Текст книги "Зворыкин"

Автор книги: Василий Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

ВОЕННАЯ ТЕМА

Отпраздновав юбилей, Зворыкин отправился в очередное, ставшее уже привычным, турне по Европе. В программу поездки входили посещение лабораторий и участие в научных конференциях в Риме, Цюрихе, Париже, Лондоне и Данди (Шотландия).

Отплывая из Нью-Йорка на океанском лайнере «Сатурния», Владимир Козьмич планировал высадиться в Неаполе, чтобы до начала рабочей части поездки отдохнуть несколько дней в районе полюбившихся ему средиземноморских курортов.

Однако еще находясь посреди Атлантического океана, программу поездки пришлось изменить. На следующий день после выхода корабля из Нью-Йорка Зворыкину передали радиограмму от представителя фирмы Ар-си-эй в Египте, в которой содержалась убедительная просьба к ученому до его турне по Европе нанести визит в Тель-Авив и Дамаск. Здесь должны были состояться важные для Ар-си-эй переговоры, связанные с поставкой телевизионного оборудования в Палестину. Пришлось изменить маршрут путешествия, чему Зворыкин поначалу совсем не огорчился. В благодарность за его участие в переговорах ему была обещана экскурсия по Палестине. Увидеть Мертвое море и медные копи царя Соломона было давним желанием Владимира Козьмича.

Тем не менее новые планы также поменялись неожиданным образом. В отеле Дамаска Зворыкина ждала телеграмма от американского консула с указанием немедленно выехать из Палестины. Понимая, что такое указание должно иметь серьезные причины, Зворыкин не мешкая выехал в аэропорт Бейрута.

Прибыв самолетом из Бейрута в Рим, Владимир Козьмич узнал о резком обострении политической ситуации на Апеннинском полуострове. Предвидя скорое начало войны, правительство Италии объявило мобилизацию; железнодорожное и воздушное сообщение со многими странами прекратилось. С большим трудом Зворыкину удалось выбраться, во Францию и оттуда вылететь в Лондон.

На Британских островах обстановка была более спокойной. Из Лондона Зворыкин отправился в шотландский город Данди, где должен был выступить на международной конференции с докладом по электронной микроскопии. Этот доклад Владимир Козьмич сделал 31 августа 1939 года. Заседание оказалось последним, поскольку на следующий день было объявлено, что Великобритания вступила в войну с Германией и переходит на военное положение. Участники конференции заспешили домой. Для тех, кто приехал из США, были забронированы места на теплоходе «Афиния», отправлявшемся на следующий день из Ливерпуля в Нью-Йорк. После некоторого колебания Зворыкин решил задержаться: ему хотелось получить свой багаж, отставший во время поездок по Европе. Вспомнилось путешествие через Атлантический океан 20 лет назад. Теперь в багаже русского американца достаточно одежды, и плыть на фешенебельном океанском лайнере, хотя и в военное время, без костюма для ресторана он посчитал неприемлемым. А еще через день Зворыкин узнал из газет, что «Афинию» торпедировала германская подводная лодка и многие пассажиры погибли или были ранены.

Сидеть без дела несколько дней в Англии, в то время как эта страна вступила в войну, Зворыкин не мог. Получив по телеграфу разрешение Д. Сарнова, он связывается с английским военным ведомством, предлагая разработку ряда научно-технических проектов оборонного назначения. В первую очередь это аппаратура телевизионной наводки авиационных бомб, а также устройство радиоконтроля за точностью орудийной стрельбы, работу над которыми он уже начал в «Ар-си-эй Камден». Свои предложения Зворыкин изложил директору Национальной лаборатории физических исследований сэру Ч. Дарвину и присутствовавшим на встрече представителям морских и сухопутных войск Великобритании. К удивлению Зворыкина, его предложения не встретили поддержки английской стороны. Доктор Дарвин высказал мнение, что в условиях войны проводить работы такого масштаба вряд ли целесообразно. Зворыкину пошли навстречу лишь в том, чтобы буквально на следующий день отправить его в Нью-Йорк на пароходе «Аквитания».

Встретив через два года доктора Дарвина уже в США, Зворыкин поинтересовался, не изменил ли он отношения к предлагавшимся проектам. Как выяснилось, по обеим из названных тогда проблем в Англии проводилась активная работа. К сожалению, он не мог обсуждать эти вопросы со Зворыкиным при первой встрече, поскольку работа выполнялась под грифом «совершенно секретно».

