Текст книги "Убить зверя (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Какой то темный ком под деревцем привлекает мое внимание. Наверное пьяный, решаю я вначале, но сделав пару шагов, резко возвращаюсь. Меня целую вечность не было в этом городе и немудрено было забыть, что если на севере Деллии люди иногда напиваются до свинячьего визга, то здесь, на юге, это невозможно по многим причинам. И главная – потеря уважения соплеменников. Я освещаю лежащего, и выясняется, что он просто спит. Причем так крепко, что разбудить его не удается никакими силами. По вывернутым наспех карманам ясно, что беднягу ограбили, и сделать это, на мой взгляд, мог только один человек. Вернее, одна.

Проскочив несколько улиц, вижу у витрины магазина двух хорошо одетых женщин пытающихся растормошить спящего прямо на ступеньках мужчину. Прибавив ходу, вылетаю на набережную и замечаю еще одну даму, склонившуюся над человеком, обмякшим на скамье. Долговязая нескладная фигурка в темном старомодном платье с чужого плеча и великоватых туфлях торопливо обшаривает чужие карманы.

Касси.

Вот тебя то мне и нужно.

Опустив пониже козырек кепки и сунув руки за спину, с безразличным видом подхожу поближе. Заслышав мои шаги, Касси оборачивается и знакомые мураши шевелятся в моей голове. Но я, упорно напевая про себя старую песенку про белый пароход, спокойно шагаю мимо. И, когда успокоенная телепатка отворачивается к своей жертве, коршуном бросаюсь на нее. Уже не мураши а дикие осы впиваются в мои бедные мозги однако, стиснув зубы, все же успеваю нажать заветную точку на шее воровки. Тощая фигурка обвисает как тряпка и боль в голове бесследно исчезает.

Подхватив Касси на руки возвращаюсь в отель. Город давно спит, но я из предосторожности стараюсь избегать центральных улиц, и пробираюсь маленькими переулками. Реклама мне не нужна, а о людях, внезапно заснувших прямо на улице, завтра будет судачить весь город. И я не хочу, чтоб мою спутницу хоть что-то с ними объединяло. Отель встречает меня темными окнами, большинство постояльцев, на наше счастье, уже спит. Возвращаюсь в номер тем же путем, что и уходил.

Уложив Касси на кровать, приступаю к осуществлению плана, который в общих чертах сложился у меня еще по дороге. Первым делом нужно уничтожить платье этой идиотки. Сдергиваю темный балахон с безжизненного тела своей спутницы и изумленный свист невольно срывается с моих губ. Однако, девочка неплохо подготовилась к побегу. Довольно-таки приличный брючный костюм с закатанными по колено штанинами и вместительный кошель, подвешенный на ремне через плечо. Я обязательно в нем покопаюсь, но позже. Вначале нужно обезопасить себя. Я не знаю возможностей низранского организма и не желаю, чтоб внезапно очнувшаяся телепатка снова обрушила на меня всю мощь своего таланта.

В чемодане запасливого Кена нахожу моток синтетической веревки и, предварительно обмотав руки Касси кусками полотенца, привязываю их к столбикам кровати. Платье бросаю в местное подобие камина поверх брикетов торфа и поджигаю. Веселый огонек сам доделает остальное.

Тихое постукивание изнутри коробки напоминает о себе Малыш. Выпускаю его гулять и выдаю питомцу порцию тарса.

Теперь пора позаботится о себе. Несколько минут на душ, еще две – натянуть одежду, странным образом за последние месяцы увеличившуюся в ширину. И наконец ужин. Неужели было время, когда я называл это мясное блюдо варварской стряпней?! Ведь не может же быть, чтоб старый повар за время моего отсутствия научился так вкусно готовить! Или настолько изменились мои вкусы?!

Наконец я отвалился от стола и слипающиеся глаза подсказали мне следующий этап действий. Но прежде чем свалится спать, усилием воли поднимаю себя за шиворот, и беру в руки кошель Касси. Несколько смятых купюр и документы на разные имена, небрежно сунутые сверху, явно ночной улов. Ниже тщательно завернут в пленку десяток огромных самоцветов разных оттенков, а на дне маленькая коробочка неизвестного назначения и блестящая трубка, с какими ходят охранники Старшей. Все это нужно спрятать подальше, кроме документов, которые приходится сунуть в самый жар разгоревшегося камина. И наконец, последним усилием добредаю до кровати и валюсь в восхитительный комфорт чистого белья.

