Текст книги "История Российская. Часть 1"

Автор книги: Василий Татищев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

В.Н. Татищев. История Российская.

Адаптация с позднеславянского – О. Колесников (2000-2002)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Предуведомление об истории всеобщей и собственно русской

I. Что такое история. История – слово греческое, означающее то же, что у нас события или деяния; и хотя некоторые полагают, что поскольку события или деяния это всегда дела, учиненные людьми, значит, приключения естественные или сверхъестественные не должны рассматриваться, но, внимательно разобравшись, всякий поймет, что не может быть приключения, чтоб не могло деянием назваться, ибо ничто само собою и без причины или внешнего действа приключиться не может. Причины же всякому приключению разные, как от Бога, так и от человека, но про это довольно, не буду толковать пространнее. Кому же интересно изъяснение сего, советую ознакомиться с «Физикой» и «Моралью» господина Вольфа11
  Вольф Христиан (барон Wolf; Wolff Christian, 1679-1754), немецкий философ. «Физика» Вольфа – имеется в переводе: «Волфианская експериментальная физика», перевод М. В. Ломоносова, СПб., 1746; также издавалась на русском «Разумные мысли о силах человеческого разума и их исправном употреблении в познании правды» (перев. с латинского в 1753 году Б. М., Спб., 1765. Другие наиболее известные работы: Philosophia rationalis, sive logica (1728); Philosophia prima, sive Ontologia (1729); Cosmologia generalis (1731); Psychologia empirica (1732); Psychologia rationalis (1734); Theologia naturalis (1736-1737); Philosophia practica universalis (1738-1739); Jus naturae and Jus Gentium (1740-1749); Philosophia moralis, sive ethica (1750-1753).


[Закрыть].

Божественная. Церковная. Гражданская. Естественная. Что же история в себе заключает, об этом кратко сказать невозможно, ибо обстоятельства и намерения писателей бывают в этом отношении разные. Так, бывает по обстоятельствам: 1) История сакральная или святая, но лучше сказать божественная; 2) Екклезиастика, или церковная; 3) Политика или гражданская, но у нас более привыкли именовать светская; 4) Наук и ученых. И прочие некоторые, не так известные. Из сих первая представляет дела божеские, как Моисей и другие пророки и апостолы описали. К ней же примыкает история натуральная или естественная, о действиях, производящихся силами, вложенными при сотворении от Бога. Естественная описывает все происходящее в стихиях, то есть огне, воздухе, воде и земле, а также на земле – в животных, растениях и подземностях. В церковной – о догматах, уставах, порядках, применениях каких-либо обстоятельств в церкви, а также же о ересях, прениях, утверждениях правостей в вере и опровержении неправых еретических или раскольнических мнений и доводов, а к тому обряды церковные и порядки в богослужении. В светскую весьма многое включается, но, главным образом, все деяния человеческие, благие и достохвальные или порочные и злые. В четвертой о начале и происхождении разных научных названий, наук и ученых людей, а также же изданных ими книгах и прочем таком, из чего польза всеобщая происходит.

II. Польза истории. Незачем рассуждать о пользе истории, которую всякий может видеть и ощущать. Однако ж, поскольку некоторые имеют обыкновение о вещах внятно и подробно рассматривать и рассуждать, многократно, от повреждения их смысла, полезное вредным, а вредное полезным поставляя, а потому в поступках и делах погрешая, то мне подобные рассуждения о бесполезности истории не без прискорбия слыхать случалось, и потому я рассудил, что полезно о том кратко изъяснить.

Вначале рассудим, что история не иное есть, как воспоминовение бывших деяний и приключений, добрых и злых, потому все то, что мы пред давним или недавним временем чрез слышание, видение или ощущение прознали и вспоминаем, есть самая настоящая история, которая нас или от своих собственных, или от других людей дел учит о добре прилежать, а зла остерегаться. Например, как я вспомню, что я вчера видел рыбака, рыбу ловящего и немалую себе тем пользу приобретающего, то я, конечно, имею в мысли некоторое понуждение точно так же о таком же приобретении прилежать; или как я видел вчера вора или другого злодея, осужденного на тяжкое наказанию или смерть, то меня, конечно, страх от такого дела, подвергающего погибели, удерживать будет. Таким же образом, все читаемые нами истории и события древние иногда так чувствительно нам воображаются, как если бы мы сами то видели и ощущали.

