Текст книги "Легенды и предания о разбойниках, кладах и кладоискателях При- и Захоперского края"
Автор книги: Вениамин Апраксин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 3
Слово старожилам
По легендам старожилов, большие курганы по буграм Хопра и его притокам (Едовли, Раствердяевки, Сухой речки и др.) некогда служили караульными, наблюдательными, сторожевыми вышками всякого рода разбойничьим шайкам, в том числе и казакам.
И как ни странно, предания, связанные с большими курганами, их ролью в разбойном мире, и в период возникновения казачьих хуторов и станиц дошли в народе до наших дней.
Вспоминает С. Н. Свинухов: «Говорят, что кроме глуховского Лохматого кургана еще жили разбойники возле большого кургана и в х. Два Дерева».
Говорит уроженка и жительница х. Ольховка Ольга Федоровна Попова (в девичестве Ульянова), 1900 г. р.: «Моя бабушка сказывала нам, что раньше на больших курганах жили разбойники. Откуда опасность появится, или еды кто добудет – так зажигали огонь (столбы, облитые смолой). Дым старались делать такой, как из котла ведьмы. Замеченные дым и огонь и были сигналом для других разбойников, живших на других курганах».
Рассказывает уроженец и житель х. Скулябинский Василий Васильевич Рвачев, 1930 г. р.: «От старых людей я слышал, что когда-то казаки или разбойники день и ночь стояли караулом на буграх-возвышенностях, где зачастую находились большие курганы. Таковыми наблюдательными пунктами старики называли Зотовский бугор, Двудеревской курган, Чурекский курган, Грушский бугор, Рябовский бугор, Лохматый курган (бугор), Калининский бугор и так далее, на юг. В случае опасности ни этих буграх-курганах зажигали костры. Днем дым, а ночью огонь были сигналами к тревоге».
Слово Е. И. Макарову: «Моя прабабушка Кондрашова Ефросинья Максимовна родилась в х. Крутом (ст-ца Слащевская), по ее словам, вместе с Лениным (значит, в 1870 г.), всю жизнь прожила в х. Сарычи, где и умерла в 1975 г. Бабушка за свой век многое повидала, многое помнила, от нее многое запомнил и я. Например, от старых людей она слышала, а потом и рассказывала нам, что курганы в нашем крае – это сторожевые посты, через которые шло быстрое сообщение о нападении неприятеля – крымских татар и других разбойников. С одного поста было видно два других. Например, у Сарычей (напомню, что от него до Астраханского шляха 10–12 км. – В. А.) на бугре был курган (на нем стоял геодезический знак, выше насыпь сравнена пахотой), с которого был виден курган у ст-цы Слащевской и на Зотовской горе. С тех видны другие курганы и так далее. На курганах были поделаны вышки, на которых, подменяя друг друга, всегда дежурили два казака: один стоял на дозоре, другой отдыхал. Внизу у вышки стояли наготове подседланные лошади. Через сутки казаки менялись. Дозоры наряжал хуторской и станичный атаманы. В случае войны или появления разбойничьей орды зажигали ночью соломенный факел, днем смоляной (дегтевой) факел. Дым и огонь были сигналом сбора казаков. По этому сигналу все военноспособное население хуторов и станиц бросало все дела, седлало коней, брало оружие, походную амуницию, харчевой припас, для лошадей овес в торбе (все это в доме казака всегда было наготове) и скакали в свою станицу, оттуда походным порядком шло на Урюпин. Говорят, Федосеевская станица выставляла полк, а в Урюпинске уже набиралась дивизия.
Такой порядок охраны хуторов и станиц велся примерно до 1876–1877 гг., т. е. до русско-турецкой войны. Потом этого не стало.
Еще прабабушка рассказывала, что раньше казаки селились по лесам, в ярах и неприметных местах. Например, таковыми являются х. Кривский, Остроухов, Сарычи, Шакин, Рябов и др. Помню, после войны ехали мы с прабабушкой на быках откуда-то в х. Сарычи. Подъезжаем уже к хутору, а домов почти не видать. «Вот видишь, внучек, – говорит она, – как раньше селились казаки, хоронились от разбойников». Я пригляделся, и правда: вроде небольшие складки местности, а под садами, каким леском – все скрывалось, и с бугра никаких признаков строений не было видать».
