Текст книги "Древний Восток"
Автор книги: Василий Струве
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Двуречье
Между Тигром и Евфратом[31]31
Р. И. Рубинштейн.
[Закрыть]
Две великие реки Тигр и Евфрат текут с южных отрогов Кавказа к Персидскому заливу. Они окаймляют мёртвую, выжженную солнцем долину – Месопотамию (в переводе с греческого – Междуречье). Во все стороны здесь тянутся бесконечные пески и болота. Лишь изредка попадаются небольшие пальмовые рощи. Городов немного в этой печальной стране; от одной арабской деревушки до другой – целые дни пути.
Одиноко высятся среди пустыни полузанесённые песком огромные холмы. Там, где дожди размыли откосы, из-под мусора виднеется то часть стены, то угол каменной плиты, покрытой причудливыми знаками, похожими на острые клинья.
Эти холмы созданы не природой. В них скрыты развалины древних городов. Археологи раскопали их и по найденным остаткам строений, по сохранившейся в домах утвари, оружию и глиняным табличкам с клинообразными надписями узнали, далёкое прошлое Месопотамии.
Когда-то, несколько тысяч лет назад, Тигр и Евфрат не сливались в одно устье, как теперь, а впадали в Персидский залив раздельно. Но постепенно отложения ила, который несли с собой обе реки, нарастали, поднимались из воды островами, соединялись друг с другом. Суша всё больше и больше вдавалась в залив. Наконец, образовалась общая дельта Тигра и Евфрата. Большие наносы плодородного ила тоже накопились и в самой долине Междуречья.
В древности это был цветущий край. Геродот рассказывает, что он видел страну, изрезанную многочисленными широкими каналами, что хлеб там родился сам-двести и сам-триста, что колосья пшеницы и Ячменя были шириной в четыре пальца, а просоли кунжут вырастали с дерево.
Географ Страбон, который побывал в Месопотамии лет на пятьсот позже Геродота, рассказывает о ней следующее:
«Страна, эта производит ячмень в таком количестве, как никакая другая, так как уверяют, что ячмень здесь родится сам-триста. Всё остальное, даётся пальмой; именно из неё приготовляют хлеб, вино, уксус, мёд, муку и всякого рода плетёные сосуды. Орехи пальмовые служат для кузнецов вместо углей, а будучи размягчены, дают корм для скота… Есть даже какая-то персидская песня, в которой насчитывается 360 употреблений пальмы».
Геродот и Страбон, конечно, преувеличивали. Но урожай сам-сорок, сам-шестьдесят вавилоняне собирали по два раза в год.
Жизнь и плодородие приносила Месопотамии вода. Но она же была причиной многих бед и несчастий. На севере Месопотамии воды мало. Разлив Тигра и Евфрата покрывает там лишь узкие полосы по обеим сторонам рек. В большей части долины – вечная засуха. Зато в низовьях рек, ближе к Персидскому заливу, воды слишком много. Полая вода застаивается, образуя обширные гнилые болота.
Летом в Месопотамии стоит нестерпимая жара, Зимой идут проливные дожди, и после них степь покрывается растительностью, Но снова приходит лето с жаркими ураганами, и цветущий луг опять превращается в пустыню.
Нелегко было жить в такой стране. Чтобы не погибнуть от голода и лишений, обитателям Месопотамии нужно было распределять влагу по полям, строить каналы и запасные резервуары. В низовьях приходилось ежегодно осушать болота, чтобы обеспечить себе пропитание.
Тысячелетиями создавались оросительные сооружения Междуречья. Тысячелетия насчитывает история этого небольшого клочка земли, который видел расцвет, борьбу и исчезновение многих племён, народов и культур.
Около десяти тысяч лет назад пришли в долину Тигра и Евфрата её первые обитатели – шумеры. Они поселились в южной части Междуречья, у берегов Персидского залива: это были крепкие малорослые люди с круглой бритой головой, большими глазами и длинным прямым носом. Такими мы видим их на статуях, найденных при раскопках шумерских городов.
Почти одновременно с шумерами в северной части долины, где Тигр и Евфрат сходятся всего ближе, поселились степные кочевники аккадцы. Северная область получила название Аккад. Аккадцы не были похожи на шумеров; это высокие, стройные люди с длинными волосами и чёрной курчавой бородой, обрамлявшей продолговатое лицо. Их язык принадлежал к числу селитических, т. е. был родственен древнееврейскому, финикийскому и арабскому языкам.
