Текст книги "Акцент судьбы"

Автор книги: Василий Абвалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 21
РАЗГРОМ

Эскадра выбиралась из атмосферы планеты довольно медленно, уровень излучения уже значительно снизился, но еще оставался достаточно высок, поэтому сбор происходил у самой кромки атмосферы, в тени планеты. Теперь встал вопрос дальнейших действий, а для этого надо было получить данные об эскадре противника. В оперативном блоке уже шло обсуждение предполагаемых его действий, но по всем рассуждениям получалось, что он уже не сможет помешать эскадре спокойно покинуть систему. Ким же не стал гадать, а спокойно просматривал схему ближайших систем, чтобы понять, каким путем противник мог проникнуть так далеко в тылы Содружества. По всем расчетам получалось, что эскадра противника шла кружным путем, по самой границе скопления звезд, а это путь очень неблизкий по необжитому пространству. Значит, в пути они были около полумесяца и сейчас находятся вдали от баз, а после такой гонки и с ограниченным запасом реактивной массы. Противник, конечно, может пополнить запасы реактивной массы, но для этого необходимо найти астероид, состоящий в основном изо льда, и долго перерабатывать его, а времени у него нет. После того как эскадра Аффена уйдет в прыжок, флот Содружества кинется в погоню и, используя более короткий путь на своей территории, попробует перехватить противника. Так что нет у вражеской эскадры времени, они должны удирать без оглядки, причем самым коротким путем, только тогда могут успеть уйти от возможной погони. Размышление Кима прервал дежурный офицер, пригласив его на совещание.

– Господа, мне приятно сообщить вам, что группа противника, преследовавшая нас, полностью уничтожена, – торжественно говорил адмирал. – Для нашего молодого флота это первая победа, и хотя многие злые языки впоследствии скажут, что мы удирали во все лопатки и лишь случай помог нам, это все равно останется нашей победой. Вторая группа противника сейчас находится на обратном пути, двигаясь к первой точке, нам же ближе ко второй. Так что путь домой открыт, господа. А сейчас я бы хотел выразить особую благодарность молодому, но, как уже показали события, очень опытному и талантливому представителю Содружества – старшему лейтенанту Киму Томову. Провидению было угодно, чтобы он оказался на нашем флагмане и спас нас всех от неминуемого поражения. Благодарю вас, господин старший лейтенант. Я думаю, Аффен по достоинству оценит ваши заслуги.

Ким сидел несколько смущенный, он не привык к такому вниманию.

– А сейчас, господа, по установленному регламенту, прошу дать оценку проведенной операции и, если есть, высказать какие-нибудь предложения по поводу дальнейших действий эскадры.

Старшие офицеры попытались подробно описать действия вверенных им кораблей во время операции, но в общем-то докладывать было нечего, все действия сводились к удержанию строя и проведению несложных маневров. Все, как один, жаловались, что дать оценку проведения операции без единого выстрела весьма сложно. Когда все старшие офицеры высказались, адмирал, хитро прищурившись, обратился к Киму:

– Вот видите, к чему приводят непродуманные решения, лейтенант. Надо было придумать операцию с боевой стрельбой, а то нам абсолютно нечего докладывать и нечем гордиться.

Раздался непринужденный смех, и тут Кима осенило. «Хотите пострелять? Будет вам стрельба как на полигоне». Он обвел всех взглядом и как бы в шутку сказал:

– Если хотите, можно и пострелять, тогда будет чему давать оценку.

Смех внезапно стих, адмирал выскочил из кресла, сделал несколько быстрых шагов к схеме, а потом, немного придя в себя, бросил:

– Слушаем вас.

Ким быстро объяснил смысл затеи.

– А почему вы решили, что мы сможем быстро атаковать противника? Разброс расчетной точки прыжка значителен, пока мы начнем сближение, передовая группа противника уже успеет восстановить свои боевые возможности.

– Мы можем с точностью до нескольких минут рассчитать время перехода эскадры противника и двинуться в направлении предполагаемого перехода на скорости. В этом случае достаточно произвести только коррекцию курса после обнаружения возмущения пространства и расстреливать появляющиеся корабли, находясь в режиме торможения, а чтобы исключить случайности, можно разделиться на несколько групп и полностью закрыть предполагаемую область. Такая операция была проведена флотом Содружества в системе Палия, там тоже заранее была известна расчетная точка прыжка противника и время перехода. Конечно, там присутствовали примерно равные силы с обеих сторон, но непосредственно в уничтожении флота вторжения принимали участие только передовые отряды. В случае неудачи мы успеваем осуществить обратный переход.