Слова Е. И. Макарова (точнее, его прабабушки) касательно других поселений подтверждают многие старожилы. По их словам, все нижнеприхоперские станицы не всегда были на теперешнем месте. Так, Усть-Бузулукская ст-ца первоначально была в устье р. Бузулука, в местечке, которое и доныне зовется Старый городок. Ст-ца Аржановская (или Зотовская) – в урочище Затон, где находится так называемая Зуевская крепость. Ст-ца Федосеевская – в 7 км на юго-запад, в низовьях Едовли. Ст-ца Слащевская – на другом (левом) берегу Хопра, напротив устья Едовли, в лесу, где расположен так называемый Арсяпин, или Асяпин бугор. Ст-ца Кумылженская – в урочище Лука. Ст-ца Букановская – ее первоначальное местопоселение, находящееся в нынешнем лесхозе, так и называется – урочище Городки. То же самое можно сказать и про некоторые хутора. Так, в Алексеевском р-не на р. Бузулук есть х. Яминский, в 2-х км от него есть местечко под названием Старый городок. В Кумылженском р-не в окрестностях х. Глухов первоначальное поселение называлось Городище.
Характерно, что парные хутора в пределах своих станичных юртов (земельных наделов) в целях безопасности тоже строились в глубоких, сильно заросших лесом балках, например, х. Глухов, бывший х. Шелкашевский, х. Два Дерева, х. Рябов и др.
Степь всегда была неспокойной. И кто знает, не со времен ли возникновения станиц, а может быть, первых хуторов, когда поселения приходилось не только защищать, но и охранять, появились и благодаря памяти старожилов дожили до нашего времени ничего не значащие ныне для нас названия рода бугров на Едовле. Так, одна из местных правобережных лесистых балок Первого (Филинского) Лога, выходящая на Кирюшкин бугор (что выше Белой горки), почему-то называется Маячель. Один из левобережных бугров Третьего (Ольховского) Лога имеет название Маяк. Такое же название носит бугор в устье Глуховской балки, что находится в х. Попов, выше государственной электроподстанции. И наконец, самый большой левобережный едовленский бугор в х. Рябов местные жители до сих пор зовут Маяцкая гора.
Теперь достоверно известно, все старожилы говорили истинную правду. Специально селиться в укрытиях, в укромных, не бросающихся в глаза постороннему взгляду местах, нести охрану поселений была не какая-то прихоть наших предков-казаков, этому заставляла (даже более того – вынуждала) сама жизнь. Водные, речные пути и сеть дорог-шляхов, наверное, способствовали тому, что в крае издавна обретались разбойники.
Глава 4
Печатные сведения о разбойниках
Дошедшие до нас легенды о курганах, разбойничьих нападениях на казачьи поселения подтверждает и ряд печатных изданий. Так, известный советский историк В. Каргалов в своей книге «На степной границе» (М.: Наука, 1974) пишет: «Курганы занимали господствующее положение на местности и имели световую (визуальную, с помощью костров) связь с соседними курганами, т. е. средством оповещения являлись дымные костры».