Посему можно кратко сказать, что никакой человек, ни одно поселение, промысл, наука, ни же какое-либо правительство, а тем более один человек сам по себе, без знания оной совершенен, мудр и полезен быть не может. Например, о науках взяв.

Богословию история нужна. Первая и высшая есть богословие, т. е. знание о Боге, его премудрости, всемогуществе, кое единственное к будущему блаженству нас ведет и пр. Но не может никакой богослов мудрым назваться, ежели он не знает древних дел божеских, объявленных нам в писании святом, а также когда, с кем, о чем в догматах или исповедании прения были, кем что утверждено или опровергнуто, для чего древней церковью некоторые уставы или порядки применены, отставлены и новые введены. Следственно, им история божественная и церковная, а к тому и гражданская просто необходимы, о чем Гуэций22
  Гуэций, Гюе Пьер Даниель (1630-1721) (Huetius, Huet Petrus Daniel), католический ученый, автор обширной апологии христианства «Demonstratio evangelica».


[Закрыть], славный французский богослов, достаточно показал.

Юрист пользуется историей. Вторая наука юриспруденция, которая учит благонравию и обязанности каждого перед Богом, перед самим собой и другими, следственно, приобретению спокойности души и тела. Но не может никакой юрист мудрым назван быть, если не знает прежних толкований и прений о законах естественных и гражданских. И как может судья право дела судить, если древних и новых законов и причин применениям не знает? Для того ему нужно историю законов знать.

Третья – медицина или врачество, которая в том состоит, чтоб здравие человека сохранить, а утраченное возвратить или по меньшей мере болезни развития не допустить. Сия наука целиком зависит от истории, ибо должно ему от древних знание получить, от чего какая болезнь приключается, какими лекарствами и как лечится, какое лекарство какую силу и действо имеет, чего собственным испытанием и дознанием никто б ни во сто лет познать не мог, а опыты над больными делать есть такая опасность, что может его душою и телом погубить, хотя то у некоторых невежд нередко случается. О прочих многих частях философии не упоминаю, но кратко можно сказать, что вся философия на истории основана и оною подпираема, ибо все, что мы у древних, правые или погрешные и порочные мнения, находим, суть истории к нашему знанию и причины к исправлению.

Политической части. Янус. Политика же из трех разных частей состоит: управление внутреннее, или экономия, рассуждения внешние и действия воинские. Все сии три не меньше истории требуют и без нее быть совершенными не могут, потому что в экономическом управлении нужно знать, какие от чего прежде вреды приключились, каким способом отвращены или уменьшены, какие пользы и чрез что приобретены и сохранены, по которым о настоящем и будущем мудро рассуждать возможно. Из-за этой-то мудрости древние латины короля их Януса с двумя лицами изобразили, потому что о прошедшем обстоятельно знал и о будущем из примеров мудро рассуждал.

Иностранных дел истории. При ведении иностранных дел крайне необходимо знать не только о своем, но и о других государствах, в каком прежде состоянии было, от чего какое изменение претерпело и в каком состоянии находится, с кем когда какое прение или войну о чем имело, какими договорами о чем поставлено и утверждено, и по тому благоразумно можно в текущих делах свои поступки совершать.

Военным. Александр Великий. Юлий Цесарь. Военному вождю весьма нужно знать, каким кто устроением или ухищрением великую неприятельскую силу победил или от победы отвратил и пр. Как то видим, Александр Великий книги Гомеровы о войне Троянской в великом почтении имел и от них поучался. Для сего многие великие воеводы дела свои и других описали. Между всеми знатнейший приклад Юлий Цесарь, свои войны описав, оставил, чтобы после него будущие воеводы могли его поступки военные в пример употреблять, в чем многие сухопутные и морские знатные воеводы писанием их дел последовали. Многие великие государи, если не сами, то людей искусных к писанию их дел употребляли, не только для того чтоб их память со славою осталась, но более с целью наследникам своим показать прилежание.

