Текст книги "Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург (сборник)"

Автор книги: Валерия Пименова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

Утром, около 8 часов, 13 июня 1970 года Борис Котляр в кассе Аэрофлота на Васильевском острове взял билет на самолет в Киев туда и обратно на вымышленную фамилию Федосюк.

Прилетев в Киев, Котляр на такси доехал до пассажирского причала, откуда отправляются теплоходы местных рейсов по Днепру. На теплоходе он выбрал укромное, скрытое от команды и немногочисленных пассажиров место на корме и по ходу движения выбросил части трупа в воду.

К вечеру он успел вернуться на самолете домой, а на следующий день, 14 июня, в составе ансамбля уехал на гастроли в Ригу. Там в одном из дворов он незаметно выбросил чемодан, в котором перевозил части трупа жены.

Показания Котляра были подтверждены в ходе следственных экспериментов (изъятием авиабилета, теплоходной поездкой уже под конвоем по местам выброса частей тела в Днепр). Большой удачей экспертов было установление по характерной для балерин деформации стопы и группе крови принадлежность извлеченной из Днепра левой ноги женщины, отчлененной в коленном суставе, именно Людмиле Котляр.

Борису Котляру с учетом совершения убийства в состоянии аффекта был назначен срок лишения свободы в виде 8 лет.

Участие в раскрытии преступления принимал

Юрий Васильевич Курмашов, оперуполномоченный 1 отдела УУР, руководитель опергруппы

Дело «автоматчиков»

30 октября 1973 года, в 3 часа ночи, при смене караула в воинской части в поселке Мурино был обнаружен труп часового: на теле 19-летнего рядового Родионова было обнаружено два десятка ножевых ранений. Его автомат и два магазина с боевыми патронами бесследно исчезли.

Воинская часть была немедленно поднята по тревоге, но поиски успеха не принесли. И тогда в работу по розыску преступников под руководством Главка включился весь аппарат уголовного розыска Ленинграда и области.

Специально созданная следственно-оперативная группа, прибыв на место происшествия, установила, что до призыва в армию Родионов работал в колхозе, а потом на заводе. Никто из посторонних его не навещал, увольнением из части молодой солдат пользовался редко. Вряд ли убийца пришел на пост как его знакомый. Скорее всего, нападение было внезапным, скрытным, к тому же в ту ночь моросил дождь, видимость была плохая, а шум дождя мог заглушить шаги.

Жители поселка Мурино сообщили, что, возвращаясь в день убийства с работы, они видели на Садовой улице такси – «Волгу» светлого цвета. Осмотрев место стоянки, оперативники нашли мелкие осколки стекла и пятна крови.

А на следующий день на Васильевском острове в багажнике брошенного такси был найден труп 38-летнего водителя Алексея Федорова, убитого выстрелом в затылок. Сотрудники уголовного розыска установили, что кровь убитого водителя по групповой принадлежности совпадала с кровью, обнаруженной на месте стоянки такси в поселке Мурино; найденные там кусочки стекла были тоже из этой «Волги». Таким образом, стало понятно, что убийство часового Родионова и шофера такси – звенья одной цепи, что убийство водителя совершено не с целью ограбления, поскольку деньги, часы и другие ценные вещи остались при нем.

Работа по горячим следам результатов не принесла. Но анализ происшедшего позволял сделать вывод, что бандиты ценою жизни двух человек завладели автоматическим оружием и, вероятно, готовятся к совершению нового, более опасного преступления.

Предположение сотрудников уголовного розыска подтвердилось. 8 мая 1974 года был застрелен еще один таксист, Ловыгин. Специалисты определили, что он убит из автомата, похищенного в поселке Мурино. С места происшествия бандиты скрылись на захваченной «Волге». Опасаясь погони, они бросили автомобиль на Гражданском проспекте.

Кто эти люди? С какой целью совершили убийство Ловыгина, взяли машину и тут же бросили? Гд е и когда снова «заговорит» похищенный автомат? Задача, состоящая пока из одних неизвестных.

Кроме сбивчивых показаний свидетелей убийства шофера Ловыгина, у работников угрозыска не было данных, позволявших сузить круг лиц, среди которых предстояло искать бандитов. Полученные сведения о приметах преступников трудно было считать исчерпывающими – некоторые граждане видели, как один из бандитов, проезжая в такси, надевал парик. Эти показания подтвердил осмотр машины: в салоне были найдены искусственные волосы.

Все эти факты свидетельствовали, что ленинградский уголовный розыск вступил в поединок с жестокими и расчетливыми убийцами, упорно стремившимися к достижению своих преступных целей.

Огромная по объему работа, проведенная ленинградским уголовным розыском при участии сотрудников Главного управления уголовного розыска страны, положительных результатов на первом этапе не дала. На след преступников напасть не удавалось. Руководил работой начальник Управления уголовного розыска ГУВД Леноблгорисполкомов полковник милиции М. И. Михайлов.

В своей книге «Сыск. Записки начальника уголовного розыска» бывший начальник ГУУР МВД СССР генерал-лейтенант милиции И. И. Карпец рассказывал: «Я приехал в Ленинград специально для того, чтобы послушать отчет о ходе работы над делом. Посидели мы, подумали куда двигаться, ибо настал тот момент (они весьма характерны для сложных дел, эти моменты), когда, казалось, исчерпаны все возможности и нужен какой-то импульс. Подкорректировали план, а вечером, за несколько часов до моего отъезда, сотрудники доложили о сигнале, полученном в отношении конкретного лица, который предстояло тщательно проверить…»

Почему сотрудники угрозыска остановили свое внимание на этом человеке, Балановском? Во-первых, в разговоре с одним из приятелей тот сказал, что у него в надежном месте спрятано оружие, за обнаружение которого ему не поздоровится, а во-вторых, ему нужен смелый человек для большого дела.

Впечатляет, не правда ли? Но ведь это могли быть только слова. Сколько таких пустых слов произносит человек за свою жизнь, часто желая показаться значительнее, чем есть на самом деле.

Однако руководители уголовного розыска Ленинграда решили, что с этим человеком надо вступить в игру. Хотя бы для того, чтобы избавиться от сомнений.

Балановскому было двадцать пять лет. Отчислен из Лесотехнической академии за неуспеваемость. Работает в крематории. Есть сведения, что вымогает деньги у родственников усопших. Осторожные, а где возможно, и откровенные беседы сотрудников уголовного розыска с лицами, близко знавшими Балановского, помогли выяснить его облик. Честолюбив. Жесток. Нетерпелив. Хочет жить не завтра, а сегодня. Помешан на деньгах. Из кинофильмов признает только зарубежные детективы. Поклонник теории Ницше.

Оперативным путем было установлено, что Балановский собирается совершить вооруженный налет на объект, где можно взять много денег. Для этого ему нужен надежный напарник и машина.

Нашлись горячие головы, предлагавшие брать преступников немедленно, а потом уже искать доказательства, изымать оружие и решать другие вопросы. Такая поспешность объяснялась одним, не лишенным смысла, мотивом – не дать совершиться новому преступлению.

Начальник Управления уголовного розыска полковник милиции М. И. Михайлов не разделял этого мнения. В данном случае следовало уповать на благосклонность задержанных, которые должны не только сознаться в совершенных преступлениях, но и предоставить органам доказательства, подтверждающие их собственную вину. Судя по имеющимся сведениям, Балановский совсем не походил на такого простака. Требовалось вразумить его, что убийства таксистов не способствуют его планам. Куда проще найти подходящего частника с машиной!.. Стали искать оперативника, который войдет в контакт с предполагаемым преступником.

Выбор пал на младшего лейтенанта Николая Чванова. Он был молод, по возрасту подходил к Балановскому, отлично водил машину. Служба в армии научила его в совершенстве владеть многими видами оружия, а Ленинградский техникум физической культуры сделал из него отличного спортсмена-борца. В уголовный розыск Чванов пришел недавно. Не считаясь со временем, упорно постигал трудную профессию сыщика.

Чванову рассказали о предполагаемом преступнике все, что знали. Долго думали, как к нему подойти, какую роль должен сыграть сыщик, не вызвав подозрений.

Установили, что с подозреваемым можно познакомиться в ресторане, который тот любил посещать. Чванова экипировали под фарцовщика. В его распоряжении оказался подержанный «Москвич», заднее стекло которого залепили заграничными наклейками. Сам «фарцовщик Гоша» был модно подстрижен, одет в замшевый костюм, на пестром галстуке – золотая булавка с крупным камнем, на ногах – модные туфли.

Остальное зависело от обстоятельств, и сыщик должен был импровизировать. Согласитесь, это непросто. И опасно. Недожмешь – ничего не добьешься. Пережмешь – в лучшем случае знакомство не состоится или состоится, но будет бесполезным, а в худшем – просто может быть плохо: заподозрив неладное, преступник подобного типа на все способен, тем более, если все предыдущие преступления действительно были делом его рук, то ему терять нечего.

Первая встреча состоялась. Чванов сидел за одним столиком со своей компанией, подозреваемый – за другим. Знакомства не было. Однако «фарцовщик Гоша» сумел обратить на себя внимание Балановского. Этим тот вечер и закончился. Следующая встреча состоялась через несколько дней. Чванов сидел один, «ожидая» кого-то, подозреваемый тоже. Было видно, что узнал сотрудника (не как сотрудника, конечно, а как лицо, посещающее ресторан) и присматривается к нему. Однако Чванов «неожиданно» ушел раньше времени, «не обратив внимания» на того, ради кого он был здесь. На третий раз подозреваемый подсел к сотруднику и предложил выпить и познакомиться. Чванов не возражал, но особого интереса к собеседнику не проявил. В дальнейшем такие встречи стали более частыми, «приятели» сблизились.

Руководство уголовного розыска про себя отметило, что опасные вооруженные нападения не совершались. Это породило надежду на то, что след верен. Однако, не обольщаясь, сыщики продолжали работу и в других направлениях, ибо дело имели с одним человеком, а, по имеющимся данным, преступления совершали два-три человека. Конечно, нельзя было исключать, что, совершив серию преступлений, группа ретировалась из Ленинграда. Поскольку все-таки новых преступлений не было, решили не торопить события и ни на какой скользкий разговор Балановского не вызывать.

И поступили правильно. Вскоре тот сам завел с Чвановым разговор, что был у него приятель по фамилии Зеленков с личной машиной, с которым они делали «хорошие дела», но приятель струсил, оказался ненадежными, и он решил завести себе новых друзей.

Окончательно поверив «фарцовщику Гоше», Балановский сообщил, что у него спрятан в надежном месте автомат, который он с приятелями взял у убитого часового. Балановский посвятил частично в свои планы Гошу. Частично потому, что объект нападения не был назван. Но была предъявлена схема расположения зданий предприятия, красным карандашом отмечен путь следования до кассы и обратно, названы другие мельчайшие подробности, вплоть до времени, необходимого для изъятия денег, – не более семи-восьми минут плюс две минуты на отход до автомашины. Всех, кто может помешать или встретиться на пути, предполагалось расстреливать из автомата. Чем больше трупов, тем меньше окажется желающих приблизиться к грабителям. Балановского не мучила совесть, что после его «дела» останутся вдовы и сироты. Ему нужны были деньги любой ценой.

Приближался последний акт спектакля. Для нападения на кассу требовалось оружие.

Балановский назначил день, когда они вместе с Чвановым должны ехать за автоматом, спрятанным в тайнике за городом.

Уголовный розыск перекрыл весь маршрут. Было условлено, как Чванов даст сигнал, что автомат действительно у них. Задерживать Балановского было решено на обратном пути (ибо поездка могла быть «пустышкой», очередной проверкой Чванова).

Балановский велел в восемь утра быть на машине у станции метро «Петроградская». День выдался снежный и ветреный. Балановский приказал ехать на станцию Ручьи. По пути он оглядывался, но ничего подозрительного не заметил. От Ручьев приказал ехать в сторону Токсова.

– Стоп! – резко скомандовал Балановский, когда машина проходила по лесу. – Сейчас круто налево и через триста метров – остановка!

Машина остановилась на узкой дорожке. По ней никто еще не проезжал после первого снега. Балановский вышел из «Москвича», осмотрелся и осторожно направился в глубь чащи.

Операция «Захват» вступила в свой завершающий этап.

Чванов ждал у машины. Ему было приказано принять все меры предосторожности – ведь Балановский вернется с автоматом, заряженным боевыми патронами. Возможно, что машина нужна ему и без сообщника.

Но вот на опушке показался Балановский. Автомат в руках. Чванов открыл дверцу машины, сел за руль. Балановский быстро подошел к машине и положил автомат на сиденье.

«Гоша» взял автомат, повертел в руках, одобрительно кивнул на отпиленный приклад:

– Молодец, что сделал короче, очень удобно!

Цепкий глаз Чванова уже заметил номер: 2298. Тот самый!.. Больше никаких сомнений. Вещественное доказательство в руках. «Гоша» спрятал оружие под сиденье, закурил сигарету.

– Поехали! – распорядился Балановский.

Чванов нажал на педаль. При выезде на большую дорогу им встретилась лыжница в голубом костюме. Она стояла на обочине, поправляя крепление. Равнодушный взгляд скользнул по выбирающемуся из чащи «Москвичу». В этот момент «Гоша» выбросил в боковое окно окурок. Это был сигнал для группы захвата: все в порядке, «родионовский» автомат в машине, действуйте…

Вот и железнодорожный переезд. Шлагбаум. Впереди стоит грузовик со стройматериалами, еще несколько машин.

Остановка. Лобовое стекло запотело, ничего не видно.

– Протри стекло, – попросил Чванов.

Балановский, сам водитель, понимал, что при плохой видимости на февральских дорогах не езда. С тряпкой в руке он вышел из машины, наклонился над стеклом. Как рядом оказались шофер грузовика и его напарник?.. Они изрядно намяли бока и яростно сопротивлявшемуся Балановскому, и Чванову, лишь имитировавшему сопротивление – еще не время было раскрываться. Игру надо продолжать, пока не выяснены обстоятельства всех совершенных преступлений.

Через полчаса в Ленинграде был арестован и второй убийца – Зеленков, студент-второкурсник юридического факультета Ленинградского университета имени А. А. Жданова.

Следствие, в частности, интересовало, почему преступники убили таксиста Ловыгина. Оказалось, что машина понадобилась им для намеченного ограбления.

– Мы планировали, – отвечал Балановский, – убрать шофера тихо. Но Зеленков не справился с этой задачей.

Бандиты не предполагали, что Ловыгин, превозмогая страшную боль после удара кастетом по голове, сумеет выскочить из машины. Чтобы избавиться от свидетеля, пришлось выхватить из сумки припрятанный автомат и «досрочно» открыть огонь. Таким образом, план ограбления рухнул.

Операцию по разоблачению и задержанию бандитов блестяще провели под руководством начальника Управления ленинградского уголовного розыска полковника милиции М. И. Михайлова сотрудники Б. В. Черников, В. А. Ильин, Н. Ф. Андрющенко, А. М. Колеснов, Н. П. Горбылев, Ю. А. Дегтярев, Ю. Г. Дмитриев, Ю. Л. Ломоватский, Б. А. Мудров, В. В. Слепков. За смелость, мужество и оперативное мастерство, проявленные при разоблачении особо опасных преступников, они были удостоены государственных наград – орденов и медалей СССР.

Девять дней заседала судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда под председательством Н. С. Исаковой. Балановский и Зеленков были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор привели в исполнение.

Николай Чванов за блестяще проведенную операцию и проявленное при этом мужество был удостоен первой из своих наград – ордена Красной Звезды – и досрочно произведен в лейтенанты.

Сотрудники уголовного розыска, принимавшие участие в раскрытии преступления:

Виктор Алексеевич Ильин (начальник 1 отдела УУР)

Дмитрий Иванович Санин (начальник 5 отдела УУР)

Николай Николаевич Чванов (инспектор УР)

Свеча заговорила

16 октября 1975 года, около 17 часов вечера, Иван Мартынович Пелганен, старший бухгалтер-ревизор отдела социального обеспечения Леноблгорисполкомов, прервал командировку в городе Приморске и возвратился в Ленинград на собственном автомобиле «Запорожец». В своей квартире № 132 по улице Пионерстроя (Красносельский район Ленинграда) он обнаружил убитыми членов своей семьи: мать – Елизавету Ивановну, пенсионерку; жену – Евгению Николаевну, медсестру 91-й поликлиники; неродного сына – Алексея Константиновича Александрова, водителя 4-го троллейбусного парка, и трехлетнего сына Андрея. Обо всем этом Пелганен в 17 часов сообщил в 42 отделение милиции Красносельского РУВД.

По указанному адресу немедленно выехала следственно-оперативная группа, возглавляемая руководством Главка. Квартира семейства Пелганен находилась на третьем этаже нового 5-этажного дома, недавно сданного в эксплуатацию и еще не полностью заселенного. Она состояла из трех комнат общей площадью 46 квадратных метров. Входная дверь запиралась на два врезных замка, которые при наружном осмотре видимых повреждений не имели. Дверь в момент обнаружения им трупов была закрыта на оба замка, на полные обороты ключей.

В ванной комнате, у сливного отверстия ванны, был обнаружен молоток с еще влажной ручкой. В коридоре рассыпаны спички. На кухне лежало тело матери заявителя. Положение трупа, окружающие его предметы и обстановка кухни позволяли предположить, что смерть настигла ее в момент, когда она пекла оладьи на портативной газовой плитке.

В спальне находился труп жены Ивана Мартыновича. Все говорило о том, что она была убита во время обычной домашней уборки. В этой же комнате на тумбочке лежал нож со следами свежей заточки.

В гостиной лежал труп Алексея Александрова. В этой же комнате на диване горела оплывшая свеча, со всех сторон обставленная раскрытыми книгами, две из которых стояли вертикально, третья накрывала свечу, четвертая служила для нее подставкой. Свеча горела в своеобразном ящике из книг.

Труп Андрея находился в третьей комнате. В ней были разбросаны игрушки: Андрей, вероятно, играл ими. У головы мальчика лежал окровавленный столовый нож со следами свежей заточки. Рядом с трупом на игрушечном рояле, стоявшем на кровати, открыто горела вторая свеча.

Положение и поза трупа, сама обстановка в гостиной комнате резко отличались от всех других. Если в ранее осмотренных помещениях вся мебель находилась на своих местах, то здесь стол был сдвинут в сторону, один из стульев повален, ковры помяты, на них от двери лоджии до трупа темнели полосы высохшей крови.

Александров был одет в соответствующие сезону и погоде уличную одежду и обувь, тогда как остальные члены семьи – в домашней одежде и тапках.

Эти обстоятельства давали основания для предположения о том, что Александров пришел в квартиру в момент убийства других членов семьи или сразу после него, когда преступник еще оставался в квартире. Причем Александров оказывал преступнику сопротивление…

Пол во всех помещениях был облит бензином, бутылка из-под него, заполненная наполовину, стояла на краешке стола в гостиной. Ощущался запах газа: конфорки стационарной и переносной газовых плит были открыты.

В результате судебно-медицинского осмотра трупов на месте преступления установлено, что всем потерпевшим причинены множественные округлые переломы костей черепа в результате ударов тупым твердым предметом по голове; у всех трупов спереди была глубоко разрезана шея. Орудиями убийства, по предположению экспертов, могли быть молоток, обнаруженный в ванне, и два ножа, найденные в комнатах. В последующем это было категорически установлено судебно-медицинской экспертизой.

Давность наступления смерти определялась двумя сутками.

Как показал И. М. Пелганен, 14 октября 1975 года, в 11 часов, он выехал на своем автомобиле «Запорожец» в командировку в город Приморск, где должен был провести плановую ревизию в доме инвалидов и престарелых.

16 октября, около 14 часов, он решил навестить семью, прервал командировку и на автомашине выехал в Ленинград. Около 17 часов он вошел в квартиру, где обнаружил мертвыми всех членов своей семьи.

На первом этапе оперативно-розыскных действий были выдвинуты следующие версии:

• о возможной причастности к убийству самого И. М. Пелганена,

• преступление совершено из мести за служебную ревизорскую деятельность Пелганена,

• убийство совершено с целью ограбления.

В течение первых же дней после обнаружения преступления был проведен значительный объем оперативно-служебной розыскной работы, который позволил проверить первоначальные версии.

Первая версия имела право на существование и основывалась на ряде подозрительных обстоятельств, соображений и доказательств. Обнаружив убитыми всех членов своей семьи, Пелганен был непонятно спокоен для данной ситуации: бравировал, шутил. А между тем в уголовном деле имелась информация, что в семье сложились неприязненные взаимоотношения между женой Ивана Мартыновича и его матерью.

Складывалось впечатление, что Пелганен стремится показать обстоятельства дела так, чтобы отвести от себя подозрения в причастности к преступлению. Трудно было предположить, чтобы Пелганен-старший никоим образом не вмешивался в постоянный конфликт невестки со свекровью. Тем более что этот конфликт, как было установлено, довольно часто выливался в откровенные драки.

По заявлению Пелганена, обнаружив трупы домочадцев, он сразу же сообщил об этом в милицию. Однако по прибытии на место происшествия опергруппа зафиксировала, что двигатель «Запорожца» холоден. По мнению специалистов, проработав в режиме на расстоянии 100 километров, так быстро остыть он не мог…

Учитывая, что Пелганен, уезжая в командировку, мог совершить убийства членов семьи, а по возвращении попытаться организовать поджог в квартире, чтобы уничтожить следы преступления, необходимо было установить местонахождение всех погибших 14, 15 и 16 октября 1975 года. Для установления местопребывания самого Пелганена в эти же дни в Приморск выехала опергруппа.

Проведенные по проверке Пелганена мероприятия позволили сделать категорический вывод о его непричастности к убийствам. С момента прибытия в Приморск 14 октября и до отъезда 16 октября он находился в городе безвыездно. Это подтвердили многочисленные сотрудники дома инвалидов и престарелых.

Не нашла подтверждения и вторая версия – убийство семьи из мести за ревизорскую деятельность Пелганена. Объекты его ревизий были постоянными на протяжении многих лет: дома престарелых и инвалидов, которые финансируются по принципу целевого назначения средств. Поэтому серьезных нарушений финансовой дисциплины и крупных хищений Пелганен не выявлял. Его отношения с сослуживцами и сотрудниками ревизуемых учреждений были вполне нормальными.

Однако проведенные мероприятия приводили к выводу, что Пелганен злоупотреблял своим положением и неоднократно брал в ревизуемых учреждениях облсобеса продукты. Было установлено, что семья Пелганена почти не тратила средств на покупку продуктов. Между тем появлялись они в доме постоянно. Окружающим это объяснялось просто: продукты якобы идут из деревни. Квартира Пелганена была хорошо обставлена, в семье имелись крупные суммы денег.

Хаотично расставленная мебель, открытые ящики стола, серванта, распахнутые створки шкафа – вся обстановка на месте преступления позволяла выдвинуть версию о том, что убийства совершены в целях ограбления. Но и эта версия не нашла подтверждения: все вещи, деньги и ценности в квартире Пелганена оказались в сохранности. Не было на месте лишь комплекта ключей от входных дверей.

По мере того как обстоятельства дела обрастали новыми данными, розыск и следствие все более укреплялись во мнении, что преступник принадлежит к кругу родственников или знакомых семьи. Местоположение трупов, их позы, расположение предметов в комнатах свидетельствовали о том, что все потерпевшие, кроме Александрова, до момента убийства занимались обычными для них делами по дому. Их ничуть не смущало присутствие в квартире убийцы – он был в доме своим человеком, которого не стеснялись.

К такому же выводу приводили анализ и следственная проверка данных осмотра места происшествия в сопоставлении их с графиками времяпрепровождения и местопребывания потерпевших накануне их смерти.

Один из оперативных работников потушил свечу, укрепленную на детском рояле в комнате Андрея, почти в тот же момент, когда опергруппа вошла в квартиру Пелганена. Другую же, в «ящике» из книг на диване в гостиной, обнаружили немного позднее. Так или иначе, но обе свечи были погашены примерно в одно и то же время. Однако по длине огарков эти свечи существенно отличались. Та, что горела в книгах, была короче. Она находилась в почти замкнутом пространстве, вокруг нее был свой микроклимат. В нем стеарин плавился быстрее, нежели у свечи, горевшей открыто.

По всей вероятности, преступник, дабы осуществить свои намерения, решил исключить всякие случайности. Скорее всего, он соорудил «ящик» для свечи, чтобы ее не загасили колебания воздуха или сквозняк. Защищенная свеча, видимо, должна была по замыслу преступника воспламенить страницы книг, а затем – бензин и газ. Открытая свеча играла вспомогательную роль.

Сыщики решили провести эксперимент: свечи, идентичные по размерам и составу стеарина, поместили в те же условия, какие были «организованы» свечам, зажженным преступником. Оказалось, что

28-сантиметровая стеариновая свеча сгорает до основания за 7 часов. То есть уменьшается за один час горения на 4 сантиметра. Но в момент обнаружения трупов опергруппой свеча, стоявшая в открытом виде, сгорела всего лишь на 8 сантиметров. Следовательно, преступник был в квартире примерно за два часа до появления там Пелганена и опергруппы.

Этот вывод никоим образом не совпадал с заключением судебно-медицинской экспертизы о времени наступления смерти, по данным которой это произошло за двое суток до обнаружения трупов, то есть 14 октября 1975 года.

Из показаний свидетелей явствовало, что в ночь на 14 октября Александров находился в деревне Пумалицы Кингисеппского района и ушел оттуда на станцию в тот день около 8 часов утра. В 15 часов он появился в своей квартире и помылся в ванне. В 17 часов свидетели разговаривали с Александровым в троллейбусном парке, куда он пришел на профсоюзное собрание, но, узнав, что собрание отменено, направился к автобусной остановке, откуда следуют автобусы в сторону места жительства его и родителей. С тех пор Александрова никто не видел. На работу в утреннюю смену 15 октября он не вышел.

Возвращение И. М. Пелганена домой 16 октября в семье не планировалось. Во время его отсутствия супруга собиралась оплатить коммунальные услуги, для чего приготовила соответствующие квитанционные книжки. Кроме того, вместе с сыном Андреем она хотела посетить поликлинику. Книжки оказались в квартире без отметок об оплате услуг, поликлинику она не посещала.

Все это позволяло сделать категорический вывод, что потерпевшие были убиты вечером 14 октября. Однако соседи запахи газа и бензина на лестничной площадке начали ощущать лишь около 16 часов 16 октября.

Таким образом, следовало предполагать, что убийца во второй раз побывал в квартире Пелганенов. И цель его посещения теперь становилась ясной – он хотел скрыть следы преступления.

Попасть в квартиру во второй раз убийце не составило труда. Для этого он воспользовался ключами от входной двери, которые унес с собой в день совершения преступления. Вряд ли преступник взял ключи 14 октября для того, чтобы затем вернуться. В день совершения преступления он пользовался ими, вероятно, для того, чтобы закрыть за собой дверь и тем самым хотя бы на короткое время задержать развитие событий.

Три раза (по меньшей мере, два) преступник без боязни быть замеченным соседями открывал-закрывал дверь квартиры. Это мог себе позволить только родственник, поскольку семья Пелганен не отличалась общительностью.

Наконец было установлено, что убийца не похитил в квартире ни одного предмета даже во второе свое посещение, хотя инсценировал беспорядок в комнатах. А ведь в квартире были дорогие вещи, драгоценности, крупные суммы денег. Это еще раз утвердило розыск в мысли о том, что преступник имел другие цели убийства. Родственник тоже мог вести себя именно так.

В связи с этим одним из важнейших направлений в работе стало изучение и проверка окружения и связей погибших.

Семья Пелганен вела замкнутый образ жизни. Гости посещали их дом крайне редко. Если кто-нибудь из сослуживцев и заглядывал к Ивану Мартыновичу, то это было исключительным случаем. Сам Пелганен чурался окружающих. Под стать ему был и приемный сын Александров – товарищей или друзей у него не было. В квартиру он никого не приводил. Тех же правил придерживалась и Евгения Николаевна Пелганен.

Казалось бы, семья почти не имела связей. Однако по корреспонденции и записным книжкам их получалось около 300, в том числе родственники в Якутии и Свердловске. Всех надо было проверять. Задача осложнялась тем, что при внешней неконтактности и обособленности Пелганенов каждый из членов семьи за свою жизнь успел создать почву для конфликтных ситуаций с окружающими и родственниками.

И. М. Пелганен до женитьбы состоял в двух зарегистрированных браках, а перед третьим он сам и его будущая жена получали оскорбления и угрозы в анонимных письмах и по телефону. Е. Н. Пелганен до последнего замужества так же была дважды замужем. Уже будучи женой И. М. Пелганена, она высказывала желание наладить контакт с предыдущим мужем и вела с ним переписку.

Рано потеряв родителей, Евгения воспитывалась у своей тетки Егоровой и до последнего своего брака проживала у нее в деревне Пумалицы Кингисеппского района Ленинградской области. Затем она переехала в Ленинград к мужу, И. М. Пелганену. Тетка под влиянием Евгении Пелганен оформила завещание на дом и имущество в пользу ее сына, Алексея Александрова. Семья Пелганен стала использовать дом как дачу, подчеркивая перед окружающими и родственниками свое преимущественное право на нее. Это вызывало недовольство со стороны многочисленных близких и дальних родственников Егоровой, как проживающих в Пумалицах, так и переехавших в Ленинград, – некоторые из них тоже испытывали желание унаследовать ее дом и имущество. Тщательная проверка всех заинтересованных в этом лиц показала, что они к убийству причастности не имеют. Однако активная работа в этом направлении продолжалась.