Текст книги "Шанс на мечту (СИ)"
Автор книги: Валерия Стругова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Валерия Стругова
Шанс на мечту
ПРОЛОГ
Эта книга – напоминание о том, что влюбляясь в книжных героев, мы не подозреваем, что за каждой незначительной деталью скрывается чей-то незримый след.
Мелкий моросящий дождь превращал дорогу в скользкую ленту асфальта, отражающую блёклые огни редких фонарей. Внутри автомобиля воздух был напряжён до предела; исповедь Ричарда повисла над мужчинами, словно кинжал.
Крепко сжимая руль, Адам старался сосредоточиться на дороге. Ярость пульсировала в висках. Ричард, сидя на пассажирском сиденье, никак не унимался.
– Я не могу нормально воспринимать твоё молчание! Я тебе душу вывернул, а тебе сложно и слово выдавить? – почти выкрикнул Ричард, его глаза сверкнули в полумраке.
Адам бросил на него острый взгляд, но вновь ничего не ответил. Он просто не знал, что говорить. Чувств в нём бушевало так много, что выразить их словами было попросту невозможно.
– Прекрати смотреть на меня, как на зверя. Я взрослый человек, и я принял решение.
Адам осуждающе покачал головой. Он знал, что этот развод растопчет его нежную, чувствительную невестку.
– Она – ангел.
Ричард фыркнул, горькая усмешка исказила его лицо.
– Она – сука!
Чувствуя, как гнев заполняет всё его существо, Адам крепче сжал руль, его пальцы побелели.
– Ричи, ты должен...
– Что я должен? – перебил его Ричард. – Притворяться, что всё хорошо, пока гнию изнутри? Быть с человеком, который высасывает из меня жизнь?
Адам резко затормозил на светофоре, машину слегка занесло. Он повернулся к брату, их взгляды столкнулись.
– Может, проблема в тебе?
Ричард промолчал, но его молчание говорило громче слов. Он медленно повернулся к брату. Его серые глаза потемнели.
– Хочешь занять моё место? Давай. Не стесняйся. Этой женщине всё равно, с каким Монтерреем спать.
От этих слов кровь прилила к лицу Адама, а сердце гулко забилось. Автомобиль резко тронулся с места. Ричард озвучил его скрытое желание – занять место старшего брата.
– Что молчишь? Понравилось предложение?
Адам открыл рот, резко повернув голову в сторону Ричарда. Он хотел что-то сказать, но не успел.
– Смотри на дорогу! – закричал Ричард. Яркий слепящий свет фар ударил в лобовое стекло. В панике Адам вывернул руль, но было слишком поздно.
Время замедлилось, миг растянулся в вечность. Звук клаксона прорезал воздух, смешиваясь с визгом шин.
Скрежет был оглушительным. Металл смялся, как бумага, стекло разлетелось осколками, отражающими блики фар. Машину закрутило, её начало бросать из стороны в сторону, словно игрушку в руках разгневанного ребёнка.
Адам почувствовал, как что-то острое впилось в грудь и разрезало живот. Подушка безопасности с силой ударила его в лицо, мешая дышать. Кровь залила глаза, щёки горели, дыхание перехватило. Боль пронзила всё, пульсируя с каждым ударом сердца. Он попытался повернуться к брату, но тело не слушалось, подушка давила, не давая двигаться.
– Ричард... – прохрипел он. Кровь заполняла рот, делая слова невнятными.
Тишина. Только отдалённый шум дождя и стук его собственного сердца в ушах. Адам собрал последние силы и повернул голову. Ричард неподвижно сидел на своём месте, его глаза были закрыты, на голове зияла глубокая рана от удара.
– Рич... – выдохнул Адам.
Мир вокруг становился всё более размытым. Звуки сирен приближались, но казались такими далёкими. Холод пробирался сквозь одежду, сковывая конечности.
Сознание покидало его. Последнее, что он увидел перед тем, как тьма окончательно окутала его, было лицо старшего брата.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дождь всё моросил и моросил. Рэна стояла неподвижно, стирая капли с лица. Они уже успели пропитать её волосы и стекали холодными струйками по шее. Зонтик лежал рядом на газоне – девушка даже не заметила, как выпустила его из рук. Чёрное льняное платье, пропитанное влагой, прилегало к телу, а каблуки утопали в мягкой, размякшей от воды земле.
