Текст книги "Ход Конём"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 13. Сеппо Нюканен

…Несмотря на все старания психологов, смириться с некоторыми особенностями анатомии и физиологии своего временного пристанища Нюканену так и не удалось. В теле Железной Стеллы раздражало буквально все: наличие груди, мешающей спать на животе, широкие бедра, придающие походке 'непередаваемый шарм', круглая задница, создающая впечатление подушки под седалищем, длинные волосы, требующие постоянного ухода. А еще ногти, кольца, белье…

Каждое утро, просыпаясь, он тратил как минимум полчаса на то, чтобы заставить себя смириться с необходимостью выдержать весь комплекс косметических процедур, выполняемых женщинами перед выходом из дому, а по вечерам, оставаясь в одиночестве, усиленно обходил стороной встроенный в стену спальни бар, в содержимом которого можно было найти требуемое ему успокоение.

'Восемь месяцев…' – уговаривал себя он. – 'Каких-то восемь месяцев – и я вернусь к полноценной жизни! У меня будет все, о чем может мечтать человек: власть, деньги, женщины, будущее. Надо только дотерпеть…'

Молитва помогала, но слабо: каждый раз, увидев свое отражение, опустив взгляд на свою грудь или справляя естественные потребности, он испытывал самый настоящий шок. И, чтобы восстановить душевное равновесие, с головой уходил в работу.

Последней было предостаточно: будущему председателю КПС требовалось изучить политическую платформу Железной Стеллы и ее противников, проштудировать все речи, которые она когда-либо произносила, вжиться в ее манеру говорить и двигаться, вбить в подсознание любимые слова и выражения, а так же научиться адекватно реагировать на отношение к нему мужчин. А еще подготовиться к встречам с каждым из многочисленных друзей госпожи О'Лири, с ее детьми и любящим мужем…

'В политике не бывает мелочей…' – мысленно повторял он, стараясь не думать о том, что в ближайшем будущем ему придется как-то регулировать сексуальные отношения с супругом. – 'Любая ошибка, будь то слово, жест или взгляд, обязательно будет использована против меня. Поэтому надо быть безгрешным, как ангел, и не допускать ни одного просчета…'

Увы, даже такие разумные мысли не спасали от панических мыслей об исполнении супружеского долга. А армия врачей и психологов, контролировавшая его состояние первые дни после смены тела, куда-то испарилась именно тогда, когда он начал испытывать потребность в беседе. И оставила его наедине со своими проблемами.

Нет, при желании можно было вызвать кого угодно. И получить как помощь психолога, так и фармакологию, снижающую остроту восприятия действительности и сживания с новым телом. Однако Сеппо старался обходиться своими силами, зная, что каждое его действие будет оцениваться Блохиным с точки зрения его взгляда на долг 'человека команды'. И любое несоответствие тому образу, который смог поднять Сеппо на предпоследнюю ступень пирамиды власти, может оказаться тем самым толчком, который сбросит его вниз.

Поэтому распорядок дня он составил так, чтобы оставлять себе как можно меньше возможностей для рефлексии. Два часа – на косметические процедуры, завтрак, потом – шесть часов работы с 'Суфлером' [96]96
  'Суфлер' – программа, позволяющая моделировать реакцию толпы на выступление политика.


[Закрыть]. Обед, двадцатиминутная беседа с помощниками, во время которой Сеппо оттачивал манеру разговора и жестикуляции. Потом получасовой анализ отснятого за это время голофильма… и еще шесть часов в кабинете с роликами, снятыми во время бесед Железной Стеллы с ее родителями, детьми и мужем.

После ужина Нюканен, морально уничтоженный просмотром 'романтических сцен' с участием 'своего' супруга, отправлялся в прекрасно оборудованный тренажерный зал, чтобы при помощи физических нагрузок отключить мозги. И заодно привыкнуть к особенностям тела с центром тяжести, расположенным значительно ниже привычного.