– А что, господа, заманчиво. Вот вам и возможность доказать, что вы достойны победы, – подытожил адмирал. – Прошу разработать детали операции. Приступайте.

Ким не стал принимать участие в дальнейшей проработке плана, а, на удивление адмирала, высказался в том духе, что не хочет сковывать инициативу его подчиненных. Тем не менее ему пришлось дать обещание по окончании разработки дать оценку составленному плану операции.

– Мне будет спокойней, – сказал адмирал.

Освободившись, Ким связался с Видовым и договорился возобновить поединок, а уже через час они снова встретились в ангаре. Весть о том, что среди пилотов Содружества будет проходить поединок из трех серий, мгновенно облетела флагман. Пока Ким с Видовым обсуждали перечень условий, вокруг них крутился весь летный состав флагмана. Кончилось это тем, что Видов позвал старшего смены и разрешил транслировать поединок куда угодно, только чтобы им немешали.

Обговорив все ограничения и условия, они забрались в симуляторы и стартовали по программе. Первая серия касалась различных упражнений на скорость ориентирования и стрельбы по целям. Надо было как можно быстрее пройти сложный маршрут и поразить как можно больше целей. Здесь Киму не было равных, и Видов это знал, но тем не менее отставать сильно ему было нельзя – слишком слабые результаты могли сказаться на дальнейших этапах. После первых трех упражнений они выбрались из симуляторов и устроили небольшой перерыв.

– Ты хоть бы маленько уважал старшего по званию, – жаловался капитан. – Ну пять, ну восемь очков больше, но не двадцать же. Если так пойдет, придется отказаться от боев.

– Так, господин капитан, надо же мне задел перед боем сделать, чтоб не дергаться лишний раз, – оправдывался Ким.

– Какой задел? Ты прошлый раз по индивидуалке меня три раза сделал.

– Так не тренировался я уже сколько времени, меня ж из летунов поперли. Заставили ерундой заниматься.

– Это чем?

– Десантные операции планировать. Проверяли станцию на предмет неуязвимости.

– Ну и как?

– Абсолютно не готова к отражению атаки десанта.

– Тьфу! Так и знал. Но делают хоть что-нибудь?

– Так зачем я этим занимался? Делают, конечно.

Следующая серия содержала проведение боев друг против друга. И здесь Ким выиграл все три боя, а уступил только в третьей серии, отдав два боя в составе условной эскадрильи, опыт Видова все-таки сделал свое дело, да и, если честно, Ким сильно не упирался, неприлично выигрывать всухую.

– Ну молоток, лейтенант, это ж надо меня так разделать! Все, не буду больше с тобой соревноваться, все равно ты на голову выше меня. Я вот все думаю, где ты так научился?

– Так все пилоты и учили. Каждый со мной сразится, и от каждого немножко останется, вы ж в частях почему-то не тренируетесь, а мне каждый раз тренировка.

– В частях не до пируэтов. Служить надо. Налетаешься до тошноты, а потом разве лишний раз полезешь в симулятор? Вот в тренажерный зал ходили постоянно. Может, там с тобой потренируемся?

– Нет, мне нельзя. Искалечу.

Видов расхохотался:

– Ну меня не искалечишь. Сил у меня достаточно.

– Да не в силе дело. Я «Биадо» занимаюсь, а там не сила нужна. Там обман сплошной. Все виды боевых искусств нацелены на мощные удары, а у нас – пальчик вывернуть, в глаз ткнуть, в общем, нанести противнику сначала увечья, а потом добить. – Посмотрев на озадаченного Видова, Ким улыбнулся и добавил: – Добить, и желательно мерзким способом.

Эскадра Аффена вышла в систему А-2194, через которую предположительно прошел противник, и тут же малые суда двинулись во всех направлениях. Основной их задачей было найти следы реактивной массы. Любой корабль, двигавшийся с ускорением, оставлял за собой хвост из истекающей реактивной массы. Основная ее часть с огромной скоростью уходила в пространство, но небольшая часть в силу завихрений оставалась в пространстве относительно неподвижной, и если интенсивность движения в районе прохождения корабля была небольшой, то можно было по следу определить положение корабля. Сейчас в системе прошла целая эскадра, и поэтому не составило особого труда определить точки выхода из прыжка и последующего входа. Обратное движение эскадры противника с вероятностью до девяноста процентов должно было пройти именно в этой области пространства. До расчетного времени прыжка противника оставалось не более двух часов. Эскадра разделилась на две группы и заняла исходные позиции. Время пошло.

