Текст книги "Осенние костры"

Автор книги: Валерия Комарова

– Тебе помочь? – Нека встал со своего места и подошёл к импровизированному лекарскому столу. Рассмотрев мечущегося охотника, он присвистнул. – Да… неплохо его пёсики подрали… Если не поторопимся, он останется без рук. Или…

Он внимательно смерил меня взглядом. Когти я уже втянула, щупы спрятались в растрёпанных волосах, лишь мягко светящиеся глаза да разодранная рубашка выдавали, что я совсем не так безобидна, как хочу казаться.

– Или что?

– Да я вот не пойму, чего ты его притащила? В то, что ты бросишь нас тут на растерзание псам, я не верил, сразу понял, куда побежала, но охотника зачем спасла-то? Он же по твою душу пришёл!

Я усмехнулась. Да, охотников не любят. Оставь я сейчас Кэса на милость богобоязненных крестьян, никто бы и не подумал ему помочь.

– Надо, Нека, так надо. У тебя ещё та мазь, от нагноений, осталась?

Он кивнул и без лишних вопросов пошёл к сваленным в углу мешкам. Минуту покопавшись, он вернулся с источающей цветочный аромат баночкой и протянул искомую мазь мне.

– Может, его наверх перенести? – тихо спросил затесавшийся в толпе хозяин. – Там комнаты есть, всё удобней будет, чем тут.

– Пожалуй, стоит, но сначала обработаем раны. – Я покачала головой. – Не беспокойтесь, я заплачу за этот переполох.

– Да нет, что вы! – Трактирщик замахал руками. – Вы не стесняйтесь, не будь вас, псы бы полдеревни опустошили. Если что ещё надо – только скажите.

– У вас мага или лекарки нет поблизости?

– Нет. – Он виновато покачал головой. – Тут уже месяц неспокойно, даже священник решил, что своя шкура дороже чужих душ.

– А охотники как же?

– А что охотники? Не могут же они в каждой деревне отряды оставлять…

Остальные звероловы, да и многие посетители, сгрудились вокруг нас. Виттор стянул с Кэса рубаху и зацокал, рассмотрев сетку шрамов, покрывающую грудь охотника. Нека сосредоточенно промывал раны. Всё оказалось даже хуже, чем я думала – призрачные клыки добрались до связок, кости были раздроблены в пяти местах, а о тех обрубках, что когда-то были пальцами, не хотелось даже думать. Поторопилась я с обещаниями: спасти ему руки, может быть, и сумеем, но будут ли они работать, сможет ли он шевелить пальцами? Кто-то сунул мне плотную льняную полосу. Я кивком поблагодарила хозяина и внезапно поняла, что совсем позабыла о своём новом домашнем животном. Растолкав сгрудившихся людей, я свистнула. Пёс вылез из-под одного из столов и склонил голову набок, окинув меня оценивающим взглядом. Мои вещи валялись между его лап.

– Аррен![4]4
  «Сторожить!»


[Закрыть]

Успокоившись насчёт пёсика, теперь он с места не сдвинется, я вернулась к пациенту. Люди уже промыли его раны, обнаружив попутно ещё пару – на ногах. Кожа защитила его от серьёзных повреждений, но пара клыков таки прокусило сапоги.

– Ну как? – я посмотрела на Неку. – Справится?

Зверолов покачал головой:

– Нет, не думаю. Сами раны он бы затянул за пару дней, за неделю и пальцы бы отросли, регенерирующие заклятья уже начали действовать, охотники они живучие, но клыки псов ядовиты, гниль в кровь попала.

– Чёрт! – Я со всей силы ударила по столешнице. Народ отшатнулся, но ничего не произошло. Вот и ещё один миф я развеяла – нет у фейри сверхъестественной силушки, по крайней мере, у таких, как я.

– А вытянуть яд никак нельзя? – я ухватила Неку за плечо. Тот сочувственно покачал головой. – Чёрт, ну неужели ничего нельзя сделать?!

– Рейка, давай-ка отойдём. – Нека покосился на остальных. – Может, я и подскажу чего.

Раздав звероловам указания, я пошла к дверям, где меня уже дожидался Нека.

– К чему такие тайны? – бросила я. Мы вышли на крыльцо, холодный ветер заставил меня поёжиться. Июньские ночи обманчивы…

– Скажи, – он лукаво улыбнулся, – ты, что, совсем не удивилась тёплой встрече? Тебя не смутило, что крестьяне вместо того, чтоб поднять тебя на оглобли, встретили как родную?