По возвращении в США Зворыкин начинает уделять большое внимание разработке электронных микроскопов. Уже в 1940 году руководимая им группа, в которую входили Л. Мартон, А. Вэнс, М. Банка и Дж. Бендер, передает в серийное производство электронный микроскоп широкого применения. В том же году Зворыкин предлагает аспиранту из Канады Джеймсу Хильеру избрать темой своего исследования электронную микроскопию. Много лет спустя Дж. Хильер, к тому времени вице-президент и главный научный сотрудник компании Ар-си-эй, вспоминал, что Зворыкин при первой же встрече ошеломил его своим неудержимым напором. Канадский аспирант привык, что разговор о возможном исследовании преподаватели всегда начинали с обсуждения имеющихся теоретических предпосылок. Не тратя время на предисловия, Зворыкин задал аспиранту всего один вопрос: сколько времени ему нужно, чтобы разработать электронный микроскоп по предлагаемой им схеме. Неизвестно, что ответил тогда руководителю лаборатории аспирант, фактом остается то, что под руководством Зворыкина через три с небольшим месяца Дж. Хильер создал макетный образец задуманного электронного микроскопа. Руководитель лаборатории подключил к способному ученику еще нескольких специалистов, и в середине 1941 года электронный микроскоп для использования в прикладных исследованиях был готов к передаче в производство.

В октябре 1941 года В. К. Зворыкин был награжден медалью Румфорда Американской академии искусств и наук с удивительной формулировкой: «За выдающийся вклад в представление о свете». Конечно же эта премия была присуждена ему за работы по развитию электронных микроскопов. Но Комитет по присуждению премии посчитал нужным обратить внимание на теоретические объяснения Зворыкина, связанные с преимуществами электронных микроскопов: «Электроны играют роль света, и благодаря их более коротким длинам волн становится возможным различать детали и объекты в двадцать – пятьдесят раз более мелкие, чем это возможно при использовании светового микроскопа»[23]23
  Abramson A. Zworykin. Pioneer of Television. Univ. of Illinois. 1995. P. 170.


[Закрыть].

Сотрудничество Зворыкина и Хильера в развитии электронной микроскопии оказалось весьма плодотворным. Спустя год они разрабатывают сканирующий электронный микроскоп, в конце 1943 года – малогабаритный электронный микроскоп с высоким разрешением.

Возложив на группу Хильера работу по созданию конструкций микроскопов, Зворыкин публикует серию статей, описывающих возможности использования электронных микроскопов при исследовании поверхности, химическом анализе, решении задач металлографии и т. п. Об активности работы директора лаборатории радиоэлектроники Ар-си-эй говорит тот факт, что в период 1941–1944 годов Зворыкин опубликовал больше десятка статей по электронной микроскопии. В 1945 году Зворыкиным с сотрудниками был издан фундаментальный труд «Электронная оптика и электронная микроскопия»[24]24
  Zworykin V. K., Morton G. A., Ramberg E. G., Hillier J., Vance A. Electron Optics and the Electron Microscope. N.Y., 1945.


[Закрыть].

В 1977 году 87-летний Зворыкин будет удостоен чести быть избранным в Национальный зал славы изобретателей, основанный в 1973 году. Портрет изобретателя иконоскопа и кинескопа будет помещен рядом с портретами Т. А. Эдисона, занявшего почетное место в зале при его открытии в 1973 году, А. Белла, Э. Уитни, Дж. Бардина, У. Браттейна и У. Шокли (1974), братьев У. и О. Райт, Г. Маркони, Н. Тесла, С. Морзе, У. Кулиджа (1975) и других. А через три года в Зале славы изобретателей появится портрет ученика Зворыкина – Дж. Хильера.

После вступления в конце 1941 года США в войну компания Ар-си-эй сворачивает работы, связанные с бытовой электроникой. Постановления американского правительства запрещают расходовать стратегические материалы и производственные мощности для таких изделий, как домашние радио– и телеприемники. В мае 1941 года компания останавливает до лучших времен свою производственную линию по сборке телевизоров. Планы исследований и разработок, ведущихся в Ар-си-эй, существенным образом пересматриваются: основное место в них теперь занимают темы военного назначения. Руководство корпорации принимает решение собрать все исследовательские лаборатории в единую большую радиолабораторию, разместив ее в новом здании в городе Принстон, штат Нью-Джерси.

