Текст книги "Я тебя, как минимум, люблю (СИ)"

Автор книги: Василиса Володькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Он так хорошо целуется? – приподнимая брови, ехидно спросила Элли.

– Я не понимаю в этом ничего. Но мне было страшно, что мы зацелуем друг друга до смерти. Это было прекрасно…

– Адди, ты такая дурочка! – улыбаясь, ответила подруга – Не обижайся, я в хорошем смысле! Просто мне очень нравится видеть такой смешной и счастливой. Ты даже похорошела. Ну, он звонил еще?

– Нет.

– А ты?

– Я боюсь – грустно ответила она.

Элли подала ей телефон и добавила:

– Быстро звони.

Аделия набрала номер.

– Моя Адель… – грустно произнёс он.

– Я разбудила тебя?

– Я не могу уснуть.

Она улыбнулась. Элли вышла из комнаты, словно её миссия была выполнена.

– Мой Отти… Я вот тоже не могу уснуть.

– Я всё еще помню твои губы.

– А мои всё еще болят. Только приятно болят. Я никогда не была такой счастливой.

– А я таким несчастным – тихо сказал он.

Аделия чувствовала, что он очень расстроен.

– Что с тобой?

– Не знаю… Долгая дорога домой, наверное. Почему ты сбежала?

– Мне стало страшно.

– Почему?

– Я боялась, что не отпущу тебя, а ты меня.

Он молчал.

– Ты прочитал моё письмо?

– Да. Всё дорогу перечитывал. Оно пахло тобой.

– Мной? – улыбаясь, спросила она.

– Ага. Твоими руками. Волосами. Это письмо – это ты. Спасибо тебе…

– Тебе еще большее спасибо. Я так рада, что ты есть.

– Адель, знаешь, у меня очень болит голова, ты не обидишься, если я пойду спать сегодня?

– Нет, иди, конечно.

– Я позвоню тебе завтра. Хорошо?

– Я всегда тебя жду, потому что знаю, что дождусь.

– Я крепко держу твою руку.

– А я твою, мой Отти…

– Спокойной ночи.

– И тебе…

Но Отто так и не уснул. Это была первая ночь в его жизни, когда его настолько убивала совесть, что он не смог сомкнуть глаз. Отто не мог выбросить из головы эту музыку в ресторане. Их танго, о котором он тоже так сильно мечтал. Её взгляд. Руки. Волосы, которые «танцевали» на его щеках, когда дул ветер. То, что в этот вечер происходило с ним, невозможно просто выложить на бумаге. Впервые в жизни он чувствовал себя самым подлым негодяем, хотя стал таким не по своей воле.

– Наверное, Амур долго смеялся, расстреливая моё сердце в пух и прах – коротко сказал он себе, рассматривая фото своей «наркотической дурочки».

* * *

Весь следующий день, Аделия ждала. Ждала, сама, не зная, чего.

День выдался достаточно тёплым, хотя солнца всё еще не было. Утром её разбудил звонок Джери.

– Моя Адди, ты почему вчера не позвонила?

– Я уснула.

– Правда?

– Да.

– Но, ведь я привёз вас с Элли домой очень рано.

Сердце стукнуло.

– Мы замотались, забегались, а потом я уснула. Не специально, извини.

– А мы с родителями вчера поехали в центр гулять – неожиданно сказал он.

В её голове все мысли спутались, ведь вчера она провела там с Отто достаточно много времени. Аделия испугалась, но на то, чтобы придумывать какое-нибудь оправдание сил совершенно не было.

– В центре? – только спросила она.

– Да. Но я, в общем-то, даже и не гулял. Я просто маму с сестрой завёз, чтобы они по магазинам помотались, а сам в машине ждал.

– Мм… тогда понятно.

– Я ж тебе чего позвонил! Самое главное!

– Что случилось?

– Тебе сегодня нужно поехать на примерку. Бери с собой Элли.

– А во сколько?

– В три часа.

– Сейчас еще только двенадцать – посмотрев на часы, ответила она.

– Как раз успеете.

Уже был полдень, но Отто всё еще не звонил. Аделия чувствовала, что сегодня вечером произойдёт совсем не то, чего она так давно ждала. Сегодня всё будет кончено. Может быть, она просто слишком много волновалась и крутила себе всякую ерунду, но она была уверена, что после сегодняшнего разговора ей будет больно.

