Текст книги "Встреча у Мыса Ветров"

Автор книги: Вера Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Вера Армстронг
Встреча у Мыса Ветров

1

Торри взбиралась на вершину скалы, цепляясь руками за ветки кустарника. Песок и мелкие камешки сыпались у нее из-под ног, но она упорно двигалась к цели.

Вдруг девушка споткнулась и присела, вскрикнув от боли. Осмотрев пятку, она увидела, что засадила огромную занозу. Торри попыталась ногтями ухватиться за острый кончик, выглядывающий из-под кожи, но поняла, что без пинцета не обойтись, и раздраженно вздохнула, представляя далеко не радужную перспективу возвращения домой.

Ну вот, так чудесно начавшееся утро теперь безнадежно испорчено.

Она попробовала сделать несколько шагов, но, скрипнув зубами от боли, вновь беспомощно опустилась на землю.

– В конце концов, это просто смешно! – пробормотала девушка, подняла глаза и застыла от ужаса.

Кусты раздвинулись, и перед ней возник высокий мужчина.

– О господи! – воскликнула Торренс. Незнакомец остановился, опустил на землю корзину и удочку и удивленно уставился на нее. – Вы меня так напугали!

– Ничего удивительного, – ответил он, и уголки его рта чуть дрогнули. – Что-то случилось? Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда!

Торри робко улыбнулась.

– Я вовсе не то имела в виду. Дело в том, что я занозила пятку. Но вы сможете мне помочь, только если носите при себе пинцет, – пошутила она, оглядывая мужчину, на котором не было ничего, кроме шорт.

Торри отметила, что он высок, широкоплеч и хорошо сложен.

– Возможно, он есть в моей аптечке…

Увидев, что она насмешливо рассматривает его обнаженный торс, незнакомец тоже с улыбкой окинул ее взглядом, и девушка смутилась, вспомнив, что сама не совсем одета. Сквозь ее прозрачную рубашку просвечивал мокрый купальник, тесно облегающий тело.

О господи, подумала Торри, вызывающе подняв подбородок, еще один ловелас! Это старо, как мир.

И тут в его глазах появилось такое забавное выражение, что она не могла не рассмеяться.

– Разрешите, я осмотрю вашу ногу, – сказал он и, наклонившись, осторожно взял ее за щиколотку.

Его мускулистая спина оказалась прямо перед ней, и Торри вдруг почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками. Она облизала пересохшие губы.

– Вы видите занозу? – спросила девушка, не узнавая собственного голоса.

– Сможете идти, или мне лучше отнести вас? – Он поставил ее ногу на землю.

Торри скорчила гримасу.

– Я вовсе не пушинка. Может быть, попробовать использовать вас в качестве костылей… Не возражаете?

– Ни в коей мере, – просто сказал он, не обращая внимания на ее задиристый тон, и вдруг легко подхватил девушку на руки.

Торренс открыла было рот, чтобы возразить, но он молча взглянул на нее, и она неожиданно для себя самой улыбнулась ему доверчивой детской улыбкой.

– А как же ваши вещи?

– Я потом вернусь за ними.

Он шел широким шагом, локтями раздвигая кусты, и, повернувшись к нему лицом, чтобы избежать ударов веток, Торри с трудом сдерживала желание прижаться щекой к его влажной загорелой груди.

Как не стыдно, укоризненно подумала она и настороженно подняла голову.

– Что случилось? – спросил он.

– Вы идете не в ту сторону. Эта дорога ведет к вершине…

– Если вы подозреваете меня в намерении похитить вас, – сказал он, глядя в ее серо-голубые глаза, – то, ради бога, можете идти дальше сами.

Торри почувствовала, что краснеет.

– Я… я имела в виду, что… – растерянно пробормотала она.

– Я знаю, что вы имели в виду, – произнес незнакомец. Догадавшись, что он снова смеется над ней, она обиженно надула губы. – Мой лагерь недалеко от Мыса Ветров. – Он поставил ее на землю, не выпуская из своих крепких рук. – Мы уже пришли.

Торренс, стоя на одной ноге, с любопытством огляделась. Прямо перед ней стояла палатка, а рядом, под кроной чайного дерева, раскинулся голубой навес. Лагерь был разбит на краю обрыва, с которого открывался сказочный вид на море, волнистую линию прибоя и желтую полоску уходящего вдаль пляжа.

