Текст книги "Притяжение - 2"

Автор книги: Ванесса Бук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Я расстроенно качаю головой, держа свой телефон у уха, когда снова прослушиваю голосовое сообщение от своего брата. Сестренка, мне нужно, чтобы ты забрала меня. Эта его привычка уже начинает не на шутку надоедать. Почему он просто не вызовет частное такси? И почему я просто не могу проигнорировать его сообщение? Любая более умная младшая сестра сделала бы так.

Черт, Ник. Я люблю своего брата, но на этот раз, мне хочется быть младшей. Это я должна тусоваться с друзьями на вечеринке и напиваться. А не он. Вместо этого мы проводим субботнюю ночь катаясь по Манхэттену. Может, я просто ищу отговорку, чтобы не ехать на эту вечеринку. Единственная причина, по которой я согласилась пойти, это то, что Оги и моя лучшая подруга Кэси уговорили меня. Очевидно, я веду себя слишком по-взрослому ради своего же блага. По крайней мере, они все время твердят об этом.

– Думаю, я вижу отель. – указываю я на золотое здание, возвышающееся дальше по улице.

– Ты уверена? Бля, туда будет нелегко добраться, – говорит Оги, перестраиваясь в левый ряд. – И почему, черт побери, твоему брату просто не взять такси? Их там десятки.

Не обращая внимания на Оги, я снимаю блокировку со своего телефона и даю голосовую команду набрать номер Ника. К моему ужасу, его телефон сразу же отправляет мой звонок на голосовую почту. Вот черт. Лучше бы мы не зря проделали весь этот путь сюда, и он был здесь.

– Ник, возьми трубку! Я приехала. Перезвони мне.

Я поворачиваюсь к Оги с выражением сожаления.

– Так, тебе придется припарковаться, я сбегаю за своим братом.

– Только помни, Эмили...Харви.

– Знаю, знаю. Я махну тебе, когда вернусь.

Мое платье развивается, когда я быстро прохожу мимо работника гостиницы и направляюсь к входу в отель Сомерсет. Вспышки камер привлекают мое внимание к TAP, роскошному уличному бару, обрамляющему отель с одной стороны. У входа тусуется толпа мужчин в костюмах, наблюдающих за красотками, входящими и покидающими бар. Недалеко от них я замечаю растущую толпу папарацци. Замечательно. Я уже почти привыкла не иметь дело с ними, но они, кажется, слетаются в этот район города, как стервятники.

– Пошел на х*й!

Я слышу Ника раньше, чем вижу его. Злость в его голосе вызывает тревогу в моей груди, толкая меня в толпу папарацци. О, Боже. Он, должно быть, и является причиной, почему они притаились у входа в бар. Толпа немного раздвигается, и мне этого достаточно, чтобы увидеть, как Николас замахивается на фоторепортера перед ним. Я съеживаюсь, когда мужчина отлетает назад в толпу. Прибывающие гости отеля останавливаются, чтобы посмотреть, как он изрыгает проклятья. Его лицо становится ярко красным, когда он противостоит Нику. Я не слышу, что он говорит, но его издевательский тон приводит моего брата в еще большее бешенство.

– Николас! – кричу я, надеясь помешать ему сделать какую-нибудь глупость. Знакомая фигура мелькает передо мной, когда Николас делает шаг вперед, чтобы нанести еще один удар. Я узнаю Тристана, как только слышу его голос. Прежде чем я успеваю вмешаться, Тристан обхватывает Николаса руками, обездвижив его, и тянет подальше от папарацци. Камеры перед нами не останавливаются ни на секунду, стараясь охватить всю сцену происходящего.

Шок накрывает меня при виде Тристана, стоящего всего в полу метре. Он так близко, что я могу почти коснуться его. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Какого черта он здесь делает? Я отхожу назад, желая смешаться с толпой, прежде чем он заметит меня, но уже слишком поздно. Его взгляд встречается с моим в тот самый момент, когда я начинаю двигаться назад.

– Пойдем, Ник, давай отвезем тебя домой, – говорит Тристан, приобняв моего брата за плечи.