Встать! встать и идти, идти на нежный голос, зовущий меня. Всего несколько шагов и я буду счастлив, я сделаю все правильно, я должен идти, идти, меня ждут, еще немного и все будет очень хорошо!

Резкий удар по ноге сбивает меня с ритма тихих слов, зовущих меня к счастью, но голос успокаивает и зовет меня и я делаю еще один шаг и еще. И вдруг острая боль в ноге заставляет меня вскрикнуть и проснуться. Открываю глаза и обнаруживаю себя стоящим около кровати в комнате Кена, а привязанная к ней Касси с ненавистью глядит на меня, в бессильной злобе сжимая кулачки. Вот же дрянь! Это ведь она привела меня сюда, чтоб я ее отвязал! А Малыш каким то образом понял, что со мной творится неладное! И, когда обычным постукиванием разбудить не удалось – цапнул за ногу!

– Проклятое животное! – с отчаянием рычит Касси – еще немного и ты бы отпустил меня!

– Отличное животное! – возражаю я, поглаживая замершего в моих руках Малыша по головке, – если бы не он, ты бы меня убила!

Глаза Касси расширяются от удивления:

– С чего ты взял?! Я не способна никого убить!

– Ой ли! – скептически ухмыляюсь я. – А вчерашние твои жертвы, не забыла?!

– Так я их просто усыпила! – с видимым облегчением вздыхает Касси – Они проснутся и все будет нормально!

– Откуда тебе знать что для них нормально?! – взрываюсь я – Что ты знаешь про них, чтобы решать?! Ты отобрала у них последние деньги, но ты же не знаешь, на что они предназначались?! Может кто-то из этих людей шел в аптеку, чтоб купить лекарство смертельно больному ребенку?! А может, нес домой заработок, на который его семья должна питаться целый месяц, и теперь им придется голодать?! Может это были деньги на билет, чтоб успеть к умирающей матери?! И пока он заработает еще деньги его мать умрет, не повидав сына?! Да мало ли что еще! Воровство во всех цивилизованных мирах всегда стоит по тяжести наравне с убийством! Эти преступления все здравомыслящие народы считают самыми большими из грехов! А ты вообразила, что тебе все разрешено!

Касси неожиданно для меня начинает рыдать. Сначала я решил было, что это очередная хитрость, однако присмотревшись, понимаю, – слезы самые настоящие. Хвала космосу, эта девчонка еще не совсем потеряна! Слезы текут ручьем, оставляя на лице Касси мутные разводы. Ну конечно, ведь до удобств она вчера так и не добралась! Отвязываю ее от кровати и отправляю в ванную, на всякий случай примотав ручку окна к трубе веревкой и забрав из ванной все острые предметы. И крючок от двери по пути отрываю, обойдется и без него.

За окном, оказывается, уже рассвело, и прислушиваясь к плеску воды я дергаю за шнурок звонка. Всучив заспанному официанту поднос с остатками ужина, требую горячий завтрак и отправляюсь проверить, на месте ли моя напарница. На этот раз никаких сюрпризов, слова космосу, меня не ожидает. Притихшая Касси, с гладко зачесанными, еще сырыми после душа волосами, настороженно поглядывая на меня, выходит в холл и покорно садится на предложенный стул. Она молчит все время, пока мы завтракаем, молчит, пока я переодеваюсь для похода в порт. Нужно выяснить, есть ли сейчас в порту корабль идущий в Гредал, и договориться с капитаном. И только когда я, не найдя другого выхода, предлагаю ей идти со мной, тихо спрашивает:

– А разве ты не привяжешь меня тут?

– Чтобы ты попробовала свои чары на ком нибудь другом?! – усмехаюсь я – Нет уж, если я привел тебя сюда, мне и уводить!

Касси покачивая головой, с отчаянием бормочет:

– Значит ты все-таки дурак, если думаешь, что Старшая выполнит свои обещания! Еще ни разу такого не было! Даже я никогда не уверена в завтрашнем дне! Она говорит одно, думает другое, а делает вообще то, чего хочет Главная!