Переезд и устройство на новом месте были выполнены в течение года и закончились в сентябре 1942 года. В Принстон вместе с необходимым оборудованием выехали все сотрудники камденской лаборатории. Зворыкин арендовал для себя дом в уютной части Принстона, где уже поселились многие ученые, в том числе бежавшие из стран Европы, вошедших в нацистский блок.

Переходит на военное положение не только лаборатория Зворыкина, но фактически и он сам. Уже вскоре после вступления США в войну Зворыкин был назначен членом Артиллерийского консультативного комитета по управляемым ракетам и, кроме того, включен в три подкомиссии Национального комитета по оборонным исследованиям.

Еще в 1934 году Зворыкин обосновал возможность создания ракет, управляемых с помощью бортовых телевизионных устройств. Д. Сарнов высоко оценил тогда это предложение, и макетные образцы компактной телевизионной аппаратуры, предназначенной для авиационной разведки, были успешно испытаны в 1937 году. Впечатляющий эксперимент был проведен в марте 1940 года компанией «Американ эйрланс», когда двухмоторный «боинг» в течение сорока пяти минут летал над Нью-Йорком и его окрестностями, выполнив высококачественную телевизионную съемку статуи Свободы, небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг и других достопримечательностей города.

В ноябре 1941 года компанией Ар-си-эй были созданы первые образцы ракет с телевизионным управлением. После Пёрл-Харбора и вступления США в войну разработки по этой тематике становятся одним из основных направлений работы принстонской лаборатории Ар-си-эй. Были созданы и испытаны несколько систем управления ракетами с телевизионными устройствами наведения. Системы типа «Block» были предназначены для более легких ракет, наводка которых корректировалась по радио при заходе на цель по траектории скользящего спуска. Системы серии «Ring», принятые на вооружение в конце 1942 года, отличались тем, что были ориентированы главным образом на операции разведывательного характера, реализуемые с помощью передающих камер высокого разрешения типа ортикон. Еще одна система «MIMO» была построена по схеме, схожей с системой «Block». Ее принципиальным отличием было использование вместе с ракетами «ROC» специально разработанной на Ар-си-эй малогабаритной передающей камеры.

Начатые Зворыкиным еще до войны разработки электронно-лучевых трубок, чувствительных к инфракрасному излучению, стали основой при создании разнообразных приборов ночного видения. Одним из них стал снайперскоп – электронный прицел для стрелкового оружия, дающий возможность видеть цель в темноте. Другой важной разработкой стал снуперскоп – устройство, позволяющее автомобилям и танкам двигаться в темное время суток с помощью инфракрасной подсветки, не используя обычные фары. Испытания снуперскопа прошли успешно, если не считать замешательства полицейских штата Нью-Джерси, встречавших военные автомобили, мчащиеся в полной темноте. Устройство, разработанное лабораторией Ар-си-эй, было принято для оснащения боевых и транспортных машин Вооруженных сил США.

ПОД КОЛПАКОМ У ФБР

В июне 1943 года к Зворыкину обратились активисты Фонда помощи жертвам войны в России, занимавшегося сбором средств для закупки и отправки населению СССР продовольствия, одежды и т. п., и предложили возглавить нью-йоркское отделение этого фонда. Зворыкин никогда не примыкал ни к каким партиям и течениям, не занимался общественной деятельностью, но на этот раз дал свое согласие, предупредив, что сможет уделять этой работе минимум времени. Ему не хотелось оставаться в стороне, когда можно было помочь бедствующим соотечественникам. В деятельности фонда участвовали жена президента Элеонора Рузвельт и вице-президент Генри Уоллес, что гарантировало законность дела. В том же 1943 году Зворыкин согласился войти в научный комитет Национального совета американо-советской дружбы. Гуманные цели деятельности фонда и совета у Зворыкина не вызывали сомнений; трудно было предположить, что этот шаг будет иметь для него драматические последствия.