Собственная история. Иностранные. Боязнь истинной истории. Страсти губят правду. Порицание русской истории. Басни правду затемняют. Что к пользе собственно русской истории относится, то равно о всех прочих разуметь следует, и всякому народу всякой области знание своей собственной истории и географии весьма нужнее, нежели посторонних. Однако ж должно и то за верное почитать, что без знания иностранных своя не будет ясна и достаточна, потому что: 1) Пишущему свою историю в те времена не могло быть известно от посторонних, как что делалось, все помогающее или препятствующее. 2) Писатели из боязни о некоторых весьма важных обстоятельствах настоящего времени принуждены умалчивать или переменять их и иначе изображать. 3) По страсти, любви или ненависти совсем не так, нежели на самом деле свершалось, описывают, а у посторонних многократно правильнее и достовернее бывает. Как здесь о древности русских, за отсутствием тех времен русских писателей, сия первая часть из иностранных большею частью сочинена, а в прочих частях неясности и недостатки также от иностранных изъяснены и дополнены. И европейские историки нас за то порицают, что якобы мы истории древней не имели и о древности своей не знали, потому что им о том, какие мы истории имеем, неизвестно. А поскольку некоторые, сочинив выписки краткие или какое-либо обстоятельство, перевели, то другие, думая, что мы лучше оных не имеем, из-за того науку оную презирают. С этим некоторые наши несведущие согласны, а некоторые, не желая в древности потрудиться и не разумея подлинного сказания, якобы для лучшего изъяснения, но скорее для потемнения истины басни сложив, внесли путаницу и настоящую правду сказания древних закрыли, как то о построении Киева, о проповеди Андрея апостола, о строении Новгорода Славеном и пр. Но я еще точно и ясно скажу, что все европейские преславнейшие историки, сколько бы о русской истории ни трудились, о многих древностях правильно знать и сказать без изучения наших не могут; например, о прославившихся в здешних странах в древности народах, таких как амазоны, аланы, гуны, овары, кимбры и киммерийцы, так же о всех скифах, сарматах и славянах, их роде, начале, древних жилищах и прохождениях, о славных в древности великих городах и областях исседонов, есседонов, аргипеев, команов и пр., где они были и как ныне зовутся, нисколько не знают, разве от истории русской изъясненной неоспоримую истину обрести могут. Более же всего нужна сия история не только нам, но и всему ученому миру, что чрез нее неприятелей наших, как польских, так и других, басни и откровенная ложь, к поношению наших предков вымышленные, будут обличены и опровергнуты.

Благочестия плод. Порокам мзда. Такова вот потребность в истории. Но что всякому человеку нужно знать, и это можно легко уразуметь, что в истории не только нравы, поступки и дела, но из того происходящие приключения описываются, так что мудрым, правосудным, милостивым, храбрым, постоянным и верным честь, слава и благополучие, а порочным, несмысленным лихоимцам, скупым, робким, превратным и неверным бесчестие, поношение и оскорбление вечное последуют, из которого всяк обучаться может, чтоб первое, насколько возможно, приобрести, а другого избежать. Это только об истории, но к тому нужно принадлежащие к оной обстоятельства знать, без которых история ясною и внятною быть не может, такие как хронология, география и генеалогия.

Хронология. География. Генеалогия. Хронология или летосказание есть по сути описание, когда что делалось. География описывает положения мест, где что прежде было и ныне есть. Генеалогия или родословие государей нужна для того чтобы знать, кто от кого родился, кого детей имел, с кем браками обязан был, из чего можно уразуметь правильные наследования и домогательства.

III. О разделении истории по свойствам дел я выше показал, что всякая должна свое собственное свойство хранить. Однако ж невозможно никакой обойтись, чтоб других не присовокупилось, так что видим, что Моисей и прочие пророки единственно о делах божеских и его узаконениях писать прилежали, но по порядку излагая, того, что касается естественных, гражданских и прочих вещей, миновать не могли. Так же и в истории гражданской невозможно иногда обойти относящегося к божественной, естественной, церковной и пр., ибо без того были бы обстоятельства неполны или неясны. Но, кроме оного, история гражданская многими разными названиями по намерениям писателей либо в обстоятельстве, либо в порядке разнятся, ибо некоторые сочиняют великие и пространные, другие – малое время или многое, да сократительно; иной тем, иной иным порядком ведет, кои именуются латинскими названиями: генеральные, универсальные, партикулярные и специальные, т. е. общие, пространные, частные и особенные.