Я пожала плечами. Кто их, людей, знает. Последнее время меня уже ничем не удивишь, говорю же – мир сошёл с ума. Эту мысль я и озвучила.

– Я был охотником, Рей. Я с самого начала знал кто ты, но не боялся.

– Знал?!

– Конечно. Я ещё помню времена, когда царил мир. Я помню последний визит князя в Академию. Не знаю, что княгине потребовалось в мире людей, но ты – высшая фейри, разумная, не одержимая жаждой убийств смертных. Мне стало интересно, поэтому я решил подождать и понаблюдать. Я хорошо тебя изучил, ты не похожа на тех монстров, что нападают на любое живое существо. Это я и объяснил честному народу, когда ты столь опрометчиво подвела себя под оглобли. Люди они глупые, но справедливые…

– Спасибо, конечно… – я вновь поёжилась, – но что тебе-то с этого? На какую благодарность рассчитываешь?

– Эх, Рей, привыкла ты о людях худшее думать! Лучше скажи вот, с чего ты охотника приволокла? Я уже спрашивал, но ответа так и не дождался. Кто он тебе – сват, брат? С чего это ты его выходить решила?

– Это тебя не касается, Нека! – рыкнула я.

– Ответь на этот вопрос, Княгиня, и я скажу тебе, как его вылечить.

– Зачем тебе?

– Любопытство. Мы, люди, всегда пытаемся понять и разложить по полочкам всё странное. А что может быть необычней фейри, который трясётся за жизнь своего убийцы?

Я задумалась. Как же ему объяснить то, что я сама не до конца понимаю?

– Он мой враг. Четыре года мы с этим охотником играем в догонялки, – неохотно призналась я. – Привыкла я к нему. Зло он, конечно, но зло привычное, которого мне будет не хватать. Моя жизнь – сплошные перемены, лишь он придаёт ей какую-то стабильность. Однажды мы встретимся, и один из нас этого не переживёт, я свыклась с этой мыслью. Он враг, но враг, достойный того, чтобы скрестить с ним оружие. Тебя устроит такой ответ?

Нека задумчиво пощипывал редкую бородёнку, глядя куда-то мне за спину. Ветер трепал его волосы и бросал мне в лицо мои. Рассветная дымка ползла по остывшей за ночь земле. Где-то за околицей грозно ухала ночная птица.

– И всё? – спросил он.

– И всё. – Я приподняла бровь. – Как ты сам сказал, я – княгиня. Я привыкла исполнять свои прихоти. Сегодня мне взбрело в голову продолжить игру с охотником, возможно, завтра я спущу на него слуг.

– Жаль… – он покачал головой, словно кукольный болванчик. – Значит, мальчишка обречён. Этой причины недостаточно…

– Недостаточно? – насторожилась я. – Недостаточно для чего?

– Я не могу утверждать точно, но, думаю, тебе бы укус низшего не повредил, так? – Он дождался согласного кивка. – Следовательно, в твоей крови есть блокирующее яд вещество…

Я сплюнула, злясь на свою недогадливость. Ведь я знала, что яд фейри на меня не действует, по опыту знала…

– И сколько крови надо? Его напоить или полить на рану?

– Ты действительно…

– Да! – оборвала я уже готовый сорваться с губ бывшего охотника вопрос. – Так как?

– Если бы яд не распространился по всему телу, хватило бы пары капель на рану, но в нашем случае придётся его напоить. Ты точно хочешь этого?

– Я не хочу, ты прав, меня в дрожь бросает от перспективы подставлять горло охотнику… Но есть такое слово – надо, – проворчала я, шагая к двери.

Нека усмехнулся. Кажется, он понял, что причины спасать молодого охотника у меня какие угодно, но только не те, что я назвала… Личные у меня причины… Даже чересчур личные…

В зале царило оживление. Народ разбрёлся по своим столам и азартно заключал пари – выживет, не выживет. Виттор остался с Кэсом, отирая ему пот со лба и удерживая, когда он начинал метаться. Я сразу же приковала все взгляды. Что ж…

– Его можно привести в чувство? – хмуро вопросила я в пустоту, стараясь не смотреть на позеленевшее лицо охотника.

– Ну, можно попробовать… – неуверенно потянул в ответ Виттор. – Только зачем?