Как бы сильно мне не хотелось ненавидеть Тристана, но, когда я вижу, как он защищает Николаса, во мне вспыхивает знакомое чувство. Мое тело предает меня. Он не обращается ко мне, но я знаю по неверию, отразившемуся на его лице, что он узнал меня. Вспышка гнева и желания проносится сквозь меня, пока он удерживает мой взгляд. Тристан выглядит хорошо. Слишком хорошо. Его дизайнерский костюм сливается с его телом, открывая взору мускулистые бедра и широки плечи, и невероятно сексуальный кадык. Я наблюдаю, как он дергается, когда Тристан проглатывает слова. Часть меня разочарована, что длинные волосы Тристана коротко подстрижены. Ничего не могу с собой поделать, но мне не хватает той длинны, которой они были раньше.

– Я скучал по тебе, придурок, – бормочет мой брат, привлекая обратно его внимание.

Я бы солгала, если бы сказала, что не сохранила каждую статью, которую нашла об успехе картин Тристана. Кажется, в одночасье он стал известной сенсацией.

– Ты кто? – спрашивает папарацци, выступая вперед и делая фото Тристана.

Прежде чем кто-то успевает ответить, раздается голос из толпы.

– Это Тристан Найт.

Возбужденный гул голосов окружает нас под продолжающиеся вспышки фотоаппаратов. Я не удивлена, что Нью-Йорк любит Тристана. Кому не понравится история о мальчике, который растет на улицах, а затем становится местным высоко ценимым художником? Все любят сказку о Золушке. Так почему я не могу отделаться от этого горького чувства? Кажется, мир видит в Тристане большее, чем я, и они все, кажется, считают его совершенством. Но мне лучше знать. Он тот же самый человек, который разбил мое сердце на мелкие кусочки и разбросал их по пути к выходу. Да пошел он. Какого черта он здесь делает?

Тристан выходит вперед, загораживая вспышки папарацци. Брутальность его голоса вызывает странный трепет в моей груди.

– Я друг семьи, и это все, что вам нужно знать.

И почему Тристан старается быть таким милым? Почему он ведет себя так, словно он не выбросил себя из наших жизней?

– Где ты был? – спрашивает Николас, поворачиваясь к Тристану. – Почему не приехал навестить нас на прошлую Пасху?

Мой брат вглядывается в лицо Тристана в поисках ответа. Этот вопрос я хотела задать в течение последних четырех лет, за исключением того, что Тристан никогда не переставал общаться с Николасом. Он просто перестал видеться со мной. Злость вспыхивает в глазах Николаса, но более того, там появляется боль. Эмоция, соответствующая по интенсивности моей.

– Я собирался. Просто мне нужно было привести кое-что в порядок... – Тристан переводит взгляд на меня, а потом на тротуар перед собой. – Давай пройдем внутрь, прежде чем папарацци сделают еще что-нибудь, чтобы разозлить тебя.

Папарацци следуют за нами к входу в отель, но быстро останавливаются, когда несколько сотрудников отеля преграждают им вход. К сожалению, это не останавливает их, и они толкутся снаружи у двери, просматривая снимки на своих камерах. Я не могу не чувствовать себя словно животное в клетке, выставленное на обозрение в зоопарке, пока они караулят нас на улице у отеля.

Я хватаю пальто Николаса и беру его под руку. Он качается, набрасывая свой пиджак на плечи, и изо всех сил старается не споткнуться. Можно было бы посмеяться над его всклоченным видом, если бы я не знала причину его последнего запоя. Мой брат, Александр. Из нас двоих, думаю, Ник принял смерть Алекса хуже.

– Ник, зачем ты приехал в Сомерсет? – спрашиваю я.

Я знаю ответ, но все равно задаю этот вопрос. Сегодня была свадьба у Нины, невесты моего брата. Конечно, мы не могли ожидать, что она никогда не выйдет замуж, но все равно были удивлены, когда получили приглашения на ее свадьбу несколько месяцев назад.

– Мне нужно было выпить, – говорит Ник.

Мой брат избегает смотреть на меня, но это не останавливает меня от допроса. Взгляд Тристана прикован ко мне, когда я продолжаю.

– Это из-за —

– Я не хочу говорить об этом.

Николас вырывается и направляется в сторону, противоположную той, куда мы шли. Раздражение закипает у меня внутри, когда он не обращает внимание на то, что я зову его. Черт, Оги придет в бешенство. Уже прошло больше пятнадцати минут с момента, как я вышла из машины.