Генеральная. Генеральные и универсальные по сути одно и то же, то есть те, которые о всех областях и качествах, где что приключилось, в одно время сносят, другие берут о нескольких, иные хотя только о единой области, да со всеми обстоятельствами, третьи о едином пределе или человеке, и наконец же о едином приключении.

Различность по временам. Другое разделение по временам: так, одни начинают от сотворения мира, как здесь первая часть, другие от некоторой знатной перемены, как часть 2, 3 и 4 этой истории, иные пишут только о настоящем времени. И по тому именуются оные древние, средние и новые.

По порядку. Третье разделение от порядка: так, некоторые ведут дела одной области по другой, хотя дела иногда общие в них и пресекают периодами или различием времен, и сии точными деяния именуются. Другие, описывая какую-либо область, по владетелям ведут изложение, сие по-гречески архонтология, или о государях сказание. Третьи – по годам, мешая в одно время или год деяния всех областей и государей; это называется хронограф или летопись, а Нестор именует временник, как то здесь вторая и прочие части этой Истории собой представляют.

IV. Потребности к истории. Чтение книг. Смысл к разбиранию. Логика. Риторика. Правота писателя. Деривации имен. Что до того, что требуется от историописателя, то разных разное есть рассуждение. Одни полагают, что не потребно более, как начитанность и твердая память, а к тому внятный склад ума. Другие думают, что невозможно не обученному всей философии истории писать. Но я думаю, сколько первое скудно, столько другое избыточественно; однако ж обоих кратко отвергнуть нельзя, поскольку подлинно писателю много книг как своих, так иностранных читать, и что читал, то памятовать нужно. Но это еще недостаточно, так же, как человек домовитый к строению дома множество потребных материалов соберет и в надежном хранилище содержит, чтобы, когда что потребно, мог взять и употребить; но к тому нужно еще разум приложить, чтоб прежде начатия определение о распорядке строения и употреблении по местам соответствующих тому материалов припасов положить, а без того строение его будет нетвердо, нехорошо и непокойно. Так же и к писанию истории весьма нужен здравый смысл, к чему наука логики много полезна. Другое суждение, чтоб как строитель мог отличить материалы годные от негодных, гнилые от здоровых, так же и писателю истории нужно с прилежанием рассмотреть, чтоб басен за истину и сочиненное за настоящее не принять, а более беречься предосуждения, но даже о лучшем древнем писателе научную критику знать не безнужно. Третье, как всякое строение требует украшения, так всякое сказание красноречия и внятного в сем сложения, которому наука риторика наставляет. Все сии науки, как выше сказал, хотя многополезны, однако ж иногда на все те науки надеяться, а неученых презирать не должно. Ибо видим, что преславные философы, писав истории, погрешили, как пример имеем о Самуиле Пуфендорфе33
  Пуфендорф Самуил (Pufendorf Samuel, 1632-1694), юрист, один из развивавших учение о «естественном праве». Татищев ссылается на его работы «Einleitung in die Historie der vornehmsten Europäischen Staaten», «Политика и мораль», «Право естественное и народное» (De Iure Naturae et Gentium, 1672).


[Закрыть], Роберте Байле44
  Роберт Байль – вероятно, Бейль Пьер (Bayle Pierre, 1647-1706), издатель словаря «Dictionnaire historique et critique» (tt. I-IV, Paris, 1695).


[Закрыть], Витсене55
  Витсен Николас Корнелиссон (Witsen Nicolaas Cornellisson, 1641-1717), голландский географ и юрист, в 1694-1695 гг. побывал в Москве. Автор «Noord en Oost Tartarye» (I-II, Amsterdam, 1705).


