Текст книги "Мой клиент с привидениями (СИ)"

Автор книги: Васёва Ксения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 4

– Привет, – слышу я хриплый мальчишеский голос. Не глядя, киваю соседу по парте и зарываюсь в тетради. Диалог по английскому я выучила, но оказывается, задавали ещё и письменную работу! Вот подстава!

– Леса... – зовёт Глеб. Ну что привязался с этой дурацкой Лесой?.. Как назло, у него универсальное имя. Никак обидно не сократишь!

– Чего тебе, Кнесин? – поднимаю взгляд и замираю. Перед лицом появляются три воздушно-зефирные розы с острыми шипами. Красиво, чёрт! Только Кнесин умел находить цветы, которые жалко было швырнуть обратно.

Одноклассники пялятся на нас, раздражая. Хихикают. Ждут очередного шоу. Но какой смысл в шоу, если Глеб – флегматичная скотина?.. Заберёт цветы и подарит... англичанке, например. Он уже наловчился.

– Завтра восьмое марта. Я тебя поздравлю. Не хочешь сходить со мной в кино?..

В кино хотелось – бабушка совсем не давала денег на развлечения – но не с Глебом. Мой взор вновь упал на тонкие стебли, увенчанные шапкой-безе, и вернулся к Кнесину. Ни проблеска эмоции. Ему не надоело издеваться за столько лет?!

И я вдруг нахожу выход!

– Легко, Кнесин. Ты только возьми свои розы и сожми! Да-да, за стебли, – радостно добавляю я. Хищные шипы оскалились вслед за мной. Найти место, чтобы не поранить ладонь – нереально. – И я сразу пойду куда угодно!

Аудитория захмыкала и зашушукалась, а Глеб завис. Он вроде бы собирался уточнить и... сощурился. Догадался, что я издеваюсь.

Вот и не отсвечивай на горизонте, придурок!

Я вернулась к работе. До конца перемены оставалось минут пять, а у меня конь не валялся!

Что-то мелькнуло сбоку, я даже сразу не поняла. Насыщенно-бордовая капля упала на стол. Вторая. Третья. Изумившись, поднимаю глаза. Тонкий ручеёк катится с ладони Кнесина, сжимающего такие нежные с виду розы. У него становится бледным лицо, обозначаются скулы – наверное, больно, очень больно, особенно если молча терпеть.

Мы встречаемся взглядами, и Глеб разжимает руку.

– Сдержишь слова, Леса?

У него ладонь в крови. Внутри словно всё обрывается. Девчонки рядом охают, а я подскакиваю.

– В медпункт иди, живо, придурок!!!

Обхожу парту, цепляю его за рубашку и тащу за собой. Вот гад! И боли не побоялся ведь!

– Так пойдёшь?

– Пойду, заткнись уже!

Я впервые проснулась без истеричного звона будильника и криков Снежки. Часы на смартфоне показывали семь утра. Уютная зимняя тишина за окном расслабляла, но больше мне не спалось. Появление Кнесина всколыхнуло тот слой памяти, который я старательно закапывала. Кровь на зефирных розах, мои сомнения... в кино мы не попали, но целый вечер гуляли по заснеженному холодному парку. Из вредности я отказалась идти в кофейню, мотивируя тем, что хочу заболеть и умереть. Глеб слушал меня с насмешливой улыбкой, а потом достал из рюкзака термос с чаем и булочки. Это был действительно вкусный чай – с лимоном и малиновым вареньем. Про булочки-косички из кондитерской я вообще молчу. Глеб едва не подавился, когда я посмотрела на его булочку щенячьими глазками. Пришлось ему, бедному, делиться.

После долгой прогулки у реки я сломалась и позволила-таки увлечь себя в Мак. Таким количеством вредных вкусностей меня даже папа в детстве не баловал. Мелькнула нелепая мысль – может, дать Кнесину шанс?.. Он умный и с ним интересно общаться – этого не отнять.

Но утро вернуло меня в реальность. У школы на Глеба с радостным визгом бросилась какая-то перекрашенная девица и поцеловала в губы. Меня как замкнуло. Значит, разговоры, намёки, взгляды – очередная ложь. Я всего лишь галочка для упёртого мажора.