Пастор, укрывшись под широкополой шляпой, читал молитвы, но их смысл тонул в шелесте дождя и шорохе мокрой листвы. Рэна слышала монотонный стук капель по крышке гроба, который медленно и аккуратно опускали в землю. Этот звук был таким же тягучим и безрадостным, как и её собственные мысли. Всё, что осталось, – это горечь осознания: «Она была на год младше меня». Мысль эта повторялась в её голове, как навязчивый мотив.
Лилиан Уинтерс, всегда радушная и улыбчивая, умела сделать так, чтобы каждый посетитель её пекарни уходил с теплотой в сердце и кусочком свежей выпечки. Её маленький бизнес – светлая, уютная булочная – был источником радости для всех, кто хоть раз пересекал её порог. Лилиан была стройной, голубоглазой брюнеткой с милыми ямочками на щеках, которые украшали её лицо при каждой улыбке. Эти ямочки были видны и на цветной фотографии, которую сейчас держала в руках её пожилая мать. Жизнь у Лилиан была простой, как и смерть. Говорили, что у девушки случилась аневризма или кровоизлияние в мозг.
Тишина среди собравшихся людей была почти осязаемой, нарушаемой лишь приглушёнными вздохами. Их лица, скрытые под капюшонами и зонтами, казались неразличимыми, как тени на фоне серого неба. Рэна почти не видела их за мутной плёнкой дождевых капель, застилавшими её взор.
Когда гроб наконец достиг дна могилы, раздался глухой звук, и у Рэны словно что-то оборвалось внутри. Одна за другой, мокрые горсти земли стали падать на крышку, ударяясь с приглушённым стуком, как будто сама природа хотела сказать своё последнее «прощай».
Рэна шагнула вперёд, пытаясь найти силы. Она бросила белые розы в могилу, наблюдая, как они распались мокрыми лепестками, смешиваясь с грязью и водой.
– Такая молодая.
– Какая потеря, да так внезапно.
– Да, кто бы мог подумать. Жить, да жить.
Шёпот собравшихся эхом разносился вокруг, пока Рэна медленно удалялась, подняв над собой зонт. Она не чувствовала холода, не ощущала горя – в её голове неотступно звучала лишь одна мысль: «Она была на год младше меня».
– Извините, – послышалось сзади, и Рэна обернулась. Девушка с большими синими глазами протягивала ярко-красный шейный платок. – Кажется, вы обронили.
Рэна удивлённо посмотрела на кусок ткани. Кто наденет такое на похороны?
– Это не моё, – проговорила Рэна, переводя взгляд с платка на девушку. Она сильно напоминала Лилиан.
Незнакомка приподняла мокрый платок двумя пальцами.
– Жаль, он бы вам подошёл.
– Почему вы так считаете?
Рэна удивлённо разглядывала девушку, казалось, та совсем не скорбит. Взгляд был спокойным, с чёрных волос капала вода.
– Вы не знали? Красный подойдёт вашей коже.
Рэна подумала, что ей всегда нравился этот цвет, но она не решалась надеть подобное. Все вокруг говорили, что это выглядит вульгарно и кричаще.
– Лили тоже любила красный, но никогда не носила. Незадолго до смерти она купила красную помаду и была так счастлива… – девушка грустно улыбнулась, и Рэна разглядела ямочки, такие же, как у Лилиан.
– Спасибо за совет, – только и смогла сказать Рэна, наблюдая за тем, как незнакомка повязывала насквозь мокрый платок вокруг своей шеи.
– Может, это прощальный подарок от Лили, – махая рукой, сказала незнакомка и побрела в сторону могилы. Рэна тоже продолжила свой путь.
Улицы были пустынны. Одинокий газетный ларёк привлёк внимание Рэны. Внезапно, среди потока мрачных мыслей, в её сознании всплыла деталь: сегодня двадцать пятое июля – день, когда должны были поступить новые любовные романы. Что ж, сегодня как раз такой день. Было грустно, что такие книги всегда продавались почти за бесценок.
