Текст книги "Московские джедаи"
Автор книги: Василий Мидянин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Менее чем через пять минут они уже двигались прогулочным шагом по охранному лабиринту. За их спинами остались вскрытая стена, несколько разрезанных на куски боевых дроидов, два десятка тел армейских рептилий, ряд сложных ловушек ситхов, состоявших из восьмидесяти кубометров плавиковой кислоты и сорока пяти метров колючей проволоки под напряжением в четыре тысячи вольт, а также шахта лифта, залитая жидким азотом и промороженная настолько, что бетон и металлические конструкции Начали трескаться, не выдержав столь свирепых температур.
– Учитель, – внезапно нарушил молчание Пазузу, – а можно мне еще немного оборваха?
Чоудхури нахмурился.
– В чем дело, юный джедай? – В его голосе прозвучали угрожающие нотки.
– Оборваха! – Глаза падавана горели, как угли. – Немножко! Вы знаете, после него так хорошо… свободно… – Его взгляд затуманился. – Дай мне немедленно оборваха, старая скотина! – заорал он, поворачиваясь к учителю. В его руке блеснул световой меч.
Меч возник и в руке магистра.
– Ты поклялся клятвой рыцаря, – медленно произнес Чоудхури, описывая перед собою кончиком меча небольшие восьмерки. – Ты желаешь ее нарушить?
– Я не собираюсь ничего нарушать, – помотал головой падаван. – Четверть ампулы, а? Ну хотя бы восьмую часть?..
Давай сюда оборвах, ты, вздорный старик! – Он сделал стремительный выпад.
Магистр парировал удар и снова замер напротив ученика в оборонительной стойке.
– Я опасался этого, – проронил он. – И мне некого винить, кроме самого себя. Будь любезен, юный падаван, быстренько найди мне слово, в котором есть шесть «о».
– Какое еще слово, к дифференциальной матери, – безнадежно проговорил Пазузу. Меч в его руках начал едва заметно подергиваться и вибрировать. – Не существует слова с шестью «о»!
Наставник поморщился.
– Ладно, в твоем нынешнем состоянии это слишком сложное задание, – сказал он, – приму даже в родительном падеже.
– Нету даже в родительном падеже! – дерзко бросил Титус.
– Как это нету?! – вновь вскипел Чоудхури. – Щенок! Поролонового! Многопользовательского!
– Простите, наставник… – Титус Рутра медленно опустил меч, с ужасом глядя на магистра.
– Ну? Громоподобного! Многоголосого!
– Пощады, учитель!
– Все еще не придумал, недоносок? Электровозостроительного!
– Стойте, стойте, наставник! Не добивайте! Я придумал… Колобкообразного!
– Это еще что за языковой кадавр?!
– Порошкообразного! Порошкообразного!
– «Зачет»! Но более ничего «образного» не приму! – Магистр посмотрел на сконфуженного ученика и смягчился. – А помнишь, как ты с круглыми глазами уверял меня, что нет в русском языке слова с четырьмя «о»? – миролюбиво закончил он.
– Помню, учитель Чоудхури.
– Вот и хорошо. Убери меч.
– Простите, учитель, мне нет оправдания и…
– Убери меч.
Титус послушно выполнил приказ.
– Иди вперед. Об этом твоем поступке мы серьезно поговорим по возвращении в Орден.
Благополучно миновав несколько искажающих порталов, установленных в охранном лабиринте Рунарха, преодолев еще несколько хитроумных ловушек и обратив в бегство свирепого зверя эльчупанибрея, измученные джедаи с трудом сдвинули тяжелую гранитную плиту, прикрывавшую выход на верхний уровень Башни, и через квадратный люк выбрались в циклопический колонный зал, освещаемый множеством факелов. Глазам воинов Света предстали огромные золотые врата, перед которыми за массивными металлическими столами, более напоминавшими долговременные огневые точки, заняли позицию две личные секретарши Рунарха.
– Здравствуйте, господа, – прощебетала светленькая, та, что сидела слева. Бэджик на лацкане делового костюмчика свидетельствовал, что ее зовут Гнуся Согнилом. – Боюсь, к Руиарху нельзя.