– О! – воскликнула Торри. – Какое великолепное место! И вы уже долго обитаете здесь?

– Несколько дней. Почему бы вам не присесть? – Мужчина пододвинул ей складной стул, затем порылся в рюкзаке и вынул металлическую коробку с красным крестом. – Я еще ни разу не пользовался аптечкой, – сказал он, разглядывая ее содержимое. – Да… есть пинцет, какой-то антисептик и пластырь. – На его губах снова промелькнула усмешка. – Все необходимое, чтобы покончить с этой несносной занозой.

– А как насчет глотка чистого виски? – улыбнулась Торри.

– Виски? В качестве наркоза? Найдется, – кивнул он.

– Нет, спасибо. – Девушка рассмеялась. – Я пошутила, не волнуйтесь, я просто сожму кулаки. Говорю вам, все будет в порядке.

Но, как выяснилось, она переоценила свою стойкость. Заноза оказалась с добрый дюйм длиной. Когда операция была закончена, Торри, утирая глаза, сказала:

– Прошу прощения. Я не всегда веду себя, как ребенок.

– Напротив, вы были очень терпеливы, – заметил он, поливая ее пятку антисептиком и накладывая пластырь. – Так как насчет наркоза?

Торри кивнула. После первого же глотка виски тепло разлилось по ее телу, и она облегченно вздохнула:

– Передо мной добрый самаритянин. Прошу прощения за свои нелепые мысли о вас.

– Не извиняйтесь. Откуда вы могли знать, кто я. – Он секунду помедлил. – Не останетесь ли на ланч, раз уж распрощались со своими страхами? Сегодня был отличный клев: у меня есть четыре леща и несколько испеченных в золе лепешек.

– Звучит потрясающе, – сказала она.

– Отлично. Оставайтесь на своем месте, мэм. Ланч будет подан через минуту.

Торри прикрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь кроны деревьев.

Ей было приятно сидеть здесь и из-под опущенных ресниц наблюдать, как ее спаситель готовит еду.

Он отложил в сторону свои рыболовные снасти, разжег маленький примус, и вскоре рыба уже аппетитно шипела на сковородке.

– Надеюсь, если меня опять угораздит засадить занозу, я вновь встречу вас? – улыбнулась она.

Пожимая плечами, он достал сыр из сумки-холодильника и стал острым ножом мелко нарезать его.

– Хотелось бы верить, что с вами никогда больше не случится ничего подобного.

– А вы… профессиональный путешественник?

Он перевернул рыбу и посыпал ее сыром.

– Почти. А почему вы спрашиваете?

– У вас вид заправского туриста.

– А вам никогда не случалось путешествовать?

– Случалось. – Она отвернулась. – Моя мать умудрилась превратить роскошное сафари в утонченную пытку. Никогда не предполагала, что такое возможно.

Торри огляделась. В палатке был спальный мешок, матрас, подушка, стопка книг и сумка с одеждой. Под навесом стояли лишь стол и стул, на котором она сидела, а также кухонная утварь, сумка-холодильник и лампа «летучая мышь».

– Мы увязли в болоте со всем снаряжением, это было незабываемо.

Она замолчала, задумчиво разглядывая своего собеседника. Перед ней был уверенный в себе, опытный и очень зрелый мужчина. Такие лица Торри привыкла видеть у людей, обладающих богатством, или могуществом, или и тем и другим вместе. В нем чувствовалась природная грация и элегантность, и в какой-то момент девушка поймала себя на том, что ей приятно смотреть на человека, который уже всего добился и больше ничего никому не собирался доказывать.

В нем не было ничего от сытых, чопорных обывателей, с которыми ей приходилось иметь дело. Казалось, путешествие просто доставляет ему удовольствие…

– Вы что-то сказали?

Слабый, едва заметный румянец окрасил щеки Торри, когда, очнувшись от размышлений, она поняла, что все это время он с любопытством наблюдал за ней.

– Нет, ничего, – поспешно ответила девушка. – Но мы так и не познакомились. Меня зовут Торри. Торренс Гилл. Это имя дала мне мать. Она родилась на юге, неподалеку от озера Торренс, там прошло ее детство…

– Торри… Что ж, это вам подходит.