В двух шагах от школы я резко развернулась и побежала прочь. Кажется, он бежал за мной, что-то кричал, но я успела запрыгнуть в автобус. На учёбу вернулась только через неделю – притворилась больной. Естественно, бабушка никого ко мне пустила, даже любимую ею Алёну.

Две недели после больничного я не общалась с Глебом. Одноклассники гадали о том, что произошло, а Кнесин недовольно хмурился. В итоге наши отношения вернулись на круги своя, что несказанно меня обрадовало.

Кажется, это был конец девятого класса.

"Смотри... время истекает внутри

Сердце умоляет: «прости» и я прощаю,

Пламя догорает... хочешь и его забери..."

Трек Полины Гагариной в пустой комнате заставил вздрогнуть. Вытянув руку из-под одеяла, я взяла смартфон. На экране высветился незнакомый номер. Семь утра. Суббота. Прекрасно.

– Не спишь? – знакомый со вчерашнего дня хриплый тембр. Твою мать! Кнесина стало слишком много в моей жизни!

– С чего ты взял?! – возмутилась я: – Вообще-то сплю!

– И со второго гудка взяла трубку, – парировал Глеб, впрочем, быстро исправляясь, – прости за ранний звонок, но иначе забуду. Я посмотрел твои предложения и хотел внести ясность. Приглашаю тебя и Елисеева сегодня, оценить усадьбу.

Я мысленно застонала. Специально ведь переносила и заканчивала дела, чтобы отдохнуть со Снежкой в выходные.

Но этой зимой правило "клиент всегда прав" можно было возводить в рамочку. Золотыми буквами.

– Во второй половине дня. Устроит? Раньше никак не могу, и Мефа надо из кровати выгнать.

– Из твоей кровати?.. – незамедлительно отозвался Кнесин. Сначала я не поняла, а потом ка-а-ак поняла!..

– А ты с какой целью интересуешься?! – рыкнула в ответ. – Хочешь сам прийти, попинать?

– То есть, не из твоей. Это радует, – хмыкнул Глеб, – в свою кровать ты бы меня точно не позвала. Ладно, Елисееву я позвоню. До встречи.

Определённо, если он изменился, то не сильно!

Отшвырнув смартфон, я вскочила и распахнула окно. Холодный воздух, лавиной хлынувший в комнату, остудил горящие щёки. Звонок Кнесина поднял в душе необъяснимое волнение, плавно переходящее в злость. Ну как в злость – в привычное хроническое "фи".

Зимний ветер игриво покусывал открытые плечи, но пока не мешал. Вцепившись в подоконник, я глубоко вдохнула и выдохнула. Меньше эмоций – больше дела. Появление Глеба взбудоражило привыкший к рабочему стазису разум. Весь вечер я думала о нём, невпопад отвечая Снежке, всю ночь он мне снился. Ну надо же!.. Я тихо засмеялась. Наверное, это своеобразная реакция на встречу с одноклассниками, как привет из юности. Помнится, Мефу я тоже радовалась, как сумасшедшая.

Особенно когда он предложил мне работу.

Ветер играл со снежинками-гирляндами, надувал тонкие шторы и весело звонил в колокольчики. Мою комнату украшала Снежка, и выходило у неё замечательно. Европейские венки с омелой, декоративные гирлянды, новогодние свечи стройным рядом на полке. Сестра разбиралась в новых трендах и вовсю соотвествовала "красоте инстаграма".

А у меня не получалось.

Вместо красивой пижамы с оленями – старая футболка, вместо суперфудов вроде завтрака с гранолой и черникой – сыр и хлебушек. Вместо остроскулого личика – щёки хомяка и синяки под глазами. В общем, никакой эстетики.

Оценивая мои фото, Снежка грустно вздыхала, но лайки ставила. Родственники же, куда деваться.

Легка на помине.

– О, ты уже встала? – нарисовалась сестра в проходе. – Завтракать идёшь? Я приготовила панкейки с кленовым сиропом и чай матча.

Видели?..

Я в семь утра хотела только одного. Большую кружку кофе. А у Снежки уже и панкейки готовы, и комплекс по йоге сделан, и трёхступечатая система по уходу кожей пройдена. Зима ведь! Лицо нуждается в оздоровлении и витаминах!

– Снеж, сделай мне капучино, а? – взмолилась я, закрывая окно и набрасывая на плечи плед. Просидеть бы в этом коконе все две недели до Нового года!..

