Текст книги "Все только начинается"

Автор книги: Василий Кононюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

«Это будет первый беспроводной прибор передачи электрической энергии, построенный на квантовых близнецах», с энтузиазмом отозвался ученик, вкручивая первую пару шурупов-близнецов. Каждый – в свой кусок деревяшки, предварительно подставив под шурупы по две шайбы. Причем крутил он один шуруп, второй в свою деревяшку вкручивался самостоятельно. Затем повторил это для второй пары близнецов. Таким образом в одной подложке оказалось два шурупа из разных пар, во второй – их близнецы.

Взяв два куска медного двухжильного провода, он присоединил их к шурупам между шайбами, к каждому шурупу одну из двух жил. Зажав их, плотно вкрутив шурупы в дерево, обмотал каждую деревяшку изолентой, скрыв головки шурупов и шайбы. Ко второму концу каждого из электрических проводов Саша подсоединил разборную вилку. В результате у него в руках оказались две обычные вилки, которые вставляются в розетку, а на другом конце провода болтались две деревяшки, обмотанные изолентой.

«Вид, конечно, непрезентабельный, но должно работать. Если я первую вилку вставлю в работающую розетку, то на первую пару шурупов подастся двести двадцать вольт. Соответственно на близнецах должно появиться то же напряжение. Сейчас мы это проверим, заодно и свет в нашем новом доме организуем. Конечно, глупо такую уникальную вещь использовать лишь для передачи энергии, в то время когда с ее помощью можно передавать и энергию и импульс, но, с другой стороны, для передачи энергии потребуются сопряженные тела значительно меньшей массы. Я так думаю, их создавать проще, чем массивные…

Если я правильно понял, работа искусника очень близка по своей сути к работе управленца. Единственная разница: управленец руководит коллективом разумных, пытаясь выполнить поставленную задачу, а искусник организовывает разнообразные частицы вещества, пытаясь достучаться до их сознания».

Учитель исчез из сознания, как он это делал не раз, никак не комментируя сентенции ученика. Саша вздохнул, он уже замечал нежелание инопланетянина вступать в теоретические дискуссии: видно, считал нелепым такое общение с ребенком, не умеющим толком разговаривать на истинном языке…

За рукоделием и познавательным общением с учителем время пролетело незаметно. Выгрузив свои неподъемные сумки на перрон, Александр начал короткими перебежками перемещать имущество поближе к частным извозчикам, которые, лузгая семечки, с интересом наблюдали за ним.

– Мужики, кто поможет, с тем и поеду.

– Не, у нас тут порядок. С Петром поедешь.

– Петро, помоги, мля, вещи дотащить. Я ж твой клиент.

– Братан, сам посуди, на фига мне корячиться, если ты все одно со мной поедешь? Никакого смысла.

– А просто так помочь тебе в падлу?

– Обижаешь, братан. Но сам посуди, ты ж волшебного слова не сказал, а без него получается, что ты не попросил, а потребовал.

– Петро, помоги, мля, вещи дотащить. Пожалуйста.

«Еще один искусник, мля, на мою голову, и тоже просить учит. Что за жизнь пошла… некому в морду дать, впрочем, это я рано зарекаюсь».

– Совсем другое дело, братан. – Петро, радостно лыбясь, как он грамотно умыл приезжего, ухватился за рюкзак. – Ни хрена себе, чего ты туда напихал?

– Золото в самородках. Буду в деревне бабкам зубы вставлять. Там одни старухи беззубые остались. Свободная ниша для нового бизнеса. Ты сумки бери, золото я сам донесу.

– О как…

ГЛАВА 4

Взяв ключи у Ольги Пантелеевны, Саша узнал последние местные новости. Курды к врачу не обращались, в инфекционное отделение их не закрыли, как втайне надеялся новый собственник проблемной недвижимости. Расспросив о конкурентах, он узнал, обыкновенные крестьяне, ни в каких криминальных деяниях пока не замечены. Первое время вели себя очень пристойно, но, не получая отпора, начали потихоньку наглеть.

