Текст книги "Смерть в поварском колпаке"

Автор книги: Ванесса Рубио-Барро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

14

Наступил вечер, и редакция «Кулинарных радостей» погрузилась в долгожданный покой. Постепенно комнаты опустели, все, кроме кабинета главного редактора.

Всю вторую половину рабочего дня Лора боролась с искушением поскорее просмотреть содержание флэшки, но вместо этого ей пришлось спешно ликвидировать сбой в рабочем графике, вызванный печальными событиями. И вот только вечером, когда она была уверена, что сроки сдачи не будут затянуты больше разумного, Лора приступила к изучению финансовой кухни своего покойного друга.

С первых мгновений внимание ее привлекла папка «Бистро Вильдье». В ней находились документы, составленные бухгалтером на каждое кафе-бистро для представления их банкиру, ответственному за финансирование. Лора просмотрела первую экселевскую таблицу. Она содержала цифровые показатели рентабельности ресторана, который предстояло выкупить первым в рамках проекта, а также ожидаемые показатели рентабельности в течение первого года его работы в сети Вильдье.

Увеличение торгового оборота, стало быть, было предусмотрено заранее. А рост валовой прибыли происходил за счет уменьшения расходов на закупки. Так что финансовые расчеты Вильдье были вполне правдоподобны и основывались на использовании недорогих продуктов хорошего качества в сочетании с добротными винами, приобретенными по выгодным ценам.

Затем Лора перешла к изучению таблицы, озаглавленной «Общая программа по инвестированию», которая учитывала в деталях все статьи расходов, необходимых для открытия и функционирования каждого кафе-бистро.

Расходы на недвижимость были высокими, но вполне укладывались в рамки столичных цен; то же можно было сказать и о расходах на оборудование. Журналистку несколько смутили цифры, касающиеся обустройства помещений, но она тут же одернула себя: ведь ей ничего не было известно о техническом состоянии помещений бистро на момент их покупки.

Затем Лора перешла к документу, где содержалась бухгалтерская отчетность звездного ресторана Жюльена Вильдье. Там она нашла подробный отчет за истекший финансовый год, который не вызвал у нее ни малейшего интереса. Она уже собиралась закрыть папку, как вдруг ее внимание привлекло название одного из файлов: «Непредвиденные расходы». В таблицу, начиная с 1 января и по 31 декабря, были внесены статьи, вызывающие много вопросов. И если сначала Лора подумала о тратах с утерянными счетами-фактурами, то теперь все прояснилось. Строки таблицы не оставляли никаких сомнений. Все расходы, касавшиеся скорее частной жизни Вильдье, чем деятельности ресторана, – от оплаты ремонта полноприводника Мадам до взноса Месье в спортивный клуб, бухгалтер поставил особняком. Заинтересовали ее и рекуррентные, то есть регулярно повторяющиеся, отчисления на счет мастерской Карины Д., художника-декоратора. Лора без труда представила, какие могли выставить фактуры за дизайнерский ремонт особняка Вильдье в Сюрене! Правда, во время своего визита она не заметила там следов недавнего ремонта. Интересно, не шла ли речь о конторе Карины Делонже, дизайнера, которой предстояло заниматься внутренней отделкой будущих кафе-бистро? Неужели Вильдье предполагал взвалить эти расходы на плечи своего звездного ресторана? Вряд ли. Престижному заведению всегда нелегко сводить концы с концами. Но самым, пожалуй, странным было именно постоянство выплат.

Нет, Лора непременно должна узнать, в чем тут дело. Найдя адрес выставочного зала дизайнерши, она заглянула в список дел, намеченных на завтра: она будет как раз в этом районе между утренним посещением рынка президента Вильсона и завтраком в «Акраме» ближе к полудню. Уж полчаса-то она выкроит, чтобы посетить салон и утолить внезапно вспыхнувшее желание преобразовать свою квартиру. Ну а пока ей предстояло вернуться домой для серьезного разговора с Амандиной.