Другой автор, известный михайловский (на Хопре) краевед Б. С. Лащилин в своей книге «Хороша река Хопер» (Волгоград: Ниж. – Волж. кн. изд-во, 1962. С. 8) пишет: «Путешествия из Астрахани в Москву вплоть до 18-го столетия были затруднительны и опасны. На всем протяжении этой пустынной дороги путешественники не могли найти ни продовольствия, ни укрытия от дождя и зноя. Причем на каждом шагу их подстерегала опасность. Разбойничали шайки грабителей и орды кочевников. Поэтому в дальнюю дорогу по Ногайскому шляху путники отправлялись большими караванами, в сопровождении хорошо вооруженной охраны. На ночь разбивали лагерь, огораживая его со всех сторон повозками и выставляя часовых. В различных актах 18-го столетия, которые направлялись царицынскими воеводами, очень часто давались советы и указания, чтобы путники в дороге держали «великое бережение», высылая вперед себя разъезды, а ночью на станах оставляли бы зоркие и чуткие караулы…»
Небезынтересен и рассказ преподавателя истории одного из ленинградских вузов, нашего земляка, Николая Васильевича Мыльцева. В архивах он отыскал материалы об истории ст-цы Кумылженской. Выдержку этой статьи «Как возник Кумылженский городок» («Победа». 1977. 6 окт.) я привожу далее: «Кумылженский городок впервые поселился в дремучем лесу, в урочище Лука, на правом берегу Хопра, против устья небольшой речки Кумылги…
Первое местопоселение Кумылженского городка было очень удобным во многих житейских делах: дремучий лес укрывал их от разбойничьих шаек татар, калмыков и другой вольницы, наличие рыбных запасов в речках и озерах, множество дичи и пушного зверя в лесах, население городка постепенно росло.
В 1682 г. в городке было уже 70 дворов, что вызвало уже некоторые затруднения в размещении вновь прибывавших жителей. Самостоятельно и по общему согласию городок переселился на другое место. Он спустился ниже по течению Хопра и выбрал более высокое место, чтобы избежать затопления во время весеннего разлива рек. С переселением городка жители его избавились от весеннего затопления, но зато сильно возросла угроза нападения разбойничьих шаек. Новое место городка находилось недалеко от Астраханского шляха, хоперских дорог и песчаных бурунов, которые были убежищем разбойников, особенно в ночное время. В целях защиты от набегов жители городка вырыли около деревянной церкви ров и насыпали большой вал, построив тем самым убежище, которое они называли «крепостью», находящийся неподалеку от этой «крепости» курган был приспособлен для совместного ночлега во время полевых работ. На этом кургане был установлен высокий маяк, с которого круглосуточно велось наблюдение за приближением врага.
С этого маяка в случае опасности передавались сигналы – ночью зажигали пук соломы, днем посылали конно-нарочного или вывешивали определенный сигнал. Получив сигнал с маяка, старики и дети спешили укрыться в «крепости», а мужчины выходили на их защиту…»
Следы разбойничьих притонов известны и в захоперских краях. Так, в книге В. Н. Королева «Донские казачьи городки» (Новочеркасск: Дянчак, 2007. С. 9) читаем: «А. П. Крылов сообщал в 1884 г., что по преданию в Артеновском городке укрывались «летом и зимою от татар и разбойников». В 8 верстах к западу от последнего местоположения Артеновской станицы был заметен продолговатый курган Два Дерева, имевший в окружности 200 саженей, в высоту 2 сажени и впадину наверху. «Говорят, – отмечал А. П. Крылов, – что когда-то росли на кургане два огромных дуба, и будто бы здесь собирались разбойники. Курган был сторожевым местом, так как с него во все стороны видно на расстоянии 50 верст. С него видны курганы станиц Слащевской, Алексеевской и даже гора в ст-це Усть-Медведицкой».
Так, у сталинградских краеведов А. Ильиной и П. Шишкина в их книге «Материалы к археологической карте Сталинградского, Хоперского и некоторой части Астраханского округов Нижне-Волжского края» (Сталинград: Сталинградское областное общество краеведения, 1929) упоминания о разбойниках и разбойничьих местах в Кумылженском и Алексеевском районах мы находим, по крайней мере, трижды.
Первое. «Хоперский округ № 3. Ст-ца Аржановская, Алексеевский р-н.
