Текст книги "Избранное. Том 1. Стихотворения"

Автор книги: Василий Макеев

«Тихо, звездно, голубо́…»

 
Тихо, звездно, голубо́…
Лишь вдали проскачет всадник.
Чью-то первую любовь
Укрывает палисадник.
 
 
Кто-то шепчет за спиной
И невнятно и нескладно.
И от радости чужой
Мне и сладко и досадно.
 
 
Все казалось, как вчера
Я любил от ночи к ночи.
А теперь моя сестра,
Может, милого морочит.
 
 
Что же, время протекло
И туманом отдымилось.
Но судьбы моей весло
Пополам не надломилось.
 
 
И, надеждою горя,
Я дождусь любви заветной.
Так вечерняя заря
Обнимается с рассветной.
 

«Доколе труса праздновать, доколе…»

 
Доколе труса праздновать, доколе
Искать сорочью истину в вине,
Коль я держусь, как лодка на приколе,
За берега любви твоей ко мне.
 
 
И если вдруг появится волненье,
И встречный шквал ослабит бечеву,
Я поплыву безвольно по теченью,
Вдоль берегов зеленых поплыву.
 
 
И заверчусь на воле бестолково,
Намокну там, где изморось и дождь…
Ты обо мне заплачешь тальниково
И по теплу на отмель отойдешь.
 
 
Ты будешь жить, погоде на противясь,
Являть собой веселости пример,
Когда у первой глинистой плотины
Меня изловит шалый браконьер.
 
 
И буду я на службе у разора,
Познаю все: и непогодь, и страх.
Потом он, уходя от рыбнадзора,
Меня утопит где-то в камышах.
 
 
И ты придешь упружисто по зною,
Хмельна от лета, мяты и травы,
И проплывешь, белеясь надо мною,
Задев ногой обрывок бечевы.
 

«Не от белого снега душа отбелилась…»

 
Не от белого снега душа отбелилась,
И оттаяли губы не с печного тепла:
Это ты оказала великую милость,
Что меня под высокую руку взяла.
 
 
И отныне я твой неприкаянный данник,
Только что же дарить мне в чертоги твои,
Если сердце мое обкусали, как пряник,
Суматошные жрицы расхожей любви?
 
 
Не однажды в судьбе я терпел пораженье,
И, наверное, мне до сих пор поделом,
Что не хочешь вручить мне ярлык на княженье
В милосердном, в отходчивом сердце своем.
 
 
Но поверь моему немудреному слову,
А не хриплым, завистным голосам воронья:
Если грянет беда, то по первому зову
Положу свою душу за душу твоя.
 
 
Ты не вправе сама предаваться расколу,
И на клятвы, что я, как молитвы, творю,
Ты рукою своею, опущенной долу,
Что даруешь мне – жизнь или гибель мою?
 

«Когда ты от меня бесстрашно и надменно…»

 
Когда ты от меня бесстрашно и надменно
Полынь горчащих слов уносишь на губах,
Ты не любви бежишь доверчивого плена,
Бежишь меня не в поисках забав.
 
 
Но ты бежишь того слепого подозренья,
Как облачная тень за краешек земли,
Что к нам в недобрый час вдруг явится прозренье:
Неужто мы любви не обрели?
 
 
Твоей печали я не истинный виновник:
Ведь там, где ты бежишь, влекомая судьбой,
Любимый мой цветок – степной белоголовник —
Качает вслед пуховой головой.
 
 
Когда захочешь мне вернуть свои тревоги
И чашу до конца любовную испить,
Осиновым листом застынешь на пороге —
Я помогу порог переступить.
 

«Я псам бездомным больше не родня…»

 
Я псам бездомным больше не родня,
Не чую больше изморось спиною,
Отныне есть жилище у меня,
И женщина веселая со мною.
 
 
Ей от меня не нужно ничего,
Не нужно знать, что я собою значу,
Она не прячет сердца своего,
Но я его на будущее прячу.
 
 
На черный день, наверно, берегу,
Как мудрый пес диковинную пищу,
Чтобы она в разъятую пургу
Нашла дорогу к моему жилищу.
 
 
И я молю все время об одном:
Пускай печаль глаза ей не туманит…
Когда мне силы дверь открыть не станет,
Не дай ей бог заплакать под окном!..
 

«Никакому в мире соловью…»

Вере

 
Никакому в мире соловью
Так не пелось с ночи до рассвета.
Знал бы бог, как я тебя люблю!
Только бога не было и нету.
 
 
И звучит по-старому струна,
И душа слагает виновато,
Что навек другому отдана
Ты и в этой жизни без возврата.
 
 
Потому – таи иль не таи —
Наш союз охаят и осудят,
И высоконравственные люди
Перемоют косточки твои.
 
 
Но у песни крылья не отнять,
Не осилить волею чужою…
Лишь бы ты у моего огня
Отогрелась зябкою душою,
 
 
Приоткрыла робкую свою
Соловьиной ласке и привету…
Что с того, что не было и нету
В мире бога?
Я тебя люблю!
 

Подражание цыганской песне

 
Не на мосту, не у перил
Прощались мы с тобой,
А в изголовье у могил,
Где вянет зверобой.
 
 
И там в закатной тишине,
Откуда нет дорог,
Ты подала на память мне
Лазоревый платок.
 
 
На том платке простая вязь
Без вызова векам, —
Что в здешнем мире разойдясь,
Соединимся там.
 
 
И ты была лицом – как снег,
Белее покрывал,
Что я не знал ни год, ни век,
В котором тосковал.
 
 
Как будто в древние года
Раздора и тревог
С посадской женкой навсегда
Прощался скоморох.
 
 
Прощался с милой у могил
Не на веселый лад,
А это значит – тоже был
Ни в чем не виноват.
 
 
А если был – не утаю —
В скитаньях мой удел,
Похитить молодость твою
Я первым не посмел.
 
 
Но письменами на платке
Клялась ты в первый раз…
А кто-то шел невдалеке
И плакал не про нас.
 

«Далече прометелила зима…»

 
Далече прометелила зима.
В груди тесно от нежности и воли.
И полнятся любовью закрома
Души моей, растерянной дотоле.
 
 
И ты, простив мне зимние грехи,
Забыла ныне жалобы и пени,
Приносишь в мою горницу стихи
Букетами нерыночной сирени.
 
 
Как хорошо в согласье и ладу
Цвести лицом для радостного друга.
Ведь знаешь ты – я больше не уйду,
Не опояшусь висельною вьюгой.
 
 
Пусть от природы я не скорохват,
Грустить тебе со мной не приведется..