Казалось, что Элли была больше рада этой примерке платья, чем её подруга. Аделия постоянно смотрела на свой телефон, в надежде, что он зазвонит, но, видимо, сегодня этому не суждено было случиться.

Тот, кто однажды вот так вот ждал звонка, сейчас понимает, о чём я говорю. Что может быть сильнее таких колючих выжиданий своего звёздного часа?

Аделия знала, что сама звонить не будет, потому что Отто всегда сдерживал свои обещания, но сегодня был день исключений. Ей постоянно казалось, что телефон звонит, но она не успевает до него добежать, что звук включен слишком тихо, что она не услышит звонка.

Думаю, что такое, однажды, переживал каждый.

Она стояла перед зеркалом, примеряя длину фаты, когда звонок действительно раздался.

– Привет! Куда ты пропал? – возбуждённо спросила Аделия.

– Адди, ты тише – толкнула её подруга и шёпотом добавила – Здесь все знают твоего Картмена, и я не удивлюсь, если уже сегодня он обо всё узнает.

Аделия старалась говорить тише.

– У тебя что-то случилось?

– Нет – коротко ответил он.

Его голос был совершенно другой. Она всё еще пыталась уловить в нём эти ноты своего сладкого блаженства и приторной боли внизу живота, но сегодня всё было иначе.

– Ты где? – спросил Отто.

– Я меряю фату – ответила она и закрыла глаза одной рукой.

Ей совершенно не хотелось об этом говорить, потому что она знала, что ему будет больно это слышать.

– Поздравляю! Ведь ты выходишь замуж – спокойно сказал он и добавил – Мне нужно будет с тобой сегодня поговорить. Позвони мне, как освободишься.

– Отти… мне не нравится твой голос – шёпотом произнесла она.

– Адель, я прошу, не называй меня так больше. Позвони мне, как сможешь. Я тебя…

Он не закончил и просто положил трубку.

Аделия знала, что Отто был убит реальностью и совестью. Теперь уже совершенно не обращая внимания на болтовню Элли, на примерки и цвета ткани, она просто ждала вечер. Только вот еще тогда она не знала, что это будет самая болезненная и долгая ночь в её жизни…

* * *

Еле дождавшись десяти часов, Аделия забралась на кровать и, обняв подушку, набрала Его.

Она чувствовала, что сегодня история, которая началась месяц назад подойдёт к своему концу. Сердце страшно трясло. Всё тело трясло. В голове крутилась только одна мысль: «Если ты хочешь сказать мне то, что всё кончено, то лучше просто не возьми трубку. Сегодня. А завтра всё станет по-прежнему».

– Моя Адель – грустно ответил он.

– Я боюсь этого разговора – сразу же сказала она.

– Откуда ты знаешь, о чём я хочу тебе сказать?

– Потому что, я тебя знаю. Я тебя чувствую.

– Тебе везёт.

– Почему? – ничего не понимая, спросила она.

– Потому что я всё еще не могу разобрать тебя по кусочкам. Ты всё еще мой десятый номер. Я никогда не знаю, чего от тебя ожидать.

– А мне кажется, что всё просто.

– Нет. Если бы я знал тогда в переходе, что ты сбежишь, я бы просто крепко тебя обнял и не выпустил.

Аделия улыбнулась и добавила.

– Ты специально сейчас мне всё это говоришь, да? Чтобы мне не было больно после всего, что ты скажешь потом?

Он молчал.

– Говори – настаивала она.

– Адель… я впервые в жизни сегодня не спал всю ночь. У меня никогда не болела голова, сколько я себя помню, но сегодня, мне казалось, что я умру. Послушай, я люблю тебя.

Отто снова замолчал.

– Давай, говори дальше! Ведь ты же не это хотел мне сказать! – уже громче проговорила она и почувствовала, как к горлу, комом, предательски подступают слёзы.

– Адель, моя Адель… Я не знаю зачем надо мной сверху так сильно пошутили. Наверное, Бог решил наказать меня за всё, что я когда-то сделал, но и осчастливить меня так мог только Он. Мне еще никогда не было так хорошо, и я очень благодарен тебе. Твоё письмо навсегда останется у меня. Я раздавлен. Я больше так не могу. Прости меня…

– Не молчи! Давай, давай! Начал же!

– Ты выходишь замуж за моего друга. Лучшего друга. Единственного. Мы с ним через многое прошли. Он всегда мог меня выручить, а я его. Ты его будущая жена. Ты – его будущее, но не моё.