– Правда? Странное имя для странной персоны?

– Я бы так не сказал. – Он достал две тарелки и положил на них рыбу. – А вы, что, сами так считаете?

Она усмехнулась.

– Нет. Хотя, возможно, кое-кто так и думает. На самом деле я испытываю даже нечто вроде гордости. Пожалуй, во всей Австралии не найдется женщины с таким именем… Моя мать могла придумать и что-нибудь похуже. А как вас зовут?

– О, ничего романтичного… Джон О’Кинли. Мои предки – выходцы из Ирландии.

– Звучит красиво, – сказала она, пробуя рыбу. – Очень вкусно!

– Я рад, что вам нравится.

Какое-то время они ели молча. Затем Торренс решила продолжить светскую беседу:

– Что вы планируете делать дальше? Идти, куда глаза глядят? А может, вас ведет ваша удочка?

– Похоже, вы тоже не прочь попутешествовать?

– Пожалуй… Возможно, это изменило бы меня. Простая жизнь на природе… – В ее голосе прозвучала печаль.

– Вам хочется убежать от чего-то?

Торри осторожно вытащила косточку изо рта и, положив ее на край тарелки, взглянула на собеседника. Сидя на земле по-турецки, он спокойно жевал рыбу.

– Почему вы так думаете?

– В вашем тоне звучит разочарование.

Она отложила в сторону нож и вилку и медленно сказала:

– Наверное, вы правы. Что-то беспокоит меня. Я сбежала, чтобы освободиться от этого неприятного чувства, но… Это так ужасно, когда сама себя не можешь понять… Вам когда-нибудь доводилось испытывать такое?

Джон ответил не сразу, и девушка ощутила легкое волнение. Может быть, она и в самом деле производит странное впечатление?

Но тут он весело рассмеялся так открыто и доброжелательно, что Торри сразу стало легче на душе.

– Не стоит так беспокоиться, – сказал он, – это обычное человеческое чувство. Видимо, тут замешан какой-то мужчина?

– Прежде всего, это касается меня, – поколебавшись мгновение, тихо ответила девушка. – Почему вы всегда воображаете, что женщины только о вас и думают?

– Не знаю. Говорят, именно поэтому земля вертится, – пожал плечами Джон.

Возможно, подумала Торри, но я так не считаю. Она вздохнула и отодвинула пустую тарелку.

– Давайте сменим эту скучную тему. Не стоит портить впечатление от прекрасной еды.

– Согласен. О чем бы вам хотелось поговорить?

– Ну… Если бы я не оказалась на вашем пути, то как бы вы провели этот чудесный день? Ловили бы рыбу?

– Попозже, возможно. Но сейчас просто повалялся бы с книжкой пару часов. Потом спустился бы к морю, поплавал с маской среди скал в поисках крабов. А вечером… – Он замолчал на секунду, потом, пожав плечами, продолжил: – Что может быть лучше, чем слушать музыку при свете звезд?

Торри слушала его, как зачарованная.

– Не хотите присоединиться ко мне? – вдруг спросил Джон.

– Чтобы… все испортить?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Вы можете только украсить…

– Поверьте, – перебила она, – мне хорошо знакомо чувство, когда мечтаешь побыть в одиночестве. – Странно, как раз об этом я думала сегодня, но сейчас… – Она замялась, отводя глаза.

– Сейчас позвольте себе сделать то, что хотите, – просто сказал он.

– Расскажите, где вы уже успели побывать, – попросила Торренс.

Они сидели у костра, под куполом звездного неба, и только шум прибоя да потрескивание дров нарушало ночную тишину. Рыбаки вышли на ночной промысел, и море засверкало тысячами маленьких огоньков.

Становилось прохладно, и Джон протянул девушке свой старенький свитер, такой огромный, что, поджав колени, она спряталась в нем вся. Ее волосы, спутанные морским ветром, рассыпались по плечам. Отблески костра играли на лице Торри, и, казалось, оно излучает какой-то внутренний свет. Она подумала о том, что надолго запомнит этот день.

