Текст книги "Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 11 (ЛП)"

Автор книги: Ватару Ватари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Та насмешка, тот гневный рык, тот плач. Я закрывал глаза и затыкал уши, чтобы не обращать на них внимания. Вместо слов из груди вырывалось лишь горячее дыхание.

Мы сами не можем быть уверены в своём собственном «я». Где тогда нам найти его? Почему этим определяются наши взаимоотношения?

Чувство, что что-то не так. Однажды осознав его, я не могу больше думать о нём как о простом беспокойстве.

Нельзя определять такое чувство, осознавать его. Не стоит выискивать в нём смысл. Потому что найдя смысл, можно потерять всё остальное.

Если бы я мог принять его, мне было бы легче. Но я не могу, потому что знаю. Придав ему какую-то форму, я не смогу больше изменить его, потому что тогда оно разрушится.

Я хочу чего-то неразрушимого, а значит, я должен избегать давать ему имя.

Не цеплялись ли мы оба за те бесформенные слова?

Выпади снег, он мог бы многое скрыть, и мне не пришлось бы думать о лишних вещах.

Но в этом городе снег – большая редкость. Небо сегодня безоблачно и ясно.

Свет звёзд так ярок, что на редкость чётко освещает меня.

Глава 7. Несмотря ни на что, взгляд Юкиноситы чист и ясен

Мастер-класс по готовке перед днём Святого Валентина остался позади.

Последние дни небо было ясным, но сегодня его заволокли облака. И похоже, такая погода продержится ещё несколько дней. Хоть температура по ночам и не падает теперь так резко, честно говоря, разница укладывается в пределы допустимой погрешности. Зимой в Чибе всегда холодно.

После уроков солнце покатилось к закату, и я ощутил, что становится ещё холоднее.

Спасаясь от пронизывающего коридоры спецкорпуса холода, я двинулся в клуб помощников. Там, в тепле, я могу спокойно наслаждаться чтением.

В клубе всё было как всегда.

На длинном столе стояли кружка, чашка и ещё одна кружка немного в стороне. Краем глаза я видел, как Юкиносита наполняет их чаем. И ставит этот исходящий паром чай передо мной и Юигахамой.

Я оторвался от книжки и потянулся за кружкой. И наши с Юкиноситой взгляды встретились.

Юкиносита быстро опустила голову, но тут же подняла её. И снова нервно опустила. Такое её неестественное поведение заметно отличалось от обычного. Юигахама тоже определённо это поняла.

– Юкинон?

Юкиносита коротко взглянула на неё, потом снова посмотрела на меня. И с трудом заговорила.

– Я прошу прощения за тот раз.… Ну, моя мама, она…

Она молча опустила голову. Собственно, я сразу понял, что она имеет в виду. События того дня сразу всплыли в памяти, даже напрягать мозги не пришлось. Честно говоря, я просто не мог их забыть, снова и снова прокручивая в голове. Не только маму Юкиноситы, ещё и сказанное мне Харуно, как и прощальные слова Юигахамы.

Просто совершенно незачем об этом говорить. Потому что никто не виноват, что всё так повернулось.

Так что я просто покачал головой и сказал, что всё нормально. А Юигахама даже отчаянно замахала руками, показывая, насколько это неважно.

– Да всё путём! Моя мама тоже всё время на меня ругается, когда я поздно прихожу!

– Ну, наверно, все мамы такие. Они часто на детей ворчат. Моя так вообще может затеять уборку у меня в комнате и вдруг ни с того, ни с сего спросить, весело ли было в школе, – добавил я.

Интересно, почему мам так интересует комната сына, его друзья и даже что он читает?.. Какого чёрта? Она что, мой фанат? Спасибо, мама. Только не трогай, пожалуйста, ящики моего стола.

Лицо Юкиноситы смягчилось, губы тронула слабая улыбка. И она привычным жестом откинула с плеча волосы.

– Выходит, мама Хикигаи – особенно большая проблема.

– Интересно, какая она, мама Хикки.

– Даже не знаю, что сказать… Самая обычная. Вроде ещё одной Комачи. Сейчас вступительные экзамены на носу, и они вдвоём без умолку об этом болтают. Обычно они хорошо ладят, но иногда ссорятся. Хотя основной повод для ссор – отношение отца. Папаша очень переживает за Комачи и постоянно её пилит, а мама от этого иногда взрывается. А потом Комачи тоже начинает злиться, и получается полный кошмар…

Да, это не стандартный конфликт матери и дочери, они просто на папашу злятся. Впрочем, бывают и обычные свары, по поводу контрольных или выбора направления обучения.