Увы, первое удавалось все реже и реже: подсознание, не желающее мириться со сменой пола, всячески протестовало. И частенько заставляло его просыпаться в холодном поту, подсовывая образы, забыть которые не удавалось по нескольку дней. Например, первую брачную ночь с Джереми Мак-Грегором или увиденную в одном из снов процедуру кастрации. Даже вибрация комма, заставившая его открыть глаза на пятнадцатое утро после завершения косметического морфинга, сначала показалась Нюканену очередным кошмаром: там, на грани яви и сна, какой-то мужчина с безумным взглядом фанатика пытался отрезать ему руку.

Усилием воли заставив себя проснуться, Сеппо кинул взгляд на пляшущую перед лицом аватарку, и, сообразив, что это – звонок от Блохина, рывком сел. Вбитые в подсознание рефлексы заставили его привычно натянуть одеяло на свою обнаженную грудь и посмотреть на то, как смотрится его лицо на экране обратной связи.

Лицо выглядело не очень: следы от складок подушки на левой щеке, темные круги под глазами, слипшиеся ресницы. Да и волосы, еще вечером радовавшие взгляд своей чистотой, слиплись от пота и напоминали клубок водорослей…

В общем, оценив свое изображение по достоинству, Сеппо со вздохом включил заранее подготовленный видеоролик, в котором он, то есть Стелла, был одет и причесан:

– Доброе утро, Гриша!

– Доброе утро, мэм! – подобострастно затараторил Блохин. – У меня появилась кое-какая информация, требующая вашего внимания. Я понимаю, что вы на отдыхе, но… может, вы все-таки сможете уделить мне часа полтора своего времени?

Сеппо пошевелил губами, потом вспомнил о том, что Блохин его не видит, и задумчиво пробормотал:

– Та-а-ак… До восьми тридцати у меня процедуры… Потом – завтрак… Потом – опять процедуры… Хм… Со временем – никак… Впрочем, к завтраку добраться успеешь?

– Да, мэм! – Блохин энергично закивал. – Я вылетел еще два часа назад, и сейчас нахожусь в ста сорока трех километрах от вашей клиники…

– Значит, тебе придется подождать, пока я освобожусь… – Сеппо усмехнулся, и, помня, что Железная Стелла не переваривает тратить время на прощания, взял и отключил комм.

Ощущение приближающихся перемен было таким острым, что он вскочил с кровати, и, придерживая руками колыхающуюся грудь, понесся в ванную. Приводить себя в порядок…

…Дорогущий 'Куафер' [97]97
  'Куафер' – домашний косметический комплекс.


[Закрыть], поставленный в жесткие временные и стилевые рамки, за какой-то час превратил хозяйку в преуспевающего политика, готового к встрече с электоратом. Безукоризненная прическа. Минимум косметики, невесть каким образом создающей эффект легкой усталости. Строгий деловой костюм, почти полностью скрадывающий сексуальность весьма женственной фигуры Железной Стеллы. Со вкусом подобранные украшения…

По мнению создателей косметического комплекса, такой образ должен был вызвать у ее собеседников одно-единственное чувство: чувство глубочайшего уважения к нелегкому труду человека, бросившего личную жизнь на алтарь общественной деятельности.

В принципе они были правы. Но делать Большую Политику, находясь в теле дамы, Сеппо совершенно не улыбалось. Поэтому, оглядев себя с ног до головы, он скривился, как от зубной боли, обреченно влез в туфельки на высоком каблуке и, покачивая бедрами, отправился в кабинет. Убивать время, оставшееся до прилета Блохина…

…Речь, произнесенную Железной Стеллой на последней сессии КПС, Нюканен знал почти наизусть. Однако, включив голофайл на воспроизведение, в очередной раз постарался представить себя на месте одного из самых радикально настроенных политиков современности.