Так, значит есть еще и Главная! А потом может, найдется и Наиглавнейшая! Да что ж это за гидра такая многоголовая! И чего они все хотят?! Хотя это-то ясно, все вожди такого сорта мечтают только об одном, устроить себе, любимому, хорошую жизнь. И не важно, за чей счет будет праздник!

– Арт, мы можем продать камни и поделить деньги! Ведь будет много денег, можно уехать очень далеко, и они никогда нас не найдут!

Ну, конечно, мы все это можем. А Кен и Тези, и эти, из пещеры будут всю жизнь работать на всяких Старших и Главных и еще не знаю каких, за чашку жратвы, как последние рабы самого дикого мира! А Тези еще и будет считать меня погибшим, потому что не сможет поверить, что я их предал, спасая свою шкуру. Ее вмиг ставшие скорбными глаза, когда я нарочито бодрым тоном объявлял, что убываю в командировку и заскочил только захватить Малыша и сверить часы, всегда будут стоять перед моими глазами. Кен, сообразивший насчет часов, поднял мику к глазам, незаметно нажимая кнопку и, объявив точное время, полез обниматься на прощанье. Мы на несколько секунд застыли, прижавшись, потом, весело махнув Тези, я выскочил за дверь. А потом, бодро топая по коридорам звездолета с клеткой в руках, чуть не взвыл от подступившего к горлу острого чувства утраты.

Мурашки легко пробежали по моей голове, и я свирепо уставился на Касси.

– Никогда не смей этого больше делать! Иначе я буду все время держать тебя в выключенном состоянии! – рявкаю на нее.

– Лучше сразу убей меня! – вздыхает она, – Я видела твои мысли. Ты все сделаешь, чтоб выполнить приказ и вернуться к своему другу и своей женщине. А я не хочу туда возвращаться! Я ненавижу подземную жизнь! Я хочу гулять под солнцем, смотреть на небо! Мне плохо под землей, меня давит гора! Каждую ночь мне снится, что меня завалило! Я не понимала, что если сбегу, сделаю плохо тебе и твоим друзьям! Прости. Теперь я все понимаю. Но я не могу туда вернутся, поверь, не могу!

Слезы снова катятся у нее по лицу, но она не вытирает глаз, лишь низко склоняет голову. Что же мне с ней делать?! Ясно одно, пока нам нужно придерживаться плана, изобретенного Старшей, и подкорректированного мной. А там посмотрим, может и найдется какой-нибудь выход.

– Касси! – твердо объявляю я, – давай сделаем так. Сейчас мы с тобой будем действовать сообща, не пытаясь друг друга обмануть. Но я даю тебе честное слово, что все время буду думать, как помочь тебе. И я надеюсь, что мне это удастся. Договорились?!

Она некоторое время испытующе глядит на меня, потом в голове возникают знакомые мурашки. Я укоризненно качаю головой и неожиданно покрасневшая Касси тихо шепчет:

– Договорились.

Шелестит вода за бортом, тихонько рокочет паровой двигатель. Здешние двигатели работают на спирту, потому что нефти у жителей этой планеты нет. Вернее, она есть под обширными болотами западного полушария, но они то об этом не знают. И те, от кого это зависит, очень постараются, чтоб узнали не скоро. Потому что, чем выше технологии планеты, тем больше пользы она получает от этого бесценного дара природы, нежели простое сжигание. Я полулежу на тюках с шерстью, сложенных на корме, отдыхая после всех хлопот связанных с перевозом наших мешков на борт этого торгового судна, идущего в Гредал с грузом. Именно там находится официальный космопорт планеты. Куда мы отправимся оттуда, я еще не решил, все будет зависеть от маршрута космолета, на который доставит нас рейсовый челнок.

Касси этого пока не знает, я хотел объяснить ей строение галактики на судне, но у нее даже от почти незаметной качки открылась жуткая морская болезнь, и вот уже несколько часов она не встает с койки. Мне жаль бедную девочку, она очень помогла мне, особенно при аренде конного экипажа.