Плохо представляя себе, с помощью каких методов ведут работу такие службы, как Федеральное бюро расследований, Зворыкин не мог знать, что, вступая в любое общество или организацию, связанные с СССР, он автоматически попадает под наблюдение. А попав под такое наблюдение, человек, имеющий профессиональные контакты со множеством специалистов и организаций, скорее всего хоть в чем-то, но вызовет подозрение бдительных спецслужб.

Занимаясь программой разработки управляемых ракет, Зворыкин оказался востребованным как эксперт высшим командованием военно-воздушных сил США. Осенью 1944 года он назначается научным консультантом главнокомандующего ВВС США генерала Г. Арнольда. Одновременно он входит в научный комитет по изучению перспектив развития военной авиации, возглавляемый известным ученым Т. фон Карманом. Для выполнения возложенной на него миссии Зворыкину приходится знакомиться с разнообразными секретными документами; право на это удостоверяется соответствующим допуском, выданным ему в Ар-си-эй.

Все это очень не нравится ФБР, которое уже год собирает сведения о личности Зворыкина и его контактах. Листая копии теперь уже рассекреченных документов ФБР, связанных со слежкой за Зворыкиным, не перестаешь удивляться, с одной стороны, скрупулезности сбора как нужных, так и случайных сведений, а с другой – системе принятия решений в условиях неопределенности и малообоснованных догадок, отсутствия презумпции невиновности и других гарантий защиты личности.

От информатора, личность которого «может идентифицировать Бюро», поступают сведения, что Зворыкин входит в исполком научного комитета Совета американо-советской дружбы (но это же легальная организация!), является «коммунистом и активистом партийных органов» (сильно, хотя и бездоказательно).

Основным источником получения необходимых сведений является изучение связей подозреваемого. Начав наблюдать за Зворыкиным, ФБР сразу заинтересовалось личностью Екатерины Андреевны Полевицкой, с которой ученый встречался и разговаривал по телефону. Действительно, познакомившись уже достаточно давно с русской эмигранткой Екатериной Полевицкой, Владимир Козьмич с первой встречи попал под обаяние красоты и ума этой женщины. Катюша, со своей стороны, не могла не почувствовать трогательного отношения к себе выдающегося ученого, оказавшегося, несмотря на большую известность, одиноким в личной жизни. Так произошло, что в те непростые для Зворыкина годы между двумя выходцами из России, уже отметившими свой полувековой юбилей, возникла настоящая любовь.

Теперь, где бы ни встречались Владимир Козьмич и Катюша, их встречи и разговоры по телефону фиксировались агентами вездесущей службы. Составляемые при этом донесения страдали неполнотой, поскольку разговоры между «субъектами» велись обычно не на английском, а «предположительно, на русском» языке.

Оперативно были собраны сведения о жизни и деятельности Екатерины Андреевны. Характерно, что приводимая ниже биографическая справка взята информатором ФБР из Бюллетеня Филадельфийской школы социальных наук и искусств, спонсируемой Политической коммунистической ассоциацией (в донесении указано, что миссис Екатерина Полевицкая является преподавателем этой школы):

«Е. А. Полевицкая окончила Медицинский институт, Ленинград (правильно, разумеется, – Санкт-Петербург. – В. Б.), 1914 г. Во время Первой мировой войны была лечащим врачом в России. В 1922–1927 гг. работала в нескольких военных госпиталях в качестве хирурга. В 1927–1940 гг. – помощник директора в Эллис-больнице, г. Скенектади, шт. Нью-Йорк. В настоящее время является преподавателем бактериологического отделения Института стоматологии Пенсильванского университета».

Оформить официально свои отношения Зворыкин и Полевицкая не могли в течение нескольких лет: Борис Полевицкий, муж Екатерины Андреевны, не давал ей развода.

Как руководитель комитета русской технической книги (в рамках научного комитета Совета американо-советской дружбы) в июне 1944 года Зворыкин обратился к ученому Калифорнийского университета доктору Е. О. Лоуренсу с просьбой составить список книг, которые можно было бы рекомендовать для ознакомления русским коллегам, испытывающим в это трудное время информационный голод. Нормальная на первый взгляд просьба одного ученого к другому вызывает большой шум в ФБР: Лоуренс, оказывается, участвует в работах по сверхсекретному проекту «DSM» (так зашифрован американский атомный проект). Масштаб слежки расширяется, и вот уже один из агентов сообщает, что кто-то слышал, как Зворыкин обсуждал в Вашингтоне с работником отдела научных исследований и разработок «расщепление атома».