Они вместе плавали, потом, обессиленные, лежали на горячем песке и говорили, говорили, – кажется, обо всем на свете… Джон объяснил ей элементарные правила подводного плавания, и она даже преуспела в этом. Они вместе приготовили роскошный ужин: крабы, консервированная спаржа и картофельный салат, свежая зелень, помидоры и пресные лепешки, печеные в золе. А на десерт по кусочку камамбера и, наконец, бисквиты и кофе. А потом был Моцарт, которого они слушали, лежа на траве и глядя в звездное небо.

Торри смотрела на Джона, ожидая продолжения его рассказа о себе.

Хотя они болтали весь день, ей мало что удалось узнать о своем новом знакомом, но она поняла главное: этот человек может остаться загадкой и при более длительном общении. Он не был замкнутым, но допускал в свои мысли лишь до определенного предела. Торри постоянно ловила на себе его лукавые взгляды, но, как ни странно, они не раздражали ее. Все, что ей удалось выяснить о Джоне О’Кинли, было то, что ему тридцать семь, он хорошо образован, любит путешествовать и вырос на севере.

– Угадайте, в таком месте, как это, или в городе? – спросил он.

– В таком, – подумав, ответила она. – Цивилизация – не для вас.

– А вы бы, наверное, умерли от скуки в такой глуши?

– Полагаю, что так, – вздохнула Торри и отпила кофе из своей кружки. – Как можно жить без людей? Как вам это удается? Что заставило вас полюбить одиночество?

– Почему вы так решили?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Мне так кажется. И потом, вы сами сказали, что больше всего на свете любите путешествовать, а значит, не очень-то нуждаетесь в человеческом обществе.

– Вы не вполне правы. Мне нужны… люди, – помолчав, возразил Джон.

– Вы имеете в виду женщин?

– Время от времени. – Его карие глаза остановились на ней.

– Но это… просто физиология, – сказала Торри, – а не потребность души.

– Все взаимосвязано. И когда такую потребность испытывают двое, то это становится чем-то большим. С вами никогда не случалось такого?

Торри замялась и прикусила губу, потом развела руками и слабо улыбнулась.

– Я, наверное, не очень компетентна в этом вопросе, – пробормотала она и замолчала.

– Но… не совсем неопытны?

– Нет.

Она посмотрела ему прямо в глаза, и, поскольку он не отводил взгляд, опустила ресницы.

– Хотите еще кофе?

Облегченно вздохнув, девушка кивнула и протянула ему свою кружку. Джон наклонился к костру и потянулся за чайником.

У Торри вдруг перехватило дыхание от сознания, что один его вид заставляет ее трепетать, и вся она дрожит от корней волос до кончиков пальцев. Она не могла не признаться себе, что этот мужчина волнует ее больше, чем кто-либо. И это чувство росло в течение всего дня, рождая острое тайное желание. Напуганная своими ощущениями, Торри растерялась. Очнувшись, она заметила, что Джон стоит перед ней, протягивая кружку, и, взяв ее дрожащей рукой, расплескала кофе и обожгла пальцы.

– Мне давно пора идти, – торопливо начала девушка. – Должно быть, уже очень поздно. – Она не смела поднять глаза, опасаясь, что он поймет, что с ней творится.

– Почему бы вам не остаться, Торри? – тихо произнес Джон. Она опешила, не веря своим ушам. – Мне кажется, вы хотите этого так же, как я…

– Я… вас… не понимаю, – пролепетала она, запинаясь, и облизала губы.

– О, нет, вы все отлично понимаете, – возразил он и протянул ей руку.

Она послушно встала.

– Откуда вы знаете? – прошептала она, отвернувшись. – Разве я… дала вам повод?

– Какое это имеет значение? – Джон легко коснулся ее щеки, повернул лицом к себе и посмотрел прямо в глаза. – Вы хотите скрыть свои чувства?

– Вам-то это удается, – пробормотала Торри.

– Во многом потому, что я боюсь обидеть вас.

– Я понимаю, – сказала она.

– И что же?

– Может ли такое случиться? Мне кажется, что я сплю, – краснея и опуская глаза, промолвила девушка.

– Только если ты сама захочешь этого, Торри. – В голосе Джона послышалось нетерпеливое ожидание. Он нежно очертил пальцем линию ее губ.

– Что… – у нее перехватило дыхание, – что ты имеешь в виду? Я не… я не понимаю…

– Если ты скажешь «стоп», я отступлю. Или мы все обсудим. А если хочешь, можем обойтись без слов.

