Текст книги "Иисус Христос — Homo sapiens. Тацинский апокриф"

Автор книги: Василий Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Беспардонные бояре, как нарочно, учиняли жестокие забавы для царя-отрока, закладывая тиранские начала в основу приближающейся беспредельной его власти. Как бы там ни было, но Иоанн, возмужав, проявил себя и как прозорливый государь-стратег, и как смелый и удачливый полководец, и как настойчивый дипломат. Россияне не могли нарадоваться. Но тут в нем проснулся тиран. Не будем задалживать время читателя психоанализом перемен в поведении Иоанна, на сей счет есть соответствующая литература. Далеко не удаляясь от темы, напомним или известим, что Иоанн дико расправился и с теми, кто держал его в рамках благопристойности, и с теми, кто ему безудержно льстил и потворствовал в разврате. Мнилась ему некая боярская ересь – измены, заговоры, предательства (кое-что ему в этом плане внушили, подметнули злодеи, фальшь таких доносов он прекрасно понимал). Обилием и изощренностью казней Иоанн со своей опричниной (6000 палачей) оставил позади всю инквизиционную практику и самого Торквемаду. Натурально опустошал собственные города. По нелепому, клеветническому доносу на новгородского архиепископа Пимена государь шесть недель изуверски разорял Новгород. Казни и грабежи начинались с духовенства: опричники истязали безвинных священников и иноков, грабили церкви и монастыри – брали казну, иконы, золотые и серебряные кресты, утварь, колокола. Далее грабили все и вся; царь наблюдал как хищные опричники «ломились в палаты и кладовые, отбивали ворота, влезали в окна, делили между собою шелковые ткани, меха; жгли пеньку, кожи, бросали в реку воск и сало». Интересно, что Иоанн творил расправы вместе со старшим сыном. Историк пишет: «Ежедневно представляли им от пятисот до тысячи и более новгородцев; били их и мучили, жгли каким-то составом огненным, привязывали головою или ногами к саням, влекли на берег Волхова, где сия река не мерзнет зимою, и бросали с моста в воду целыми семействами, жен с мужьями, матерей с грудными младенцами. …Кровавый Волхов, запруженный телами и членами истерзанных людей, долго не мог пронести их в Ладожское озеро». По летописным сведениям от монаршей злобы погибли более 60 000 городских и сельских жителей. Гибель продолжилась голодом и мором от непогребенных тел. Во Пскове были ограблены церковь и знать. В общем, народ живо вспомнил нашествие Узбек-хана, говорит Карамзин. Был опозорен, низложен и сослан в монастырь архиепископ Пимен. И это всего лишь краткий новгородский эпизод. Пытавшийся остановить неслыханные злодейства митрополит Филипп, был сослан в Отрочь-монастырь, где впоследствии старец был задушен опричником Малютой Скуратовым. О себе же монарх мыслил следующее: «Есмь Иоанн, государь многих земель. Исповедаю веру предков своих, истинно христианскую, по учению св. апостола Павла. Я царь природный: не вымолил, не купил сего титула; а мой царь суть Иисус Христос». Сказать нечего, можно лишь задаться вопросом: где был он, Христос? и она, христианская мораль глубокорелигиозного царя?.

Конечно, Иоанн все-таки опасался бунта, и на этот случай добился соглашения с английской королевой Елизаветой о спасении – политическом убежище по-нашему. Но народ безмолствовал в страхе, смирилось и истребляемое, униженное духовенство. Карамзиным отмечен лишь частный акт гражданского неповиновения и презрения к ненасытному душегубу, как ни удивительно, со стороны женщин. В 1569 году Иоанн самолично умертвил брата своего, князя Владимира с женой, княгиней Евдокией, и двумя малолетними детьми. Далее лучше цитировать Карамзина: «Призвав боярынь и служанок княгини, он сказал: „Вот трупы моих злодеев! Вы служили им; но из милосердия дарую вам жизнь“. С трепетом увидев мертвые тела господ своих, они единогласно отвечали: „Мы не хотим твоего милосердия, зверь кровожадный! Растерзай нас: гнушаясь тобою, презираем жизнь и муки!“ Сии юные жены, вдохновенные омерзением к злодейству, не боялись ни смерти, ни самого стыда: Иоанн велел обнажить их и расстрелять». Такие русские женщины, таков самодержец.

