Текст книги "Номер десять (СИ)"

Автор книги: Василиса Володькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Сегодня в щеку.

– Почему?

– Потому что я устала и хочу отдыхать – грустно улыбаясь, ответила Аделия.

– Я люблю тебя. Позвоню вечером.

– Хорошо – только ответила она и, хлопнув дверью, упорхнула.

Ей было грустно. Придя домой, она завернулась в плед и легла в кресло. Было обидно, что так сильно ждавши, ни одно желание не оправдалось.

Раздался звонок.

– Ты сегодня была такая красивая – грустно сказал Отто.

– Если бы ты знал, как я тебя ждала – расстроенно ответила она.

– Я знаю. Я чувствовал.

– А я чувствовала, что ты думаешь обо мне.

– Постоянно думал.

– Откуда ты знаешь, что я была красивая?

– Твои подкрученные кудри и платье. Фиолетовое платье. Я еще никогда не видел тебя такой. Мне еще никогда в жизни не хотелось обнять тебя сильнее, чем сегодня.

– Как ты мог меня видеть? – ровно сев, спросила она.

– Мы проезжали мимо, а ты почему-то ходила по улице какая-то потерянная. Я думал, что Джери увидит тебя и остановится, но мы проехали мимо. Мне так сильно хотелось выскочить к тебе, но я был связан по рукам и ногам…

* * *

Для Аделии март бежал слишком стремительно. У Джери редко получалось быть с ней рядом, потому что диплом и предстоящая работа отнимали почти всё его время. Но Отто… он был с ней каждую ночь. Бесконечные разговоры до пяти утра. О чём они болтали? Аделия никогда не могла вспомнить этого утром. Но она точно знала, что, когда вечером часы пробьют десять, он снова позвонит. Отто никогда не опаздывал. Он всегда звонил минута в минуту. Всегда. К этому времени Аделия успевала доделать все свои дела и, обняв подушку, ждала его.

Март выдался на редкость тёплым, и уже ближе к его концу все переобулись в туфли, балетки и пиджаки. Такого город еще не помнил. Солнца было много. Счастья было много. Любви было много.

Завтра должен был быть самый особенный день – они все, наконец, должны были встретиться. Аделия и Отто ждали этой встречи уже целый месяц, который казался вечностью, и вот, наконец, завтра это должно было случиться.

Ей было страшно. Она знала, что уже сошла с ума, и, каждый раз, когда слышала его голос, сердце лихорадочно стучало. Но, она не знала, что будет с этим же сердцем, когда она его увидит. Вечером она решила написать ему два настоящих письма. В конверте. Почему два? Она была уверена, что когда увидит его, то поймёт, какое следует отдать.

«Дорогой Отто… Я точно знаю, что для того, чтобы сойти с ума, нужен всего лишь один человек. Сумасшедший человек. Тот, который перевернёт всё прежнюю жизнь, оставив за кадром все старые ошибки. У меня есть такой человек. Уже очень близкий и родной. Этот человек – Ты. Сказать, что я благодарна тебе за то, что ты появился в моей жизни – это ничего не сказать. Я тебе больше, чем просто благодарна. Я счастлива, что ты есть. Понятия не имею, откуда ты взялся, но одно я знаю точно… Если бы тебя не было, я бы так и не узнала, что такое Любовь»

И второе письмо.

«Дорогой Отти, все слова, что я могла бы тебе сказать, могут уместиться в одну только фразу…Я люблю тебя. Спасибо тебе за то, что я теперь твоя. Навсегда Твоя».

Аделия решила, что если сердце ёкнет и бешено застучит, то второе письмо будет её ответом на его «люблю». Она упаковала письма в разные конверты и, положив их под подушку, уснула.

* * *

Просто однажды понимаешь, что не можешь спать ночью. Потому что тот, кто тебя будоражит, тоже не спит. И, может быть, в это самое время, вы видите одни и те же сны. Хотя нет. Просто переживаете одни и те же чувства. В тысячный раз уже проигрываете весь день от начала до конца. Ищите здравый смысл. Находите его. Но вдруг, снова теряете над собой контроль, а потом опять себя мотивируете на то, что правильно. И вот, среди такой безумной ночи… Вам вспоминается всё.