Он убрал руку и внимательно посмотрел ей в лицо. Торри задрожала, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. Она подошла вплотную к нему и в ту же секунду оказалась в кольце его объятий.

Поцелуй был долгим, медленным, не похожим ни на один из тех, что ей довелось испытать. Та сила страсти, с которой они стремились друг к другу, сладостное ощущение его прикосновений и сознание, что не было рук более умных, более опытных и знающих ее так хорошо – все это рождало радостную, безошибочную уверенность, что он действительно хочет ее… Вдыхая запах его кожи, Торри чувствовала, как громко бьется ее сердце, и прижималась к нему все теснее. Они останавливались только затем, чтобы глубоко вздохнуть, и целовались снова с голодной страстью и ненасытным желанием.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Торри неохотно разомкнула руки и кончиками пальцев нежно провела по его щеке.

И вдруг глаза ее в ужасе расширились, и она почувствовала, как кровь отливает от лица… Тонкое золотое кольцо с маленьким бриллиантом сверкнуло на ее левой руке. Торри закрыла лицо руками и невнятно, сбивчиво зашептала:

– О боже! Что я делаю? Я, должно быть, сошла с ума… Пожалуйста, отпусти меня!

Джон молча смотрел на нее.

– Ты… ты не понимаешь, – пробормотала она, – я помолвлена. Все готово к свадьбе. – Она вздрогнула, заметив его насмешливую улыбку. – Представляю, что ты думаешь обо мне!

Джон отпустил ее и сделал шаг назад.

– Может быть, нам нужно было сначала поговорить, – холодно заметил он. – Впрочем, еще поздно, и если ты хочешь…

Торри вытерла слезы. Что толку теперь плакать? В отчаянии от своего чудовищного поступка она повернулась и бросилась бежать.

Когда темнота впереди стала менее плотной, девушка остановилась, соображая, куда идти дальше, и в этот момент заметила позади себя свет фонарика. Глубоко вздохнув, она поняла, что потеряла правильное направление и окончательно заблудилась.

Но было слишком поздно. Джон окликнул ее и в следующий момент оказался рядом. Торри стояла как вкопанная и наблюдала, как он приближается к ней, не в силах пошевелиться от страха. О боже, думала девушка, что будет? Он имеет право злиться, не говоря уже о…

Она не ошиблась, это действительно была злость. Торри прочла это в потемневших глазах Джона, когда он остановился прямо против нее и холодно произнес:

– Ты сумасшедшая!

– Я по… понимаю, – заикаясь, прошептала она. – Пожалуйста, не надо…

– Что не надо? – переспросил он. – Взять силой то, что ты так жаждала предложить, пока не переменила свое намерение? В какой-то момент я действительно готов был сделать это, милая, но, слава богу, вовремя остыл, – процедил он. – Так что можешь так не трястись. – Он окинул ее таким презрительным взглядом, что девушка покраснела и, поджав губы, потупилась.

– Тогда почему ты идешь за мной?

– Потому что ты можешь сломать себе шею, а с этим мне будет справиться труднее, чем с занозой. Забавно, – иронически улыбнулся Джон, – но я почему-то забочусь о твоей безопасности… Это что-то вроде ответственности за тебя перед твоим женихом, – язвительно закончил он.

– Хорошо… Я заблудилась, – тихо сказала Торри. – Если ты можешь вывести меня на дорогу, то…

Они молча пошли дальше, и скоро девушка поняла, что в тот момент, когда он догнал ее, она находилась совсем недалеко от тропинки.

– Спасибо, теперь я справлюсь сама, – бросила она.

Джон осветил фонариком помятый джип, припаркованный на обочине.

– Это мой, – сказал он. – Могу тебя подвезти. Нечего строить из себя героиню. Кто знает, с кем можно столкнуться посреди ночи. Не все такие понятливые, как я.

Сдерживая рыдания, Торри жестом показала на дорогу.

– Мне туда, здесь недалеко.

– Тогда до свиданья. Не скрою, это было забавно.

Он пристально посмотрел на нее, пожал плечами и зашагал прочь.