Слёзы брызнули в разные стороны, но она не произнесла ни звука. Аделия уткнулась лицом в подушку, чтобы он не слышал, как из неё вырывается эта отвратительная боль. Она укусила зубами одеяло, чтобы только не проронить ни слова.

– Адель, многие говорят, что ничто не вечно. И никто не вечен. Может быть, кто-то бы посмел утверждать, что я быстро забуду тебя, но это не так. Даже если твой образ уйдёт когда-нибудь из моей головы, он будет воскресать в сердце, когда я буду натыкаться на улице на того, кто случайно будет похожим на тебя. На твои растрёпанные волосы. На эти большие синие глаза. Я ведь раньше никогда не видел таких глаз. Когда я буду слышать смех, похожий на твой, я всегда буду оборачиваться, в надежде, что увижу тебя, болтающей всякую ерунду. Я буду скучать по тебе, когда кто-то случайно назовёт меня Отти. Ведь так говорила только ты. Я не буду никому разрешать себя так называть. Потому что это только твоё. Твоё и моё. Я знаю, что никогда не испытаю такой дрожи по телу ни от чьих рук. Я…

– Зачем ты мне всё это говоришь, если ты всё равно уйдёшь? – как можно спокойнее спросила Аделия.

– Я хочу, чтобы ты меня поняла.

– Знаешь, я приеду к тебе в ближайшую субботу. Приеду. А ты скажешь мне это всё в лицо, потому что я не верю, что так может быть.

– Если ты приедешь, то мы больше никогда не встретимся. Это я тебе обещаю.

– Что это значит? – спросила она и почувствовала, как слёзы снова хлынули в разные стороны.

– Адель! Ну неужели ты не понимаешь, насколько мне тяжело! – неожиданно сорвался он – Ты не понимаешь, насколько мне больно? Точно так же, как и тебе. Но мы сами в это влезли и должны это прекратить. Ты хоть понимаешь, что твоя свадьба будет в день моего рождения!? Ты ведь не думаешь об этом! Для тебя важны чувства! Для меня это тоже имеет большое значение! Очень большое. Но, если ты приедешь, мы больше никогда не встретимся. Я не приду. Потому что если приду, то уже не отпущу тебя.

– Как же я ненавижу тебя. Ты отвратительный! – закричала она и начала захлёбываться слезами.

– Я только прошу тебя, не плач! Я тоже тебя ненавижу! Я всегда жил спокойно и ни о чём не думал! Я так и знал, что если когда-нибудь позволю себе влюбиться и полюбить кого-то, то это не кончится добром! Но откуда мне было знать, что этим человеком станешь ты! Это еще больше всё усложняет.

Отто еще кричал какую-то ерунду. Это была буря. Она не могла ничего сделать, не могла остановить поток его воспалённых идей. Этот шквал эмоций. Он был на своей волне, и она никак не могла на неё приземлиться. Он говорил много. Очень много. А она плакала, только так, чтобы он не слышал. Они совершенно друг друга не слышали. Хотя, скорее всего, просто не хотели слышать.

Неожиданно наступила тишина.

– Отти… – начала она – Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Только не перебивай меня ни одного раза.

Он молчал.

– Я знаю, что ты считаешь меня совершенно отмороженной. Я и сама это знаю. Ведь со мной совершенно невозможно совладать. Даже я не могу со своими эмоциями справиться. Я знаю, как тебе больно, потому что мне точно так же. Потому что я – это ты, а ты – это я. Я чувствую тебя и знаю, как тебе сейчас. Я исчезну, и меня больше не будет. Никогда. Мы забудем это всё, словно ничего этого не было, но сначала, я хочу сказать тебе кое-что.

– Я тебя слушаю – тихо ответил он.

– Я никогда не была так счастлива – глотая солёные слёзы, говорила она – Если бы я случайно не встретила тебя, то никогда бы не узнала, что руги могут так обжигать, а объятия ломать кости. Я бы не узнала, что глаза могут быть такими счастливыми, а поцелуи такими безумными. Я никогда не думала, что от поцелуев можно умереть, но, если бы мы не остановились тогда, наверное, со мной был случилось именно это. Ты тот, чьи руки навсегда оставили отпечаток на моих плечах. Ты тот, чьи губы оставили на моих вкус табака. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в эти руки, ведь меня еще никто не обнимал так сильно, не целовал так страстно. Я, наверное, сейчас несу какую-то чушь, потому что все мои мысли путаются. Но, я хочу еще сказать тебе кое-что. Я уже очень давно хочу это сказать. Я хочу, чтобы ты знал… Я люблю тебя.