– А если противник затянет с прыжком? – спросил Виллан Кима.

– Не будут они затягивать. Они что, тормозить начнут? Нет у них сейчас времени на осторожность, да и реактивную массу надо экономить. Им еще далеко идти. Всякое может в пути случиться.

– Вот и случится, – усмехнулся адмирал.

В расчетное время группы кораблей веером начали разгон в зону прыжка. Все напряженно ждали. Через сорок минут вошли в режим стабилизации скорости, с этого момента и далее в течение получаса, если противник не начнет переход, операцию придется прекратить и уходить к другой части пояса равновесия.

– Есть! Засечка формируемой зоны перехода. Поправка курса ноль пятнадцать, один, три. Ускорение больше двадцати пяти. Подход к расчетной точке будет произведен с отклонением минус семь минут. Применяем план «Вертушка» с проскоком передовых отрядов.

Адмирал повернулся к Киму:

– Не совсем точно, но в пределах допуска. Надеюсь, это не разведка и мы сумеем осуществить задуманное.

Зона перехода ширилась, скоро начнут появляться корабли противника, и, пока они будут производить запуск управляющих систем, передовая группа кораблей Аффена произведет первый залп. С этого момента строй эскадры стремительно изменялся, вперед на большом ускорении двинулись самые быстроходные легкие крейсера, образуя две группы, идущие одна за другой. Из-за большой скорости подхода к точке перехода они успевали произвести только по два залпа: на подходе и, проскочив точку, на отходе, а потом переходили на предельное торможение, чтобы позже вернуться. Такой маневр давал время следующей группе уже тяжелых крейсеров выйти на расстояние эффективной стрельбы, но и эта группа не могла долго держать под прицелом точку перехода, и только четвертая группа эскадры успевала погасить скорость, держа точку перехода под прицелом. Именно на четвертую, самую многочисленную группу приходилась и самая ответственная часть операции, надо было суметь продержаться до возвращения передовых групп, не допустив прорыва главных сил противника.

– Вышел первый. Тяжелый крейсер противника. Время прохода три секунды. Второй по параметрам будет соответствовать авианосцу. Выходим на эффективную дальность, залп через пять секунд… Залп… Есть поражение цели один и два… Разворот первого отряда… Второй залп.

Начало было положено, первая группа отстрелялась, на очереди подход второй группы. Однако появилась неприятная новость – противник, демонстрируя отменную выучку, уменьшил период прохода точки до полугора секунд, и мощности залпов второй ударной группы уже не хватало для гарантированного уничтожения выпрыгнувших кораблей противника, тем более что настала очередь линкоров. Пришлось срочно применить заградительные торпеды, которые запустили с обратным ускорением, что в общем-то было нежелательно. При попадании в корабль большого количества торпед происходило его полное разрушение, образовывалось огромное количество обломков, которые резко снижали эффективность систем наведения третьей группы.

– Отклонение от расчетного плана – двадцать процентов. Третья группа – снижение эффективности первого залпа на тридцать процентов, выпуск заградительных торпед. Прогнозируемое снижение эффективности первого залпа четвертой группы – двадцать процентов.

– Это все еще в зоне допустимых отклонений, – произнес адмирал, – но уже возможны серьезные проблемы, я не ожидал, что у нас настолько будет низка эффективность стрельбы. Вы оказались правы, советуя внести отрицательный коэффициент в этот показатель, лейтенант.

– В конечном счете это все равно ничего бы не изменило. План был рассчитан с использованием всех доступных ресурсов, внесение поправки только уменьшило бы величину допуска проведения операции. А низкая эффективность – это всего лишь недостаток опыта, это первый настоящий бой вашего флота, люди сильно нервничают, именно по этой причине на кораблях Содружества никогда не набирают абсолютно новой команды, всегда стараются формировать смешанные команды ветеранов и новичков.

– И тем не менее нам надо больше времени уделять на огневую подготовку.

Третья группа сумела произвести четыре залпа по кораблям противника, следом по целям отработали заградительные торпеды.

– Внимание, не уничтожены цели в атакуемой зоне. Зафиксированы запуски защитных полей, предположительно линкора и крейсера.