– Он занят, – подхватила вторая, та, что сидела справа, – жгучая брюнетка с чуть раскосыми глазами и смуглой кожей. Звали ее Улеглася Махнагова.
– Он уехал, – продолжила Гнуся. – В отпуск. Его не будет до августа.
– У него важное совещание, – подтвердила Улеглася. – И он не сможет вас принять.
– Он обедает.
– Он заболел.
– Он принимает делегацию дружественных тибетских лам. – Он отправился в Кремль для личной встречи с Хозяином Тайги.
– Он отдыхает и велел никого не впускать.
– Извините, господа, – подытожила Махнагова. – Всего наилучшего.
– Девушки, – сумел наконец вклиниться Чоудхури, – мы войдем и побеседуем с Рунархом, хотите вы этого или нет.
– Тю! – изумилась Гнуся. – Как же вы это сумеете, ребятки?
– Смешной старичок! – обворожительно улыбнулась Улеглася. – Убирайся отсюда, слушай, да? И мальчика прихвати, иначе мы сделаем из него питательный бульон…
Секретарши сексуально захихикали, глядя друг на друга.
– Магистр, – заявил Титус Рутра, – почему бы нам немедленно не изрубить этих дерзких девчонок в крабовый салат, как мы уже поступили с несколькими десятками их коллег?
Судя по всему, подвиги последнего получаса настроили его на воинственный лад.
– Как ты думаешь, юный падаван, – напряженно заметил магистр, не сводя пристального взгляда е секретарш, – почему на последнем рубеже обороны у Рунарха всего-навсего две хрупкие девушки?
– Неужели?..
– Вот именно. Хорошо еще, что Аленка Исполинка ушла в декрет, иначе нам пришлось бы совсем туго…
– Господа, – снова заговорила Гнуся Согнилом, – Рунарх не желает напрасного кровопролития. Если вы выразите намерение немедленно покинуть здание РАО «ЕЭС России», вам будет обеспечена торжественная безопасная нуль-транспортировка. В противном случае вы умрете здесь и сейчас.
– Без аудиенции у Рунарха мы не уйдем, – сказал магистр.
– Значит, вы выбрали смерть, – со смешком поведала Улеглася.
Миловидное личико Гнуси внезапно потемнело и зловеще исказилось. Она начала подниматься из-за стола, и падаван с ужасом увидел, что ниже пояса у нее нечто огромное, бесформенное, белесое, Колышущееся от каждого движения, словно тело гигантской королевы термитов или личинки майского хруща.
– Высшие инсектоиды, – процедил Чоудхури, крепче стискивая обеими ладонями рукоять светового меча. – Матерые пятисотлетние твари. В их гнилосомах полно генов древних хтонических чудовищ. Будь предельно осторожен, юный падаван.
Улеглася Махнагова тем временем тоже поднялась во весь свой устрашающий рост. За ее столом, как выяснилось, скрывалось черное, покрытое хитином, сегментированное тело гигантской сколопендры с множеством коротких омерзительных лапок, которые с сухим треском судорожно стригли воздух. Физиономию Улегласи перекосила гримаса ненависти, превратив ее в маску театра кабуки. В лице Гнуси к этому моменту уже Вовсе не осталось ничего человеческого – это была морда невообразимого чудовища из фильма «Капитан ЕО». Угрожающе шипя, две человекообразные насекомые твари выползли из-за своих столов и начали надвигаться на джедаев.
– Девочки, спасибо большое, – внезапно ожил селектор над вратами. Голос у Рунарха был немного усталый и грустный. – Пропустите, пожалуйста, господ рыцарей. Еще не хватало, чтобы они и вас поцарапали.
– Вы уже пообедали? – вежливо осведомилась Гнуся.
– Пообедал, – подтвердил владыка ситхов. – Bсe в порядке.
– Обед сопротивлялся? – благоговейно вопросила Улеглася.
– Недолго. Он был успешно загипнотизирован и мгновенно проглочен. Всегда делайте только то, что вам хочется, девочки, и у вас будет отличное пищеварение. А теперь пусть эти назойливые рыцари войдут.