– Извините. – Девушка запнулась и задрожала, обхватив себя руками. – О боже, ваш свитер! – воскликнула она. – Я сейчас…

– Не стоит, – небрежно бросил он через плечо.

Торри заколебалась, борясь с желанием вернуть его. Но вскоре он исчез в темноте, и лишь тусклый огонек фонарика мелькнул вдали…

Она повернулась и пошла к дому.

Торри уснула только на рассвете. Всю ночь ее мучили кошмары. Утром она с трудом проснулась, и, стараясь стряхнуть с себя тягостные видения, поспешила на балкон. Взглянув на то место, где стоял джип, девушка увидела, что он исчез.

2

Полтора месяца спустя, стоя на пороге своей квартиры, Торри торопливо нащупала ключи, открыла дверь и побежала к пронзительно звонившему телефону.

– Алло, – сказала она, задыхаясь.

– Торренс? Это ты, дорогая?

– Да, мама. – Голос Торри потеплел. – Я только что вошла.

– Тяжелый был день?

– Да нет, ничего. А что вы с папой делаете вечером?

– У нас сегодня гости.

Девушка скинула с плеча ремешок сумки, машинально сняла клипсы.

– Гости? – переспросила она. – А кто именно?

– Новый деловой партнер отца, – весело сообщила мать. – и весьма интересный. Мы бы хотели, чтобы ты пришла. Собственно, за этим я и звоню.

Торри взглянула на часы.

– Уже довольно поздно, мама. К тому же я не испытываю никакого желания общаться с незнакомыми людьми.

– Дорогая, – обеспокоенно произнесла леди Энн, – с тех пор, как ты вернулась из этого таинственного путешествия, у тебя все время какое-то странное настроение. Что-нибудь случилось? Ты не хочешь мне рассказать? Я конечно не настаиваю, но… – Она умолкла, потом торопливо продолжила: – Может быть, это из-за отсрочки свадьбы? Я вовсе не хочу, чтобы ты выходила замуж, не приняв окончательного решения, – она замялась, – но Пирс…

– Пирс здесь ни при чем, – прервала ее дочь. – Все дело во мне. Я чувствую… Даже не знаю, как это описать… Какое-то беспокойство, – сказала она со странной нотой горечи. Да, подумала Торри, если бы я могла забыть… – Но это все ерунда, – устало заметила она, сама удивляясь тому, что не может довериться матери.

– Молодые люди всегда поступают вопреки советам родителей, а потом пожинают плоды своей самостоятельности. Что ж, возможно, ты права, – примирительно произнесла мать и мрачно добавила: – Это счастье, что Пирс так терпелив.

– Но, мама, выходя замуж за наследника состояния Гиллов, ты тоже не торопила папу, – заметила Торри с некоторой долей цинизма.

Наступила долгая пауза, и, когда леди Энн снова заговорила, в ее голосе звучало скорее смущение, чем укоризна.

– Дорогая, Пирс недоволен, что свадьба откладывается?

– Я бы этого не сказала, мама…

– Торренс, – перебила ее мать, – мне кажется, что тебе все-таки стоит зайти к нам. Может быть, это развеет твое дурное настроение.

– Хорошо, я приду, – согласилась Торри.

В половине восьмого она остановила свой маленький спортивный автомобиль у роскошного особняка, который до сих пор считала своим домом. Стоящий у излучины реки, он казался небольшим на фоне огромного поместья. Некоторое время Торри сидела неподвижно, рассеянно глядя перед собой, потом вышла из машины.

На ней было платье цвета лаванды с открытым лифтом и пышной юбкой из тончайшего газа. Из украшений она надела только кольцо с бриллиантом, подаренное Пирсом в день помолвки, и тяжелый золотой браслет. Ее темные блестящие волосы, разделенные на прямой пробор, тяжелыми локонами падали на красивые обнаженные плечи.

Собираясь к родителям, Торри провела у зеркала чуть больше времени, чем обычно, и результат оказался ошеломляющим.

У дверей ее, как всегда, встретил Алекс. Он познакомился с ее отцом задолго до того, как тот закончил Королевский военный колледж. Сэр Рональд Гилл, отпрыск старинного дворянского рода, дослужился до чина генерал-майора, вышел в отставку и посвятил себя семье и бизнесу, но верный ординарец и тогда не покинул его, взяв на себя обязанности шофера и дворецкого.