– А, верно, – кивнула Юигахама. – У Комачи завтра экзамены. А у нас, кстати, из-за них выходной.

– Полагаю, у Комачи не должно быть никаких проблем, – заметила Юкиносита.

– Ага…

Я кивнул, всё же ощущая в её голосе некоторую неуверенность. Наверно, такая же неуверенность и в моём ответе прозвучала.

Завтра Комачи предстоит сдавать вступительные экзамены в старшую школу.

И к тому же завтра Валентинов день. Важнейший момент, когда я могу получить шоколад от Комачи. А если нет, увы и ах, придётся ждать следующего года. Впрочем, я даже представить себе не могу, каким будет следующий год. Пытаться загадывать так далеко – сплошное расстройство.

Юигахама заметила моё выражение лица и обеспокоенно мне улыбнулась.

– Конечно, ты беспокоишься, ты же её старший брат.

– Вот именно…

Услышав такие добрые слова, я невольно мрачно кивнул.

– Комачи слишком красивая, а значит, обязательно будет тут популярной, так ведь? Выходит, я должен буду сторониться парней, чтобы никто не узнал, что у неё такой брат. Иначе её репутации несдобровать.

– Так вот ты о чём беспокоишься?! То есть, что она поступит, сомнений нет?! – Подскочила на стуле Юигахама.

– Даже не знаю, считать это позитивным или негативным подходом… – Ошеломлённо вздохнула Юкиносита.

Они посмотрели друг на друга и фыркнули.

Никаких посетителей сегодня не ожидается. Обычная расслабленная атмосфера. Ощущая некоторое облегчение, я перелистнул очередную страницу. Юигахама лениво развалилась на столе, играя со своим мобильником. Юкиносита сняла колпак с чайника и налила ещё одну чашку чая.

Затем она подняла свою сумку на стол и достала из неё небольшой бумажный пакетик. С шуршанием открыла его, и по комнате поплыл сладкий аромат. Должно быть, какие-нибудь печеньки к чаю.

Юкиносита аккуратно выложила их на тарелку. Я покосился в ту сторону и увидел, что печеньки там самые разные – с шоколадом, с джемом, цветные, клетчатые. Судя по разнообразию и бумажному пакету, всё это не в магазине куплено.

– Это ты сама всё сделала?

Глаза Юигахамы заблестели предвкушением.

Навыки Юкиноситы в таких делах сомнению не подлежат. Она уже несколько раз демонстрировала своё мастерство, в том числе и несколько дней назад. И каждый раз Юигахама наслаждалась от души.

Так что тут удивляться нечему. Но как ни странно, с ответом Юкиносита явно затруднялась.

– …Ну да. Напекла немного вчера вечером.

Она немного опустила голову, пробежалась пальцами по краю тарелки и слегка вздохнула. И искоса глянула на меня.

Голова её была опущена, руки больше не шевелились. Она смотрела на меня сквозь волосы, словно немного опасалась меня и никак не решалась взглянуть прямо. Такое поведение кого угодно может заставить нервничать.

Её рот немного приоткрылся и тут же снова плотно захлопнулся, будто она никак не могла решиться что-то сказать. Её губы показались мне ещё обольстительнее обычного, и я невольно отвёл глаза.

В комнате повисла тишина.

– Понятно… А я ещё раз попробовала, очень старалась, но всё равно плохо получилось.

Юигахаме эта тишина определённо пришлась не по нраву, и она попыталась сгладить ситуацию. Поиграла своим пучком полос и покачала головой.

– Кажется, наша духовка сломалась. Издаёт какие-то странные звуки и ничего не печёт.

– Наверно, просто это не духовка, а микроволновка.

Я вздохнул. Надо полагать, потому что почувствовал облегчение от её обычной глупости. Юкиносита прикрыла рот рукой, сдерживая смех. Потом поставила сумку на колени и достала ещё один бумажный пакетик. Определённо приготовленный для Юигахамы, судя по милой розовой ленточке и отпечаткам кошачьих лапок.

– Будь добра, прими это.

– В самом деле мне?! Ой, спасибо!