* * *

Приезд был долгий и мучительный. Аделия сложно спала всю ночь, поэтому еще за час до того, как Отто должен был выйти из поезда, она уже была готова. Сегодня ей просто хотелось быть собой. Никакой косметики и туфель. Почему-то не хотелось платья. Простые чёрные брюки, нежно-голубая блуза, пиджак и белые балетки. Белокурые волосы, распущенные и разбросанные по плечам. Синие от восторга глаза, наполненные счастьем. Вот и всё, что сегодня было на ней.

Элли постучала в комнату, когда уже была полностью готова.

– Адди? Ты пойдёшь в штанах? – возмущённо спросила она.

– Ага – поправляя волосы, ответила Аделия.

Элли же, напротив, была при полном параде: обтягивающая юбка, красная рубашка, стильный пиджак и шпильки.

– Странно. А почему ты не накрасилась? – спросила она.

– Я не знаю.

– Волнуешься?

– Я не могу тебе передать насколько сильно – сказала Аделия и вышла в прихожую.

– А что ты будешь делать, если у тебя всё ёкнет?

– Сердце?

– Да.

– Мне бы очень этого хотелось.

– Сумасшедшая ты. Мне кажется, что в сложившейся ситуации, самым верным решением было бы полное отсутствие у тебя эмоций, и мы бы забыли это всё, как страшный сон.

– Как самый лучший сон…

Аделия нарочно выбрала самую долгую дорогу до вокзала. Автобус. Трамвай. Пересадка на метро. Снова автобус. Сердце бешено колотится от волнения. Она уже практически не различает где правда, а где её вымышленный мир.

– Ты специально потащила нас непонятно какими путями? – раздражённо спросила Элли, запрыгивая в очередной трамвай – Мы бы могли доехать за двадцать минут, а едем уже сорок пять.

– Если бы ты понимала, как я боюсь, то тоже выбрала бы такой путь. Ой. Джери звонит. Слушаю…

– Адди, ну где вы?

– Мы сейчас спускаемся в переход и скоро будем. Пять минут.

– Хорошо. Мы стоим прямо у выхода из тоннеля.

– Мы уже скоро.

Сердце не может сбавить ритмы. Аделия теряется. Потом зажигается и снова гаснет. Снова зажигается. Пульс ускоряется. Кажется, виски стучат так, что все вокруг это чувствуют. Они проходят в тоннель. Много людей. Здесь сегодня их даже слишком много. Элли держит её за руку, хотя нет – скорее она хватается за неё, чтобы не упасть от этого напора. На минуту Аделия останавливается в панике, понимая, что совершенно не может идти дальше. Мысли путаются. Элли тащит её силой.

Они поднимаются вверх по лестнице. «Ёкнет или нет?» – единственное, что крутится в голове. Яркий свет улицы бьёт по глазам…

Они стоят рядом. Счастливые. Два лучших друга. Единственные друг у друга. Таких больше нет. Джери что-то оживлённо рассказывает Отто.

Аделия практически не успевает столкнуться с Ним взглядом, но от волнения и испуга собственных мыслей сразу же крепко обнимает Джери, целуя его в щёку.

– Привет, дорогой! – звонко кричит она.

– Привет, моя Адди – подхватывая её за талию, восклицает он.

Наверное, первый раз за последние две недели, она поцеловала его. Просто, чтобы не показать своё смятение. Джери счастлив. Наконец, он отпускает её.

Аделия обернулась. Отто молча смотрел на неё. Никаких эмоций. Сегодня это другой Отто. Она спокойно жмёт ему руку.

– Привет – улыбаясь, говорит она.

– Привет, Адель – спокойно отвечает он.

Он еще знакомится с Элли, но Аделия уже не обращает на это внимание. Она вспоминает его последние слова по телефону: «Не волнуйся. Я завтра буду другой. Но однажды, случайно, ты по взгляду поймёшь, что я только твой».

На улице начался мелкий противный дождь. Белые балетки очень скоро должны были стать серыми. В другой день, это серое грустное небо начало бы навивать тоску, но сегодня другой время. Отто сегодня безумно красивый. Аделия успела это рассмотреть. Рубашка в тёмно-серую узкую полоску и серебряные запонки с чёрными камнями. Тонкий чёрный галстук и чёрные брюки. Лёгкий чёрный плащ.