Мысли о цели прилета Блохина, то и дело лезущие в голову, мешали концентрации, но минут через десять после начала речи он, наконец, почувствовал себя Стеллой. И, приглушив звук акустической системы, заговорил вместе с ней:

– …Последние три года Комиссия Присоединившихся Систем занималась исключительно поддержанием собственного статус-кво. Целью большинства законов и подзаконных актов, принятых за это время, являлось создание возможностей для последующего установления авторитарной диктатуры во главе с действующим председателем КПС. В попытке сохранить власть команда господина Джереми Мак-Грегора фальсифицировала историю, использовала административный ресурс и средства массовой информации для манипулирования общественным мнением, и в итоге довела человечество до края пропасти. В результате КПС и силовые структуры погрязли в интригах, в вооруженных силах процветает кумовство и семейственность, фундаментальная наука, еще недавно двигавшая человечество к знаниям, дышит на ладан, а миллиарды обычных людей, живущие на разных планетах, оставлены один на один со своими проблемами…

На экране монитора автоматически включившегося 'Суфлера' появилась цифра '92', и Нюканен добавил в голос немножечко экспрессии:

– Проблем у нас предостаточно: повальное бездействие силовых структур привело к невиданному росту преступности, возрождению института рейдерского захвата малого и среднего бизнеса и безумному расслоению общества на очень богатых и практически нищих. Только за последние восемь месяцев доходы абсолютного большинства наших сограждан упали на шесть с половиной процентов, что, по моему мнению, является самой настоящей катастрофой. А ведь все это происходит далеко не в мирное время: последние два года экспансия цивилизации так называемых Циклопов перешла на качественно иной уровень и приобрела поистине чудовищные размеры: количество кораблей в обычном флоте Вторжения выросло на два порядка, а частота их появлений – в десятки раз! Увы, благодаря весьма своеобразной внутренней политике Комиссии для большинства жителей Метрополии этой войны как бы не существует. Их стараниями она превратилась во что-то вроде третьесортного развлекательного головидео: большинство репортажей с Окраины, выбрасываемые в Галанет, снимаются частными компаниями и сопровождаются невразумительными комментариями, а государственные структуры занимаются только одним – цензурой!

'Суфлер' сменил оценку на '94' и выдал в эфир аплодисменты.

– Да, конечно же, им есть что скрывать: последние полтора года КПС делало все, чтобы уничтожить единственную силу, способную воевать с Циклопами на равных. Проекту 'Демон' урезали финансирование, объявляли вне закона, а его пилотов за вымышленные преступления приговаривали к психокоррекции третьей степени – наказанию, которое могло прийти в голову только патологическому садисту! А ведь без этих ребят Окраина, естественный буфер между Метрополией и Циклопами, не продержалась бы и месяца…

В этот момент на лицах большинства членов Комиссии появились выражения несогласия, и Стелла, а вместе с ней и Сеппо решили усилить эффект последней фразы:

– Сомневаетесь? А зря! Если бы не одна-единственная планетная система, не побоявшаяся дать защиту лучшим курсантам Академий ВКС, пилотам от Бога, превратившимся в разменные фигуры в политических играх команды Джереми Мак-Грегора, флоты Вторжения Циклопов могли всплыть в ВАШЕЙ системе еще год назад… Представили? А теперь вспомните, чем закончился показательный бой между девятью Демонами и шестью десятками кораблей Семнадцатого флота… А ведь этот флот должен защищать столичную планету Конфедерации…

Стелла сделала небольшую паузу, дождалась понимания на лицах присутствующих и сокрушенно вздохнула:

– Пилоты из подразделения Демон спасают все, что вам дорого. А получают взамен только ненависть! Мы называем их преступниками, результатом незаконных экспериментов с геномом человека и даже представителями иной расы, созданной при попустительстве властей. Не знаю, как вам, а мне это кажется черной неблагодарностью. Дорвавшиеся до власти Настоящие Преступники таким образом пытаются очернить наших с вами детей и заставляют нас забыть, что Демоны – это единственная надежда человечества, сила, которая может остановить неудержимую военную машину Циклопов… а может и не остановить…

Глухой ропот в зале становился все громче и громче, и для того, чтобы перекричать самых возмущенных членов комиссии, Стеле пришлось повысить голос:

– Теперь, когда Мак-Грегор и его приспешники получили по заслугам, мы начали это понимать. Но разве что-то изменилось? Уже год с лишним Лагосцы сдерживают экспансию БЕЗ НАШЕЙ ПОМОЩИ! Они кладут свои жизни на алтарь войны, а мы… мы все еще пытаемся им мешать! Может, хватит? Хватит прятаться в собственном благополучном мирке, смотреть развлекательное головидео и зевать от скуки! Хватит играть в Большую Политику, любоваться на красивые перестроения парадных флотов Метрополии, и надеяться на то, что единственное, чем мы будем заниматься всю жизнь – это тратить заработанные деньги. Задумайтесь: если мы не протянем руку помощи нашим соседям, то будущего, о котором мы мечтаем, может и не быть! В общем, если мы не хотим кануть в межзвездный мрак, то нам пора стряхнуть с себя сонное оцепенение и потребовать от себя и власти не пустопорожних заявлений, а ДЕЙСТВИЙ!!!

…Оторвавшись от экрана локалки, Сеппо откинулся на спинку кресла, попытался скрестить руки на груди, и, почувствовав под предплечьями внушительный бюст, раздраженно поморщился: любимые жесты старого тела упорно не желали забываться. И вылезали на поверхность в самый неподходящий момент.

– А ведь можно было наложить на меня матрицу ее сознания… – задумчиво пробормотал он.

– Можно было… Но тогда мы бы внесли разлад в то, что называется Состоявшейся Личностью. Увы, думающих, а особенно умеющих отвечать за свои поступки людей не так много, поэтому разбрасываться теми, которые есть – непозволительная роскошь…

Блохин, вернее, Гладышев Григорий Максимович, быстрым шагом вошел в кабинет. И, остановившись рядом со столом, склонил голову к плечу:

– Великолепно смотритесь, Сеппо! Никогда бы не сказал, что в теле этой прелестной дамы – мозг настоящего мужчины…

'Что ни слова – то тест на профпригодность…' – хмуро подумал Нюканен, потом отвел за ухо непослушную прядь и благодарно улыбнулся: – Спасибо за комплимент, Григорий!

Максимыч усмехнулся, упал в кресло и посерьезнел:

– Эксперты утверждают, что вы полностью адаптировались к новому телу и готовы выйти в свет в ближайшие дни. Откровенно говоря, я не рассчитывал на столь ошеломляющие результаты, поэтому вынужден корректировать планы…

Небольшая пауза, которую сделал Блохин, явно была очередным тестом. Однако ныть и жаловаться на трудности с адаптацией к женскому телу Сеппо не стал. И, дождавшись довольной улыбки на лице Большого Босса, мысленно поставил себе сто баллов.

– Что ж, я вижу, что вы действительно включились в работу: ваша мимика и жесты полностью соответствуют образу, а состояние психики не вызывает никаких нареканий. Поэтому мы начнем активные действия не в конце следующего месяца, а уже через неделю…

Сеппо вывел на экран локалки календарь со своими пометками и удивленно приподнял бровь:

– Хм… А к какому такому событию будет приурочен мой первый выход в свет?

Блохин ослепительно улыбнулся:

– К похоронам вашего мужа, господина Валдиса Берга…

Ужасаться цинизму этого человека было глупо. Поэтому Нюканен изобразил подобающее ситуации выражение лица и сокрушенно вздохнул:

– Мне будет его очень не хватать…

– Нисколько не сомневаюсь… – хохотнул Александр Филиппович. – Особенно пылких ночей в вашем новом особняке, о которых не делал репортаж разве что ленивый…

– И их – тоже… – кивнула Железная Стелла. – Мой супруг был примерным мужем и великолепным любовником…

– …поэтому вы будете блюсти траур по нему… до последнего дня в этом теле…

Пауза после этого предложения требовала ответа. И Сеппо не заставил себя долго ждать:

– Спасибо, Григорий Максимович. Вы избавили меня от… э-э-э… испытания, которое я мог и не выдержать…

– Вы работаете на меня, а я забочусь о вас… и о вашем моральном комфорте. Принцип, который сформировался на Старой Земле в эпоху Темных Веков… – без тени улыбки сказал Блохин. – Мне он очень нравится, поскольку налагает ответственность на обе договаривающиеся стороны…

– Согласен…

– Что ж, тогда мы можем перейти к делу. Как вы понимаете, речь, которую вы произнесете на похоронах, будет не единственной, которую вам придется написать: через четыре дня после этой церемонии вы выступите на конференции глав крупнейших научно-исследовательских центров Конфедерации. Где попробуете убедить собравшуюся публику инициировать запрос в конституционный суд по поводу полной отмены пресловутого закона о вмешательстве в геном человека…

Глава 14. Виктор Волков

…Первое, что я сделал, всплыв в системе Дабога – это активировал СДО. И задумчиво уставился на пятнадцать Ключей, висящих вокруг планеты.