– Допросить хочу! – скорчила я зверскую рожу. Нека усмехнулся.

– Влей ему пару капель нашей настойки, – бросил он стрелку, – только не переборщи.

Виттор зашуршал в общей поклаже, в поисках того самого заветного эликсира. Не знаю и не хочу знать, что входило в его состав, но на ноги он ставил мгновенно…

Разжав зубы охотника, Виттор уронил пару капель в горло Кэса. Секунд пять таверна безмолвствовала. Крестьяне давно решили ничему не удивляться и, похоже, относились к происходящему, как к спектаклю бродячей труппы. Хозяин, так едва слезами от счастья не обливался, будет теперь что рассказывать проезжим, будет чем похвастаться. Ну кто бы ещё мог сказать, что в его заведении побывали дикие фейри, да ещё вместе с охотником, и после этого здание устояло, а гости остались относительно целы и живы?

Я уже хотела начать волноваться, но, вдруг, Кэс закашлялся и резко сел. Он обвёл затуманенным болью взглядом людей и остановил его на мне. Я уже успела выставить на обозрение усики и гребень, правда когти выпускать не решилась.

– Ты родился в рубашке, парень, – хлопнул его по плечу Нека. Охотник заскрипел зубами, видно решив, что представшая перед ним картина – предсмертный бред.

– Это ещё что, – угадала я его мысли, – сейчас вообще постельная сцена по сценарию…

Я рванула ворот, раздирая новёхонькую рубашку почти по пояса. Припомню я ему, как есть припомню! Охотник смотрел на меня так, будто видел неизвестного науке зверя. Реакция остальных варьировалась от восхищённого присвиста до подбадриваний.

Я шагнула к удерживаемому моими помощниками охотнику и покачала головой.

– Не получится, Нека. Он скорее сдохнет, чем рискнёт прикоснуться ко мне.

– Вы о чём? – простонал Кэс.

– А кто его будет спрашивать? – философски развёл руками тот, на миг выпустив плечо «жертвы». – Ты, как, сама резанёшь, или помочь?

Сама?! Меня аж передёрнуло от мысли, что придётся взять в руки оружие из стали. Нет, я его могу спокойно подержать в руках, но вот поцарапать ей себя… Бр-р-р…

– А серебром никак? – заискивающе спросила я у него, стараясь подпустить в голос жалобных ноток.

– Ещё деревом скажи! Так как, сама?

– Нет уж! – Я обернулась к остальным звероловам. – Бран, не поможешь?

– А чего надо? – не признанный публикой бард встал со скамейки и присоединился к нашей живописной компании.

Я молча откинула волосы с шеи и склонила голову набок.

– Эй, может, с него и запястья хватит? – озабочено остановил меня Нека.

– Угу. А потом мне как прикажешь в путь отправляться. Шеей мне не сражаться! – процедила я, ничуть не изменив положения.

Бран сплюнул и вытащил из-за голенища кинжал. По спине побежал липкий холодок страха. Охотник наблюдал за всеми этими приготовлениями то ли с ужасом, то ли с непониманием.

Мы, фейри, не просто не любим стали, мы её ненавидим.

Это как огонь, сжигающий тебя заживо.

Это сотни маленьких смертей и бесконечность в боли и страхе.

Это животный ужас, скручивающий внутренности в тугие узлы.

Я испытала это лишь однажды и могла поклясться, что следующий раз будет последним, после него я умру. Не довелось сдержать клятву…

Я пошатнулась и непроизвольно выругалась. Дьявол! И это я тоже ему припомню! Чувствую, что скоро роли поменяются местами, гоняться буду уже я за ним.

Стараясь не потерять сознание от скрутившей тело боли, я вскарабкалась на стол и уселась на ноги охотника, прижавшись к его голой груди. Виттор едва не выпустил его плечо:

– Эй, Рейка, ты, что, серьёзно собралась с ним…

Нека цыкнул на него. В зале в который раз за этот день, повисла тишина, только пёс поскуливал-подвывал, не понимая, что такое творит его новая хозяйка. В его крошечный недоразум закралась предательская мысль: а всё ли в порядке с её сиятельной головой?

