355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вениамин Гиршгорн » БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН » Текст книги (страница 10)
БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 21:06

Текст книги "БЕСЦЕРЕМОННЫЙ РОМАН"


Автор книги: Вениамин Гиршгорн


Соавторы: Иосиф Келлер,Борис Липатов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1

«Детально обсудив вопрос, мы предлагаем Вашему Императорскому Величеству экономические интересы наши воссоединить, усматривая в этом торжество мирового прогресса».

Роман читает, Наполеон нюхает табак:

– Что скажете, дорогой князь?

– Трудно охватить открывающийся горизонт новых возможностей, но одно ясно – трезвая экономическая политика перебросилась через океан, и янки довольно прозорливы, предлагая нам экономическую федерацию.

– Я думаю, проект договора вы, князь, возьмете на себя?

– Даже больше, я сам поеду диктовать конгрессу волю моего императора.

– Как, вы опять хотите уехать?!.

– Дело столь серьезно, что трудно кому-нибудь доверить щекотливую роль нового Колумба.


* * *

Три дня тянулась веселая попойка.

Три дня щедро угощал гостей расходившийся шторм, до отвала напоил соленой пеной.

Пароход – опытный пьяница, много гулял по разным портам, а тут не выдержал, нализался. Юнгой, отведавшим впервые джин, качался, спотыкаясь о кувыркающиеся волны, и орал медной глоткой похабные песни…

Роман с трудом вскарабкался по отвесной лестничке на капитанский мостик; ветер упирался влажными ладонями в грудь, норовя опрокинуть назад.

– Это вы, князь! Чертовская погода! Но теперь опасность позади. Я, признаться, думал, что не довезу вас до Нью-Йорка. Но «Франция» выдержала.

Капитан Мирондель произнес название своего судна так же нежно, как другие – имя любимой.

– Не из первой переделки вывозит. Знаете, князь, однажды около Испании, когда мы охотились за проклятым англичанином…

Капитан увлекся; подкрепляя рассказ крепкими ругательствами, он горячо расхваливал выносливость приятеля, но Роман слушал другой голос, голос памяти.

…Балтимора… Университет. Первые опыты и приступы юношеского отчаяния над неудачными чертежами. Нью-Йорк! Небоскребы. Надоедливые рекламы Бродвея, грохот «надземки» и где-то наверху, между громадами стен, кусочек звездного неба.


* * *

Наконец там, где море загибается вверх, возник едва заметный дымок; он казался тучкой, равнодушно шляющейся по горизонту. Но дымок рос, становился плотнее и тянул за собой послушный пароход.

Пароход приближается; на берегу, на высокой платформе, истерично заволновался оркестр, а толпа, заполнившая все проходы и закоулки тесной пристани, загудела, заглушая музыку.

– …И мы бесконечно рады, что император Наполеон для переговоров с американским правительством уполномочил человека, именем которого гордится не только вся французская нация, но и все культур…

Ура-а-а!!! Тра-та-та! Бум! Бум!

– …Просим вас, ваша светлость, принять скромное звание почетного председателя амери…

Ура-а-а-а!!! Тра-та-та!!! Бум! Бум! Тра-та-та! Бум! Бум!

Роман, не забывая любезным поклоном вознаграждать старающихся, потных от чрезмерного умиления ораторов, тоскливо следил с трибуны маленькие домики и кривые улицы Нью-Йорка.

2

Господин Радон едал дела вновь назначенному начальнику Особого отдела барону Ванори; вернее, только одно дело, печально вздохнув, любезно вынув из крокодилового портфеля, передал в требовательную руку барона «Дело ЦК фабзавкомов».

Теперь в кабинете, обитом пушистыми коврами, за письменным столом сидит барон Ванори.

Но Птифуар отдает почтительный поклон не новому начальнику, а письменному столу, ибо отлично знает – начальники меняются, вместе с ними меняются запахи в кабинете, а стол стоит все тот же, широкий, тяжелый и важный.

