Текст книги "Уркварт Ройхо. Трилогия (ч.1-3) (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

К нам подъехал полковник, который услышал слова Нунца, одобрительно кивнул, и скомандовал:

– Ройхо и Альера проведите разведку вверх по течению реки, километра на два, не больше. Там пасека должна стоять, может быть, кто-то уцелел. Эхарт, ты с двумя бойцами поезжай левее, к горе. Тоже посмотри, что и как, а мы пока жрецов похороним. Собираемся здесь через полчаса. Скоро стемнеет, и оставаться в этом месте на ночь мне не хочется, а то мало ли кто на огонь налетит…

Альера и я, ехали по широкой тропе, и внимательно всматривались в густые заросли можжевельника и каких-то высоких темно-бурых папоротников, широкой каймой прикрывающих реку. Мы были постоянно настороже. И потому, когда один из высоких кустов на берегу дернулся против ветра, мы среагировали моментально.

Я сбросил поводья другу, который остановился на месте и стал готовить к бою арбалет, а сам спрыгнул на землю и с ирутом в правой руке, рванулся обшаривать подозрительное место. И в этот миг мне казалось, что по моему телу скользит чей-то недобрый взгляд, и оттого я двигался очень медленно и неспешно. Шаг-другой, поворошил папоротник и замер. Снова пара шагов, клинок впереди, опять остановка, и в какой-то момент, чувство опасности взвыло во мне, а в душе что-то дернулось, будто по туго натянутой струне ударили. Резко, я присел, и над головой пронеслась стрела.

Перекатившись, я переместился вперед, под самый куст, который дергался. Передо мной, в бурых папоротниках что-то промелькнуло. Я поднялся, и с высоты своего роста, увидел в зарослях крепкого белоголового парня лет семнадцати, со слабым охотничьим луком и парой тупых стрел в руках, которыми хорошо уток или гусей по осени бить, но уж никак не воевать.

– И-и-и-и! – заголосил парень, отбросил лук и стрелы, из ножен на поясе выхватил охотничий нож, и кинулся на меня. При этом он выкрикнул фразу, которая спасла ему жизнь: – Умри, проклятый ассир!

Понятно, что нападающий из своих, оствер, а значит, убивать его смысла не было. Я сделал шаг ему навстречу, левой рукой перехватил руку с ножом, на инерции движения выкрутил ее, заставил парня прижаться к земле, и сказал:

– Спокойно. Мы не ассиры, а остверы. Наемный отряд, который прибыл в храм. Ты меня понимаешь?

Пыхтение и ворчание местного жителя, который носом уткнулся в землю, продолжалось секунд десять, но, наконец, он пришел в себя, сориентировался, и просипел:

– Да, понимаю.

– Вот и ладненько, – я отпустил его и, дождавшись, пока он встанет, и отряхнет свою плотную шерстяную поддевку из серой собачьей шерсти и рваные широкие брюки, спросил: – Ты кто?

– Бор Богуч из деревни за рекой, – он махнул куда-то в сторону.

– Здесь, что делаешь?

– У жрецов грамоте и наукам всяким учился, ну и помогал им на пасеке. А сегодня ночью ассиры налетели, и давай всех без разбору убивать. Я вижу такое дело, деда Саира разбудил, на плечо его взвалил и сюда, в кусты.

– А Саир, это кто?

– Главный в храме, – уважительно произнес Бор. – Только древний очень, уже и не ходит почти, и дышит с трудом.

– И где он сейчас?

– Метров сто пятьдесят отсюда, возле речки, в самой гуще кустарника. У меня здесь шалаш рыбацкий, и он в нем. В книжку свою руками вцепился, что-то бормочет, и умирать собирается.

– Веди к нему. Надо его эликсиром целебным напоить. А лучше, пусть Саира маг посмотрит, и скажет, что ему правильней дать.

– Угу, пошли, – кивнул Бор.

Повернувшись к Альере, который караулил тропу, я выкрикнул:

– Виран, здесь живые! Главный жрец и парень из местных! Старик при смерти, помощь мага нужна, вызови его и полковника сюда!

– Сейчас! – откликнулся Альера. – Жди!

Оставив мою лошадь на месте, Виран развернулся, и помчался к храму, а я, в сопровождении мальчишки, раздвигая ирутом и свободной рукой густые заросли, направился к шалашу, который можжевельником был надежно прикрыт от взглядов со стороны тропы.

Через несколько минут я оказался в убежище, которое спасло Бора и жреца. И увидев находящегося в беспамятстве главного местного священнослужителя, высохшего и изможденного седого дедушку, который в одной длинной рубашке из домотканого полотна лежал на суконном одеяле, я подумал о том, что жить ему осталось всего ничего. Книги, про которую говорил паренек, у старика не было. Но под его одеждой проглядывал ровный плотный квадратик, примерно, двадцать на пятнадцать сантиметров, и сердце мое екнуло. Вот он, тот документ, который мне нужен. И тут же появилась подленькая мыслишка, а не забрать ли мне эту книгу себе, а старика и парня придавить по-тихому. Но я сразу же отогнал эту мерзость от себя подальше, пощупал пульс старика, удостоверился, что он еще жив, и подумав о том, что второй раз придется спасти человека в беспамятстве, покинул шалаш.

Парень остался на месте, а я вышел к своей лошади и снял с нее походный рюкзак, из которого собирался достать эликсиры. И в это время, со стороны храма, от которого мы с Альерой удалились на полтора километра, раздался взрыв, за ним сразу же еще один, и еще. Был бы я на Земле, то непременно решил, что минометы местность причесывают, а поскольку дело на Кама-Нио, то совершенно ясно, что в ход пущена магия, и чародеев минимум двое, один отрядный, применяет свой огненный талисман, а второй, наверное, ассир. Раз так, то дело плохо. Отряд полковника Плетта схватился с противником и, учитывая, что ассиры чувствуют себя в этих местах как дома и палят даже храмы, логично предположить, что "Рейдеры" будут вынуждены отступить.

– Ай, как плохо, – автоматически пригнувшись и, оглядываясь, прошептал я сам себе.

После чего, схватив примотанные к кустам поводья лошади, я потащил испуганное животное в заросли. Я не знал, что происходит в храме, но понимал, что если противник одолеет наемников, а так, скорее всего, и случится, то он вышлет на тропу разведку, и лошадь привлечет к моей скромной персоне и убежищу спасенных людей нездоровый интерес. А значит, лучше убрать ее подальше в кустарник и не отсвечивать.

– Что там!? – испуганно прислушиваясь к сотрясающим окрестности взрывам, спросил Бор.

– Не знаю, может быть, ассиры.

– И что теперь делать?

– Жреца лечить. Поможешь мне?

– А как?

– Подержишь деда, а я ему в глотку эликсир волью и не дам выплюнуть.

– Понял.

Процедура применения целебного эликсира прошла нормально, опыт у меня имелся. А старый жрец, видимо, совсем лишенный сил, даже не дернулся. Он принял в себя горький алхимический состав и не поморщился, а только чаще задышал. Однако вскоре его дыхание стало ровным, а забытье превратилось в спокойный сон, и значит, снадобье начало действовать.

Взрывы в районе храма, которых было около двадцати, тем временем, стихли. На помощь ко мне и старику никто не торопился, и я, снарядив арбалет, был готов принять бой. Но в быстро упавшей наземь ночной темноте, и проявившемся немного позже призрачном лунном свете, тропа вдоль реки была пустынна, и до утра все было спокойно.

Глава 21

Империя Оствер. Графство Кемет.

21.03.1404.

Боевой монстр под номером 27, безмозглое существо, способное лишь выполнять четкие приказы людей в коричневых мантиях со знаком двух треугольников соединенных между собой углами, не понимал своих внутренних чувств. Он был сыт, находился в состоянии покоя в своей клетке, ждал указаний, и все было как всегда. Но вдруг, он услышал имя Уркварт и насторожился. Затем до «двадцать седьмого» донесся чей-то голос, показавшийся ему смутно знакомым. И неведомая сила подняла его на ноги и бросила на толстые железные прутья, которые он хотел сломать, чтобы вырваться на волю, догнать всадника, голос которого взбудоражил мозг, и порвать этого человека на куски. И он бы сделал это, если бы не служители с парализующими дубинками в руках, которые быстро обездвижили его и на несколько часов лишили мутанта всяческих сил.

Наступил полдень. Время кормежки. Монстр пришел в себя и смог поесть и попить. Агрессия ушла. И служители с грозными дубинками, видя, что "двадцать седьмой" ведет себя спокойно, уже не трогали его. Хотя они взяли существо под особый контроль, а в журнал 3-го дивизиона БМ магической школы "Трансформ" была внесена запись о странной вспышке ярости с его стороны. И по возвращении соединения в место постоянной дислокации, монстра ждало полное обследование, разумеется, если ему было суждено выжить в грядущих боях с ассирами.

А мутант в это время, не показывая, что в нем произошла разительная перемена, перекатывал в голове слово "Уркварт". И цепляясь за него, он начал вытаскивать из глубин своей искалеченной энергетиками дольнего мира памяти какие-то воспоминания. Поначалу, это были только обрывки и клочки, образы и лица, пейзажи и отдельные поступки какого-то человека. Голова монстра при этом очень сильно болела, но он уже не мог остановиться, крутил и вертел обрывки воспоминаний, и пытался сложить из разных фрагментов что-то осознанное. И уже глубокой ночью появилось первое четкое воспоминание. Он лежал на полу клетки, которая была похожа на ту, в которой он в данный момент находился, а рядом стояли три человека в коричневых мантиях – хозяева. Люди разговаривали, а он, с безразличием слушал их и думал только об одном, о побеге.

– Уважаемый Филис Омунд, – заговорил один из людей, молодой темноволосый парень, который пристально всматривался в него, – где вы добыли такой превосходный экземпляр?

– Ха! – с самодовольством ухмыльнулся пожилой лысый мужчина с румяным округлым лицом. – Это не секрет, мой дорогой Майнер, на каторге. Представьте себе, иду вдоль толпы каторжников-кандальников, сканирую их амулетом и вижу одно и тоже, злобу и страх. И вдруг, ненависть и преданность в едином флаконе, и показатели просто зашкаливают. Ну и, конечно же, я не мог пройти мимо подобного человека, потому что, после преобразования, это гарантированный боевой монстр.

– Понимаю вас, господин Омунд, – в разговор вмешался третий человек, средних лет брюнет с несколько надменным лицом, – ведь это солидная денежная премия. Однако вот что я хотел у вас спросить, может быть, из этого экземпляра мы попробуем сделать нечто большее, чем простого тупого убийцу с когтями?

– Нет, вряд ли, господин Куоно, – ответил лысый. – Лучшее, как говорится, враг хорошего, и я не желаю рисковать своими деньгами, которые в любом случае получу за еще одну боевую единицу. Поэтому, все буду делать по старой схеме. Сначала полная очистка памяти и подчинение разума стандартным командам и приказам, а затем перенаправление сильных человеческих чувств на поддержание жизни организма во время трансформации.

– Ну, как знаете, – пожал плечами надменный брюнет. – Когда начнете?

– Сегодня же. Все готово, и можно начинать.

– Как интересно! – воскликнул молодой. – Вы разрешите нам присутствовать при вашей работе?

– Да.

– А вы учитываете тот факт, что у этого кандальника имеется магический блок?

– Нет. Очистка памяти смоет все и сделает мозг будущей боевой единицы девственно чистым.

Это были последние слова людей, которые удалились. А потом пришла пустота, заполнившая мозг, и невообразимая дикая боль, которая скручивала тело "двадцать седьмого" и убивала его. Но было что-то, что не дало ему умереть в этот момент, какой-то невидимый стержень, поддерживающий в нем жизнь, и помогающий ему пережить преобразование из человека в боевого монстра.

"Странно, – удивился "двадцать седьмой", – неужели я был человеком? Видимо, да, так и есть. Но раз я был таким же, как и повелители в коричневых мантиях, значит, у меня имелось имя? Наверняка. И как меня звали?"

Такие мысли билась в голове боевого монстра, боль становилась все сильнее, и в результате, на некоторое время он отключился и потерял сознание, а когда очнулся, то опять вернулся в ставшее для него привычным состояние безмятежного покоя и ожидания приказа. И следующий проблеск мысли у него случился только через четыре дня, когда 3-й дивизион БМ, следуя за основными силами имперской армии, прибыл к некогда сильной крепости Тайрес в графстве Кемет, которая находилась под контролем войск Королевства Ассир.

В тот день, главнокомандующий армией великий герцог Эйсо Кайяс, крупный и немного полноватый брюнет в алой мантии, в подзорную трубу оглядел выбитые ворота укрепления и заваленные рвы. А затем он подумал о том, что даже наполовину разрушенный Тайрес, в котором закрепилось более двухсот вражеских солдат из разведывательных сотен, не успевших отойти к полкам королевских войск, все еще весьма силен и опасен. Применять магию было бессмысленно, в стенах крепости были вмурованы артефакты, блокирующие всякое наступательное магическое воздействие в радиусе километра. Гробить солдат в самом начале военной кампании тоже не хотелось. И Кайяс решил отправить на штурм Тайреса, который он намеревался сделать своей ставкой на время ведения боевых действий против ассиров, мутантов школы "Трансформ", про которых он слышал много хороших и восторженных отзывов.

Великий герцог отдал приказ, и пятнадцать клеток, которые подкатились к стенам крепости, были открыты. К каждой из них подходили служители, быстро и сноровисто облачающие боевых монстров в доспехи из черной бронзы и одевающие им на голову продолговатые толстые каски. А затем мутантами занялся маг, который держал в руках управляющий боевыми единицами кристалл и он говорил одни и те же слова:

– Приказ! Войти за стены и убить всех людей! Пленных не брать! По окончании зачистки ждать меня у ворот! Пошел!

Один за другим, нелепые длиннорукие фигуры устремились к крепостным воротам, на которых защитники возвели баррикаду, и "двадцать седьмой" был одним из первых. Сначала монстр двигался не торопясь, и пару сотен метров, как и все его собратья по дивизиону, он преодолел вразвалочку. Но как только со стены в него полетела первая стрела из мощного крепостного станкового арбалета, вот тут-то он и показал все, что умел.

– Щелк! Щелк!

Длинные когти выскочили из лап, тело без труда увернулось от полуметровой стрелы, и монстр перешел на бег. Его легкие работали равномерно, и каждый мускул был нацелен только на одно, на выполнение поставленного перед "двадцать седьмым" приказа. Ловкий и сильный мутант постоянно ускорялся, и когда перед ним возникла баррикада, то он, словно не замечая ее, взмыл в воздух, и мощным прыжком перелетел в крепостной двор. При этом когтями правой лапы он успел провести по черепу ассирского воина, который снизу вверх смотрел на него и очень медленно пытался достать его копьем.

Оторванная голова ассира упала наземь, а тело, еще немного постояло на баррикаде и рухнуло вслед за ним. Монстр этого всего уже не видел, он метался от одного противника к другому, словно хищник, бросающийся на жертву, большими прыжками догонял королевских воинов и убивал их без всякой жалости и лишних раздумий. Взмах правой лапой! И с разбитым горлом на камни крепостного двора валится кавалерист в дорогом синем плаще и палашом в руке. Еще один взмах, уже левой! И обливаясь кровью и прижимая ладони рук к лишенному кожи и глаз лицу, рядом с ним падает на колени разведчик в светло-серой горной униформе. Рывок вперед! Ноги боевого монстра ударяют в грудную клетку полного мужчины, который не успел прикрыться щитом, и треск сломанных ребер вклинился в крики умирающих во дворе людей.

"Двадцать седьмой" не делал ни одного лишнего движения. Он стал воплощением смерти и его черный доспех сливался со стенами, а медлительные люди не успевали сосредоточить на нем и его собратьях внимание. И так продолжалось до тех пор, пока в крепостном дворе не взорвалась брошенная со стены боевая энергокапсула. Взрыв сотряс стены, и выворотил из земли несколько крупных камней. Под удар попал один из монстров, взрывная волна подхватила его, и словно игрушку подкинула вверх, а затем припечатала тело боевой единицы к брусчатке крепостного двора. Треск сломанных позвонков прозвучал негромко, но явственно. Мутант еще пару секунд пытался подняться, но у него ничего не получилось, и несколько раз дернувшись, он затих, и его глаза потухли.

Гибель одного из ужасных мутантов взбодрила ассиров и они еще попытались оказать сопротивление. Но их было мало и среди разведчиков, не успевших отойти и попавших в окружение, не было магов, а потому вскоре все они погибли. И последнего воина убил именно "двадцать седьмой". Он выскочил на стену, увернулся от дротика и арбалетной стрелы. Походя, столкнул вниз молодого паренька в короткой кольчуге и не по размеру большом шлеме, и на долю секунды замер перед следующим, высоким мужчиной в добротном кавалерийском доспехе и с мечом в руке.

– Меня зовут Скир Мануло! – на неплохом остверском, выкрикнул высокий воин и бросился на мутанта.

Боевой монстр встретил его ударом своей длинной лапы в горло, которая словно змея метнулась в человека, и без труда выдрала его гортань. И после этого чисто механического действия, к "двадцать седьмому" вернулся очередной фрагмент памяти и, сжимая в лапе кусок человеческого мяса, он подумал о том, что давным-давно его тоже называли Скир.

"Точно, – в мозгу зверя, словно молния, промелькнула мысль, – меня звали Скир Пран. – А за первой пришла вторая мысль: – И я должен убить Уркварта Ройхо!"

После этого, Пран, а не "двадцать седьмой", прыжками спустился вниз, и рванулся к воротам. Остальные боевые монстры 3-го дивизиона, выполнившие приказ, застыли во дворе, и не обращали на него никакого внимания, а он, уже осознавший себя как личность и частично вспомнивший свое прошлое, хотел вырваться на свободу. Однако в воротах крепости уже стоял маг из "Трансформа" и полтора десятка вооруженных служителей. И понимая, что сбежать не получится, Скир Пран по прозвищу Рыжий, подобно остальным мутантам, застыл на месте и изобразил полное равнодушие ко всему, что происходит вокруг него.

"Ничего, – с трудом сдерживая клокотавшую в нем ярость и желание вцепиться в ненавистного мага в коричневой мантии, который преграждал ему путь на волю, подумал бывший человек, – надо дождаться удобного момента, и только тогда бежать. И я его обязательно дождусь, и выполню свое предназначение".

***

Старый жрец Саир пришел в себя перед рассветом. Сначала он еле заметно вздрогнул, затем прокашлялся и, еще не открыв глаза, провел рукой по своей одежде, нащупал под ней квадратик книги, и лицо его разгладилось. Я в это время, еще ночью отослав Бора Богуча к нему домой, на разведку, находился рядом и, конечно же, реакцию Саира заметил.

– Доброе утро, жрец, – сказал я, глазами наблюдая за стариком, и одновременно с этим прислушиваясь к звукам на тропе.

Саир резко поднял веки. Его выцветшие от времени глаза посмотрели на мое лицо, затем сосредоточились на полевой горке имперских егерей, на арбалете и ируте, и застыли на браслете. После чего он прокашлялся, и спросил:

– Ты кто?

– Лейтенант Уркварт Ройхо, наемный отряд "Рейдеры Плетта", был послан эвакуировать жрецов местного храма в расположение имперской армии.

– А почему ты один?

– Так получилось, – я пожал плечами. – Основные силы отряда столкнулись с ассирами и были вынуждены отступить, а я с тобой и местным парнем остался, напоил тебя целебным эликсиром, и ждал пока ты проснешься. Паренек сейчас к себе в деревню побежал, а на мне обязанность сиделки.

– Только зря ценный припас перевел, – Саир снова закашлялся. – Мне все равно не жить, слишком я стар. Внутренних сил организма нет, так что ты отыграл всего три-четыре часа, не больше. Мне все равно не выкарабкаться, я знаю, о чем говорю, сам когда-то военным лекарем был.

– И что ты предлагаешь? Оставить тебя здесь?

– Да, – старик попытался кивнуть головой, но у него ничего не получилось.

Снова он закашлялся, а я приподнял его хрупкую тонкую шею левой ладонью, и дал ему напиться из своей фляги. Вода разлилась по подбородку, но немного он все же проглотил. И закрыв флягу крышкой, я бросил взгляд на тропу, снова посмотрел на старика, и сказал:

– Нехорошо это, своих бросать, жрец.

– А мы, разве свои? – Саир усмехнулся, и его рука вновь легла на квадратик под одеждой. – Не думай, что я глупый провинциальный жрец. Наверняка, ваш отряд, не спасать нас пришел, а за древними знаниями.

– Это вспомогательная цель, – отнекиваться я не стал, – а основная, все же спасение людей.

– Признайся, ты ведь думал о том, чтобы убить меня, и забрать книгу, которая на моем теле?

– Думал, но ничего тебе и парню не сделал.

– По чести, значит, живешь?

– При чем тут честь? Если есть возможность остаться человеком и поступить правильно, то не стоит себя ломать. Передо мной были старик и беззащитный парень, и я мог бы их убить ради достижения своей цели. Но вы не являлись врагами, а я нахожусь на имперской территории, где жизнь каждого вольного человека должна цениться. И я знаю, что брать на себя кровь близких мне по языку и духу людей, не причинивших мне зла, было бы отвратительным поступком, за который на том свете пришлось бы ответить.

Старик помолчал, пожевал тонкими сухими губами и сказал:

– Ладно, все равно я умираю, и ты в любом случае получишь, что хочешь, так что таиться, смысла нет. И пока я могу разговаривать, и снова не впал в забытье, спрашивай, о чем ты хотел узнать. У меня не было детей, и нет преемника, а я не хочу уносить древние тайны в мир мертвых. Должен остаться хоть кто-то после меня, и ты кандидатура приемлемая. Торопись, воин, времени мало.

Спросить можно было о многом. Однако требовалось узнать самое главное, потому что жрец был прав, еще двадцать-тридцать минут, и он снова потеряет связь с реальностью. Был бы рядом маг или профессиональный жрец-целитель, он бы напоил Саира своей энергией, и тот смог бы сохранить бодрость до самой кончины. Однако я был один, и сделал что мог. Значит, вопросы должны быть по существу.

– Что за книга на твоем теле, жрец? – спросил я.

– Описание процесса становления мага-воителя со всеми нюансами и боевыми магическими приемами.

– Как происходит этот процесс и в чем суть способностей магов-воителей?

– Кхе-кхе! – закашлялся жрец, глубоко вобрал в себя воздух, и начал говорить. Его рассказ длился минут пятнадцать и из сухого, основанного только на фактах, повествования, вырисовывалась следующая картина.

В первую сотню лет основания Империи Оствер, когда она активно расширялась, Иллир Анхо покорил большинство земель материка Мистир. И здесь, вблизи Маирского хребта, им был обнаружен горный скит, где укрылись последние дворяне из лучших родов Ишими-Бар, которые приняли бой с его войсками. И полсотни бойцов, мужчин и женщин, в пух и прах разгромили один из остверских полков, который был усилен магами. Император лично прибыл посмотреть на крутых воинов, и предложил им сдаться. Они ответили отказом и на приступ скита были посланы десять тысяч солдат и около пятидесяти боевых магов. Бой длился сутки, остверы победили, а все враги погибли. Мертвецов осмотрели и обыскали, и на их телах были обнаружены множественные вросшие под кожу боевые и целебные талисманы и амулеты. Естественно, Анхо заинтересовался, какова природа силы этих воинов и как получилось сращивание органики и талисманов из металла и драгоценных камней. Он поручил расследование этого дела своему младшему брату Аглаю, и спустя полгода тот предоставил правителю всю информацию по принявшим свой последний бой дворянам Ишими-Бар.

Оказалось, что вблизи горного монастыря, в котором молились Доброй Матери Кама-Нио, находился чудесный источник, который имел постоянное соприкосновение с дольним миром. И любой человек с магическими способностями, омывшийся в водах этого геотермального родника, впитывал в себя инородные предметы. Вошел в одежде, и она срасталась с кожей в единое целое, и сама приобретала свойства тела. Вошли два человека и стали единым существом, химерой о двух головах, четырех руках и ногах, и массой тела в сто шестьдесят килограмм. Уродство? Конечно, да еще какое. И по большому счету источник этот был опасен. Но дворяне Ишими-Бар знали способ, как его правильно использовать. Они внедряли в свое тело боевые талисманы и амулеты, и за счет этого становились быстрыми, сильными и могучими. Правда, имелись случаи страшных мутаций и иные побочные эффекты, но потерявшие родину дворяне хотели подороже продать свои жизни и убить побольше ненавистных остверов, и сделали для этого все, что могли, не оглядываясь на последствия.

Великий император задумался о том, как использовать такое редкое явление как чудесный источник. И после ряда экспериментов, во время которых погибло немало людей, а многие стали уродами, было выявлено, что хорошо подготовленные воины с магическими способностями, могут внедрять в себя от двух до четырех боевых талисманов. Однако делать этого не следовало, поскольку такие бойцы долго не жили, пять-шесть лет и все, наступала смерть. Снова были проведены эксперименты, и выяснилось, что при внедрении в тела подопытных людей камней кмит, используемых для создания особо мощных артефактов, они полностью растворяются в человеке и внутри его тела появляются маленькие полости – капсулы, которые имели постоянную связь с энергоканалами дольнего мира. И как следствие, словно аккумуляторы, эти капсулы накапливали в себе какое-то определенное количество готовой к применению энергии, которую не надо было очищать от наслоений потустороннего пространства. А человек при этом нисколько не страдал физически, и при минимальной подготовке мог свободно пользоваться подобной магической дармовой энергией.

После этого возник "Шайгер" и прилегающий к нему храм Ярина Воина, который закупал редкие и очень дорогие камни кмит у заокеанского народа дари. По какой-то причине, ни с кем кроме жрецов бога Ярина ушастый народ, похожий на эльфов, дела не вел. Но поскольку первый император являлся верховным священнослужителем государства, то на учебу кадетов, на их подготовку, или сохранение тайны, участие в этом проекте жрецов никак не влияло. Преданные императору офицеры готовили молодых воинов, служители культа закупали кмиты – затвердевшую смолу каких-то деревьев, а кадеты грезили о подвигах и очень слабо понимали, к чему их готовят.

Со временем, появился ценнейший опыт при обращении с источником. Использование чистой энергетики, которая при извлечении из капсул быстро рассеивалась, отошло на второй план, и маги-воители разработали свои собственные приемы. И процесс единения кмитов и человека проходил уже с предварительной подготовкой. Сначала камни становились полноценными талисманами, в каждый из которых вливался слепок уже готового заклинания. А только затем они соединялись с воином. Так что, когда воитель высвобождал энергию одной из своих внутренних энергокапсул, то он использовал уже не просто чистую силу, а специализированное мощное заклинание, и таким образом, не изучая магию и не коверкая свою человеческую суть общением с дольним миром, он мог ее использовать. В правой руке меч, а левая, без всякой дополнительной подготовки, швыряет в противника магические заклинания. Круто!

В общих чертах, такие вот дела, если объяснять все просто. Ну, а сложности ни мне, ни умирающему жрецу были не нужны.

Старик прервался и вновь закашлялся. Я опять его напоил, и продолжил свои расспросы:

– Значит, количество магов-воителей обусловлено не силой и подготовкой кадетов, а кмитами, которые имелись в запасе?

– Да, – согласился Саир. – Практически любой, у кого есть способности к магии и работе с энергетиками дольнего мира, а это почти все дворяне из старых имперских родов, может принять в себя кмит и, не тратя годы на обучение в Академии Магии, научиться использовать чародейскую силу. Поэтому в "Шайгер" набиралось так мало учеников, а выпускалось столько, сколько жрецы Ярина Воина могли закупить камней. Но если сначала дари продавали кмиты сотнями, то с каждым годом объем продаж падал, а цена каждого камня возрастала. А потом погиб Иллир, его преемники не понимали всей сути источника, и уже третий император после великого властителя ничего о нем не знал. Эта информация, которая и раньше-то была секретной, стала достоянием всего нескольких человек и самих выпускников "Шайгера".

– Все ясно. Но скажи мне Саир, почему в таком случае вы хранили сведения об источнике столько лет, и никому ее не предоставили или не продали?

– Не хранили, а хранил. После гибели магов-воителей всегда был только один человек, который знал истинную подоплеку событий, это кто-то из жрецов местного храма. Только он ведал, где находится источник и хранится запас уже заклятых кмитов, которые можно использовать. И не раз, у меня возникал соблазн, продать мои знания или один из камней, и жить на эти деньги долго и счастливо. Но я поклялся прошлому жрецу, который посвятил меня в тайну, что дождусь посланца, а если нет, то передам знания следующему служителю Ярина Воина.

– Что за посланец?

– Последний маг-воитель сказал, что в случае его гибели и смерти императора, рано или поздно, но обязательно придет человек, который назовет кодовое слово и получит доступ к источнику, книге и последним кмитам.

– И что это за слово?

– Сейчас уже не важно, – старик сильно поморщился. – Моя смерть близка, я уже вижу ее бледный лик, и понимаю, что никто не придет. Сотни лет мы ждали, а посланца так и не было.

– А сам, почему не захотел в источник окунуться и камень в себя вживить?

– Способности слабые, да и здоровье не то. Все хранители были одинокими стариками, которые жили только молитвами и не могли принять в себя кмиты.

Неожиданно, жрец задергался всем телом и из уголка его дряблого рта пошла пена, а я, понимая, что он умирает, встряхнул его и спросил:

– Где источник и камни? Как мне их найти?

– Бор знает, – захлебываясь, прохрипел Саир. – Камни под ногами Кама-Нио. Прощай…

Захрипев, главный жрец еще раз сильно дернулся телом и затих. Навсегда.

Я закрыл веки старика. Затем приподнял его рубаху и вытащил из-под нее старую потрепанную книгу в некогда красной обложке из воловьей кожи. В ней было листов пятьдесят, не больше, и как бы мне не хотелось прямо сейчас начать ее изучение, были иные, более важные дела, наипервейшее из которых похороны старика. А после этого надо было дождаться Бора, который проводит меня к источнику. И только тогда, можно будет посмотреть на кмиты и чудесный родник, почитать книгу и подумать над тем, а стоит ли становиться магом-воителем, и не повлечет ли это действие за собой беду.

Выйдя из шалаша, я посмотрел на восходящее солнце, удостоверился в том, что вокруг все по-прежнему тихо и, задав своей лошадке овса, кинжалами начал срезать травяной покров и папоротники вблизи последнего пристанища бывшего военного лекаря и главного жреца храма Ярина деда Саира. Работа была тяжелая, корневища можжевельника пронизали все вокруг, а тут еще и камни, которые во время весеннего паводка каждый год выкидывало на берег бурное речное течение. Однако за полтора часа я выкопал вполне приемлемую ямку, вытащил тело Саира на свет, закутал его в одеяло и похоронил. Небольшой холмик вновь покрылся дерном, а лишние камни и земля улетели в воду. Вроде бы все, что мог, я сделал, совесть моя чиста, и оставалось только дождаться парнишку Бора.