Сварливый конюх до конца жизни будет ломать себе голову, почему он доверил своих пятнистых низкорослых лошадок совершенно незнакомым людям. Ведь не мог же я выкапывать свои мешки при посторонних. Вот и пришлось вмешаться Касси. Старик сам отдал ей вожжи, и даже вслед нам не поглядел.

А мы, забрав из гостиницы чемоданы, кружным путем отправились за мешками. И теперь чемоданы с камнями, тщательно замотанными в мои штаны и рубашки стоят в нашей с Касси каюте. Но до успешного завершения миссии еще очень и очень далеко.

А пока можно наслаждаться прохладой быстро наступающей южной ночи, серебристыми бликами на темных волнах, блеском первых звезд усеявших небо. Как давно я не видел звездного неба! В последний раз это было кажется на шаре, когда я был почти уверен, что свобода уже у нас в кармане. И как же я ошибался!

Вздохнув, бросаю последний взгляд на звезды, собираясь идти вниз, проведать Касси. Яркая звездочка, наискось летящая вниз, невольно привлекла мое внимание. Наверное челнок, идет на Гредал, подумалось мне. Но светлая точка, быстро приближаясь, резко изменила курс.

Неужели авария, мелькнула тревожная мысль. Да не может быть! Примитивные на вид, челноки имеют самые совершенные приборы и двигатели, тщательно скрытые от посторонних глаз. А Нло уже догнало наше судно и стремительно снижалось прямо на нас.

Страшное подозрение сдернуло меня с тюков, и я, прыгая через несколько ступенек, помчался к Касси. Но едва успел ввалиться в каюту и схватить телепатку за руку, как густое облако сна окутало мою голову. Что ж ты, идиотка, делаешь, пытаюсь крикнуть непослушными губами, мешком падая на нее.

Это только сон, решил я и снова закрыл глаза. И тут же вновь открыл их, всматриваясь в прекрасную женщину, сидящую около кровати. Великий Космос, как часто мне снились во сне эти чудесные глаза медового цвета, лукаво и ласково смотрящие на меня, этот водопад золотых вьющихся волос, нежная улыбка резко очерченных губ. Я протянул руку и провел пальцем ей по лбу, распрямляя озабоченно нахмуренные брови. Она перехватила мою руку, прижала к щеке раскрытой ладонью и счастливо рассмеялась. Как же я любил ее беззаботный смех, гордую осанку стройной фигуры, нежную кожу юного лица и насмешливую доброту мудрого взгляда!

– Я люблю тебя! – серьезно сообщаю ей, оглядываясь по сторонам.

– А уж я, то! – отозвалась она, придвигая мне столик, уставленный тарелками наполненными разной снедью, – Позавтракаешь, или сначала в душ?!

Вот это жизнь! Прильнувший к позвоночнику виброматрас, готовый в любой момент согреть или промассировать больное место, окно, распахнутое в сад, напоенный пряными ароматами цветов, столик, забитый вкусностями и самое главное, море любви и заботы струящееся из самых родных в мире глаз. Из глаз моей мамы. А на моей левой руке мой родной мику, а не его стилизованный под деллийские часы двойник. И нет вокруг никаких низран, низранок, Отцов, Матерей, Старших, Главных. И тому подобных.

Но, стоило мне вспомнить о них, как тут же разлетелась в клочья вся безмятежная идиллия мирного домашнего утра.

– Где Касси?– так и подскочил я.

– Какая Касси?– лукаво вскинула брови мать. – Во сне ты звал какую-то Тези!

– Тези – это другое, со мной в каюте была Касси, – требую я – надеюсь, ты привезла ее?!

– И ее, и чемоданы, и даже кусачую черепашку, хотя я и не уверена, что она имеет к тебе отношение.

– Малыш! – обрадовался я, – Конечно имеет, и самое прямое. Я его вывел, и он думает, что я его мать.

– А я, стало быть, бабушка! Ну спасибо сыночек, угодил с внучком! А я, то, уже думала, никогда не дождусь внуков! Хорошо, хоть не жаба, у меня к ним неприятие! – веселится мама.