[Закрыть], бургомистре амстердамском, и других, что первые свои издания принуждены были исправлять, и не однократно. Напротив же, некие жены, в училищах не сидевшие, не раз весьма полезное сочиняли и многой хвалы удостоились. Однако это не за правило непоколебимое, но за приключение чрезвычайное почитаю, потому что, как то всем известно, наука не что иное, как достаточное ума нашего искусство, и чем кто более искусился или научился, тем ближе к мудрости и совершенству, и что этим многие невежды к изъяснению истины и общей пользы способы придумывают. Сверх сего, что об историописателях рассудить еще следует, то, во-первых, верность сказания за главное почитаться должна, оное же на многие степени разделяется: 1) Если такой писал, который сам в тех делах был участник деяний, как то: министры или знатные правители, генералы и пр., сочиняющие и отправляющие определения и получающие о всем обстоятельные известии, лучше всех могут показать. 2) Если в те времена жил, сам много мог знать и от других достаточное известие слышать. 3) Если вскоре на основании архивов договоров, уставов или учреждений, письменных и подлинных записок, также как и от людей, в те времена и делах участвующих или довольно сведущих, сочинил. 4) Хотя и долгое время после, от разных своих и иностранных народов, имеющих участие или вероятное известие, из их историй собирал. 5) О своем отечестве, если страстию самолюбия или самохвальства не побежден, всегда более способен правильно написать, нежели иноземец, как то выше показано, особенно же иноязычный, для которого язык великое препятствие есть, поскольку многих обстоятельств иногда не уразумев, и без пристрастия легко погрешить может, а особенно имена людей, мест и пр. трудно на другом языке от недостатка букв точно положить, как в гл. 10 показано. Это особо важно в географии, где крайне необходимо значение названий изъяснить, и для того к нашей истории и географии для сего 3 языка – татарский, сарматский и славянский – весьма нужно неплохо знать, или по меньшей мере лексиконы полные или переводчиков для помощи искусных иметь.

Баснословные. Противно тому историописатель невероятным является, когда дела внесет с обстоятельствами и древних сказаний несогласные, когда дела сверхъестественные рассказывает и многими баснями и суеверными чудесами наполнил, чего у древних весьма немало между правыми сказании находится, и потому и самым настоящим деяниям у такого без доказательства постороннего верить невозможно. Следственно, такие истории за басни почитаются, в котором читающему достаточное рассуждение потребно, как выше показано.

V. Это только до качеств и количеств истории, и что до потребности к оной относится. Также о всех вообще историях разуметь должно, но о русских разных историях, сколько мне известно, для знания любопытному упомяну.

Русские истории. Временник Несторов. Степенная. Хронограф. Синопсис. Топографии. Строение Москвы. Годунова род. Станкевича Сибирская. Нижегородская. Русских историй под разными названиями разных времен и обстоятельств имеем число немалое и об известных мне кратко здесь, без пространного о них толкования, объявлю, ибо читающий оные по любопытству может достаточно рассмотреть и по достоинству каждую почитать. Во-первых, общих или генеральных три, а именно: 1) Несторов Временник, который здесь за основание положен. 2) Киприанова Степенная66
  Татищев считал митрополита Киприана (1389-1406) автором Степенной книги.


[Закрыть], которая есть чистая архонтология, только в ней многие государи и их знатные дела пропущены или в ненадлежащих местах положены, а в главные по изложению введены те, которые великими князями никогда не были. Третье, Хронограф, переведенный с греческого без указания имени творца. Оный начат от сотворения мира, но в летах по греческому счислению много неправильностей. В него внесены некоторые дела русские, но кратко. К сим общим относится еще сокращенная история, именуемая Синопсис, сочиненная в Киеве во время митрополита Петра Могилы. Оная хотя весьма кратка и многое нужное пропущено, но вместо того польских басен и недоказательных включений с избытком внесено. И сии все продолжены разными людьми до времен настоящих. Во-вторых, попредельные или, по греческому именованию, топографические, их несколько. Первая между ними – о построении и разорении Москвы77
  Возможно, что Татищев здесь имеет в виду так называемую «Летопись о многих мятежах» или предшествовавший ей «Новый летописец».


[Закрыть], которая кем сочинена неизвестно, однако ж видно некто из доброхотов похитителя престола Бориса Годунова был, потому что он род его от древнего владетеля Москвы тысяцкого Тучка производит, но в хвале той весьма ошибся тем, хотя то и скрыл, что оный Тучко от великого князя Георгия II-го, и его дети от Михаила II-го за убийство великого князя Андрея II-го казнены, однако ж у знающих оное более к поношению его, нежели к чести разумеется. 2) Новгородская, хотя многими баснями наполненная, однако ж много нужного. 3) Псковская. 4) Станкевичем сочиненная88
  Корнелий Непот (Cornelius Nepos, ок. 100-27 гг. до н. э.), древнеримский историк. Татищев пользовался его жизнеописаниями полководцев (De viris illustribus).