15

В овощных рядах они подошли к стоявшему за прилавком Жоэлю Тьебо – румяному, приветливому, излучавшему радость и довольство жизнью. Репортаж Лоры и Пако начался с краткой информации о самом рынке, раскинувшемся на широкой авеню между площадью Трокадеро и мостом Йены, неподалеку от Токийского дворца и музея Моды. Теперь пришла очередь взять интервью у «звезды огородников и огородника звезд», который и летом, и зимой имел особую, избранную клиентуру профессионалов. В двадцати километрах западнее Парижа, в долине Монтессон, вклинившейся в излучину Сены, находилось его подсобное хозяйство, где на трехстах пятидесяти гектарах круглый год выращивались более восьмидесяти сортов и пятисот разновидностей овощных культур.

Журналистка с восхищением слушала, как Жоэль Тьебо рассказывал о своей продукции, нахваливая осень и объясняя, что холод придает остроту топинамбуру, а вот кудрявую капусту делает нежнее, что накопившийся за лето крахмал в клубнях пастернака «Гернсей» с первым морозцем превращается в сахар. Пако тем временем снимал крупным планом экземпляры сортов, выведенных или реинтродуцированных овощеводом, играл с неровностями, шероховатостями, размерами, объемами, в которых так или иначе проглядывала их история.

Незаметно беседа свернула в сторону тех особых отношений, что сложились у Тьебо со знаменитостями парижской гастрономии, и в частности, коснулась его обсуждений с рестораторами вкуса и текстуры плодов, которые держали его в состоянии вечного поиска: недаром он любил говорить, что его любимый овощ – тот, которого он еще не пробовал.

Через несколько часов их экскурсия по рынку президента Вильсона подошла к концу и, как Лора и предполагала, у нее оставалось достаточно времени до завтрака в «Акраме», чтобы заглянуть в салон Карины Делонже, откуда пешком до ресторана было минут пятнадцать.

Пако тем временем отправился пропустить стаканчик в одну из многочисленных пивных на площади Трокадеро, получив рекомендацию «не слишком налегать в кафе «Каретт» на горячий шоколад по-старинному» и явиться на завтрак, не потеряв аппетита.

Лора спустилась по авеню Эйлау и за несколько метров до площади Мехико свернула в тупичок Священников. Перед витриной, обещавшей скидки на «декор интерьера» и «предметы визуально-концептуального искусства», Карина Делонже – одна нога на тротуаре, другая на мостовой – стояла и курила сигарету. Короткая стеганая куртка, защищавшая ее от холода, подчеркивала упругие рельефные бедра и стройные ноги, относительно длинные для молодой женщины ростом чуть больше полутора метров.

Лавочка дизайнерши словно была сделана по образу и подобию хозяйки – маленькая, но хороших пропорций. Одна из стен отводилась под образцы декоративных материалов, а на других были развешены фотографии интерьеров, названных «уголками», чтобы позволить клиентам легче представить, в какой обстановке они захотели бы проводить время. Лора просматривала их с видом искушенной покупательницы в художественной галерее: одни фото вызывали у нее улыбку, другие – задумчивость. Карина несколько мгновений не мешала ей пребывать в мечтательном состоянии, потом подошла:

– Скажите, в каком из этих уголков вы хотели бы провести сегодняшний вечер?

– О, да их тут не меньше десятка! – ответила Лора, показывая пальцем на ряд фотографий.

Прищурившись, она пристально взглянула на дизайнершу, словно пыталась что-то припомнить. Пауза слишком затянулась, и обе почувствовали себя неловко.

– Простите, – произнесла наконец Лора, – знаю, это может показаться глупым, но мне кажется, что мы с вами уже встречались. Ваш… облик мне знаком. Думаю, где-то совсем недавно мы с вами пересекались, но, конечно, я не уверена. Вы случайно не присутствовали на похоронах Жюльена Вильдье?

