Текст книги "Лунная соната"

Автор книги: ван дер Зее Карен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Мелисса подвела Саманту к одной фотографии:

– Ну, вот они, мои красотки. Нравятся?

Саманта, как и полагается, похвалила девочек, которые были действительно хорошенькие, и вдруг недалеко от их фотографии увидела еще одну. Дэвид с очаровательной блондинкой в свадебном наряде. Жена! Так вот она какая! У Саманты сразу заныло сердце, но тут в комнату вошла Тара.

– Сэми, ты здесь? Значит, мою подругу взяла в плен Мелисса?

Но та уже вышла из библиотеки, сказав, что ей надо кое-что сообщить мужу.

– Мелисса показала мне фотографию своих дочерей. Тара, это Дэвид с женой? – Саманта старательно избегала взгляда Тары, чтобы та не заметила, как она расстроена.

– Да, это их свадебная фотография. – Тара несколько мгновений смотрела на фото. – Она была так очаровательна, что редко кто проходил мимо, не оглянувшись. Мы были потрясены, когда она умерла. Бессмысленная, ужасная смерть, которая на долгие годы выбила Дэвида из колеи. Он пытался покончить с собой, но его спасли.

У Саманты пересохло горло. Умерла? Такая молодая и красивая?

– Разве Дэвид тебе еще не рассказывал про нее?

– Нет. Он сказал, что был женат, но давно – и все. Я не стала расспрашивать, решила, что еще не время. Я думала, он развелся…

– Если бы! Смерть молодой обожаемой жены смяла его. Он продал их роскошный дом и уехал в какое-то Богом забытое место. Дэвид буквально вгрызался в работу, чтобы забыться, потом долго лечился от стресса, потом… потом немного отошел. Он выбирал самые ужасные места, мне казалось, он искал смерть, но постепенно все наладилось. Сейчас он совсем другой человек. И почти похож на того, прежнего.

Саманта слушала Тару и ругала себя за свое отвратительное поведение, за свои капризы. Но откуда же ей было знать, какое горе он пережил?

Они покинули библиотеку, и Саманта, не в силах сразу забыть то, что ей сказала Тара, решила выйти и посидеть в саду, на воздухе. Там, в одиночестве, ей будет легче переварить услышанное.

Когда Дэвид пришел к ней ночью, она не стала ничего говорить, но вела себя нервозно и отчужденно. Спала она тоже беспокойно и среди ночи проснулась от какого-то кошмара. Сон был страшный и сумбурный. Она куда-то бежала, от кого-то скрывалась, слезы текли ручьем, и когда Дэвид стал ее трясти, она почти испугалась: ей казалось, что все еще продолжается сон.

Он встал и принес стакан воды.

– Ну, что там еще беспокоит мою девочку?

Она засмеялась и пожала плечами: ерунда, все уже забылось.

– Дэвид, я поступаю очень гадко, бужу тебя среди ночи. Не стоит так уж беспокоиться обо мне. Давай спать.

Он привлек ее к себе и прошептал в самое ухо:

– Спать? Спать я тебе не дам!

Утро понедельника Саманта встретила в офисе. Дедушка что-то запаздывал, она волновалась и решила очень строго поговорить с ним.

– Нечего беспокоиться, глупышка, я не собираюсь умирать, – стал оправдываться старик в ответ на ее упреки.

– Ты должен понять, что у меня нет никого, кроме тебя. Я не беру в счет Джоун – у нее семья – и Кевина, он ребенок.

– Нет никого, говоришь? А где же этот прекрасный молодой мужчина, который «похитил» тебя и увез на остров? Он был у меня и очень переживал за твое здоровье.

– Дедушка, а ведь ты мне ничего не сказал. Я на тебя почти обиделась. Что ты ему говорил?

– Я? Говорил, что ты особенная, не такая, как все, а он очень обрадовался и сказал, что он это понял… И еще подарил мне бутылку моего любимого виски «Белая лошадь».

Саманта покачала головой и закрыла глаза, чтобы дедушка не прочитал ее мысли. Да, она его любит, но зачем он лезет не в свое дело?

Весь день она провела рядом с дедушкой, но больше о Дэвиде они не говорили.

Ночью, в постели, она спросила Дэвида о дедушке.

– У тебя замечательный дед, очень мудрый и добрый. По-моему, он очень тебя любит и мечтает, чтобы ты была счастлива. Самая большая его мечта, чтобы ты вышла замуж и родила еще одного ребенка.

Саманта хмыкнула, но ничего не сказала.

– Ты слишком самостоятельна, и любое вмешательство, даже самое скромное, считаешь посягательством на твою свободу. Да кому она нужна, твоя свобода? Ответь мне, упрямая девчонка!

