Текст книги "Мой клиент с привидениями (СИ)"

Автор книги: Васёва Ксения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Будь осторожна, – Меф не сверкал оскалом в тридцать два зуба, и кажется, был всерьёз озадачен: – Глеб прав, ситуация не располагает к легкомыслию. Если хочешь, я обращусь к нужным людям.

Страшно представить, какие у него нужные люди!

– Я разберусь, Елисеев. Мне пора в архив звонить, скоро вернётся Глеб. Позже поговорим.

С явной неохотой он покинул мой кабинет. Дурдом. Эти двое как сговорились! Я набрала номер девочки из архива. Уголки губ невольно дрожали – зря я отказалась от помощи. Что я буду делать, если ударить хотели именно меня?!

– Привет, Лесана! Я как раз собиралась тебе звонить!

Бодрый голос Вики, сотрудницы архива, заставил очнуться. Я поставила смартфон на громкую связь и принялась наводить порядок. После полиции у меня весь кабинет был вверх дном!

– Привет! Чего скажешь?

– Я уже выслала тебе сканы на почту, оригиналы тоже подготовлю! Есть свидетельство на землю на имя Клима Кнесина, и договор безвозмездной передачи... Ну в общем, с доками полный ажур! Но знаешь, что я ещё нашла?

– Что? – выдохнула я, совершенно не разделяя её энтузиазма. Хорошо хоть, с правами проблем не возникло!

– Грамоту Николая Второго от тысяча девятьсот восьмого года! О том, что он подтверждает, что усадьба, расположенная на месте тра-та-та принадлежит графу Ярскому.  Представляешь?! Как грамота оказалась в деле – ума не приложу! Но по факту, Лесан, ты наследница Ярского!

– И что?! – рявкнула я, оставив папки. Вика была не первой, кто намекал на мои мифические права. – Ты понимаешь, кто я и кто Кнесин?! Спасибо, если после таких заявочек я где-нибудь в Сибири живой найдусь!

Знакомое хмыканье отдалось табуном ледяных мурашек по спине.

– Ну что ты, Леса. Я не кровожадный.

Я вырубила резко замолчавший смартфон и обернулась к Кнесину. Он стоял, привалившись к косяку, с подложкой кофе. Кофе был в красном, новогоднем стаканчике, словно из поста с рекламой. Точнее, они оба – и Кнесин, и стаканчик – выглядели нереальной рекламной картинкой.

– Рад, что ты адекватно оцениваешь ситуацию с домом. Мне бы не хотелось с тобой воевать.

Я машинально взяла стаканчик из его рук. Шапка сливок, ореховая крошка и одурительный запах капучино с ноткой миндаля. Воевать с Кнесиным?.. Упаси Боже!

– А пончик? – вредно уточнила я. Господи, пусть он забудет про пончик, иначе у меня разовьётся комплекс неполноценности!

– Ты не ешь сладкое со сладким, – отозвался Глеб, вгоняя меня в ступор. А фазу луны в день нашего первого свидания он случайно не запомнил?!

– Кнесин, ты меня пугаешь.

Он дьявольски улыбнулся, словно раздел меня и взял на поводок. Мурашки снова побежали – и увы, совсем не от страха. Глеб не ответил. Он оценил мою слабость, я оценила его власть.

Никакого Кнесина в ближайшую неделю, от греха подальше!

Вечер вторника наступил быстрее, чем я ожидала. Пришлось оставить работу и вызвать такси до ресторана. С Мефом мы договорились ехать отдельно – ещё сплетен мне не хватало. Нашим красоткам во главе с Альбиной только дай повод – проснёшься беременной от мужа и любовника одновременно!

К слову, никто меня не преследовал и не караулил у двери. Может, покушались всё-таки на Дину?.. Нужен был совет, но обращаться к Елисееву или Кнесину мне не хотелось. Вернее, чувствовать себя обязанной не хотелось. Такие мужины никогда не помогали по доброте душевной.

Алёна могла бы найти выход, но выдёргивать подругу из плотного графика я не стала. Сегодня мы должны были пересечься. По плану.