Золотые врата скрипнули и начали медленно раздвигаться. Чудовищные секретарши вытянулись по обе стороны от них по стойке «смирно» – насколько это позволяла им насекомая комплекция тел.
– Войдем же, юный падаван, – негромко произнес Джагавр Чоудхури, и ученик с изумлением отметил, как дрогнул голос наставника. Судя по всему, старый джедай предпочел бы сразиться с двумя высшими инсектоидами, нежели беспрепятственно проникнуть в логово злейшего врага. То, что владыка ситхов отказался от жестокого сражения на последнем рубеже обороны, было странно, а следовательно, крайне опасно. Ситхи всегда были известны своим изощренным коварством.
В сопровождении ученика магистр Чоудхури вступил под своды кабинета Рунарха.
Вопреки ожиданиям и размерам приемной обитель владыки ситхов была довольно скромной, даже аскетичной, как и подобает обители всякого великого духом воина, далеко ушедшего по пути Силы. На стенах, сложенных из дикого камня, висели черепа самых знаменитых противников Рунарха и их оружие. Стены были испещрены многочисленными рунами. В дальнем углу кабинета в громадном очаге пылали поленья древнего чинара. В ближнем углу располагался небольшой бар красного дерева со множеством заманчивых бутылок. На внушительном дубовом столе посреди кабинета были в беспорядке свалены древние, покрытые плесенью фолианты, стояли колбы и реторты, наполненные разноцветными мутноватыми жидкостями, тлел в бронзовой курительнице ароматический бамбук. Возле плоского компьютерного монитора, на котором извивалась энергосберегающая мультипликационная заставка, тихо шелестела действующая модель вечного двигателя. За монитором виднелся анчар в изящном керамическом горшочке. Рядом с массивным креслом владыки ситхов замерла на вешалке его полевая форма – длинный черный плащ с кровавым подбоем и глухой блестящий шлем, похожий на голову злого робота. Судя по внушительному слою пыли на столе и книгах, Рунарх запрещал уборщицам прикасаться к своему рабочему месту.
– Зачем ты убил моих людей, Джагавр?
Хозяин кабинета стоял возле стола, скрестив руки на груди. Он был одет согласно принятому в корпорации ситхов дресс-коду – строгий черный костюм, белоснежная рубашка, галстук в тон. Лишь огненно-рыжая шевелюра нарушала цветовую гамму его костюма, но либо с этим ничего нельзя было поделать, либо Рунарх не считал необходимым тратить свое драгоценное внимание на такие пустяки.
– Чтобы не терять зря времени, ожидая аудиенции, мы решили совместить приятное с полезным, – ответствовал магистр после некоторой паузы.
– Что ж, весьма достойная мотивация, – кивнул Рунарх. – Устроили нам, значит, небольшой холокост? Маленький такой холокостик. Несомненно, попади я в цитадель «Газпрома», повел бы себя точно так же. Кстати, господа, прошу вас, спрячьте оружие. В любом случае вам не будет от него никакого толку: в этом помещении сгенерировано очень мощное магнитное поле, в котором лезвия световых мечей – не более чем очень яркие пучки света. Если не верите, соблаговолите нанести несколько ударов мечом по какому-либо предмету обстановки на свой выбор.
– Ладно, верим, – произнес Чоудхури, убирая свой меч. Падаван последовал его примеру.
– Кроме того, – продолжал владыка ситхов, – тройной силовой кокон сформирован непосредственно вокруг моей персоны. Это на тот случай, если вы решите полезть на меня с кулаками. Вот это, – он прикоснулся к висевшему у него на шее на кожаном шнурке фианиту, – если вы надумаете плюнуть в меня ядом или другой агрессивной субстанцией. Ну и, наконец, хочу сразу предупредить вас, что в отношении меня вообще бессмысленны какие-либо поползновения. Как только вы вошли в здание, я включил режим форсированного обмена веществ и к настоящему моменту за счет ускорения всех процессов, протекающих в моем организме, удалился от вас в будущее на четырнадцать секунд. Таким образом, в каждый момент времени я точно знаю, что именно вы предпримете, поскольку для меня это уже прошлое. Поэтому я способен пресечь любое ваше враждебное действие еще до того, как вы начнете его осуществлять, а если не сумею – надо мной мгновенно опустится пуленепробиваемый и взрывоустойчивый колокол, в котором я буду немедленно телепортирован в свою загородную резиденцию. Пусть не смущает вас то, что я якобы беседую с вами в реальном времени: на самом деле для каждой своей реплики я делаю четырнадцатисекундную задержку, чтобы не доставлять вам лишних неудобств. – Он помолчал, давая собеседникам время переварить услышанное. – Теперь, когда вы проинформированы в достаточной степени, можете присесть. Не желаете ли чаю или кофе, господа? Ничто так не бодрит утром, как чашка крепкого, горячего черного кофе, выплеснутая в лицо.