Джери снова рассказывает какую-то ерунду о машинах, но Отто практически не слушает его. Взгляд прикован к Аделии, которая, как ненормальная, скачет по плиткам, прыгает через лужи и громко хохочет со своей подругой. Ему нравится смотреть на то, как разлетаются в стороны её волосы, как она странно пытается их пригладить и неуклюже пихает подругу в плечо.

– Я скучала по тебе. Я счастлива, что ты рядом – неожиданно произносит Аделия и начинает целовать Джери в щёки.

– Что с тобой сегодня? – непонятно спрашивает он – Я давно не видел тебя такой счастливой.

Аделия возвращается к подруге, и они снова бегут впереди.

– Ну как ты, Адди? – тихо спрашивает она – Ты ведешь себя, как больная.

– Сильно заметно?

– Ну, они точно ничего не понимают, просто я это знаю.

– Сердце пока молчит, но мне очень хорошо. Я счастлива.

– А куда мы идём, кстати? – обращаясь к ребятам, спросила Элли.

– На углу есть отличное кафе – коротко ответил Отто – нам еще не больше пяти минут идти.

Джери продолжил разговоры о машинах, вставляя свои странные шутки. Отто же только изредка пытался что-то комментировать.

– Там закрыто – спокойно говорит Аделия.

– Закрыто? Странно. Обычно оно всегда работает – непонятливо отвечает Отто.

– Ничего страшного, мы можем поехать в мой самый любимый французский ресторан. На машине. Десять минут, и мы будем на месте – говорит Джери.

– Кстати, это хорошо идея – подтверждает Элли – Я, кажется, понимаю, о чем идёт речь. Я там была, и это восхитительное место.

В машине играет какая-то бредовая песня. Больше всего Аделии хочется увидеть эти яркие глаза. Она сидит впереди и всматривается в боковое стекло, но дождь размывает все образы.

– Как ты доехал? – повернувшись, спрашивает она.

Вот он – его ненормально зелёный взгляд, который задерживает чуть дольше обычного.

– Спасибо, Адель, хорошо.

Её сердце всё еще спокойно. Странно то, что ей абсолютно всё равно на то, куда они едут. Единственное, чего очень хотелось сегодня – это видеть Отто хотя бы один час. Хотя бы еще полчаса. Хотя бы пять минут. Элли пытается разрядить обстановку какими-то историями из своей прошлой пошлой жизни. Аделия ничего не слушает, а только думает о нём. Она очень давно мечтала о том, чтобы ехать с ним рядом. Было совершенно не важно то, что они не могут друг ко другу прикоснуться. Она знала, что их сердца сейчас обнимаются.

* * *

В ресторане сегодня было на удивление пусто. Может быть это погода так влияет на людей, но их практически нет. Из занятых всего лишь два стола. Ресторан находится под землёй, поэтому здесь царит очень приватная и романтическая обстановка. Лампы в форме свечей, красные салфетки на столах. Приветливые официанты, даже слишком приветливые. Хотя, наверное, это всё от того, что здесь дают безумно большие чаевые.

Атмосфера немного разряжена какой-то грустью. Все заказывают блюда, а после смеются. Истории из жизни, разговоры о глупостях. Аделия наклоняется к своему Джери и берет его за руку. Он счастлив. Счастлив, что она рядом. Что она сегодня не такая, как всегда.

– Адди, ты сегодня какая-то невероятно прекрасная – шёпотом говорит он и целует её руку – Я вообще уже очень давно не помню тебя такой.

– Наверное, тебе кажется – смущённо отвечает она.

Отто ведет какую-то свою беседу с Элли, которая сегодня вспомнила о том, что когда-то курила. Воздух наполняет дым. Клубы серого дыма. Он пропитывает всё.

– Адель, ты могла бы подать мне салфетку? – просит Отто.

– Конечно – отвечает она, в надежде, что успеет хотя бы немного дотронуться до его руки.

«Ёкнет или нет?» – проносится в голове. Она отдаёт ему салфетку. Случайное прикосновение. Без эмоций. Ничего не произошло. Пока не ёкнуло. Ещё нет бури. Штиль.

Принесли заказанные блюда. Она сегодня была вообще без аппетита и пыталась есть какой-то странный салат, где кроме листьев ничего не было.

– А как же рыба? – странно улыбаясь, спросил Отто.

– Сегодня что-то не хочется – пожимая плечами, ответила она – Абсолютно.