На этом Отто сломался. Он не мог больше отбиваться, кричать, ставить точки над «и». Нет. Здесь все его слова были лишними….

* * *

Попадая в такую ситуацию даже не знаешь, что из этого хуже, и кому из всей это истории хуже всего. Отто и Аделия были счастливы, но раздавлены, разбиты, приплюснуты собственными чувствами, которые лишили смысла всё остальное. Но для Джери… ему было хуже всех. Ведь что может быть отвратительнее, чем не знать того, что тот, кого всем сердцем любишь, не просто не любит тебя, но любит твоего второго близкого человека, который тоже является важной частью жизни?

Любовь всегда напрочь мешает здравым рассуждениям. Вот почему так много ошибок и глупостей совершается именно на почве неё.

Что хуже, не знать, что тебя не любят, или быть на месте второго человека, который не знает, как об этом сказать?

Одно знаю точно: никогда не будет подходящего момента для того, чтобы сказать человеку, что ты к нему безразличен. И удобного времени для таких слов нет. И чем дальше всё это откладывается, тем больнее будет потом, потому что такие вещи нужно говорить, как можно раньше…

* * *

Отто всё еще мог хотя бы попытаться здраво рассуждать, но чем больше он вспоминал её «Я люблю тебя», тем быстрее выключалась голова. Той ночью, после её слов, сознание абсолютно отключилось, и он был готов сдаться.

– Любишь? – ошарашено спросил он.

– Неужели ты не знал? Ведь ты же догадывался.

– Догадываться – это одно. Но знать… это совершенно другое.

– Прости меня, за то, что я сказала тебе это – вытирая слёзы, сказала Аделия.

– Моя Адель… если бы ты знала, сколько чувств борются во мне сейчас. Знаешь, если бы еще год назад мне сказали, что я буду говорить что-то о чувствах, я бы счёл этого человека за сумасшедшего. Что же нам теперь делать…

– Я уйду. Правда. Не волнуйся. Просто ты тоже будешь знать, что есть та, кто очень любит тебя.

– Ты больная.

– А ты псих. И я ненавижу тебя.

– Я ненавижу тебя еще больше.

– Если бы ты знал, как же сильно я люблю тебя… – шёпотом сказала она.

– Я знаю. Потому что люблю тебя точно так же сильно. Может быть, попробуем забыть это всё?

– Как?

– Не знаю.

– Я вчера ходила на примерку платья.

Сердце Отто стукнуло.

– Уже?

– Да. Оно будет очень красивое. Но, тебе не понравится.

– Откуда ты знаешь? – грустно улыбаясь, спросил он.

– На мне будет много косметики, волосы уложены, платье на корсете. Это буду я, но уже не я.

– Я больше люблю, когда твои волосы треплются в разные стороны.

– Знаю. Я хочу попросить тебя о чём-то…

– Адель, я не уверен, что соглашусь.

– Мой Отти… Я хочу тебя попросить. Дай мне быть с тобой еще немного.

– Нет, Адель. Я очень хочу. Ты это знаешь.

– Знаю. И поэтому прошу.

– Я не могу.

– До моей свадьбы осталось ровно полгода. Я выйду замуж, потому что уже дала своё согласие. Но, пожалуйста, подари это время мне. Я никогда не была такой счастливой.

– Ты говоришь мне о том, что я безумно хочу сделать, но не могу. Джери – мой друг и твой жених.

– Что же нам делать?

Отто на минуту замолчал, а потом, неожиданно, сказал:

– Я знаю, какой у нас есть вариант.

– Например? – обнадёженно спросила она.

– Один день.

– В смысле?

– У нас будет один день. Только один день. Я заберу тебя.

– Куда?

– К себе.

– Когда?

– Не знаю. Наверное, тогда, когда будет тепло.

– А ты мне скажешь точно?

– Нет. Ты не будешь знать. Я просто приеду и заберу тебя.

– Но, как же я узнаю?

– Ты меня знаешь. Это я не знаю, чего от тебя ожидать. А ты всегда знаешь. Но, только один день.

– Что ты хочешь взамен? – спросила она и почувствовала, как сердце дёрнулось.