– Всегда пожалуйста! И если не трудно, принеси его сюда, пока я душ приму. И за Касси следи, она гипнозом балуется, и к побегам тягу имеет! – стоя на пороге гидромассажной кабинки, руковожу я.

Выйдя из душа, застаю в комнате целую компанию: Мама, Касси, Малыш, гуляющий по полу и незнакомый мужчина с усталыми глазами. Встреча, устроенная мне Малышом вызывает у публики особый восторг. Едва я успеваю переступить порог, как он на секунду застывает, вытянув длинную шейку, затем, резко развернувшись, несется ко мне. Кстати, бегает он уже довольно таки быстро. Наклонившись, подхватываю Малыша на руки и он нежно трется головкой о мои руки, а потом застывает, прижавшись ко мне.

– Я думала, ты шутишь, – потрясенно вздыхает мама, – нас он всех пытался укусить!

– Он и меня вчера укусил, – сообщаю я, нежно поглаживая Малыша по головке, отчего он закрывает глазки. – Меня Касси загипнотизировала во сне, чтоб я ее развязал, а он не пускал, а потом и вовсе укусил, чтоб я проснулся.

– А почему ты ее связывал? – осторожно спрашивает мама, испытующе поглядывая на враз покрасневшую Касси.

– А давайте позавтракаем, а потом мы вам все расскажем! – предлагаю я, подсадив Малыша к мисочке с тарсом.

Разговор после завтрака затянулся надолго. Первым рассказывал я, стараясь избегать ненужных подробностей, которые могут расстроить мою маму. Но как ни странно, наиболее сильное впечатление мой рассказ производит не на нее и Мишеля, так зовут мужчину, а на Касси. А потом объясняет Касси и тут уж рот чаще всех открываю я. Раньше мне казалось, что я о многом догадался, но такого не мог даже предположить.

Касси видела Отца! Совершенно реального, живого Отца! Он правда, не выходил из своего дома, но Касси приводили туда и они разговаривали, обедали, и даже вместе ходили по дому. Он интересовался ментальными возможностями Касси, и помогал ей тренировать свои способности. Отец хотел, чтоб Касси стала его помощницей, поэтому показывал ей как разговаривать с умными машинами и управлять летающей лодкой. А потом он заперся в своей комнате, сказав, что будет долго спать. И больше не выходил. Власть понемногу забрала в свои руки Главная, но дела вела в основном Старшая, и Касси стала инструментом в ее руках. И она очень обрадовалась, когда ей предложили отправиться вместе со мной. Она сразу решила, что сбежит и уедет так далеко, что ее никогда не найдут.

Вопросов Касси задавать никто не стал, а когда я уже хотел было спросить, а как вообще Отец заполучил их всех к себе, мама вдруг объявила, что мне нужно отдохнуть и мы поговорим завтра. Но что самое странное, до этого момента я был совершенно уверен, что отлично выспался, и бодр как огурчик, а тут сразу начал зевать и не стал сопротивляться, когда мать, пожелав мне приятного сна, увела всех гостей.

– Замечательная у тебя мама! – задумчиво говорит Касси, глядя в иллюминатор.

– Да. – Осторожно соглашаюсь я, присматривая за Малышом, разгуливающим в узком проходе между тюков, ящиков и рулонов. Еще со времени знакомства с Миссе я уяснил, что тема родителей довольно болезненна для низран. Да и к тому же Касси выглядит как-то кисловато. Думаю, она не очень то рада нашему возвращению.

– И дом у нее хороший! – со вздохом продолжает она, как бы подтверждая мои выводы.

– Да, дом отличный, – констатирую я, вспоминая светлое просторное строение на одном из холмов среди бесконечных западных болот.

– А чем твоя мама занимается? – безразличным тоном интересуется Касси.

Я на секунду задумываюсь. Как бы это назвать, то, чем занимается моя мать.

– Консультантом по бизнесу, – наконец нахожу подходящее определение.

– Что такое бизнес?

– Бизнес это, – снова задумываюсь я, как попроще объяснить Касси значение слова, которое в моем мире давно не используется. Раньше этим словом называлась почти любая работа, которой занимались ради денег, престижа, положения, даже азарта, позже, когда не стало денег как таковых, а престиж и положение перестали ими измеряться, слово потихоньку исчезло из оборота. Его заменили такие слова как призвание, талант, хобби. – Так вот, бизнес – это торговля, – нахожу я подходящее слово.