– Правда, там примерно то же самое.

Добавила она извиняющимся тоном. Но Юигахама всё равно была безмерно рада.

– Ой, я такая счастливая! У Юкинон потрясающе вкусные печеньки!

Она прижала пакетик к груди, ласково глядя на него. Потом вдруг поморгала и посмотрела на Юкиноситу.

– Э-э… Только мне?

Я понял, что она имеет в виду, и рефлекторно отвёл взгляд. Попытался вернуться к чтению, чтобы не поворачиваться, но не мог разобрать ни единого слова.

Почему я отвернулся?

Звякнула тарелка. Я не мог не слышать доносящихся до меня звуков. Всё, что было в моих силах – попытаться заглушить их своими мыслями.

Я пытаюсь понять, стараюсь осознать, начинаю надеяться. Зачем? Приготовила она мне что-то или нет, в любом случае смешно искать в этом какой-то скрытый смысл. Нас в клубе всего трое. Даже если я получу подарок, это не более чем вежливость с её стороны. Пытаться найти в том какой-то глубинный смысл слишком самонадеянно. Отвратительно даже просто думать о таком. И пытаться убедить себя в обратном тоже отвратительно. И то, и другое отвратительно и ошибочно.

Но, несмотря на все мысленные уговоры, нервы никак не хотели успокоиться. Я сделал вид что приглаживаю волосы, беспокойно зыркая по сторонам.

Краем глаза я заметил, как шевельнулись губы Юигахамы. Тонкая белая кожа её горла задвигалась.

– Что насчёт Хикки?

Не надо спрашивать за меня. Я действительно ничего не жду. Серьёзно.

Но вслух я этого не сказал.

Голос, робко задавший вопрос, и взгляд Юигахамы были обычными. Но я видел, что её лежащая на коленях левая рука крепко вцепилась в юбку. И слова, которые я хотел произнести, застряли в горле.

– А, нет, я в самом деле не…

Выдавил я, запинаясь. Снова повисла тяжёлая тишина, которую нарушил вздох Юкиноситы.

Она крепко стиснула сумку, стоящую у неё на коленях. Потом отставила её в сторону, отодвинула стул и поднялась.

Наклонившись над столом, она протянула руку и подвинула тарелку ко мне.

– Бери, если хочешь.

– У-угу…

Пробормотал я. Но Юкиносита упорно отворачивалась, не встречаясь со мной взглядом. Её лицо освещали лучи вечернего солнца, которые были заметно краснее обычного, наверно, из-за облачной погоды. Вся комната была подсвечена красным.

Уши и шея Юкиноситы тоже были красными, губы слегка подрагивали от смущения, трепетали длинные ресницы. Пялиться на неё мне было неловко, так что я резко захлопнул книжку и потянулся за печеньем.

– …Вкусно.

– Ага, точно! – Бодро ответила Юигахама, качнувшись вперёд.

Она схватила ещё одно печенье, сунула в рот и в экстазе прижала руки к щекам.

– …В-вот как. Я делала его как обычно.

Такая наша реакция помогла наконец Юкиносите расслабиться, и она вернулась на своё место.

Печенье теперь стояло в центре стола, как ему и положено. Над чайником и чашками поднимался парок.

Мы болтали о печенье, чае и тому подобном, порой замолкая. Время от времени кто-то начинал играть на мобильнике, кто-то погружался в чтение. Потом мы снова возвращались к разговору. Иногда комнату заполнял весёлый смех.

Никаких посетителей сегодня не было, всё оставалось мирным и спокойным.

Время текло, солнце уже коснулось далёкого моря.

Зимой оно не жаркое. Светит, но не греет.

И если мы проигнорируем это, тут скоро станет холодно.

А значит, нам надо двигаться, чтобы согреться.

Пусть даже это нам кажется немного утомительным.

× × ×

В итоге никто к нам так сегодня и не пришёл. Настало время отправляться домой.

Мы закрыли дверь и подождали, пока Юкиносита сходит сдаст ключ. А затем двинулись на выход. И, продолжая болтать, вместе дошли до велосипедной парковки.

Не скажу, что в качестве ответной любезности, но я всё же решил проводить девушек до ворот. И двинулся не к боковой калитке, как обычно, а к главным воротам, выходящим на улицу, ведущую к станции.

Уже изрядно стемнело. Облака висели совсем низко, и казалось, что скоро хлынет дождь.