– Нет, большое спасибо, – вежливо отказался магистр, располагаясь в гостевом кресле.
– Может быть, в таком случае желаете спуститься со мной в подвал? Я покажу вам бочонок амонтильядо.
– Благодарю вас, но сегодня я позавтракал лишь стаканом холодной воды и оттого не уверен, что мой организм сумеет адекватно воспринять порцию алкоголя, – покачал головой Чоудхури. – Давайте не умножать сущностей сверх необходимого, владыка.
– Что ж, хорошо. Тогда извольте разъяснить свое вопиющее поведение, любезный магистр. Вы напали на цитадель нашего Ордена в середине июля, когда все достойные рыцари-ситхи разъехались в отпуска! С вашего позволения, это подло, господа!
– Мы вовсе не собирались нападать на цитадель, – заявил Чоудхури. – Мы собирались мирно побеседовать с вами, владыка. И если бы не коварство вашего почетного эскорта, в этом здании не пролилась бы кровь.
– Странно, я не давал охране указаний уничтожать вас, – удивился Рунарх. – А что касается крови… Она в этом здании проливается регулярно – боевых монстров надо чем-то кормить, да и пыточные орудия подвергаются коррозии, если долго лежат без употребления… И персонал начинает вести себя слишком развязно, если хотя бы раз в неделю не устраивать публичную корпоративную казнь. В общем-то сотня-другая обученного быдла, что я потерял сегодня, – пустяки, не стоит даже говорить о такой мелочи. Однако вы внесли определенный хаос в размеренный ритм работы моей корпорации. Ситхи не прощают подобного.
– О чем вы говорите, мерзкое чудовище! – вскричал магистр джедаев. – У вас только что погибло несколько сотен сотрудников, а вы смеете думать о нарушенном ритме работы?!
– Спасибо, вы приятно оскорбили меня в лучших чувствах, – с достоинством ответил владыка ситхов. – Что ж, вы правы, я влияю тлетворно буквально на всё, это ни для кого не секрет. Смрадно дыхание мое, огнь серный исходит из уст моих, страшно далек я от народа. Но не произошло ничего катастрофического, не беспокойтесь: я дам объявление в Интернете и привлеку на темную сторону Силы еще пару сотен неофитов. Возможно, больше; Ордену давно пора расширяться.
– Ринпоче Иисус некогда справедливо сказал: «Горе тем, кто соблазнит малых сих», – мрачно произнес Чоудхури.
– Однако равноапостольный Оззи Осборн возразил на это: «Я ничего не могу поделать с тем, что люди для самых невероятных своих поступков используют мое творчество словно тележку, подвозящую их к тому или иному безумству». Ему вторили в этом такие авторитеты теологии, как Элис Купер, Стивен Кинг и Мэрилин Мэнсон.
– Златоуст Равиньяни крайне удачно парировал: «Главный успех Сатаны заключается в том, что он уверил нашу эпоху, будто его нет».
– Преподобный Амброз Бирс заметил на это: «Страх перед дьяволом убил людей больше, чем сам дьявол». А настоятель-бессребреник Густав Манринк весьма справедливо указал: «Тот, кто всегда слышит песнь соловья, – всегда безгрешен, даже если убьет своих отца и мать».
– Он же утверждал: «Вы получите чечевичную похлебку, ибо не жаждете большего», – возразил магистр.