В 3,5–4 км от ст-цы, близ дороги в ст-цу Зотовскую в урочище Затон, на берегу старого Хопра имеется городок, носящий название Зуевская крепость (от разбойника Зуева. – В. А.). Городок, имеющий форму неправильного четырехугольника, ограничен с восточной стороны берегом старого Хопра, с севера – балочкой и с двух остальных сторон – валом и рвом. Вся поверхность изрыта кладоискателями. При этом последними были находимы, по сведениям Н. Я. Леонова, кусочки золотоордынских глазурованных плиток и осколки расписной посуды. При посещении городка краеведческой экспедиции 1927 года никаких бытовых остатков на его поверхности обнаружить не удалось. По сведениям местного гражданина М. С. Швецова, при размывании городка полой водой из берега выпадают большие камни».
Более подробное описание этого разбойничьего притона я приведу в соответствующем месте моего повествования.
Второе. «№ 64. Хутор Шилов, Кум. р-н (скорее всего, здесь описка или опечатка: на картах района есть х. Шилин, находится недалеко от х. Остроухов и бывшего х. Дундуков. – В. А.).
Близ хутора, на р. Хопре на высокой горе имеются завалившиеся избушки. По преданию, это остатки разбойничьего стана».
Третий разбойничий стан находился на знаменитом в Захоперье Лохматом кургане. Рассказу об этом посвящена моя следующая глава.
Глава 5
Городище, или Лохматый курган (бугор)
Кто из окрестных захоперских хуторов не знает в срединном течении Едовли ее правобережный приток, Глуховскую балку, а в ней бывший х. Глухов, который в прошлом входил в Федосеевский юрт, а ныне находится на территории Кумылженского района? Кто из окрестных жителей не знает огромный бугор, возвышающийся юго-восточнее этого хутора? Местные жители издавна называют его Лохматый курган (или бугор), но в прошлом он звался Городище. Упоминание о нем есть в Донских епархиальных ведомостях за 1894 г. (Новочеркасск. С. 704–706). Упоминается Лохматый курган и в книге «Материалы…» А. Ильиной и П. Шишкина: «Близ хутора Глухова расположено Городище, на поверхности которого имеются бытовые предметы».
После литературного знакомства сведения о Лохматом кургане всерьез заинтересовали меня, и я стал собирать о нем любую информацию. Первым делом я побывал на нем. В результате личного осмотра пришел к выводу, что бугор хотя и зовется курганом, никакого отношения к искусственно возведенной насыпи не имеет. Своим происхождением он обязан или деятельности древнего ледника (что маловероятно), или, что скорее всего, это степной «останец», образовавшийся в результате многовековой эрозионной деятельности окружающих балок. Кстати, высота этого «останца»-бугра по военным картам – 187 м. Расположенный в низине Лохматый курган тем не менее среди окружающих водоразделов (правда, не со всех сторон) выделяется своей величиной (поэтому народ и зовет его курганом), издали похож на мохнатую шапку. Вся площадь бугра 150 на 200 м, начиная от вершины и по склонам (за исключением наиболее крутого восточного), поросла довольно густым дубняком, на почве можно встретить оплывшие ямы и россыпь мелкого камня-песчаника удивительно красивого цвета. После осмотра я пришел к выводу, что если название Городище по всей вероятности связано с первыми насельниками х. Глухова, то название Лохматый указывает на большую облесенность бугра в прошлом.
Самое главное, с бугра открывается замечательный вид на окрестности. До сих пор помню, когда члены археологической экспедиции ВГПИ поднялись на бугор, все застыли в оцепенении, пораженные открывшимся видом, а руководитель отряда 60-летний профессор Владислав Иванович Мамонтов не удержался и воскликнул: «Какое красивое место, какой обзор и вид!»
Ничего удивительного нет, что Лохматый курган, точнее, этот огромный, когда-то сильно облесенный бугор, по рассказам старожилов, облюбовали вольные люди – разбойники. Здесь будто бы был их сторожевой пост, стан, отсюда они держали в поле зрения окрестности, вели наблюдение за дорогами, в частности за Астраханским шляхом.
Самое интересное, среди старожилов окрестных хуторов ходят легенды и предания, что в Лохматом кургане скрыты награбленные разбойниками ценности. Одни говорят, что в потаенных местах (ходах-пещерах) закопана лодка, в которой в лошадиных шкурах завернуты деньги, золотые слитки; другие утверждают, что в кургане якобы зарыт конь, отлитый из чистого золота; третьи уверяют… Впрочем, предания и легенды самые разные. Лучше всего, мне кажется, предоставить слово старожилам и пусть они сами расскажут все, что слышали (или видели) про Лохматый курган и разбойников.