Строить оросительные каналы было не под силу одной семье и даже одному роду. В Египте постройки плотин и каналов стали возможны лишь тогда, когда образовались номы. В Шумере и Аккаде, наподобие египетских номов, возникли крупные общины – города-государства. В каждом городе был свой правитель – «патеси», или, как теперь стали читать это слово, – «энси». Он имел большую власть, и по его приказу тысячи людей сгонялись на постройки.
Но даже если есть рабочая сила, каналов и плотин не построишь без дерева и камня. А в Шумере и Аккаде камня и дерева было очень мало. Там не было почти ничего, кроме глины. Из глины делали всё: строили дома, изготовляли посуду, зернотёрки, даже писать приходилось на глиняных табличках.
За деревом и камнем шумеры и аккадцы стали посылать купцов «тамкаров» в соседние страны. Оттуда тамкары в обмен на зерно привозили металл, строительный лес и камень.
На реках были построены плотины. Вода, наполнив каналы, оросила поля. Поля были правильно разделены узкими тропинками, по которым может пройти один человек. По краю поля шли узкие канавки, наполненные водой. Когда поля были вспаханы и засеяны, начиналась поливка. С утра до ночи полуголые рабы, изнемогая от зноя и усталости, наполняли водой канавки. Из главного канала они брали воду, наполняли ею меха и, перекинув их через спину осла, развозили её по канавкам для орошения полей. Это самая изнурительная и тяжёлая из всех земледельческих работ. Да ещё, пожалуй, не легче было рытьё каналов и постройка дамб. Вот почему на эти работы всегда посылали рабов.
Холм Телло и его прошлое[32]32
Р. И. Рубинштейн.
[Закрыть]
По всей Месопотамии разбросаны то большие, то маленькие холмы. Холмы скрывают развалины древних городов. В конце XIX в, внимание учёных привлёк высокий – холм, который местные жители называли «Телло». Было совершенно очевидно, что под этим большим курганом должны находиться остатки какого-то большого древнего города. Так оно и оказалось. И когда город был раскопан, здесь нашли много интереснейшего материала. По остаткам зданий и фундаментов можно было восстановить план всего города. Находка статуй и плит с рельефами познакомила учёных с искусством древнего Шумера, и из найденного архива храмового хозяйства и множества различных документов мы узнали название города – Лагаш, узнали его, историю.
Ответ на вопрос, откуда брались рабы, нам Даёт интересный памятник, найденный при раскопках холма Телло. Памятник этот называется «стела (т. е. плита) коршунов». Собственно, это несколько обломков большой плиты, на которой был вырезан рельеф с изображением военных сцен. На одном из обломков показано большое поле, усеянное трупами убитых, и над ними стая хищных коршунов, слетевшихся на печальное пиршество. Они терзают и рвут на части мёртвые тела.
Этот обломок был найден первым, и по рельефу с коршунами вся плита была названа «стелой коршунов». На других обломках изображены различные боевые эпизоды. Вот идут плотными рядами воины в круглых шлемах, вооружённые длинными копьями, торчащими из-за больших щитов, которые закрывают воина от подбородка до самых ног.
Впереди идёт предводитель войска – военачальник. Он в длинной одежде, ниспадающей с плеча красивыми складками. На голове шлем, длинный, до самых плеч, в руках он держит большой кож – кинжал.
Ниже мы видим опять того же военачальника, но уже на боевой колеснице… Одна рука с копьём поднята вверх, другой рукой он натянул вожжи, и кажется, будто вот-вот ринется в бой, и поведёт за собой несметные отряды копьеносцев.
На лицевой стороне стелы сохранилась надпись, которая объясняет все эти изображения. Патеси (т. е. царь) города Лагаша, Эаннатум, правивший в начале III тысячелетия до нашей эры, победил соседний город Умму и в честь победы велел вырезать эту стелу и посвятил её богу Нингирсу, воинственному покровителю и владыке Лагаша. Тут же изображён и сам Нингирсу. Его фигура занимает почти половину всей стелы: по сравнению с обычными людьми и даже царём, он кажется великаном, как Гулливер среди лилипутов. Художник сознательно изобразил бога таким большим, чтобы показать его величие и могущество. У Нингирсу длинная борода, пышная причёска из вьющихся крупными завитками волос. В одной руке он держит булаву с каменным навершием, в другой – сетку, доверху наполненную пленными врагами.