[Закрыть] Сибири и продолжена до наших времен. 5) Астраханская. 6) Нижегородская. 7) Слышал, что о Смоленске есть сочинение, только мне видеть не случилось. Но все сии недостаточны тем, что то о древности, которое из иностранных собирать и изъяснить нужно, оставлено. 8) Муромская, кем сочинена, неизвестно, но многими баснями, и весьма непристойными, наполнена, которую у меня в 1722-м изволил взять его императорское величество, уезжая в Персию.

Участников событий описания. Игнатий диакон. Макарий митрополит. Иосиф. Палицын. Курбский. Серапион. Луговский. Никон патриарх. Медведев. Матфеев. Лызлов. Лихачев. Четии Минеи. Прологи. К сим же принадлежат дипломатические, потому я с великим трудом из архив Казанского, Сибирского, Астраханского и некоторых городов указы выписал, в которых многое не в то место положенное, до истории касающееся, находится. Описания участников событий имеется гораздо более. Первый из таких, Игнатий диакон, бывший при Пимене митрополите, его езду в Константинополь и другие того времени деяния описал. 2) Пред всеми хвалы достойнейший Макарий митрополит описал жизнь царя Иоанна II-го и Грозного99
  Сочинение митрополита Макария (1482-1563) об Иване Грозном в настоящее время неизвестно.


[Закрыть] первые 26 лет как порядочно, по годам, так с достаточными обстоятельствами. Он же Киприанову Степенную исправлял и дополнял, но от скудости знания древности или от лицемерия несколько недоказательных обстоятельств внес. 3) Иосиф, келейник Иова патриарха, или сам Нов некоторые дела этого же государя, последних 24 года, но весьма кратко, а после него до избрания царя Михаила довольно пространно описал. 4) Авраамий Палицын1010
  Авраамий Палицын – Ареркий Иванович Палицын (род. в середине XVI в. – ум. 1626), в монашестве Авраамий.


[Закрыть], келарь Троице-Сергиева монастыря, тоже писал покороче и не столько по порядку, но избрание царя Михаила со всеми обстоятельствами; только сия весьма редко где полная находится. 5) Курбский князь Андрей, а обстоятельнее 6) поп Иоанн Глазатый об осаде и взятии града Казани. 7) Монах Серапион о приходе Стефана короля польского ко Пскову и Печорскому монастырю и победе над поляками1111
  Татищев приписывал Серапиону, монаху Псковского Елизарова монастыря (конец XVI в.), авторство Повести о приходе Стефана Батория к Пскову и Псково-Печерскому монастырю.


[Закрыть]. 8) Луговской диакон1212
  Луговской Алексей Иванович (XVII в.), стряпчий (а не дьяк и не дьякон), составитель сборника, состоявшего из перечисленных Татищевым статей, заимствованных из записей Разрядного приказа.


[Закрыть] походы царя Алексея в Польшу и Литву, а также о приобщении Киева и Малой Руси, потом суд Никона патриарха пространно описал, но эта книга после Шегловитого была у Автамона Иванова, а ныне где и есть ли список, неизвестно, и я, много наведываясь у детей его, отыскать не мог. 9) Никон патриарх сам свою жизнь с его ответами на суде описал1313
  Никон (Никита Минов, 1605-1681), патриарх московский. Упоминаемое Татищевым Житие Никона, написанное им самим, не сохранилось.


[Закрыть], но в ней немало дел, истории касающихся, хотя более для его самохвальства, а некоторые и неправые сказания, весьма сомнительные. 10) Сильвестр Медведев1414
  Медведев Симеон Агафоникович, в монашестве Сильвестр (1641-1691), автор записок о стрелецком мятеже 1682-1684 гг.