Барон Ванори пожелал детально ознакомиться с ходом работы агента № 3603. Барон Ванори стойко просмотрел все содержимое секретной папки.

– Птифуар… У меня свои методы… Я все просмотрел… Господин Радон, не имея собственного метода, сделал непростительную ошибку, не арестовав после неудачной облавы этого агента… Он ведет себя крайне подозрительно!.. Теперь нужно весьма осторожно относиться к доставляемым сведениям… Тщательная проверка! Мой метод крайне нов. Я считаю, что теория Фуше устарела… Пока, конечно, работу продолжать по-старому, но постепенно перейдем к моему методу… Итак, Птифуар, взять под особое наблюдение № 3603.


* * *

№ 3603 – занят семейными делами.

Сейчас он не поставщик чрезвычайно важных, дорого оплачиваемых улик, нет, сейчас он нежный любовник, сейчас он занят вещами, отнюдь не входящими в прямые обязанности тайного агента Особого отдела, ибо № 3603 пользуется правом в этот недолгий приятный промежуток выпадать из надоевшей нумерации.

Двое на зыбкой скрипучей кровати – любят.

Отдыхая, лениво перебрасываются словами.

– Теперь приходится начинать сначала… Старый дурак Ванори еще хуже Радона!.. Поцелуй меня, Жю-ли… крепче!., еще… Методы! Методы! Самое лучшее – взять и арестовать! Боятся рабочих… Эх, будь покойник Фуше тут!.. Ты понимаешь? Иметь солдат и бояться рабочих!.. Идиоты!.. Поцелуй меня… Когда их засадят в тюрьму, мы уедем из Парижа. У нас достаточно денег. Не правда ли? Я хорошо заработал. Около Руана кусок земли… Отличной жирной земли!.. Жюли, поцелуй меня… еще! еще… Ведь ты подумай…

№ 3603 – забыл главный совет покойного Фуше.

№ 3603 – доверил тайну женщине.

И это было началом конца.

3
К СВЕДЕНИЮ ГРАЖДАН

Американский конгресс и Географическая Ассоциация, высоко ценя заслуги в деле процветания мирового прогресса ученых, трагически погибших на достославном острове Пика-тау во время землетрясения в 1814 году, приглашает всех граждан


16 мая 1824 года

прибыть к зданию Конгресса для присутствия на открытии монумента.

Комиссия по устройству торжеств.


* * *

Председатель Географического общества отдал последние распоряжения и махнул национальным флажком. И несколько пушечных залпов начали долгий церемониал торжества.

Притихшая толпа внимательно слушала быстро сменяющихся ораторов, а когда председатель прокричал: «Князь Ватерлоо!» – восторженным ревом взорвалась Площадь.

– Дорогие граждане! Волнение, понятное каждому, мешает мне сосредоточиться. Но я знаю – в этот день нужно рассказать о тех, чью память вы собрались почтить. С детства их труды заставляли сладко бриться мое сердце и фантазировать над раскрытыми страницами. Многие люди называли их шарлатанами, но я не боялся не только любить этих мечтателей, но и сделаться усердным учеником их. Много, много трудов стоило собрать в строгом порядке все откровения этих завоевателей времени, но работа была сделана, доведена до конца. Машина времени построена, она работает, перегоняя движение столетий. Так пусть этими именами, доселе неизвестными, гордится человечество!

И упавший футляр обнажил огромный мраморный монумент и бронзовую доску с короткой надписью:


ПАМЯТИ
ГЕРБЕРТА ДЖОРДЖА УЭЛЛСА
И
САМУЭЛЯ КЛЕМЕНСА (МАРКА ТВЕНА) -
ПОБЕДИТЕЛЕЙ ВРЕМЕНИ

Роман внес ряд предложений в конгрессе о развитии промышленности, о воспрещении работорговли, которые после недолгих дебатов были приняты. Кроме этого, он устроил ряд лекций о добывании газа и нефти, встречая со стороны ученых бесконечные восторги.