Отношения Елисеева и Алёны вообще логике не поддавались. Когда-то давно они взаимно унижали и оскорбляли друг друга. Просто на дух не переносили. Однажды Алёнка высмеяла Мефа, а тот в отмеску пообещал, что женится на ней. Мы дружно посмеялись и забыли об этой истории.

Зря.

После института Меф бодро занялся своим делом. Грифон был его основным, но далеко не единственным детищем. Некоторые проекты прогорели, но выжившая часть приносила хороший доход. Настолько хороший, что Елисеев встал вровень с бизнесменами средней руки.

Когда Меф спрашивал меня про Алёну, я не заподозрила ничего криминального. Так, общие вопросы, про работу и существование мужа на горизонте. Я честно ответила, что занимается подруга своим делом и замуж не собирается.

В общем, не стоило мне болтать.

Елисеев как по-волшебству втёрся в доверие к известному бизнесмену – отцу Алёны, и убедил его, что лучшего жениха для дочери не сыскать. Несколько месяцев семья откровенно давила на подругу. Я была уверена, что она откажется от брака, но в один прекрасный день Алёна сказала "да". С десятистраничным брачным контрактом свадьба состоялась.

Спустя полгода Алёнка задумала развод.

Я знала, что Елисеевы живут параллельно, по разным домам, и практически не встречаются. В чём был смысл брака – загадка Вселенной. Ради эго?.. Ну, детский сад, штаны на лямках! Алёна тоже повела себя не слишком умно.

На мой вопрос, а почему нельзя просто развестись, она всплеснула руками:

– Ты не в курсе, чем это закончится?! Меня сожрут. Как я могла такого хорошего Мефодия бросить! Нет, Леса. Нужен компромат! Чтобы папочка увидел, какой Меф козёл и бабник! Помоги мне, пожалуйста! Я не требую с ним спать – пусть будет несколько пикантных кадров и всё! Ради меня!

Я посоветовала подруге частного детектива, но оказалось, за Мефом уже следили два месяца. И – о, горе – ни одного романа. Я запоздало вспомнила, что с июня мы работали как психи, и Елисееву действительно было не до девочек.

Помочь согласилась в первый и последний раз! Исключительно ради женской солидарности. В конце концов, Меф знал, чью подругу он звал на свидание.

Глава 9

Глеб

Удачное место для свидания – ресторан, оформленный в стиле городской кофейни. Я мысленно поставил плюс Елисееву. Тёплые кофейные тона в декоре, плетёная мебель, широкие окна. Классика. В обилии имелись подушки с надписью: «Paris-London» и гирлянды-фонарики. Ну и новогодние венки с омелой – куда ж без них в питерском ресторане!..

Но, несмотря на реверанс в сторону девочек, бар тоже выглядел прилично. Впрочем, это был далеко не простенький ресторан. Обстановка и меню без заскоков создавали ощущение доступности, но по факту, Фундук – один из самых элитных в городе. Я слышал, что местный шеф-повар зарабатывал медали на европейских конкурсах мастерства.

Елисеев с Лесой уже сидели за столиком у окна. Неприятно кольнул довольный вид у обоих. Что, образ недотроги был только образом?.. Я с трудом подавил растущую внутри злость. Когда Меф говорил про "спортивный интерес" к Лесане, я отреагировал спокойно. Она мне чужая. Что изменилось сейчас?.. С каких пор я считаю Лесу своей?

Вокруг уже крутился официант, предлагая свободные столики. Я обвёл взглядом зал и... остановился на странной незнакомке. Моё предположение оказалось верным. Отогнав официанта, я прошествовал к дамочке в тёмных очках и дешёвом парике, больше напоминающем гнездо.

Интересно, она всерьёз считала, что тёмные очки в помещении – хороший способ быть незаметной?..

– Привет! – хмыкнул я, подсаживаясь к девушке: – У вас с Елисеевым ролевые игры? Маскарад?

Её взгляд недовольно блеснул, отражая целый спектр эмоций, от раздражения до узнавания.

– Кнесин?! – недоверчиво выдохнула она.