– Пей! – Я ухватила его за волосы и дёрнула, заставляя наклониться к моей шее. Со стороны это казалось невероятно откровенной сценой, но «изнутри» выглядело намного хуже. Кэса трясло, он балансировал на грани беспамятства. Меня колотило. Золотая кровь тоненькой струйкой стекала по шее, и мы оба были перепачканы ею. Непозволительная растрата драгоценной жидкости, но заставить этого идиота сделать хоть глоток было сложней, чем я себе представляла. – Пей, идиот, иначе мы оба сейчас сдохнем. Мне кажется, или ты предпочёл бы забрать мою жизнь собственными руками?!

Я вновь дёрнула его волосы, заставляя поднять взгляд. Наши глаза встретились.

– Пей, и ты выживешь. Пей, и однажды ты догонишь меня…

Он ненавидел меня. Он презирал меня.

Припав губами к моей шее, он жадно глотнул, и тут же силы его оставили. Зажимая ладонью рану, я скатилась на пол. Нека кинулся ко мне с так и не понадобившимися охотнику бинтами. Хотя, нет, сейчас самое время замотать ему руки. Моя кровь не универсальное лекарство, мазь надо положить.

– Виттор, – я отпихнула Неку, – забинтуй ему руки, а то с этого идиота станется ещё какую заразу подцепить. У меня крови не бочка, второй раз я ею делиться не намерена!

Стрелок кивнул, всё ещё пребывая в состоянии блаженного удивления, я же вырвала у Неки самодельный бинт и перетянула шею. Раны на мне заживают быстро, но вот потеря крови – это серьёзно.

– Вы как? – Хозяин наклонился надо мной. – Может, вам поесть чего приготовить? Людям помогает…

Я отмахнулась от услужливого человека. Нет времени есть, теперь, когда жизнь Кэса вне опасности, пора начинать нашу игру. Будем считать, что взамен крови он дал мне фору. Всё справедливо.

– Виттор, как закончишь, перетащите его в комнату, хозяин обещал дать. Побудьте с ним, пока не очнётся. – Я с кряхтением перевела себя в вертикальное положение. Комната качалась, перед глазами все плыло.

– А ты? – Бран зажал гитару между коленей и упёрся подбородком в гриф. – Ты куда?

– Куда-нибудь. Не предлагаешь же ты мне остаться? Охотник он пока тихий и безопасный, а как очнётся, начнёт сталью направо-налево махать.

– Да он лица твоего и не рассмотрел, – махнул рукой тот. – Спрячешь когти, и пусть ищет тебя.

Я покачала головой. Лица он, может, и не рассмотрел, да и изменяется оно при трансформации, но что я молодая девушка, понял, а таких в деревне немного.

Пёс ткнулся носом мне в ладонь. Он заскулил и просительно завилял хвостом. Ну чего ещё?! Я перевела взгляд на свою руку. Вот оно что, ладонь была покрыта не засохшей ещё золотой смолянистой жидкостью. Кажется, сегодня на меня есть спрос…

– Кер[5]5
  «Можно».


[Закрыть].

Я вздохнула и протянула фейри ладонь. В конце концов, всё равно смывать, не буду же я ходить как ожившая золотая статуя. Пёс недоверчиво рыкнул и лизнул мне пальцы. Миг – и его глаза вспыхнули, но тут же вновь погасли. Это изменение было так мимолётно, что я списала его на усталость и зрительные галлюцинации. Зря…

Рубашка восстановлению не подлежала. Я задумчиво осмотрела себя и вновь вздохнула. Кто-то кашлянул. Я повернулась и уткнулась носом в грудь одного из деревенских.

– Ну… это… – он покраснел. – Я портной тутошний… Вот… Это вам… для жинки шил, но ради такого не жалко… Как увидел, во что ваша-то превратилась, так домой сбегал…

Он протянул мне золотистую нарядную рубаху. Я недоверчиво взяла подношение.

– Берите… – Он заметил мою нерешительность. – Нам Нека рассказал, что вы им всем не раз жизни спасали там, в лесу, а сегодня и наши… Знаю, охотники толкуют, что вы все монстры… – Портной покраснел, поняв, что ляпнул лишнее. Кто её знает, эту фейри. Может, сейчас возьмёт и оскорбится за родичей. – … Но мы-то тут давно живём. Ваши, они, конечно, нападают, но порой пробегутся по улицам да и уйдут. Вы это… берите…

Он окончательно смутился. Решив, что новая рубашка мне не повредит, я рассудила, что взамен могу отблагодарить не только его, а всю деревню. Люди заслужили это.