Сестра недовольно поджала губы.

– Леса, а как же зубы?.. От твоего кофе они становятся жёлтыми!

– А от слова "матча" у меня изжога!

Сестра вздохнула повторно – что взять с меня, убогой? – и отправилась на кухню.

– А кто звонил? – проорала она уже из кухни. Я только закатила глаза. Когда-нибудь плюну и разорюсь на звукоизоляцию. Стены в этом доме картонные!

– Клиент! – проорала я в ответ. Душ или завтрак? Завтрак или душ?.. Как истинная раба желудка, я отправилась на запах.

Снежка жила у меня почти два года. Отец умер аккурат под новогодние праздники. Мачеха горевала недолго, и через два месяца принялась строить личную жизнь. Она никогда не работала и не планировала – отец женился на милой девочке-студентке. Это случилось через год после смерти мамы. Студенточка, видимо, оказалась настолько хороша, что десятилетнюю дочь от первого брака отец едва не сдал в детдом. К счастью, и он вовремя опомнился, и бабуля со стороны матери вмешалась. Именно она забрала меня и вырастила. Я любила свою бабулю-кремень и изо всех сил старалась не волновать. Но... всегда вылезало это пресловутое "но".

С отцом я общалась мало и редко, а вот с его новой дочкой, Снежаной, мы быстро нашли общий язык. После смерти папы Снежка имела все шансы повторить мою судьбу. Её мамаша никого не любила, кроме себя. Пришлось мне вмешаться и забрать сестру. Благо, условия позволяли. Огромную четырёхкомнатную квартиру, к досаде отца и мачехи, бабушка завещала именно мне. Я разменяла её на двушку недалеко от работы и сделала хороший ремонт. Так что и мне, и Снежке места хватало.

Прикусив губу, я вспомнила о своей возможной беременности. Нет, кое-что у меня осталось, но без работы денег всё равно будет мало. А убеждённый чайлдфри-Елисеев едва ли возьмёт меня обратно с ребёнком.

Он патологически ненавидел "молодых мамаш и их орущих зверёнышей".

– Новый клиент? – осведомилась Снежка, прихлёбывая ядовито-зелёный чай. Я кивнула.

– Представляешь, бывший одноклассник!

– Ой, фу! – мгновенно скривилась сестра: – Не хотела бы я видеть наших придурков в клиентах! А что ему надо?

– Что и всем, – улыбнулась я, – он продаёт усадьбу Ярских.

– Усадьбу твоей бабушки?! Ту самую?!

Снежка без сомнения слышала про дом, принадлежащий моей семье. Точнее, не семье, а роду Ярских. Даже бабушка никогда не жила в усадьбе, так что называть её "нашей" было по меньшей мере смело.

Глеб не раз звал меня в гости, поглядеть на родовое гнездо, но я отказывалась. Мы, дворянки, птицы гордые...

Осознав ситуацию, я философски подпёрла щёку кулаком. Не бегу – лечу в усадьбу по первому зову. Надеюсь, Кнесину этот случай не вспомнится.

Хотя о чём я?.. Глеб на пару с Мефом – бездонный колодец дурацких шуточек и подколок.

– Это дом бывшего замгубернатора Кнесина, – объяснила сестре, – я училась вместе с его сыном. Сейчас сын собирается дом продать, потому что в основном живёт в Швейцарии.

– В Швейцарии? Мама говорила, тебя какой-то одноклассник звал в Швейцарию, а ты не поехала.

Я растерянно захлопала глазами. Господи, откуда мачеха-то прознала?.. Я даже Алёне ничего не рассказала!

– Это была шутка, Снеж. Никто меня не звал. Спасибо за панкейки, я побегу. Мне к девяти надо в больницу, а потом поеду в усадьбу.

– Не ждать?.. – догадливо пробормотала сестра. – А когда мы подарок Лере пойдём выбирать? Думали же сегодня...

У меня сердце сжалось. Сестре катастрофически не хватало взрослого внимания. Даже доморщенный школьный психолог вызывал меня на разговор. Но что я сделаю?.. Моя работа не подразумевала времени на детей. Елисеев ведь неспроста выдвигал такие требования.

Хорошо хоть, что он понимал ситуацию и давал мне отгулы на снежкины танцы и выпускные.