– У-у, холодрыга! – Вздрогнула Юигахама, стоило нам выйти за ворота.

– Завяжи шарф как следует, – посоветовала Юкиносита. И сама ей в этом помогла.

Такое зрелище грело мне душу, но совсем не грело тело.

Как только солнце село, температура быстро начала падать. И стоило нам остановиться, по ногам, телу и мозгам побежали мурашки.

– А ведь и правда здорово холодно…

Я помрачнел, вспомнив, что мне ещё предстоит крутить педали до дома, борясь с ледяным ветром. И подумал даже, что может ну его нафиг, этот велосипед, когда так холодно… Перевязал шарф, поплотнее натянул перчатки и поднял руку.

– Ладно, пока.

– Угу, пока.

Юигахама тоже помахала мне. Я кивнул и собрался залезть на велосипед.

– …Э-э…

Я обернулся. Юкиносита хотела что-то мне сказать, но остановилась на полпути, шагнув вперёд.

Мой вопросительный взгляд ничего не изменил. Она определённо хотела что-то сказать, но её губы не двигались. И просто стояла, крепко вцепившись обеими руками в висящую на плече сумку.

Видя её дрожащий, беспокойный взгляд, я и сам ничего не смог сказать. Просто стоял и ждал.

Это молчаливое противостояние продолжалось, пока под чьими-то ногами не захрустел гравий.

– Э-э, пожалуй, я пойду, да?

Сказала Юигахама, натянуто улыбаясь. Но никуда не ушла, лишь отступив на шаг. Она смотрела на Юкиноситу, потирая свой пучок волос рукой в перчатке.

Та чуть покачала головой и умоляюще взглянула на Юигахаму. Юигахама тоже на мгновение опустила голову, но тут же снова подняла и мягко посмотрела на Юкиноситу.

– Ну… Что будем делать?

В её голосе не было и следа смущения. Она просто по-доброму задала вопрос.

– Э-э…

Юкиносита попыталась что-то сказать, но голос растаял, словно унесённый ветром. Она покраснела и напряжённо уставилась себе под ноги, не в силах найти нужные слова. Её плечи вздрогнули, она ещё крепче вцепилась в сумку.

Мы ждали её слов, не двигаясь и ничего не говоря. Повисла тишина. Но вскоре её нарушил жёсткий ритмичный звук.

Это был стук каблуков по асфальту.

Он становился всё громче и громче, заставив меня даже подумать, что это бьётся моё сердце. Может, мне только кажется? И это рвётся наружу моё беспокойство?

Но нет, Юигахама тоже услышала его. Бросила взгляд в ту сторону и удивлённо охнула.

Стук оборвался. Мы посмотрели туда же, куда и Юигахама, и сами опешили.

– Юкино, я пришла за тобой.

– Сестра… – Невольно пробормотала Юкиносита.

Каблуки Харуно снова застучали, она подошла и встала перед нами. Руки её были засунуты в карманы куртки, на губах играла улыбка. Она наклонила голову и упёрлась взглядом в Юкиноситу.

– Вроде мы ни о чём таком не договаривались.

– Мама хочет, чтобы мы с тобой какое-то время пожили вместе. У тебя же есть свободная комната, верно? И не будет никаких проблем, если я распоряжусь доставить мои вещи завтра? Если их привезут утром, я сама разберусь, но после обеда мне надо будет уйти, так что могу я положиться на тебя?

Харуно выстрелила очередью вопросов, словно предостерегая нас с Юигахамой, чтобы не вмешивались. Если так взять инициативу на себя, посторонние просто не смогут ничего сказать.

Кроме того, хоть и чувствовалось, что такое решение не слишком ей приятно, голос её звучал очень уверенно. Словно всё давно уже решено, и никаких возражений просто быть не может.

– П-подожди. С чего вдруг…

С раздражением и замешательством пробормотала Юкиносита. Харуно громко рассмеялась.

А потом немного подалась вперёд и взглянула на Юкиноситу.

– Ты ведь знаешь, так ведь? По крайней мере догадываешься.

Плечи Юкиноситы вздрогнули.

– Я и сама могу разобраться. Ты тут не при чём, сестра. – Она неприязненно взглянула на Харуно.

То, с чем Юкиносита должна разобраться сама. Боюсь, речь о том, о чём она тогда говорила с мамой. Тогда она обещала, что всё расскажет и ответит на все вопросы.