Под прикрытием могучей спины кузнеца я стащила с себя старую рубаху и натянула новую. Как по мне сшита! Скомкав тряпку, в которую превратилась нарядная одёжка, я сунула её портному.

– Вот, возьмите. Разрежьте на лоскуты и раздайте всем. Пусть вошьют в одёжу. – Он непонимающе переводил взгляд с подарка на меня и обратно. Видя его растерянность, я пояснила: – На ней осталась моя кровь, почуяв её, низшие растеряются и дадут вам время сбежать. Запутает их запах ненадолго, но, всё же, лишний шанс это вам даст.

Благодарностям селян, может, и не было бы предела, но, каюсь, я не стала их слушать. Люди отнеслись ко мне с теплом, я ответила им тем же. Поступай так, как поступили с тобой, и всего-то. Дверь за мной захлопнулась, я снова была одна. Только умирающая ночь вокруг…

Хотя… пёс трусил рядом. Свободный от поклажи, он казался почти прозрачным, миражом, сотканным из утреннего тумана.

Я больше не была одна.

– Хей, Рей! – Нека догнал меня уже на околице деревни. – Возьми.

Он протянул мне тяжело звякнувший мешочек.

– Не надо…

– Возьми-возьми! Не строй тут из себя барыню. Это твоя доля за шкуры!

Не удержавшись, я обняла зверолова.

– Спасибо…

Он знал, что благодарю я совсем не за деньги… а за то, что на эту ночь он исполнил мою мечту, за то, что сегодня враги были друзьями.

– Что сказать мальчику? Он ведь спросит, куда ты пошла. Деревенские обещали молчать, я им объяснил…

– Скажи, что я иду к Вольграду.

– А на самом деле?

– Туда и иду. – Я усмехнулась и ухватила заволновавшегося пса за загривок. – Скажи ему правду, только не называй моего имени. Если спросит, почему меня не боялись, не отвечай. Пусть сам думает и сам судит.

– В странные игры ты играешь, Княгиня…

– Нека, я княгиня лишь по рождению. Я чужая – и среди людей, и среди фейри. Я не хочу воевать, ни на одной стороне. Ни за людей, ни за фейри. Выбрав этот путь, я знала, на что иду…

Он смотрел на меня с жалостью…

– Не знаю, как ты оказалась здесь, среди людей, Княгиня. Не знаю, зачем и куда ты идёшь. Однажды мы встретимся вновь, и я сделаю для тебя что угодно…

– Почему, Нека?

– Потому, что я оракул… по крайней мере, был им когда-то. Я вижу будущее и вижу, что твоя дорога ведёт туда, где льётся кровь и звенят, скрестившись, серебро и сталь. Я вижу, как осень меняет всё и всех… Я вижу, как полыхают в холодной ночи осенние костры.

Я постаралась запомнить слова мага, который предпочёл убивать животных, а не фейри. Оракулы часто ошибались, но что-то подсказывало мне: в этот раз стоит прислушаться к пророчеству.

Я шла, не оглядываясь, а он стоял на краю деревни и смотрел мне вслед. Нека не прощался, он верил, что мы встретимся, и я заразилась этой его верой.

Лето вступало в свои права, но перед моими глазами кружили листья. Я знала, что скоро он придёт – листопад – и принёсёт с собой перемены. Скоро загорятся осенние костры.

Кэссар открыл глаза и тут же стиснул зубы, сдерживая рвущийся наружу стон-всхлип. То, чего он боялся больше всего, не произошло – без рук он не остался. Однако боль, рвущая плоть на агонизирующие ошмётки, заставила закрасться подлой мыслишке: лучше было бы остаться калекой, чем терпеть это.

– Очнулся, малец? – Седовласый, но не старый ещё мужчина склонился над Кэсом и пощупал его лоб. Его лицо показалось молодому магу странно знакомым, будто он уже видел его когда-то. – Говорил же, тебе повезло в рубашке родиться. Кабы не прихоть княгини, сдох бы.

Кэс всё же застонал, значит, это был не сон, не предсмертный бред. Он действительно пил эту… мерзость.

– Где она? – Слова застревали в пересохшем горле и срывались с губ хриплым карканьем ворона.

– Ушла. – Зверолов поджал губы. – Бросил бы ты это дело, не по зубам тебе княгиня. Гончую из неё не сделаешь, не станет она, повелительница фейри, служить человеку, а убить себя она не позволит.