– Он также называл глупцом того, кто, разбив электрическую лампочку, считает, будто нанес урон электричеству. – Рунарх насмешливо посмотрел на магистра. – Вы все еще полагаете, что нанесли сегодня серьезный урон Ордену ситхов?
– У нас не было такой цели.
– И тем не менее вы выступили в роли, так сказать, санитаров офиса. Что ж, этот планктон давно пора было немного почистить. Ротацию менеджеров следует проводить не реже раза в два года, иначе они прирастают к своим местам, словно морские желуди» и начинают слишком много о себе мнить. А ведь даже святой Дион Кассий призывал: «Ублажайте воинов, на всех остальных можете не обращать внимания».
– Однако отшельник Юлий Капитолий добавил: «Нет возможности держать в узде воинов, если их души полны ненависти».
– Пустое. Мудрец Вантала изрек: «Хищник не сражается, он добывает себе пищу. Всякий обученный воин темной стороны Силы умеет контролировать себя и выпускает свою ненависть на свободу только по приказу своего верховного божества – Рунарха».
– Евангелист Лидбитер часто повторял: «Каждое божество, требующее кровавых жертв, должно быть причислено к разряду низших отвратительных элементалей», – хмыкнул Джагавр Чоудхури.
– А пустынник Адриан констатировал: «Единственный бог – деньги. Вот божество, которому поклоняются и христиане, и евреи, и всякого рода люди».
Рунарх и магистр замолчали; первый раунд был окончен. Они уважительно поклонились друг другу, приветствуя достойного соперника.
– Постник Плутарх Херонейский отмечал: «Пороки входят в состав добродетели, как ядовитые снадобья в состав целебных средств», – проговорил владыка ситхов после паузы. – Современная медицина катастроф, спасающая ныне миллионы жизней по всему миру, почти целиком базируется на живодерских опытах доктора Менгеле и прочих медиков фашистских концлагерей, ибо только они имели возможность проводить лабораторные исследования на неограниченном количестве свежего человеческого материала. Это называется дуализм существования… По этому поводу патриарх Эвклид Мегарский заявил, что добро не имеет противоположности, поэтому зло не существует.
– Вздор.
– Всесвятейший Ремарк утверждал, что человек жив именно вздором, а не черствым хлебом фактов. А что касается вашего нескончаемого плача по поводу жестокости ситхов, то столпник Бхактиведанта Свами Прабхупада декларировал следующее: «Правители никогда не должны лицемерно объявлять себя сторонниками ненасилия, так как для них это прямая дорога в ад». Как насчет джедайского лицемерия, о рыцарь?
– Он же провозгласил: «Убийство в бою и убиение животных на жертвенном огне не считаются актами насилия, ибо совершаются во имя религиозных принципов и являются благом для всех», – отреагировал магистр Чоудхури. – И еще из него: «Кто не руководствуется ложным это и чей разум свободен, тот, даже убивая людей в этом мире, не убивает, и поступки его не имеют для него последствий». И еще: «Для уничтожения безбожников у Господа есть много энергий и посредников, которые и без него могут выполнить эту задачу…»
– Хватит, хватит! – взмолился рыжий Рунарх. – Ты победил меня, колдун!.. – Тяжело дыша, он откинулся на спинку своего массивного кресла. – А вы неплохо фехтуете теологическими максимами, магистр, – признал он, дотянувшись до бара и шедро набулькав себе в стакан торфяного шотландского виски. – Было крайне любопытно побеседовать с вами. Я даже готов отдать чью-нибудь жизнь, чтобы вы всегда имели возможность беспрепятственно высказывать свое мнение… Однако мое оскорбленное самолюбие настоятельно требует реванша. Какое оружие вы предпочитаете теперь?
Чоудхури задумался.
– Может, партию в гипершахматы! – предожил он.
– В гипершахматы? – Рунарх с сомнением посмотрел на Титуса. – В присутствии младшего?..
– Ничего страшного. Это мой падаван, а следовательно, можно расценивать его просто как одну из моих рук, – произнес магистр и безжалостно уточнил: – Левую.
Пазузу понурился.