– Завтра! – клятвенно заверила я.

– Третий месяц пошёл, Лесана, – укоризненно смотрела на меня Настя Лебедева, заполняя бумаги, – ты как пропустила вообще? Чай, не молодая и неопытная девица!

Честно признать, ни внушительным опытом, ни возрастом я похвастаться не могла. К двадцати семи годам у меня было всего лишь двое мужчин. Бывший одноклассник, отношения с которым не продлились долго, и второй индивид для попытки завести семью. Попытка не удалась, и моя душа на этом успокоилась. Ну, не создана я для семейной жизни. Бывает!

Но теперь, оказывается, был и третий.

– Я ни с кем не спала, Насть, – признала с комом в горле. Неприятно, противно, мерзко. Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации.

– Намекаешь на непорочное зачатие? – фыркнула Лебедева: – Прости, но мать-богиню ты пока не тянешь!

Три месяца назад Елисеев с размахом отпраздновал своё день рождение в одном отеле-ресторане. Из всего я помнила только начало... а очнулась уже в больнице, с передозом каких-то слабых наркотиков. Пол дня я пролежала под капельницей и сбежала при первой же возможности. Ещё повезло, что в полицию не угодила!

Алёна ничем не смогла помочь. Она искала меня в зале, ни разу не увидела за вечер. В конце концов подруга решила, что я смылась домой. Ну или закрылась с кем-нибудь в номере, дабы предаться страсти.

Выходит, действительно закрылась.

Меня затошнило. Собственная брезгливость затопила с головой. Просто представить, что какой-то незнакомый вонючий мужик засовывал в меня... То, что мужик страшный и вонючий я не сомневалась. Какой нормальный свяжется с обдолбанной?.. Особенно без защиты!

– Не... – потянула Лебедева, переваривая мои слова, – судя по тому, что ты залетела с первого раза – мужик огонь. С твоими-то шансами и диагнозом! Так что любовник должен быть в самом расцвете сил!

Час от часу не легче!

– Ну, малолетний сосунок из доставщиков или официантов! Какая разница?! Я всё равно не соглашалась на секс!

– Это факт, – покивала Настя, – а наркотики? Совсем с ума сошла! Вроде уже большая девочка!

Закрывшись руками, хрипло застонала. К наркотикам я не имела никакого отношения! Пила только вино, и особо не увлекалась. Но доктор говорил именно о наркотическом отравлении. Дескать, вместе с алкоголем получился хороший мозговыносящий коктейль.

Грешна, каюсь – первым делом подумала на Елисеева. Но это слишком даже для него. Я осторожно расспрашивала коллег, но все как один пожимали плечами – меня никто не видел. А вино было потрясающим, без "сюрпризов" – уж босс-то разбирается!..

В конце концов, я поверила в то, что наркотики предназначались не мне. Возможно, Елисееву – в то время мы судились с одной фирмой, не пожелавшей оплачивать работу. Или кому-нибудь другому – шишек на празднике босса было немало. Скорее всего, мне по ошибке дали чужой бокал.

Но беременность?!

– Как страшно жить... – потянула Настя: – Да, красотка, попала так попала. Что делать будешь?

– Не знаю, – мрачно отозвалась я.

– Ну думай, – её пальцы запорхали по клавиатуре, – сама понимаешь, с бесплодием тебе только аборт делать. Но ситуация – хрень, признаю. Давай, дня три даю на подумать. Или сразу?..

Это "сразу" прозвучало столь кровожадно, что я вздрогнула и положила ладонь на живот. Настя никогда не заморачивалась с этикой по абортам. Надо – значит надо. Она могла поуговаривать, расписать перспективы "за", но взрослой женщине, залетевшей по глупости, вещать о радостях материнства было смешно.

Клинику я покидала в дурном настроении. Попадись мне сейчас горе-папаша – прибила бы. Кстати!.. А не заняться ли мне поисками папаши?..  Понятно, что к его совести взывать бесполезно, но хотя бы приби... поглядеть на этого индивида. В перспективе уговорить сдать анализ на гепатит и ВИЧ. А может, увидев папашу, я мгновенно рожать передумаю.

Или наоборот.

Вызвав такси, я набрала в поисковике адрес отеля, в котором Меф праздновал день рождения.