Князь Андрей Михайлович Курбский, заслуженный полководец, чуя неминуемую смерть, ушел в Литву. Письмом из Литвы князь обличил Иоанна в тиранстве, ответное письмо составило чуть ли не книгу. Очень интересна их переписка, являющая собою две правды, истина же состоит в том, что Иоанн немедленно снес бы голову Курбскому, явись тот в Россию, и, наоборот, Курбский с легко угадываемым удовольствием срубил бы ее Иоанну, возымей он на шкале власти соответствующую позицию. Множество иных вариантов их сосуществования вероятность имели нулевую. К тому времени Иоанн ославился в государствах как царь негодный, погрязший в развратном душегубстве собственного безропотного народа. И Стефан Баторий, король Литвы и Польши, с небольшим войском отторг у России почти все ее ливонские земли. Иоанн уже не смел защитить и свои земли, и свой народ, раболепно, в течение всей войны, просил мира у Батория, методично захватывающего города, ранее присоединенные Иоанном же. Это лишь краткие строки великого позора, павшего на Россию, скорбно описанного летописцами. Шатко ли, валко ли, но Россия приобретала и при Иоанне черты цивилизованного государства, и, впоследствии, добрая слава Иоаннова перемогла-таки худую в народной памяти. Однако история злопамятнее народа, говорит Карамзин, заключая знаменитый свой девятый том, полностью посвященный Иоанну.

Боголюбивый царь Феодор Иоаннович, наследник Иоаннов, характером был в свою мать – кроткую Анастасию, первую жену Ивана Грозного. Духовенство в его правление притеснений не имело, более того, при Феодоре была, наконец, учреждена Московская Патриархия, избран первый Патриарх московский и всея Руси Иов. Греческое духовенство Соборной грамотой в 1591 году это священнодействие утвердило. Иначе рассудил Петр I.

Еще многие невзгоды церкви от произвола светской власти можно было бы вспомнить из времен монархических, ныне ею любимых и сожалеемых, но остановимся. Лишь еще пара, последних сказаний. Во времена противостояния царя Василия Шуйского и «царика» Лжедмитрия, собравшего под свои знамена чуть не всю Россию, совершилось неизгладимое. Совершилась осада Троице-Сергиевой лавры. Это русское святилище не предало законного царя, не преступило клятв, оставшись чуть ли не единственным оплотом злосчастного Василия, кроме Москвы. Соединенные 30 тысяч ляхов, казаков и русских же сторонников «царика», стяжая церковного золота, осадили свою собственную православную святыню. Шестнадцать месяцев лавру громили из пушек, морили голодом, брали приступами. Много гибели натерпелись священники и иноки, ставшие в ряды защитников, но лавру не сдали. Не слышно было тогда великовельможных протестов от князей, переметнувшихся к самозванцу, прекрасно сознававших его тщету и презренность. Лишь 500 казаков донских устыдились воевать святую обитель и ускакали в свои степи, пишет Карамзин.

Более наглядное проявление монаршего беспредела по отношению к Церкви – это Указ Екатерины II 1764 года о секуляризации церковных владений (иначе говоря – экспроприации, а еще проще – безапелляционного их присвоения). По Указу почти 90 % всех (излишне богатых, нет спору) вековых церковных накоплений отошли в монархическую казну. Не задерживаясь на солидных денежном и подушном исчислениях, отметим социальный эффект Указа: Дивногорский монастырь Успения в Воронежской епархии был закрыт; Киевский Братский монастырь был обращен в госпиталь; Максаковский монастырь в Черниговской епархии был обращен в дом для душевнобольных; киевский Межигорский монастырь обращен в фаянсовую фабрику; Симонов монастырь был отдан под военные казармы; в полное запустение пришла Оптина пустынь. Митрополит Ростовский Арсений, осмелившийся протестовать, был заточен Екатериной в Ревельскую крепость с наказом «так содержать его, чтобы и караульные не только о состоянии его, но ниже и о сем его гнусном имени не знали». Старец был заживо погребен в камере до самой кончины. Вполне большевистская работа.