[Закрыть], монах Чудова монастыря, 11) и граф Матфеев описали стрелецкий бунт 1682-го1515
  Граф Матвеев Андрей Артамонович (1666-1728), автор «Истории о начале и причине бунта стрелецкого».


[Закрыть]; только в сказаниях по страстям друг с другом не согласуются и даже противоречат, потому что графа Матфеева отец в оном стрельцами убит, а Медведев сам тому бунту участником и тайных дел с Милославским предводителем был, за что после с Шегловитым казнен. 12) Андрей Лызлов в его книге, под названием Скифия1616
  Лызлов Андрей (вторая половина XVII в.), автор «Скифской истории» в пяти книгах (СПб., 1776; М., 1787).


[Закрыть], много дел русских объявил. 13) Лихачев1717
  Лихачев Алексей Тимофеевич (ум. в 1729). Имел библиотеку книг и рукописей. Сочинение, о котором пишет Татищев, не сохранилось.


[Закрыть], бывший учитель царя Феодора II-го, жизнь оного государя обстоятельно описал, и эту книгу я у него сам видел и читал, но после нигде достать ее и о ней наведаться не мог. 14) Разных государей браки и коронования описанные могут нечто к сочинению истории полезное дать. Сверх сего в описаниях житий русских святых, в Четиих Минеях, Прологах и Печерском Патерике нечто нужное до истории гражданской имеется; только сии с разумением принимать следует, поскольку писатели времен и мест не наблюдали и нечто, не справясь с подлинными деянии, вносили. Сии суть истории русские гражданские, о которых я знаю и которые по большой части имею. Летописи же, степенные и хронографы, хотя начало во всех них согласное, но как выше сказал, разными людьми дополнялись и переправлялись, из-за того в них разность немалая, как ниже в гл. 7 и 8 показано.

VI. Порицания. Амвросий архиепископ. Как скоро я историю сию в порядок привел и примечаниями некоторые места изъяснил, прибыв в 1739-м году в Санкт-Петербург, многим оную показывал, требуя к тому помощи и рассуждения, чтобы мог что пополнить, а невнятное изъяснить, так скоро я принужден был от разных разные рассуждения слышать; иному то, другому другое не по нраву было, что один хотел, чтобы пространнее и яснее написано было, то самое другой советовал сократить или совсем убрать. Да недостаточно было того. Явились некоторые с тяжким порицанием, якобы я в оной православную веру и закон (как те безумцы произнесли) опровергал, и потому я, услышав, немедленно все то бывшему тогда новгородскому архиепископу Амвросию свез и просил о прочтении и поправлении; который, продержав более месяца, мне возвратил с тем рассуждением, что хотя он ничего истине противного не находит, однако ж некоторые с церковными историями, положенными в Прологах и Четьих Минеях, не согласны, и для того бы я, хотя бы оные и с недостатками, для простого народа не весьма порочил, но те рассуждения сократил, а именно: 1) об апостоле Андрее, 2) о владимирском образе пресвятой Богородицы, 3) делах и суде Константина митрополита, 4) о монастырях и училищах, 5) о новгородском чуде от образа Богородицы знамения. После чего я, переправив, снова ему передал, и он, еще нечто поправив, возвратил, и так оное здесь поправлено. Однако ж это не удержало языки злостных от порицания.

Одни предосуждали недостаток во мне наук, но тем я легко вышеобъявленное (что преславные философы в сочинении историй погрешают и не полезное для науки сочиняют) к моему извинению представил, рассудив, что будь они более науками преисполнены, то сами бы взялись за это весьма нужное отечеству дело и лучше сочинили.