– Рудова?.. – передразнил я: – Воронье гнездо на голове – конечно, оригинально, но на маскировку не тянет.

– Это ещё почему?

В отличие от Лесаны, Алёна никогда не молчала. Она любила спорить до полной капитуляции противника.

– Ну подумай, если я тебя узнал – и это спустя десять лет! Ты привлекаешь внимания больше, чем если бы пришла без очков. Хочешь следить незаметно – возьми пару уроков у частного детектива.

– Ты зануда, Кнесин! Как был им, так и остался! – простонала девушка, стягивая парик и снимая очки. Она сказочно похорошела – длинноволосая, рыженькая, с милым острым носиком и пухлыми губами. Чего Елисееву собственной жены не хватало?.. Красотка, каких поискать!

– Ловишь дорогого мужа на горячем? – уточнил я, разглядывая парочку у окна. Алёна проследила за мной и фыркнула. Но всё равно сфальшивила. Губы на миг скривились, выдавая если не боль, то обиду. Мне невольно стало её жалко. Елисеев намеренно пытался окрутить Лесану. Лучшую подругу.

Он ненавидел Рудову.

Это именно тот случай, когда первая любовь перешла на уровень зла. Сколько я не убеждал его переключиться, Елисеев не мог. Меф задался целью – и, видимо, исполнил её с блеском.

– Сдался мне этот муж, – пробормотала она, – я, может, за ранимую душу Лесы переживаю. Бедная моя девочка, с кем её жизнь свела!

"Бедная девочка" искренне рассмеялась елисеевской шутке и мило покраснела. До хруста сжал подлокотник. Огонь в груди успешно плавил ледяное спокойствие. Тёмный, нехороший огонь, которые люди ошибочно считали добрым и светлым чувством.

– А давай испортим голубкам момент? – предложил я, подавая Алёне руку. Девушка с улыбкой её приняла.

Лесана

Зря я беспокоилась насчёт свидания. Ресторанчик был милым и не слишком пафосным, а Елисеев – настоящей лапочкой. Он не приставал, шутил про недавний съезд управленцев, и не затрагивал тему с Диной. В какой-то миг я поймала себя на мысли, что получаю удовольствие от вечера. От Мефа не ёкало сердце, не потели ладони, и мозги оставались на месте. Это не могло не радовать.

Алёна просила создать "остренький момент" для фото, но честно говоря, я не представляла, как окрутить Елисеева. Мы сидели напротив друг друга, и лезть к нему первой мне не хотелось. Это как дать зелёный свет для постельных отношений. Я надеялась на елисеевскую наглость, но Меф упорно держал дистанцию. Будто специально! Чем дальше, тем больше мне казалось, что он в курсе плана и просто потешается над нами.

Но главный сюрприз ждал впереди.

– Привет, ребята! – главная интриганка вечера появилась как чёртик из-под земли: – А смотрите, кого я встретила!

Какая муха укусила Алёну? Я сижу, можно сказать, жертвую своим отдыхом ради подруги, а она... Она вцепилась в локоть стоящего рядом Глеба Кнесина! Я медленно опустила чашку на стол, не отпив глоток вкуснейшего кофе. В горле резко встал ком.

Алёна с Глебом?! Какого лешего?!

Вероятно, на лице у Мефа отразился подобный вопрос, потому что Кнесин, улыбаясь, пояснил:

– Мы столкнулись на улице, потом заметили вас...

– И решили – почему бы не посидеть вчетвером?.. – подхватила Алёна: – Прекрасный ресторанчик для пошлых бульварных свиданий. Но в следующий раз, Леса, требуй с него суши-бар Ниппон. Проверено – очешуительно вкусно и дорого!

– Что ты имеешшь в виду? – мягко, с едва уловимым шипением, отозвался Елисеев.

– Ну, это моя лучшая подруга, Меф, – Алёнка захлопала ресницами как кукла, – разве я могу допустить, чтобы её водили в место для девочек-подростков?..

– У нас деловая встреча!