Деланная любезность сразу сошла с лица молодой женщины, карие с золотинкой глаза подернулись печалью.

– Да, так и есть. Я там была со стороны Женевьевы, она – моя подруга детства. А вы?

– Мы с Жюльеном были знакомы много лет. Я – Лора Гренадье, ресторанный критик. Он прекрасно отзывался о вашей работе над проектом кафе-бистро. – Лора тяжело вздохнула и продолжила: – Надеюсь все же, что эти кафе в один прекрасный день появятся. Они стали бы лучшим памятником Жюльену. Кажется, проект был почти завершен?

– Да, оставалось лишь оформить бумаги для покупки помещений, и можно было приступать к работе.

– И каков концепт-дизайн интерьеров?

– Предполагалось, что первые четыре кафе будут оформлены в одном стиле: металл, дерево, бежевый и пурпурный цвета. Индивидуальность каждого подчеркивалась определенной подборкой фотографий на стенах. Грандиозный замысел! Столько дней напряженного труда!

– Мне кажется, Энзо Малапарт мог бы подхватить эстафету, с помощью Этьена Франкаста, разумеется.

Карина Делонже скривилась.

– У Энзо все получилось бы на высшем уровне, не сомневаюсь. Вам ведь известно, что ставка была сделана на правильный подбор вин, и ему отводилась первостепенная роль в проекте, чего не скажу о Франкасте.

– Да нет, он – великолепный метрдотель, – заверила ее Лора. – Жюльен полагался на него во всем долгие годы. Одни его сервисные подъемники чего стоили…

– Не спорю, свое дело он знал, но в остальном… Не шел в ногу со временем. Франкаст – кто угодно, только не мечтатель и, сказать честно, он и близко не уловил дух проекта. Ему хотелось в нем участвовать, но это была бы пустая затея. Кажется, он теперь в «Шартье»? И правильно, там он на своем месте: прошлый век, бель-эпок и все такое…

– Да-да… Простите, мне пора уходить, – заторопилась Лора, посмотрев на часы. Через четверть часа у меня свидание, и я никак не могу опоздать. Не могли бы вы как-нибудь заехать ко мне домой и на месте посмотреть, что можно сделать с квартирой? Я вам пришлю номер телефона и адрес – я живу рядом с Бастилией, – и мы обговорим дату, хорошо?

– С радостью. Смотрите, кажется ваше «свидание» явилось само.

Лора обернулась и увидела на тротуаре Пако, который искал ее взглядом.

– Теперь я отлично понимаю, – с участливой улыбкой произнесла Карина Делонже. – Когда у тебя такое свидание, то не хочется опаздывать.

Журналистку бросило в жар от ее слов, и она поспешила выйти, опустив голову, чтобы Карина ничего не заметила.

16

Ресторан «Акрам» находился поблизости от площади Звезды, в бывшем бистро «Лористон», где когда-то творил Ги Савуа. Строгость, четкость линий, много воздуха. Элегантные фотографии татуированных женщин на стенах, окрашенных в теплые тона. Маленькая деталь – кухня выходила прямо в зал, в полном соответствии с кредо заведения: шеф-повар должен быть ближе к клиентам.

К столику, за который сели Лора и Пако, подошел метрдотель. Короткая аккуратная – волосок к волоску – бородка, манящая улыбка, острый взгляд. Антуан Жорже для формы протянул им два небольшого формата меню в жемчужно-серой обложке. Затем, обращаясь к Пако, спросил, есть ли продукты, которых он не употребляет, и нет ли у него на что-нибудь аллергии. За фотографа ответила Лора и сказала, что они закажут «Глоток бодрости». Подождав, когда метрдотель удалится, Лора решила наконец просветить Пако, с недоумением уставившегося в пустое меню.