И тем не менее, Харуно сейчас стоит перед нами.

Из-за того, что мать больше не хочет ждать ответов? Или это простое беспокойство из-за позднего возвращения домой? Не знаю. Наверно, только Харуно может понять, о чём думает её мама.

Улыбка исчезла с лица Харуно. Она прищурилась и остро взглянула на Юкиноситу, словно стараясь пришпилить её к месту, не дать высвободиться. В её глазах отражались все действия и выражение лица Юкиноситы, словно Харуно видела её насквозь.

А затем Харуно медленно заговорила.

– А у Юкино есть собственное «я»?

– Что…

Юкиносита пришла в замешательство. Кажется, она хотела переспросить, что Харуно имеет в виду, но та оборвала её, не дав договорить.

– Ты же всегда шла по моим следам, неужели у тебя теперь есть собственные мысли?

На лице Харуно появилась лёгкая улыбка. Голос её был холоднее обычного, а ледяной взгляд словно пронзал Юкиноситу насквозь.

Юкиносита не смогла ничего сказать в ответ, лишь ошарашенно смотрела на Харуно. Та слегка пожала плечами и вздохнула.

– Тебе всегда позволяли делать то, что ты хочешь, но что именно ты хочешь, ты так и не решила.

В её негромком голосе прозвучала жалость. Она перевела взгляд на стоящую рядом с Юкиноситой Юигахаму, потом на меня, оказавшегося напротив них.

Наши взгляды встретились, и Харуно фыркнула.

– Ты даже сейчас не знаешь, что делать, так ведь?

Даже не знаю, к кому был обращён этот вопрос.

В ошеломлении пребывала не только Юкиносита, но и я тоже. Мне хотелось остановить эту вербальную агрессию Харуно, но голос словно застрял в горле. Что делать в такой ситуации? Не знаю.

– Так чего же хочет Юкино?

– Не могли бы вы ссориться где-нибудь в другом месте? – Сумел наконец заговорить я, останавливая Харуно.

Потому что она явно собиралась добавить ещё одну фразу. Бросить правду нам в лицо. А значит, я должен был остановить её. Не ради Юкиноситы, ради себя самого.

– Ссориться? Не думаю, что это можно назвать ссорой. Мы вообще никогда не ссорились.

– Даже если так, здесь всё равно не место для подобных разговоров.

Мы холодно посмотрели друг на друга. Я собрал всю свою волю в кулак, изо всех сил стараясь не отвести взгляд.

– Э-это… Мы тут как раз думаем… Юкинон, и я тоже…

Стоящая рядом с Юкиноситой Юигахама вмешалась, словно стараясь защитить нас. Но её голос, поначалу уверенный, быстро слабел под взглядом Харуно. И в итоге она опустила голову, уставившись себе под ноги. Харуно посмотрела на неё с жалостью.

– Понятно. Тогда я выслушаю тебя, когда вернёшься домой. Тебе всё равно больше идти некуда.

Она развернулась и двинулась прочь. Стук её каблуков постепенно таял вдали, и я ощутил, как меня отпускает напряжение.

Закатный свет, пробивающийся сквозь щель в толстых облаках, придавал её фигуре мрачность. Я посмотрел ей вслед и с наконец облегчением вздохнул. А то мне казалось, что я очень долго уже не дышу.

Мы не могли смотреть друг другу в глаза. Юкиносита стояла недвижно, опустив голову и кусая губы. Лицо Юигахамы исказила гримаса боли. Я поднял взгляд к небу, пытаясь сообразить, как мне попрощаться с ними после того, что я только что сказал.

– Э-э… а, вот. Может, ко мне зайдём?

Увидев натянутую улыбку на лице Юигахамы и её старания сгладить ситуацию, я просто не смог найти причин для отказа.

× × ×

Пройдя по улице, ведущей к станции, мы быстро добрались до места, где стояли высокие многоквартирные дома. В одном из этих домов и жила Юигахама.

Народу вокруг было много, в это время многие возвращаются из школы или с работы. Вокруг нас царила шумная суета. И этот шум был очень кстати, потому что мы шли молча.

Мы с Юкиноситой открыли рот, только когда пришла пора сказать «простите за беспокойство», войдя в квартиру Юигахамы. Но оказавшись в её комнате, сумели всё же перейти от вздохов к словам.