В этой лихорадочной работе Роман не заметил, как прошло три месяца, и только сентиментальное письмо императора заставило его окончить «гастрольное турне». И уже в каюте Роман долго говорил с героем последних войн за воссоединение Южной Америки – Симоном Боливаром, излагая план дальнейшего собирания маленьких республик в единую федеративную.

4

Сколько раз Мари обещала себе не входить в проклятый «Базар», где неистощимый на рекламные трюки Фуранже еженедельно устраивал «дешевую распродажу». Фуранже знал – если мужчины, нервно глотая слюну, сидят над зелеными столами и уходят только для того, чтобы завтра притащиться вновь или продырявить разгоряченный лоб под настойчивые выкрики «Делайте игру!» – то здесь сумасшедшие женщины оставляют все, что не успели мужья или любовники проиграть в казино.

Здесь нет зеленых столов и охрипших крупье. Здесь изогнувшиеся над прилавками продавцы ворожат над кружевной пеной, над пестрой грудой тканей.

У Мари денег не было, но она не в силах была лишить себя болезненного удовольствия трогать холодеющими пальцами шелк или бархат, любоваться прозрачными, как утренний туман, чулками.

Мари ходила от витрины к витрине, расталкивая сгрудившихся женщин.

– Мари! Маленькая Мари! Фу, черт… Я тебя не узнала… Ты меня так толкнула!..

– Это ты, Жюли! А я думала, какая-нибудь великосветская барыня!..

– Разве я похожа на барыню!..

– Знаешь, Жан, кого я встретила в «Базаре»?

– Как, ты опять была в «Базаре»?!

– Да, Жан. Зашла на минутку… И представь себе, я встретила там Жюли…

– Жюли? Какую Жюли?

– Ну, Жюли, мою старую подругу. Она на днях уезжает в провинцию… отдыхать… У нее богатый муж…

– Разве она замужем?

– Недавно. Ее муж… как его… Алексис… Буало…

– Буало? Ты говоришь – Алексис Буало?

– Да. Чем ты так удивлен? Он служит в полиции, но ему надоело и…

– Он служит в полиции?!..

5

После спокойной Америки, целиком взятой из увлекательных книжек Фенимора Купера, с маленькими деревянными домиками, широко раскинутыми прериями, Европа приветствовала Романа шумом и грохотом Бреста.

Здесь был узел, связывающий с каждым днем все туже два материка; отсюда текли в необъятные трюмы пароходов последние выдумки Европы: сельскохозяйственные орудия, динамо-машины, стальная мануфактура.

В удобном купе скорого поезда Роман разбирал ворох свежих газет… Первой развернул «L'Echo Industriel» [28]28
  «Эхо промышленности» (фр).


[Закрыть]
.

Хроника растянулась длинным столбцом через всю полосу.


«К прокладке трансатлантического кабеля приступ-ле-но, первый пароход выслан».


«Указанный князем Ватерлоо ряд элементов, предусмотренных таблицей, постепенно выясняется; уже доказано господином Гей-Люссаком существование Хе, Аг и Кг; опыты продолжаются».

И еще, и еще…

Европа отдала первый рапорт сжатыми репортерскими заметками, цифрами официальных отчетов.

И Роман отбросил скомканную газету. Опытный глаз нигде не заметил перебоев. Командир оценил исполнительность своей армии. Рапорт принят. Теперь можно посмотреть, что делает неутомимый Фуранже. А, вот его любимое последнее детище: «Folie Reclame» [29]29
  «Безумство требует» (фр.).


[Закрыть]
в необыкновенно пестрой обложке.


«Правительственная стальная мануфактура. Шарикоподшипники для всех конструкций. Оптовые цены. Эссен. Бирмингем».


«Зубы покупает дантист Галеви. Улица Лекурб, 11».