Отто сидел рядом с Джери напротив Элли, а Аделия смотрела на то, как он пускает в воздух колечки из дыма. Он улыбался, но глаза были наполнены какой-то грустью. Большим плюсом этого ресторана была живая музыка. В углу стоял очень старый рояль. Всё было, как в старом кино: пианист в костюме с бабочкой играл Шопена. Милая официантка постоянно бегала и меняла пепельницы.

– Где вы планируете расписываться? Просто в ЗАГСе? – неожиданно спросил Отто.

Аделия поперхнулась салатом.

– Конечно. Нормальные люди всегда так и делают – коротко ответил Джери.

– Кстати, – вставила слово Элли – сейчас очень модно делать выездную регистрацию. Вам бы это тоже не помешало. Это очень красиво.

– Я была бы не против – спокойно ответила Аделия.

– Нет – коротко сказал жених.

– Но почему? – разозлившись спросила она – Джери! Ты же сам был за то, чтобы наша свадьба была пышной.

– Пышной, но правильной. Такой, как это сейчас принято у всех.

– Но, послушай…

– Адди, перестань.

– Элли, давай мы выйдем на улицу, иначе станем свидетелями первой семейной ссоры – улыбаясь, сказал Отто – Воздухом немного подышим.

– Конечно – ответила она, и они вышли из-за стола.

На улице шёл сильный ливень. Это было даже странно, потому что еще вчера солнца было слишком много.

– Зачем ты приехал? – серьёзно спросила Элли, посмотрев на него.

Он молчал.

– Ты что, своими креветками поперхнулся?

– Нет.

– Ты хоть понимаешь, что с ней происходит?

– Я даже не знаю, что со мной происходит, а ты спрашиваешь про неё.

– Ты осознаёшь, что она невеста твоего друга?

– Да, Элл. Но, знаешь, впервые в жизни я не могу заставить себя всё изменить.

– Отто, перестань! – раздражённо пихнув его в плечо, сказала она – Всё ты можешь. Ты просто не понимаешь того, что происходит. А я вижу это каждый день. Ты не знаешь, как она дрожит, когда говорит с тобой по телефону и как потом плачет, потому что не в силах что-то поменять.

– Элли…

– Что Элли? – перебила она – Только ты можешь всё это прекратить. Единственное, за что я тебе благодарна, я никогда не видела её такой счастливой. Эти космические синие глаза последнее время просто светятся.

– Для неё это правда серьёзно?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Мне важно это знать – настаивал он.

– Да. Только серьёзно ли для тебя?

– Ты понятия не имеешь насколько – ответил он и вернулся в ресторан.

Элли последовала за ним.

Они возвращаются, когда Джери нежно держит Аделию за руку и рассказывает какую-то милую историю.

– Ну что, соскучились по нам? – спрашивает Отто и встречается с ней взглядом…

* * *

Странно, что иногда глаза говорят больше, чем слова. Нет. Они всегда говорят больше. У них есть своя душа, отдельная от слов. Они всегда говорят глубже, сильнее, чувственнее. Они могут быть мягкими и грубыми, глубокими и пустыми. Можно разыграть эмоции, можно держать своё лицо в таком порядке, чтобы ни одна его часть ни содрогнулась. Можно взять себя в руки и улыбаться. Но глаза всегда расскажут правду.

* * *

Он прожигает её насквозь. Она отводит глаза, но они встречаются снова. Потом снова и снова. Аделия понимает, что её выбило. Вулкан взорвался. Море расступилось. Произошло солнечное затмение. Всё за пару секунд. Она прикусывает губу и снова отводит глаза.

– Адди – ущипнув её под столом, шёпотом произносит Элли – Вы в своём уме?

Снова его взгляд. Щёки вспыхивают.

– Можно я попробую твои креветки? – спрашивает Аделия у Отто.

– Конечно – грустно улыбаясь, отвечает он и двигает к ней тарелку.

– Адди, это некультурно! – тут же произносит Джери.

– Друг, перестань. Мне же не жалко.

Музыкант начинает играть танго из фильма «Запах женщины». Каждая клавиша пробивает насквозь. Аделия пытается не смотреть на него, но не может оторваться. Джери же, не замечая, продолжает рассказывать что-то о машинах.

– Хочешь еще креветок? Может, возьми себе чая? – говорит Отто и просит официанта принести фруктовый.

– Спасибо – улыбаясь, отвечает она.