– Простите, тут не слишком прибрано, – пробормотала Юигахама, усаживаясь перед низким столиком и передавая нам подушечки.

– Спасибо, – коротко поблагодарила Юкиносита и молча села рядом, обнимая подушку. Я уселся напротив, скрестив ноги.

На покрытом розовым ковром полу сидеть было тепло. Я огляделся, держа в руках пушистую подушечку.

На полках стояли масса симпатичных штуковин и загадочных азиатских безделушек. Лежали стопки журналов мод. В углу расположился письменный стол для занятий. Судя по по количеству сваленной на него всякой фигни, по назначению он практически не использовался.

Что бы там Юигахама ни говорила, у неё тут, на мой взгляд, вполне прибрано. Во всяком случае, куда больше прибрано, чем у меня.

Но расслабиться у меня не получалось. В комнате витал какой-то аромат. И одного этого достаточно было, чтобы выбить меня из равновесия. Аромат шёл откуда-то со стороны кровати, и я невольно скосил глаза в ту сторону. Там стояла какая-то бутылочка с торчащими из неё странными палочками. Она и источала этот аромат.

Что же это такое, подумал я и вдруг услышал покашливание. Повернулся к девушкам и увидел, что Юигахама ёжится от смущения.

– Н-не мог бы ты не пялиться туда?

– Э, ну, это, нет, просто смотрю, что у тебя там за макароны такие, – торопливо ответил я, срываясь на фальцет.

– Это же домашний ароматизатор, – удивлённо засмеялась Юигахама.

А, что-то вроде духов для комнаты… Надо полагать, эти палочки впитывают парфюм из бутылки, а потом испаряют его. Впрочем, откуда мне знать? В девчоночьей комнате столько всего, ошеломлённо подумал я и вдруг услышал сдавленное хихиканье.

– Макароны…

Юкиносита от души смеялась, зарывшись лицом в подушку. Да чего тут смешного-то… Впрочем, она всегда отличалась странным чувством юмора.

Я и сам невольно улыбнулся. Юигахама облегчённо вздохнула.

Почувствовав, что мы наконец успокоились и готовы поговорить, Юкиносита подняла лицо от подушки и села попрямее.

А потом молча опустила голову.

– Простите… что доставила неприятности…

– Да ерунда! Не беспокойся!

Бодро ответила Юигахама, замахав руками. На её слова наложился ещё более бодрый голос.

– Конечно. Совершенно незачем волноваться.

В комнате без стука появилась женщина, держащая в руках поднос с чайными чашками. На ней был длинный толстый халат, создающий ощущение домашности. В лице её было что-то детское, из-за чего она казалась совсем молодой. Она весело рассмеялась, тряхнув волосами, заколотыми сзади в пучок.

– Мама! Не входи без предупреждения!

Сердитый голос Юигахамы женщина просто проигнорировала и улыбнулась. Собственно, сразу видно, что они родственники. Отличная фигура и дружеская улыбка. Какая мать, такая и дочь.

…Не, погодите. Я бы скорее поверил, если бы мне сказали, что это сестра Юигахамы. А она мама? Мама Юигахамы, сокращённо Юигахамама… Не, и на сокращение не похоже, и выговаривать язык сломаешь.

Мама Юигахамы присела у низкого столика и начала разливать чай. И пододвинула одну чашку ко мне.

– Вот.

– А, спасибо. Простите за беспокойство…

Кстати, а как положено говорить в таких ситуациях? «Не стоит беспокоиться», «не волнуйтесь», «не переживайте» или ещё как? Я по гостям практически не хожу, так что совершенно не в курсе. К тому же это мама Юигахамы, вот я и разнервничался и ляпнул наугад.

Смотреть на неё было неловко, я опустил голову и услышал, как она радостно ойкнула. Осторожно поднял взгляд и увидел, что она смотрит прямо на меня. И весело улыбается.

– Ты, должно быть, Хикки… да? Юи часто говорит о тебе.

– Э-э-э…

Чтоб я сдох. Так неловко, что готов сквозь землю провалиться.

– Мама, не болтай лишнего!

Юигахама торопливо вскочила, отобрала поднос у матери и начала выталкивать её из комнаты.

– А? Но мама тоже хочет поговорить с Хикки.

– Перестань!