Охотник словно бы и не слушал:

– Куда она пошла? В какую сторону?!

– Она просила не лгать тебе. – Нека покачал головой и пошёл к дверям. – Она пошла по дороге на Вольград.

– Спасибо.

– Не за что, будь моя воля, тебя бы бросили умирать. – Нека хлопнул за собой дверью. Кэс откинулся на подушку и поднёс запястье к глазам, рассматривая затянувшиеся уже почти раны. Вколоченные на уровне рефлексов заклинания действовали. Сутки-двое, и на память останутся лишь тонкие ниточки шрамов. Тогда он отправится в путь, уже точно зная, что ищет не невидимку и не хамелеона, как считал раньше… Он ищет человеческую девушку, под маской которой скрывается кровожадный монстр, разумный монстр. Не важно, что лица её он так и не рассмотрел, главное, что ей больше не удастся скрыться. Он догонит её и убьёт или умрёт, пытаясь это сделать.

Охотник закрыл глаза. В памяти вставали картины разрушенной деревни. Все погибли… Все, кого он любил, погибли в то утро. Четыре года гнался он за сделавшим это фейри. Охотники так и не смогли определить, к какому виду относился беглец, ни один из известных им фейри не способен был учинить такую бойню. Наконец, Кэс узнал, кто это был. Княгиня…

Высшие фейри никогда не высовывали носа за Врата, предпочитая гнать на людей легионы своих тварей. И вот, одна из них четыре года назад появилась в землях людей. Зачем? Зачем ей это было надо?

Не важно. Главное, что когда охотники почувствовали присутствие фейри-одиночки, один из молодых магов взял Рог, он хотел с его помощью подманить фейри, пленить его и привезти в Академию, где маги разума наложили бы на него заклятья и сделали слугой, ищейкой людей, приручённой гончей.

Княгиня не поддалась зову, не пришла в расставленные сети, вместо этого она вырезала всю деревню, в которой её застиг охотник.

Эта деревня называлась Серебряный Ручей, там родился Кэс. Вся его семья, все друзья погибли от рук княгини. Она кромсала и рвала людей, словно тряпичных кукол. Пришлось хоронить всех в общей могиле…

Там, на пепелище родного дома, Кэс поклялся, что убьёт фейри, сделавшего это. Он дал клятву родителям, невесте, братьям и сестре, что отомстит за их гибель.

Четыре года он жил лишь преследованием, и вот, наконец, настиг жертву, а она оказалась столь глупа, чтобы принять предложенные правила игры.

Кэс не понимал только одного…

Зачем фейри спасла его?! Почему она отозвала псов, как решилась поделиться собственной кровью?! И уж совсем странно было то, что она не тронула людей, а люди её. Когда она «кормила» его, он успел заметить, что в глазах окружавших их крестьян и охотников не было ни страха, ни ненависти…

И как это всё понимать?! Бред какой-то…

– Ты уверен, что мы поступаем правильно, Нека?

– Да, Бран, она идёт верной дорогой, не будем мешать.

– Но, если это действительно она, нужно было рассказать ей, объяснить! – вмешался в разговор Виттор.

– Это она. – Нека недовольно махнул рукой. – Неужели ты думаешь, что в человеческих землях есть ещё одна княгиня-подкидыш?! Ты совсем потерял чутьё, Виттор Стрелок.

– Так почему же ты ничего не рассказал ей! Почему отпустил одну, Нека Оракул?!

– Потому, что увидел кусочек её судьбы. Ей нужна будет помощь, но не сейчас. Мы придём к ней, когда она вспомнит себя, вспомнит мир, где фейри были разумны.

– Сколько жизней заберут фейри за это время? Об этом ты подумал?

– Помолчал бы, Бран Бард, и без тебя тошно! Чем трепать мне душу, лучше бы спел. Тошно мне. Как подумаю, что мы с этой девочкой сделали… как представлю, что мы ещё сделаем…

– Отчего ж не спеть? – неожиданно покладисто ответил ему бард. – Спою…

 
Путь свой мы выбираем сами
И к достижению идём.
Но кто подскажет, что потом:
Свет аль только тьму восславим?
 
 
Не так просты и свет, и тень:
И разны, и всегда едины.
Творенья свет неповторимый
Рождает ночь, что ищет день!
 