Глава 5

Всё-таки Настя оказалась права – это был не сосунок, и не старикашка. Я задумчиво провела ногтем по серой потёртой обивке. За окном пролетали ёлочки, получившие в этом году щедрую снежную шубу. Судя по недовольно опущенным веткам, ёлочки предпочли бы солнечный Гоа, а не Питер с завывающей метелью. Мог ли пушистый снежок утешить красавиц?.. Едва ли. На одной чаше весов – море, загорелые красавцы и ощущение праздника жизни. На другой – унылая дорожная полоса, пропахшая железом и бензином.

Зато на родине и в белой шубе. Даст Бог, к Новому году гирлянду повесят. А может, даже шарики.

Десять лет назад я осталась такой же ёлочкой. Нет, не жалела, но сомнения... Не каждый выбор можно принять до конца.

Раздражённое сопение вернуло меня в реальный мир. Уткнувшись носом в лобовое стекло, таксист пожирал глазами дорогу. В грязно-серой дымке он уже второй раз пропускал нужный поворот. Я поймала косой взгляд через зеркало и фыркнула. Облегчать ему задачу не входило в мои планы. В час пик цены задрали до небес, увеличивая мою и без того немаленькую вредность. Пусть разбирается своими силами.

Через десять минут метаний мы всё-таки добрались до ворот.

Однако... пять лет назад усадьба выглядела иначе.

Хлопнув напоследок дверью, я восторженно уставилась на дом. Усадьбу Ярских отреставрировали – и практически в полном соответствии со старыми картинками. Бабушка в детстве показывала мне фотокарточки её родителей. Небольшая трёхэтажная усадьба с резными башенками по углам была построена в середине девятнадцатого веке, точная дата, увы, не сохранилась. Весь детали с элементами неоготики остались – новые витражные окна, островерхие своды, резные балконы. Очень здорово! Особенно в таком исполнении под старину.

Правда, вокруг усадьбы царил форменный бардак. Видимо, Кнесин заморочился с ограждением и убранством двора. За забором кипела работа, перемежаясь со вскриками и матом. Я посмотрела под ноги и вздохнула – да, неудивительно, что Глеб красавцем к нам приехал.

Флегматичного Кнесина и скрипящего зубами Мефа я нашла рядом с булыжной дорожкой в усадьбу.

– Беги, Леска, – выдал мрачный Елисеев. Я наконец обнаружила причину его недовольства – брюки вместе с модными туфлями были по колено в грязи. Ауч. – Беги, это место проклято.

Не выдержав, я захохотала и получила всеобщее внимание.

– Под ноги надо смотреть, Мефодий Романович!

– Ага, под ноги, – рыкнул босс, тщётно пытаясь стряхнуть грязь, – я два раза запнулся, один раз упал и один раз встал в какую-то жижу, бл... мать!

– И это он ещё до дома не дошёл! – поддакнул солидный мужчина восточной наружности – скорее всего, прораб. – Плохой дом, девушка, точно говорю. Очень плохой. Ноги-руки уже все переломали.

Ну фантазёры! Я перевела взгляд на молчаливого сегодня Кнесина. Он нехотя кивнул.

Я никогда не верила в призраков и прочую ересь – только в людскую коварность и злобу. Через пару секунд до меня дошло – это перфоманс для бывшей одноклассницы. Розыгрыш. Дуралеи растут, но не перестают быть дуралеями.

– Идиоты, – обманчиво ласково выдала я и направилась к крыльцу. В отличие от плоской подошвы у мужчин, у меня были красивенькие сапожки на высокой платформе. Довольно травмоопасные, но не купить их было выше моих сил.

Но даже в таких сапогах со мной ничегошеньки не случилось. Я спокойно прогулялась до крыльца и красивой походкой вернулась обратно. К явной досаде Мефа моя обувь по-прежнему сверкала чистотой.

– Ну, где плохой дом? – победно усмехнулась я: – У кого-то определённо проблемы с крышей, Мефодий Романович. И подсказка – не у дома!

Елисеев разъярённо сверкнул глазами, зато прораб с Кнесины переглянулись, пожалуй, озадаченно.

– Слюшай, и вправду ведь ничего не происходит, – потянул прораб, – смотри, начальника, техника заработала хорошо.