– Что ж, прекрасно! – согласился Рунарх. – На каком поле будем играть? У меня есть треугольное, круглое, кубическое, в форме пирамиды, конуса, шара и додэкаэдра, В объемных полях ходы можно делать как снаружи, так и внутри роля. Есть поле-плоскость, состоящее из бесконечного числа. Есть поле в виде ленты Мёбиуса. Играть на двух последних можно бесконечно долго, целую вечность получая непрекращающееся наслаждение от игры.
– Не сомневаюсь, сударь. Однако я консерватор и предпочитаю классическое поле. Не в моем возрасте обманывать себя вечностью.
– Хорошо. Пусть будет классическое.
Владыка ситхов нажал на кнопку, утопленную в столешнице, и та автоматически сдвинулась в сторону, уступив место огромной плите из цельного куска лазурита. Плита была испещрена многочисленными складками местности, миниатюрными водоемами и горными хребтами, нитками рек и стенами городов, покрытых масштабной сеткой.
– Желаете играть белыми, черными, желтыми, красными, зелеными или голубыми? – любезно осведомился Рунарх.
– Если позволите, я буду играть своим набором фигур. – Магистр Чоудхури извлек из широкого рукава небольшой полотняный мешочек.
– Как вам будет угодно. Но учтите, что в таком случае я задействую собственный сувенирный набор.
– Извольте.
Два иерарха начали расставлять гипершахматные армии на исходные позиции.
– Что это? – поинтересовался магистр, разглядывая необычную ладью ситха.
– Это танк, – вежливо пояснил Рунарх. – Причем не обычный, а танк-рикошет. Он способен отражаться от краев доски и от объектов на местности, подобно бильярдному шару, после чего двигаться юзом, то есть по диагонали. Делает два хода подряд. Очень полезная фигура.
– Не сомневаюсь.
– А вот это кентавр. Объединяет в себе качества слона и коня. Это шут, он ходит буквой «ж». Епископ, дракон, императрица. Некромант оказывает воздействие на поля доски через другие фигуры. Адвокат-правозащитник – его брать нельзя ни при каких условиях, а стоящие рядом с ним фигуры имеют статус женщин и детей и оттого неприкосновенны. У меня целый батальон правозащитников. Камикадзе покидает доску вместе со снятой фигурой, но побить может абсолютно любого, вплоть до Ктулху. А вот это голем. Сокрушить голема очень тяжело, это может сделать только равноценная или старшая фигура, например, боевой маг. Либо младшая, вроде падавана или спецназовца, но за три-четыре хода, на протяжении коих ей придется непрерывно нападать на голема, который, естественно, станет защищаться.
– Принимается, – сказал Чоудхури и тут же ввернул: – Однако из-за своей тяжести и неповоротливости голем не отличается быстротой перемещения и скоростью реакции. За один ход он может преодолеть не более двух клеток вперед и не более одной в стороны и назад.
– Принимается, – недовольно проворчал Рунарх. – Начнем же? – поспешно добавил он, опасаясь, что соперник начнет вносить поправки в характеристики и других фигур.
– Начнем, пожалуй, – отозвался старый магистр. Они приступили.
Падавану с его места не было видно, что происходит на игровом поле, а когда он попытался приблизиться, наставник остановил его строгим жестом; однако, судя по приглушенному шуму битвы и доносившимся воплям умирающих, схватка развернулась ожесточеннейшая.
– Почему вы возвращаете фигуры на поле, владыка? – несколько минут спустя нарушил молчание Джагавр Чоудхури. – Они побиты и не могут вернуться к жизни.
– Это зомби, – усмехнулся Рунарх, – поднятые из могил темной магией руководителя РАО «ЕЭС России».
– Принимается, – не стал спорить Чоудхури. – Но в результате трупного окоченения они утратили половину быстроты и треть поражающей силы.
– Принимается.
Игроки вновь погрузились в молчание.
Прошло еще несколько минут. Сгоравший от любопытства падаван грыз ногти, пытаясь хотя бы одним глазком взглянуть на доску, но ему мешал высокий горный хребет, расположенный на юго-востоке.
Внезапно за игровым столом вновь возникла активность.