– Ник, вернись! – кричит Тристан.

– Пусть пошел.

Николас игнорирует нас и, шатаясь, направляется в уборную. Я даже не упоминала имя Алекса, но он сразу же понял, что я собиралась сказать. Мне до сих пор кажется, что мы только вчера потеряли нашего брата. Мне не хватает его упрямого молчания и великодушия, которое он излучал.

– Что происходит?

– Ничего.

– Что-то не похоже.

– Возлюбленная Алекса с колледжа сегодня вышла замуж. Этого не было в газетах, но мы получили приглашения на свадьбу полгода назад.

– Ох.

– Ты бы знал об этом, если бы навещал нас.

– Эмили, пожалуйста. Выслушай меня.

Но я не слушаю. Я продолжаю говорить, позволяя словам срываться с моих губ.

– Ник уже так хорошо справлялся, но каждый раз кажется, что он вот-вот сорвется. В прошлом году мы ездили в домик на пляже, и все было замечательно, пока он не зашел там в комнату Алекса. Мы не трогали ее с тех пор, как он умер.

– Мне жаль, Лили-Цветочек, – говорит Тристан, протягивая руку, чтобы прикоснуться ко мне.

– Ты был нужен ему...

Ты был нужен мне.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ТРИСТАН

НАПРЯЖЕНИЕ МЕЖДУ мной и Эмили растет с каждой минутой. Я бы хотел исправить все, что пошло не так между нами, простым извинением, но жизнь немного сложнее. И прошлое всегда, кажется, будет нависать надо мной. Я хочу забыть, что я сделал, но это я являюсь причиной, почему их жизни такие искалеченные. Мне до сих пор хотелось бы забыть, как Эмили ощущалась подо мной, или то, как возбуждение зародилось в ее аквамариновых глазах, когда она увидела, как я прикасаюсь к сабе, лежащей на кровати передо мной, но я так и не смог. Невинная молодая девушка, с которой я вырос, исчезла в ту ночь. Я должен был отпустить ее, но стон, сорвавшийся с ее уст, только усилил мое желание. Он еще больше возбудил меня. Я уверен, она знала о моих намерениях, но не спросила меня, когда я стал прикасаться к ней.

Она отказывается смотреть на меня больше нескольких секунд, и я, бля, не могу перестать думать о ее губах и о том, как ее платье облегает эти знакомые изгибы. Я наблюдаю, как она переступает с ноги на ногу. Она слегка покачивается, ожидая возвращения Ника. Я знаю, что она не хочет со мной разговаривать, но меня это не останавливает.

– Как учеба? – спрашиваю я.

Вопрос кажется простым, но мне стоило бы знать, что между нами все непросто. Эмили слегка поворачивается ко мне, но смотрит перед собой. Она медленно закусывает губу. Я знаю, что она пытается молчать, сдерживая свою злость внутри. Спустя несколько мучительных минут она наконец сдается и поворачивается ко мне, скрестив руки на груди. Я знаком с языком тела. Скрещенные на груди руки определенно не являются хорошим знаком, но это не мешает мне пытаться разговорить ее.

– Нормально, – бубнит она в ответ. – Я вообще-то взяла на год академический отпуск, но сейчас готова вернуться.

Я не спрашиваю ее почему, потому что уже знаю ответ. Она взяла годичный отпуск потому, что даже спустя четыре года они все еще не смирились со смертью Алекса. И папарацци, преследующие ее семью с того самого дня, только все усугубляют.

– Итак, что ты изучаешь?

– Английский язык.

Я улыбаюсь, вспоминая, как допоздна читал Эмили стихи.

– Уверен, твой отец этому очень рад.

– Ему, кажется, все равно, на чем я специализируюсь при условии, что Николас будет управлять компанией, когда папа уйдет на пенсию.

Я не удивлен, что Николас занял место Алекса.

– Просто делай то, что делает тебя счастливой.

Небольшая улыбка появляется на ее губах, но тут же исчезает.

– Мне жаль, что я не был рядом с тобой и Николасом.

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю подумать, какого черта я говорю. Я стиснул зубы, видя, как она едва заметно вздрагивает от моих слов. Я знаю, что обидел ее, если бы я только смог вернуть все обратно. По крайней мере хотя бы для того, чтобы она не реагировала на меня таким образом.