Под техникой, вероятно, подразумевались инструменты – во дворе заливали площадку и ставили беседку. Работники с заметным недоумением поднялись с лестницы.

От такого внимания стало неуютно.

– Да, Леска, я всегда подозревал, что ты ведьма, – констатировал Меф, – тебя даже местные призраки бояться!

– Елисеев! – всё-таки завелась я: – Не поняла, ты меня на интим раскрутить хочешь, или на мордобой?!

С видом: "осознал, не дурак" начальник примирительно выставил вперёд ладони.

– Странно, – Глеб как будто не услышал нас, хотя я следила за ним краем глаза, – действительно странно. Дело в том, ребят, что этот дом я ремонтирую третий год и сменил уже пять бригад. Люди просто отказываются работать. Постоянно то перелом, то растяжение, то шишки. Никто не умер, к счастью, но обстановка напряжённая.

– Да... – вставил прораб, почёсывая лысину, – слюшай, может, она реально ведьма, а?

Ответом ему были смешки в два голоса. Я обиженно скрестила руки на груди.

– Так, мы будем оценивать дом?! Холодно, между прочим!

– А давайте эксперимент! – вдруг очнулся Елисеев: – Лесану отправим за ворота и посмотрим, ведьма она или нет!

И ЭТО – генеральный директор?! Боже, спаси и сохрани нашу фирму!

Оценив заинтересованные лица мужчин, я осознала – идти за забор всё-таки придётся. Поразительно, но руки и ноги остались при мне. Во дворе незамедлительно что-то загрохотало – тяжёлый мешок свалился с груды прямо рабочему на ноги. М-да, неудача. Но связывать обычную случайность с призраками?..

Кряк! Отвалилось колесо у тележки.

Прораб сломался первым:

– Вернись, красавица! Вернись, папа мёд-вино настоящий к праздник привезёт, всё отдам! Только вернись!

Уезжать я, собственно, не собиралась и направилась обратно к "шутникам". Прораб ринулся на амбразуру ремонта как подстреленный, раздавая указания направо и налево. Ничего больше не происходило – как я и предполагала, поломки были случайностью.

– Точно ведьма, – подытожил Меф... и больше ничего сказать не успел. Из дома навстречу нам из стрелой вылетело нечто мелкое, а следом – ещё меньше, рыженькое, на четырёх лапах!

– Папа! – прокричала мелкая, запрыгивая на Кнесина.

Папа?.. У Кнесина есть ребёнок?

Я запоздало бросила взгляд на его руку, но кольца не обнаружила. Впрочем, это ничего не значило. Некоторые мужчины, как и женщины, принципиально не носили колец. Далеко за примером ходить не надо – Елисеев тоже лишний раз не показывал, что окольцован.

Начальник рассматривал дочку Кнесина с любопытством, как редкую зверушку. Изумлённым Меф не выглядел – выходит, знал. Только я растерялась и едва не взвизгнула, когда что-то уткнулось в коленку. У моих ног крутилась рыжая собака, похожая на лису. Хитрющая мордочка с чёрными глазками и острыми ушками осторожно обнюхивала нас с Елисеевым. Определённо, Снежка рассказывала мне про эту породу, но название вылетело из головы.

– Папа, папа! – затараторила девочка. Точно дочка – симпатичная, с правильными чертами лица и бирюзовыми очами Глеба. – Я снова видела тётю-призрака!

Кнесин с довольной улыбкой подхватил ребёнка, отдёргивая наспех накинутую куртку. У меня вдруг ёкнуло сердце. Наверно, от зависти чужому счастью. Глеб был рад девочке, как настоящий папа, а не "подай-принеси, возьми сто рублей с холодильника".

– Надеюсь, вы с тётей-призраком не слопали все конфеты, как в прошлый раз?..

Девочка смутилась. Видимо, прецеденты уже были.

– Нет! – надулась она: – Тётя-призрак сказала, что хозяйка усадьбы вернулась! – Закрутив головой, девочка обнаружила меня и с восторгом добавила: – Это вы, да?! Тётя-призрак долго вас ждала!

Известие, прямо скажем, отдавало лёгкой шизофренией.

– Она у тебя что, приведений видит? – уточнил Елисеев. У меня на языке вертелся подобный вопрос, но задать его я не решилась.