– Удивляешься отсутствию блюд? Я должна тебе кое-что объяснить. Здесь мы имеем дело с «рыночной кухней» в полном смысле слова. Шеф-повар, Акрам Беналла, готовит только из поступающих на данный момент продуктов. Надо видеть, как он работает, это сказка… Уж не говорю о технике – она безупречна. Однако изюминка не в ней, а в его интуиции, особой чувствительности. Только он прикоснется к продукту, как у него возникают идеи. Можно подумать, что продукты с ним говорят, по крайней мере, он их слышит, это точно.

– Так он колдун, твой шеф?

– Можно и так сказать, – улыбнулась журналистка. – Надо признать, что ему удалось приохотить одного моего друга к трубачам[40]40
  Трубачи – род моллюсков с очень нежным мясом.


[Закрыть], которых тот просто ненавидел! А если серьезно, то главное в работе Акрама – это спонтанность, изобретательность. Он умеет удивлять, создавать сюрпризы там, где их не ждешь. Вот послушай, он как-то приготовил тунца с лесной земляникой!

– О, я бы не осмелился это попробовать.

К ним подошла официантка, с изяществом поставив перед ними хлеб и тарелочку с фирменным взбитым маслом, приправленным апельсиновой цедрой. Лора поблагодарила ее улыбкой и продолжила:

– Работа Акрама над текстурой и вкусом продуктов поистине замечательна. А уж в умении их приготовить, ему нет равных! Он сюда пришел в 2011-м, а в 2012 году получил первую звезду «Мишлен», через год – вторую.

– И когда ожидается третья?

– Не думаю, что это его главная цель, – заметила молодая женщина. – Акрам прошел школу у больших мастеров – Пьера Ганьера, Феррана Адриа в ресторане «Эль Булли», а посмотри на его заведение: пара десятков мест, не больше. Как раз столько, сколько требуется шеф-повару для самовыражения, создания собственного стиля; он нацелен на то, чтобы получать удовольствие, творя, и в конечном итоге доставлять удовольствие всем нам.

Фотограф, кажется, начинал понимать, что Лора хотела ему дать прочувствовать, а она заговорила вновь:

– Знаешь, Акрам нередко создает новые блюда, взглянув на прежние заказы, он прекрасно знает вкусы своих клиентов.

– Понимаю, но ты так и не объяснила, почему в меню ничего нет.

– И правда, я немного увлеклась, – признала журналистка. – Как видишь, в ресторане вместо обычного меню – карт-бланш. Ты заказывашь только количество блюд в зависимости от аппетита, уточняешь, сколько времени рассчитываешь потратить на еду, и свои финансовые возможности. Остальное за шефом: ты идешь погулять, а он выполняет заказ.

– Так вот почему он спросил про аллергию?

– Естественно. Ведь клиент не решает, что именно он будет есть. И это – поверь, лучше всего. При условии, конечно, что шеф-повар на высоте. Часто описание блюда ориентирует клиента выбрать и попробовать то или иное блюдо. Даже отдельные слова вызывают к жизни воспоминания, пережитый опыт. А когда ты не знаешь, что тебе подадут, нет никакой предвзятости, и это становится настоящим гастрономическим приключением!

В глазах Лоры загорелись огоньки, ей приходилось сдерживаться, чтобы не привлекать внимание сидевших поблизости клиентов, но очень уж ей не терпелось поделиться с Пако своими личными впечатлениями.

– Но почему метрдотель не задал вопроса тебе?

– Антуан прекрасно знает, что с этим проблем не будет. Только представь: ресторанный критик, страдающий пищевой аллергией!

Весь в черном, с очаровательной улыбкой и живым проникновенным взглядом, к ним приблизился шеф-повар и расцеловался с Лорой, а та спросила, как у него идут дела.

– Ресторан в Гонконге, ты им доволен?

– Все отлично, – ответил Акрам. – Я там провел целую неделю, прилетел только вчера утром.

– Так вот почему тебя не было видно на похоронах Жюльена.

– Не получилось, – с грустью произнес ресторатор. – Когда я узнал, было уже слишком поздно.