Снова взгляд. Ни одной мысли. Все её слова убил стук собственного сердца. «Бом-бом-бом». Аделия понимает, что оно ожило. «Влюбилась» – проносится в её голове, и она тут же понимает, что пропала.

– Адди, какой чай с креветками! – раздражённо произносит Джери – Лучше бы заказала себе какой-нибудь суп.

Она уже не слышит его. Танго. Сердце. Зелёные глаза. Клубы сигаретного дыма. Перемешалось совершенно всё.

– Адди, чёрт возьми – снова произносит Элли и снова её щипает.

Аделия включается, но до следующего взгляда.

Как назло, музыкант стал играть до боли знакомые песни и мелодии. Аделия умирала. Улыбки прошли. Атмосфера стала напряженной.

– Ребят, мне уже нужно скоро ехать – неожиданно произносит Отто – У меня через полтора часа поезд, поэтому можно закругляться.

Дикая боль пронзает её сердце. Снова взгляд. Теперь убит он.

– В общем, я еще приеду, и мы снова все встретимся, чтобы обсудить всякие свадебные детали, может быть, к тому времени мой друг согласится на выездную регистрацию – продолжает он и хлопает его по плечу.

Мужчины рассчитываются за счёт, и все встают из-за стола. Джери отлучается в туалет. Отто случайно цепляет официантка, и врезается в Аделию. Каждое его прикосновение отдаёт чем-то сладким внизу живота. Она смотрит ему прямо в глаза. Он чувствует её дыхание. Элли видит, как возвращается Джери, когда они уже почти сливаются губами и кричит.

– Джери, ты не хочешь сигаретку?!

Отто и Аделия отталкиваются друг от друга.

– Я же не курю, ты что забыла? – улыбаясь, отвечает он и добавляет – Пойдёмте. Может быть, тебя подвести до вокзала?

– Нет, спасибо – отвечает друг – я сам дойду, хочу прогуляться.

Пришло время прощаться. Они стоят у машины.

– Я была рада знакомству, Отто – недовольно произнесла Элли.

– Я тоже – отвечает он.

Джери звонит кто-то на телефон, и он на минуту отвлекается.

– Пока, Адель – тихо говорит Отто и берёт её за руку.

– И тебе – отвечает она и по привычке обнимает его.

– Я тебя жду – шёпотом произносит он.

Сладкий ток ударяет по ногам, пальцам, животу, вискам. Сердцу.

– Ну, что, мой друг, пока тебе – возвращаясь ко всем, говорит ему Джери – Как соберешься ехать в следующий раз, ты позвони.

– Конечно.

Элли и Аделия садятся в машину. Джери поворачивает ключ. Она только хотела, чтобы он обернулся и посмотрел на неё, но он быстро пошёл прочь. Дождь бился об его плечи и сердце. Она чувствовала, что он хочет еще раз посмотреть на неё, но не может себе этого позволить

Отто так и не обернулся.

* * *

Аделия ехала молча.

– А я люблю тебя – неожиданно сказал Джери – ты чудо. Я думаю, что Отто мне завидует, как друг, конечно. Вообще, он был какой-то странный. Кстати, Адди, я же решил поменять машину, я не говорил тебе?

Он болтает без умолку, но она молчит. Элли пытается поддержать разговор до самого дома, пока они не выходят из машины, а Джери не уезжает домой.

– Адди, ты с ума сошла?! – раздражённо кричит подруга, когда они входят домой – Ты хоть понимаешь, что вы чуть не натворили!?

– Элли…

– Я не хочу ничего слушать. Мне не жалко, конечно. Я вижу, что ты счастлива. Я никогда не видела тебя такой! Но… Всему же есть предел. Если бы ты видела, как вы смотрели друг на друга в ресторане! Я в шоке просто! Сумасшедшие!

– А разве это было заметно? – спрашивает Аделия, когда они входят в квартиру и бросает пиджак на тумбочку.

– Я не знаю, как Джери мог это не заметить. Но, видимо, он настолько увлечен тобой, что ему не до этого было.

– Я сейчас убегу к нему – не слушая всю болтовню отвечает Аделия и идёт в комнату.

– Что ты сейчас сказала?

– Я сейчас побегу к нему.

– Но ведь он же уезжает! – ничего не понимая, отвечает подруга и садится на кровать.

– Нет. Это для вас всех он уезжает. Я точно знаю, что у меня еще есть время.