– Она нужна мне самой, и перестань меня попрекать тем, чем я горжусь.

– Сэми, как мне нравится твоя несговорчивость. Меня так и подмывает укусить тебя. – И в подтверждение своих слов Дэвид стал нежно покусывать ее ушко, потом шею, потом губы… После небольшой паузы он добавил: – Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Мексику и стала моей телохранительницей.

– Обязательно!

Глава одиннадцатая

Кевин вернулся из Флориды два дня назад и уже пошел в школу. После окончания уроков Дэвид заезжал за ним на своем грузовичке. Иногда они ездили на строительство – домик был практически готов, оставались кое-какие незначительные мелочи.

Саманта видела, как счастлив Кевин, как он привязывается к Дэвиду, и сердце у нее болело все сильнее. Что будет, когда Дэвид уедет?

Мальчик никогда не знал, что такое отец, ни разу в жизни не произнес этого слова. Сэми говорила ему, что у него был папа, но папа умер, когда он был совсем крошечный. И еще – папа был строителем.

Сегодня мальчик был особенно возбужден, потому что на стройке видел, как Дэвид собственными руками обтесывал какое-то бревно, которое пойдет на беседку.

– Мама, мистер Макмиллан похож на папу, правда? Он тоже строитель.

– Сынок, папа возводил чужие дома, а мистер Макмиллан – свой собственный дом.

– Он мне сказал, что построил много мостов, а домами раньше не занимался, но обязательно будет строить еще дом, большой, лучше и больше этого.

Саманта слушала болтовню Кевина и расстраивалась. Конечно, она благодарна Дэвиду за то, что он возится с ее сыном, покупает ему подарки, вот и завтра обещал поехать с ним и купить маленький рабочий костюмчик, все как полагается: комбинезон, ботинки и широкополую шляпу, – он будет помогать мистеру Макмиллану. Но что дальше?

Наступил сентябрь, погода еще держалась, дожди пока не начинались. Приближался отъезд Дэвида. Саманта уже привыкла к его заботе, Кевин не отходил от него ни на шаг, они сроднились, как будто жили вместе всю жизнь. Зачем она дала себя увлечь? – все чаще думала Саманта. Она знала, что ей не на что надеяться, спрашивать боялась, а Дэвид молчал. И тут дедушка преподнес ей сюрприз:

– Слушай меня внимательно. Я старался держать этот склад, пока ты учишься, но хорошего мало, наш бизнес, похоже, прогорает. Вот, возьми и внимательно прочитай. – Он протянул Саманте пачку каких-то бумаг.

– Что это?

– Я подарил тебе свой дом, а сам поеду во Флориду, к Джоун. Буду помогать ей. И здоровье мое станет получше, и ты…

– Дедушка, а Джоун знает о твоих планах? – перебила его Саманта.

– Не только знает, но и одобряет. Она ждет не дождется, когда я к ней приеду.

– И это ты называешь любовью? Вы все обсудили с Джоун без меня, и… и… Я не ожидала от тебя этого!

– Девочка моя, ты можешь продать дом.

– Продать? Дом, в котором ты прожил всю жизнь? Ты никогда не хотел продавать его, даже когда умерла бабушка и тебе было тяжело одному.

– Все, Саманта, разговор окончен. Ты можешь делать с домом все, что хочешь.

– А магазин?

– Что – магазин? Да кому он нужен? Ты думаешь, я не вижу, как молодые и шустрые конкуренты обгоняют нас? Саманта, твой дед стар, но не такой дурак, как ты думаешь.

– А если Джоун потребует половину дома?

– Джоун считает, что ты заслуживаешь весь дом целиком, она тебя любит и не будет отнимать то, что я тебе подарил.

Вечером Саманта стала обдумывать дедушкин поступок и скоро поняла, что ей нравится все это. У нее будет свой дом! И она, хозяйка, может делать с ним что угодно, даже продать. Отлично! У нее будут деньги, пусть небольшие, но свои. Она позвонила Джине, которая тоже обрадовалась, что у Саманты появилась собственность, но посоветовала подождать и ничего не решать сгоряча.

Прошла еще неделя. Саманта в этот день не пошла в колледж, а принялась помогать дедушке составлять опись товаров, они готовились к продаже. Она очень устала и еле передвигала ноги, думая о том, чем бы накормить Кевина. Но едва вошла в дом, как до нее донеслись умопомрачительные запахи. Дэвид уже дома!

– Привет, ребята! – весело крикнула она, ее усталость как рукой сняло. – Чем это так вкусно пахнет?