– Как умер Николай, свояк мой, земля ему пухом, привезли они какого-то земляка своего важного дом показывать, хоть сестра тогда и не думала его продавать, месяц не прошел, как мужа похоронила. – На глазах у нее выступили слезы. – Я тогда как раз у нее была, помогала. Приехали на двух машинах. Главный даже в дом не заходил, с улицы посмотрел, что-то Аслану нашему сказал и уехал. После этого прилип Делан как банный лист к сестре, продай, мол, дом, брат мой тебе за него миллион рублей заплатит. – Ольга Пантелеевна презрительно скривилась. – Николай с сестрой, когда ремонт делали, больше миллиона потратили, а он ей одолжение делает, урод нерусский, миллион предлагает. Ты сколько заплатил?

– Три.

– Другое дело. Я так сестре и говорила. Никто больше трех тебе не даст, дай бог, чтоб на три дурак нашелся. Вот ты и нашелся. А со светом что надумал? Тоже чурки наши постарались, когда к сестре пристали.

– Хорошо, что напомнила. Просьба большая к тебе, соседка. Вот у меня прибор секретный. Брат мой, полковник, мне по блату достал. Надо бы воткнуть в розетку, которой вы не пользуетесь. В доме всегда такая есть. А я второй у себя включу. Вот так мы вопрос со светом закроем. А по счетчику я за себя и за вас платить буду.

– Что ж это за прибор такой, изолентой замотанный?

– Так крышку братан первым делом выбросил. Его же по номеру изделия найти могут. А так никто и не догадается. Ты только не показывай его никому.

– Ладно, давай сюда, включим. Только тебе, сосед, отработать придется…

– Родина говорит – надо, мы отвечаем – есть. Идем в хату, я сам включу. Прибор хитрый больно, так просто и не объяснишь.

– Пошли.

Показав Саше розетку за шкафом и проследив, как он, отодвинув гардероб, воткнул вилку, она недоуменно посмотрела на него.

– Чего ж здесь хитрого-то было?

– Там на боку кнопочки под изолентой. Не в том порядке нажмешь, уже не включишь. Военная разработка. Поеду я, шофер ждет, да и работы в доме полно. Пока со всем разберусь. А как завтра к девяти на станцию попасть?

– Приходи к восьми. Я тебя на мопеде довезу. В восемь сорок поезд на Москву идет. Как раз успеем. Только не опаздывай. Или к полседьмого приходи, тогда с мужем моим на мотоцикле поедешь.

Выгрузив свои сумки возле дома, отпустив машину, Саша, выкрутив пробки, первым делом воткнул изделие инопланетных технологий в розетку. Несмотря на теоретические изыски, червяк сомнения грыз его больную душу. Пощелкав выключателями и с изумлением глядя на ярко светящиеся люстры, он окончательно убедился в победе инопланетной науки над алюминиевыми проводами.

«Погоди, Сеш, ты не с того начал. Первым делом надлежит позаботиться о безопасности жилища».

«Будем выставлять охранную сеть?»

«Охранная сеть каждому дана Творцом, только слушать ее нужно внимательно. Каждый, кто о тебе подумал, коснулся своим вниманием твоей ауры, и если ты внимателен, то ты можешь отследить, кто и с какими намерениями думает о тебе».

«Как же он ее коснется, если моя аура здесь, а он там?»

«Плохо ты учил квантовую механику, Сеш. Твоя аура есть везде, во всей Вселенной. И не только она. Каждая частица твоего тела, и не только твоего, не подумай, что ты какой-то уникум, размазана по всему космосу. Это ведь не я придумал, это ваш искусник Шредингер доказал. Любая волновая функция любой реальной частицы такова, что ее следы можно найти в любой точке пространства. Подумай над этим.

А сейчас давай поищем в округе младших братьев. Они будут помогать нам отгонять непрошеных гостей».

На зов Хора явились мыши, несколько крыс и уж.