Сложение красноречивое. Нестор неучен. Другие порядок и складность порицали, и для них я кратко здесь изъяснил, что я не новую историю и не для увеселения читающих красноречивое сложение сочиняю, но от старых описателей самым их порядком и наречием собирал, как они положили; а при том, если что для изъяснения от иноязычных нужно было, то я так переводил, чтоб именно разумение оного писателя показать, чтобы настоящие деяния или приключения ясны и доказательны были, а о сладкоречии и критике не прилежал; и как я в философии неучен, из-за того я все дивные, чудесные и недостаточно вероятные дела мало или весьма не толковал, опасаясь, чтобы за недостатком оных наук в чем не погрешить. Вместо же того прилежал, чтоб необходимые к гражданской истории нужные обстоятельства, т. е. время – когда, место – где, и род государей или народов, о которых сказывается, изъяснить. Ежели же где в моем мнении или доводе какая погрешность явится, то надеюсь, что благоразумный человек отнесется к этому спокойно, рассудив, что еще до сих пор ни одна история, каким бы она мудрецом и в науках всех прославившимся человеком сочинена ни была, никогда совсем совершенною не получалась, и от неученых иногда полезное имели, чему в пример Нестор преподобный, хорошо заметно, что темен в учении был, и потому недостаточно мог о правдоподобии рассудить, но за его доброхотный к отечеству труд вечной похвалы и благодарения достоин, ибо если бы он начало не учинил, то, может, и другой не скоро к сочинению оного взялся. Потому как первых, так вторых не поносят и порицать их непристойно, но более следует прилежать о том, чтоб те погрешности исправить и в лучшее состояние для пользы общей привести. Сих ради обстоятельств я меньше опасаюсь, что кто-то имеет причину меня порицать, но скорее надеюсь, что кто-нибудь из таких в науках превосходный, к пользе отечества столько же, как я, ревности имеющий, усмотрев мои недостатки, сам снизойдет погрешности исправить, темности изъяснить, недостающее дополнить и в лучшее состояние привести, чтобы себе же большее благодарение, нежели я требую, приобрести.

Древние истории. 3-е предосуждение рассуждающих, якобы мы древних историй довольно имеем, переправлять оные нет нужды. Другие рассуждают, якобы древних времен историй вновь лучше и полнее прежних сочинить невозможно, разве от себя что вымышлять, из-за чего якобы все новосочиненное о древности правым назвать невозможно, но на это отвечает сама сия собранная История. Когда благосклонный читатель увидит дополнения, изъяснения и доказательства от таких древних писателей, о которых он прежде не думал, чтоб в таком от нас отдалении о нас или наших предках писали, да может не только книг тех не читал, но имен их не слыхал, то он подлинно поверит, что прилежному рачителю и в других потребных к тому языках искусному еще более сего обрести, изъяснить и дополнить возможно, следственно, сей мой труд, познав причину моего начала, в крайнюю дерзость мне не поставит.

VII. О причине начатия. Причина начатию сего моего труда хотя была от графа Брюса, как ниже показано, но в продолжении столь многих разысканий и долгого написания главнейшим желанием было воздать должное благодарение вечной славы и памяти достойному государю его императорскому величеству Петру Великому за его высокую ко мне оказанную милость, а также к славе и чести моего любезного отечества.

Что же относительно милости его величества ко мне, то не место здесь подробно мне это описывать, а скорее горесть от лишения того воспоминать возбраняет, но кратко скажу: все, что имею, чины, честь, имение и, главное над всем, разум, единственно все по милости его величества имею, ибо если бы он меня в чужие края не посылал, к делам знатным не употреблял, а милостию не ободрял, то бы я не мог ничего того получить. И хотя мое желание проявить благодарность славы и чести его величества не более умножить может, как две лепты сокровище храма Соломонова или капля воды, капнутая в море, но мое желание к тому неизмеримо, больше всех сокровищ Соломона и вод многоводной реки Оби.

Хвалить предков лучше, чем себя. Скажет ли кто, что из того, что я выше сказал, и что преславные дела его величества описывать смелости не имею, следует, что сии древние деяния к славе его не касаются; и затем, что я историю сию более уже по кончине его величества сочинял. Но я вот что возражаю: всякий, а особенно благоразумный, это ощущает, что нам достохвальные дела предков наших слышать гораздо приятнее, нежели хвалу собственную, ибо в последней многократно лесть лицемерная скрытно заключается. И поскольку сей государь был премудрый, а при том великое желание к знанию древности имел, для чего несколько древних иностранных историй перевести повелел и часто с охотою читал, то надеюсь, что отечества древности гораздо приятнее ему быть могли, нежели египетские, греческие и римские. На второе: я его величества высоким наследникам, равно как ему самому, должен и верен, их так, как его самого, почитаю и благодарю. Первое же еще изъясню складом самого оного великого монарха, о котором, чаю, еще многие в памяти имеют.