– Тушеное мясо «а-ля джунгли»! То есть я хочу сказать, что это курица с грибами, мистер Макмиллан ел такое блюдо в джунглях.

– Но ты же не любишь грибы?

– Раньше не любил, а теперь просто обожаю.

– Дэвид, что ты сделал с ребенком? – спросила она, улыбаясь стоящему у духовки Дэвиду. Я тебя поставлю в угол! Ты мне разбалуешь сына и уедешь, а что мне прикажешь потом делать? Я в джунглях не была, чем буду его кормить?

Дэвид поднял руки, как бы сдаваясь.

– Что-нибудь придумаем, друзья.

Курица с грибами была выше всяких похвал, и все трое очень быстро с ней разделались.

Когда Кевин после ужина отправился спать, Саманта слегка загрустила.

– Что случилось, дорогая? – сразу заметил в ней перемену Дэвид.

Саманта не стала скрытничать и все рассказала ему о дедушке. Ей стало легче, всю неделю ее так и подмывало сказать все именно Дэвиду: интересно, как он отнесется к этому?

– Мне кажется, что дедушка совершил героический поступок, а его желание поехать во Флориду можно только приветствовать. В старости надо как можно больше двигаться, это пойдет ему на пользу.

Она вдруг почувствовала себя эгоисткой и сообщила ему об этом.

– Напрасно ты себя ругаешь, ты прекрасная внучка, иначе дедушка никогда бы не подарил тебе дом.

– Мне нравится, что у меня будут свои, пусть и небольшие, деньги.

– Сэми, многое в жизни зависит от денег, но проблемы всегда остаются.

Подумав, что он ее упрекает, Саманта сжалась в своем кресле. Как она могла забыть? Разве материальное благополучие помогло ему спасти жену?

– Ты прав, Дэвид, деньги не всегда дают нам то, что мы хотим, но все-таки с ними легче жить, согласись?

Он протянул руку и погладил Сэми по волосам.

– Согласен. И ты мне нравишься независимо от того, есть у тебя деньги или нет.

«Нравлюсь, – хотела спросить Саманта, – и только? Как же мне быть с моей любовью?»

Дэвид сидел у себя в кабинете и просматривал необходимые для будущей работы документы, но в голове была Саманта. Что же мне с тобой делать, любимая? Что? Как поступить? Дэвид не в силах расстаться с ней… Решено, он возьмет ее с собой в Мексику, они будут счастливы, она поедет с ним. А если нет?

Глава двенадцатая

– Сэми, как ты смотришь на то, чтобы отправиться со мной в Мексику? – весело спросил он на следующее утро, глядя на нее, такую хорошенькую, несмотря на то, что они практически не спали: близкая разлука обостряла их страсть, им казалось, что они никогда не насытятся друг другом.

– Положительно. – Она уткнула нос в подушку.

Он весело присвистнул: ура!

– Мы будем валяться на пляже, есть мексиканские блюда, страшно острые и вкусные, путешествовать по этой прекрасной стране, увидим ее древние архитектурные памятники. Сэми, ты будешь восхищена культурой майя, красотой природы, ее замечательными людьми.

– Ох, Дэвид, не искушай меня, я никогда не уезжала так далеко от дома. Неужели ты правда подумал, что я все брошу и помчусь в Мексику?

– Я даже не сомневался, что ты говоришь правду, – сказал он, покусывая ей мочку уха.

– Значит, ты все решил за меня?

– Я хочу и ты хочешь, что ж тут особенного? Зачем выяснять, кто решил, а кто согласился?

– Посуди сам. Языка я не знаю, диплом еще не получила, и самое главное – где будет учиться Кевин?

– Да в Мексике полно интернациональных школ, ты возьмешь с собой учебники, будешь сдавать экстерном… А язык выучишь на месте, тебе же не нужно какое-то углубленное знание языка… Все просто.

– Когда ты будешь серьезным, Дэвид? Ну как можно сорваться с насиженного места и ехать в Мексику?

– Иногда бывает очень полезно переменить обстановку, – сказал он и тут же увидел, как в ее глазах плеснулось раздражение.

– Нет, Дэвид, по-твоему не выйдет. – И она стала выкладывать все новые и новые аргументы в защиту своего отказа.

Дэвид нахмурился:

– Я правильно понял: ты не хочешь ехать со мной?

– Да, я не хочу ехать с тобой в Мексику в качестве, как ты сказал, телохранительницы… Теперь это так называется? – Сэми встала, взяла халатик и направилась в ванную.

– Ты рассердилась?

– Какое я имею право сердиться на тебя? – Она улыбалась, но глаза были холодные.