Мама возражала, но Юигахама упорно пихала её к двери. Юкиносита с улыбкой смотрела на них обоих. И когда мама Юигахамы была уже у самой двери, её взгляд встретился с взглядом Юкиноситы.

– А, точно, Юкинон, – широко улыбнулась она.

– Д-да… – Озадаченно ответила Юкиносита.

– Останешься у нас ночевать? Я могу приготовить…

– Я сама всё приготовлю!

Юигахама напряглась изо всех сил, вытолкнула маму в коридор и закрыла дверь. Та ещё что-то говорила за дверью, но Юигахама лишь вздохнула, не слушая.

– Ха-ха… Извините. Когда мама узнала, что Юкинон придёт к нам, она страшно обрадовалась. Обычно она более спокойная. Так неловко…

Юкиносита помотала головой и беспомощно улыбнулась.

– Вы отлично друг с другом ладите… Даже немного завидно.

На её лице мелькнула тень одиночества. Да уж, с такой матерью и сестрой кому угодно непросто было бы, не только Юкиносите. Мы с Юигахамой промолчали, не зная, что сказать.

– Извините, я сказала что-то не то… – Поспешно добавила Юкиносита, заметив наше молчание. – Пожалуй, мне пора.

Она собралась было подняться, но Юигахама силой удержала её. Села на своё место и радостно хлопнула в ладоши.

– Почему бы тебе не переночевать у меня? Я же у тебя часто ночевала… Бывает ведь, что не очень хочется идти домой, правда?

Захваченная врасплох её словами, Юкиносита заколебалась. Её взгляд забегал по сторонам, а потом она посмотрела на меня. А я-то чем тебе помочь могу…

Впрочем, если вспомнить сегодняшний разговор с Харуно… Сдаётся мне, если Юкиносита отправится домой, там повторится то же самое.

Судя по тону Юигахамы, она и сама о том же подумала. Я посмотрел на неё, и она чуть заметно кивнула, так, чтобы видел только я.

Что ж, если с кем-то встречаться неприятно, не встречайся. Отступление – весьма эффективный способ сгладить ситуацию. Правда, если не установить окончательный срок принятия решения, можно убегать вечно. И не скажу, что потянуть время – такая уж плохая идея.

– Ну, я бы сказал, что вам обеим стоит успокоиться. Так что почему бы тебе не остаться тут на ночь и не обдумать всё как следует? Хотя позвонить, конечно, нужно.

– Угу, звучит неплохо.

Юигахама со мной согласилась. Юкиносита обняла колени, подумала и слегка кивнула.

– Что ж, в этом есть резон.

Она достала из сумки мобильник и набрала номер. Наверно, Харуно звонит. Вскоре ей ответили. Юкиносита подняла голову и заговорила.

– Добрый день. Я подумала, что нам стоит успокоиться, так что сегодня я не приду, обдумаю всё как следует. Звоню просто, чтобы предупредить.

Кажется, на том конце линии не знали, что ответить. В комнате повисла тишина. Слышно было лишь дыхание Юкиноситы и тихий голос «она просто…». Я повернулся на звук – Юигахама удивлённо смотрела то на меня, то на Юкиноситу. Я уже хотел было спросить, в чём дело, но в этот момент в телефоне послышался смех.

– А, понимаю. Хикки рядом с тобой, так ведь? Дай ему трубку.

В тишине комнаты я чётко слышал её провокационный голос в телефоне. Юкиносита заколебалась. Но услышав от Харуно «давай, не тяни», слегка вздохнула и протянула мне мобильник.

– Сестра хочет поговорить с тобой.

Я молча взял телефон и приложил к уху.

– Чего?

– Добрый ты, Хикигая.

Её насмешливый и презрительный голос был обаятельным и чарующим. Мне даже показалось, что я околдован.

Уверен, она сейчас улыбается. Очень порочно и прекрасно. Я чётко представлял выражение её лица. Наверно, оно очень на неё похоже и в то же время разительно отличается.

Я кашлянул и посмотрел на Юкиноситу. Она явно не собиралась подслушивать нас. Просто повернулась к окну, обняв себя за плечи. И смотрела сквозь стекло, чтобы не встречаться со мной взглядом.

Уличные фонари и красные габаритные огни машин не могли разогнать сгустившуюся тьму. Стекло казалось мне чёрным зеркалом.

Отражающиеся в нём глаза были очень чистыми и очень пустыми.