Сведения И. М. Филина: «Первые жители, по словам моего деда, жили в Старом хуторе, у Лохматого кургана – сейчас того поселения и признака нет; потом там был летний лагерь СТФ. С водой там было плохо, и люди помаленьку перешли вниз по теклине балки и новое поселение назвали х. Глухов.
Недалеко от Старого хутора на Лохматом кургане жили разбойники, они население не трогали, а грабили шлях (что тянулся южнее Лохматого кургана, он так и назывался – Шлях). Шлях этот тянулся через х. Шаклин, промеж х. Глухов – Калинин, Глухов – Белогорский, мимо х. Ермилов, Рябов, а дальше не знаю куда, вроде в Воронежскую область. Говорят, что разбойничьи посты были по всем большим курганам, находящимся в окрестностях этого шляха: на Сиволобовом, что выше Евсеевской балки, на Донском (в сторону х. Белогорского). А главный штаб у разбойников был на Лохматом кургане, или Городище – это одно и то же название. Тогда лес на нем был. Старые люди рассказывали, что разбойники друг другу подавали знак факелами. «Иной раз шум, свет на Лохматом кургане, значит, увидели кого-то», – говорила моя бабка, старая-старая. Потом разбойники пропали. В народе говорят, что после себя разбойники схоронили в Лохматом кургане золотого коня и сундук с золотом. И в Донском кургане, говорят, спрятан кувшин с золотом. Лохматый курган весь изрыт. Донской и Сиволобов тоже копали до меня, но вроде ничего не нашли, а если и нашли чего – кто ж скажет. В Лохматом я захватил четыре пещеры, похожие на норы, чьи они были, я не знаю, может, лисьи, может, волчьи, может, и дела человеческих рук. По крайней мере, человек мог в них свободно пролезть, но проникнуть в них при моей памяти смельчаков не оказалось».
Сведения Зои Ивановны Свинуховой, 1945 г. р., уроженки х. Глухов, ныне жительницы х. Попов (Кумылженский р-н): «Лет сорок назад я жила в х. Глуховом. Однажды я и мой хуторянин Филин Иван Митрофанович ходили за грибами в Лопатин (отрожек Глуховской балки). Заходили на Лохматый курган. Не нем – я видела сама – лежала каменная плита, заросшая травой, на которой что-то было написано по-русски. Под плитой была яма, а какой глубины, не знаю. Иван Митрофанович костыль в нее уткнул, и не хватило его.
Примерно в 1973 г. школьники Поповской школы во главе с директором Антоновым Иваном Федоровичем ездили на экскурсию на Лохматый курган, с ними была и я. Та плита с ямой, говорят, еще была цела.
Заезжали на Старый хутор, что поблизости Лохматого кургана. Там лес растет, хмелем оплетенный. Мать моя рассказывала, что в нем в раскулачку беглые глуховские кулаки скрывались. В лесу у них была оборудована жилая яма, пещера. И. Ф. Антонов говорил, что раньше в нее сходили по ступенькам, выложенным каменными плитами. Разбойники или беглые кулаки ту пещеру оставили – кто знает.
И еще. В 80-х гг. я лежала в Волгоградской областной больнице и там познакомилась с мужчиной Николаем, фамилию и отчество не знаю. Он из-за сердца лежал, а был в годах, лет 75–80. Носил бороду. По его словам, он работал в каком-то архиве. «Я был в ваших местах, – рассказывал он, – и знаю, откуда пошли названия ваших хуторов. В частности, х. Глухов назвали так потому, что там когда-то проживал или скрывался помещик по имени Глухов. Знаю, что возле хутора находился Лохматый курган. Похожий курган есть в г. Серафимовиче» (по-видимому, упоминается бугор под названием Пирамида, что находится неподалеку от Усть-Медведицкого монастыря. – В. А.)».