 
И стоит ли искать так рьяно
Тот свет, что в ближнем есть любом,
И страсть оставив на потом,
Принять и тьму, и свет во здраво.
 
 
И ровно не делить весь мир,
Ведь света нет без мягкой тени,
Не уподобиться стремленью
Кромсать тьмы нежное сукно.
 
 
Ведь зло не в тьме, а в чёрствых душах,
С годами видится оно.
Борьбы достойно лишь одно,
Преданья старины послушай.
 
 
Любовь растить, объединять
И свет, и Тьму во славу Бога
И верить, пусть трудна дорога,
Но быть Спасителю подстать.[6]6
  «Контрасты», Безмирная Ольга.


[Закрыть]
 

Первоначальный план, пройти на вольградский путь напрямик, пришлось отвергнуть. Путешествовать по оживлённой дороге вместе с фейри при свете дня не рекомендуется. Я знала, что взять пса с собой не смогу, но и расстаться с ним почему-то не получалось. Я как-то свыклась уже с мыслью, что начала новую жизнь и больше не буду одна.

Вспомнив карту, я успокоила себя тем, что вольградский путь здесь делает большой крюк, огибая Вьюжные леса, и если пойти через них, по заброшенным дорогам, я сэкономлю три дня. Решено, пойду к Кострякам, городу-крепости, стоящему на самой границе лесов, а оттуда уж буду придерживаться человеческой дороги. С пёсиком за это время что-нибудь решу. Интересно, а невидимым он стать не может? Как бы выяснить?

На ночлег мы остановились под открытым небом. Разложив небольшой костёр, я проинспектировала припасы. Похоже, хозяин таверны тайком сунул мне «на дорожку». По крайней мере, не помню, чтобы у меня с собой было столько припасов. Готовить было лень, а лень родилась вперёд меня. Вытащив из мешка скатанное одеяло, я расстелила его около кострища. Ужин мне заменил ломоть душистого хлеба и фляжка с цветочным вином. Запоздало я поняла, что понятия не имею, чем кормить моего не в меру хищного спутника, не звероловов же отлавливать…

Фейри лежал чуть в стороне, уронив голову между лап и внимательно отслеживая каждое моё движение.

– И чем тебя кормить? – вздохнула я. – Да ладно, молчи, сама знаю… Только вот человечиной тут на мили вокруг не пахнет. Придётся тебе поголодать.

– С вашего позволения, Княгиня, я бы не отказался от любого другого мяса, а человечиной я не питаюсь, есть разумных существ некультурно, вам ли этого не знать…

Стоп… Кто это сказал?!

Я закрыла глаза и потрясла головой. Этого не может быть. Это просто слуховые галлюцинации! Низшие неразумны! Они не могут разговаривать… на росском!

– Княгиня? – неуверенно продолжил всё тот же голос. – Княгиня, что с Вами?

– Со мной? – Я обречено открыла глаза, лишь чтобы увидеть усевшегося передо мною пса, склонившего голову на бок и пытливо меня разглядывающего. – У меня слуховые галлюцинации, мне кажется, что фейри разговаривает.

– А почему я не должен разговаривать, Княгиня? – удивлённо спросил тот и почесал ухо задней лапой. – Конечно, если вы прикажете, я замолчу, ведь я позволил себе проявить неуважение и начать беседу первым лишь в силу растерянности. Стыдно признаться, но я не понимаю, как оказался в смертных землях. Возможно, вы снизойдёте до объяснений?

Нет, я точно сплю. Он!? Просит!? Меня!? Объяснить!? Что он тут делает!?

– Ну, что именно вы забыли на границе, я не скажу, – ехидно ухмыльнулась я, – но когда я тебя встретила, ты как раз доедал одну из рук одного моего знакомого мага.

Пёс зло взвыл.

– Ваши шутки не смешны, Княгиня! – сердито выплюнул он. – Чтобы я, вожак осенней своры, напал на кого-то?! Даже прикажи мне Егерь, я бы никогда не напал на человека, это недопустимо!

– Да что ты говоришь?! – удивление смыло волной злости. – Ты мне ещё скажи, что последние восемнадцать лет фейри не воюют с людьми! Сказочник!

– Воюют? Фейри? С людьми? Но как же… как это? Как такое может быть…? Ещё вчера… я могу поклясться, что ещё вчера… – Он окончательно растерялся. – Княгиня…, я не понимаю, о чём вы говорите. Это какой-то кошмар! Я точно помню, что вчера никакой войны не было. Недоразумение – да, люди сожгли сына Егеря, Лиса, приняв его за колдуна. Но это… это было вчера, а позавчера царил мир!