– Своих партнёров води на такие встречи, – она с отвращением покрутила в руках розовую подушку, – а Лесу не трожь. Ты хоть подумал, как я в глаза ей смотреть буду? А если ты ещё и в постели облажаешься?

Мы с Кнесиным синхронно закашлялись. Даже я, привыкшая к Алёне, не ожидала такого перфоманса. Что на неё нашло?

– Ты сегодня в ударе, любовь моя, – Елисеев тоже оценил, – неужели обиделась?..

– На что обиделась? На твой плохой вкус в ресторанчиках? Брось, Меф, это смешно. И вообще! – Она почти влюблённо посмотрела на Глеба: – Кнес, мы столько лет не виделись! Как жизнь? Говорят, у тебя дочка есть?

– Есть, – хмыкнул Глеб, – Леся. Ей восемь.

Только сейчас я осознала, что Кнесин упал на диванчик ко мне, а Алёна – к "любимому" мужу. Мы расселись как парочки на двойном свидании.

Нет-нет, дурацкое сравнение!

Алёна изумлённо округлила глаза:

– Восемь? Такая большая уже! Ты, получается, сразу после школы стал папой?..

Глеб кивнул, а у меня на языке появилась горечь. Ну да, сразу. Недолго он переживал.

– Большая любовь накрыла, наверное, – едко произнесла я. Елисеев нахмурил брови, а подруга пнула меня под столом. Мол, успокойся.

А Глеб... Он понял.

– Не любовь. Просто глупость. Это было после того, как ты отказалась.

– Отказалась от чего? – осторожно уточнил Меф.

Глеб указал официанту на кофе с коньяком и небрежно ответил:

– Я звал Лесу в Швейцарию, но она послала меня.

– Конечно, послала, – возмутилась я, якобы в шутку, – в конце концов, ты мог честно сказать, что уезжаешь в прекрасное будущее, в котором для меня нет места. А не "звать в Швейцарию".

За столом повисла пауза. Похоже, Глеб ничего не рассказывал Елисееву, как и я Алёне.

– Лесана... – Кнесин первым нарушил молчание, – вообще-то я жениться хотел.

Мне до зуда в пальцах захотелось взять его и встряхнуть. Я повернулась, чтобы посмотреть гаду в глаза.

Он выдержал мой взгляд.

– Жениться? Позволь, как, если ты собрался в Европу?

– К тому моменту мы с родителями уже имели паспорта. Ты бы стала моей женой и получила гражданство. Родители были не против, ты им нравилась. Мы бы вместе учили язык, а потом и с вузом разобрались. Я верил, что ты справишься. Постой... – Он уставился на мои задрожавшие губы и вскинул голову: – Ты на самом деле решила, что я тебя бросаю?!

– Ну да. Такой удобный способ расстаться. Мол, я же звал, а она не поехала. Сама виновата. А у меня ни денег, ни гражданства...

– Леса, ты дура?! – захрипел он, оттягивая ворот свитера. – А банально уточнить ты не могла?!

Меня вдруг накрыло тяжёлое неотвратимое осознание – он не соврал. Смысл врать спустя столько лет!.. Мир поплыл перед глазами, и я вцепилась в стол, едва не уронив чашку. Получается, я зря считала его козлом. Получается, десять лет назад мы просто не поняли друг друга?..

Июль. От жары плавился асфальт, а я стояла у окна белая, заиневшая. Алёнка невесело шутила, что у меня как на кладбище – всегда тихо и холодно. Я долго не могла согреться. Постоянно мерзла. Казалось, с Кнесиным улетела часть меня.

Декабрь. Я ждала. Ждала вплоть до праздника, в надежде, что он всё-таки вернётся в родной город. Но он не приехал. Моё желание «под ёлочку» не сбылось.

С тех пор я ненавидела Новый год.

Воздуха мучительно не хватало. Боль ударила в виски, вызывая головокружение и тошноту. Что со мной? Я не ранимая барышня с припадками... Твою мать, беременность! Как я могла забыть?!

Алёна, видимо, тоже об этом вспомнила.

– Леска! Леска, успокойся, тебе нельзя психовать! – и поймав мой убийственный взгляд, подруга очнулась: – На улицу, быстро!