Она шагнула под козырёк ларька, внимательно пробежавшись глазами по цветным обложкам. На них, как обычно, красовались полуобнажённые герои: девушки с распущенными волосами и брутальные мужчины, чьи торсы едва прикрывались белыми рубашками.
– О, Рэна! – воскликнул продавец.
Он хорошо знал её – девушка часто спрашивала о новом поступлении, особенно она ждала книги Хэйден Лэйн.
– Ну что, есть?
Любимый автор – это то, что нужно в такой мрачный день.
– Конечно! Говорил же, что сегодня придёт, а я никогда не обманываю. Специально для тебя прикупил.
Девушка чуть не расплакалась, когда заветный экземпляр оказался у неё в руках. «Шанс на любовь» – большими золотыми буквами было выведено название. «Хэйден Лэйн» – такими же золотыми буквами, но поменьше, было написано внизу, под ногами танцующей на обложке пары. Черноволосый мужчина кружил в объятиях девушку с волосами цвета пшеницы в голубом пышном платье. Эмоции, которые Рэна так долго сдерживала, готовы были выплеснуться наружу.
– Ты лучший, Билл, спасибо! – проговорила девушка, прижав книгу к груди левой рукой. Если бы правая не была занята зонтом, она бы обняла её двумя руками, словно дитя.
– Да ладно! – отмахнулся продавец, краснея. – С тебя восемь двадцать.
– Конечно, конечно, – спохватилась девушка и чуть не выронила зонт; пришлось прислонить его к нижней стенке ларька.
Удобно, что платье было с маленькими карманами – там как раз поместился телефон, в чехле которого Рэна часто носила десятидолларовую купюру.
– Сдачи не надо, протянула деньги Рэна.
Она никогда не брала сдачу, а тучный маленький продавец никогда не делал скидки. Более того, с каждым разом романы становились всё дороже. Рэна понимала, что, вероятно, он поднимал цену лишь потому, что знал: сколько бы ни стоила эта книга, она всё равно её купит.
Хэйден Лэйн была её единственной настоящей подругой. Конечно, именитая писательница даже не подозревала о существовании Ирэн Миллер из города Мансфилд, штата Огайо. Но это было неважно. Главное, что её книги не раз спасали Рэну в трудные времена. Когда Рорри Беннет, мальчик, с которым она впервые поцеловалась в пятнадцать, распустил слух о "глубокой связи", и все до окончания школы подтрунивали над ней за это – Хэйден Лейн была рядом. Когда она нашла утром мёртвого Скитлса, своего любимого попугая – Хэйден Лэйн была рядом. И особенно книги Хэйден поддержали её, когда Стиви, бывший муж, впервые не пришёл ночевать домой. А затем, когда она собственноручно подписала заявление о разводе полгода назад, осознавая, что их брак был ошибкой, которая ещё долго будет эхом отзываться в её жизни. Всегда в сложные периоды она находила утешение в романах, на страницах которых герои обретали любовь и счастье, несмотря на все испытания.
Обессиленная, но с новенькой книгой, Рэна упала на диван. Длинный день всё ещё держал её в своих объятиях, обволакивая чувством тоски и безысходности. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – это сбросить мокрую одежду, принять долгожданный душ, смыть с себя могильное дыхание, достать из холодильника ведёрко с мороженым, и открыть новенький роман. Но этому не суждено было случиться.
Телефон, брошенный на чёрный лакированный столик у дивана, пронзительно зазвенел, заставив Рэну застонать. В такой час звонить могли лишь двое: Сара, университетская подруга, и Стивен. И они оба звонили лишь тогда, когда им было что-то нужно.
Рэна посмотрела на экран, досчитала до десяти, вздохнула и ответила:
– Привет, Стиви.
– Рэн-Рэн, дорогуша. Есть разговор, – каждый звонок Стивена начинался именно с этих слов, и это всегда означало одно и то же: бывший муж хочет что-то забрать. Несмотря на то, что после развода прошло уже несколько месяцев, он всё равно умудрялся вспомнить о какой-нибудь вещи, которую во время брака купил именно он. В последний раз это был велосипед, а в предпоследний – подаренный на свадьбу чайный сервиз. Удивительно, сколько всего в квартире оказалось куплено Стивеном, ведь даже если вещь была куплена на деньги Рэны, они были приобретены в браке, а значит, являлись общим совместно нажитым имуществом.
В общем, в браке Рэна больше потеряла, чем обрела. Благо, квартира находилась в собственности её матери, а домик у озера, который супруги приобрели вместе, Рэна оставила бывшему мужу, не желая иметь никаких дел с ним и его новой девушкой, что была моложе её на восемь лет.
– Тебе нужен пылесос? – устало спросила Рэна, с тоской глядя на лежащий рядом роман.
– На кой чёрт мне пылесос, Рэн? Мне нужен холодильник, – проговорил Стивен, и девушка сильно зажмурила глаза. – Сегодня заеду. В десять тебе нормально будет?
– Сегодня? В десять? – удивлённо переспросила Рэна. Старые настенные часы показывали восемь.
– Да, есть какая-то проблема с этим?
– Куда же мне деть продукты? Сейчас лето.
Рэна встала с дивана, предвкушая свалившиеся дела. Она уже знала, что скажет Стиви.
– Рэн-Рэн, если ты не помнишь, именно я купил этот холодильник через два месяца после того, как мы съехались. Давно хотел такой, двухдверный, – он умолчал, что старый холодильник сейчас стоит у его родителей. Рэн об этом тоже не стала упоминать. Что уж теперь?
– Приезжай в десять, – ответила Рэна. Она давно смирилась. Ей долго придётся расплачиваться за мимолётное счастье. Хотя вряд ли это можно было назвать счастьем. Не нужно было выходить замуж за самого популярного, но в то же время самого жадного парня в университете.
Положив телефон на столик, Рэна прошла в маленькую спальню, по пути стягивая через голову мокрое платье. На кровати небрежно лежали шорты и майка – идеальный наряд для разгребания продуктов. Надев их, она направилась на кухню. Серебристый гигантский холодильник никогда не вписывался в её уютное жилище, зато продуктов туда помещалось много.
В морозильной камере лежали два пакетика с фаршем, замороженное тесто, и то самое любимое мороженое с вишнёвым джемом, которое должно было скрасить вечер. Что же делать? Несмотря на дождь, лето было жарким, а дома не было даже кондиционера – лишь слабенький вентилятор. Нужно было что-то решать. Яйца и молоко тоже испортятся, если их сейчас просто оставить на столе.
Рэна не хотела беспокоить мать, которая жила в другом конце города. Линда Миллер ложилась спать очень рано, так как работала с шести утра в местном кафе. Она подготавливала продукты и организовывала кухню. С восьми утра в «У Риджертона» подавали завтраки.
Сара ни за что не поможет, тут и к гадалке не ходи. Она всегда отказывала подруге под странными предлогами, которые, видимо, казались ей остроумными и забавными.
«Я бы одолжила тебе денег, но мои купюры сейчас на диете, и им нужно время, чтобы набраться сил», – однажды ответила Сара, когда они стояли в очереди за кофе, а Рэна обнаружила, что у неё пропал кошелёк. Даже когда Рэна попросила вернуть жёлтое платье, которое подруга одолжила на один вечер, Сара сказала: «Очень жаль, но платье сегодня отказалось выходить из шкафа, у него, видимо, какое-то своё настроение». Рэна никогда не понимала, как правильно реагировать на подобное. Платье подруга так и не вернула.
Единственное, что могла сделать Рэна, – это пойти к соседке по лестничной клетке. Досчитав до десяти, она нажала на звонок. Дверь открылась не сразу – старушке Пинкертон требовалось время, чтобы доковылять.
– Оооо, Ирэн, дорогая, – растянула миссис Пинкертон. – Что такое? Мой Дарси сильно шумит?
Дарси был очень большим и шумным псом, дворянской породы, а если быть точной, обычной дворнягой. Неизвестно, как собака появилась у старушки, но этот малый держал в нервном напряжении весь дом. Он постоянно выл и лаял, а ещё носился по квартире так, словно по соседству жил не пёс, а табун лошадей. Удивительно, но и к этому Рэна привыкла.
– Нет, – робко заговорила Рэна. – Дело в том, что мой холодильник... он сломался, – ей не хотелось признаваться, что его забирает бывший муж.
– Сломался? – переспросила старушка, чёрные, как пуговицы, глаза сузились. – И чем я могу помочь тебе?
– Да, сломался, – подтвердила Рэна. – Не могли бы вы положить к себе мои продукты? Там всего кило фарша, десяток яиц и две литровые бутылки молока. Сегодня же закажу новый холодильник, и...
– Ой, нет-нет! – перебила миссис Пинкертон. – У нас с Дарси самих весь холодильник забит.
Рэна вздохнула. Надежда на помощь соседки была минимальной.
– Тогда можете забрать их насовсем. Продукты жалко – испортятся.
– Ну, в таком случае... – старушка быстро припомнила, что в одном из отсеков холодильника всё же осталось немного места. – Молоко Дарси с удовольствием выпьет, да и яйца он любит, особенно варёные.
Вскоре, вытащив все продукты, которые могли испортиться, Рэна передала их соседке, оставив себе лишь мороженое.
Ровно в десять приехали Стивен с братом и двумя грузчиками. Он как всегда был пунктуален. Его неповоротливый толстый брат с ухмылкой разглядывал стройные ноги Рэны в шортах, пока огромные парни в синих комбинезонах волокли тяжёлый холодильник, расцарапывая паркет. Если бы она знала, что приедет этот болван, надела бы самую закрытую одежду в доме – например, пододеяльник.
В десять двадцать Рэна наконец осталась одна. Она опёрлась на квадратный деревянный стол, рассматривая пустой угол кухни, где когда-то стоял холодильник, и открыла ведёрко с уже талым мороженым. Что он заберёт в следующий раз?
Телефон неприятно пискнул, стоило Рэне поднести большую ложку жидкой сладости ко рту.
«Поздравь меня! Я закончила черновик! Ты срочно должна прочесть это! Вышлю документ прямо сейчас! Дело жизни и смерти!» – высветилось сообщение на экране. Следом пришло ещё одно сообщение. Сара и правда прислала документ.
Раньше Сара и Рэна учились вместе на одном факультете, а сейчас работали вместе в одном издательстве. Первая писала короткие эротические романы, а вторая трудилась редактором. Но сейчас была суббота и ночь. Это значило, что придётся возиться с новой работой до рассвета.
Подняв с дивана книгу Хэйден Лэйн, Рэна извиняюще провела пальцами по золотому шрифту и изображению, задержавшись на лице красивого черноволосого мужчины.
– Увидимся позже, прекрасный Монтеррей, – произнесла она, но вдруг, поддавшись внезапному порыву, поцеловала кончики пальцев и приложила к его нарисованным губам. Она знала, что в этой книге у главного героя тоже будет фамилия Монтеррей, и он будет с Нантакета. У Хэйден все мужчины были из семейства Монтеррей, а Нантакет всегда был главным местом любви и приключений.
На мгновение ей показалось, будто чьё-то дыхание щекочет щёку, затем она ощутила мимолётное касание губ – лёгкое, едва уловимое. Как жаль, что это лишь воображение играет с ней.
Отняв руку от щеки, Рэна направилась к полке, сняла упаковку с новой книги, убрав полиэтиленовую обёртку, и уже собиралась поставить экземпляр к остальным, как вдруг что-то выпало из книги и плавно приземлилось на пол. Рэна присела, подняла и покрутила в руках листок. Это был лотерейный билет ярко-бирюзового цвета. На фоне были изображены оранжевые пальмы, а крупными буквами на переднем плане отчётливо виднелась надпись: «Мечтаешь о Майами? Выиграй путешествие!»
«Главный приз – незабываемое путешествие в Майами на двоих! Проживание в роскошном отеле на 14 дней с оплатой перелёта и дополнительных экскурсий!» – гласило сообщение ниже.
Перевернув билет, Рэна прочитала вслух: «Как проверить выигрыш: Проверьте результаты на нашем сайте или в ближайшем пункте продажи билетов. Возможные другие призы: в дополнение к главному призу разыгрываются денежные призы и подарочные сертификаты! Правила участия, ограничения и полные условия розыгрыша доступны на нашем сайте. Участники должны быть совершеннолетними. Приз не подлежит обмену на денежный эквивалент».
Не думая ни секунды, Рэна стёрла защитный серебряный слой кончиком ногтя большого пальца.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Ничего не понимаю, Билл, ты не шутишь? – Рэна взволнованно крутила в руках лотерейный билет. Она прибежала к ларьку, как только часы пробили десять. Именно с десяти открывалось его маленькое предприятие. Повезло ещё, что магазинчик работал по воскресеньям. В понедельник и вторник он был закрыт.
– Какие тут шутки, Рэна? – развёл руками продавец. – Говорю же, с этими романами теперь в комплекте идут вот эти билеты. Так-то эти книжонки мало кто берёт, вот и делают, что могут. А чего тебя так это взволновало-то?
– Да я... – начала Рэна, но вдруг замолчала, как бы взвешивая, стоит ли говорить такое, и всё-таки не решилась. – Да так, на всякий случай спросила.
***
– Знаешь, Рэн-Рэн, ты просто существуешь, а не живёшь, – изрекла Сара, слегка облокотившись на стойку маленького кафе, где они обычно проводили летние вечера. Солнечные лучи проникали сквозь большие окна, отражаясь от чашек с кофе и заставляя лёгкий ветерок, доносившийся с улицы, играть с её волосами.
Рэна лениво помешивала латте, наблюдая, как кубики льда медленно танцуют в кружке. Тёплый воздух, наполненный ароматом свежей выпечки и цветущих клумб за окном, приносил облегчение.
– Да я живу… живу, – тихо ответила Рэна, поднимая взгляд на Сару. Светло-карие глаза были полны усталости, накопившейся от монотонных дней, которые казались бесконечными. Но сегодня в них было что-то ещё, искорка, что привлекала взгляд. Сара нахмурилась: она понимала, что что-то случилось. Не мог же у подруги появиться бойфренд? Да нет, Рэна из дома-то выходила только с ней кофе попить, да новую работу обсудить, а так проводила дни в своей серой квартирке на втором этаже.
– Ты прочла книгу, что я тебе отправила? – решила начать Сара.
– Ммм...
– Что ммм?
Рэна молчала, заставляя Сару нервно постукивать бордовыми длинными ногтями по кружке.
– Я прочитала только две главы...
– Две? – воскликнула Сара, в её голосе звучало обвинение. – Я так рассчитывала на тебя, Рэн-Рэн, а ты меня подвела!
Рэна замерла. Девушка ожидала подобную реакцию, но всё равно её рука дрогнула, чуть не пролив ледяной латте на стол. Раньше она и правда не была столь беспечной и всегда дочитывала книгу до конца, даже если глаза практически переставали видеть от напряжения. Но в этот раз обстоятельства были необычными. Рэна пыталась вникнуть в сюжет книги, но никак не могла сосредоточиться. Она понимала, что эта работа гораздо хуже предыдущих, и правок там непочатый край.
– Сара, слушай... – заговорила Рэна тихо, рассматривая искажённое от недовольства лицо подруги.
– Ой, не нужны мне твои изви...
– А поехали со мной в Майами!
– В Майами? – Теперь у Сары от неожиданности дрогнула рука, и капелька кофе потекла по внешней стороне чашки. Она наклонилась ближе, её глаза подозрительно сузились. – Ты шутишь?
– Нет. Я выиграла в лотерею путешествие в Майами на две недели. На двоих.
Какой бы ни была Сара, других кандидатов не было. Сначала Рэна хотела взять с собой маму, но Линда ответила, что начальник ни за что не отпустит её, а терять такое хлебное местечко нельзя. Хоть Рэна и понимала, что называть эту забегаловку "хлебным местечком" было почти богохульством, сказать ничего не смогла. Мать работала там уже двадцать лет и ценила то, что имела, хоть и имела она только грыжу, да потребительское отношение со стороны коллег и начальства.
"Дорогая, главное – это стабильность. Работа не должна быть любимой или благодарной, главное – чтобы она была», – не раз говорила Линда, и Рэна перестала уже пытаться переубедить её.
Парня или ухажёра у Рэны не было, да и с друзьями у неё не складывалось. Вот и оставалась только Сара. Своенравная и безответственная, но всё-таки какая-никакая подруга. В университете они были неразлучной троицей: Стивен, Сара и Рэна.
– О, Господи, подруженька! – запричитала Сара, соскакивая со стула и пританцовывая, виляя бёдрами. – Я тебя прощаю!
Рэна смотрела на подругу, чувствуя, как внутри что-то медленно, но верно, начинает расправлять крылья. Майами всегда казался ей чем-то далёким и недосягаемым, как картинка из журнала, на которую смотришь, но не веришь, что когда-нибудь окажешься там. И вот теперь это случится в реальности: она увидит Майами-Бич собственными глазами. Не то, чтобы она мечтала об этом городе, её фантазии давно занимал Нантакет, но Майами... Рэна ни разу не была в отпуске.
– Да сядь ты уже, люди смотрят, – полушёпотом проговорила Рэна, оглядывая кафе.
– Абсолютно плева-ать! – пропела Сара; её улыбка сияла от радости. – Представь себе: солнце, океан, бары, ночные клубы, потрясающие загорелые мужские задницы, и ни одной заботы на несколько недель.
Сара описывала всё это с такой сладостной и эмоциональной интонацией, что Рэна почувствовала, как внутри неё растёт предвкушение.
– Ну что ж! Поехали?
Сара широко улыбнулась, обнажая идеально ровные белые зубы.
– Полетели!
***
Адам сидел за массивным столом в своём офисе, высоко над городом. Его взор скользил по улочкам раскинувшимися внизу, словно бетонный лабиринт, а он взглядом пытался найти оттуда выход.
Офис находился на последнем этаже одного из самых престижных зданий Майами, и стеклянные стены открывали захватывающий вид на океан и вереницу небоскрёбов, стремящихся ввысь.
Его серые глаза, обычно холодные и пронзительные, выглядели уставшими и воспалёнными: под ними залегли тёмные круги. Чёрные волосы, слегка взъерошенные после очередной бессонной ночи, уже не могли скрыть его усталость. Шрам под левым глазом, оставшийся после аварии, был лишь физическим напоминанием о внутренней боли, которая не покидала его ни на мгновение.
С глубоким вздохом Адам повернулся к столу и попытался сфокусироваться. Всё вокруг расплывалось, словно он смотрел через мутное стекло. Графики и цифры на экране ноутбука, раньше такие чёткие и понятные, теперь казались ему смесью неразборчивых линий и точек. Но он упорно продолжал вытягивать из себя последние физические ресурсы.
– Господин Монтеррей, – раздался мягкий, но уверенный голос, прерывающий поток его мрачных мыслей.
Адам медленно поднял глаза. В дверях стоял Питер Грейсон, глава совета директоров. Монтеррей почувствовал, как внутри него зарождается раздражение – он не любил, когда его отвлекали. Особенно в моменты, когда ему казалось, что всё ускользает из рук. Он никак не мог понять, почему все вокруг не могут просто оставить его в покое. В последнее время к нему постоянно кто-то захаживал, словно проверяя, не помер ли ещё их дотошный босс.
– Питер, чем обязан визиту? – спросил он, стараясь говорить спокойно. Адам поднялся со своего места, чувствуя, как туман в голове мешает ясно мыслить, а в глазах бегают чёрные мошки.
Питер сделал шаг вперёд, его взгляд был твёрд, но заботлив.
– Мы здесь, чтобы обсудить твоё текущее состояние, – начал он, выбирая слова с осторожностью.
Адам нахмурился, его осунувшееся лицо стало ещё более суровым. Он знал, что этот разговор неизбежен, но никак не ожидал, что это произойдёт сейчас. Почему сегодня все обрушились на него?
– Моё состояние? – голос прозвучал резче, чем ему хотелось. – Если вы намекаете на мои решения в последние месяцы, то могу заверить, что всё под контролем.
– Адам, мне не хочется тебя обижать, но уже не под контролем, – Питер попытался смягчить удар, но его слова были твёрдыми. – Мы понимаем, что тебе всё ещё тяжело. Но дело не только в этом. Скоро ты сгоришь, и от тебя ничего не останется. Мы работаем с тобой уже много лет и твоё текущее состояние нас беспокоит. Мы всё обсудили и пришли к решению, что тебе нужно время для восстановления.
– Мы? – Адам поднял чёрную бровь. – Хочешь сказать, что члены совета обсуждают за моей спиной состояние начальства вместо рабочих вопросов?
Седеющий низкий мужчина подошёл ещё ближе.
– Ты знаешь, что я отношусь к тебе как к собственному сыну, поэтому прошу, дай мне помочь.
Адам отвёл взгляд. На мгновение он позволил себе слабость – воспоминания вновь захлестнули его, и шрам под глазом словно запульсировал от боли. Он знал, что Питер прав, но при этом понимал, что каждая минута отдыха будет для него пыткой. Ему нельзя расслабляться.
– Я не могу себе этого позволить, – наконец выговорил он, пытаясь восстановить свой привычный контроль. – Я уже сказал об этом Марку сегодня утром.
– Ты не можешь позволить себе продолжать в том же духе, – Питер не отводил взгляд от лица парня. – Ты важен для компании, для нас. Твой отец...
– Ах, вот оно что! Значит, Марк всё уже решил. Иначе и быть не могло, – холодно отозвался молодой Монтеррей. Отец уже месяц высказывал своё недовольство его работой.
– Мы не хотим потерять тебя. Ты должен взять отпуск. Начиная с сегодняшнего дня. Две недели. Сам понимаешь, всё решено.
Адам почувствовал, как напряжение в груди усилилось. Для него идея отдыха казалась абсурдной – сейчас, когда он должен контролировать каждый шаг, каждую мелочь. Даже после работы он изматывал себя в спортзале, доводя тело до изнеможения, словно пытался наказать себя за то, что остался жив. И теперь ему предлагают сидеть сложа руки?
– Но… – начал он, но голос был слабым. Перед ним стоял Питер. Решение членов совета, и особенно отца, не оставляли ему выбора.
– Ты должен, – произнёс Питер. – Ты пережил страшное, и до сих пор не восстановился.
– К чему всё это? Прошло полтора года. Я ходил к психологу.
– Очевидно, он тебе не помог.
Адам ощущал, как стены офиса начинают сжиматься вокруг него. Мысли путались, и ему казалось, что он теряет контроль над ситуацией. Он привык быть тем, кто принимает решения, но сейчас он чувствовал себя загнанным в угол.
– Две недели... – повторил он, опуская взгляд, в голосе звучала нотка бессилия. – Две недели – это чересчур.
– Это всё, о чём мы просим, – Питер одобрительно улыбнулся.
Адам повернулся к окну и внимательно посмотрел на океан, где солнечные лучи ярко играли на поверхности воды. Две недели... Наедине со своими мыслями в тихой квартире. Наедине с кошмарами. Наедине с собой. Невыносимо. Убийственно.
– Нет!
Но едва ответ слетел с его губ, как дверь офиса снова распахнулась, и в комнату вошёл его личный помощник, Джошуа.
– Адам, мне нужно... – начал Джошуа, но замер, увидев Питера. – Извините, это срочно, но я могу зайти позже. Добрый вечер, мистер Грейсон.
Питер приветственно кивнул вошедшему.
Адам нахмурился, недовольный вторжением, но жестом разрешил говорить. Джошуа помедлил, вновь бросив быстрый взгляд на Питера. Он замялся, переступив с ноги на ногу, словно не решаясь заговорить при нём.
– Это срочно... – начал он, явно нервничая под тяжёлым взглядом босса.
– Джошуа, говори, – голос Адама стал твёрже.
Помощник сделал шаг вперёд, его лицо было напряжённым, а глаза – беспокойными.
– Я только что получил отчёт по контракту с Ламберт Корпорейшн. Кажется, в нём есть ошибка. Мы заключили сделку по цене, которая ниже рыночной на 10%.
Слова Джошуа ударили по Адаму, как ледяной душ. Он стремительно подошёл, схватил бумаги, которые протянул ему помощник, и принялся быстро их просматривать, пытаясь сосредоточиться, но цифры снова начали расплываться перед глазами. Внезапно его охватило чувство беспомощности – он не мог поверить, что допустил такую ошибку.
– Как это произошло? – прошептал он, осознавая, что этот контракт – результат его собственных ночных трудов. Адам помнил, как часами сидел над ним, пытаясь уложить всё в строгие рамки. В таких важных делах он часто перепроверял всё после юристов и этот раз не был исключением.