Здоровенные шары диаметром без малого десять километров и массой покоя под девятьсот миллионов тонн, под завязку набитые всевозможными средствами ПКО, начиная с АПП [98]98
  Апп – активный постановщик помех (жарг).


[Закрыть]и заканчивая 'Муренами' и 'Москитами' последних модификаций, выглядели более чем внушительно. Представив себе количество боевых кораблей, требуемых для 'проламывания' такого защитного периметра, я невольно улыбнулся: их должно было быть не меньше пяти тысяч. А такого количества бортов не было во всех системах Первой и Второй линии [99]99
  Системы Циклопов, расположенные в непосредственной близости к Окраине.


[Закрыть], вместе взятых.

Пока я анализировал взаимное расположение орбитальных крепостей и пытался найти наиболее уязвимые сектора, в эфире раздался неуверенный голос диспетчера:

– Б-большой Демон?

– Он самый! Доброго времени суток, Башня! Ордером из десяти вымпелов следую на Дабог. Прошу выделить нам посадочный кори-…

Договорить мне не дали: в канале раздался многоголосый ор офицеров связи всех без исключения Ключей, основной и вспомогательной Башен, а так же диспетчеров чуть ли не всех космодромов планеты.

Секунд за десять я услышал столько теплых слов, что невольно растерялся. И вышел из ступора только тогда, когда в ОКМ-е раздался ехидный голос Пушного Зверька:

– Слышь, Викки, ты все еще думаешь, что нам здесь дадут отдохнуть?

Чесать затылок в скафандре было неудобно. Поэтому я судорожно дернул правой рукой и хмуро пробурчал:

– А я и не утверждал, что мы летим сюда отдыхать…

– Не поняла? – удивленно воскликнула Линда.

– Как сказал генерал Харитонов, 'вы летите на Дабог, чтобы продемонстрировать населению Окраины нынешнее отношение Лагоса'…

– Понятно… – вздохнула Горобец. – Еще один боевой вылет…

– Лисенок – в ауте… – хохотнул Гельмут. – Видать, расстроилась, что тут не постреляешь…

Тем временем столпотворение в эфире набирало обороты: к частоте дежурного СДО подключались все новые и новые абоненты, имеющие доступ к военным частотам. Каждый из которых считал своим долгом выказать нам свою любовь и уважение. Увы, все говорили одновременно, поэтому ответить на каждую фразу не было никакой возможности. Точно так же, как и расслышать, по какому посадочному коридору нам разрешили посадку.

В общем, в какой-то момент я решил, что заведу машины на космодром так, как бог на душу положит. И дал тягу на маршевые движки.

Шум в эфире оборвало, когда мы разогнались до шестидесяти пяти процентов крейсерской скорости. А через мгновение на тактическом экране моего шлема возникло встревоженное лицо госпожи президента:

– Полковник Волков? Случилось что-то… из ряда вон выходящее?

Я непонимающе уставился на нее:

– В каком смысле?

– Ну… ваш прилет, он… – Агния Фогель смешно сжала маленькие кулачки, набрала в грудь воздух и затараторила: – Как я понимаю, у вас появились некие данные по поводу очередного Вторжения на Дабог?

Сообразив, что она насмерть перепугана нашим появлением, я отрицательно помотал головой и улыбнулся:

– Вторжение? Ну что вы! Мы недавно вернулись из рейда по системам Второй Линии, получили десять дней отпуска и решили провести его в своем доме. Надеюсь, вы не против?

Госпожа президент засияла, как маленькое солнышко, а потом возмущенно всплеснула руками:

– Против? Да вы что!!! Мы счастливы! Честно-честно! И сделаем все, чтобы эти десять дней вы запомнили на всю жизнь!