Саманта, не глядя на Дэвида, вышла из спальни. Конечно, она разозлилась, еще как разозлилась, но показывать ему этого не хотела. Думает, что она должна бросить свою жизнь ему под ноги ради его прихоти? А вдруг в один прекрасный день она ему надоест, и что тогда? Возвращаться домой, как побитая собака?

Все правильно, но… Так ли уж она права в своей благородной ярости? Предательские мысли полезли в голову… Мексика… Роскошная южная природа, карнавалы, древняя культура майя, и он, Дэвид, рядом. А сколько нового узнает Кевин!

Саманта прошла на кухню и стала готовить кофе.

Я не поеду, я не поеду, я не поеду, стучало у нее в голове, но услужливое воображение подсовывало ей красочные картинки беззаботной жизни… Нет, так дальше нельзя. Она схватила ломти хлеба и сунула в микроволновку. В это время вошел Дэвид и сразу же стал демонстративно громко втягивать в себя воздух: – Мне дадут кофе?

Саманта молча поставила перед ним кофейник и чашку, достала из холодильника масло, сыр, джем. Только не раскрывать рот, можно сорваться и наговорить много ненужного. Осталось три недели, потом будешь жалеть.

День был какой-то туманный и жаркий, похоже, надвигалась гроза. Дождь необходим, думала Саманта, но почему нависла эта мгла? Даже солнца не видно. Откуда-то с юга ползло что-то сизое, мрачное, но ветра не было. Стояла какая-то зловещая тишина.

Дэвид пошел прогуляться, а она отправилась в свою комнату и стала заниматься, все время посматривая в окно: погода все ухудшалась, а Дэвид не возвращался. Ей стало страшно. Она прошла в ванную, чтобы освежиться. Было невыносимо душно, одежда прилипала к телу. Выйдя через пять минут из ванной, она увидела, что небо сплошь затянуто черными тучами. Ей показалось, что вернулся Дэвид. Она прислушалась: так и есть, он в кухне. Через минуту он вошел к ней.

– На улице ужасно. Пойду сполоснусь, а потом мы что-нибудь выпьем, согласна?

Она кивнула: с удовольствием.

…Час спустя разразилась страшная гроза. Саманта не помнила, когда последний раз было такое, а Дэвид сказал, что подобные грозы часто бывают в тропиках. Так то в тропиках, но здесь?

Саманта дрожала от страха: казалось, что молнии и гром беснуются у нее в комнате. Она пыталась читать, но то и дело отвлекалась, в ужасе посматривая в окно.

– Сэми, – к ней заглянул Дэвид, – поступило сообщение, что приближается торнадо.

– Торнадо? – Она в ужасе уставилась на него. – Что же нам делать?

– Бери подушку и пошли вниз, спрячемся в чулане. Успокойся, мы же вместе. – Он взял ее за руку, и они вышли из комнаты.

Очередной страшный удар грома, казалось, расколол дом. Электричество отключилось, радио уже давно не работало.

Саманта заплакала.

– Дэвид, мы погибнем, от торнадо не спасешься, ты же не хуже меня это знаешь.

Они забрались в чулан и сидели обнявшись. Гроза не унималась, а все нарастала и нарастала. Они слышали только свист и вой ветра. Дэвид пытался отвлечь Саманту, рассказывая различные случаи из своей жизни, но она остановившимися глазами смотрела в одну точку и тупо повторяла:

– Какая ужасная и нелепая смерть…

– Саманта, перестань, не падай духом, сейчас для нас самое главное – не растеряться.

– Дэвид, но кто же нас будет искать, если мы даже останемся в живых под этими завалами? Я позвоню Джине, у тебе мобильный с собой?

Он протянул ей телефон, и она стала лихорадочно набирать номер Джины. Та тут же отозвалась:

– Сэми? Как ты? Ты одна?

– К счастью, с Дэвидом. Слава богу, Кевин отправился к друзьям в другой город, на день рождения.

Оглушительный удар грома разорвал установившуюся было тишину, Саманта выронила телефон и закричала от страха.

Дэвид подхватил трубку и сказал Джине, что они будут держаться, она знает, где они. Чувствовалось, что он страшно взволнован и даже растерян: стихия вещь страшная, неожиданность всегда ходит рядом.

– Дэвид, неужели ты не боишься?

– Боюсь, но только не за себя, а за тебя, дорогая. Если бы тебя здесь не было, я вел бы себя по-другому.

– Знаешь, что-то мне говорит, все обойдется, мы выкарабкаемся. Тебе не кажется, что как будто стихает?

Но очередной жуткий удар грома заставил их кинуться друг к другу в объятия и спрятать лица.