История – дисциплина прикладная. По-разному толковалась и внутри конфессии, как запамятная, так и новейшая. Откажемся мы от количественного сопоставления плюсов и минусов церковного бытия в монархическое и в недавнее атеистическое время. В соответствии с основной теологической догмой ни лист не падет с древа без Божьей на то воли. А потому, все, что с церковью происходило и происходит, случалось или случается с церковниками – суть диктат его же, Творца. Заявляя кому-то какие-то протесты, церковь действует через голову Бога. И, если без лукавства, церковь должна или признать, что Бог – всевершитель и пенять только на себя (как в древности), или держать Бога за церковную утварь и тогда уже жаловаться, что ей мешают, не дают или не давали по полной программе раскручивать и эксплуатировать людской религиозный инстинкт. А польза в его эксплуатации в наше время уже сомнительна. По расхожему выражению «это не только полезно, но и вредно». Впрочем, хорошо налаженный современный церковный бизнес мало какие обстоятельства теологии (публицистики) принимает в расчет. Оперативная глубина прогнозов вполне радужна, стратегическая в России тоже привлекательна, ну а глобальная перспектива безвредна в силу отдаленности. Отдаленности последствий. Но пока, повторим, в свете недавнего многотрудного объединеия РПЦ и РПЦЗ христианство переживает некоторый период экспансии. Вряд ли он инициирует более широкое возбуждение конфессии. Россия – последняя надежда христианства. В заключение приведем всё же пример истинного православного служения из недавней нашей современности. Речь об архиепископе Луке Войно-Ясенецком. «Трудно быть богом» (Стругацкие), но о. Войно-Ясенецкому в какой-то мере удалось: сиять заставил заново слова церковь, священник. Нынешний их блеск представляется каким-то неестественным. Что-то, братцы, всё не так.

Весьма краткое послесловие

На склоне лет человек более внимательно вслушивается в разговоры о религии, о потустороннем мире, бессмертии души и проч., на что у него раньше не было времени. В этих летах сейчас находится основная масса населения страны, получившая в свое время бесплатное образование по всей шкале – от среднего до высшего и выше. Но припомним, в те времена Библия не отягощала полки книжных магазинов. И этот краткий очерк, надеемся, сэкономил время для упустивших Тему (а как было не упустить) в осмыслении и оценке религиозных событий; может, Тема заинтересовала. Заметим, что 70-летнее беспрецедентное в истории человечества обязательное, бесплатное и всеобщее образование более чем в 200-миллионной стране отрицательным событием уже никак не назовешь. Впрочем, стоп! Недавно синтезировался-таки негатив и по отношению к этому беспорочному, казалось бы, историческому процессу. Отец Андрей Кураев отнес все просветительные старания к адским затеям тоталитаризма: «„Ликбез“ и радиофикация и были первыми отмычками для взлома черепных коробок. …ну не ради же изучения Шекспира и Достоевского большевики вели свою кампанию по ликвидации безграмотности!». Отец забыл присовокупить электрификацию с эмансипацией. Мы же заметим, что с высокообразованной частью населения вряд ли у церкви получится «соработничество». Наверное, на ней поставлен крест. Но необязательное и дорогое образование и многие другие современные социальные и демографические подвижки безусловно обеспечат со временем достаточно высокую роль и все будущее соработничество церкви с государством.

В итоге краткого расследования ( по сути дела – инженерного анализа) мы подошли к основному выводу, что религиозность Homo sapiens – это не атавизм и не рудимент, как мы опрометчиво заявили вначале. Картина мира и горы полемической, исследовательской и теоретической литературы подтверждают, что инстинкт религиозности едва ли не самый мощный в поведенческом наборе человека и конца ему действительно не предвидится. Наглядно: я, просвещенный материалист до мозга костей, случайно завидев в вечернем небе узкий серп нарождающегося месяца, всякий раз достаю из кармана мелочь и ему показываю (на предмет прибытка в кармане). Красивый языческий бред, всегда безрезультатный, но приятно нормализующий психику (следование инстинктам поощряется положительными эмоциями).

Шкала проявлений инстинкта впечатляет – от мелочи с месяцем до фанатизма шахидов.