– Вы были знакомы?

– Да как сказать… Друзьями не были, но я его очень уважал. В технике это была тяжелая артиллерия. Но взгляды на готовку у нас не совпадали. По моему мнению, техника приготовления блюда не должна в нем слишком явно ощущаться, но не стоит сейчас…

Лора согласилась.

– Увидимся в конце завтрака, чтобы мы смогли тебя сфотографировать?

– Идет! Только я побеспокою тебя чуть раньше, у меня есть небольшой сюрприз, – с лукавой улыбкой прибавил шеф.

Пако был явно озадачен.

– Догадываешься, что за сюрприз?

– Понятия не имею.

– Да неужели! – съязвил фотограф. – Кстати, как там дела с твоим собственным расследованием смерти… ну известно, кого. Удалось раскопать что-нибудь интересное?

Сменив тему, они стали обсуждать результаты последних встреч Лоры и ее погружение в финансовые дела команды Вильдье. Пако тут же высказал кое-какие свои предположения. Во время еды, пока они пробовали то одно блюдо, то другое, а Лора их комментировала (сердцевидки в красном вине просто превосходны! устричный майонез к ри-де-вопод соусом из цветной капусты – это же чудо!), у них образовался целый список мотивов, один неправдоподобнее другого.

Акрам Беналла, как и обещал, подошел к ним ближе к концу завтрака. Официантка, которая его сопровождала, скромно стояла в сторонке, ожидая, когда можно будет подать тарелку.

– Интересно, что ты скажешь об этом, – проговорил он, усаживаясь за их столик. – Ты так прекрасно рассказываешь о работе поваров, что мне захотелось в знак благодарности что-нибудь сделать лично для тебя, нечто вроде легкой закуски. Сейчас тебе подадут новое блюдо, познакомься-ка с этим, а потом попробуй!

Взволнованная Лора взяла листок, где был написан рецепт блюда, которое посвящал ей Акрам: гранатовый карпаччо с гребешками Сен-Жак.

17

Сидя на углу стола Дафне, Лора погрузилась в изучение статьи, посвященной восьмидесяти с небольшим звездным рестораторам. Статья открывалась планом Парижа с адресами этих заведений, помеченных звездами; внутри каждой звезды была помещена фотография соответствующего шефа.

– Созвездия на небосводе столицы, – прокомментировала главный редактор. – Мне нравится. Идея хороша, информация ясная и четкая. Продано!

Как ни была уверена Дафне в том, что работа удалась, комплимент начальницы был совсем не лишним.

– А что касается обзорной статьи по теме «Питаемся здесь, в Иль-де-Франс», получила ее от внештатника?

– Да. Четырнадцать страниц качественного, отлично написанного текста. Ну я, конечно, нашла кое-какие погрешности с временами, немного опечаток, но ничего существенного. Думаю, часть статьи можно использовать как самостоятельный сюжет.

Поигрывая стильными кольцами из металла на каждом пальце, Дафне стала излагать свое видение материала:

– Начнем с картографии Иль-де-Франса. Мне кажется, стоит дать круговую диаграмму, чтобы сразу были видны цифры: 49 % – сельхозугодья; 25 % – леса, остальное – городские территории. Потом представим животноводческий сектор – птицу, крупный и мелкий рогатый скот. Вот сюда вставим фото курицы породы Гудан, обожаю ее хохолок, а сюда – небольшую врезку об овечке породы иль-де-франс. Напомним, что она была выведена в 1832 году, что это и есть тот самый «пасхальный агнец», потому что эти ягнята поступают в продажу в апреле, в то время как другие породы – осенью и в начале зимы. И закончим тем, как овец кормят пульпой сахарной свеклы, сеном и злаками с небольшим добавлением травы.

– Отчего вкус у мяса получается особенный, слегка сладковатый и очень нежный, – заключила Лора. – Все мне нравится, это подчеркивает местный колорит Иль-де-Франс. Здесь же поговорим о ветчине «Парижский принц»?