Старик тепло поздоровался с девушкой и сообщил, что родители ждут ее в гостиной.

Это была прелестная комната. Пушистый кремовый ковер устилал пол, на подушках, разбросанных по уютным диванчикам, обитым светлым дамасским шелком, причудливо изгибали лепестки вышитые хризантемы, на стенах висели картины, а изысканной формы лампы освещали все это великолепие.

Торри остановилась на пороге, увидев, что отец и мать стоят, тесно прижавшись друг к другу, и сердце ее сжалось от нежности. Она была очень привязана к своим уже немолодым родителям, всю жизнь окружавшим ее заботой и любовью.

Мягкий, интеллигентный сэр Гилл совсем не походил на бравого генерала, и в свободное время переводил с латыни «Записки о галльской войне» Цезаря. Мать, яркая, порой даже эксцентричная, все еще сохраняла повадки красавицы.

Как я могла, после всего, что они для меня сделали, так запутаться, натворить таких ошибок? – мрачно размышляла Торри.

Легкий ветерок зашелестел ее пышной юбкой, и мать обернулась. В глазах леди Энн, как всегда, играл огонек. Но, целуя отца, девушка заметила, что тот, против обыкновения, кажется усталым.

– Папа, – с тревогой сказала она, – ты выглядишь…

– Старым, – с усмешкой закончил фразу дочери сэр Рональд. – Все мы подвластны времени, дорогая. Хочешь «шерри»?

– Спасибо, – поблагодарила Торри, принимая бокал, – но я не это имела в виду… – В этот момент раздалась трель дверного звонка, и ей вдруг пришло в голову, что она понятия не имеет, кого пригласили родители. – Кстати, кого…

В дверях появился Алекс и объявил:

– Мистер О’Кинли, сэр.

Дворецкий отошел в сторону, и Джон О’Кинли, подтянутый, загорелый, но совершенно неузнаваемый, вошел в комнату.

Торри поперхнулась. Этого не может быть, лихорадочно подумала она и, закашлявшись, отвернулась. Мать поспешила ей на помощь.

– Спасибо, все в порядке, – пробормотала девушка.

Отец, протянув руку гостю, с тревогой оглянулся на дочь. Что до Джона О’Кинли, то он посмотрел на нее с едва заметной насмешливой улыбкой, которая исчезла сразу же, как только сэр Рональд обратился к нему и со старомодной учтивостью произнес:

– Добро пожаловать в наш дом, Джон. Позвольте представить вам мою жену Энн и нашу дочь Торренс. Уверяю вас, обычно она встречает гостей иначе, – добавил он с озорной улыбкой. – Все в порядке, девочка?

– Да, – едва выговорила та, вслед за матерью протянув гостю руку, но так и не заставила себя поднять глаз, пробормотав дежурное: – Очень приятно.

Господи, думала Торри, сейчас он скажет: «А мы уже знакомы…» или еще что-нибудь в этом роде.

Но страхи ее были напрасны. Джон О’Кинли лишь задержал ее руку в своей до тех пор, пока она не взглянула на него, и заметил:

– Торренс. Какое необычное имя!

Смеющиеся карие глаза остановились на лице девушки, и ее охватило смешанное чувство облегчения, негодования и горькой обиды.

– Правда? – весело вступила в разговор леди Энн. – Все зовут нашу дочь Торри. Я единственная люблю ее полное имя. Так называется озеро, рядом с которым мы жили… Ах, какое чудесное было время…

– Вот как? – с неподдельным интересом осведомился Джон, словно никогда не слышал этой истории.

– Да, – улыбнулась леди Гилл и со свойственной ей непосредственностью взяла гостя под руку. – Позвольте предложить вам напитки.

Тот склонил свою красивую голову, внимательно слушая хозяйку дома. Торри закрыла глаза.

– Обед был восхитительный, – сказал Джон, когда все перешли в гостиную, чтобы выпить по чашечке кофе.

Вовсе нет, мрачно подумала Торри, рассеянно поворачивая кольцо на пальце и вполуха прислушиваясь к беседе. Мне все показалось пресным и безвкусным.