Каким-то чудом я протиснулась между столом и Кнесиным. Чуть не поскользнулась на глянцевой плитке, но к счастью, Глеб меня удержал. Он же отправил официанта за верхней одеждой. Я моргнуть не успела, как оказалась на ледяном ветру, в наспех натянутом пуховике. Под одежду забивался снег, и я закрутила головой в поисках убежища. Наткнулась на закуток между домами и нырнула внутрь.

На улице действительно стало легче. Молодец я, разошлась! Чуть в истерику не скатилась! Алёна тоже хороша. "Нельзя психовать"! А если Елисеев догадается?..

Дверь ресторана гулко хлопнула.

– Лесана! Лесана, ты где?

Блин, почему он?! Почему не Алёна?!

Я закрыла рот ладонью и прижалась к стене. Умоляю, пройди мимо. Пожалуйста!

Но когда Кнесин меня слушал?..

Он втиснулся между домами и укоризненно прищурился. Спохватившись, я убрала руку от лица и посильнее запахнулась в куртку. На улице мело – что за странный декабрь выдался! – но до нас доносились лишь отголоски ветра.

– Помнишь историю с шипами? – спросила я невпопад: – Ты бы сжал розы сейчас?

Кнесин, поедающий меня взглядом, с улыбкой покачал головой.

– Ни за что. Чувства должны быть комфортными, а не жрать изнутри. Ты была моим тёмным огнём. Огнём, который следовало держать под контролем.

Тихо хмыкнула.

– Теперь твой огонь доволен?.. Ты отомстил, заставил сходить с ума. Меня ломало, когда ты уехал. Надеюсь, это стоило боли от шипов... и от моих слов. За все годы.

Глеб наклонил голову, рассматривая меня как папочка – любимую капризную дочь.

– Спешу тебя расстроить, но нет. Твоя боль никогда не приносила мне удовольствия. Знаешь, когда ты залетела от Сырвачева и он тебя бросил... Я думал, я буду счастлив. Мол, с тобой обошлись, как ты обошлась со мной. На деле – ничего подобного. Мне хотелось обнять тебя, утешить, подбодрить. Как-то разделить эту боль на двоих. Я бесился, искал выход. И наверно, заочно простил тебе грехи. Леса...

Что-то капнуло на щёку. Нелепо, конечно, выяснять отношения такой давности, но избыток эмоций давал о себе знать. Когда Глеб потянулся ко мне, я лишь затаила дыхание, как в первый наш поцелуй.

Его губы коснулись красной от холода щеки, согревая дыханием. Остро. Приятно. Он осторожно целовал меня, словно давал шанс к отступлению. Но я не двигалась с места. У меня наступила точка предела. Я боялась его поцелуев... но сбегать тоже не хотела.

В конце концов, он совсем не фигурально прижал меня к стенке.

Определённо, взрослый Кнесин отличался от подростка. Поцелуй, начавшийся столь трепетно и нежно, явно уносило не в ту степь.

Широкая мужская ладонь под пуховиком. Губы, жадно ласкающие, сминающие моим. Волнующее чувство внизу живота. Я хочу избавиться от его плена, но вместо этого вырывается развратный стон. Судя по его джинсам, мы оба хотим продолжения.

– Леса-а, – от его голоса с хрипотцой у меня тахикардия начинается! – Леса, а давай сбежим?.. Пусть супруги пообщаются... наедине.

– Они же переубивают друг друга, – ужаснулась я, но покорно приняла руку Глеба. Он вывел меня из укрытия, как маленькую, и повёл к припаркованной рядом Мицубиси. Японка. Кнесин всегда восхищался этой страной. Даже темперамент у него был сдержанный, японский.

– Им давно пора прийти к консенсусу, – парировал Глеб и вдруг шаловливо подмигнул: – К тебе или ко мне?..

– Домой! – грозно фыркнула я.

– Идёт, – Кнесин был сама невозмутимость. Он по-хозяйски распахнул авто и сделал приглашающий жест. Острый пристальный взгляд следил за каждым моим шагом. Казалось, если я побегу – он будет ловить до последнего. Не стала искушать судьбу и позволила увлечь себя в салон.