Эаннатум рассказывает в надписи, что сам Нингирсу благословил его на, бой и помог ему одолеть врагов. Поэтому бог и изображён в заключительный момент войны, когда он накину;-свою великую сеть на всех оставшихся ещё в живых жителей Уммы. Эаннатум, разбив Умму, расширил границы своего города-государства и отвоевал великолепную финиковую рощу, которая находилась на границе между Уммой и Лагашем. Кроме того, он захватил большое количество пленников и привёл их в Лагаш. Все они были обращены в рабов.
Руками рабов были вырыты каналы, которые сверкающими на солнце лентами прорезали поля и делили их на правильные квадраты. Рабы строили высокие дамбы и плотины, удерживавшие воду, во время разлива, и распределяли её по каналам. Рабы с раннего утра и до поздней ночи носили воду или развозили её по полям. Лагаш, как и вся Месопотамия, был превращён в цветущий сад. Это было сделано трудом рабов и свободных земледельцев, которые обрабатывали землю, сеяли зерно и собирали жатву.
Вавилонская ткачиха.
Земледельцы жили лучше рабов. Им никто не смел, как рабам, поставить на лоб раскалённым железом клеймо, им не выкалывали глаз, чтобы они не могли убежать, их еду не называли «кормом», как пищу скота. А с пленным рабом всё это разрешалось. Многие рабы не выдерживали тяжести своей жизни и бежали. Но горе было беглому рабу, если его ловили и возвращали обратно. Хозяин, имел право учинить над ним самую свирепую расправу. Со свободными земледельцами никто не мог так обращаться. Они работали на своих маленьких участках земли, обрабатывали поля, принадлежащие всему городу-государству, которыми распоряжался патеси. Патеси даже платил им за работу зерном и маслом, хотя плата была очень маленькой. Зерно, собранное со своих участков, земледельцы складывали в свои закрома. Большую часть урожая им приходилось отдавать патеси, в казну за то, что рабы патеси строили оросительные каналы на их полях, за то, что ослов, или быков для вспашки земли и поливки они брали во дворце у патеси, за то зерно, которое Давал им патеси в долг для посева.
Очевидно, в войске Тхутия был недостаток в фураже, и он требует, чтобы его лошади были немедленно накормлены по приказу князя Яффы.
Патеси распоряжался всеми доходами города-государства; в его руках была вся казна, а чиновники-писцы, которые вели точные записи прихода и расхода, давали ему во всём отчёт. Главным богатством было зерно.
Вся жизнь была связана с полевыми работами и скотоводством. Это отразилось и в названиях некоторых месяцев: четвёртый месяц года назывался «месяц, когда заняты жатвой», шестой – «месяц, когда едят хлеб», седьмой – «месяц, когда быки работают», девятый – «месяц шерсти», т. е. когда стригут овец. Новый год начинался с весны, когда приступали к полевым работам.
Такая жизнь продолжалась много лет. Патеси вели войны, привозили добычу и приводили много военнопленных, которых обращали в рабов, а свободные земледельцы всё больше и больше работали на полях, собирали хорошие урожаи, но большую часть отдавали в казну патеси.
Но вот в XXV в. до н. э. патеси Лагаша сделался Лугальанда; при нём жизнь изменилась к худшему. Она стала просто невыносимой не только для рабов, но и для свободной бедноты. К этому времени в Лагаше появилось много богатых и знатных рабовладельцев, у которых были большие поля, много рабов и богатств. Но им было мало этого, и они заставляли патеси управлять Лагашем так, как им было выгодно. Лугальанда роздал лучшие государственные земли знатным людям, своим приближённым, а своей жене и детям отвёл большие участки на храмовых полях. Доходы Лагаша сильно уменьшились, и казна опустела.