– Алекс сказал, что ты уедешь, как только получишь от нас то, что тебе нужно. Думаю, я была просто вишенкой на торте.

– Все было совсем не так...

– Эмили!

Мы оба оборачиваемся на голос, раздающийся позади нас. Молодой человек с каштановыми волосами и широкой улыбкой проскальзывает между нами и встает рядом с Эмили. Она поворачивается и крепко обнимает его. Я изо всех сил стараюсь сдерживать себя при виде этой сцены. Вспышка ревности накрывает меня, когда Эмили улыбается красивому незнакомцу. Я бы все отдал, чтобы она также улыбнулась мне. Так и было раньше, пока я не ушел и не похерил все хорошее, что было между нами.

– Я везде тебя искал, Эм, – говорит он. – Мне пришлось припарковаться в двух кварталах отсюда.

– Прости, мой брат повел себя как дурак перед папарацци.

Взгляд Эмили скользит в мою строну, а затем возвращается к незнакомцу перед ней. Прежде чем она успевает представить нас друг другу, он делает шаг вперед и протягивает мне руку.

– Привет, я Августин Эндрюс.

– Тристан Найт. Приятно познакомиться, – говорю я, пожимая его руку. – Откуда ты знаешь Эмили?

Знаю, что это не мое дело, но мне плевать. Должен признать, что никогда не задумывался о том дне, когда мне придется столкнуться с тем, что в жизни Эмили появится кто-то другой.

– Он мой парень, – бросает Эмили в ответ.

У меня сердце вырывается из груди при виде того, как она переплетает свою руку с рукой Августина. Я проглатываю комок в горле, изо всех сил стараясь изобразить, как я счастлив за их пару. Несмотря на мое предвзятое отношение к любому парню рядом с Эмили, должен признать, что Августин, кажется, на удивление славным парнем, и это убивает меня.

– Да, мы уже почти год вместе, – внезапно добавляет он.

Между нами повисает неловкое молчание, пока мы ждем возвращения Николаса в вестибюль отеля.

– Нам нужно идти, – говорит Эмили.

– Точно, на самом деле мы направлялись на вечеринку, – говорит Августин, пожимая мою руку. – Было приятно познакомится.

– Я отвезу твоего брата домой, – добавляю я.

Эмили останавливается на мгновение и смотрит на меня, словно собирается поблагодарить, но потом молча отворачивается и следует за Августином к одной из боковых дверей отеля Сомерсет. Я наблюдаю, как они перебегают дорогу и бегут дальше по улице, в то время как чувство тревоги сжимает мою грудь.

Возможно, спустя столько времени, она смогла меня забыть...а я не могу сказать то же самое.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЭМИЛИ

Я ЧУВСТВУЮ, КАК взгляд Оги прожигает мой затылок, когда мы направляемся на вечеринку в Нью-Йоркский университет. Воспоминания о том, как Тристан берет меня на лестнице в моем доме, проносятся в моей голове, пока мы петляем в уличном движении. Я никогда не забуду, как чувствовала Тристана внутри себя, или, как его член прижимался к моему животу. С тех пор я повидала достаточно голых мужчин, но никто не сравнится с ним. Я не представляла себе потерю своей девственности с Тристаном, но вот она я, предаюсь воспоминаниям о мужчине, который использовал и бросил меня.

– Итак...ты собираешься рассказать мне, почему представила меня, как своего парня? – спрашивает Оги.

– Наверно, нет.

Я изо всех сил пытаюсь избегать его пытливого взгляда, пока мы удаляемся от отеля Сомерсет. Так уж случилось, последнее, о чем мне хочется говорить, это о новой встрече с Тристаном. Мне не верится, что последние четыре года я преклонялась его памяти. Слишком патетично? Все феминистки мира отвернулись бы от меня в отвращении.

– Тристан, это тот парень, который жил с вами?

– Да.

– Хммм...ты чего-то не договариваешь.

– Не-а.