– А что такое консультант?

– Ну это просто человек, который помогает советом, где купить, где продать, – упрощаю я. Действительно, за эти две недели, что я провел, нежась в лучах маминой любви и заботы, Мария решила все наши проблемы с продажей камней и покупкой оборудования. Единственное, чего не закупили согласно списка, – это взрывчатка, но вместо нее мы везем пневматический отбойник, паровую машину и несколько фляг спирта.

Она же наняла для нас этот огромный вертолет, который уже сделал три рейса отвозя в условленное место наши грузы, а последним везет и нас. Больше всего я боялся, что мама станет уговаривать меня остаться, но она спокойно отнеслась к моему отъезду. Даже подарила миленькую клетку – домик для Малыша.

И только, когда я обернулся от двери вертолета, внезапно на один миг увидел в ее глазах такую тоску, что чуть не рванул назад. Но тут Мама помахала мне так беззаботно, что я засомневался, не привиделось ли мне все это и спокойно полез в вертолет.

Серебристые гребешки волн, которые последние три часа мы наблюдаем в иллюминаторы, сменяются рыжим песком пляжей и темной зеленью рощиц. На горизонте неспешно растут пики Охранных гор. Я смотрю на циферблат своих старых часов на левой руке. Скоро посадка, пора запирать в клетку Малыша.

Разгружать вертолет мне помогают несколько рослых низранок, и наблюдая за легкостью, с которой они таскают груз, я начинаю понимать, почему им удается так легко руководить своими малорослыми мужьями. Вот только откуда возьмется столько низран, чтоб хватило по нескольку штук для каждой мощной дамы, ошивающейся в горном лабиринте, для меня загадка номер один.

Не успевает еще растаять вдали точка вертолета, как Касси, достав из кошеля черную коробочку, что-то говорит в нее. Так это рация, догадываюсь я. Все понятно, сейчас прибудет катер. А вот выражение лица Касси мне почему-то совсем не нравится. Глаза сузились, губы надменно поджаты. Отрывистые слова, которые она бросает в рацию, совсем не похожи на отчет подчиненного. Скорее, это выдача указаний. Неужели я в ней ошибся?! Или это она показывает служебное рвение, раз не удалось удрать?! Ладно, поживем – увидим.

Сказать, что я волновался, наблюдая как катер, внезапно вынырнувший из – за гор, резко пошел на посадку – значит не сказать ничего. У меня даже вспотели ладони и пересохло во рту, при мысли, что наконец-то все закончено. Вот сейчас откроется люк и счастливые Кен и Тези бросятся ко мне. Мы снова будем вместе и будем свободны, ведь я выполнил все требования Старшей, и она должна выполнить мои.

И пусть пока нам придется пожить в низранском поселке, моя мама найдет способ вытащить нас оттуда.

Но катер мягко сел на траву, открылся люк и… Никто оттуда не вышел! Дюжие тетки потащили внутрь тюки, а я, кипя негодованием, обернулся к Касси. И наткнулся взглядом на блестящую трубочку, направленную прямо мне в лицо. Так она знала, что никто не прилетит, знала и молчала! Обманный полушаг в сторону, назад, и, вложив все силы в бросок, я лечу на телепатку. Два мощнейших удара, ментальный и парализующий из трубки вбиваются в мою голову, но сила инерции такова, что даже оглушенный и обездвиженный, я врезаюсь в предательницу и мы вместе катимся по траве. И последнее, что я слышу угасающим сознанием – тонкий, запредельно высокий визг, как будто кто-то раздавил кайсала.

Да нет, это не визг. Это тихий надрывный плач, так плачут по ушедшим навсегда детям безутешные матери, скуля от безысходного горя, от невыносимой боли невосполнимой утраты. Лишь несколько раз в жизни мне привелось слышать этот плач, и всегда рвала сердце собственная беспомощность.

Мне очень хочется взглянуть на плачущего, но глаза не хотят открываться. Болит все тело, болит голова, онемела нога, но больше всего жжет глаза. Во рту все распухло и хочется пить, однако, когда я решил попросить воды, то ясно понял, что открыть рот не смогу. Я мотнул головой, но лучше бы я этого не делал. Все в мозгу поплыло и на какое-то время я снова отключился.