Агент армейской службы безопасности К. Холломан обнаруживает в ноябре 1944 года еще один настораживающий факт: оказывается, один из сотрудников Зворыкина, Ллойд Смит, был привлечен к работе по проекту «DSM», а после этого возвратился в компанию Ар-си-эй. В докладе для ФБР по этому факту отмечалось, что Зворыкин и Смит были в дружеских отношениях и что Смит располагал обширной информацией о процессе, которой мог поделиться с шефом. Здоровым диссонансом прозвучало сообщение еще одного информатора, свидетельствующего, что Л. Смит является лояльным американцем, который не мог сообщить секретную информацию лицу, не имеющему к ней отношения.

К «делу Зворыкина» подключается глава Федерального бюро расследований Дж. Э. Гувер. В январе 1945 года Зворыкин попадает в особый Государственный список цензурного наблюдения, с этого момента все его письма, так же как письма к нему, копируются и пересылаются в ФБР. Одновременно ведется прослушивание телефонных разговоров в его принстонском доме и на даче в Тонтон-Лейкс. При выезде Зворыкина в другие города агенты ФБР ведут слежку за ним, по результатам которой составляют донесения, фиксирующие его перемещения и имевшие место встречи.

С начала января 1945 года Зворыкин неоднократно приезжает в Вашингтон для встреч с фон Карманом, офис которого находится в Пентагоне. Фон Карман в этот период занимается формированием группы специалистов для поездки на освобожденную союзническими войсками территорию Германии и других стран Европы. Задачей создаваемой группы было найти сохранившиеся результаты исследований и промышленных разработок, представляющие интерес для военно-воздушных сил США, а также встретиться с работавшими в этих странах высококвалифицированными учеными и инженерами. Аналогичные команды создавались и в СССР, что привело к своеобразному соревнованию: фон Браун с группой специалистов по ракетостроению вскоре переехал в США, зато в СССР отправилась большая группа германских физиков и инженеров во главе с М. фон Арденне, где им пришлось участвовать в разработке технологических процессов для советского атомного проекта и других исследованиях; под Москвой появилось КБ, сотрудниками которого были авиаконструкторы из Германии, и т. д.

В группу, которую ему предстояло возглавить, фон Карман включил известных специалистов – главного теоретика аэродинамики фирмы «Боинг» Дж. Шерера, директора аэродинамического комплекса «Райт Филд» Ф. Уаттендорфа и других. Одним из первых он пригласил участвовать в поездке в Европу В. К. Зворыкина, учитывая не только его обширные профессиональные знания, но и личное знакомство с рядом крупных германских ученых.

Слежка за Зворыкиным тем временем продолжалась, однако прямых подтверждений главного подозрения – его интереса к американскому атомному проекту – обнаружить не удалось. В январе 1945 года Зворыкин посещал радиационную лабораторию Массачусетского технологического института (МТИ), где проводил эксперименты, связанные с разработкой импульсных генераторных ламп для радиолокационных систем. В донесениях, направленных руководству ФБР по результатам этих посещений, отмечалось, что «работа Зворыкина в целом не имеет отношения к расщеплению атома».

Это дало основания главе ФБР Дж. Э. Гуверу сообщить полковнику Дж. Лансдейлу, возглавлявшему службу безопасности Манхэттенского проекта, письмом от 19 февраля 1945 года, что в результате изучения материалов, касающихся визитов Зворыкина в радиационную лабораторию МТИ, установлено, что его работы связаны исключительно с электронными процессами в радиотехнических приборах. ФБР при этом не обнаружило проявления со стороны «субъекта» какого-либо интереса к проекту «DSM».

Казалось, после такого заключения ФБР прекратит или, по крайней мере, ослабит слежку за русским американцем. Но этого не произошло. Бюро расследований не давали покоя частые визиты Зворыкина в Пентагон и его контакты с высшим командованием ВВС США. Агентура района Ньюарк ФБР известила Гувера, что Зворыкин планирует совершить поездку в Европу и, возможно, в СССР уже в марте 1945 года. В донесениях обращалось внимание на то, что Зворыкин полностью осведомлен о разработках и производстве радиолокационной техники в США, а его контакты с командованием ВВС и ВМС позволяют предположить информированность по многим аспектам обороны страны.