Несомненно, формообразования, проявления инстинкта религиозности будут бесконечны. И «ловцы человеков» долго еще будут процветать в простоте дела своего. По формуле Ильфа и Петрова, раз паства существует, то должен же кто-нибудь ее пасти? Здесь мы все же отошлем заинтересовавшегося атеиста, например, к Бертрану Расселу, очень доходчиво объяснившему, почему он не христианин; человеку же верующему ныне открыты широкие возможности укрепить свою веру и в церкви, и там же – в библиотеке, обратившись, в частности, к Льву Толстому, пояснившему почему он христианин, хотя и в отлучении. Человек колеблющийся при серьезном подходе может сделать и то, и другое. Геенной грозить мы никому не намерены. Ненавязчиво лишь обратим внимание на факт очевидный: если проследить поступь человека из глубинывеков и до нашего времени, то ни к чему прятать голову в песок – просвещение разрушает религию. Процесс фундаментальный, эволюционный, безостановочный и обжалованью не подлежит.

К тому же. Мораль, нравственность Homo sapiens существуют, как и истина, сами по себе. Вне влияния политики или религии. Не согласимся с экстраидеями некоторых философов о врожденной агрессивности человека или заключениями о том, что человечество «падшее», или вовсе, что человек – ошибка природы. Человеку среди людей давно присущи нормы цивилизованного общения и поведения. Даже не затрагивая общечеловеческие идеалы и идеи гуманизма, отметим, что человек разумный,человек просвещенный остается Человеком и без отчета перед Всевышним, достаточно покаяния перед самим собой.

ПОСТСКРИПТУМ. ЕВАНГЕЛИСТИКА

  Как интересно работает человеческий мозг. Ну, мой к примеру. После загрузки в него массы религиозных и религиоведческих материалов, после детального анализа этих материалов, после длительной напряженной работы над книгой (напомню: «ИИСУС ХРИСТОС – HOMO SAPIENS, Тацинский апокриф»), после длительного периода корректировок и редакционных добавок в текст распубликованного (с 2007г.) в интернете электронного варианта книги, наступил период затишья. В этот тоже длительный период, посвященный совершенно другим делам и событиям, мозг таки не прекращал работу над Темой. Это очевидно, поскольку исподволь все чаще стала появляться мысль о существенной неоднородности использованных исторических документов – о просто таки огромной количественной разнице между историческими документами и евангельскими свидетельствами. Редкие, с трудом найденные исследователями документы, – очень краткие и очень косвенные исторические свидетельства от древних историков мира, единичные упоминания о Христе в древних хрониках, сильно контрастируют с массой вновь и вновь обнаруживаемых учеными апокрифов и их фрагментов. Не говоря уже о «гладких» повествованиях канонических Евангелий, описывающих жизнь Иисуса Христа от начала и до конца с неестественной для исторического документа детализацией и даже художественностью. Как ни странно, они считаются документами в серьёзных исследованиях библеистов. Единственный факт в пользу их историчности – это древность, кажущаяся гарантией – например, первое по времени каноническое Евангелие, приписываемое Марку, датируется ок. 64г. н.э., ну и что? Разве это основание считать его документом подтверждающим реальность, историчность Христа? личность самого Марка в той же степени проблематична. Памятник письменности – да, сто процентов и прежде всего, но считать его документом можно лишь с очень большой натяжкой. Впрочем, и феноменальные события, описанные в Библии, только самыми отчаянными экзотическими исследователями считаются фактическими, с нее и начнем, почитая краткость и используя авторитетные цитаты как аксиомы.

  Уже с III века нашей эры у здравомыслящих аналитиков возникли вопросы по поводу авторства Пятикнижия в составе Библии из-за противоречий в его текстах, и христианскому автору Оригену пришлось выступить с критикой сомневавшихся в авторстве Моисея. Дальше – больше. Приведем для краткости здесь лишь пару цитат из книги Ричарда Фридмана «Как создавалась Библия». Первая цитата – это одно из первых целевых, публичных выступлений исследователей по поводу явных противоречий в Пятикнижии (именно этот ключевой раздел Библии анализирует Фридман в своей монографии): «В XI веке Исаак бен-Иазос, еврейский врач при дворе одного из правителей мусульманской Испании, отметил: список эдомитянских царей (Быт 36) включает царей, которые жили много спустя смерти Моисея. Бен-Иазос допустил, что этот список был составлен человеком, который и сам жил после Моисея. За такие гипотезы его прозвали «Исааком-растяпой». Прозвище «Исаак-растяпа» ему дал Авраам ибн Эзра, испанский раввин XII века. Ибн Эзра добавил: «Его книга заслуживает того, чтобы ее сжечь» (конец цитаты).