Оги поворачивается ко мне, когда мы останавливаемся на красный свет. Подобно Кэси, он неумолим со своими допросами. Мне не нравится врать своим друзьям, но это единственный секрет, с которым я жила последние четыре года. Если мои брат или отец когда-либо узнают об этом, даже не знаю, что они сделают. Иметь в отцах одного из самых влиятельных людей в городе не всегда хорошо. Как бы сильно я не ненавидела Тристана за то, что он ушел, моя ненависть не настолько сильна, чтобы разрушить его жизнь.

*****

– Да! Трахни мою задницу, сильнее.

Звук оргазма моей лучшей подруги раздается в пустом коридоре, эхом разносясь до входа в наш подъезд. Я краснею при звуке ее бесконечного мяуканья. Я почти уверена, что наша пожилая соседка, миссис Абернати, через коридор слышит, как она достигает кульминации.

– Что ж, думаю, я знаю, почему Кэси не была на вечеринке, – закатив глаза, говорит Оги.

– Мне жаль, что Харви там не было.

Судя по грустному выражению на лице Оги, могу сказать, что Харви ему действительно нравится. Это уже больше не увлечение. Я начинаю думать, что это переходит во что-то более серьезное.

– Мне тоже, – говорит он.

Мы живем в роскошной квартире, хотя в соседях у нас не двадцатилетняя молодежь, а пожилые люди. Мой отец выбрал эту квартиру, чтобы держать меня подальше от неприятностей. Единственная цена за эту квартиру – я хорошо учусь и не влезаю в неприятности. Неприятности означают парней. Моя лучшая подруга не всегда помогает соблюдать эти критерии. Она все еще должна жить со своими родителями в их особняке в Верхнем Ист-Сайде, но почти все время обитает в нашей квартире.

Мы уже на полпути к нашей двери, когда я замечаю сексуальные розовые трусики из латекса, свисающие с дверной ручки.

– Мило.

Смех Оги эхом разносится по коридору.

– Зачем мы ей снова дали ключ? – жалуюсь я.

– Она похожа на бездомного котенка. Мы же не можем позволить ей слоняться в коридоре.

Я улыбаюсь, вспоминая Кэси в детстве с нарисованными кошачьими усами на Хэллоуин. Ее родители не разрешали ей общаться ни с кем кроме меня. Они думали, что я хорошо на нее влияю. Видели бы они свою дочь сейчас.

Помимо трусиков Барби и бурного траха Кэси, в квартире так громко гремит музыка, что даже стены трясутся, что является неопровержимым доказательством того, что она проводит время со своим нынешним увлечением. Я никогда больше не смогу слушать Ашера, не вспоминая о сексуальных утехах Кэси. Не поймите меня неправильно. Я обожаю свою лучшую подругу, потому что она обладает этим милым, напористым характером, но я не выношу, когда она приводит парней домой. Дважды я заставала ее трахающейся с кем-то на кухонной плите. Не так уж и здорово найти в духовке использованный презерватив, когда я пытаюсь сделать себе макароны с сыром, и сомневаюсь, что Оги захочет объяснять пожарным, почему он там вообще находился.

– Готов? – спрашиваю я, подбирая трусики Кэси своими ключами.

Озорная улыбка появляется на губах Оги.

– Было бы вежливо позволить ей кончить...

– Да! Трахни. Меня. Жестче!

Позади нас резко захлопывается дверь, и мы оборачиваемся, чтобы увидеть, как миссис Абернати смотрит на нас критическим взглядом. Вид ее серьезного выражения придает ее пушистому норковому пальто почти комический вид. Почти. Громкая музыка разносится по всему коридору, пока я смущенно стою там и старательно избегаю ее взгляда.

– О, да, именно так!

Черт, можно подумать, что в нашей квартире происходит землетрясение. Кэси, что, пытается сломать кровать? Проклятье, я действительно надеюсь, что она заняла кровать Оги, а не мою.

– Эта ваша соседка по комнате всегда слушает музыку в такой поздний час —

К счастью, миссис Абернати не знает, что Кэси не наша соседка. Уверена, что совет дома нашел бы способ выгнать нас из квартиры, если бы узнал об этом.

– Я знаю. Простите, миссис Абернати. Обещаю, я поговорю с Кэси, – с готовностью говорю я.

– Девушки не должны принимать мужчин в столь поздний час. И все эти стоны похожи на мяуканье загулявшей кошки, – говорит она сердито.