«Не густо… – с сарказмом отметил ящер. Мышей он забраковал, крысам велел дать хлеба, а ужику – куриное яйцо. – С младшими братьями очень легко разговаривать, Сеш. Достаточно представить себе очень ярко то, что ты просишь, в виде одной или нескольких следующих друг за другом картинок, и младшие братья тебе помогут. Если захотят».

В Сашиной голове замелькали картинки, напоминающие комиксы, описывающие, как должны реагировать крысы и уж, если вдруг появятся назойливые гости. За это им было обещано повторение трапезы. Крысы попросили свою пайку вперед, объяснив это наличием потомства и голодной жизнью, после того как бывшие хозяева перестали держать птицу. Уж сообщил, что придет за добавкой, когда проголодается. Дней через шесть.

Закончив переговоры с будущими помощниками, Александр начал готовиться к монтажу стационарной части мотора. Только он разложился и хотел взяться за железо, мир в очередной раз напомнил об отсутствующей в нем гармонии.

«К нам едут старые гости, Сеш. Повтори вчерашние конструкты. Если они нас будут регулярно навещать, то скоро тебе и делать ничего не надо будет. Соответствующие ощущения станут возникать сразу по прибытии на это место».

«Выработается условный рефлекс».

«Можно и так сказать».

Протянув с помощью учителя нити своей тонкой сущности к приближающимся джигитам, Саша с горем пополам повторил вчерашние конструкты, заслужив от ящера несколько язвительных замечаний и очередное обещание коренных перемен в своей жизни, начиная с завтрашнего дня.

Аслан был очень недоволен. Еще вчера хозяйка и не заикалась о новом покупателе, только требовала увеличить предлагаемую сумму. Его уважаемый родственник звонил сегодня, интересовался, как обстоят дела, и велел передать: если хозяйка будет упрямиться, беда может случиться с домом. Никто после этого его уже не купит.

Целый день ее телефон не отвечал. Когда вечером Аслан наконец-то дозвонился, та огорошила его известием о продаже. Жена доложила, что, пока он спал, прибегал младший сын и сказал, к дому поехала машина с вчерашним посетителем.

Сделка, на которой он собирался, не напрягаясь, заработать полмиллиона, начала обрастать ненужными сложностями.

Собрав родню, Аслан поехал разбираться с непонятливым русским, не ценящим, когда с ним говорят по-хорошему. С другой стороны, появилась возможность содрать с него тысяч десять-пятнадцать деревянных за помятый бок машины. Это ведь за ним гнались, когда он трусливо бежал от честного мужского разговора, пять на одного. Аслан тогда был уверен, больше он этого русского здесь никогда не увидит. И теперь он размышлял над тем, смелый этот русский или просто дурак. После недолгого размышления решил, что это одно и то же.

Подъехав к дому, он недоуменно переводил взгляд с ярко освещенных окон на электрические столбы, стоящие по-прежнему без проводов, и ничего не понимал.

– Наверное, генератор привез, – высказал предположение его младший брат Камо.

– Какой генератор, послушай, тихо вокруг.

Вокруг стоял тихий, упоительный российский вечер. Хруста французской булки слышно не было, никто не догадался купить, но сверчки старались и за себя и за булку. Один из молодых джигитов начал стучать ногами в ворота, второй мелкими, но частыми шажками побежал в кусты.

«Засранец растет, – недовольно подумал Аслан на племянника. – Из-за него в прошлый раз русский убежал».

Но и у него в животе начало подозрительно бурчать.

– Ахмет, – окликнул он своего сына, – лезь во двор. Тащи сюда этого русского. Камо, и ты лезь.

Не успел Ахмет подтянуться, как со столба забора ему в лицо серой молнией прыгнула крыса, ударила лапой в глаз, укусила за щеку и исчезла под воротами. Заревев белугой, Ахмет упал на землю и зажал рукой поврежденный глаз. Из-под руки капала кровь.

– Гадюка! – не своим голосом заорал его двоюродный брат, выпрыгивая со спущенными штанами из кустов. – Меня за жопу гадюка укусила!