Тогда Лугальанда придумал, как можно уменьшить расходы и пополнить казну. Он приказал ещё хуже кормить рабов. Их паёк стал таким маленьким, что они едва могли существовать, а работать их заставляли ещё больше прежнего. Даже свободным земледельцам стали меньше платить за работу на полях патеси и храма. К обычным налогам было прибавлено много новых, и теперь уже нельзя было шагу ступить, чтобы не приходилось за это платить. Разводил земледелец сад или огород, рыл колодец – приходил к нему чиновник и брал с него плату – налог. Занимался бедняк рыбной ловлей – надсмотрщик брал с него налог, а если не было денег, то отбирал рыбу и всё имущество. За стадо коз, овец и быков тоже брали плату. А когда и этого было мало, тогда приходили чиновники к бедному человеку и забирали всё, что у него было: снимали плоды в саду, увозили зерно, отнимали скот, забирали шерсть, особенно от белой овцы, её никогда не оставляли бедняку. Белая шерсть очень дорого ценилась, так как из неё делали одежду для патеси и его семьи и её всегда забирали и отдавали во дворец.
Полный произвол был в городе Лагаше. Очень часто случалось, что богатый землевладелец отбирал землю у своего бедного соседа и ничего ему не платил) а разорённый бедняк оставался нищим, без средств к существованию. Свободным земледельцам жилось так тяжело, что, казалось, уже почти не было никакой разницы между ними и рабами.
Лопнуло, наконец, терпение бедняков. Они свергли Лугальанду и помогли вступить на престол новому патеси, Урукагине.
Как это произошло, мы не знаем. До нас не дошли документы, в которых описаны эти события. Сохранилась лишь большая надпись Урукагины, сохранились большие архивы с множеством хозяйственных документов от времени правления Урукагины, и мы можем довольно подробно рассказать, как Урукагина уничтожил новые порядки Лугальанды и облегчил жизнь бедняков.
Прежде всего Урукагина отменил все новые налоги, запретил отбирать имущество бедняков и прогонять их с их участков земли, Урукагина отобрал незаконно захваченные земли у знати и приближённых прежнего патеси Лугальанды у его жены и детей и вернул их в казну. Опять наполнились царские закрома и вдвое увеличилась плата свободным земледельцам за работу. Даже рабов стали лучше кормить.
Урукагина выстроил большой храм для богини Бау, жены бога Нингирсу, покровителя и владыки Лагаша. Урукагина приказал также вырыть большие каналы, которые орошали поля и проходили через главные кварталы города, для снабжения водой его жителей. 36 000 граждан жило в Лагаше во времена Урукагины.
Само имя «Урукагина» значит «горожанин с истинными устами» Очевидно, это не настоящее имя Урукагины, которое ему дали родители при рождении. Он назвал себя так, когда стал патеси Лагаша, чтобы показать, что он-то и есть истинный и справедливый правитель города.
И всё же многие граждане Лагаша были недовольны Урукагиной. Это были прежде всего приближённые прежнего патеси, у которых Урукагина отобрал незаконно захваченные земли, это были чиновники и воины Лугальанды, которых Урукагина лишил их доходной службы, это были богатые землевладельцы и купцы, которым нельзя было больше безнаказанно грабить бедняков, это были рабы, которые продолжали страдать от тяжёлой – работы и жестокого обращения. Рабы ненавидели Урукагину почти так же, как всех предыдущих патеси-эксплуататоров.
Урукагина недолго оставался у власти. Вскоре началась война с Уммой. Многочисленные воины Уммы подошли к стенам Лагаша и осадили город. В осаждённом Лагаше становилось всё меньше и меньше хлеба, начался голод, рабов совсем перестали кормить, и многие из них тайком убежали в Умму. Наконец, наступило самое страшное – иссякла вода в колодцах, пересохли каналы.
Знатные люди Лагаша не поддерживали Урукагину. Они только ждали прихода врагов, чтобы расправиться с ненавистным патеси. Урукагине становилось всё труднее и труднее сопротивляться натиску наступающего врага.
И вот, наконец, вражеские отряды ворвались в город, Они разграбили все сокровища, сожгли царский дворец и храм, захватили много пленных и увезли с собой большую добычу. Только Урукагине удалось спастись бегством.
Дворец патеси Гудеа[33]33
Р. И. Рубинштейн.