– Ядерная бомба! – торжествующе вскричал Рунарх, выставляя фигурку в форме ракеты. – Внезапная ядерная атака! Половина игрового поля уничтожена! Чоудхури, вы разбиты, вы оккупированы, вы на коленях, шестьдесят шесть лет вы платите репарации! У вас осталось менее четверти войска. Если вы сдадитесь в почетный плен, я обещаю подумать над тем, чтобы не пытать вас перед казнью. Можете начинать умолять меня прямо сейчас.
– Не так быстро, уважаемый. – Магистр пристально посмотрел на Рунарха. – Что это вы вдруг спали с лица? Ах, да – четырнадцатисекундная фора… Вы ведь уже знаете, что сейчас произойдет? – Он извлек из широкого рукава балахона причудливую раскоряченную фигурку и утвердил ее в центре поля. – Туши свет. Медвед пришел.
Помертвевшее лицо рунарха пошло красными пятнами. Он несколько раз открыл и закрыл рот, словно пытаясь глотнуть воздуха или что-то сказать. Чоудхури тем временем, убедившись, что противник окончательно осознал произошедшее, начал неторопливо собирать с доски и прятать в полотняный мешочек свои уцелевшие фигурки. Пресловутый Медвед Туши Свет был вновь бережно помещен в рукав. Только после этого падаван понял, что игра, похоже, окончена.
– Мне-е-е… – проблеял потрясенный Рунарх. – Я-а-а… Может быть, партию в города или поедим бананов на скорость?.. У меня есть право на реванш!
– Достаточно! – отрезал магистр. – Даже если в третьей игре вы одержите победу, счет все равно будет два – один в мою пользу. Хватит вилять, владыка ситхов! Извольте наконец выслушать нас!
– Ты снова победил меня, старый колдун, – надменно проговорил Рунарх. Он довольно быстро приходил в себя после унизительного поражения. – Немыслимо! Что ж, я уважаю правила. Говори, чего ты от меня хочешь. Только поторопись – через двадцать минут у меня гольф с послом Империи Добра.
– Две сущих безделицы, – ответствовал магистр. – Начнем с более важной. Ваш рыцарь Дарт Вейнгарт третьего дня причинил нестерпимые моральные страдания джедаю Гаруде Чаклгоолю. Они оба сопровождали своих наследников на утренник в элитный детский сад. Во время представления Вейнгарт отпустил язвительное замечание в адрес юного Чаклюоля, а на закономерное приглашение его отца выяснить возникшие разногласия при помощи поединка встал и молча нанес последнему серьезное оскорбление действием.
– Честно говоря, сколько живу, никогда не мог представить себе, как это – оскорбление действием, – проворчал владыка ситхов.
– Так я вам охотно продемонстрирую! – оживился магистр. – Извольте приблизиться на расстояние вытянутой руки.
– Благодарю, я верю вам на слово.
– Атаковать нахала на месте Гаруда не счел возможным, поскольку кругом были дети. Поэтому он решил написать жалобу в секретариат Ордена джедаев.
– Что ж, весьма достойный ход. Я вполне понимаю его чувства. Заверяю вас, мы проведем внутреннее расследование и независимо от его результатов строго накажем брата Вейнгарта. Акт, подписанный представителями московской администрации, и видеозапись экзекуции мы предоставим Внутреннему кругу Ордена джедаев в течение недели.
– Спасибо, коллега, – кивнул Чоудхури. – Я знал, что в этом вопросе мы быстро достигнем взаимопонимания. Теперь второе, хотя это уже сущие мелочи. Нас по-прежнему тревожит ваша поддержка бесчеловечного украинского режима. Мы вообще против того, чтобы демонические сущности и элементали занимали высшие посты в правительствах каких-либо государств, а в оранжевой коалиции таковых сразу двое.
– Мне хорошо известна ваша ксенофобская позиция по этому вопросу, – вскинулся Рунарх, – И я готов подтвердить, что мы и далее будем противостоять ей по мере сил. Если у вас есть какие-то менее расплывчатые претензии, просьба конкретизировать.