Не слушая возмущённую болтовню Элли, Аделия набирает его номер.

– Мне нужно тебя увидеть – коротко говорит она.

– Ты сумасшедшая.

– Послушай, твоё «я жду» значило то, что ты никуда еще не едешь. Я знаю, что ты еще часа три будешь здесь.

– Да. Только я не думал, что ты согласишься.

– Где ты будешь меня ждать?

– На центральной площади.

– Давай у фонтана.

– Конечно.

– Хотя, ты итак промок от дождя – расстроенно говорит она.

– Мне всё равно. Главное, сейчас – это увидеть тебя.

* * *

Странно, что мы всегда боимся делать то, чего очень сильно хотим. Мы убеждаем себя в том, что правильно, хотя, по сути, правильного и неправильного не существует. Всё относительно. Всегда убеждаем, что если мы остановимся, то так будет лучше. Что лучше будет, если мы не скажем слишком много. Всегда упираемся в слово «слишком». Мы не переступаем через какую-то невидимую грань. Хотя, на ней-то всё и основано.

Мы всегда пытаемся уловить рубеж между эмоцией и чувством. Между горьким и сладким. Между сумасшествием и адекватность. Мы всегда ходим по этой тонкой линейке и всегда боимся сделать шаг влево или вправо. Мы часто просто боимся Мнений. Законов. Позиций. Принципов. Но иногда, чтобы почувствовать, что такое счастье, нужно упасть. Потому что иногда упасть – значит полететь.

* * *

Аделия даже не собиралась. Ей было всё равно, что на голове растрёпанные волосы, а на ногах кеды, потому что балетки были мокрые насквозь.

Снова дождь, автобус, метро. В ушах их песня. Их танго. Она знала, что если приедет раньше назначенного времени, то тогда он всё поймёт. Она пыталась идти медленнее, но ничего не получилось.

Он шёл навстречу от фонтана. Быстро, но словно пытаясь себя сдержать. Не было никаких слов. Они столкнулись. Она встала на носочки, и он обнял её так крепко, что казалось, что все её кости прохрустели.

Он обнял крепко не сразу, словно пил вино. Сначала мелкими глоточками, а потом захотел опустошить бокал до дна.

Она обхватила его шею руками. Крепко. Настолько крепко, насколько могла. И он утонул в ней….

Его руки дрожали, дыхание было настолько сильным, что он почти хрипел. Он обнимал еще и ещё. Безумно, сильно, горько и сладко одновременно. Она закрыла глаза и оторвалась от этого мира. Они умирали друг в друге. Она в первый раз поняла, что никогда больше не будет никого любить так сильно, как полюбила его. Всё было слишком сложно, чтобы много об этом думать. Пока было главное, что он просто был. Он обнимал её, и она была счастлива, так же, как и он.

Отто любил её. Безумно. Сильно. Безнадёжно. Если бы время могло остановиться тогда! Наверное, они бы и умерли так, держась друг за друга.

– Пусти уже меня – практически взахлёб от переполняющих чувств, сказала она – Отти, знаешь, я…

Он не дал ей закончить. Он посмотрел в её глаза и от этого взгляда, она хотела быстрее убежать, поэтому просто отбежала от него и начала нести всякую чушь.

Он схватил её за руку и резко повернул к себе. Они встретились глазами только на сотую долю секунды. Её губы ощутили его вкус. Сладкий, дикий, дрожащий.

Голова кружилась так сильно, что было всё равно на то, что происходит вокруг. Он пытался целовать её долго. Он жадно хватал её губы и целовал, словно это был последний раз, когда он мог себе это позволить.

– Моя… Моя Адель – твердил он, не отрываясь от неё.

Впервые она испугалась своих чувств и попыталась вырваться от него. Эта борьба, казалось бы, могла продолжаться вечно. Он снова поцеловал её. Она снова пыталась отбиться, но не могла, потому что их мысли были одинаковы, они сливались во что-то одно целое. Он любил её. Больше жизни, а она в тот день впервые сгорала в его руках.

– Любимая… – как безумный повторял он, не выпуская её из объятий.

Неожиданно она вырвалась и побежала вперед по улице, твердя всякую чушь. Она боялась снова столкнуться с ним, потому что знала, что тогда сама не сможет остановиться.

Теперь они шли друг напротив друга. Она посреди фонтана по бортику, который не заливался водой, а он по бордюру, напротив.