Сам «субъект» Владимир Козьмич Зворыкин продолжал оставаться в неведении относительно непрекращающейся слежки за ним «бойцов невидимого фронта». Планируемая поездка в составе группы Кармана в страны Западной Европы и СССР требовала от него активной подготовительной деятельности, а эта деятельность как раз и настораживала ФБР. 7 и 8 марта 1945 года Зворыкин провел в Вашингтоне, где собирался встретиться с руководителем группы специалистов фон Карманом и послом СССР в США А. А. Громыко. Приводимые ниже выдержки из донесения сотрудника ФБР X. Д. Мак-Каллога, руководившего наблюдением за Зворыкиным во время этой поездки, дают представление о том, насколько плотно «пасли» русского ученого-эмигранта.

«8.45 утра 7 марта 1945 г. Агент У. П. Моррисон и автор наблюдают, как субъект входит в отель и регистрирует свое пребывание в отеле на сутки. <…> 8.55 утра. Субъект уезжает на такси из отеля „Карлтон“ и направляется в отель „Рейли“, Пенсильвания-авеню, 12.

9.05 утра. Субъект прибывает в отель „Рейли“ и направляется в комнату доктора Теодора фон Кармана.

9.30 утра. Субъект вместе с Теодором фон Карманом уезжают из отеля „Рейли“ на такси в Пентагон, где они входят в комнату 401 070. <…>

4.50 пополудни того же дня. Субъект уезжает из здания Пентагона на такси в сопровождении неизвестного лица, приметы которого: рост 6 футов 3 дюйма, возраст около 28 лет, волосы светлые, худощавого телосложения, носит очки в коричневой роговой оправе, в руках держал небольшую коричневую сумку, на голове была коричневая шляпа.

5.05 пополудни. Субъект в сопровождении того же лица приезжает в отель „Карлтон“, они входят в комнату 228. При этом лицо, сопровождающее субъект, оставляет сумку в лобби отеля, на сумке нанесены инициалы Е. М. Р. <…>

9.25 утра 8 марта 1945 г. Информатор (фамилия изъята. – В. Б.) сообщает, что субъект связывается с мистером Громовым в советском посольстве и задает вопрос, назначена ли ему встреча с послом. Громов просит его связаться непосредственно с послом в 11.30 утра. Громов спрашивает, решился ли вопрос с поездкой, на что субъект отвечает, что назначена дата поездки – 15 апреля 1945 г., но генерал Арнольд все еще болен, и окончательное решение, за ним. <…>

Конфиденциальный информатор (фамилия изъята. – В. Б.) сообщает, что в 3.50 пополудни субъект наконец связывается с послом Громыко и спрашивает, может ли посол что-то ему сказать. Посол откровенно признается, что за те три дня, что он был в Москве до и после Крымской конференции, он не имел возможности сделать то, о чем просил его субъект. Также посол сказал, что, если вопросы, поставленные субъектом, по-прежнему актуальны, он вновь свяжется с Москвой и сразу же сообщит ответ субъекту. Субъект заверил, что у него изменений нет, после чего Громыко извинился, что не может встретиться в данный момент, но будет рад увидеться с субъектом в его следующий приезд в Вашингтон.

3.55 пополудни. Субъект регистрирует свой выезд из отеля „Карлтон“ и уезжает на голубом такси номер 96 на станцию „Юнион“. <…>

4.40 пополудни. Субъект занимает место 7 в вагоне № 541 поезда № 154 Пенсильванской железной дороги, следующего до Филадельфии.

5.00 пополудни. Поезд отправляется и должен прибыть в Филадельфию в 7.18 пополудни».

В середине марта агенты ФБР в отсутствие Зворыкина проникли в его дом в Тонтон-Лейкс, где произвели фотографирование записных книжек и блокнотов, рукописных и печатных заметок, скопировали имевшиеся визитные карточки и т. п. В комнатах его принстонского дома были установлены подслушивающие устройства.

19 апреля 1945 года отдел международных связей Военного ведомства США обратился в Госдепартамент с ходатайством о выдаче Владимиру К. Зворыкину специального паспорта для служебной поездки в Англию, Францию, Бельгию, Голландию, Германию, Швейцарию и Швецию. Сам Зворыкин к этому времени был уже полностью готов к поездке в составе группы Кармана. Незадолго до этого Военное ведомство присвоило ему звание полковника американской армии. Военная форма, в которой Владимир Козьмич должен был вылететь в Европу, очень шла ему.