– Нет, немного ниже. Кстати, Пако должен отправиться в XI округ и сделать несколько снимков окороков и ветчины с заветным штампиком «Эйфелевая башня».

– Отлично! Да, это уникальный продукт! Последняя настоящая парижская ветчина, которую еще производят в столице. А потом?

– Дальше – рубрика «Хорошо забытое старое». Напомним читателям о фруктах и овощах, которые произрастали в Париже и в его предместьях в середине XIX века, когда город был полностью автономен. Тогда выращивали бельвильский щавель, бельвильский лук-порей, парижские клубнику и цветную капусту, парижскую же брюссельскую капусту, сорта лука Вожирар и Бобиньи. Тут же росли знаменитая аржантейская спаржа, фасоль Баньоле, горошек Кламар, капуста Сен-Дени, перец Женневилье, салатный одуванчик Монманьи, цикорий, груши и знаменитые персики Монтрёй.

– Мне нравится сама идея – длинный перечень в духе Превера[41]41
  Жак Превер (1900–1977) – французский поэт, для поэзии которого характерны стихи без рифмы, часто без знаков препинания, но с определенным внутренним ритмом.


[Закрыть]! Вызывает чувство ностальгии.

– У меня тоже. Стоит взглянуть на улицу Менильмонтан в моем квартале со всеми этими спусками и подъемами, как поневоле задаешься вопросом: как там умудрялись раньше выращивать щавель и лук-порей? Ну ладно, хватит. После этой рубрики подходим к главному вопросу: «местноедству» – и подробно освещаем, что это за штука такая – локаворизм.

Лицо Лоры тут же стало серьезным.

– Вот теперь внимание: я хочу здесь видеть нечто гиперназидательное, – сделала упор на страшном слове главный редактор. Сразу дадим определение: это движение, пропагандирующее питание исключительно местными продуктами, которые производятся или добываются не более чем в радиусе ста шестидесяти километров от места проживания. Объясним, что слово «локаворизм» придумала в 2005 году американка, которая закупала продукты, только если они были произведены не дальше, чем в сотне миль от ее дома, вот откуда взялись эти сто шестьдесят километров. И начинаем расписывать преимущества быстрых поставок, а потом…

Дафне подняла руку, прося дать ей слово и показывая Лоре черновой материал, над которым как раз работала.

– Я задумала придать всему этому форму вопросов или утверждений внутри рубрики «Верно? / Неверно?», на которые читатели должны дать ответ. Пока еще не все отработано, но все равно взгляни.

Лора пробежала глазами список и улыбнулась. Дафне лишь вскользь затронула два основных преимущества локаворизма: продукты лучше сохраняют пищевые свойства, так как потребляются быстро и не требуют консервантов, и при этом не причиняют вред окружающей среде, что неизбежно случается при длительных транспортировках. Среди разнородных вопросов и «утверждений» встречались довольно нелепые: «Быстрые поставки держат в хорошей форме»; «От локаворизма еще никто не тронулся умом»; «Играет ли в гольф огородник в ближайшей к тебе деревне?»; «Сезонные плоды полезны даже беременным»… И все же одно утверждение, касавшееся выгоды «совместных закупок моркови», из-за пустяковой описки выглядело настолько двусмысленным, что Лора была просто шокирована. Густо покраснев, Дафне быстро исправила ошибку и продолжила:

– Теперь дадим маленькую юридическую справку: общественные столовые имеют право включать в заявку на подряд следующее условие: «Обеспечение поставок только местной сельскохозяйственной продукции».

– Блестяще! – похвалила Лора. – Ведь речь идет не только о частных, но и о государственных предприятиях. Именно то, что я хотела. «Местноедство» должно из модной тенденции вырасти в мейнстрим. И потом, благодаря интернету, потребители могут самоорганизовываться в группы для «региональных закупок». Что бы лучше сюда поместить?