– Тебя.

– В смысле?

– Не в том. Просто, чтобы в этот день ты была только моя. Никаких звонков, телефонов, подружек – ничего и никого. Предупредишь всех, чтобы тебя не обыскивались. Придумаешь какую-нибудь историю.

– Хорошо.

– И еще кое-что…

– Отти, я согласна.

– На что?

– Я знаю, что ты сейчас скажешь.

– Ты ведьма. Я ненавижу тебя.

– Я знаю. И я тебя тоже. Говори.

– Давай в этот день будем делать всё, что нам захочется. Вообще всё. Не отказывай себе ни в чём. Мы будем танцевать на улице если захочешь, хочешь, прыгнем с парашютом. Хочешь, будем кататься на сумасшедших горках – я буду материться, а ты смеяться.

– Делать всё?

– Да.

– А если ты захочешь еще?

Он снова замолчал и через время добавил:

– Ты можешь пообещать мне кое-что?

– Да.

– Дай слово, что ты не позволишь мне это сделать. Один день и всё. И еще пообещай, что ты выйдешь замуж. Ты не сбежишь.

– Обещаю.

– Ведь ты говоришь это только для того, чтобы я не передумал?

– Да – коротко сказала она.

– И еще кое-что.

– Отто, ты просишь слишком много.

– Последнее.

– Хорошо.

– Обещай мне, что, когда вы с Джери будете стоять на росписи, ты не обернёшься, чтобы посмотреть на меня.

– Нет.

– Адель.

– Нет, Отто. Я не хочу обещать то, что потом не сделаю. Извини. Этого я не могу сделать.

– Я всё сделаю для того, чтобы ты передумала.

– Не нужно. Я могу тебе только сказать, что я постараюсь.

– Пока мне этого достаточно. Ведь еще целых полгода.

– Скоро ты поймёшь, что этого очень мало – коротко сказала Аделия.

– Ведь ты моя? Правда?

– Да. А ты мой. Уже полтретьего, может быть уже пойдём?

– Ты хочешь?

– Нет. Но нужно. Иначе, как и в тот раз проговорим до пяти.

– Тогда я тебя поцелую.

– Куда?

– В плечо, можно?

– Да – улыбаясь, ответила Адель.

– Целую.

– А ты приедешь на мой день рождения?

– Когда?

– В мае, двадцать первого.

– Конечно.

– А я буду ждать.

– Спасибо, моя Адель. Спокойной ночи.

– И тебе, мой Отти.

* * *

Отто не относился к типу слишком впечатлительных людей, но эта ночь была кошмаром. Его преследовали непонятные сны. Он всё время куда-то бежал или от кого-то бежал. Всё было перемешано. Ему снились руки Аделии, которые обхватывали его шею, сжимая её настолько сильно, что ему начинало не хватать кислорода. Он пытался бежать за ней, но никак не мог догнать. Он мечтал дотронуться до неё, но не мог. Он не видел никаких других женщин теперь даже во сне, хотя раньше сны давали ему возможность сбежать от сложной реальности. Теперь всё изменилось. Отто хотел обладать ею. Ему хотелось хотя бы иногда разрывать её душу в своих руках, обхватывая каждую клеточку тела горячими губами. Но делать ему это было разрешено только во снах, которые всегда заканчивались.

Сегодня он трижды подскакивал среди ночи, глубоко дыша и не понимая, что происходит.

– Вот, что отсутствие секса делает с мужчинами, – хриплым голосом сказал он себе и сильнее обнял подушку – завтра нужно срочно это прекращать, иначе скоро начну на людей бросаться. Завтра попробую вспомнить прежнюю жизнь.

Утро было совершенно безрадостным. За что бы ни брался Отто, всё валилось из рук. Он не чувствовал никакого удовольствия от всего, что происходит. Открыв свой старый блокнот с прошлыми девушками, если их можно было так назвать, он углубился в поиски своего спасения на сегодняшний вечер. Он надеялся, что если сможет на кого-нибудь отвлечься, то забудет ту, из-за которой ночи теперь стали бессонными.