Видимо, выражение моего лица оказалось слишком красноречивым, так как Агния Фогель запнулась на полуслове и… снова всплеснула руками:

– Вы меня не так поняли! Никто не будет вам досаждать! Делайте, что хотите! Просто если вам потребуется помощь, то весь административный ресурс управления делами президента – в вашем распоряжении…

– Спасибо! – искренне поблагодарил я. – Кстати, нам пока не выделили посадочный коридор. Как вы считаете, если мы сядем на базу в…

– Секундочку! – перебила меня Агния Фогель. – Сейчас я дам вам другой, намного удобнее… Та-а-ак… Ловите файл… и… еще вот этот… Во втором – идентификаторы моих коммов. Рабочего и личного. Если вам что-то понадобится – то не стесняйтесь… Договорились?

'Хорошо, что все это звучит не в ОКМ…' – мелькнула в голове дурацкая мысль. – 'Вильямс бы меня извела…'

– Господин полковник, это меня нисколько не затруднит!!! – истолковав паузу, как мое нежелание принимать ее помощь, с жаром воскликнула президент. – Наоборот, мне будет приятно, если я смогу вам хоть чем-нибудь помочь…

Решив, что в этом случае лучше согласиться, чем объяснять причины, почему не хочется этого делать, я утвердительно кивнул:

– Хорошо. Если что-то понадобится – обязательно наберу…

– Замечательно! Тогда я отключаюсь. Надеюсь, вы не пожалеете, что решили отдохнуть именно у нас…

…Загрузив файл в курсовой компьютер, я обнаружил, что точка финиша посадочного коридора, полученного от президента Дабога, находится в семидесяти километрах от нашего особняка, в местности, где отродясь не было никаких космодромов. Решив, что в файл закралась ошибка, я хотел было связаться с диспетчером Башни, но потом вспомнил про возможности 'Игл'.

Подключиться к сканерам орбитальной крепости, висящей над нужным мне участком поверхности, удалось без особого труда. Получить картинку с оптического умножителя – и того легче. В общем, когда передо мной развернулась панорама точки финиша, я ошарашенно присвистнул: за время, прошедшее с последнего посещения Дабога в тропическом лесу неподалеку от нашего дома возник небольшой космодром. Причем не какой-нибудь там частный, рассчитанный на прием нескольких прогулочных яхт, а самый настоящий, военный. С полноценной инфраструктурой, казармами, артскладами, посадочными секторами, приводами и даже системами ПВО и ПКО.

Что странно, несмотря на активный радиообмен между различными службами этого космодрома, на пластобетоне не оказалось ни одного корабля. Мало того, поверхность посадочных секторов выглядела так, как будто на нее ни разу не приземлялось ничего тяжелее гражданского флаера.

'Забавно…' – подумал я. И кинул картинку в ОКМ.

Мнения ребят разделились: абсолютное большинство, состоящее из всех без исключения ребят и моей Иришки, считало, что этот космодром – плата за 'беспримерный героизм, проявленный пилотами подразделения Демон во время защиты планеты от флотов агрессора'. А меньшинство, состоящее из Линды и Элен, утверждало, что это только аванс, и что основной 'платеж' героям еще впереди.

У меня была возможность оценить отношение, декларируемое госпожой Фогель, поэтому я склонялся ко второму варианту. И слегка напрягался: принимать подарки такой стоимости я как-то не привык…

…Наша троица как в воду глядела: сюрпризы начались сразу же после приземления. Для начала искин АСКО [100]100
  АСКО – автоматическая система космодромного обслуживания.


[Закрыть]напрочь отказался принимать файл-идентификатор нашего подразделения. При этом все сервисные механизмы, начиная с заправщиков и заканчивая элеваторами артскладов, подключились к системам кораблей чуть ли не до того, как мы заглушили движки.

Диспетчер Башни, услышав о возникшей проблеме, расплылся в широченной улыбке в стиле 'можно шире, но уши мешают', и заявил, что списывать средства за заправку со счетов интендантской службы ВС Лагоса никто не собирается, так как Дабог и без этого в неоплатном долгу перед Демонами и НСЛ.