Кнесин громко хмыкнул:

– Конечно, – взъерошив дочке волосы, отозвался он, – а ещё маленьких пони, феечек, домовых и крылатых собак, которые ночью защищают дом.

– Не крылатых, а на вертолёте! Ты всё перепутал, папа!

– Прости, на вертолёте. Леся, познакомься – Мефодий и Лесана. Они будут заниматься продажей нашего дома.

Из папиных знакомых мы с Мефом моментально превратились во врагов. Я прямо видела, как изменился её вид – с восторженного на насупленный. Особенно мне досталось.

– Это неправильно! Мы не должны продавать дом! Почему вы заодно с папой?! Вы же хозяйка!

– Лесь, – Глеб аккуратно повернул лицо девочке к себе, – семья Лесаны владела домом очень-очень давно. Конечно, мы можем продать усадьбу ей...

Лукавый взгляд в мою сторону. Я картинно подняла бровь:

– Легко, Кнесин! Ты только пару нолей из цены вычеркни – и ударим по рукам!

Он понимающе улыбнулся.

– Пойдёмте, посмотрите усадьбу, – предложил он. Девочка с шипением выкрутилась из его объятий и скрылась в доме вместе с собакой.

Мы неспешно побрели следом.

– Твою дочь зовут Леся? – внезапно уточнил Меф и ехидно добавил: – Почти не спалился, ага.

– Ну не спалился же, – в тон ему оскалился Глеб. А? Я ничего не поняла и махнула рукой. Вероятно, какие-то старые штуки – в школе Елисеев и Кнесин были не разлей вода.

Но мысли о юности мелькнули и исчезли, стоило нам войти в холл.

Вычеркнуть пару-тройку нолей?.. Да я оптимистка!

Холл с огромными витражными окнами, широкой мраморной лестницей и расписным потолком был достоин если не Эрмитажа, то Юсуповского дворца как минимум! Конечно, особой вычурностью и позолотой дизайнер не увлекался, но получилось вполне солидно. Перед нами открывалась настоящая дворянская усадьба!

– Твою мать, Кнесин, ты в графья решил податься?.. – выдал ошеломлённый Меф. Признаться, вид действительно впечатлял. Солидный мужчина, возникший словно из ниоткуда, с коротким поклоном забрал наши вещи и поманил за собой Елисеева. Вспомнив об испачканных брюках, Меф уныло поплёлся за дворецким (помощником?). Мы с Кнесиным остались в холле вдвоём.

– Я просто хочу восстановить усадьбу в изначальном виде, – объяснил Глеб, правда, уже не боссу, а мне, – с детства хочу. Мама показывала картинки, а я мечтал, что вырасту и верну дому прежнюю красоту. Нравится?..

– Очень! – честно ответила я, коснувшись перил из тёмного дерева: – Но ради продажи?..

– Это дом для большой семьи, Лесан. Для шумных встреч летом и посиделок в мороз. Мы с Лесей в нём теряемся.

А Кнесин, оказывается, ещё и романтик. Пока я любовалась красотой, он неслышно подошёл сзади и положил ладонь поверх моей. Не дотронулся... но получилось как-то двусмысленно.

– Какие твои годы, Кнесин, – со смешком, чтобы скрыть возросшую нервозность, отозвалась я, – успеешь ещё стать отцом семейства. Кстати, а где твоя жена? Что она думает о продаже?

Получилось довольно толсто, но я особо и не заморачивалась.

– Видно, боги миловали её от участи матери семейства, – философски ответил Глеб, – я не женат.

– А Леся?

– Давай ты не будешь пользоваться моей симпатией и задавать ненужные вопросы?

Какие мы нежные. Симпатией! Сразу чувствуется деловой подход – и мне польстил, и ничего не сказал.

Бесишь, Кнесин. Как десять лет назад – бесишь!

Я раздражённо повернулась к нему и обнаружила, что утыкаюсь носом в грудь. Да-а, одноклассники изменились за лето... Торс, к слову, был выше всяческих похвал – рельефный, плотный, подчёркнутый идеально-белым свитером. Кнесину чертовски шли эти свитера. Даже в новогодних оленях он бы выглядел настоящим мачо. И я вдруг испытала непотребное желание залезть под его свитер. Дотронуться до смуглой кожи, посмотреть на его реакцию... В том, что реакция будет, я почему-то не сомневалась.