 Видные исследователи теологи последующих веков не раз рискованно выступали с публикациями по поводу разночтений в Пятикнижии, и в XVII веке в Голландии философ Барух Спиноза опубликовал подробный критический анализ и подытожил (вторая цитата): «Яснее дневного света видно, что Пятикнижие было написано не Моисеем, но другим, кто жил много веков спустя после него». Спинозу отлучили от синагоги. Затем его сочинение осудили и католики с протестантами. Оно попало в католический Индекс запрещенных книг; в течение шести лет против него было издано 37 эдиктов, а однажды было совершено покушение на жизнь Спинозы» (конец цитаты). Далее в истории исследования Библии последовали другие мировые имена. Библия – многовековое, многократно трансформированное переплетение объемных текстов – конгломерат текстов, на расшифровку «расплетение» которого потребовалось почти такое же количество времен, как и на составление.

 В последние пару веков, после ослабления инквизиционных репрессий, по мере развития лингвистики, филологии и после ряда археологических открытий, число исследований умножилось, увеличилась их глубина, конкретность и церкви пришлось отреагировать в современном стиле. Как своего рода хартия вольностей для исследователей-библеистов в 1943 году последовала энциклика папы Пия XII Divino Afflante Spiritu (если нельзя прекратить, надо возглавить. – В.Е.). В энциклике говорится: «Пусть интерпретатор, со всей тщательностью и не пренебрегая никакой информацией, полученной из современных исследований, попытается установить особенности и обстоятельства священного автора, эпохи, в которую он жил, письменные и устные источники, к которым он обращался, а также использованные им формы выражения» (Фридман).

 «Интерпретаторов» к нашему времени появилось море, разных толков, появились новые подходы, новые методики исследования, включая компьютерные, с порой экзотическими выводами, и в выборе предмета чтения надо быть осторожным. Но мы остановились, как показано выше, на обобщающем, высокопрофессиональном исследовании Ричарда Фридмана, библеиста и профессора Энн и Джея Дэвиса еврейских Исследований в Университете Джорджии.

 В предисловии своей книги Фридман пишет: «Библию читали на протяжении двух тысяч лет. В ней находили буквальные, переносные и символические смыслы. Ее считали богодухновенной, а то и продиктованной свыше, – или же видели в ней чисто человеческое творение. Ее покупали больше, чем любую другую книгу. Ее цитировали (как верно, так и неверно) больше, чем другие книги. Ее переводили (опять же, верно или неверно) чаще, чем другие книги. Ее называли литературным шедевром и первым сочинением по истории. Она занимает важнейшее место в христианстве и иудаизме. По ней проповедуют пасторы, священники и раввины. Многие ученые положили жизнь на ее изучение и преподавание в университетах и богословских колледжах. Ее читают и изучают, любят и ненавидят, о ней пишут и спорят. Во имя нее живут и умирают» (конец цитаты). Из перечисленных метафор и характеристик выберем следующие: «видели в ней чисто человеческое творение» и «называли литературным шедевром и первым сочинением по истории».

 Страница за страницей, отыскивая авторство составных частей Пятикнижия, Фридман невольно доказывает, что так и есть, Библия – чисто человеческое литературно-историческое сочинение. Отметим характерный отрывок: «По-видимому, жрецы из Шило (важный религиозный центр израильской части страны. – В.Е.) были группой с долгой литературной традицией. Столетиями они писали и хранили тексты: законы, рассказы, исторические отчеты, поэзию. Они были связаны с писцами-книжниками. Быть может, они вели такие архивы по собственной инициативе, как столетиями спустя хранила архивы в Кумране другая группа оттесненных от власти жрецов. Кумранские тексты содержали заповеди, повествования и поэтические произведения. Мы находим среди них и кодекс заповедей, который был написан на случай возвращения к власти в Иерусалиме: так называемый «Храмовый свиток», обнаруженный и опубликованный в 1977 году археологом Йигаэлем Иадином» (конец цитаты).

 Удивительная многовековая жизнеспособность Библии объясняется тем, что она является к тому же сводом законов для целого народа. Труд Фридмана, солидный и объемный, вряд ли возможен к массовому прочтению в нашей современной среде, напряженной событиями, бизнесом, сложным бытом, даже не смотря на популярное изложение. Попытаемся выделить главное для поставленной цели.