Быстро погрузившись в машину, отважные курдские рейдеры направились в Волоколамск. Это был ближайший город, где врачи могли оказать квалифицированную помощь пострадавшим джигитам.

Наградив смелую и хитрую крысу большим куском хлеба, похвалив неголодного ужа, Саша смог приступить к пусконаладочным работам. Первым делом он вынес все железо на чердак. Продолжением стены, на которой висел газовый котел, был кирпичный фронтон дома, сложенный в полкирпича. Обычно на таких стенках ставят через каждый метр колонну в кирпич, двадцать пять на двадцать пять. На одну из таких колонн собирался Саша прикрепить статическую часть нового движителя.

Сначала он болтами закрепил на внешней стороне швеллера железные бруски с запакованными внутрь шариками. Затем, разметив посадочные места, вырезал болгаркой в кирпиче узкую канавку под одну из коротких сторон швеллера. Второй стороной швеллер заступал за край колонны. Зубилом Саша выбил канавки в колонне, куда должны будут войти гайки, накрученные на болты с внутренней стороны. Пользуясь тем, что колонна стоит на капитальной стене размером в полтора кирпича, вырезал по низу узкую канавку так, чтоб можно было утопить нижнюю, свободную часть швеллера в капитальной стене. Завершив задуманное с помощью молотка и какой-то матери, при этом не забывая корректировать взаимное движение квантовых близнецов, он устало опустился на пол.

«На хрена я связался с этой квантовой механикой? Купил бы себе джип, как все нормальные люди, и гонял бы по родным просторам, распугивая соседских курей.

Странно, бросил курить лет двадцать пять назад, а до сих пор иногда тянет дымом затянуться…»

С неохотой встав на ноги, Саша нашел сверло по бетону, шестерку, и прямо через дырки в верхней боковой поверхности швеллера начал сверлить кирпичную стенку. Притащив килограмм цемента и килограмм песка, предусмотрительно купленные в магазине, он развел их один к двум. Законопатил раствором и обломками кирпича все имеющиеся щели. По древнему советскому методу, когда еще в природе не существовало дюбелей, напихал в подготовленные дырки спички, обмазанные цементным раствором, а потом вкрутил туда толстые шурупы. В данном случае применение дюбелей было проблематичным. Трудно было рассчитать, где окажутся дырки в швеллере после применения вышеназванных традиционных инструментов и помощников русского мастерового.

«Теперь полчаса перерыв, пока раствор схватит, и можно подсоединять водопроводные трубы».

Собрав инструмент и оставшиеся полмешочка цемента, Саша отправился готовить поздний ужин.

Грустные и невеселые, возвращались джигиты на своем черном китайском джипе из Волоколамска. Аслан думал над тем, что лечиться по нынешним временам выходит очень дорого. Обколотая противостолбнячной сывороткой молодежь всю обратную дорогу вертелась. От уколов очень болела задница. У Ахмета вдобавок дергал замотанный глаз, на разорванное веко которого наложили скобки и велели каждый день промывать и менять повязки. У всех болели животы и чесалось тело.

Желания возвращаться к проклятому дому не было. Но он стоял на дороге из Волоколамска, и просто так проехать мимо не давала гордость.

– Заедем к русскому, а то мы ему так и не передали, что брат сказал, – принял решение Аслан и свернул с дороги в едва виднеющуюся колею, ведущую к воротам.

Было темно. В доме светилось тусклым светом лишь чердачное окошко, откуда доносились какие-то звуки.

– Ей, русский, выходи, разговор есть! – сразу начал кричать племянник Аслана и пинать ногами железные ворота.

– Вон он! – Обрадованный Камо указал на темный силуэт, появившийся в чердачном окне.

«Хор, а ты иллюзии создавать умеешь?»

«Иллюзии разные бывают, – флегматично отозвался учитель. – Если число разумных невелико, как в нашем случае, проще всего использовать коллективное внушение. Наблюдай внимательно».

– Что это? – испуганно воскликнул племянник.

Дети гор, застыв от ужаса, наблюдали, как темная фигура, пройдя сквозь окно и шагая по воздуху, как по земле, приближается к ним.