– Мы позаботимся о том, чтобы она сильно не шумела, – говорит Оги, вежливо улыбаясь.

– Да уж, пожалуйста, не шумите. Я больше не могу выносить громких звуков.

Кэси со спутанными волосами открывает дверь, как только миссис Абернати возвращается в свою квартиру.

– Привет, я думала вы, ребята, все еще будете на вечеринке!

Озорная улыбка появляется на ее лице. Ее глаза светятся, и я ничего не могу с собой поделать, чувствуя небольшую зависть.

– Угу, не сомневаюсь, – говорит Оги, проходя мимо нее.

Любовничек Кэси проскальзывает мимо нас и выходит за дверь в одних лишь трусах-боксерах, неся в руках свои штаны и футболку. Я сдерживаю смех, когда взгляд Оги задерживается на идеально вылепленных шести кубиках пресса красавчика-незнакомца.

– Оги, закрой рот, а то муха залетит, – дразню его я.

Он краснеет.

– Да, мамочка.

Кэси натягивает джинсы и идет на кухню. Я стараюсь не засмеяться, когда она шарит по кухне в поисках еды. Я начинаю думать, что нам стоило найти трехкомнатную квартиру вместо двухкомнатной.

– Я собираюсь спать, – раздраженно говорит Оги.

– Звучит неплохо, – отвечаю я.

Я наблюдаю, как Кэси молча насыпает себе в тарелку хлопья, прежде чем плюхнуться на кожаный диван. Она смотрит на меня, улыбаясь.

– Я знаю, что ты собираешься сказать, Эмили.

Она погружает ложку в хрустящие хлопья с корицей.

– И что же я собираюсь сказать? – спрашиваю я.

– Ты собираешься сказать, что я все время встречаюсь с разными парнями. Что мне нужно быть осторожной, но знаешь, вчера я кое-что поняла. Я, возможно, слишком много гуляю, но по крайней мере я пытаюсь. А ты перестала пытаться. Ты больше не ходишь на свидания. Похоже, что ты просто сдалась и не хочешь не с кем быть. Я знаю, что ты слишком тяжело перенесла смерть Алекса, но ты не можешь перестать жить.

Я слишком многое потеряла.

– Я живу, – возражаю я.

Режущая боль пронзает меня, когда Кэси закатывает глаза.

– Нет, ты просыпаешься, ешь, идешь на учебу, возвращаешься домой и повторяешь то же самое снова и снова.

– Я ходила на вечеринку в универ. Может я и не осталась там на всю ночь, но, по крайней мере, я пошла.

– Я удивлена, что ты пошла на вечеринку, но не забудь, что мне с Оги пришлось умолять тебя.

– Это не мое. Это не я, – говорю я.

– Когда-то это была ты, – говорит она. – Ты изменилась.

Возможно я изменилась. А кто бы не изменился за четыре года? Смерть Алекса изменила меня, уход Тристана изменил меня, и то и другое я не могла контролировать. Что я должна делать? Притвориться, словно этого никогда не было? Я не могу.

– Думаю, я тоже пойду спать. Спокойной ночи, Кэси.

Когда я поворачиваюсь и ухожу, на ее лице появляется печальная улыбка. Я слышу, как позади меня включается телевизор, и звук смеха заполняет экран. Несмотря на мои старания держаться наравне с моими друзьями и жить своей жизнью, я не могу побороть ужасное чувство, что Кэси возможно права. Может быть, я просто существую.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ТРИСТАН

Я ВЫТАСКИВАЮ сигарету из кармана своей рубашки и прикуриваю ее, облокотившись на кованные железные перила балкона своей квартиры-студии. Солнце только поднимается из-за вершин окружающих зданий, заполняя комнату за моей спиной божественным солнечным светом. Это идеальное освещение, чтобы закончить свою картину, но я нахожусь не в том состоянии, чтобы продолжить работу. Несмотря на бутылку вина, которую я приговорил прошлой ночью, встреча с Эмили оставила меня с душевными страданиями.

Мне до боли хочется почувствовать, как ее миниатюрное тело извивается подо мной, услышать, как она ахнет, когда я скользну в нее своим членом. Ее сладость разрушила меня также, как я погубил ее. То, как эти аквамариновые глаза уставились на меня на ступеньках лестницы, навсегда засело в моей голове.