 Библейский период истории Израиля весьма насыщен событиями (как и нынешний). Земля обетованная переходила из рук в руки: сменялись цари с одновременной сменой духовенства (чередовались левиты – жрецы, ориентированные на Моисея или на Аарона), страна делилась на два государства – Иудею и Израиль, накатывались военные нашествия ассирийцев, египтян, вавилонян, в результате которых был потерян сначала Израиль, а затем и сама Иудея, евреи бежали опять в Египет и второй раз из него исходили по амнистии персов, дважды строился и разрушался храм. Ориентировочные даты периодов царств и пленений общеизвестны, Фридман их приводит. И Фридман достаточно четко увязал структуру Пятикнижия с историческими периодами жизни народа евреев. А структура текстовых вставок, дублетов (текстов, повторяющихся с видоизменением), и других несоответствий, как указывалось выше, чрезвычайно сложна.

 «Были данные, что Пятикнижие объединяет четыре разных документа-источника в последовательное повествование. Для удобства каждый из этих источников ученые обозначили одной из букв латинского алфавита.

 • J: документ, который использует божественное имя Яхве.

 • Е: документ, который называет божество еврейским словом «Элогим» («Бог»).

 • Р: документ, который содержит большинство законодательных разделов и уделяет значительное внимание вопросам, важным для жрецов.

 • D: документ в основе Книги Второзакония.

 Проблема отныне состояла в том, как реконструировать историю этих документов, – не только узнать, кто написал их, но и почему возникли четыре разные версии, каково их взаимоотношение между собой, знали ли авторы о творчестве друг друга, в какой момент истории появились эти тексты, как они передавались и соединялись и т. д.» (Фридман).

 Фридман приводит свои дополнительные доказательства того, что документ J относится к версии Библии царства Иудейского, а документ Е – Израильского царства. При этом сопоставление версий отражает «глубину антагонизма между жрецами, которые возвеличивали Моисея (как основателя или предка) (Е), и жрецами, которые возвеличивали Аарона (J)». Фридман не исключает существование древнего традиционного цикла рассказов о патриархах, исходе и т. д., который авторы J и Е взяли за основу в своих работах. Такой первоначальный цикл мог быть как письменным, так и устным собранием, а после возникновения Израильского и Иудейского царств авторы Е и J адаптировали это собрание для своих целей и интересов.

 После 722 г. до н.э., когда Израильское царство разрушили ассирийцы, и часть евреев беженцев обосновались в Иудее, обе версии были соединены, по мнению Фридмана это произошло при царе Иудеи Езекии. Соединение источников отражало соединение (точнее, воссоединение) общин после двухсот лет разъединения. Далее в правление царя Иосии, правнука Езекии, Библия была дополнена Второзаконием.

 Фридман скрупулёзно разворачивает картину постепенного приближения исследователей к истине, к установлению авторов Пятикнижия, а вместе с тем и Библии в целом. Подчеркивает и собственные выводы. Очень хотелось бы, чтобы читатель прочел этот великолепный труд. Один пример аналитической работы Фридмана, речь идет о назревшей уже после вавилонского разгрома новой редакции Библии:

 «В целом, он (девтерономический редактор Второзакония. – В.Е.) выстроил историю народа вокруг следующих тем: (1) верность Яхве; (2) давидический завет; (3) централизация религии в Иерусалимском храме; (4) Тора. И он осмыслил основные исторические события в свете этих факторов. Скажем, почему разделилось царство? Потому что Соломон оставил Яхве и Тору. Почему Иерусалим и Иудея остаются под владычеством потомков Давида? Потому что Бог дал безусловное обетование Давиду. Почему пало Северное царство Израильское? Потому что израильский народ и израильские цари не соблюдали Тору. Почему в будущее (Иудеи. – В.Е.) можно смотреть с оптимизмом? Потому что при Иосии Тору заново обнаружили и соблюдают, как никогда раньше. Все основные темы девтерономиста – верность, Тора , централизация, давидический завет – достигают вершины в Иосии…

 Спустя двадцать два года девтерономическая история (документ D) стала выглядеть насмешкой, едва ли не наивностью. Ведь вавилоняне разрушили Иудею, а ее жителей угнали в плен. «Вечное» царство погибло. Династия, которой сулили неколебимый трон, осталась без трона. Место, где «обитает имя Яхве», было сожжено. А вещи, которые, по словам автора, существуют «до сего дня», более не существовали. Что же делать с таким розово-оптимистичным историческим рассказом, достигающим особо торжественных нот в повествовании об Иосии? Одному человеку пришло в голову подготовить новую редакцию этой истории… Ему необходимо было объяснить, почему мечта не сбылась» (конец цитаты).