– Проклятье! Этого еще не хватало, – прорычал адмирал. – Отработать по целям с предельной дальности.

– Залп через две минуты. Предполагаемая эффективность – тридцать процентов.

– Лейтенант, как вы считаете, насколько эффективной может быть их стрельба?

– Они наверняка получили серьезные повреждения, но их выучка должна быть очень высокой, так что эффективность стрельбы будет в пределах двадцати процентов.

– Залп через пять секунд… Залп… Поражение цели номер один, попадание, цель номер два. Ответный залп противника, эффективность – пять процентов. Попадание в передовой корабль группы, степень повреждений выясняется.

– Да, должен сказать, у них превосходная выучка. Теперь мне становится ясно, что в открытом бою у нас не было ни единого шанса.

Уцелевший крейсер корвиан стал срочно выбрасывать заградительные торпеды и имитаторы, этими своими действиями он стремился снизить эффективность стрельбы атакующей эскадры. Но сильное повреждение не позволило ему довести дело до конца, его ослабленные защитные поля не выдержали второго залпа, и, превратившись в груду бесполезного железа, он отправился в пространство.

– Проклятье! Он нам сильно подпортил операцию, – кипятился адмирал, – еще пару таких эпизодов – и придется все бросить.

Эффективность стрельбы эскадры заметно снизилась, хотя четвертая группа уже значительно приблизилась к зоне перехода, и снижение точности было компенсировано мощностью залпов; напряжение усиливалось. Уже несколько кораблей противника были поражены на пределе времени восстановления работоспособности их систем, и в какой-то момент показалось, что необходимо прекратить операцию, но возник небольшой перерыв в расписании прохода кораблей противника, и ситуация сразу стабилизировалась. Немного позже на расстояние эффективной стрельбы вышла и первая группа кораблей, вернувшаяся после стремительной атаки точки перехода, и все облегченно вздохнули. Еще немного – и перегрев генераторов орудий не позволил бы поддерживать необходимый темп стрельбы. Спустя еще полчаса подтянулись и остальные, теперь операция вошла в завершающую стадию. Из зоны перехода выходил очередной боевой корабль корвиан и тут же после нескольких залпов превращался в металлолом, а потом его разбитая туша отплывала в пространство.

– Конвейер, – сказал адмирал. – Вот что значит идти без разведки. В данном случае риск оказался неоправданным.

А разгром продолжался, разбитые корабли противника уже образовали цепочку обломков длиной на полмиллиона километров и продолжали прибывать, они появлялись с какой-то обреченностью, без защитных полей и противоракетной обороны, и принимали на себя залп эскадры. Экипаж погибал, даже не успев понять, что случилось, на корабле по большей части лопалась обшивка, и, окутавшись облаком выходящего в открытый космос воздуха, погибший корабль продолжал уже вечный путь.

– Проклятье! Никогда не двину флот без разведки, – воскликнул адмирал.

– Здесь возникло стечение обстоятельств, – сказал Ким. – Это стало возможным из-за уникальности системы, у которой не один, а два пояса равновесия, да к тому же достаточно компактных, что позволяет быстро переместиться в нужном направлении. Ну кто мог предположить, что напуганный противник, вместо того чтобы удирать, устроит засаду? К тому же мы точно знали время формирования прохода и сумели быстро добраться до него.

– Кто знает, может, в будущем сложится такая же «уникальная» ситуация и от нашего флота ничего не останется.

Но вот обозначавшее точку перехода облако стало сжиматься, а потом резко исчезло. Все. Операция уничтожения противника закончена. На мостике возникла тишина, все смотрели на адмирала.

– Позвольте поздравить вас с величайшей победой, господин адмирал, – произнес Виллан.

– Благодарю вас, принц. – Адмирал посмотрел на своих офицеров и тихо добавил: – Ура, господа.

Вопреки всем правилам на мостике флагмана в этот день прогремело троекратное «ура». Такой сокрушительной победы у флота Содружества еще не было. Потом аналитики будут долго спорить, какие такие счастливые обстоятельства позволили неопытному, слабому во всех отношениях флоту Аффена сокрушить противника, вчетверо превосходящего его по численности и многократно – по опыту и выучке. Многие штабы отнесут этот случай к курьезу и поначалу не обратят на него особого внимания, только впоследствии, внимательно присмотревшись к операции, возьмут на вооружение «Вертушку» Аффена.