– Эм, ты такая мокрая.

У меня все силы уходят на то, чтобы не сломаться и не написать ей письмо, рассказав о том, как сильно я сожалею, что все испортил. С тех пор, как я уехал, я думал о ней каждую ночь. Я жаждал снова почувствовать тепло ее кожи. Будет лучше, если я буду держаться на расстоянии. Как бы сильно я не любил ее, мы относимся к разным мирам. Ну, по крайней мере, я продолжаю твердить себе это.

Голос, зовущий меня, врывается в мои мысли.

– Тристан, вернись в кровать. – я смотрю вниз на обнаженную темноволосую красотку, зовущую меня из моей постели. Я почти забыл о ее присутствии. Ее кокетливая улыбка дополняет ее кошачьи черты, когда она медленно ползет по кровати в мою сторону. Я познакомился с Франческой в Ларце Удовольствий. Нескольких своих клиентов я встретил там. Хотя большинство из них не намерены затянуть меня в отношения. Единственные отношения, которые были у меня в течение многих лет, не сложились, хотя слово отношения это мягко сказано.

– Франческа, тебе наверно пора. Мне нужно поработать.

Ее глаза дразнят меня, чтобы я закончил то, что начал немного раньше.

– Можешь рисовать, когда захочешь...Я буду ждать тебя здесь.

– Я же говорил тебе, что это не будет длиться вечно.

Она хмурится, поджимая губы, когда выгибает спину и широко раздвигает ноги для меня. Я наблюдаю, как она скользит рукой вниз к своей киске. Она дразнит меня, но лучше бы она этого не делала. Ее темные соски встают торчком, когда я подхожу к кровати. Она с любопытством наблюдает за моим приближением.

– Должна признаться, я разочарована, – говорит она. – Я думала, у нас что-то особенное.

– Так и было. Оно стоит в углу.

Мой взгляд скользит к картине, которую Франческа заказала для себя. Я собираюсь одеться, но темноволосая красавица останавливает меня. Она садится, проводя руками по моим плечам и притягивая меня в свои объятья.

– Это я?

– Нет.

– Вернись в кровать. Позволь мне еще немного побыть твоей музой.

Несмотря на боль в груди, я усмехаюсь ее настойчивости.

– Не двигайся, – приказываю я.

На ее лице появляется радостное волнение. Я смотрю, как она откидывается назад и скользит ногой по простыням, предоставляя мне лучший вид своей мокрой киски. Вопреки моему приказу лежать неподвижно, она дразнит меня, слегка виляя бедрами.

– Разве я не сказал тебе лежать неподвижно?

– Да, Сэр, – говорит она с лукавой улыбкой.

– Встань на четвереньки.

Я подхожу ближе, когда она встает на четвереньки и раздвигает ноги, приглашая меня трахнуть ее. Я чувствую запах ее желания.

– Не двигайся.

Я тянусь к своей сумке, лежащей неподалеку, и достаю кисточку. Ее глаза расширяются, когда я склоняюсь между ее ног и вытираю следы влаги с ее киски. Несмотря на ее попытки оставаться неподвижной, она дергается, когда щетина кисточки касается ее кожи. У нее вырывается тихий стон. Ее бедра прижимаются к моей кисти, заставляя меня улыбнуться.

– К сожалению, ты пошевелилась, – говорю я.

Ногти впиваются в мою спину, когда я трахаю Франческу. Я закрываю глаза, и первое что вижу, мягкие губы Эмили, открытые и манящие. Вскоре темноволосая красотка подо мной кончает, посылая меня в водоворот оргазма. Она хнычет, когда я отстраняюсь, оставив ее на моей кровати в простынях из египетского хлопка.

Я прячу лицо в руках, приказывая себе перестать думать об Эмили. Неважно, какая женщина находится подо мной – я всегда думаю о ней. Нет никакой возможности избежать этого. В тот момент, когда я прикоснулся к ней, другие женщины перестали для меня существовать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЭМИЛИ

ЛАРЕЦ УДОВОЛЬСТВИЙ.