Внутри машины одуряюще пахло Глебом – крепким чаем с ноткой горького бергамота. Отвыкнув за столько лет, я с упоением потянула носом. Мне нравился кнесинский запах. Он согревал, бодрил и не отдавал чем-то приторным и лживым.

Мой запах.

Глеб просыпался намного раньше, заваривал себе чай и молча стоял у окна. Иногда я ловила его на "медитации", подкрадывалась и утыкалась носом в шею, как большая кошка. Кнесин часто повторял, что во мне вредности на целую армию зла, но никогда не прогонял. Я была частью его мира, его утренних ритуалов.

Раздражённо одёрнула себя. Никакой рефлексии перед Новым годом! Что было – то прошло. Мы с Кнесиным давно уже не подростки. Глупый ненужный порыв – всего лишь осколок памяти, в котором когда-то было тепло.

Погодите-ка!

А почему мы выехали на трассу?

– Глеб, – вкрадчиво начала я, – а ты не хочешь узнать мой адрес?

Мужчина лукаво улыбнулся и покачал головой. Не удержавшись, я положила ладонь на кнесинскую коленку и впилась ноготками в джинсы.

– Я просила – домой, – намекнула обманчиво-ласковым голосом. Мы встали на светофоре, и мою маленькую ладошку припечатала тяжёлая смуглая длань.

– Усадьба Ярских тоже в какой-то степени твой дом. Можно сказать, историческая родина! – доверительно сообщили мне. Кнесина спасала только одна деталь – он был за рулём!

– Глеб... – совсем нехорошо потянула я, пошевелив пальцами, – мне требовать процент с продажи исторической родины, или ты сам догадаешься, куда тебе пойти?..

Зелёный человечек мигнул и погас. Машина резко сорвалась с места, совершенно не меняя направление.

– С процентами обойдёшься, но есть кое-что ещё...

– Жлоб!

– Шкатулка из комнаты Катерины, например, – игнорируя мой вопль, Глеб выразительно поиграл бровями, – бутылка хорошего шампанского. Бельгийский шоколад с фундуком. Целый лоток клубники. Что думаешь?..

Я мучительно думала о том, что готова продаться за еду. Чёртов Кнесин хорошо помнил, что я любила! За перспективой гастро-оргазма померкла даже шкатулка.

– Какая шкатулка?! – подпрыгнула я. Ну всё. У Кнесина моментально нарисовалась морда Чеширского кота, который подсадил на травку... тьфу, странный чай очередную жертву!

– Подарочек из комнаты Катерины Ярской. Ничего ценного, кроме закрытой на хитрый замочек шкатулки. Скорее всего, это для тебя.

– А ты уже открыл шкатулку?! Что внутри?

Кнесин усмехнулся. Раньше ему нравились задачки с подвохом, головоломки и ребусы. Он и меня пытался подсадить, но я успешно сопротивлялась. К недовольству Глеба мне быстро надоедали заумные вещи.

– Твоя шкатулка, Лесана. Тебе и открывать.

Вот зараза, а? Наверняка ведь уже разобрался с замочком!

– Ну как? – он осторожно погладил тыльную сторону ладони. Я успела позабыть о том, сжимаю кнесинскую коленку и убрала руку. Перехватил, поднёс к губам и выпустил на свободу. От этого, казалось бы, целомудренного жеста, бешено застучало сердце.

– Исключительно ради клубники и шкатулки! – отчеканила я. Точно дёшево продалась. Надо было бриллиантовое колье просить, что ли?..

До дома мы домчались за считанные минуты. Я только нажала отбой, а машина уже заехала в гараж. Снежка ехидно похихикала в трубку, но меня "благословила". Коза малолетняя.

В гараже было холодно, зато мужчина, обнявший меня, вполне сошёл бы за персональный обогреватель.

– Нет, – выдавил Кнесин, когда я потянулась к нему губами, – не сейчас.

– Почему?..