Глава 22
ТРИУМФ

– Ну что? Ты готов к торжественной встрече? – веселился Виллан.

Ким мрачно смотрел на принца. Ему десять минут назад принесли протокол торжественной встречи, от одного взгляда на него у Кима заныло сердце. Торжества по случаю одержанной флотом Аффена победы обещали быть грандиозными, а Киму в них отводилась немалая роль. Его время было расписано буквально по минутам, когда, куда, с кем, как говорить, о чем можно и о чем нельзя, основное внимание Ким почему-то обратил не на все эти моменты, а на то, что для него не было предусмотрено времени на посещение туалета. А вдруг у него схватит живот от перенесенных переживаний, и весь протокол полетит к черту, хотя, скорее всего, не позволят, вся медицина Аффена сразу придет на помощь.

– Чему ты радуешься? У твоего флота хотят украсть победу, не стоило мне приписывать столько заслуг. Я говорил и буду говорить – это просто стечение обстоятельств.

– Вот-вот. Это ты и расскажешь моему отцу. Только будь поубедительней, а то у него только интересы Аффена на уме, если ты не придумаешь чего-нибудь в этом направлении, придется тебе от начала до конца тащить груз славы.

– В следующий раз я буду молчать как рыба, и пусть будет что будет.

– Не получится, друг мой. Теперь все будут постоянно втягивать тебя в орбиту своих интересов, использовать в интригах. Если будешь отмалчиваться, быстро попадешь в дурную историю. И самое отвратительное то, что тебя уже используют в интригах на полную катушку.

– Как? Уже? Но я еще ни с кем даже не знаком.

– Ким, Ким. Блестящий тактик и полная беспомощность в политике, теперь мне придется взяться за твое обучение. Начнем с азов. Самое первое: никому не доверяй, даже мне, потому что первый, кто уже использует тебя, это я. Мне очень хочется посмотреть на своих братьев, когда они начнут искать подходы к тебе через меня и этой ситуацией я намерен воспользоваться.

Ким покачал головой и изрек:

– И ты, Брут.

– А вот не надо, ты еще не Цезарь, хотя потенциал у тебя есть. Меня всегда учили, что наша жизнь в большей степени есть повторение истории. Хочешь знать, что будет завтра, загляни в прошлое. Это я к тому, чем закончилось у Цезаря.

Ким уставился на Виллана, в памяти сразу всплыли слова мастера: «Увидеть будущее через прошлое». Может, это и имелось в виду: надо хорошо знать прошлое и можно предсказать будущее. В этом что-то есть, потом надо хорошенько обдумать, а пока предстоит пройти через ад медных труб и попытаться не ударить в грязь лицом.

– Так, что ты там говорил насчет обучения? До прибытия еще четыре часа, так что давай сюда Аламора, я из него все ваши тайны сейчас выпотрошу.

– Ты не очень-то. Нам тоже надо подготовиться, речь заучить.

– Это тебе надо. А твоему дяде не надо, так что сегодняшний день он у меня запомнит надолго.

Последующее время Ким плотно засел с виконтом за монитором, мелькали лица, цитаты. Аламор рассказывал о политической жизни государства, стараясь кратко и емко описать всевозможные течения и идеи своего общества, но полностью охватить за столь короткий срок всю политическую жизнь Аффена он конечно же не мог. Хотя и того, что он рассказал, Киму оказалось достаточно, чтобы понять, почему ему отводится столь впечатляющая роль. В мире Аффена существовали большие сомнения в необходимости присоединения к Содружеству, и такая исключительная победа флота над противником могла необоснованно вскружить многие головы. Зачем присоединяться к Содружеству, если собственный флот одерживает такие победы, которые и не снились флоту объединенных миров? Именно для того чтобы исключить такие настроения, и нужен был герой из Содружества, без которого такая победа была бы невозможна. Это остудит горячие головы, заставит более взвешенно подойти к проблеме присоединения и послужить положительным примером взаимоотношений с Содружеством. Если поначалу у Кима была надежда избежать роли героя, то теперь он окончательно убедился, что придется до конца испытать все, что ему предназначено.