Спорить с человеком, выполняющим приказ вышестоящего начальства, я не стал. И, искренне поблагодарив за отношение и оперативность, попросил вызвать нам какой-нибудь флаер.

Диспетчер улыбнулся еще шире, кинул мне картинку из ангара, в котором стояло десятка полтора машин производства самых известных брендов КПС, и предложил выбирать.

Я недоуменно приподнял бровь: летать на чужих машинах, тем более такого класса, как, скажем, 'Эйс-Фантом-Элит', я не собирался.

Сообразив, о чем я думаю, диспетчер хрюкнул от восторга и заявил, что все эти машины – наша собственность. Как, впрочем, и космодром. А когда я попробовал что-то возразить, показал один из флаеров сбоку. И я, увидев морду 'Демона', скалящуюся с обтекателя движка, решил посоветоваться с Харитоновым…

…Выслушав мой сбивчивый монолог, Владимир Семенович пожал плечами и заявил:

– Ты теперь публичный человек. Соответственно, должен научиться философски относиться к издержкам своего положения. Все то, что ты видишь на Дабоге – нормально. Более того, дальше будет еще интереснее. Кстати, большинство так называемых 'сюрпризов' – результат договоренностей между руководством Дабога и нами.

– Даже так?

– Да! Мы обязаны держать руку на пульсе, поэтому стараемся разбираться с проблемами до их появления. Чтобы не быть голословным, могу сказать, что добрая треть сотрудников нового космодрома – 'контрики'. Естественно, наши. Они контролируют техническое состояние ваших кораблей, проводят весь комплекс мероприятий, необходимых для обеспечения вашей безопасности и обеспечивают координацию между действиями силовых структур Дабога и НСЛ. Говоря иными словами, они делают все, чтобы вы могли отдыхать и ничему не удивляться…

…Загнав лимузин в подземный ангар нашего особняка, мы выбрались на поверхность и лицом к лицу столкнулись со спешащим нам навстречу старшим лейтенантом Кожиным:

– Господин полковник, господа офицеры! Рад приветствовать вас на Дабоге! – радостно протараторил Дима. – Ваш дом – в полном порядке…

– А в печень? – угрожающе поинтересовалась Вильямс. – Мы тебе что, Ба-а-альшое Начальство?

– Привет, Элен! Привет, ребята! Просто я тут совсем одичал… – тут же поправился 'контрик'. – Будете лазать по логам почтовых серваков – не удивляйтесь: они 'падали' раз двадцать, поэтому нам пришлось решать вопрос системно…

– Это как? – поинтересовался Шварц. – Кстати, с чего это они падали?

– Семьсот миллионов сообщений только за прошлую неделю… – хохотнул Кожин. – Никакой памяти не хватит. А сейчас вся почта в ваш адрес отправляется на Лагос…

– Бедный Томми! – ужаснулась Ира.

– Чего это он бедный-то? – возмутился старлей. – Девяносто девять процентов корреспонденции обрабатывается искином 'девятки' и ее сотрудниками. А до него доходят жалкие крохи…

– Ну, тогда ладно…

– Да хрен с ней, с почтой! – перебил ее Аллес Капут. – Слышь, Димон, мы здорово проголодались. Скажи, как, по-твоему, нам лучше перекусить дома, или все-таки куда-нибудь слетать?

'Контрик' покопался в своем комме, а через мгновение завибрировали мои 'R&B':

– Файл с обращением президента Дабога к населению планеты. Посмотрите на досуге…

– А если в двух словах? – оценив 'вес' файла, спросила Линда.

– Госпожа Фогель настоятельно просила своих соотечественников не создавать нездорового ажиотажа вокруг пилотов вашего подразделения, ибо, по ее мнению, это мешает вам и работать, и отдыхать…

– И когда она только успела?! Мы же только прилетели!