Название достаточно странное, вызывающее в воображении образы пиратов – извращенцев и грубых моряков, завязывающих веревки в узлы. Честно говоря, я не представляла, что когда-либо соберусь пойти в такой клуб. На самом деле, меня бы здесь не было, если бы не Кэси. Ее безумная задница вечно попадает в неприятности, и сегодняшний вечер не исключение. Недавно она обнаружила онлайн-приложение для знакомств Kinkstrest, по названию которого можно сразу сказать, что стоит ждать неприятностей. Телефонное приложение похоже на Pinterest, только еще включает в себя БДСМ знакомства. Вы прикрепляете фотографии сексуальных извращений, которые вам нравятся, и заинтересованные участники отправляют вам сообщения. Я предупреждала Кэси о всех психах, живущих в Нью-Йорке, но она не послушала меня. Она начиталась слишком много вымышленных романов о БДСМ, и теперь ее голова полна всех этих сумасшедших идей.

Больше всего меня беспокоит то, что за последние сутки я не слышала от нее новостей, и Оги тоже. Это не было бы так странно, если бы она не зависала постоянно в нашей квартире. Я даже осмелилась позвонить ее родителям, разыскивая ее. В своем последнем сообщении Кэси написала мне, что она будет в Ларце Удовольствий с каким-то парнем по имени Торк. Она никогда не показывала мне его фотографию, но описала его, как более сексуальную версию Криса Хемсворта.

И вот я здесь, разыскиваю парня, похожего на Тора, только без могущественного молота. Мне стоило позвонить в полицию, но кроме ее нечеткого описания и имени, у меня больше ничего нет. Кроме того, на данном этапе они не будут искать ее. Здание передо мной больше похоже на обшарпанную фабрику по производству упаковки. Я молюсь Богу, чтобы меня тут не порубили на малюсенькие кусочки, как в фильме про маньяка по прозвищу Кожаное лицо.

Я приближаюсь к центральному входу и сразу же чувствую облегчение при виде обычного человека, стоящего у входа и одетого в костюм. Он едва смотрит на меня, прежде чем пробормотать мне.

– Удостоверение членства?

– Удостоверение?

Черт. Кэси ничего не упоминала об удостоверении членства. Мой взгляд скользит мимо него к входу в клуб. Мне нужно попасть внутрь.

– Я гостья Торка.

Он просматривает свой телефон, где, как я смею предположить, находится список гостей клуба.

– Торк является членом этого клуба, но мой список не содержит ни одного гостя для него на сегодня.

Если Кэси не с Торком, то где она, черт побери? Мне действительно надо поговорить с этим придурком. Что если он обидел ее? Боже, надеюсь, ее тело не плавает в Гудзоне. Эмили, возьми себя в руки. Ты насмотрелась сериала «Закон и порядок».

– Торк ждет меня. Я удивлена, что меня нет в списке, – вру я. – Я уверена, что он расстроится, узнав, что вы держите меня здесь на холоде.

Мужчина в черном наконец-то смотрит на меня. Он проходится по мне полным презрения взглядом. Я уверена, что ему не впервой слышать что-то подобное. Мне жаль его, но у меня нет на это времени. Мне нужно найти свою подругу.

– Наслаждайтесь вечером, – бубнит он, открывая мне черную металлическую дверь.

У меня сердце замирает при виде странной усмешки, появившейся на его лице. Во что я собираюсь ввязаться?

Когда я захожу, то обнаруживаю, что внутренний декор Ларца Удовольствий полон красок. Стены промышленного коридора, ведущего вверх к чему-то похожему на гардероб, украшены портретами. Я замечаю высокую рыжеволосую девушку в розовом платье из латекса и прозрачных туфлях на платформе, стоящую за стойкой. Ее губы накрашены ярко-розовой помадой, придавая ее бледной коже светящийся вид. Она улыбается и подзывает меня указательным пальцем.

– Добро пожаловать в Ларец Удовольствий.

– Спасибо, – нервно улыбаюсь я.

Она с интересом осматривает меня. На меня так никогда не смотрела ни одна женщина. Она улыбается при виде моей черной мини юбки и бирюзового кружевного топа. Этот наряд я одолжила у Кэси из ее сумки со сменной одеждой. Я отчетливо помню, как моя лучшая подруга постоянно говорила о латексе и одежде в обтяжку. Возможно это первый и единственный раз, когда я пошла в БДСМ клуб, так почему бы и не разодеться?