– Потому что дома Леся, а я слишком напряжён, чтобы остаться спокойным, – хмыкнул он, целуя меня в лобик. Из природной стервозности провела ладошкой по свитеру и... осознала, что он не шутил. Глаза мужчины угрожающе потемнели, и я отстранилась, не желая искушать судьбу.

– Пошли, молодой папочка!

На холле Кнесина едва не сбили с ног. Я наконец вспомнила породу рыжей собаки – шиба ину. Забавно поджав ушки и сощурив глаза, она усиленно прыгала на хозяина, пытаясь укусить.

– Кира, отстань, Кира, фу! Кира, иди к Лесане!

Рыжая красотка деловито обнюхала меня и вернулась к вылизыванию Глеба.

– Па-а-па! – как Леська не скатилась с лестницы – загадка. Но девчонка и до нас добежала, и отцу на шею кинулась. Вот это встреча!

– Госпожа Лесана, позвольте вашу одежду, – Виктор появился рядом как профессиональный призрак. Я вздрогнула и посмотрела на него с укором.

– Рад видеть вас снова. Полагаю, теперь вы будете частой гостьей в нашем доме.

– С чего вдруг? – осведомилась я, отдавая ему пуховик. У меня что, на лбу написано: "Сдаюсь в аренду, недорого"?

Но оказалось, дворецкий имел в виду другое:

– Раньше Глеб Павлович не знакомил подруг с дочерью.

Я оценила пищяще-рычащий клубок, окруживший Кнесина, и тяжело вздохнула. Он и не знакомил. Я же куратор по продаже его дома.

– Лесана, привет! – оставив одну жертву, Леся переключилась на другую: – А мы комнату разобрали! Там столько штучек! И шкатулка! Пойдём, я покажу!

Я оценила. Безумно красивые дамские штучки, вроде бальной книжки и флакончика духов, были разложены в гостиной. Старинная и ювелирная работа. Но шкатулка поразила больше всего. Широкая, из пластов узорчатого малахита. На крышке уныло сидел павлин, сложивший хвост, в окружении садика из полудрагоценных камней. Всё-таки сто лет назад знали толк в вещах!..

Я потянула крышку шкатулки, но чудо не произошло. Впрочем, если призрак из Ярских – он точно добротой душевной не отличается.

Покрутить шкатулку мне не дали – Виктор позвал ужинать.

Креветки под соусом с овощами. Это было настолько вкусно, что потребовать клубнику я не решилась. Даже ломаться не стала – съела подчистую. На десерт Виктор подал апельсиновый чай с корицей и ореховые пирожные.

От одного только запаха я сглотнула.

– Виктор, вы сами готовите? – спросила удивлённо. Дворецкий с улыбкой кивнул. – Слушайте, а вы женаты?..

Кнесины – и младшая, и старший – дружно закашлялись и возмущённо поглядели на меня. А что такого?..

– Я серьёзно, – послала дворецкому воздушный поцелуй, – вы подумайте, я когда сытая, совсем не вредная!

– Боюсь, Глеб Павлович не одобрит, госпожа Лесана, – с достоинством отозвался Виктор, но глаза у него смеялись. Просто золотко, а не дворецкий! – Благодарю вас, очень приятно.

– Да-а, – потянул Кнесин, – только отвернёшься в собственном доме – и уже дворецкого почти увели!

– Я бы тоже увела, – с истинно детской печалью добавила Леська, – фкуфно!

Захохотав, я едва не забрызгала чаем скатерть. Вот это правильная расстановка приоритетов! Уважаю!

Глеб обиделся. Отказавшись от сладкого, он отправил бедную Лесю спать. Хорошо, сначала зубки, а потом спать. Ладно, так и быть, сказку, но потом – точно спать!

Я с немым восхищением следила за малолетней интриганкой. Конечно, Глеб не сдавался, но в дочке он явно души не чаял.

Когда они ушли, я вновь занялась шкатулкой. Замочной скважины не было, но судя по собранным перьям у павлина – они должны двигаться. Значит, в крышке какой-то механизм. Я поскребла ногтями по стыкам и обнаружила две панельки под "садиком". Павлин же стоял ровно посередине.