[Закрыть]
При раскопках холма Телло внимание археологов привлекли великолепные каменные статуи одного патеси. Их было одиннадцать. Девять из них были сделаны из тёмного отполированного камня диорита, который с большим трудом поддаётся обработке и легко крошится. Перед учёными встал вопрос, как попал диорит, на берега Евфрата? Ведь его месторождение находится за много сотен километров от Лагаша, далеко на западе, в стране Маган, затерянной где-то среди песков северной Аравии. На статуе сохранились надписи, и легко было определить, что имя этого патеси – Гудеа, который; правил в XXII в. до н. э. На другой находке сохранилась большая надпись, состоящая из 317 строк. В ней рассказывается о; том, как Гудеа построил храм богу Нингирсу.
Вот о чём говорится в надписи..
В городе Лагаше стояла жаркая, сухая погода. Солнце немилосердно жгло, посылая на землю палящий зной. Вода в каналах высохла, колодцы были опустошены, поля пожелтели, сухая, растрескавшаяся земля жаждала влаги, страна была под угрозой неурожая от страшной засухи. Гудеа день и ночь молился богам о спасении своих подданных от голода. И вот однажды глубокой ночью, когда Гудеа беспокойно спал, томясь от духоты и тревоги за будущее, к нему вошёл бог и велел ему начать постройку храма. Гудеа не понял смысла этого сна и обратился к богам за разъяснением. Тогда явилась к Гудеа богиня Нанше и объяснила ему, что боги хотят, чтобы патеси построил храм в честь богов; тогда прекратится засуха. Гудеа должен пожертвовать богу Нингирсу колесницу, запряжённую ослами, и бог даст ему все нужные указания.
Гудеа выполнил волю богов, и Нингирсу дал Гудеа точный план храма, перечислил всё, что должно быть сделано, и установил время закладки В назначенный день начали рыть траншеи для закладки фундамента и положили по углам глиняные фигурки с магическими надписями, чтобы ничего дурного не случилось в этом доме. И в тот же день переменился ветер и кончилась засуха. Так рассказывает надпись на стеле.
Учёные раскопали развалины храма-дворца Гудеа. Он был больше, чем какой-либо дворец или храм. Длина его была 50 метров, ширина – 30 метров. Стены были сложены из кирпичей и скреплены асфальтовой смолой. Асфальтом были залиты площадки храма-дворца, а дворы были выложены большими плитами. Двери, – колонны и внутренняя отделка дворца были из драгоценных пород дерева, украшенных медью и бронзой. Но ведь ни камня, ни дерева, ни металла не было в Лагаше, не было их и в других городах Шумера и Аккада. Там не было почти ничего, кроме глины, из которой делали кирпичи. Следовательно, за дорогими материалами для постройки этого храма надо было отправлять экспедиции в далёкие чужеземные страны.
Реконструкция дома (Шумер).
Действительно, Гудеа послал отряды рабочих в Маган и Мелуху за диоритом и дорогими породами дерева.
В непроходимых лесах Сирии день и ночь прокладывали дороги, чтобы возить по ним высокие стволы кедров для колонн. В горах высекли узкие тропинки, по которым спускали вниз к реке камень и медь. Все эти материалы грузили на лодки и доставляли в Лагаш. День и ночь прибывали сюда баржи с лесом и камнем, металлом и асфальтовой смолой. Сотни людей – каменщики, плотники, столяры, ювелиры, кузнецы, резчики по дереву и металлу – работали без отдыха над постройкой дворца. Дворец должен быть невиданной красоты, во славу патеси Гудеа и бога Нингирсу.
Большие средства, много сил и труда ушло на строительство дворца. Казна сильно опустела, несмотря на то, что с населения собирались большие налоги. Тяжёлым бременем легла постройка дворца на плечи бедных земледельцев. Вот Гудеа и придумал легенду о явлении к нему бога с планом дворца для предотвращения голода. Этим он хотел оправдать огромные расходы на создание этого храма-дворца.
Дворец получился великолепный. Перед главным входом с северо-восточной стороны была узкая площадка, выложенная каменными плитами и обсаженная пальмами. В центре этой площадки был сделан небольшой бассейн. Через узкие двери можно было проникнуть внутрь дворца. Длинный коридор меж двух стан вёл во внутренний дворик, вымощенный большими каменными плитами. Этот первый дворик примыкал к той части дворца, где находилась приёмная самого патеси – большой зал. В нём на троне восседал Гудеа и принимал своих вельмож, чиновников и послов из других стран.
