Текст книги "Я – Спартак! Час расплаты"

Автор книги: Валерий Атамашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Валерий Атамашкин
Я – Спартак! Час расплаты

Книга 3

Пролог

– Сворачиваем! – скомандовал я.

– Что-то не так, Спартак? – насторожился Рут.

– Просто делай, как я говорю!

Времени на споры не было.

Нарок и Митрид не стали возражать и спустились на лошадях с Аппиевой дороги вслед за мной. Рут со своей передвигающейся из последних сил кобылой сошел последним. До Капенских ворот, отправной точки Аппиевой дороги, расстилающейся на многие стадии поперек Апеннинского полуострова, оставалось не больше мили. Еще немного, и караульные на посту непременно заприметили бы нас.

Первым съехав с дороги, я тут же взял курс к небольшой рощице в нескольких сотнях футов севернее. Остальные, не понимая, что происходит, двинулись следом, пока еще удерживаясь от вопросов, которые, казалось, витали в воздухе. Добравшись до рощицы и заведя меж деревьев кобылу, я оглянулся, удостоверился, что вокруг нет ни души, спешился, достал гладиус и тут же перерезал животному горло. Лошади моих ликторов при виде умерщвления кобылицы заржали, начали испуганно фыркать и постукивать копытами по земле.

– Ты что творишь? – не выдержал Нарок, которому с трудом удалось усмирить рванувшуюся лошадь. Будь на месте старой кобылы породистый жеребец, он наверняка скинул бы моего ликтора наземь.

– Умертвите лошадей, – приказал я.

– Ты уверен? – переспросил Митрид.

– Немедленно! – рявкнул я.

      Ликторы спешились и обнажили клинки. Вышло дрянно. Если Рут справился с первого удара, то Нарок и Митрид, видимо, никогда не делавшие этого раньше, только покалечили животных, которые начали ржать, вставать на дыбы и чуть было не зашибли незадачливых ликторов. Мне и Руту пришлось помочь им довершить начатое. В результате наши тоги перепачкались в крови несчастных животных.

Нарок, которого, похоже, ничуть не смутило происшедшее, спокойно вытер свой меч о край тоги и спрятал его в ножны.

– Может, теперь скажешь, в чем дело, Спартак? В таком виде нас точно не пустят в город!

Он усмехнулся, но вышло совсем не весело.

– Да, мёоезиец, как ты собрался проходить стражников? – поинтересовался Митрид.

Рут молчал, ожидая моих объяснений. Признаться, сейчас я слушал ликторов вполуха. Гораздо больше меня заботило увиденное у городских стен. Ворота были наглухо закрыты, снаружи выставлен караул. Я не знал, сколько стражников должно быть в обычные дни, но сегодня у римских ворот стояла целая центурия солдат. Хорошо вооруженные профессионалы, сменяющиеся каждые несколько часов дежурства. При таких условиях речь о том, чтобы попасть в город, не шла. Я готов был биться об заклад, что стража получила приказ не впускать и не выпускать из города людей, или в Риме действовал комендантский час. Будь иначе, решетка на воротах была бы поднята, а караульные не были бы столь бдительны. Стоило понимать, что мы подошли к римским стенам днем.

– Мы не пройдем, – сухо ответил я. – Можешь хоть перепачкаться в крови с головы до ног, но в город нам не попасть!

– Конечно, кто же нас теперь пустит! – воскликнул Митрид.

– Я еще думал, как ты собираешься заходить, если потратил последние деньги на лошадей! – нервно заметил Нарок.

В словах ликтора была доля правды. Сестерции, отложенные на подкуп стражи, были потрачены на покупку лошадей втридорога. Шансов попасть в город с оружием в руках, без необходимости сдавать мечи или проходить въездной контроль, у нас отныне не было. Я решил, что смогу разобраться с проблемой на месте, но теперь она отпала сама по себе.

– Посмотри на ворота внимательно! Нас не пустят, даже если ты поднесешь туда мешок серебра! – заверил я.

– Поясни, – вклинился в разговор гопломах Рут.

Я коротко истолковал ликторам свои наблюдения. Выслушав, никто не стал спорить. Все было настолько очевидно, что выводы напрашивались сами собой. Следовало в спешном порядке искать другой вход, чтобы попасть в город, но уже минуя стражу.

– Может, проскользнем через ворота, как стемнеет? – предложил Нарок.

Митрид расхохотался в полный голос.

– Серьезно, Нарок? Вчетвером, против целой центурии?

– А почему бы и нет? Если получалось раньше, почему не должно выйти сейчас?

Нарок гордо распрямил плечи.

– Раньше это где, в Беневенте? – приподнял бровь Митрид.

– Да хотя бы в Беневенте! – выпалил Нарок с жаром.

– В Беневенте ты не унес бы свою задницу без помощи брата Тукрана, а в Риме в стражу не набирают нелепых идиотов, никогда не участвовавших в настоящем бою!

– Хватит! – пресек я перепалку, видя, что оба начинают закипать и спор очень быстро может перерасти в нечто большее.

Возможно, Митрид был прав, сейчас мы были не в Беневенте, рядом больше не было Тукрана, сумевшего самоотверженно прикрыть наши спины. В Риме в стражу были выставлены совершенно другие люди, как заверял Рут, среди них встречались опытные ветераны и даже рудиарии – бывшие гладиаторы, получившие свободу на арене цирка. Рисковать, лезть на рожон, рассчитывать на авось я не мог. Однако озвучить эти мысли значило занять чью-либо сторону в конфликте.