– Дедушка? – Камо первым узнал в полупрозрачной фигуре, освещенной светом фар, их покойного деда.

– Внуки мои, Аслан и Камо. Забирайте своих детей и своего брата, уезжайте и никогда не приходите сюда больше. Здесь живет дэв. Он пока играет с вами и забавляется, как с малышами. Но бойтесь разозлить его. Тогда умрете и вы, и ваши жены, и ваши дети.

Силуэт растаял, а потрясенные зрители продолжали стоять, не в силах сдвинуться с места. Затем молча, не глядя друг на друга, они сели в машину и уехали в село.

– Детям и женам ничего не говорите. Скажите, чтоб никто даже не смотрел в сторону этого русского. Брату я сам позвоню.

Не дожидаясь ни ответа, ни комментариев к указанию, Аслан вышел из машины и направился открывать свои ворота. Сын поспешил ему на помощь, остальные молча разошлись по домам.

Несмотря на поздний час, Аслан, гаркнув на начавших завывать возле раненого сына женщин, набрал телефон уважаемого родственника.

– Здравствуй, Айдар дорогой, это я. Не поздно ли я звоню? Не отрываю ли я тебя от важных дел?

– Здравствуй еще раз, Аслан. Говори, что ты хотел?

– Плохие новости, Айдар. Хозяйка продала дом, который ты хотел купить, какому-то человеку. Это не простой человек, Айдар. Я ездил к нему сегодня. Больше я туда не поеду…

В разговоре наступила длинная пауза. Айдар ждал напрасно: его родственник упрямо молчал, не желая ничего добавлять к сказанному.

– Ты мне обещал решить этот вопрос, Аслан.

– Да, я знаю, я виноват. Но с этим русским я больше говорить не буду.

– Да что с ним не так? Расскажи мне, дорогой, что ты о нем узнал?

Внимательно выслушав сбивчивый пересказ недавних событий в исполнении одного из непосредственных участников, Айдар коротко подытожил разговор, перейдя на русский:

– Хорошо, Аслан. Я сам займусь этим дэлом и этим дэвом. – Положив трубку, он закурил сигарету.

Он сам не понимал, чем его так задел этот разговор и зачем он ввязывается в эту историю. Мало ли домов на отшибе продается в Подмосковье? В конце концов, дом ему был нужен для дела, жить он там не собирался. Если бы он поговорил с толковым психологом, тот бы ему объяснил, что он, Айдар, не верит ни в Мухаммеда, ни в Аллаха, ни в Иисуса. Что он как раз относится ко второму типу людей, о которых поэт сказал, «кто ни во что не верит, даже в черта назло всем». Иначе он бы никогда не занимался тем, что приносило ему такие немалые деньги.

В этой связи известие о том, что в Подмосковье поселился дэв, полностью ломало его картину мира и соответственно те моральные принципы, по которым он жил. Ибо стоило ему поверить в наличие дэвов, как неизменно напрашивался следующий логический вопрос. О Творце. Вопрос для Айдара строго риторический и в другую категорию не попадающий.

Именно поэтому он не забыл сразу позвонить своему адвокату с заданием собрать к завтрашнему дню все возможные сведения о покупателе. Отложив свои дела, запланировал он также завтрашним вечером культпоход на северо-запад Подмосковья. Увидеться с интересным человеком.

В это же время интересный человек удовлетворенно вздохнул, закручивая последнее соединение и любуясь созданным его фантазией и воплощенным в жизнь его руками переплетением труб и кранов. Если описать коротко его творение, то летом вода к железякам попадала с солнечных коллекторов, по которым ее гонял небольшой насос, пристроенный прежним хозяином в бак с теплой водой. С наступлением холодов эта система перекрывалась, и, открыв другой кран, железяки попадали в систему обогрева батарей как независимые элементы. Оставалось их теплоизолировать до наступления холодов. Времени в запасе было достаточно.