Он взмахнул лапой, оставив в воздухе светящийся след. Словно только что заметив свою прозрачность, он поднёс лапу к морде, впустил и выпустил когти и замотал головой.

– Бред! Почему я в этой форме? Егерь уже века не призывал нас к сражениям! Я не имею права избавляться от плоти в смертных землях! – Он вскочил на лапы, и по призрачному телу пробежала судорога. Сначала материализовались клыки, сияние медленно гасло, уступая место рыжей короткой шерсти. Минута – и передо мной стояла вполне материальная псина – поджарая, короткошёрстная, с лохматым хвостом, пышным загривком и умными золотистыми глазами.

– Скажи, а ты уверен, что не помнишь войны? – недоверчиво переспросила я. – Ты точно знаешь, что никогда не нападал на людей?

Пёс даже не удостоил меня ответом. Нашла какие глупости спрашивать!

– Что ты помнишь? – спросила я уже вполне мирно. Я отложила еду в сторону и подтянула колени к груди. Отблески пламени танцевали на шкуре фейри, позолотив короткую шерсть. Раньше я считала всех низших фейри монстрами, чудовищами, но сейчас я искренне любовалась псом.

– Я помню… – Он задумался. – Я помню, что Егерь собрал нас. Он поднёс Рог к губам и…

Он озадаченно потёр лапой лоб, совсем как человек.

– И?

– …и… ничего… Потом я очнулся рядом с вами, я лизал вам ладонь… Странно… Что было между этими двумя событиями?

– Есть у меня одна мысль… – я покачала головой. – Боюсь, правда, тебе эта догадка не понравится. Война идёт восемнадцать лет, и низшие фейри всё это время нападают на людей. Что самое важное, ещё вчера ты был неразумен. Значит, восемнадцать лет назад что-то или кто-то разум у тебя отнял, а вчера ты напился моей крови, и всё вернулось на свои места.

– Восемнадцать лет… – Он принял моё объяснение без доказательств, видно понял, что я не шучу. – Почти два десятилетия! Что же… Княгиня, расскажите мне, что это за мир, где фейри убивают людей?! Как такое могло произойти?!

– Не знаю, как это началось, мне было всего два года, когда из Врат вырвались безумные, уничтожающие всё вокруг монстры. Никто не понимал, что происходит, ведь наши народы всегда жили не то, чтобы в мире, но, собственно, не контактируя друг с другом. Никто за Врата не ходил, из Врат почти никто не появлялся. Маги знали, что там другой мир, но мир лояльный. И вдруг полчища тварей… Когда поняли, что захватчики неразумны, были созданы отряды охотников. Маги и воины отправились уничтожать врагов. Через какое-то время появились гончие – пойманные фейри, которых подчинили магией. Теперь маги работали в связках с ними. Война идёт восемнадцать лет, люди уже забыли, что это такое, фейри, не пытающийся тебя убить, разумные фейри. Вот, собственно, и всё, что я могу рассказать…

Пёс смотрел куда-то сквозь меня. В его глазах стояли слёзы.

– Не могу… не могу в это поверить. – Он выпустил когти и ударил по земле, вырвав клок дёрна, – Мне нужно время. Лён ра геноре, ми Сид?[7]7
  «Разрешите мне ненадолго уйти, моя Княгиня?»


[Закрыть]

Я кивнула, ошарашенная тем, что поняла последнюю фразу, ещё пять минут назад я могла бы поклясться, что не знаю её перевода.

Пёс сорвался с места и исчез среди деревьев. Долго ещё доносился из чащи заунывный вой-плач… Долго ещё кто-то рычал и скулил, выл и пел…

Решив, что фейри вернётся нескоро, я скатала куртку, подложила её под голову и попыталась заснуть. Сон пришёл сразу, я провалилась в привычную до боли алую бездну…

– Тётя, Кэс приезжает!

– Спокойней, егоза, а то приедет твой Кэс, посмотрит на тебя…

Где-то глубоко внутри рождается сосущее ощущение беды. Я уже не слушаю тётку, испуганно отступаю к дверям. Вырастившая меня женщина недоумённо качает головой. Кувшин, стоящий на столе, до краёв наполнен холодным вишнёвым соком…