Флот в торжественном строю повис на орбите планеты-резиденции Аффена. Заходя на затемненную сторону, все корабли включали фотонные излучатели в режиме фиолетовой части спектра, и с поверхности планеты можно было увидеть четкое построение кораблей, проплывающих по огромному звездному небу. На флагмане уже велась трансляция подготовки торжественной встречи по головидению. Ким видел это лишь краешком глаза, но итого, что он увидел, оказалось достаточно, чтобы вогнать его в глубокую депрессию. Спускались на поверхность планеты на челноке флагмана, с высшим офицерским составом флота. Виллан всю дорогу подтрунивал над ним и как-то пытался успокоить, хотя получалось у него неважно. После приземления челнок не оставили на взлетном поле, а сразу быстро отбуксировали на дополнительную площадку. Ким с Вилланом пропустили вперед весь звездный состав флота и двинулись следом. Выходя на парадный трап, Ким в нерешительности остановился: снаружи, насколько хватало глаз, ровными рядами выстроились войска Аффена, а внизу рядом с трапом находилась группа встречающих высших лиц государства.

– Спокойно, Ким, – проговорил принц, поворачиваясь к нему. – Это всего лишь представители генерального штаба и палаты законодателей. Главное, что сейчас тебе нужно просто помолчать, адмирал Тоси все сделает за тебя.

– Знаю, читал в протоколе, – ответил Ким.

– Ах! Я и забыл. Ты же все всегда помнишь, – тут же поддел его Виллан. – И все-таки нелишне будет напомнить. Кстати, тут много камер, так что сделай лицо поприятней, не такое озабоченное, праздник все-таки.

Ким немного успокоился, натянул на лицо доброжелательную полуулыбку и приготовился к затяжной обороне. Адмирал Тоси первым спустился вниз, подошел к группе встречающих и в краткой форме отрапортовал о предшествующих событиях, потом он стал представлять офицеров флота, четко обозначая их заслуги; когда же дело дошло до Кима, он произнес:

– Старший лейтенант флота Содружества миров Ким Томов, по решению Объединённого штаба направлен к нам в качестве консультанта. Именно благодаря его помощи нашему флоту удалось одержать столь внушительную победу. – И, сделав небольшую паузу, добавил: – Мы до сих пор не можем дать объяснение тому, что он совершил, это можно описать только одним словом – чудо.

В направлении Кима из встречающей группы неожиданно вышел представительный человек и протянул руку, что было явным нарушением протокола. В памяти у Кима сразу возникло описание: «Первый советник палаты лордов по делам развития флота является ярым противником присоединения мира Аффен к Содружеству».

– Мы рады приветствовать столь молодого представителя Содружества. Скажите, лейтенант, это ваше первое участие в боевых операциях?

Ким боковым зрением видел, как напряженно застыл адмирал: он не мог вмешаться, его желание препятствовать ответу выглядело бы слишком явно. Видимо, советник правильно рассчитал момент, любое замешательство было ему на руку, поэтому Ким решил не доставлять ему удовольствия и, открыто улыбнувшись, ответил:

– Извините, советник, но я не принимал участия в боевых действиях вашего флота. Так что даже этим похвастаться не могу. А что касается моих советов, то это всего лишь советы, и не более того; ответственность за возможные решения все равно лежит на командовании флота.

Ответ явно не понравился советнику, но дополнительный вопрос вне протокола был бы расценен как явное нарушение всех норм приличия, и поэтому он, улыбнувшись, сделал шаг в сторону. Немного позже Виллан приблизился к Киму, незаметно дотронулся до руки и слегка сжал ее, как бы выражая признательность. Потом их посадили на открытые платформы, и они двинулись в резиденцию монарха на торжественный прием.

– Ну ты врезал ему прямо под дых, – восхищенно заговорил Виллан. – Ты хоть знаешь, кто это такой?

– Знаю, советник Валенгард.

– Вот именно – советник. У него в палате весу больше, чем у монарха. А ты ему: «Это всего лишь советы». Ты своим ответом его популярность в палате на ноль помножил, теперь ему долго придется отыгрывать.

Сзади к Киму склонился Аламор:

– Уникальность ситуации состоит в том, что ваш ответ все сочтут случайным совпадением, хоть и весьма неудачным, но все-таки совпадением, и поэтому, возможно, вы не наживете себе смертельных врагов.

– Это вряд ли, – прошептал Ким и, горько усмехнувшись, добавил: – У меня редкая способность наживать себе неожиданных недоброжелателей.