Она искоса взглянула на гостя. Смокинг сидел на нем как влитой, сорочка блистала белизной, густые светлые волосы были искусно уложены… Он выглядел, как популярный политик, преуспевающий бизнесмен, – кто угодно, но только не бродяга-турист, далекий от городского шума и шелеста купюр…

Господи, как можно было позволить так себя одурачить! Подумать только, полтора месяца мучиться! Надо выбросить все это из головы, иначе я брошусь к нему на шею по первому же зову.

Торри настолько погрузилась в свои печальные мысли, что, поймав на себе удивленный взгляд матери, вздрогнула от неожиданности.

– Извини, я задумалась, – тихо пробормотала она.

– Я как раз рассказывала мистеру О’Кинли о Пирсе, – прощебетала Энн.

Девушка почувствовала неловкость, но быстро овладела собой и спокойно встретила холодный взгляд светло-карих глаз.

– Мои поздравления, – пробормотал Джон, и, если в его тоне и был оттенок насмешки, то его уловила только Торри.

– Спасибо.

– И когда же произойдет это знаменательное событие?

– О, наша дочь еще не приняла окончательного решения, – опередила ее мать.

– Вот как? – Джон лукаво приподнял бровь. На этот раз его улыбка была столь дерзкой, что Торри едва удержалась, чтобы не залепить ему пощечину. – Что ж, в этом вопросе последнее слово всегда остается за женщиной.

– Не поощряйте ее, – притворяясь строгой, сказала Энн и тут же с присущей ей непосредственностью спросила: – А вы женаты?

– Нет.

– Удивительно, – заявила леди Гилл. – И как это вам удалось избежать уз Гименея? – В ее глазах вспыхнул озорной огонек. – Держу пари, девушки вам на шею вешаются. Уж я-то знаю толк в мужчинах. Правда, Рональд?

– Разумеется, дорогая, – сэр Гилл добродушной улыбкой ответил на ребячливую выходку жены. – Полагаю, именно поэтому ты выбрала меня, – поддразнил он ее.

– Конечно, ты же знаешь мой девиз: «Или все – или ничего».

Торри беспокойно пошевелилась в своем кресле, но Джон рассмеялся, и беседа возобновилась с прежней непринужденностью.

Любой, знавший Торренс, сказал бы, что в этот вечер она была необычайно тиха.

Джон О’Кинли продолжал притворяться, что совершенно не знаком с ней. Ничто, кроме многозначительных взглядов, не выдавало, что его выводит из себя ее молчание. В сущности, он был безупречным гостем: искренне интересовался военным прошлым хозяина дома и выказал прекрасную осведомленность в искусстве эпохи Возрождения, составлявшем предмет страстного увлечения леди Энн.

Торри несколько удивляло, что деловые партнеры почти не касаются проблем бизнеса, рассуждая только на общие темы. Впрочем, ее отец придерживался старомодного правила, гласившего, что при дамах подобные вопросы не обсуждают.

Вскоре гость ушел. Прощаясь, он окинул Торренс таким взглядом, словно мысленно раздевал ее. Тонкая усмешка скривила его губы, будто ему не понравилось то, что открылось его взору, и она вздрогнула, как от пощечины.

– Я не поняла, – холодно сказала Торри матери, пока отец провожал Джона к машине. – Кто он?

– Очень богатый человек, – задумчиво отозвалась леди Гилл и вдруг вздохнула, что было ей совершенно несвойственно.

– Да?

Девушка надеялась, что сарказм, который она невольно вложила в это короткое слово, останется незамеченным, но ошиблась. Мать устало опустилась в кресло.

– Странно, что он тебе не понравился.

– Какое это имеет значение? Я… Мне лучше было остаться дома, – уныло сказала Торри. – Мне вовсе не хочется быть невежливой с вашими гостями, – с сожалением добавила она, усаживаясь рядом. – Возможно, если бы я больше знала о…

– О Джоне О’Кинли? – спросил отец, входя в комнату. – Так что тебя интересует, детка?

– Ну… – беспомощно начала Торри. – Что вас связывает, как давно ты его знаешь, почему… – Она умолкла.

– Он возглавляет весьма обширную группу компаний, одна из которых тесно сотрудничает с нами. Я познакомился с ним недавно, но много слышал о его отце. И должен сказать, Джон мне нравится, – натянуто улыбнулся сэр Рональд.