«Парижский Институт бактериологии. Рассылка всегда свежих культур бацилл и всевозможных вакцин. На складе „606", „914", „1212"».


«Здесь! Здесь! Здесь! Русские кустарные изделия. Негритянские музыкальные инструменты. Перетяжка зонтов и чистка перчаток. – Базар „Patrimonium Petri" [30]30
  «Наследие Петра» (лат.).


[Закрыть]
».


«Страхование жизни. Государственная контора при каждой мэрии».


«К сведению бывшего епископа и священнослужителей всех культов: Базар „Patrimonium Petri“ дает твердый и верный заработок. Обращаться к председателю правления Антонио Делла-Каприофилакси (на святейшем престоле Климент XV) или его заместителю – Андрэ Дивронь (бывший архиепископ Вормский)».


«Завтра, 11 октября 1824 года, расписание пригородных поездов будет изменено».


«Только у нас! Унитазы типа „Распутин"».

– Вокзал Сен-Лазар, ваша светлость! – гаркнул адъютант, открывая дверцы купе.

6

Назначенный срок пришел… И барон Ванори торжественно сказал агенту № 3603:

– Больше ждать нельзя.

И зажег потухшую сигару.

– Вы совершенно правы, господин Ванори!.. Нужно кончать… Мне кажется, они стали догадываться. Я часа через три узнаю, когда завтра заседание, и посмотрим, как на этот раз они ускользнут. Я осмелюсь попросить господина Ванори распорядиться, чтоб причитающиеся мне деньги заплатили…

– Хорошо!.. Хорошо… В тот час, когда бунтовщиков арестуют, вы получите деньги.

– Сегодня мы кончим. Я обещаю!


* * *

Батист вытащил из кармана, набитого всякой мелочью, клочок бумаги и посмотрел адрес: улица Капуцинов, 61.

– Здесь!

Во дворе полуголые мальчишки в грязной луже устроили морское сражение; неуклюжие бумажные фрегаты беспомощно кружились на одном месте, намокая, становились прозрачными и шли на дно.

Мальчишки радостно взвизгивали и делали ногами бурю. От этого незатейливого занятия их оторвал зычный окрик:

– Эй, морские крысы, в какой конуре проживает Алексис Буало?

Мальчишки, сохраняя комическую важность, посмотрели на Батиста и вернулись к прерванной забаве.

– Вот черти!.. Ну, кто хочет заработать горячие каштаны, пусть скажет, где живет Алексис…

Презрительное молчание сменилось дружным криком:

– По второй лестнице налево, третья площадка, напротив столяра!..

– Ха-ха-хо!.. Ну, хитрецы, получайте!

И десять рук, разбросав бумажную эскадру, нырнуло на дно лужи, отыскивая шлепнувшийся медяк.

«По второй лестнице налево…»


* * *

Уже на лестнице, от ступеньки к ступеньке, перебегает тревожный скрип, предупреждая, что идет человек, а Алексис Буало, довольный обедом, щекочущими поцелуями Жюли и доверием барона, следит, как в зеркале мелькают проворные руки.

Буало знал – там складывают вещи. На помутненной поверхности возникали, висли в воздухе и падали за черную рамку вздрагивающие блузки, белое хрустящее белье и тяжелые платья.

И Алексис Буало ощущал томительное беспокойство, и все сильнее росло желание схватить эти мелькающие руки и вытянуть из зеркала смеющуюся Жюли, но на лестнице, от ступеньки к ступеньке, перебегал тревожный скрип и наконец загнанным псом, запыхавшись, растянулся у двери.

– Алексис!.. К нам стучат…

– Тебе показалось… Жюли, иди ко мне…

– Я говорю, стучат!

Теперь и он услыхал настойчивый стук, и сразу исчезла приятная сытость и нежность, и непонятный страх заставил спросить изменившимся голосом:

– Кто это?

– Открывай, Алексис!..

– Батист?