– Адель, быстро иди ко мне – нежно улыбаясь, кивнул он ей.

– Не-а – смеясь, ответила она и побежала дальше.

Он стоял напротив, такой спокойный, грустный и счастливый. Казалось, что ему нравится её дурость, сумасшествие, её очень странный смех и все глупости, которые она рассказывает. Он любил её за то, что она просто была.

Аделия дошла до края фонтана.

– Снимешь меня? – улыбаясь, спросила она.

– Конечно.

Но как только он подошёл, она сама спрыгнула и снова оказалась в его руках. Он снова дрожал. Он хотел её больше всего на свете.

Теперь они шли рядом. Её еще никто не держал так крепко за руку. Так держат только тогда, когда бояться отпустить, когда не могут отпустить. Его пальцы крепко впились в её руку.

– Я ненавижу тебя, наркотическая девочка – сказал он и снова обхватил её плечи.

Губы еще раз сомкнулись. Она чувствовала его. Уверенный, но дрожащий. Дикий. Сумасшедший. Она не могла больше стоять, потому что ноги подкашивались и сводили с ума…

Отто подхватил её, чтобы она не упала.

– Ты моя… Ты только моя.

* * *

Очень часто чувства смешиваются. Когда нет этой грани между ненавистью и любовью. Это странно. Странно, что можно испытывать к человеку сразу все чувства, несмотря на то, что они противоречивы. Можно хотеть человека убить и в тоже время не желать отпускать его никогда. Можно кричать, что не хочешь видеть, а потом просто встретиться… и сойти с ума.

* * *

Они гуляли. Рядом. Держась за руки так крепко, как это было возможно. Руки в замок. Безнадежно сильно. Ей хотелось, чтобы он ещё на миг задержался. Отто снова повернул её к себе, но Аделия больше не могла целоваться. Он хотел лишь дотронуться до её губ. И, казалось, это было самое нежное и самое страстное прикосновение.

– Мой Отти – нежно сказала она, и позволила ему еле-еле поцеловать её.

Они вошли в какой-то небольшой тихий дворик. Ни людей, ни машин. Только немного моросящий дождь.

Она стояла на бордюре, пытаясь казаться выше и резко потянула его к себе. Он прижался к ней. Сильно. Немного грубо. Отто снова крепко её обнял. Аделия хотела быть нежной. Ей так хотелось его поцеловать. Просто. Сильно. Чувственно. Они уже почти сомкнулись, они были на одном дыхании, но поцелуя так и не было, потому что она не смогла.

Они шли дальше. Больные, безумные, счастливые, одуревшие, чокнутые. Они сходили с ума друг от друга, хотя не могли признаться в этом, глядя в глаза.

Аделия часто бежала вперед, чтобы потом резко остановиться, а Отто ловил её в свои руки.

Перед светофором она снова это повторила. Она бежала впереди, а потом резко остановилась спиной к нему. Он прижался щекой к её щеке. Такой теплый, дорогой, счастливый и печальный. Отто держал её за талию и, нежно прижимая к себе, вдыхая запах её волос. Задыхался от неё.

Она знала, что он скоро уедет домой. Что оставалось пятнадцать минут.

– У меня для тебя письмо – не отпуская его руку, сказала она.

– Правда? – улыбаясь, спросил Отто.

– Ага.

Она полезла в сумку, но побоялась достать второе.

– Вот тебе. Только прочтёшь тогда, когда будешь уже в поезде.

– Хорошо.

Они стояли в переходе, среди тысячи опаздывающих людей. Она не хотела его отпускать. Отто стоял рядом, выше её на две головы. Он целовал её щеки, лоб, глаза. Наверное, глаза всегда целуют к расставанию. Она не хотела уходить от этих рук, которые держали её так крепко.

Отто снова нежно обнял её плечи. Он дрожал. Его снова трясло так, что она прочувствовала его каждой клеточкой своего тела. Он запустил свои руки в её волосы и поднял её глаза к своим. Она хотела сказать, что любит. Но знала, что если скажет, то или он не уедет, или она уедет вместе с ним.

– Моя Адель, как же я буду по тебе скучать… – закрыв глаза и прижавшись к ней лбом, произнёс он.

– Мой Отти…

– Я хочу тебе еще кое-что сказать – добавил он, когда она крепко его обнимала.