Всю плачевность своего состояния Отто окончательно осознал тогда, когда понял, что его блокнот занимали все девушки, с которыми он спал до того, как переехал в другой город. Здесь он успел познакомиться лишь с двумя. Они были подругами. Первая – яркая блондинка, очень худая и высокая. Вторая – её полная противоположность. У неё были длинные чёрные волосы до пояса и достаточно пышные формы. Блондинку звали Эмма. Она работала в маленьком книжном магазине на окраине города. Они познакомились, когда Отто выбирал очередную книгу. Она, на удивление, легко согласилась съездить к нему на чай, который, естественно, чаем не закончился. Тогда ему было всё равно на то, с кем спать, главное, что напряжение и нервоз были сняты. С её подругой Джоанной всё было проще. Эмма сама познакомила Отто с ней и уже через неделю на чай пошла она. Секс с ней был совершенно посредственным, что, впрочем, не сильно отличало её от подруги. Единственное, что Отто нравилось в ней больше – это длинные волосы.

Он никогда не мог запомнить их имена и часто вообще менял их местами. Осознав, что звонить больше некому, выбор пал на черноволосую Джоанну.

– Привет – сухо сказал он, набрав её номер.

– Кто это?

– Это Отто. Еще помнишь такого?

– Не слышала тебя уже больше месяца. Ты чего звонишь?

– А что, нельзя?

– Конечно, можно. Хочешь в гости?

– На чай.

– Мы в тот раз его хорошо попили – усмехнувшись, сказала она.

– Я уже не помню – ответил он, и это действительно было правдой.

С того момента, как в его сердце поселилась Аделия, Отто совершенно забыл то, что чувствовал когда-то. Но сегодня ему хотелось забыться и расслабиться.

Одной из его особенностей было то, что он никогда не позволял никому у себя ночевать, и сам ни у кого не оставался. Всё всегда ограничивалось несколькими часами, после чего все расходились по домам.

Отто никогда не хотел никого видеть утром рядом с собой, а тем более ночью. Он никогда никого не пускал к себе в душ, и не давал оставаться после полуночи. Для него всё всегда оставалось сексом на один раз, но, почему-то девушек это устраивало.

– Ты правда не помнишь? – переспросила она.

– Правда.

– А куда ты пропал? Почему не звонил так долго?

– Занят был.

– Я уже подумала, что ты нашёл себе кого-то.

Отто молчал.

– Эй, ты чего молчишь? Так идёшь на чай или нет?

– Лучше ты ко мне – коротко произнёс он.

– Во сколько?

– Давай в шесть. Как раз у меня еще есть несколько незаконченных дел.

– Хорошо. На ночь?

– Эмма, ты ведь знаешь мой ответ.

Джоанну совершенно не смутило то, что он назвал её чужим именем.

– Ладно, Отто, как тебе удобно. Напьёмся чая и пойду домой.

– Пока – сухо сказал он и бросил телефон на кровать.

В тот момент он еще был уверен, что секс поможет ему сбежать от ненужных мыслей влюблённого человека. Отто хотел сбежать от всех чувств и непонятных эмоций, переключившись на кого-то другого.

Больше всего на свете, сейчас ему хотелось набрать номер Аделии, но сегодня это было запрещено. Отто решил, что таким образом ему удастся спасти свою голову от всяких сердечных мыслей.

Не выдержав его отсутствия, Аделия позвонила сама.

– Привет – сухо сказал он.

– Что у тебя случилось? – тревожно спросила она.

– С чего ты взяла?

– Обычно, ты звонишь утром хотя бы один раз, а сегодня тишина.

– Не знаю.

– Чем ты занимаешься?

– Курю.

– Много?

– Вторую пачку.

– Мне не нравится твой голос. Такое чувство, что ты собрался что-то натворить.

– Всё нормально.

– Ты никогда так не говоришь. Я не вовремя?

– Адель, мне, наверное, нужно побыть одному.

– Это же неправда.

– Ты не знаешь меня – коротко сказал он.

– Сейчас, да. Не знаю.

– Ладно, Адель, я пойду.

– Ты уверен?

– Нет. Но, лучше пойду.

– Я точно знаю, что мужчин нужно вовремя оставлять в покое. Я никогда не применяла этого совета на практике, но, если тебе действительно сейчас так будет лучше, то я пойду.

– Да. Пока.

– Пока.

До шести часов Отто умудрился выкурить полторы пачки сигарет, стараясь вернуть свои мозги на их законное место. В начале седьмого раздался звонок в дверь. Джоанна стояла в обтягивающих чёрных лосинах и синем гольфе, на который был завязан зелёный шарф. У неё никогда не было вкуса в одежде.