– Ну да, Батист! Что, не узнал?…

– Нет! Заходи. У меня как раз есть отличная бутылочка. Жюли, знаешь, Батист пришел! А мы только покушали, может быть, ты…

– Брось! Я пришел за тобой. Заседание комитета. Одевайся!

– Почему такая спешка? Ведь хотели вечером?… И вдруг…

– Так велел Гранье. Ну, живей!

– Сейчас… Сейчас!.. Жюли, я ушел! Да, а где будет заседание?

– А зачем тебе?

– Видишь ли, дружище, мне необходимо забежать по одному важному делу. Я тебя догоню.

– Твои дела подождут. Нужно спешить. Мы поедем.

– Поедем? Но мне, повторяю, необходимо… Пойми – необходимо! Важное дело!.. Я догоню… Скажи адрес.

– Алексис, ты стал шутником. Гранье не любит, когда опаздывают.

– Да!.. Я забыл…

– Ты куда?

– Я… я попрощаться с Жюли.

– Успеешь ее потискать потом. Идем!

– Идем…


* * *

Барон Ванори решил вечером, после ликвидации заговора, в ожидании императорских милостей, повеселиться в заведении мадам де Верно.

Мадам сколько раз приглашала барона познакомиться с ее девицами, которых даже избалованный и придирчивый маршал Ней назвал чудом и совершенством. К тому же благосклонное заступничество барона перед министром полиции после одного скандала заставило мадам де Верно, вместе с маленьким подарком в двадцать пять тысяч франков, еще убедительнее просить господина барона посетить ее салон.

Итак, решено – сегодня вечером любовное развлечение с хорошенькими плутовками.

Только личных рекомендаций маршала нужно тщательно избегать. О нем ходят слишком упорные слухи, что из последнего похода, в числе многих трофеев, он привез и…

– Господин барон… Господин…

– В чем дело, Птифуар?

– Агент № 3603!

– Ну?

– Убит!

– Убит?!. Убит?!. Где?!.

– К дежурному на посту 65-А только что прибежал кучер наемной кареты и заявил, что на улице Капуцинов он был нанят двумя неизвестными до предместья Версаля. Когда кучер в назначенном месте открыл дверцы, то на полу кареты лежал один, а другой исчез… Допрошенный кучер заявил, что никаких криков или шума борьбы не слыхал; наоборот, кто-то из них всю дорогу насвистывал. В убитом я опознал агента № 3603. Он задушен.

7

Наполеон на верхушке лестницы старательно изучает карту… И проходит между кружочками городов, кряжами гор и лентами рек, шелестя знаменами, жизнь… Вот тут сладкие мечты о генеральском мундире… Дальше, дальше… Проклятые швейцарские горы!.. Вена и престарелый Франц… Ваграм… Варшава… Тоненькая синяя ленточка отделяет от снежной русской равнины… Здесь первый раз орлу выщипали перья.

Наполеон изучает карту.

Ищет, где еще не гремело над дымом и кровью «да здравствует император»… Азия?… М-да… Но далеко… Слишком далеко… А потом, потом… Турция, что ли?

И внимательно водит палочкой по Анатолийским берегам.

– Князь Ватерлоо!

– Да, да, Рустан, проси, но прежде помоги мне. – И осторожно с лестницы вниз.

– Дорогой князь! Наконец-то… Вы стали забывать о делах империи и о вашем императоре… Нехорошо.

– Я знаю, что вы, сир, всегда напомните мне обо всем ускользающем от моего внимания.

– t А что вы, князь, думаете об индийском походе? Слушайте маршрут: Турция, Персия, Индия. Еду я и армия… Чувствую, необходимо развлечься. – И с легким упреком: – Вот вы все, князь, путешествуете, а меня заставляете торчать в скучном Фонтенбло…

– Да, сир, вы правы. Вам надо развлечься. Я об этом подумаю.


* * *

Дагер несколько раз прочел короткий приказ: «Построить немедленно аппарат по приложенным чертежам, а также…»

– Конечно, построю!