По всей дороге до резиденции стоял почетный караул, люди образовали несколько рядов по обе стороны дороги, махали руками и выкрикивали приветствия, кортеж двигался в непрекращающемся восторженном гуле. Когда платформы добрались до предместья дворца, людей на улицах стало столь много, что они слились в людское бескрайнее море, а многоголосый гул сменил сплошной рев. Ким с интересом рассматривал это действо, ему было очень непривычно видеть одновременно такое количество приветствующих их жителей, в его мире оказывать столько внимания было не принято. Он повернулся к Виллану, и тот кивком головы в сторону людей как бы сказал: «Смотри, не каждый день можно увидеть такое». Платформы медленно втянулись в ворота резиденции и, продвинувшись немного вглубь, остановились. Рев огромного количества людей остался где-то позади.

– Вот и все, – с деланой горечью проговорил Виллан. – Теперь нам придется ходить пешком. Добро пожаловать в мои родные пенаты, Ким. Здесь я вырос, и это место мне более всего ненавистно. Пойдем пока ко мне, познакомлю тебя с моей матушкой, нашим отцам-командирам сейчас надо подготовиться к торжеству, да и нам не мешает немного передохнуть.

– Может, мне не стоит идти с тобой, тебя там, наверное, одного ждут.

– Нет, Ким, ты не понял. – Принц слегка подтолкнул Кима вперед. – Я тебя приглашаю с собой, чтобы домашние не очень сильно ко мне приставали, очень надеюсь спрятаться за твоей крепкой спиной.

– Уважаемый принц, – вмешался Аламор, – я вижу у вас проявление эгоизма. Почему бы не дать лейтенанту отдохнуть от впечатлений?

– Точно, – усмехнулся Виллан, – я и есть самый что ни на есть эгоист. Но если вы припомните, уважаемый Аламор, то это та черта характера, которую вы воспитывали во мне с раннего детства. И сейчас я намерен в полной мере воспользоваться данными мне привилегиями.

– Нет, Виллан, меня не обманешь, – усмехнулся Ким. – Ты просто боишься оставить меня одного, потому что этим сразу может кто-нибудь воспользоваться и, следовательно, лишит тебя большого удовольствия поторговаться.

– Ой-ой, какие мы стали проницательные, ну и что из того? Я же говорил, что эгоист. И вообще, ты мне друг или не друг? Могу ли я быть негостеприимен к своему другу? Как посмотрит на это народ?

Аламор удивленно посмотрел на принца:

– Господи, царица небесная. Позвольте полюбопытствовать, принц, с каких это пор вас стало интересовать мнение народа? Если это серьезно, то мне надо поспешить к его величеству и сообщить ему эту приятную новость. За это я думаю выпросить у него место второго советника.

– Стыдитесь, виконт, что за мысли? И это говорит мой дядя, который был для меня символом неподкупности и честности. Пребывание в Содружестве повлияло на вас в большей степени, чем можно было себе представить.

Так, весело препираясь, они добрались до скрытого в зелени особняка, навстречу им вышла женщина в строгой одежде.

– Принц Виллан, виконт Аламор, ее величество готова принять вас. Как прикажете доложить о вашем спутнике?

Принц пожал плечами:

– А разве у вас нет официального пресс-релиза?

– Смею ли я предположить, что ваш спутник – представитель Содружества миров Ким Томов?

– Да.

– В таком случае прошу.

Она повернулась и пошла впереди, указывая дорогу.

Они миновали короткий коридор и оказались в небольшом зале. Виллан сразу рухнул в роскошные кресла, стоящие около окна, и стал искать программы по головизору, а Ким принялся рассматривать старинные картины, развешанные на стенах. В его мире такое искусство было безвозвратно утеряно, зачем рисовать картины вручную, когда можно синтезировать программно любое изображение, причем с идеальной точностью и реалистичностью. Но что-то при этом было утеряно, как говорил Киму отец, не было в этом души.

И действительно, когда смотришь на картины, писанные по древнейшей технологии, они кажутся живыми. Приглядевшись, видишь и грубые мазки кистью, и несоответствие пространства, но странным образом это проникает внутрь, преломляется твоим представлением о мире, изменяет настроение, и ты смотришь уже другими глазами. Вот озеро, дует ветер и гонит по нему белые барашки, на берегу стоят лиственные деревья, уже почти без листьев. На ближнем дереве осталось несколько неопавших листочков, только чудо удерживает их на тонких, почти пересохших ножках, кажется, еще немного – и они улетят вслед за злым, ледяным ветром. Становится неуютно, почти ощущается холод, изнутри по телу начинают расползаться холодные мурашки.