– Таким образом, уважаемый учитель, поиск на Изнанке пока результатов не принес. Как мы и предполагали, Хор вошел в чужое тело и спрятался в тени чужого отражения. Долго это продолжаться не может, а значит, через месяц-два ищейки обнаружат его отражение.

– Ты считаешь, Хор об этом не знает? – Дирам внимательно смотрел на своего бывшего ученика, искусника второго круга Рима ад Комдора.

– Знает. Но ничего поделать не сможет. Этот феномен исследовали многие и фундаментальную причину – влияние тонкой сущности искусника на отражение донора – устранить не смогли.

– Скажи, Рим, чему я учил тебя много лет назад, когда ты только начал изучать искусство боя?

– Вы учили, что нельзя ни в коем случае недооценивать своего противника, учитель.

– Я учил тебя уважать его. Уважать. Ты считаешь Хора трусом?

– Нет. Он не давал для этого повода.

– Так почему же ты рассказываешь мне, что он, как трус, зарылся в нору, из которой его вытащат через два месяца? Ведь он даже не твой, он мой противник. Подумай хорошо и скажи, что случилось на самом деле?

– Я думаю, он нашел какой-то способ существенно продолжить этот срок и надеется, что за это время успеет подготовиться к поединку с вами, учитель, – после небольшой паузы неохотно промолвил Рим.

– А вот теперь иди и подумай, как он это сделал. Тебе будет легче, чем ему. Ты уже знаешь, что это возможно. Что вы узнали относительно передвижения его тела?

– Нашли извозчика, с которым он уехал. Все воспоминания, по-видимому, стерты запрещенным конструктом. Несмотря на все усилия, его дальнейший путь определить не удалось. Я думаю, тело Хора лежит в доме одного из его многочисленных учеников. Наиболее подозрительные из них взяты под наблюдение, мы будем стараться провести обыск…

– Немедленно прекратить! Такими глупостями ты только сплотишь их ряды! Проще всего ворота крепости открыть изнутри. Ищи среди них тех, кто согласится помочь. Обещай мое покровительство. Только так ты сможешь добиться успеха. Впрочем, на его месте я бы не стал никому доверять. Поэтому не следует уделять этому большого внимания. Слушай и изучай. Только тогда, когда ты изучишь противника так, что сможешь представить его действия, только тогда ты его найдешь и победишь. По «Ледяной молнии» новости есть?

– Я подготовил на этом кристалле копии всех найденных документов, касающихся этого вопроса.

– Хорошо. Оставь, я просмотрю.

Утром ящер обрадовал своего ученика известием о том, что вся предварительная работа закончена и Александр отныне получает доступ практически ко всей памяти учителя. После чего Хор замолчал, но Саша чувствовал его ожидание чего-то.

Отмеряющий второй круг легкой трусцой вокруг нового поместья, полусонный и занятый сложными вычислениями периметра, по которому он бежит, юный экстрасенс с трудом сообразил и начал рассыпаться в благодарностях за столь царский подарок. Единственное пожелание было им высказано. Не мог ли дорогой учитель быть столь любезным в придачу к дорогому подарку и обучить его им пользоваться.

Озадаченный Хор, буркнув, что все необходимое им сделано, чай, не первый раз информацию передает в чужое сознание, тем не менее начал задавать какие-то тестирующие вопросы. Когда Саша доматывал третий круг, ящер радостно сообщил ему, что понял суть проблемы. Оказывается, организация памяти у него устроена несколько иначе, поэтому ему копаться в Сашиной проблемы не составляет, а вот наоборот не получается. Но ученику нечего волноваться, ибо он уже создал конструкт, который переформатирует ссылки так, что пользоваться ими будет одно удовольствие.

«Хор, а ты не боишься повредить свою память? Конструкт новый, неиспытанный…»

Естественно, Сашу больше волновала проблема сохранения собственной памяти. За свою долгую карьеру программистом, до того как начать ставить задания другим, он своими руками запорол не один винчестер. Поэтому знал, как легко информация из организованной формы превращается в неудобоваримую кашу, к которой, не задумываясь, применяют команду «format».