– Лесана? – позвал Глеб, удивлённый моим молчанием. Я быстренько прикусила губу по старой привычке. Когда в школе Кнесин казался не таким страшным, бесячим идиотом, я всегда кусала губы, чтобы прогнать эти мысли.

– А если я воспользуюсь твоей симпатией, Кнесин? Что будешь делать? – запрокинула голову и не удержалась от ехидной улыбки. Проверим границы твоей лояльности, Глеб?..

Порой мне хотелось его задеть, подловить на неискренности, и в такие момент он делал шаг назад. Словно боялся моего напора. Признаю, иногда я специально провоцировала Кнесина – слишком уж он был сдержанным. А душа требовала крови, ругани, истерик! Чтобы растоптать его раз и навсегда!

Господи, какой я была дурой. И что самое обидное, практически не изменилась с тех пор.

Одного я не учла – Кнесин тоже давно не мальчишка.

Мужчина подался вперёд и небрежно опустил руки на перила. Прижавшись спиной к лакированному дереву, я оказалась буквально в кольце.

– Нет, Леса, – он наклонился к моему виску. От хриплого голоса по телу вовсю побежали мурашки: – Я не дам тебе играться, как раньше. Хочешь снова залезть мне под кожу – пожалуйста. Но не жалуйся, если я решу проверить на прочность тебя.

– Отпусти! – выпалила, отодвигаясь: – У тебя такое хорошее воображение, Глеб?! Сдался ты мне...

Хлопнувшая вдалеке дверь буквально спасла меня. Переходить на личности с клиентом точно не стоило. Вдох-выдох. У нас чисто деловые отношения. Деловые, и плевала ты, откуда у Кнесина появилась дочь!

Пока не вернулся Меф, я выкрутилась из его рук и занялась изучением холла.

– Ты полностью отремонтировал усадьбу?

Он покачал головой, продолжая держать меня на "прицеле".

– Первый этаж и подвал готовы на сто процентов. В подвале небольшая энотека и домашний кинотеатр. На первом этаже холл, кухня, столовая и гостиная. На втором – малая гостиная, и три спальни в левом крыле. Они тоже готовы. Правое крыло пока черновое, возможно, кто-то захочет комнату на свой вкус. Если получится, конечно.

– В смысле? – нахмурилась я.

– Комната младшей дочери Ярских. Она закрыта со дня её исчезновения. Попытки открыть комнату ни к чему не привели. Первая бригада пыталась выломать дверь и полным составом угодила в больницу. Насколько я знаю, дверь пережила вандалов, разбойников и моего отца, который чуть не лишился глаза из-за отмычек. Мы надеялись войти через окно, но после того, как рабочий сорвался с троса, я больше не рискую трогать комнату. Как дому будет угодно. Так что в правом крыле две черновые спальни и одна старая. В теории, её можно заложить кирпичами и забыть...

– Ты шутишь, Кнесин?! – зарычала я. Сколько можно, в конце концов! – Что за идиотизм?! Есть сотни способов сломать, выбить, поджечь дверь! Или у тебя там чулан Синей Бороды?!

Он усмехнулся. Сказку про Синюю Бороду я открыла для себя в восьмом классе, для викторины о европейской прозе. Кажется, вопрос был о моральном аспекте, и я, пристально глядя на Глеба, ответила, что мужикам нельзя доверять. Особенно порядочным и богатым!

Девчонки смеялись, тыкая в парней, учительница закатывала глаза, а мы с Кнесином смотрели только друг на друга.

В чём мораль?..

– Никаких чуланов, – он развёл руками, – можешь проверить сама.

– Что проверить? – Елисеев появился как чёртик из табакерки, во влажных, но чистых штанах: – Ты на что мою сотрудницу подбиваешь, Глеб?

– На комнату дочери Ярской, – охотно откликнулся Кнесин: – Помнишь, мы строили планы, как залезть внутрь?..

– Ага, в итоге ты чуть не навернулся с лестницы, а я поджёг шторы. И нам обоим привиделась девушка в замочной скважине!

– А потом мы решили, что отец спрятал в комнате жутко страшные документы и специально нанял призрака охранять их, – расхохотался Глеб вслед за Мефом, – вот фантазия была, мать её! Ну что, Лесана, идём?..