 Практически это означает, что подработанная под Иосию редакция Библии, «богодухновенная», оказалась ошибочной, Яхве ошибся, и после 586г. до н.э., то есть после разгрома Иудеи вавилонянами, потребовалась разумная человеческая корректировка. Опять же под диктовку Яхве?

 Дело кончилось тем, что очередной автор дополнил прежний текст Второзакония новой концовкой и вставил несколько отрывков в начале, учитывая статус кво.

 Документы группы Р. «В пользу датировки Р правлением Езекии говорят также лингвистические данные и исторические свидетельства. Документ Р был написан после падения Израильского царства, но до Иеремии, Иезекииля и падения Иудейского царства.

 Как мы знаем, правление Езекии ознаменовалось расцветом литературы. В это время были созданы значительная часть Книги Исаии, а также Книги Михея, Осии и Притч, не говоря уже об историческом сочинении, охватившем период от Соломона до Езекии, и впоследствии вошедшем в тексты Царств и Хроник.

 И самое важное: тогда произошла централизация культа. Книги Царств и Хроник написаны с разных позиций, по-разному оценивают царей, а иногда и факты, но обе они свидетельствуют: Езекия осуществил централизацию. Он покончил с местами богослужения за пределами Иерусалима. Как он обосновывал разрушение мест, где почитался Яхве (периферийных. – В.Е.)? Не с помощью Второзакония: оно стало пропагандироваться лишь при Иосии. Не с помощью JE: этот текст не призывает к централизации. Езекия основывался на документе Р! Снова и снова Р возвещает, что жертвоприношения можно совершать лишь в Скинии. Трудно вообразить более идеальную конституцию и более идеальное оправдание реформам Езекии» (Фридман).

 Документы группы Р являются ярким свидетельством борьбы между жрецами, привеженцами Моисея, и жрецами ааронитами, борьбы которая велась веками и хорошо прослеживается в Библии. Фридман пишет: «Автор Р не просто менял детали рассказов… Он защищал легитимность и власть своей группы (и ее доходы).

 Он также пытался снять оскорбление, нанесенное его предку Аарону. Неудивительно, что он опускает истории о золотом тельце и «белоснежной» Мирйам. Однако он, очевидно, также полагал, что нападение есть лучшая защита. Умалили роль его предка Аарона? Что ж, он возьмется за их предка, Моисея!» (конец цитаты).

 Это графическое сведение счетов. Переписывание истории и законов «под себя», к тому же с явными корыстными интересами. Вполне узнаваемый процесс, только причем здесь богодухновенность, это светский историографический процесс – в противном случае все национальные истории следует считать богодухновенными. Очень даже можно считать и труд Фридмана богодухновенным и мои строчки тоже, ибо я не знаю, с чего это я взялся писать.

  Самый последний процесс в создании Библии – это процесс окончательного редактирования Библии. «Задача не только отличалась сложностью: она была еще и творческой, на каждом шагу требовала мудрости и литературной чуткости, да и художественного мастерства. По большому счету, именно редактор создал книгу, которую человечество читает на протяжении тысячелетий. Именно он придал повествованиям и заповедям ту форму, которая захватывала миллионы людей» (Фридман).

 Время окончательной редакции относится ко времени Второго Храма – это время, когда власть была в руках жрецов из потомков Аарона. Царей больше не было. Конкуренция между жреческими кланами ааронитов и «моисеевцев» осталась в прошлом. Фридман считает, что редактором окончательной версии стал ааронитский жрец Второго Храма Ездра.

 Ричард Фридман заключает: «Мы живем в мире, который уже освоил и наследие Библии, и наследие греческой культуры. Библия же была первой попыткой написания истории. Факт остается фактом: перед нами первое историческое сочинение. Частичные аналоги к нему можно подобрать лишь в анналах древних ближневосточных царей (например, в «призме Синахериба»). Такие анналы повествовали о военных походах царей, завоеванных землях и захваченной добыче. Однако они не являлись историческими сочинениями в собственном смысле слова: скорее, они ближе к спискам. Первые известные нам обширные сочинения по истории какого-либо народа – это источники, с которыми работал библейский редактор» (конец цитаты).