– Газ «паписят»! – зарычал магистр. – Нам совершенно непонятно, отчего вы ратуете одновременно и за рыночные условия для всех участников, и за газ для Украины «паписят»! Я так понимаю, если страна собирается вступать в Атлантический магический блок, то пусть и платит как все его члены: по двести пятьдесят! Мы не собираемся субсидировать экономику враждебного государства!
– Я прошу прощения, – выразил удивление владыка ситхов, – однако ноту об этом мы получили еще зимой и тогда же ответили полным согласием. Действительно странно, если Германии газ поступает по двести пятьдесят долларов, а Украине – по пятьдесят. Тогда же мы сделали строгое внушение нашим западнославянским друзьям по поводу несанкционированного отбора газа из европейской квоты. Было подписано новое транзитное соглашение. Пожалуйста, уточните, в чем суть вашей нынешней претензии.
– Как в чем?! – оскорбился магистр Чоудхури. – Все не так просто! Ситхи – воплощение коварства, поэтому данный инцидент не мог быть исчерпан столь быстро! Вы наверняка вынашиваете какие-то коварные планы, поэтому нас категорически не устраивает, как именно вы согласились на наши условия. Извольте сделать это без фиги в кармане!
– Нет у нас никакой фиги, – пожал плечами Рунарх. – Мы посовещались, провели тщательные консультации и пришли к выводу, что в данном вопросе вы абсолютно в своем праве. Поэтому мы согласились с вашими претензиями.
– Но так не бывает! Вы всегда вставляете нам палки в колеса!
– Вы тоже.
– Подождите, не о нас идет речь! После тех усилий и средств, которые были вбуханы вами в оранжевую революцию, вы просто не имеете права бросить своих единомышленников на произвол агрессивного восточного соседа!
– А мы и не бросаем. Им будет оказана самая широкая финансовая и моральная помощь. Но за газ им придется платить сполна, как то диктуют священные законы рынка, ничего не поделаешь.
– Ну знаете!.. – магистр даже задохнулся от возмущения.
– В общем, ступайте к Великому магистру, господа, и подтвердите имеющиеся между нами договоренности, – подытожил Рунарх. Понемногу уверенность окончательно вернулась к нему. – Или у вас есть еще какие-то претензии к Темному Ордену?
– Вы снова обманываете нас, – с мукой в голосе произнес магистр. – Вы затеваете какую-то омерзительную провокацию. Не будет вам доброго посмертия.
– Ничего, у меня впереди лет шестьсот, так что подумать о посмертии я еще успею. И разговаривать о нем я стану не с вами, а с сущностями рангом повыше. – Владыка ситхов презрительно усмехнулся. – Читали ль вы, к примеру, Книгу Щупалец? Крайне, крайне поучительное чтение, лишь самую малость уступающее в сакральной силе Синей Книге, смею? вас уверить. Что ж, если вам больше нечего мне сказать, извольте покинуть мой кабинет, иначе я буду вынужден пригласить из приемной двух высших инсектоидов.
– А вы нас не пугайте! – внезапно взорвался молчавший до сих пор падаван Титус Рутра Пазузу. – Как вы смеете разговаривать в таком тоне с самим магистром Чоудхури? Учитель, почему вы ему позволяете?..
Владыка ситхов воззрился на него с интересом, словно увидел впервые.
– Надо же, какой бойкий мальчуган! – одобрительно заметил Рунарх. – Превосходный экземпляр. Скажите, юноша, а вы никогда не думали о том, чтобы попробовать себя на темной стороне Силы?
– Нет! – дерзко крикнул Титус. – Никогда, ни за что!
– Держи себя в руках, юный ученик, – сухо проронил магистр Чоудхури, направляясь к двери. – Если он обвинит тебя в непочтительности, мы будем вынуждены жестоко наказать тебя, иначе ситхи получат право обратиться в Инквизицию.
Падаван окинул Рунарха пылающим взором и поспешил за наставником.
– Откуда вы знаете, что вы не ситх, молодой человек, если ни разу не пробовали?.. – вкрадчиво поинтересовался ему в спину владыка Темного Ордена. Золотые врата с тихим скрипом сомкнулись за спинами двух рыцарей-джедаев. Падаван чувствовал себя оплеванным. Он жалобно взглянул на магистра.