– Ты чего не открывал так долго? – спросила она, бесцеремонно скидывая полусапожки.

– По телефону говорил. Чай будешь?

– А крепче ничего нет?

– Сегодня нет.

– У тебя же всегда есть виски.

– Будешь?

– Да. С колой.

– Хорошо – ответил Отто и удалился на кухню.

Джоанна распустила свои длинные чёрные волосы, закладывая их за уши и присела на стол, где стоял ноутбук. На рабочем столе было то самое фото Аделии, которое она скинула ему в ту первую откровенную ночь.

– Кто это? – приподнимая брови, спросила Джоанна, забрав у Отто стакан с виски.

– Не важно – коротко бросил он и захлопнул ноутбук.

– Нравится тебе?

– Эмма, какая разница?

– Я не Эмма.

– Извини, я всё время путаю.

– Я уже привыкла – сладким шёпотом произнесла она и, поставив стакан на стол, потянула Отто за галстук ближе к себе – Ты даже дома носишь галстуки?

– Да – ответил он, опуская руки на её бёдра.

– Хочешь меня? – спросила она и прошлась языком по его губам.

– Да – произнёс он, но чувствовал, что сегодня что-то не то.

Джоанна обхватила его шею руками, и его тут же ударило противным током. С каждым движением её рук, ему становилось всё более противно. Он попытался не думать и запустил руки под её гольф, но сердце даже не прибавило темпа.

– Почему-то ты сегодня не такой напористый… – сказала она, опуская руку ниже по его штанам.

– Повернись ко мне спиной – ответил он.

Она опёрлась руками на стол, а Отто пытался уловить запах её волос, чтобы выключить голову. Джоанна не выдержала и снова повернулась к нему. Она принялась жадно целовать его губы. Её вкус был горький, совсем не такой, как у Аделии. Её руки были слишком дерзкими и хваткими. Она была совсем не такой. Его сердце отчаянно пыталось кричать о помощи, и это совершенно сбивало мысли с толку.

– Ты даже не возбуждён? – неожиданно отстранившись от него, произнесла она – Это как понять?

Отто бросил её на кровать и, закрыв глаза, представил Аделию. Сердце тут же бурно заколотилось, руки стали дикими и хваткими, а дыхание горячим. Он думал только ней. Джоанна начала стягивать с него рубашку.

– Таким ты мне нравишься больше – кусая его за ухо, произнесла она.

Отто открыл глаза, и его пронзило. Её руки снова стали швырять в него неприятный ток. Лицо Аделии исчезло. Он пытался снова поймать волну, но всё было бесполезно. Он поднялся.

– Уйди – коротко сказал он, застёгивая свою рубашку.

– В смысле? – поправляя волосы, спросила Джоанна и привстала.

– Уйди вон – глубоко дыша, ответил он.

– Но, ведь мы только начали.

– Я сказал, уйди вон! – заорал Отто на всю квартиру и пошёл на кухню, громко хлопнув дверью.

– Отти! – неожиданно закричала она.

Его сердце колко отозвалось на это до боли знакомое имя. Он снова вспомнил Аделию.

– Послушай, я могу по-другому – побежав за ним, проговорила Джоанна и принялась расстёгивать его штаны.

– Я же сказала тебе уйди! – снова закричал он.

– Больной! Псих! Так и оставайся здесь один! – толкнув его в плечо, ответила она и хлопнула дверью.

– И не возвращайся сюда больше! – закричал Отто вслед.

Выкурив три сигареты, он вернулся в комнату и открыл свой ноутбук. Снова её фото и летящие волосы. Отто сел за стол и уронил руки в ладони. Раздражённо растирая своё лицо и волосы, он никак не мог избавиться от ощущения чужих рук на своей коже. Он еще никогда не думал, что прикосновения могут быть настолько тошнотворными и неприятными.

– Да уж… больше никаких экспериментов – сказал он сам себе – Наверное, я умер и воскрес одновременно. И как такое может быть? Вот, чёрт!

Не в состоянии больше сдерживать себя в руках, Отто набрал номер Аделии, но она молчала. Он снова повторил попытку. И снова ответа не было.

Так всегда бывает… когда мы где-то чувствуем свою вину, весь мир начинает ставить нам палки в колёса, делая еще больнее и противнее. Как будто бы нам мало того, что совесть итак съела сердце и душу с потрохами?