– Сэми, я хочу, чтобы ты знала обо мне все. В такие минуты, перед лицом страшной опасности, между нами не должно быть никаких тайн. Ты спрашиваешь: боюсь ли я? Да, боюсь непредсказуемости судьбы. Однажды вот так же неожиданно и бессмысленно погибла моя жена.

– Дэвид, если тебе трудно, не рассказывай.

– Нет, я должен именно тебе рассказать, мы очень близки, и ты должна все знать, – еще раз повторил он. – Мы гуляли с Селией в горах. Она была беременна, уже пять месяцев, но чувствовала себя прекрасно, поэтому резвилась как маленькая. Я все время ее сдерживал, но она смеялась и убегала от меня. В тот день на ней было длинное белое платье и красивая, из тончайшей соломки белая шляпа. Она придерживала край платья и поля шляпы от ветра и бежала, бежала… Потом ей почему-то захотелось залезть на скалу. Скала была невысокая, и я не стал противиться, да с ней и бесполезно было спорить… Она стояла наверху, а я, дурак, любовался ею, красиво выделявшейся на фоне голубого неба. И она все смеялась и смеялась… от сознания своей красоты, молодости, счастливая, обожаемая…

Саманта сидела не шелохнувшись, ей казалось, что даже гроза притихла.

– И тут случилось страшное – она оступилась, видимо, потеряла равновесие и… через секунду уже лежала на земле мертвая – она сломала шею… Я до сих пор вижу ее широко раскрытые глаза, застывшие в немом вопросе… С тех пор у меня страх перед непредсказуемостью судьбы.

Саманта не знала, как долго они сидели.

– Я провел несколько лет в чужих странах, был там, где человеку не выжить, изнурял себя непосильной работой, я искал смерти… но постепенно стал приходить в себя. Правда, спать по-прежнему не мог: меня мучили кошмары, каждую ночь мертвая Селия смотрела на меня остановившимися глазами с немым укором: за что? Меня положили в госпиталь. Теперь я знаю, что, несмотря на самое страшное горе, жизнь продолжается.

У Саманты щемило сердце, ей было жаль этого большого красивого человека, который сейчас открыл ей душу. Она обняла Дэвида и, не говоря больше ничего, нежно поцеловала его. Дэвид затих под ее лаской, как маленький ребенок.

Они стали прислушиваться, и им показалось, что гроза уходит. Гром глухо рокотал где-то вдали, молнии все реже разрывали небо. Да, стихия сжалилась над ними, ураган уходил…

Этой ночью Дэвид любил ее с небывалой до сих пор страстностью, даже с яростью, как-то жестоко, без предварительных ласк. Саманта понимала его состояние… Сегодня он любил не ее, а свое прошлое. Потом она смотрела на спящего Дэвида, на его лицо, теперь спокойное и расслабленное, и понимала, что этого мужчину она уже давно любит и будет любить всегда, что бы ни случилось, даже если они расстанутся навеки.

– Сэми? – пробормотал он, просыпаясь. – Что на улице?

– Дождь шел всю ночь, но сейчас прекратился, вот-вот выглянет солнце.

– Тогда я что-нибудь перекушу и пойду к себе на участок, посмотрю, как там дом.

Саманта решила сделать яблочный пирог. Но не успела она поставить его в духовку, как Дэвид вернулся, бледный, но какой-то решительный.

– Все разрушено! Все! Сплошная мешанина из бревен, стекла и арматуры.

– Боже мой! Столько труда!

– Пойдем, посмотришь сама.

Они вышли из дома, и вскоре Саманта своими глазами увидела развалины. Она села на пенек и зарыдала.

– Сэми, не плачь, дом можно снова построить, главное, мы живы.

– Дэвид, – решилась она. – Я согласна поехать с тобой в Мексику… если ты еще хочешь этого. – У нее даже сердце сильнее забилось от собственной смелости. – Я… я все продумала – как буду учиться и все остальное…

– Дорогая, успокойся, ты вся дрожишь. – Он обнял ее.

– Я не могу без тебя, Дэвид. Ты нужен мне и… Кевину. Разве ты не видишь, что он обожает тебя? Он ловит каждое твое слово, повторяет все твои движения… Дэвид, пожалуйста, возьми нас с собой!

– Сэми, нам нужно поговорить. – Он взял ее за руку и повел обратно.

Ей стало страшно: он разлюбил ее, передумал. Вот до чего довела она его своей неуступчивостью. О чем она думала? Что ж, очевидно, для него это было мимолетное увлечение. Сэми потерпела поражение и должна заплатить за минуты счастья, которые он ей подарил.