Очнулся я оттого, что кто-то пытался меня напоить. Тонкая трубочка была засунута мне между распухших губ и капли воды растекались по спекшемуся языку.

Я осторожно сглотнул эти капли, и это не доставило мне той боли, какой я ожидал. Вода потекла сильнее и я глотал ее снова и снова. Наконец жажда отступила. Попробовав зажать трубку зубами я обнаружил, что моим зубам теперь живется посвободнее. В том смысле, что передних зубов у меня больше не было. Осторожно дернув рот в сторону, издаю протестующий звук, напоминающий мычание и трубку тут же вынимают.

– Как ты думаешь, он нас слышит?!

Горестный шепот Тези резанул мне по сердцу. Значит меня не бросили на побережье, а привезли в подземелье. Да еще и бросили в пещеру. То-то кислый запах, которым буквально пропитан воздух, показался мне смутно знакомым. Так пахла похлебка, которую варили рабы. И судя по голосу Тези, она тоже тут. Интересно, а где Кен? Однако, надо успокоить Тези, что я ее слышу. Я собрался с силами и выдавил:

– Чежи.

– Арт! Ох, Кен, он нас слышит! Он сказал Тези! Арт, ты ведь нас слышишь, ну миленький, отзовись!

Однако, мне нравится, как она меня называет, плохо только, что сквозь радость в её голосе я слышу те самые душераздирающие плачущие нотки. Неужели мои дела так плохи? -Тези, тебе не почудилось? – мягко говорит незнакомый мужской голос. Ну никак нельзя оставить девушку без присмотра! Тут же объявляются непрошенные утешители. Как будто мне одного Кена мало было!

– Чежи, – мычу я снова и, собрав все силы, приказываю – Ни плащ!

Ну и диалектик у меня теперь, однако!

– Вы слышали? Слышали? Он очнулся, он говорит! – тонко всхлипывает Тези.

Интересно, сколько же их тут?! Ну погодите, встану, всех разгоню. Да перестанет она, наконец, рыдать?

– Ни плащ!!! – рычу как можно строже.

– Все, все уже перестала! Это я от радости, прости пожалуйста! – бормочет Тези поглаживая меня по руке. – Ты не волнуйся, тебе нельзя волноваться, тебе нужно поспать, теперь все будет хорошо.

Ну, наконец-то, удалось навести порядок. А спать мне совсем не хочется, такое впечатление, что я проспал не один день. Ничего, что говорить трудно, лежать как бревно в неведении еще труднее.

– Кен! – зову я.

– Я здесь. – Немедленно отзывается Кен – Что ты хочешь?

– Вуку, – шиплю я.

– Что он хочет? – Спрашивает тот же мужской голос.

– Не понял. – Обескуражено признаётся Кен.

Тот еще идиот. А доброжелатель то, как в доверие влез. Прямо как член семьи! А может? Дикий зверь зашевелился, просыпаясь, и это заставило меня собраться. Не хватает еще мне в таком состоянии строить из себя Отелло. Судя по моим ощущениям, все мое лицо сплошь обмотано тряпками, только для рта и ноздрей оставлены небольшие дырочки.

– Жжгуку – пытаюсь объяснить Кену, шевеля при этом замотанными пальцами. Да что меня, через мясорубку что ли пропустили?!

– Руку!– первая догадалась Тези, – Он говорит – руку!

– Угу! – одобрительно мычу я.

Кто-то осторожно берет мою левую руку и голос Тези заботливо спрашивает:

– Так?

Я надавливаю несколько раз пальцем ей на ладошку.

– Я понял! – вопит Кен, – давай мне его руку, мы с ним так разговаривали!

– А я не могу тебе говорить, сколько он раз нажмет? – не сдает позиций Тези.

Мне вообще – то нравится её идея, хотя бы потому, что в это время я могу не беспокоиться насчет настырного незнакомца. Я мычу свое "Угу" и сеанс старинной народной игры, – угадай слово, – начинается. Причем, народ не стесняется играть всей компанией против одного калеки. И говорят не снижая громкости, из чего я заключаю, что низранки не понаставляли здесь своих жучков. А действительно, зачем?