– Продуктовые корзины AMAP[42]42
  Ассоциация для поддержки индивидуальных крестьянских хозяйств (фр. Association pour le maintien d'une agriculture paysanne).


[Закрыть], торговую платформу «Улей, который говорит «да!»[43]43
  «La Ruche qui dit Oui!» (фр.).


[Закрыть], интернет-магазин «Мой рынок. фр.»[44]44
  «Mon-marché. fr.» (фр.).


[Закрыть], с базой на рынке Рюнжи, а также ассоциацию «Рынок на воде»[45]45
  «Marché sur l'eau» (фр.).


[Закрыть].

Лора быстренько распределила по местам все, что перечислила Дафне.

– Последняя, кажется, занимается перевозками местных фруктов и овощей по Уркскому каналу?

– Да, подтвердила ответственный секретарь. – Пункты выдачи заказов расположены на набережных: в Пантене, в Париже – на площади Сталинградской битвы, наверняка есть и в других местах. Я в восторге от самой идеи – вернуть водному пути его исконный, изначальный смысл. Кстати, я проверила: в Париже нет такого места, где в радиусе пяти километров не было бы реки или канала. Здесь ведь скрываются неисчерпаемые возможности, согласись? Представь, утром ты отправляешься на работу не в электричке, а на кораблике…

Лора решила не углубляться в этот вопрос, опасаясь, что, возможно, мечтам Дафне когда-нибудь суждено сбыться.

– А что о ресторанах?

Во-первых, дадим лейбл «Местные продукты – местное приготовление» и расскажем о ресторанах, работающих преимущественно с продуктами региона. Мне очень нравится логотип со стилизованной луковицей, из которой вырастает Эйфелева башня. Что касается звезд – их будет двое: Янник Аллено с его поддержкой местных фермеров и пропагандой кулинарных традиций Иль-де-Франса, а на сладкое – Ален Дюкасс с его концепцией «натуральности» рядом с тарелкой овощей, выращенных в версальской «Деревне королевы»[46]46
  Стилизованная ферма с тростниковой крышей, построенная в 1783 г. в Версале специально для забав Марии-Антуанетты.


[Закрыть].

– Это мне нравится! А будет что-нибудь о торговых площадках местных фермеров на рынке Рюнжи?

– Разумеется. Обыграем эту тему в «погодном» контексте: покажем смену красок внутри здания в зависимости от сезона, подчеркнем объединяющий фактор: хорошая погода или плохая – она одинакова и для продуктов, и для потребителей. Сделаем упор на рабочий ритм местных производителей, выделим его особенности и отличия от того, что у оптовиков.

– Замечательно!

Лора, собиравшаяся уйти к себе, обернулась.

– Ты говорила, у тебя есть кое-что еще, отдельный сюжет.

– Да, правда. Slow Food[47]47
  «Слоуфуд», букв.: медленная еда (англ.); движение противников «быстрого питания», возникшее в 1986 г. в Италии и быстро распространившееся в других странах.


[Закрыть], – нерешительно произнесла Дафне, и руки ее замерли в ожидании вердикта.

Главный редактор явно сомневалась.

– Это интересно, но уводит от темы. Не говоря уже о том, что во Франции движение не очень-то привилось. Какой там у них слоган?

– «Вкусно, чисто, справедливо[48]48
  «Справедливость» предполагает доступные для потребителей цены на блюда и достойную оплату труда работников.


[Закрыть]», – Дафне от волнения опять принялась крутить свои кольца.

– Признай, что говоря о рыночной кухне и локаворизме, мы практически проповедуем то же самое. Ты только взгляни на физиономию Карло Петрини[49]49
  Президент движения слоуфуда.