Помимо ходатайства Военного ведомства США о выдаче Зворыкину специального паспорта в Госдепартамент поступили документы ФБР, связанные с «делом Зворыкина». Госдепартамент должен был принять решение о возможности поездки Зворыкина в Европу с учетом всех обстоятельств. То, что это решение оказалось не в пользу русского эмигранта, стало ясно 26 апреля 1945 года, когда группа под руководством фон Кармана вылетела в Европу без Зворыкина.

Через своего секретаря в Ар-си-эй Владимир Козьмич получил короткое извещение Госдепартамента о том, что его паспорт задержан и в данное время не может быть выдан. Поездка Зворыкина в Вашингтон и обращение к чиновникам Госдепа мало что прояснили. В воспоминаниях Зворыкин описал, хотя и очень сдержанно, что ему пришлось пережить в это время:

«…Я узнал, что мой паспорт задержан Госдепартаментом из-за того, что я являюсь членом Фонда помощи жертвам войны в России. Поскольку эта организация была вполне легальной и в нее входили упомянутые высокопоставленные лица[25]25
  Жена президента Элеонора Рузвельт и вице-президент США Генри Уоллес.


[Закрыть], единственное объяснение я усматриваю в своем русском происхождении. Что и говорить, горькая пилюля после многих лет и стольких трудов, отданных моей новой стране. Я снова почувствовал себя как в клетке. Пришлось выйти из состава Комитета по Германии и готовиться к увольнению из Ар-си-эй, так как я лишился в этой ситуации допуска к своей работе над секретными проектами»[26]26
  Американец с русским акцентом: Из воспоминаний «отца телевидения» В. К. Зворыкина // Неизвестная Россия. XX век. М.: Мосгорархив, 1993. С. 74.


[Закрыть].

Действительно, перспектива быть отстраненным от работы в компании, для которой он сделал так много, явилась тяжелым следствием «дела», полного тайн и недомолвок. Решение, принятое в одной из верховных структур государства, по бюрократической цепочке должно было «аукнуться» на фирме, где работал Зворыкин; чиновникам не было дела до того, что речь идет о человеке, который изобрел электронное телевидение, а в годы войны разрабатывал приборы ночного видения, систему телевизионного наведения боевых ракет на цель и многое другое.

Показательной в этом смысле является официальная реакция на информацию Госдепа юриста компании Ар-си-эй Дж. Кахилла, который выразил «озабоченность юридической ответственностью Ар-си-эй в случае, если компания оставит Зворыкина в числе сотрудников, зная, что он не мог получить от правительства разрешения на выезд из Соединенных Штатов по соображениям государственной безопасности»[27]27
  Abramson A. Zworykin. Pioneer of Television. Univ. of Illinois, 1995. P. 185.


[Закрыть].

«Озабоченность юридической ответственностью Ар-си-эй» была доведена до бригадного генерала Д. Сарнова, который после начала войны оставил дела компании на своих заместителей и был полностью занят службой в управлении средств связи армии США. Сарнов, пользовавшийся высоким авторитетом не только в армии, но и в правительстве США, убедил Зворыкина продолжать работу в Ар-си-эй и дал задание юристам исследовать все стороны возникшего «дела». Некоторые авторы в США отмечали, что на последующее развитие событий оказали влияние дружеские отношения между Гувером и Сарновым; так или иначе, но Зворыкин продолжал свою работу в компании, теперь уже стараясь не надевать форму полковника американской армии.

17 сентября 1946 года ФБР сообщило директивным письмом, что «дело субъекта (В. К. Зворыкина – В. Б.) было заново рассмотрено, в результате чего установлено, что задания по нему выполнены. Расследование по делу прекращается в соответствии с указанием уполномоченного ответственного лица». Спустя полтора месяца ФБР известило паспортный отдел Госдепартамента, что больше не имеет никаких вопросов к Зворыкину.

Многие в фирме Ар-си-эй после такого исхода дела считали, что Зворыкину сильно повезло. Жаль, что в английском языке нет распространенной у нас поговорки: «Везет тому, кто по-настоящему везет».