Задачка оказалась непростой, но и не слишком сложной. Миниатюрные бирюзовые пластинки, изображающие ручеёк или речку, были повёрнуты в разные стороны. Как я и ожидала, панельки крутились вокруг своей оси. Составив "речку" в правильный ряд, услышала щелчок и победно улыбнулась. Зря. Панели разъехались, являя моему взгляду... пятнашки. Ненавижу пятнашки! Из плиток предстояло составить две картинки, кажется, цветка. Красной и голубой лилии.

Я тихо застонала, понимая, что к таким подвигам сегодня не готова.

Меня неожиданно обняли сверху и как-то фривольно поцеловали в шею. От крика я удержалась, но на Кнесина посмотрела крайне недовольно.

– Я вообще-то занята, – отчитала наглеца, – у меня важная миссия! У меня... м-м-м...

Целовать мою шею он не перестал, и это слегка сбивало с настроя.

– Отнести тебя на ручках? – усмехнувшись, вкрадчиво предложил Глеб. Я смутно заподозрила, что на ручках меня отнесут не в женскую комнату, но согласилась. Может, в Кнесине проснётся совесть?..

Не проснулась.

Меня отпустили только в знакомой спальне. Оценив огромную расправленную кровать, я почувствовала, как подгибаются коленки.

– Я буду кричать! – невольно вырвалось в ответ на его голодный взгляд.

– Кричи, здесь хорошая звукоизоляция.

– И сегодня луна не в том доме!

– Главное, чтобы ты была в нужном доме, – парировал он, оскалившись.

– И мне нужно в душ!

– Хочешь, я тебя помою?

То есть, вот как. Кто-то поймал свою жертву и не собирается выпускать из лап!

– Обойдусь без твоей помощи, – фыркнула я. Дверь в личную ванную комнату нашлась без труда. Рука потянулась к защёлке, но... замерла. В конце концов, я не невинная девочка, которую обманом заманили в чужой дом.

Распустила волосы, разглядывая своё отражение в зеркале. Стянула белое шерстяное платье, чтобы остаться в одном хлопковом белье и чулках. Спать с Елисеевым я не планировала, а чулки носила из-за категоричной нелюбви к колготкам.

Терпение Кнесина закончилось, когда я только залезла под душ.

За стеклянной дверцей было видно, как он раздевается. Сначала футболка, потом штаны, трусы... Я отвернулась. Тяжело отрицать, Кнесин хорош. От улыбки до торчащей "боеготовности" – хорош.

Почему же у меня такой мандраж?..

– Лесана... – хрипло произнёс он, прижимая меня к своему торсу, – Ты меня с ума сводишь...

Горячие ладони нежно гладили моё тело вместе с прохладным душем. Поцелуй, сладкий и многообещающий, вытеснил все мысли. Он искушал меня, дразнил, заставлял снова и снова умолять о продолжении. Касался моего языка своим... Его губы скользнули по щеке, за ушко и спустились на шею. От волны нахлынувших эмоций я вцепилась в кнесинскую спину. Острое тягучее удовольствие ныло внизу живота, заставляя желать, жаждать, подчиняться.

Выдавив немного геля, Глеб принялся за "мытьё". Его руки ласкали меня, уделяя внимание особо "грязным" местам. Я повернулась к нему спиной, прогибаясь в пояснице и ерзая по напряжённому мужскому "я". Грудь. Мокрые мыльные дорожки к ямочке над попой. Я громко застонала, не выдержав, и он буквально ворвался в меня. Бушующая внутри искра вспыхнула огнём. Ногти, царапающие по плитке, и бешеный ритм. Господи, Кнесин! Что за демон прячется в твоём спокойствие и почему я не знала о нём раньше?..

Это было невозможно ярко, дико, приятно. Пока я хватала ртом воздух и считала звёздочки, Кнесин смыл пену и завернул меня в полотенце.

– Я убедил тебя остаться? – своим фирменным голосом ехидно уточнил он. Выдохнула. Кивнула. На большее я была не способна.

Надеюсь, про хорошую звукоизоляцию он не шутил!