– А про сотню Демонов Пятой очереди, прибывших на Дабог почти месяц назад вы, конечно же, забыли. Впрочем, о чем это я? – ехидно усмехнулся 'контрик'. – Они же Пятые, то есть полные и законченные нубы. А вы – из легендарной Первой и Второй…

…Готовили в ресторане 'Черная жемчужина', расположенном на искусственном островке на оконечности мыса, вдающегося в океан, просто бесподобно. Фирменное блюдо заведения – филе радужной акулы – было настолько нежным, что таяло на языке. А аромат блюда, приправленного острым соусом, пьянил не хуже белого вина 'Альенте', рекомендованного нам местным сомелье. Увы, размер порции мог насытить в лучшем случае ребенка, а отнюдь не проголодавшегося модификанта с массой тела за полтора центнера. Поэтому, уговорив по тарелке этого кулинарного шедевра, мы угрюмо посмотрели на чинное семейство, вкушающее что-то мясное в кабинете по другую сторону центрального зала, и, скрепя сердце, снова вывели на локалки меню.

Мысль о том, что восхитительное послевкусие, оставшееся от блюда, вот-вот прикажет долго жить, мучила не только меня: Иришка, сидящая слева, мечтательно пялилась на голофайл с изображением этой самой радужной акулы и изредка вздыхала.

– Не знаю, как вы, а я хочу еще… – выразил общую мысль Аллес Капут. – Причем того же самого. Только, учитывая размер предыдущей порции, тарелок пять-шесть…

– Я обойдусь четырьмя… Нет, пожалуй, все-таки пятью… – поддакнула ему Вильямс.

– Может, попросить принести целую акулку? – хихикнула Линда. – Или лучше сразу две?

– Прикидываю названия статей, которые появятся в местном Галанете после такого обеда: 'Ихтиоцид [101]101
  Ихтиоцид – уничтожение рыб.


[Закрыть]а-ля Демон', 'Демон vs [102]102
  Vs – 'против' (жарг.)


[Закрыть]Акула: у хищника – никаких шансов!' и тэдэ… – хохотнул Вольф. – После этого нам запретят садиться на планеты, на которых есть хотя бы одна речка…

– Интересно, а если мы сейчас улетим… а, вернувшись эдак через полчаса, снова закажем это блюдо, то это будет нарушением этикета или нет?

– Может, лучше заказать доставку на дом? – жалобно спросила Иришка.

– Порций пятидесяти-пятидесяти пяти? – уточнил Гарри. – Представляю себе лица поваров…

– А ты свое-то видел? – ехидно поинтересовалась Бренда. – Голодный взгляд, искусанные губы, струйка слюны на подбородке… Ужас!!!

– Внимание! На пять часов – какое-то тело… Движется к нам… – негромко прошептала Валя, и мы быстренько сменили тему разговора.

Добравшись до нашего стола, мужчина в белом халате и архаичном колпаке на голове галантно поклонился и представился:

– Уильям Росс, шеф-повар и по совместительству владелец этого ресторана. Искренне рад, что имею честь приветствовать вас в своем заведении…

Прекрасно понимая, что он знает нас по именам, я встал и все-таки представился. А потом представил и остальных.

– Очень приятно… – улыбнулся Росс. – А теперь я бы хотел принести вам свои извинения…

– За что? – хором спросили девчонки.

– Насколько я понимаю, в последний раз вы ели на Лагосе?

– Да…

– Потом разгон, двенадцатичасовой прыжок, всякие там перелеты… и – малюсенький кусочек рыбы, который вам на один зуб?

– Я бы хотела уточнить: '…малюсенький кусочек изумительно приготовленной рыбы, после которой остается та-а-акое послевкусие, что думать о чем-то еще кажется кощунством…' – сокрушенно вздохнула Вильямс. И улыбнулась.

Владелец 'Черной жемчужины' улыбнулся в ответ:

– Это лучший комплимент, который я слышал за свою жизнь! Искренне благодарю…

– Всегда пожалуйста!

– Так вот, дабы загладить свою вину, нижайше прошу вас отведать еще по одной порции радужной акулы…

– Не знаю, как все остальные, а я отказываться не буду! – нахально заявила Горобец. Потом подключилась к ОКМ-у и озабоченно поинтересовалась: – Надеюсь, он догадается увеличить ее размер?