× × ×

Одной фразой Харуно и ограничилась, сразу положив трубку. На том наш разговор и закончился.

Я протёр телефон платком и вернул его Юкиносите. На меня сразу накатила волна усталости. Справившись с ней, я понял, что уже довольно поздно.

– Пойду я, пожалуй.

– Угу…

Юигахама поднялась вместе со мной. Секундой позже встала и Юкиносита. кажется, они собрались меня проводить.

– Да нет, не стоит меня провожать.

– Странно было бы прощаться здесь.

Юигахама распахнула дверь. И в то же мгновение из коридора на большой скорости вылетел комок шерсти.

Собака Юигахамы. Соболь. Который тут же в меня врезался.

– Ох…

– Соболь!

Сурово сказала Юигахама, поднимая уже развалившегося у моих ног и подставившего пузо Соболя. И обняла его. Юкиносита, увидев такое, застыла на месте. Да уж, эта девчонка и правда не дружит с собаками.

По дороге к прихожей Юкиносита осторожно шла за Юигахамой, не приближаясь ближе, чем на три шага, и стараясь держаться вне поля зрения Соболя. Сам же Соболь был очень активен и всё время рвался из рук Юигахамы. Мда… Пожалуй, стоит дать совет на прощание.

Я натянул ботинки и повернулся к Юигахаме.

– Слушай. Если Юкиносита собирается остаться, Соболя лучше…

– Хикигая.

Суровым тоном оборвала меня Юкиносита. Она надулась, скрестила руки на груди и холодно посмотрела на меня. Ясно, не хочешь, чтобы я рассказывал, что ты не ладишь с собаками. Надо полагать, не можешь признаться лучшей подруге, что чего-то боишься. И не хочешь доставлять ей дополнительные проблемы, раз она и так уже оставила тебя ночевать.

Что ж, такие стремления стоит уважать.

Но уже сказанное назад не возьмёшь.

– Соболь? Что Соболь? – Недоумённо спросила Юигахама.

Я толком и не представлял, что ответить.

– Хм. Ну… Может, Соболю и будет немного одиноко, но ему не помешает потренировать терпение. Очень не помешает.

– Ага! С ним всё будет в порядке!

Выпалила Юигахама, ни на миг не задумавшись, и яростно закивала. Хм, до чего же ты уверена… Даже не знаю, услышала ли ты меня… Но тут же понурилась.

– …Потому что дома Соболь постоянно крутится около мамы.

– Вот как…

Для собак очень важна иерархия. И Юигахама надо полагать, не настолько высоко в ней стоит, чтобы Соболь уделял ей много внимания. Впрочем, это же означает, что он и к Юкиносите особо лезть не будет. Быть может, ей так удастся немножко привыкнуть к собакам.

– Ладно, я пошёл.

Я потрепал по голове Соболя, по прежнему сидящего на руках Юигахамы.

– Угу. Пока.

– Пока.

Девушки попрощались со мной. Я вышел, слыша за дверью одинокое тявканье Соболя. И попытался отрешиться от мыслей о доме Юигахамы.

× × ×

Придя домой и поужинав, я залез под котацу и взялся за книжку.

Родители (вернувшиеся рано, редкий случай) уже легли спать, так что в гостиной оставались только мы с Камакурой. Правда, Камакура дрых без задних ног, свернувшись в клубок на котацу. Так что бодрствовал я один.

Дверь приоткрылась, и в гостиную скользнула Комачи в пижаме.

– Ещё не спишь?

– Ну, собралась уже ложиться, но хочу сначала кое-что сделать.

Она направилась на кухню.

– Всё равно, ложись пораньше.

– Угу.

Я в самом деле беспокоился, что она не спит в такой час перед экзаменом, но получил в ответ лишь короткое «угу». И услышал, как включилась плита. А потом как Комачи роется в шкафу. Подумал было, что она не может заснуть, проголодавшись, и решила себе что-то приготовить, но тут она вернулась в гостиную и подошла к котацу.

– Вот, держи.

– Э-э, спасибо.

Комачи сунула мне банку MAX Coffee. Я взял её и почувствовал, что она тёплая. Наверно, Комачи разогрела её в кастрюле с горячей водой. Просто потрясающая девчонка…

– Братик, твои ноги мне мешают.

Она отпихнула меня и залезла под котацу. И мы на пару прильнули к банкам кофе.