Сведения З. И. Свинуховой дополняет ее мать Мария Ивановна Кострюкова, 1916 г. р., уроженка х. Грушева, потом жительница х. Глухов, Попов: «Я слышала, что на Лохматом кургане, у Зотова и на других курганах жили разбойники и один одному знать давали. В Лохматом кургане, говорят, золотой конь, золотые прииски есть. Копали курган много раз, по слухам, не нашли ничего, а если и нашли, то кто ж признается. А чтобы найти что, надо место знать, кому и когда копать и как взять – клад абы кому не дается».
Сведения С. Н. Свинухова: «На Лохматом кургане жили разбойники. Обирали купцов на шляхе. Он тянулся южнее кургана на х. Шакин и далее на х. Дундуков. До сих пор на Лохматом кургане видны заросшие остатки землянок.
Жил в ст-це Федосеевской дьякон Зимовнов Константин, который успешно соединял служение Господу Богу и Маммону (духу стяжательства, денег). Так вот, этот Зимовнов приезжал с товарищами из станицы, они рылись в Лохматом кургане и близлежащих байраках, но нашли что или нет – никто не знает».
Сведения М. Ф. Саломатиной (в девичестве Сафронова), 1904 г. р., уроженки х. Глухова, после замужества жила в х. Ольховка: «На Лохматом кургане жили татары, грабили людей».
Сведения Матвея Никифоровича Круглякова, 1914 г. р., уроженца и жителя х. Кузнечинского (Федосеевская ст-ца, Кумылженский р-н), по профессии учителя: «Ходят легенды, что Лохматый курган был «городом кочевников», отсюда и его другое название Городище. Если зажечь на Лохматом кургане факел, то в окрестностях его далеко видно будет.
В кургане, говорят, зарыта бычья кожа, набитая золотом. Еще говорят, что на Лохматом кургане был дуб, из-под которого тек родник.
В 1934 г. учителем истории в х. Поповом работал Котляров Василий Петрович. Он хотел предпринять на бугре большие раскопки. С этой целью делал запрос в Москву на раскопки Лохматого кургана. Оттуда пришел категоричный ответ: «Лохматый курган охраняется государством. Копать нельзя».
Несмотря на это (или, скорее всего, не зная этого), в 60-х гг. в бугре рылся поповский житель Вячеслав Мартынюк – результат неизвестен».
Древняя латинская пословица гласит: «Вино открывает правду». И действительно, летом 1995 г. во время небольшого застолья, будучи под хмельком, А. С. И., 1957 г. р., житель х. Попов, проговорился, что он побывал на Лохматом кургане. Пройдясь по нему, наткнулся в траве на замшелую плиту, на которой проступала какая-то надпись. Валявшейся жердиной С. вывернул плиту – под ней вроде бы начинался узкий лаз. Лезть туда он побоялся и, недолго думая, столкнул плиту вниз. В облаке пыли, ломая кусты, подминая траву, плита покатилась и рухнула куда-то в байрак. Впоследствии я так и не смог уговорить С. съездить на Лохматый курган. По какой-то личной причине он не захотел рассказывать не только о месторасположении каменной плиты, но и о месте ее сброса. А я, будучи на Лохматом кургане, несмотря на поиски так и не сумел найти лаз и саму плиту.
И наконец, нельзя не упомянуть и про такое сообщение. В августе 1995 г. мы втроем: житель Москвы Алексей, мой шурин, житель ст-цы Федосеевской Александр Попов и я биолокационным способом (с помощью простой алюминиевой проволоки) провели глубинную разведку Лохматого бугра. Эффект был потрясающий. Конец самодельного «индикатора» четко «показывал» в лесу, под ногами невидимый контур, похожий на разветвленное дерево. Неужели это остатки подземных ходов?! Пока это загадка, но я думаю, что рано или поздно ученые доберутся сюда. И если наши догадки подтвердятся, то это будет сенсационное событие районного, и даже, может быть, областного масштаба.