[Закрыть]! Фото совсем недавнее, сделанное через много лет после организации этого движения, но ведь оно – настоящая бомба! Разве не стоит написать о его борьбе с гомогенизацией вкусов? Ты ведь знаешь, что за последнее столетие Европа утратила на 70 % биологическое разнообразие животных и растений? Что всего около тридцати видов растений кормят 95 % жителей нашей планеты? Ладно, согласна, это выходит за рамки парижской темы, но почему бы не воспользоваться нашей информацией? Более двухсот тысяч членов в ста пятидесяти странах – это тебе не пустяки! И четыре сотни проектов по сохранению и возобновлению пищевой продукции…

Дафне разошлась не на шутку.

– Пресловутые «часовые»? – прервала ее Лора.

– Ты ведь знаешь, что эти инициативы финансируются Евросоюзом, поскольку они поддерживают сельхозпроизводителей и способствуют сохранению природного многообразия или биодиверситета…

На лице главного редактора по-прежнему отражалось сомнение.

– Слишком много политики.

– Но Лора, ты же прекрасно понимаешь, что кухня – это всегда политика.

Почти минуту обе молчали. Одна размышляла, вторая постепенно приходила к выводу, что не стоит дальше упорствовать, если она хочет, чтобы ее идея была принята благосклонно.

– Нет, – отрезала наконец Лора. – С темой месяца это никак не вяжется.

– Огорченная Дафне, понимая, что не ей принадлежит последнее слово, стала собирать разбросанные по столу листки, нарочито медленно, чтобы скрыть свое разочарование.

– Вот как мы поступим, – возобновила разговор Лора. – Отложим пока все по слоуфуду и закажем внештатнику подробную справку по этой теме – мне нужны цифры, причем тысячи раз перепроверенные, а потом мы опубликуем большую статью, приурочив ее к одному из общих собраний ассоциации. Подходит?

– Еще бы! Спасибо большое, шеф! – просияв, воскликнула Дафне.

Лора взглянула на часы. Рабочий день в ресторане вот-вот начнется, пора звонить. Она прошла в свой кабинет и сняла трубку.

– Алло?

– Добрый день, это Лора Гренадье. Вы сейчас не заняты?

– Нет, – ответил Этьен Франкаст. – Что-нибудь срочное?

– Да нет, ничего. Просто услышала, что вы нашли место в «Шартье» и захотела удостовериться.

– Очень любезно с вашей стороны. Я вполне доволен, работа меня устраивает. Конечно, роль моя здесь куда менее значительна, чем в…

– Понимаю, ведь с Жюльеном вы фактически составляли нерасторжимое целое. Он часто говорил о вас, как доверял вам во всем. Особенно он полагался на вас в технических вопросах, таких например, как установка сервисных подъемников.

– Скажем так, я его устраивал, и мне это нравилось.

– А как насчет проекта кафе-бистро, вы принимали в нем участие?

– Нет, я предпочитал оставаться в звездном ресторане.

– И вас проект совсем не интересовал?

– Нет, не интересовал. Мне не нравилась эта задумка.

– А я-то считала…

– Моя работа тогда изменилась бы коренным образом. В «Вильдье» я прекрасно знал наших клиентов, любил эту особую доверительную атмосферу, был в самом тесном контакте с поставщиками – людьми увлеченными и способными увлечь.

– Вы занимались приемкой товаров?

– В основном, да. Но тут имелась и своя плохая сторона: я был на линии огня, когда возникали задержки с оплатой.

– И часто это случалось?

– Да нет. В последний раз это было связано с Бергунью.

– С Аленом Бергунью? С тем, кто первым обнаружил тело Жюльена?

– Он потому так рано и явился, чтобы все уладить… О, я не уверен, что поступаю правильно, рассказывая вам…

– Этьен! Мы знакомы уже сотню лет, вы вполне можете мне доверять, я – могила!

Лора почувствовала в голосе Франкаста беспокойство, он колебался. Она уже собиралась сказать ему что-то ободряющее, но он сдался сам:

– … О выплате наличными[50]50
  Во французском законадательстве существуют ограничения на оплату приобретенных товаров наличными средствами, так что эта сделка была незаконной.


[Закрыть].