И после длительных и шумных переговоров, отправив жену и детей из дома, плотно закрыв двери, вооружившись циркулем и линейкой, засел за работу.

– Конечно, построю!


* * *

Владычин составляет сановную делегацию, которой и поручено развлечь Наполеона покорнейшей просьбой принять на себя титул Единого Императора, а французские владения именовать Единой Империей.


* * *

В Версальском дворце Наполеон, довольный, слушал речь председателя делегации, кивая снисходительно головой в местах, воспевающих его славу.

«Что ж, придется второй раз проделать церемониал коронации… Только кто же вместо папы наденет корону?… Сам?!. Сам! Своими руками! Это недурно… Что? Единый император… Да, согласен!»

И на всеподданнейшем адресе размашистым почерком начертал «Согласен».

Карта с красной чертой – маршрут индийского похода – снята. Наполеон в обществе портных и художников занят подыскиванием нового коронационного костюма. Горностаевая мантия была уже раз. Трафарет! Нужно что-нибудь пооригинальнее.

8

Наконец был назначен первый «кинематографический спектакль».

Результаты…

Результаты: блестящий двор буквально выл от восторга, но… О, это традиционное «но», которое непременно испортит всякую чистую и непосредственную радость!

Именно: на безукоризненно белом полотне, к всеобщему удовольствию, выделялось, как герцог д'Ивуа Брюель на заснятой коронации, в самый торжественный момент, когда сияющий от счастья император собственноручно возлагал на лысину драгоценную корону, бесцеремонно почесывал ляжку, а юная добродетельная маркиза д'Амбрэ с маркизом Аллен Жилен, укрывшись за декоративную колонну, обменивались продолжительными поцелуями.

В наказание за опрометчивый поступок маркиза была отправлена разгневанными и опозоренными родителями в деревню, а влюбленный маркиз – Наполеоном на два года в служебную командировку по дальним колониям.

По окончании диковинного зрелища Дагер удостоился императорской благодарности.

Но не только для придворных развлечений приказал князь Ватерлоо исполнительному Дагеру смастерить киноаппарат; этим упоительным новшеством должна быть пополнена скудная правительственная казна, с трудом удовлетворяющая бюджет Военно-Промышленного Совета.

А ведь самый лучший способ взимать налоги – когда облагаемый добровольно несет деньги, отдавая их империи.

Великосветские свадьбы, поместья сановников, охоты, парады – все, все снималось в огромном метраже и давало баснословную прибыль.

Были немедленно из артистов «Французской Комедии» организованы две постоянные труппы, которые, под неусыпным наблюдением князя Ватерлоо и Фу-ранже, в специально устроенном ателье в поместье «Макслиндер» фабриковали, одна за другой, лирические и приключенческие драмы.

Великий немой болтал, как никогда!

Даже старый вояка Наполеон, позабыв дела короны и меча, с болью в сердце оставлял темный, прорезанный лучом аппарата зал. Он иногда засыпал там от изнеможения, пока довольствуясь скромным званием – помощника режиссера.

Однажды Бонапарт попытался стяжать лавры сценариста и состряпал историческую драму. Роман читал неразборчиво написанную рукопись, а сам автор сидел напротив и взволнованно ждал компетентного мнения.


ПОХОД НА НЕПОКОРНУЮ РОССИЮ

Великий Император объявляет народу о войне.

Великий Император садится на коня.

Великий Император во главе войск.

Великий Император на отдыхе (на барабане).

Великий Император на отдыхе (в палатке).

Великий Император руководит сражением (с подзорной трубой).

Великий Император перед атакой (с обнаженной шпагой).

Великий Император в бою (на белой лошади).

Великий Император вступает в Петербург.

Великий Император принимает из рук президента шапку Мономаха.

Великий Император возвращается во Францию и так далее…

Среди этих пунктов изредка попадались сцены и без участия «Великого Императора»…

О, Наполеон отнюдь не был честолюбив!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю