Текст книги "Кромка. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Василий Сахаров
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
Стефан – стрелок. Этнический поляк из Кракова и тоже потеряшка. Был студентом и увлекался поиском НЛО. Вместе с группой «контактеров» выехал в Белоруссию, исследовать аномальную зону, над которой вроде бы регулярно появлялись летающие дисколеты инопланетян, и на базовый лагерь поляков опустился туман. А дальше были скитания по болотам и лесам, плен у бандитов, побег и выход в земли Каменецкого княжества, где бывший студент очень быстро стал профессиональным воином.
Ну и пятый «лисенок». Урмас – молодой парень из вольного поселения на берегу Тихой. Он хотел приключений и при первой возможности, покинув родное село, примкнул к повольникам. Несмотря на отсутствие образования, он очень быстро научился разбираться в радиостанциях и стал связистом группы. Однако рации у него сейчас не было. При отступлении из Вересова, вместе с другим имуществом группы, она осталась в обозной телеге и досталась разбойникам.
Короче, вот такая группа и у меня мелькнула мысль, что если я нигде не пристроюсь, можно примкнуть к ним. Тем более что приглашение Чаги подтвердил Лис. Ему люди нужны. Очень уж сильно он обиделся на горных разбойников и собирался взять контракт на их уничтожение. Подобных предложений на Бирже повольников, которая, кстати, находилась в уже знакомых мне казармах Юры Арбалета, хватало. А имя у Лиса есть и если он кинет клич, отряд соберет…
За разговорами добрались до перевала и погранзаставы. Удостоверение у меня уже имелось, и на таможне дежурил знакомый человек, каменецкий чиновник Степаныч. Как ни странно, он меня узнал, хорошая память у старика. Так что проблем не возникло. Меня пропустили в город, и здесь я расстался с «лисами». Они отправились в таверну «Ирис», а я в гостиницу «Тополь».
Четкого плана не было. Поэтому я собирался зайти в гостиницу, обратиться к кому‑то из персонала и попросить о встрече с ведьмаком Вадимом. Вряд ли он в городе. Но в «Тополе» могли сказать, где его искать или когда ведьмак появится в Каменце. Все просто. Однако меня ожидал неприятный сюрприз.
Гостиница представляла из себя двухэтажное каменное здание практически в самом центре Каменца, и велорикша домчал меня быстро. Вот только попасть внутрь «Тополя» было проблематично, так как гостиница горела. Она полыхала ярким пламенем, и рядом суетились пожарные, которые подкатили несколько бочек воды и устанавливали ручные помпы.
Случай, наверное, в чем‑то рядовой. Но имелись странные моменты, на которые я обратил внимание.
Во – первых, здание гостиницы каменное, как я уже сказал. Однако огонь бушевал с такой силой, что даже камень не выдерживал. Серые булыжники лопались от температуры горения, а пламя вылетало из окон и дверных проемов на несколько метров.
Во – вторых, место происшествия было оцеплено дружинниками, которые никого не подпускали к гостинице. Что характерно, не простыми воинами, а гвардейцами князя, имевшими отличительную отметку – белые шарфы.
В – третьих, персонал гостиницы, несколько слуг, находились под арестом. В тот момент, когда я подъехал, их как раз проводили мимо. Они были в наручниках, и гвардейцы подгоняли их прикладами в сторону «черных воронков», закрытых тюремных карет без окон.
Все это наводило на мысль, что дело нечистое и лучше быть от этого места подальше. Решение принял быстро, и указал велорикше новый маршрут:
– Таверна «Ирис». Трогай.
21
Когда я поднялся на этаж, который принадлежал отряду Германа, в мой висок уперлось что‑то твердое.
– Только дернись и схлопочешь пулю, – это был голос Карпыча. – Веришь мне?
– Верю, – ответил я и сказал: – Карпыч, это же я, Олег. Не признал?
– Признал. На память пока не жалуюсь.
– Тогда в чем дело? Убери ствол, и давай поговорим.
Скосив взгляд, я увидел направленный в мою голову пистолет, кажется, «стечкин», который старый повольник опускать не торопился.
– Не о чем нам разговаривать, – старик усмехнулся. – Пока ты был в отряде Германа, можно было с тобой дело иметь. А теперь ты сам по себе, я радиограмму из Лики получил, и непонятно зачем пришел. Может ты на Германа зло затаил, и теперь хочешь ограбить арсенал, каптерку вынести и меня убить? Подобные случаи не редкость. Поэтому лучше тебе уйти.
– Карпыч, честное слово, я ничего плохого не задумал. Мне помощь нужна.
– Сказано уже – ты для меня никто. Денег в долг не дам и ручаться перед городскими властями за тебя не стану, если в неприятности влип.
– Понял. Ухожу. Хотя, конечно, жаль, что ты меня так встретил. А Елена говорила, что Карпыч поможет…
Ветеран хмыкнул:
– Правду говоришь? Елена так и сказала?
– Да. Если хочешь, могу поклясться.
– Не нужны мне твои клятвы, – старый повольник сделал шаг в сторону, увеличил дистанцию между нами и опустил пистолет. – Говори, что тебе нужно?
– Информация нужна.
Старик помедлил, что‑то обдумал и сказал:
– Ладно, пойдем в каптерку, там поговорим. Но учти, если задумал что‑то плохое, повольники тебя найдут и наказание будет суровым.
– Учту.
Через десять минут мы сидели за столом в каптерке, откуда открывался вид на вход в казарму. Карпыч немного оттаял, сделал нам крепкий чай (дорогое удовольствие) и начался разговор.
– Давно в городе? – спросил старик.
– Вчера пришел.
– Где остановился?
– В «Ирисе».
– Не самое плохое место. Планы какие?
– Пока ничего конкретного. Думаю, в отряд Лиса пойти.
– К Володьке? Хороший боец и командир неплохой, хотя и перекати – поле. Ты про него хотел узнать?
– Нет. У меня вопросы иные.
– Спрашивай, – Карпыч вопросительно кивнул.
– Первый вопрос – ты знаешь, что вчера произошло в гостинице «Тополь» и с чем это связано?
Карпыч нахмурился и покачал головой:
– Серьезными темами интересуешься, парень.
– Знаю. Потому к тебе и обратился.
Повольник сделал глоток чая и ответил:
– Странные вещи происходят в Каменце. Очень странные. Откровенничать с тобой по этому поводу не стану. Но кое‑что поведаю. Месяц назад в Каменце собрались ведьмаки, все четверо – давно такого не было, и они встречались с купцом Деминым, который возглавлял Торговый совет княжества. По сути, он и есть настоящий правитель Каменца, поскольку именно Демин печатал серебряные рубли и держал связь с Землей. О чем он говорил с ведьмаками, неизвестно. Но через неделю его убили. Демин возвращался домой после аудиенции у князя и, как говорят, намеревался собрать всех самых влиятельных людей Каменца на большой совет. Только не успел. В его машину кинули противотанковую гранату. Машина сгорела. Демидов и его охранники погибли. А потом появились свидетели, которые утверждали, что видели убийц и они скрылись в «Тополе». Ведьмаки к тому моменту давно разъехались, а гостиницу обложили и начались допросы обслуги. Заодно проводили обыски и вчера «Тополь» неожиданно загорелся. Сыщики князя Людоты начали долбить стены в подвалах гостиницы, вроде бы что‑то нашли, и в этот момент полыхнуло. Причем так, что гостиница выгорела за несколько минут. Всех слуг «Тополя» арестовали, а сыщики выскочить не успели. Вот, что мне известно.
– А предположений, что на самом деле произошло, нет?
– Мои предположения останутся при мне, парень. Понял?
– Да.
– Спрашивай дальше.
На мгновение я заколебался, показывать шеврон Жаровой старому повольнику или нет. Но все‑таки решился и выложил его на стол.
– Карпыч, чей это шеврон?
Ветеран ножом перевернул шеврон, посмотрел на номер и сказал:
– Это знак преображенцев. Точнее, их спецназа.
Про преображенцев я знал мало, только то, что рассказывали повольники. Примерно в ста пятидесяти километрах от Каменца, в Перуновых горах есть военизированный анклав, который называет себя Преображенским. Вроде бы основали его еще при царе Александре Втором. Но точных данных нет. Отношения с княжеством и алексеевцами поддерживаются эпизодически. К себе преображенцы никого не пускают и какова их численность неизвестно. Но за себя они постоять могут и не раз доказывали бандам, которые подступали к их границам, что в анклаве есть воины и современное оружие.
– Карпыч, а ты с преображенцами сталкивался?
– Несколько раз. Мельком. Когда они бывали в Каменце.
– И что за люди?
– Обычные. Только скрытные очень, молчаливые и резкие. За оскорбление или шутку сразу в драку кидаются.
– А сейчас они в Каменце есть?
– Не знаю, – мне показалось, что Карпыч что‑то не договаривает, но не придал этому значения.
Краткая пауза. Я попробовал чай, который уже остыл, а ветеран, с легкой усмешкой, наблюдал за мной и ждал продолжения беседы. Впрочем, вскоре он снова заговорил:
– Не тяни. Я вижу, что еще вопросы есть.
Тяжело вздохнув, я задал третий вопрос:
– Как выйти на ведьмаков?
– Тебе кто‑то конкретно нужен или без разницы? – уточнил он.
– Вадим Рысь интересует.
– Он у преображенцев. Там его дом.
– Точно?
– А зачем мне врать? – старик пожал плечами. – Слышал, что именно этот ведьмак живет там. Но гарантий нет. Сам понимаешь.
– Понимаю.
Я прикинул расклад. Есть письмо, которое должно попасть к ведьмаку. Он живет в Преображенском анклаве, до которого в одиночку добраться крайне сложно. И что делать? Совершать самоубийственный одиночный рейд через горы я не стану. И ждать, пока в Каменце появятся преображенцы, тоже нельзя. Следовательно, необходимо принять решение – как быть? Вот только ответа не было.
– А теперь, Олег, – Карпыч продолжал беседу, – выкладывай, зачем тебе ведьмак и откуда у тебя шеврон преображеского спецназа?
– Карпыч, не могу сказать. Это не мой секрет.
– Ну – ну… – неожиданно легко старый повольник пошел на попятную, нахмурился и кивнул на дверь: – Пшел вон!
– Карпыч, не обижайся, – я попробовал сгладить ситуацию.
– Пшел вон! – он встал, и его рука легла на «стечкин». – Я к тебе по – человечески, со всей душой. А ты, гаденыш, в тайны и секретность играешь!? Живо выметайся!
Делать было нечего. Я покинул казарму, вышел на улицу и огляделся.
Падал снег, первый, который я видел в этом мире. Вокруг казарм было людно, многие отряды на зиму вернулись в Каменец. Кругом люди и никому нет до меня никакого дела. Я одинокий бродяга, которого, словно пушинку, порывами ветра тянет по жизни.
От таких мыслей на душе стало тоскливо, но впасть в меланхолию мне не дали.
– Олег! – меня окликнули, я обернулся на зов и увидел Ельникова, про которого совсем забыл.
– Здравствуйте, Иван Иванович, – я поприветствовал единственного знакомого из прошлой жизни. – Как вы? Я думал, что ваш отряд уже ушел из Каменца.
Ельников поморщился и махнул рукой:
– Никак не получается. То контракт плохой, то у нашего командира запой, то переговоры срываются. Наверное, надо менять отряд. Ты никуда не торопишься?
– Нет.
– В таком случае, пойдем на Биржу. Кстати, ты там уже был?
– Не доводилось.
– Э – э-э, земляк это такое место… Хотя сам все увидишь. Топай за мной.
Мы обогнули две казармы, и вышли к Бирже, которая меня не впечатлила. Обычный длинный барак из серого камня с крышей из позеленевшей черепицы, самое первое здание, построенное на территории базы повольников. Однако первое впечатление бывает обманчивым и, оказавшись внутри, я оказался поражен.
Все пространство барака оказалось забито повольниками, которых было больше двухсот человек. Они сидели за столами и перемещались от одной группы к другой. В воздухе плавали клубы сизого табачного дыма. В углу стояла бочка с пивом, и старый дед, видимо, отставной повольник, наливал всем желающим. Гомон. Шум. Разговоры. Смех. Споры. Кто‑то пиликал на скрипке. А в противоположном конце Биржи находился ринг, и там шла драка. Два подвыпивших повольника дубасили один другого почем зря, а зрители подбадривали их и делали ставки.
Но самое интересное находилось на длинных стендах, которые были приколочены к стене. На них размещались объявления о найме отрядов и бойцов какой‑то определенной специальности, а так же предложения обмена и покупки различных видов вооружения.
Пока Ельников ходил за пивом к бочке, которую по случаю удачного возвращения в Каменец выставил полевой командир Окоп, я читал объявления:
«Для сопровождения торгового каравана из десяти фургонов в Алексеевскую республику требуется группа хорошо подготовленных бойцов. Оплата договорная. Обращаться в контору купца Фирсова».
«Группе „Ждана“ требуется пулеметчик – профессионал. Обращаться в таверну „Ирис“. Спросить Ждана».
«За голову беглого преступника по прозвищу Цурик каменецкой городской управой объявляется награда в сорок рублей. За ордером и дополнительной информацией обращаться в городскую управу, двенадцатый кабинет».
«Для несения гарнизонной службы в поселке Белый Яр и охраны церковной миссии требуется группа бойцов. Срок – шесть месяцев. Оплата натурой и продовольствием. Обращаться на постоялый двор „ТМ“. Спросить отца Юрия».
«Отряду „Колос“ срочно требуется механик – водитель БМП. Оплата договорная. Обращаться в шестую казарму».
«Требуется группа для зачистки местности в районе Домбровских пастбищ. Оплата достойная, по результату. Обращаться к господину Домбровскому».
«Купим излишки военного снаряжения, боеприпасы, бензин, продовольствие и тяжелое вооружение. Возьмем на реализацию трофеи. Оружейный магазин братьев Гольц».
«Продам автомобиль ВАЗ-2106. Год выпуска – 1988–й. Состояние хорошее. На ходу. Двигатель 1.3 литра. Цена договорная. Гараж на улице Красной».
«Требуются высококвалифицированные телохранители. Оплата высокая. Обращаться к Юре Арбалету».
«Группе „Полковника“ требуется снайпер. Обращаться в третью казарму»…
– Ну и как тебе здесь? – вернулся Ельников, который протянул мне кружку светлого пива.
– Нормально. Видно, что движение имеется и люди суетятся.
– Это точно, – земляк указал на свободный стол. – Присядем.
Расположившись за столом, под пиво, разговорились. Кратко, я поведал Ельникову о своем положении и задал те же самые вопросы, что и Карпычу. Ответы, кстати сказать, получил такие же. А потом земляк поинтересовался:
– Ты с кем‑нибудь о преображенцах и ведьмаках беседу имел?
– С Карпычем.
– Зря, – Ельников осуждающе покачал головой.
– Почему?
– Многие повольники, помимо службы в отрядах, подрабатывают на княжеских сыщиков, алексеевцев или купцов. И если старик тебя сдаст, возможен арест.
– За что меня арестовывать?
– На всякий случай. Арестовать, поломать человеку кости, накачать наркотиками и допросить. В Каменце с этим просто. Особенно если человек сам по себе, не в отряде и не в какой‑то крепкой структуре. Ты пойми – в этом анклаве сыщики князя отдельная каста, не только преступников ловят, но и другими делами занимаются: разведка, контрразведка и борьба с политическими противниками Людоты. Поэтому послушай моего совета – поменьше болтай и больше слушай.
– Понял.
– А насчет твоего интереса к преображенцам, могу посодействовать, – он подмигнул. – В ближайшее время на север выдвигается отряд Романтика, есть такой командир. Он взялся за охрану городка Вольск. Это главный порт княжества на Тихой, и самая северная точка анклава. Оттуда до преображенцев рукой подать. Километров шестьдесят вниз по реке до Ольгинска, в котором находится пост Преображенского анклава. Так что думай, Олег. Если решишь прогуляться к соседям, дам рекомендацию и отправлю тебя вместе с Романтиком. А может, с тобой отправлюсь. Все равно делать нечего и деньги на исходе.
– Когда можно дать ответ?
– Выход отряда послезавтра. Сейчас Романтик в поместье загородом, а завтра должен быть здесь. Вот и считай. Сутки у тебя есть. Но это будет завтра, а пока предлагаю еще по пиву, пока наливают. Ты как?
– Пиво хорошее. Можно еще по одной.
22
С Ельниковым разговаривали до вечера и в «Ирис» я вернулся уже в сумерках. Еще на сутки оплатил проживание в общей комнате, которую делил с «лисами», и поужинал. Затем удостоверился, что мой АКМ и боезапас в подсумке никуда не пропали, лежат у хозяина трактира в сундуке, и отправился спать.
Ночь прошла спокойно. Никто моей скромной персоной не интересовался. Значит, Карпыч содержанием нашего разговора с княжескими сыщиками не поделился. А может и поделился, просто я, как пресловутый Неуловимый Джо, никому не нужен и не интересен. В любом случае, я не хотел, чтобы меня тревожили, и после завтрака отправился гулять по городу.
Для начала обошел центр Каменца, но ничего интересного не увидел. Каменные дома богатых горожан, постоялые дворы, трактиры и парочка борделей, а так же замок князя, мощное фортификационное сооружение за высокими каменными стенами.
Людей на улицах было мало, в основном все на рынке, на работе или отсыпались после разгульной ночи. И после прогулки по центру, я отправился к акведуку, который снабжал город водой с горных ледников. Строение монументальное, построенное в римском стиле около ста лет назад. Только подойти к нему близко не удалось. Акведук – стратегический объект, как объяснили охранявшие его дружинники, и смотреть можно только издали.
От акведука двинулся к Промзоне, городскому району, в котором ремонтировалась местная техника, и работали княжеские кузнецы, оружейники, кожевенники и прочие мастеровые люди. Надеялся посмотреть на производства вблизи, но снова уперся в высокие заборы и охранников. То же самое на складах, в механических мастерских и на винокурне. Для меня прохода нет, и половина города закрыта.
Следующим местом, которое посетил, был рынок. Опять огороженная территория, но проход свободный. Показал удостоверение и оказался внутри.
Что я здесь увидел? Лавки, которые торговали продуктами: мясом и фруктами, рыбой и овощами, крупами и мукой. Все местного производства. Еще имелось несколько магазинчиков, где можно приобрести одежду, походное снаряжение и обувь, а так же различный сельхозинвентарь и бытовые мелочи: топоры и лопаты, плуги и бороны, мотыги и тяпки, ножи, сковородки и кастрюли. Оружейная лавка отсутствовала, огнестрелы продавались за пределами рынка, а холодное оружие выставлялось раз в неделю, когда на торг выезжали кузнецы. То же самое с бензином, техническими маслами и керосином. На рынке этот товар практически не появлялся. И единственное место, где я задержался, был загон с рабами.
Многое я в жизни видел, в том числе и подневольных людей. Это только кажется, что цивилизованное общество давно избавилось от такого порока, как рабство. Однако невольники были, есть и еще долгое время будут. Кого‑то украли и на иглу подсадили, а многие сами променяли свободу на героин. И таким людям уже не нужна воля. Они живут от дозы до дозы. Поэтому готовы продавать свои тела и умения. А еще есть должники по кредитам или просто слабые люди и алкоголики, не имеющие своего мнения. Вот вам и рабство. Пусть даже не в чистом виде, как на рынке Каменца, где рабы находились в колодках.
Большие бараки, а перед ними загоны, в которых на лавках сидели невольники. Женщины, мужчины и дети. Все скопом, без разницы, а рядом людоловы, профессиональные ловцы человеков и продавцы живого товара.
Впрочем, приглядевшись, я понял, что рабы все‑таки разделены. Некоторые держались отстраненно, а кое‑кто из рабов даже не имел колодок. Я этого не понял и обратился к торговцу, который находился рядом:
– Слышь, а почему одни скованы, а другие нет?
Торговец, полноватый мужичок в теплом тулупчике, поправил кобуру с «макаровым», сплюнул на грязную землю и ответил:
– Кто в колодках, сбежать может. Это пойманные с поличным преступники, разбойники и дикари. Не те дикари, что с левого берега Тихой, а горцы. А кто без оков, тот сам в рабы продался и стал обельным холопом с правом выкупиться.
– Интересно, а в чем причина?
– Просто все, – мужик пожал плечами. – В Дымно и Свалино – это анклавы с восточной стороны Перуновых гор, минувшим летом засуха была и теперь голод. Звери откочевали, а на полях ничего не уродилось. Горожане попробовали горцев пощипать и пару племен истребили. А потом драпанули, когда племенное ополчение стало их окружать. Короче, неудачный поход. Прибытка нет, а горцы в отместку пригороды сожгли и фермеров убивают. Наши караваны туда прорвались, оружие продали и боеприпасы, а назад рабов привезли. Дикарей – горцев никак продать не можем, непокорные они, а тех, кто сам в неволю пошел, всего два десятка осталось. Ходовой товар. Понятно?
– Да. А горцы, выходит, тоже с востока?
– Пленные.
– А потеряшки есть?
– Потеряшки редкость, только если из Алексеевской республики пригонят. Но таких сразу выкупают. Они у нас они ценятся. – Торгаш опять сплюнул и спросил: – Брать кого будешь или только посмотришь?
– Пока присматриваюсь и хочу расценки узнать.
– Расценки в этом году стандартные. Малолетки до восьми лет десять серебряных. Девчонки – целки до четырнадцати лет тридцать монет, парни того же возраста двадцать. Бабы в самом соку и мужики работящие двадцать пять – тридцать серебряных. Если баба красавица или мужик мастер, тогда цена может колебаться и очень сильно. Понятно?
– Да.
Торгаш отвернулся, а я пошел вдоль загородки и старался поймать взгляд рабов. Однако никто из них не поднимал головы. Каждый старался вести себя незаметно, и только одна молодая русоволосая девушка с неровным носом решилась меня позвать:
– Эй!
– Чего? – я сразу отметил, что она не скована, следовательно, сама в рабство продалась.
– Хозяйку ищешь?
– Нет.
– А кого купить хочешь?
– Я только смотрю.
– А – а-а… – протянула она и отступила от ограды.
Вроде бы неказистая девушка. Нос неровный, словно когда‑то был сломан, одета бедно, полушубок рваный и какие‑то чоботы на ногах, а вдобавок еще и хромала на левую ногу. Можно было пройти мимо, но я почему‑то решил не спешить и спросил невольницу:
– Тебя как зовут?
– Маша, – она замерла и снова посмотрела на меня.
«Глаза синие и взгляд чистый», – отметил я и задал новый вопрос:
– Ты откуда?
– Из Дымно.
– Сколько лет?
– Восемнадцать.
– А выглядишь гораздо старше.
– Это от голода и холода.
– Почему в рабство продалась?
– Мужа убили, он дружинником был. Сама сирота. Никому не нужна, ни свекрови, ни родичам мужа. А в Дымно голодно, дай бог, если половина горожан зиму и весну переживет. Вот и пошла в рабы. Деньги свекрови отдала, чтобы не проклинала вслед, а потом меня сюда привезли.
– Что умеешь?
– По хозяйству могу работать и готовить… – она запнулась и неожиданно покраснела: – Ну и постель согреть…
Мне краска на лице понравилась. Это редкость, когда девушка скромница, знающими мужчинами подобное ценится. И хотя я понимал, что сейчас мне не до баб, самому бы выжить, разговор продолжился:
– Ты из местных?
– Нет. Потеряшка.
– Давно здесь?
– Десять лет.
– А родом откуда?
– Самара.
– И сколько просят за тебя?
– Я продалась за шесть серебряных монет, а сколько купцы с тебя возьмут, если надумаешь торговаться, про то не ведаю.
– А прихрамываешь чего?
– Ногу натерла, обувка не моя.
– Ладно. Пойду я.
– Удачи, повольник.
– И тебе.
Я хотел уйти сразу. Но подошел торгаш, и я кивнул на девушку:
– Сколько за белолагу хромоногую хочешь?
Он смерил меня оценивающим взглядом, видимо, понял, что Маша мне приглянулась, и сказал:
– Двадцать монет.
– Ты чего, охренел? На лицо не красавица и нога битая.
– Предлагай свою цену, – торгаш ухмыльнулся.
– Нет у меня денег.
Я отвернулся, двинулся к выходу и людолов уже в спину выкрикнул:
– Да постой ты! Не торопись! Давай торговаться! За пятнадцать отдам! Если надумаешь, приходи!
Однако я не обернулся, продолжил движение и, покинув рынок, вышел к закрытому до вечера кинотеатру и оружейному магазину братьев Гольц. Перед глазами было лицо Маши. Но чем я мог ей помочь? Денег нет. Жилья нет. Самому бы выжить.
– Эх! – махнув рукой, я встряхнул головой, прогнал беспокойные мысли и вошел в магазин.
Куда меня занесет, я не знал. Но понимал, что необходимо пополнить боезапас, купить пистолет и пару гранат. Без огнестрела на Кромке никуда. И в магазине Гольцев я нашел все, что искал.
Оружия в магазине оказалось много. С одной стороны секция холодного оружия. Сабли, шашки, мечи, луки и арбалеты, копья и секиры, различные ножи, кинжалы и даже метательные звезды. С другой стороны секция огнестрельного оружия. Гладкоствольные ружья и нарезные карабины, различные модификации автоматов Калашникова и снайперские винтовки, множество пистолетов и ручные пулеметы. А в дальнем конце секция тяжелого вооружения, боеприпасов и взрывчатки. Автоматические и ручные противотанковые гранатометы, станковые пулеметы ДШК и «Утес», пара минометов, ящики с патронами и гранаты, образцы различной взрывчатки и детонаторы. Плюс ко всему этому имелась отдельная стойка с радиостанциями, в основном китайскими в УКВ – диапазоне и советскими армейскими Р-159.
В общем, выбор имелся, и я ходил по магазину целый час, приценивался и пытался сэкономить. После чего пообщался с продавцами – консультантами и принял окончательное решение. Взял пистолет «макарова» с тремя обоймами, стандартной кобурой и полусотней патронов. А так же две гранаты Ф-1, двести патронов «семерки» местного производства и два дополнительных рожка. Кажется, покупки относительно небольшие, но за это я отдал девятнадцать рублей и у меня, после постоялых дворов и расходов на дополнительное вооружение оставалось еще полтора. Как раз на разгрузку хватит, простые часы, продовольствие и пару суток проживания в Каменце.
С матерчатым парашютным чехлом, который мне в качестве небольшого бонуса подарили продавцы магазина, я вышел на улицу и повернул в сторону «Ириса». Вокруг мирный город, люди ходят и некого бояться. Но неожиданно волосы на затылке зашевелились. Знакомое чувство. Опасность рядом!
– Повольник, – рядом остановилась груженая сеном повозка, на которой восседал молодой румяный возница.
– Ты мне? – я посмотрел на возницу.
– Ага, – он кивнул и я отметил, что повозка стала таким образом, что закрыла меня от улицы.
– И чего тебе?
В этот момент сено шевельнулось и мне в шею что‑то воткнулось, словно пчела ужалила.
– Блин! – инстинктивно я прикоснулся к шее, и у меня закружилась голова.
«Что со мной?» – промелькнула мысль, а затем перед глазами появились разноцветные круги, ноги подкосились, и я стал падать. Так бы и упал на брусчатку, но меня подхватили чьи‑то руки и разум отключился.
23
Я пришел в себя и обнаружил, что нахожусь в ярко освещенной комнате без окон и почти без мебели. Есть только две настенные лампы, стол с ноутбуком и пара стульев. За столом пожилой коротко стриженый брюнет в белой рубашке и сером костюме. По виду обычный офисный сотрудник, какими их показывают в российских сериалах, только галстука не хватает. На левой руке золотые часы. Мирный человек. Внешне. Но костяшки пальцев на руках незнакомца набиты и на правой ладони, сбоку, наколка «За ВСпН». Скорее всего, он родом с Земли. А что касательно меня, я находился напротив незнакомца и тоже сидел на стуле. Вот только мои руки были привязаны к ручкам.
Судя по всему, произошло то, о чем предупреждал Ельников. О моем интересе к ведьмакам и преображенцам доложили княжеским сыщикам. После чего последовал арест. Причем сделали это незаметно и очень быстро. По сути, провели небольшую спецоперацию. Не много ли чести для молодого повольника? Не знаю. Как говорится – поживем и увидим.
– Итак, – незнакомец заметил, что я пришел в себя, – начнем?
Он ждал от меня ответа, и я сказал:
– Давай, начнем. Я не против.
– Юморишь? – он усмехнулся.
– Нет.
– И это правильно. В свете последних событий, тебе светит пожизненный срок в шахтах. Ты понимаешь это?