Тут же во дворце помещались канцелярии, где с утра до ночи сидели чиновники под руководством главного начальника, правителя хозяйства патеси. Сидя на полу, чиновники смачивали свои глиняные таблички и на мокрой глине выводили тонкими треугольными палочками чёткие клинописные знаки. Одни записывали приход, другие вели счёт расходам, третьи учитывали наличие богатств, Хранящихся в амбаре. Амбар – это сокровищница всего государства. В нём были собраны все запасы, которые получены со сбора царских и храмовых земель, воя подать, которую вносили земледельцы зерном, скотом, маслом, вином.
Склад – это длинный узкий амбар, обнесённый высоким забором. В нём не было ни окон, ни дверей, но на крыше было устроено небольшое отверстие, плотно прикрытое крышками. Чтобы попасть на крышу, приставляли к стене лестницу, а на ночь её убирали, и доступ к «дому плодов» становился невозможным. Вокруг ограды ходили всю ночь надёжные часовые.
Внутри амбар был разделён на несколько изолированных помещений – кладовых, уходивших глубоко под землю. Там всегда было прохладно, продукты не портились. Вино, масло, зерно, плоды – вот что обычно хранилось в таком складе.
Неподалеку от дворца патеси, в центральных кварталах города, были расположены дворцы его взрослых сыновей, знатных приближённых, богатых рабовладельцев и купцов. Эти здания были значительно меньше дворца, они выглядели значительно скромнее, но напоминали всё же маленький дворец. Там были полутёмные прохладные комнаты, залитые солнцем и обсаженные пальмами дворики, глубокие кладовые и бассейны с водой, проходившей по широким глиняным трубам прямо из канала.
Но чем дальше от центра, от главных зданий, тем беднее становились домики, тем уже и грязнее делались улицы. На окраине жалкие глинобитные лачужки лепились одна на другую, узкие, кривые, грязные улочки были похожи на коридоры. От очагов, на которых готовилась скудная пища бедняков, поднимался едкий дым и угар; от куч гниющего мусора и отбросов еды исходил нестерпимый смрад. В этих лачугах жила беднота – ремесленники, батраки. Городская стена проходила тут же, у s, самых лачуг.
Высокая толстая стена была сложена из обожжённых кирпичей, скреплённых асфальтом. Никаким орудием нельзя было пробить брешь в стене. Шесть ворот вели в город. Днём и ночью их охраняла стража, а ночью, кроме того, они все были наглухо закрыты, и запоздавший путник уже не мог попасть в город. В стенах Лагаша было 27 сторожевых башен, и если вражеские войска подходили к городу, из этих башен сыпались тучи стрел и лилась горячая густая смола.
Почти все земледельцы, жившие за стенами города в редких разбросанных среди полей посёлках, укрывались во время войны в городе, под надёжной охраной его крепостных стен. Это было возможно даже во времена Гудеа, когда население всей области Лагаша увеличилось.
Гудеа долго правил Лагашем. В его надписи говорится о том, что он был праведным царём, не допускал в своей стране несправедливости, никто не притеснял вдову и сироту, «никого не наказывали бичом, никто не был бит ремнями».
Действительно, знатным и богатым рабовладельцам жилось при Гудеа очень хорошо. Документы говорят нам о том, что со многими соседними странами шли оживлённые торговые сношения. «Сам Нингирсу открыл ему путь от Верхнего (т. е. Средиземного моря) до Нижнего (т. е. до Персидского залива)». Торговые экспедиции обогащали царя и знать. Гудеа вёл удачные войны с соседями, его победы давали добычу и рабов, которые работали на полях патеси, храма и знати.
Но рабы, как и прежде, работали на своих господ. Ремесленники и бедные земледельцы с утра до ночи гнули спину и тяжёлым трудом едва зарабатывали себе на жизнь. Они по-старому платили патеси громадные налоги, на которые уходила большая часть их доходов.
После смерти Гудеа правил его сын. Цари Урука свергли его и захватили власть над Лагашем. Царей Урука прогнали цари Ура, и Лагаш подпал под власть новой династии. Одни цари сменяли других. Но для рабов и земледельцев это было безразлично. Новый ли царь правил, старый ли владыка оставался на престоле – всё равно их по-прежнему заставляли тяжело работать и своим трудом содержать царя, чиновников и богатую знать.