* * *

Аделия, оставив дома телефон, поехала кататься на трамвае. Старая привычка о том, что всё может спасти бесцельное катание, не оставляла её сердце ни на минуту.

Сегодня был странный день. Она чувствовала, что что-то не так. Ведь всегда бывают такие моменты, когда ты никак не можешь заткнуть свои эмоции и чувства, которые нагло и бесцеремонно вырываются наружу.

Аделия не хотела быть в тягость Отто. Сегодня она решила, что если ему не нужно, чтобы она была рядом, то спокойно оставит его в покое. Странный, совершенно непонятный его голос, выбил её из привычной счастливой колеи. Джери сегодня тоже был занят. Он позвонил только однажды, чтобы спросить, как у неё дела. Элли зависала у своего Джона. Поэтому, осмыслив то, что сегодня её никто и нигде не ждёт, Аделия топила своё одиночество в мыслях о будущем.

Сердце начинало лихорадочно биться, когда она понимала, что однажды ей придётся навсегда расстаться с Отто и, если сейчас она может хотя бы иногда слышать его, то уже меньше, чем через полгода, будет слышать его только по праздникам, когда он случайно позвонит поздравить своего друга.

Настроение было скверное. Одинокое. Обидное. Обидное потому, что она не знала, как поступить и кого слушать. Неприятное от того, что все эти чувства свалились на её голову совершенно не вовремя и теперь было поздно что-то менять.

Первым делом, зайдя домой, она бросилась к телефону.

Отто звонил дважды. Сердце снова застучало быстрее обычного, только сегодня Аделия не спешила ему перезванивать. Какое-то отвратное чувство не позволяло ей нажать на клавишу вызова и услышать до боли знакомый голос.

Пытаясь отвлечь себя на ненужные дела по дому, Аделия не заметила, как часы отбили одиннадцать. На телефон раздался звонок. Она надеялась, что это будет Он, но на этот раз телефон подвёл. Это была Элли.

– Ты дома? – быстро спросила она.

– Да.

– Почему ты кислая?

– Я не кислая. Я сонная.

– Опять каталась на трамвае? – улыбаясь, спросила подруга.

– Ага. А ты что, где?

– У Джона еще. Наверное, сегодня ты меня не жди.

– Я уже догадалась – забравшись под одеяло, ответила Аделия.

– Как там твои мужчины?

– Прошу тебя, никогда не говори о них во множественном числе.

– Ну… вообще-то так и есть. Адди, что с тобой?

– Ничего.

– Как Отто?

– Не знаю.

– Вот значит, почему ты грустная. Эх, Адди…

– Что?

– А ведь и правда, когда мы влюблены, наше настроение полностью зависит только от одного человека.

– Не хочу даже об этом думать. Сейчас лягу спать, и всё пройдёт.

– Позвони ему.

– Нет. Я никогда не буду ему в тягость и никогда не навяжусь сама. Не потому, что я гордая. Просто я слишком сильно его люблю.

– Дурочка ты. И он дурак.

– Ладно, Элл. Я уже в кровати лежу. Буду спать.

– Пока, дорогая. Я буду утром. Примерно в одиннадцать.

– Хорошо. До завтра.

Как только Аделия собралась выключить звук, раздался звонок от Отто. «Бом-бом-бом» снова отстучало сердце, выскакивая из груди. Она сбросила вызов. Звонок раздался снова.

– Что-то случилось? – не выдержав, спросила она, подняв трубку.

– Почему ты сбрасываешь?

Аделия молчала.

– Адель, почему ты молчишь?

– Я здесь. Что ты хотел?

– Услышать тебя.

– Мм…

– Адель, я сегодня был… Был. Я сегодня должен был побыть наедине с собой. Мне нужно было многое понять и разобраться в себе.

– Ну и как?

– Не знаю.

– Я скучала – неожиданно сорвалось у неё.

– Я тоже.

– Почему ты больше не пишешь мне сообщения? Куда делись виртуальные письма?

– Теперь мне этого мало. Мне тебя бесконечно мало. Теперь мне даже мало слышать тебя по телефону. Я хочу тебя видеть и чувствовать.

– Один день. У нас он будет, ты помнишь?

– Да.

– Обними меня, Отти.

Услышав это родное «Отти», он понял, что больше никогда не захочет слышать это от кого-то другого.

– Уже обнял. Я же не говорил тебе, что у меня подушка в горох, как твоё платье. Я как будто тебя обнимаю.