«Все под контролем. Стал бы я со своей памятью экспериментировать. Сейчас я тебе попытаюсь коротко объяснить, чем я занимался все это время даже тогда, когда ты отвлекал один из потоков моего сознания.

Как ты, наверное, понимаешь, основной моей целью было не спрятаться от недругов, а подготовиться к будущей встрече с ними. И здесь мы сразу упираемся в главное противоречие беглеца, обнаруженное искусниками еще в глубокой древности.

Чтоб полноценно жить и работать, искусник должен получить непосредственный доступ к физическому телу. Это ведет либо к уничтожению, либо к подавлению личности донора, перестройке тонкой сущности и, как следствие, изменению отражения в Изнанке. Когда я изучал эту проблему, у меня появилась идея, как обойти это ограничение.

Грубо это можно представить так. Есть два листа бумаги, края которых вырезаны фигурным образом. Это отражения наших сущностей в Изнанке. Один из них достаточно густо исписан, второй практически пустой. Затем попытаемся переписать то, что возможно, с одного листа на другой, не меняя его формы. Естественно, часть содержания передать не удастся, но большая часть, причем именно та, которая интенсивней всего взаимодействует с физическим телом, разместилась без труда.

В результате моя идея полностью подтвердилась, я имею возможность полноценно работать и заниматься дальнейшей разработкой конструктов. Не совсем так, как в своем теле. Но тут можно провести такую аналогию. Писать можно гусиным пером, авторучкой и с помощью устройств, называемых вами компьютерами. Но содержание зависит от того, кто пишет, а не каким инструментом. Я надеюсь, ты понял мою аналогию».

Ящер гордо замолчал, давая возможность ученику, вышедшему на пятый круг шестисотметрового периметра участка, в полной мере проникнуться величием совершенного им подвига.

«Я искренне рад за вас, учитель, но вы несколько отошли от основной темы. Что там происходит с памятью, не опасно ли это? Я, например, сейчас вообще ничего вспомнить не могу», – несколько истерично закончил Саша свою речь.

«У меня складывается впечатление, Сеш, что ты мне не доверяешь. Это недопустимо. Ученик должен относиться к учителю как к божественному воплощению, тогда он, может быть, чему-то научится. Но тебе, как я вижу, это не грозит, кге, кге, кге. Повторяю для тупых. Твоя память заблокирована, пока созданный мной конструкт не переформатирует ссылки так, чтоб ты мог ими свободно пользоваться. Я сочинил конструкт, исходя из самых простых принципов, а именно, связываются ментальные аналогии. Когда ты будешь вспоминать свое детство, ты автоматически вспомнишь и мое. Сразу сможешь увидеть и различия и общее в подходе к воспитанию потомства нашими расами. О чем бы ты ни задумался, политическом устройстве, экономике, любом другом поводе, автоматически в твоей памяти возникнут сведения по этому вопросу, содержащиеся в моей памяти».

«Охренеть можно! Значит, вспоминая Надюху, я теперь буду автоматически вспоминать и твою подругу, а если мысль сместится (не дай бог!) в сторону моей личной жизни, то я заодно вспомню, как ты со своей кувыркался. Да… царский подарок… главное, чтоб моя ранимая психика его выдержала».

«О твоей ранимой психике я позаботился заранее. Поскольку эти сведения для твоей подготовки малозначимы, они не вошли в число ментальных аналогий, которые отыщет конструкт. Ты в этом только что убедился. Ведь воспоминание о жене не вызвало в твоей памяти никаких аналогий».

«Нет, так несправедливо. Тебе так все можно, а мне самое интересное из инопланетной жизни не вошло в список. Это очень недружественный шаг с твоей стороны – скрывать такую ценную информацию от своего ученика. А вдруг она бы помогла мне в изучении Искусства…»

«Еще одно. Моя моторная память будет тебе тоже доступна. Наверняка конструкт найдет ментальные аналогии и в этой области. Боюсь, на первых порах это может вызвать определенные трудности с координацией и моторикой твоих движений. Но потом все придет в норму, и тебе станет доступным все мое искусство владения рапирой или палашом, мне трудно определить, какой из этих предметов ближе всего к вашему традиционному оружию, и все мои навыки боя без оружия. Кроме этого, ты научишься ездить на верховых ящерах, кге, кге, кге».