Первый вопрос, который меня интересует, это как давно я здесь. Второй я не успел настукать до конца, подолгу высчитывая гудящими мозгами номер буквы, как Кен, которому надоело ждать, решительно заявил:

– Все ясно, у него информационный голод. Слушай Арт, давай так, мы расскажем тебе все что знаем, а если останется что-нибудь неясное, тогда ты спросишь?

Я утвердительно мычу, жалея лишь о том, что моя рука расстанется с Тези, но когда этого не происходит, успокаиваюсь и узнаю, что нахожусь здесь уже второй день. Меня притащили низранки и бросили как мешок. Сначала узники решили было, что я труп, и хотели закопать, но Тези услышала стук сердца и это решило мою судьбу. В этом месте Тези крепче сжимает мои разбитые пальцы, и я, не обращая внимания на боль, отвечаю ей легким пожатием. А Кен рассказывает, как меня лечили всем миром, и несмотря на то, что низранки не стесняются пользоваться парализаторами, все же потребовали у них бинты. И что интереснее всего, первый раз за много лет это требование было выполнено. Тетки принесли не только чистые тряпки, но и мазь. И даже никого не наказали. Еще Кен рассказывает, что их с Тези отправили сюда в тот же день, как я улетел. Но они не жалеют потому что…

– Я бульон принес. – Говорит рядом знакомый шепелявый голосок.

– Арт, будешь бульон?! – мягко спрашивает Тези.

– Мишши? – мычу я.

– Он меня звать! Слышать Кен, он сказать Миссе! Арт, Арт, это я, я, Миссе!– взволнованно тараторит маленький низранин путая от волнения окончания слов. Оказывается, и его засунули сюда толстые ведьмы.

– Да Миссе, да, Арт очнулся, можешь пойти всем рассказать, но не нужно сейчас его утомлять, он очень слаб. – Терпеливо отвечает ему Кен.

– Арт тебе нужно выпить бульон, это полезно! – ласково просит Тези.

Однако даже простое упоминание о бульоне вызывает у меня легкую тошноту, поэтому я мычу как могу можно убедительнее:

– У-у!

– Раз не хочет, значит не нужно, у него явное сотрясение, и от еды должно тошнить, – уверенно заявляет незнакомец.

И откуда он такой умный выискался?!

– Да, Арт и еще у нас хорошая новость. Когда мы со всеми познакомились, оказалось, что здесь находится отец Тези. Помнишь рассказ про следы? Так вот…

– Арт, я тебе рассказывала, помнишь?– тихо спрашивает Тези.

– Угу! – крепче сжимая её пальчики подтверждаю я.

– Так вот, он здесь, я его сразу узнала. А теперь он меня не узнал.

– Ни плащ! – приказываю я.

– Не буду, не буду! Он тут рядом, познакомься!

Кто рядом? Ах, да отец Тези! Очень приятно! Интересно, а ему приятно видеть, как дочка сидит рядом с полутрупом, нежно пожимая ему ручки?! Только теперь до моего сознания доходит, что я больше не прежний, здоровый и сильный молодой человек. Я теперь инвалид, и, возможно, даже слепой инвалид. Я осторожно вытаскиваю пальцы из руки Тези, слушая, как вызвавший у меня столько негативных эмоций голос многозначительно говорит:

– Я Гай. Гайерт Март, отец Тези.

– Угу! – вежливо мычу в ответ, пытаясь понять, на что намекает этот Гай?

И в этот момент пещера сотрясается от недальнего взрыва. На мои повязки сыпятся камушки, вызывая волну боли. Стон вырывается у меня прежде, чем я успеваю стиснуть оставшиеся зубы. Тези осторожно снимает с меня осколки, Кен кричит чтоб все отошли от двери. А где-то в глубине лабиринта гремит еще взрыв, потише и сразу раздается вой сирены. Что же там у них такое происходит? Друзья сгрудились около меня, прикрывая от новых обломков, и тут новый взрыв раздается у самой двери. От толчка моя голова дергается и я проваливаюсь в черноту.