Неожиданно она вырвалась из этих объятий.

– Я хочу сказать тебе, что…

Аделия не дала ему договорить, а только прижалась губами к его губам, а потом побежала без оглядки. Она бежала, спотыкаясь о незнакомых людей, о свои мысли, о своё сердце. Она знала, что если он скажет, что любит, то она не отпустит его уехать.

Она бежала не оглядываясь, пока не заскочила в первый проезжающий автобус. И только тогда, когда в нём захлопнулись двери, она обернулась.

* * *

Просто однажды понимаешь, что не можешь спать ночью. Потому что тот, кто тебя будоражит тоже не спит. И, может быть, в это самое время вы видите одни и те же сны. Хотя нет. Просто переживаете одни и те же чувства. В тысячный раз уже проигрываете весь день от начала до конца. Ищите свой мозг. Находите его, снова теряете над собой контроль, а потом опять себя мотивируете на то, что правильно. Вспоминается всё…

Наверное, для неё это была самая долгая и безумная ночь. Мысли не оставляли ни на минуту. Она много думала. Думала о том, что реальность так часто не даёт грезить больше, чем хотелось бы. Ей всё равно, есть ли у нас какие-то мечты, фантазии. Реальность всегда их рушит. Она жестока и беспощадна. Реальность всегда очень близка с совестью. Они как две лучшие подруги, которые пытаются доказать, что они правы и, так часто, не оставляют тебе права выбора. Аделия была счастлива, но знала, что выбора у неё нет.

* * *

Всю ночь она не сомкнула глаз. Она очень ждала звонка от Отто, который почему-то всё еще не набирал. Не в силах позвонить ему первой, она решила уткнуться в свои мысли. Но и они сегодня её подводили: всё сводилось к ошпаренным от поцелуев губам. Кости ломались изнутри, когда она вспоминала, как он крепко прижимает её к себе. Аделия была невероятно счастливой. В тот момент, когда он обнял её, и сердце оторвалось от земли, она поняла, что сделает всё, чтобы сбежать со своей свадьбы к нему. Её душа летала по всей комнате, упиваясь этой сумасшедшей любовью.

В два часа, когда Аделия всё еще не спала, в дверь постучала Элли.

– Спишь? – шёпотом спросила она.

– Не-а – улыбаясь, как больная, ответила Аделия и закрыла блестящие от восторга глаза руками.

– Ну как всё прошло? – присаживаясь рядом, спросила Элли.

– Мы целовались – рассмеявшись, ответила она.

– Дурная. Я так и знала – улыбнувшись, сказала подруга – Как он?

– Я люблю его. Сильно.

– Любишь!?

– Да.

– Как ты это поняла?

– Никак. Раньше мне всегда казалось, что любовь можно вложить в какое-то определение и сводку правил и эмоций. Раньше я всегда знала, что это за чувство, но теперь… я понятия не имею. Я просто чувствую это. Я не знаю, что такое любовь, но, это она.

– А Джери?

– Не знаю. Я вообще про это не думаю. Мне просто сейчас хорошо. Я так счастлива! Элли! Я так счастлива!!!

– Я даже и не знаю, как на это реагировать. Не хочу, конечно, поднимать эту тему, но как же свадьба?

– Не знаю. Не хочу об этом думать. Я уже обещала Джери, что буду с ним. Значит – буду. Всё остальное… я всегда буду любить Отто. Он мой, а я его. Навсегда.

– Прямо так прошибло всё? Серьёзно? Как ты это поняла? Где? В ресторане? Как вы встретились в центре?

– Элл, ты задаёшь так много вопросов, но я такая счастливая, что могу болтать с тобой полночи.

– Ну так расскажи…

– Это невозможно объяснить. Это нужно чувствовать. Я смотрела на него, и мне казалось, что все остальные образы размываются и перестают существовать. Я чувствовала сладкую боль по всему телу, а волоски вставали дыбом. Когда он впервые коснулся моей руки, это был ток. Только приятный. Не тот, который отталкивает. Это был сладкий ток, от которого мне хотелось чаще его касаться. Его губы… Мои вот, например, до сих пор приятно болят – улыбаясь, рассказывала она – Только вкус табака. Я не привыкла. Вкус был горький, но мне всё равно хотелось его целовать. Знаешь, как грейпфрутовый сок. Не каждому он нравится. Но я бы пила и пила.