«Учитель, в самом начале нашего знакомства вы мне сказали, что чувство юмора не самое необходимое для искусника. Сперва, в силу своего скудоумия, я не придал вашей мысли должного внимания. Но сейчас наконец-то понял, как вы были правы. А нельзя ли учить меня высокому искусству боя более традиционными методами, не используя непроверенный метод ментальных аналогий, придуманный вами, уважаемый учитель, пять минут назад?»

«Твой сарказм совершенно неуместен. Или ты хочешь, чтоб я остановил работающий конструкт на полдороге? Тогда я тебе могу с точностью, близкой к ста процентам, гарантировать тяжелые и трудноизлечимые проблемы вплоть до безумия. Расслабься и не начинай паниковать. Это только затруднит работу конструкта».

Видимо, как раз в этот момент конструкт закончил свою работу, потому что Саше с неудержимой силой захотелось наклониться вперед, и он пропорол носом зеленую весеннюю траву.

«Хвоста не хватает, правда, Хор?» – спросил он, лежа лицом в траве и вдыхая ее запах.

«Вставай, подумаешь, упал один раз, зато смотри, что ты теперь умеешь!»

Сашино тело вскочило на ноги и в каком-то диком темпе начало исполнять движения, показавшиеся ему аналогом танца шамана. В одном из прыжков вверх тело уверенно приземлилось в поперечный шпагат. Что-то отчетливо хрустнуло между ногами.

«Песец. Это точно песец. Откуда, мля, это северное животное в наших широтах?»

Болело неимоверно. С трудом встав на карачки и перейдя с этой позиции в вертикальное положение, Саша враскоряку подыбал к дому в надежде упасть на диван.

«Ты куда? Я тебе уже говорил. Состояние твоих связок, да и всего остального, никуда не годится. Ты искусником стать хочешь или так, погулять вышел?»

Саше очень хотелось дать положительный ответ на последнюю часть вопроса, но проклятая гордость вернула его к продолжению танца нанайских мальчиков, в который превратился комплекс древней борьбы ящеров, после того как Хор адаптировал его к бесхвостому телу.

«Хор, а ты не можешь растянуть мне связки так, как ты тонкое тело растягивал?» – спросил Александр после того, как повредил последнюю целую связку на правой руке, вращая тяжеленный дрын, выбранный учителем в качестве тренажера. Дрынок улетел куда-то далеко. Искать его не хотелось.

«Нет, не могу. Даже боль тебе уменьшить не могу. Боль вызывает нужные изменения в организме лучше любых уговоров. Чудеса нужно экономить, Сеш».

«Так я ж до села не дойду, на поезд опоздаю».

«Не дойдешь, так добежишь. Из любой ситуации есть по крайней мере один выход».

Приняв душ, не успев позавтракать, Саша припустил к селу. Время стоять на месте отказывалось совершенно.

«Надо будет через неделю поинтересоваться, как у этой девчонки самочувствие, которой шею подлечили. Хоть завтрак будет кому сготовить и дом на кого оставить. Работа на свежем воздухе – лучшая реабилитация. А если паренек за ней увяжется, что практически неизбежно, то мы его на огороде припашем. Май месяц на дворе, а картошка не посажена. Безобразие».

Ольга Пантелеевна, увидев его, внимательно окинула взором снизу доверху. Не найдя видимых повреждений, она с недоумением спросила:

– Это ты Ахметке глаз выбил, что он весь перемотанный вчера приехал?

– Нет, не я. Кроме тебя, я вчера никого не видел.

– Как не видел, они же всем кодлом к тебе покатили…

– Кричали возле ворот, я в доме возился, даже выйти не успел, как они в машину сели и уехали. Может, между собой подрались или на ветку напоролся, мне почем знать. Я человек мирный.