Я за собой никакой вины не чувствовал. Не было ее. Следовательно, незнакомец решил меня попугать, чтобы я был сговорчивей.
– Говори прямо. Кто ты и чего хочешь?
– Что же, можно представиться, – он слегка кивнул и посмотрел в ноутбук. – Я следователь по особо важным делам Савельев. Ты можешь называть меня Николай Владимирович. А кто ты, мне известно. Курбатов Олег Борисович. Одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения. Русский. Потеряшка. Повольник. Пару месяцев находился в отряде Германа. Контракт разорван. Верно?
– Да. Но я не понимаю…
Савельев, останавливая меня, приподнял ладонь. Я замолчал, и он бросил на стол шеврон Жаровой, который был при мне, а затем шифрованное письмо, предназначенное ведьмаку.
– Твое?
– Мое.
Согласившись с очевидным фактом, я отметил, что сыщики уже успели побывать в «Ирисе» и переворошить мой рюкзак. Профессионально работают.
– Рассказывай. Как эти вещи попали к тебе и почему ты ищешь ведьмаков?
Отпираться смысла не было. Заступиться за меня некому, а вырваться из рук княжеских сыщиков и правоохранителей самостоятельно нереально. Если молчать, меня станут бить и сделают калекой, а потом, как бесправного раба и ненужного свидетеля, отправят на каторгу или поставят к стенке. Тут все просто и как правильно сказал Ельников – на всякий случай. Поэтому я не упирался и предельно честно поведал Савельеву обо всем. Выход в лес. Боестолкновение с дикарями. Появление беса. Уход основной группы. Как оставил Кольцо, встретил Жарову и о чем она говорила.
Рассказ был недолгим. После чего следователь задал несколько дополнительных вопросов и, оставив меня одного, вышел из комнаты.
Савельева отсутствовал минут сорок. Руки затекли, и мне очень сильно хотелось пить. Попробовал кого‑нибудь позвать. Но бесполезно. Попытался развязаться. Не получилось. И все, что мне оставалось, ждать.
Наконец, следователь вернулся. Не один, а с двумя товарищами. Один оставался за моей спиной, а второй присел за стол и придвинул ноутбук.
– Повтори свой рассказ, – Савельев замер рядом.
– Воды дай, – попросил я.
– Потом.
Снова повтор. Я говорил. Человек за столом быстро набивал мои показания в ноутбук. А Савельев постоянно посматривал в сторону второго, которого я не видел.
Пролетело еще полчаса. Комната в очередной раз опустела, и опять я остался один. Но на этот раз следователь вернулся быстро. Он развязал мне руки, и дал фляжку с водой.
Размяв кисти рук, я смочил пересохшее горло, посмотрел на Савельева и спросил:
– Ты доволен?
Он кивнул:
– Скажем так, удовлетворен.
– И что дальше?
На губах следователя появилась улыбка:
– Мы хотим предложить тебе работу.
– Кто это «мы»?
– Верные слуги князя Людоты, правителя Каменца. Можешь называть нас сыщиками, как это принято в Каменце, хотя мне больше нравится название Тайная Канцелярия.
– Что за работа?
– Станешь моим агентом.
– Типа, секретным сотрудником?
– Ага.
– Отказаться, я так понимаю, нельзя?
– Верно.
– Работа в Каменце или за его пределами?
– Пока вне пределов княжества.
– Допустим, я соглашусь. Но есть один момент, который нужно сразу прояснить. Вы не сможете меня контролировать…
– Отличный вывод, – от избытка переполнявших его чувств Савельев хлопнул ладонью по столу. – Я в тебе не ошибся. Ты точно выделил один из ключевых аспектов – контроль, значит, соображаешь нормально. Ходить вокруг да около не стану. Объясню ситуацию просто. Ты не житель Каменца и нам тебя прижать нечем. Семьи нет, бизнеса нет, вкладов в местные торговые сети или производства нет. Мотивация служить на благо Каменца и князя отсутствует. Однако у тебя нет мотивации служить кому‑то другому. Например, ведьмакам, алексеевцам, зеленогорцам или преображенцам. Ты просто катишься по жизни и надеешься пристроиться на Кромке. Желательно, с комфортом. Правильно?