– Хорошо, что вы предлагаете? Как попасть в город, если не через городские ворота? – не унимался Нарок, который не любил проигрывать ни в чем.

Ему никто не ответил. Зная вспыльчивость ликтора, можно было предположить, что любой ответ, какой бы ни был дан Нароку, не устроит его, а только обострит ситуацию.

– Красс завел свои легионы в город, – пробурчал Рут.

Я насторожился.

– С чего ты взял?

– А куда же они делись? – ответил вопросом на вопрос гопломах.

– И вправду… – Митрид задумчиво почесал щетину. – Где легион, Спартак?

Только сейчас я увидел, куда обращены взгляды моих ликторов: они смотрели на небольшой пятачок, скрытый под пепелищами от костров, словно под угрями на нездоровой коже. Не оставалось сомнений, что здесь еще несколько дней назад располагался лагерь римского легиона. Я лихорадочно соображал, что все это может значить. Выходит, Красс завел войско в Рим, закрыл все ходы и выходы в город… Но, спрашивается, на кой черт? Какие цели при этом преследовал Марк Лициний? Быть может, переговоры с сенатом зашли в тупик, Красс решил продавить сенаторов, играя мускулами теперь уже не из-за городских стен, что вселяли в сенаторов некую уверенность, а уже в непосредственной близости от курий? Хочешь не хочешь, а ты примешь любое решение, когда в город введены войска, готовые сравнять сенаторские курии с землей по одному только щелчку Красса. Впрочем, гадать было бессмысленно. Не попав в город, правду мне все равно не узнать. Марк Лициний ставил передо мной задачи, я должен был решить их до завтрашнего утра. Все просто: уже на рассвете Красс должен быть мертв.

Я понимал, что за несколько дней нашего пути в Апулии многое могло измениться. Реализуй Тирн наш план от начала и до конца, то не сегодня завтра галл откроет врученный ему конверт. К моменту, как он сделает это, Марк Лициний должен будет числиться среди покойников, чего бы мне это ни стоило.

– Зачем он это сделал, Спартак? – спросил у меня Рут, видя, что я погрузился в размышления. Признаться, вопрос гопломаха поставил меня в тупик. Ответа на него у меня не было. Я вполне логично объяснял действия проконсула для себя, но ничего не мог сказать Руту и только пожал плечами.

– Странно все это, – произнес Рут, задумавшись.

Мы переглянулись. Возможно, действия Красса были действительно странными, но делиться своими домыслами с Рутом я не хотел. Стоило проявить осторожность. Красс наверняка держал ухо востро и в первую очередь позаботился о том, чтобы надежно контролировать все входы и выходы из города, увеличив число стражников на постах. Могло случиться так, что за время нашего отсутствия расстановка сил кардинально изменилась в чью-то пользу, и Красс чего-то остерегался, раз выставлял усиленный караул. Нельзя было исключать вмешательства одного из полководцев Республики, способного низвергнуть Марка Лициния, чьи действия многие могли счесть устремлением захватить власть. Вполне вероятно, сенат желал, чтобы в ситуацию вмешались Лукуллы. Я поймал себя на мысли, что, рассуждая подобным образом, нахожу ответы на поставленные вопросы. Красс, продавливая необходимые ему решения, попросту изолировал сенат от связей с внешним миром. Для того и был поставлен тройной караул на ворота по периметру. На время этих самых переговоров Рим закрылся для посторонних, что вполне вписывалось в мою теорию.

Осознавая все это, я понимал, что мой первоначальный план попытаться подкупить стражу, гордо войти в город с высоко поднятой головой, теперь полетел ко всем чертям. Даже если на секунду предположить, что в моих руках окажется мешок, набитый сестерциями под завязку, я каким-то чудом договорюсь со стражей и попаду в город с оружием в руках, то тысячи легионеров Марка Лициния не дадут мне вздохнуть на беспокойных улочках Рима. Мы были слишком подозрительными типами, чтобы никто не обратил на нас внимания. Да и Рим был отнюдь не Беневент. Среди людей Красса каждый второй легионер знал меня в лицо. От этой мысли неприятно запершило в горле, во рту появился привкус горечи. Я поколебался, но решил не делиться размышлениями с ликторами. Знание это совершенно не обогатит моих бойцов, а лишь добавит тягости. Видя, что ликторы устали, я объявил привал.

Был полдень, мы расположились неподалеку от места бывшего лагеря римского легиона. До заката оставался не один час мучительного ожидания. Пытаться что-то предпринять до наступления темноты не имело никакого смысла. Если у нас и оставался шанс проникнуть незамеченными в Рим, то сделать это можно было лишь под покровом ночи. Сейчас же моим ликторам стоило восстановить силы, подкрепиться кониной, согреться и по возможности выспаться. Я же после перекуса и короткого отдыха намеревался отправиться на поиски лазейки, которая привела бы нас этой ночью в город.

Стоило понимать, что мы должны добраться до Красса не позже следующего утра. Действовать нужно было немедленно. Красс играл по-крупному, обстоятельства менялись на глазах. Многое теперь зависело не только от меня или Марка Лициния; казалось, в нашу игру вступил весь Рим. Красс будто чувствовал нависшую над ним опасность и сделал все, чтобы защититься, заставляя меня искать в его обороне брешь.

Я покосился на своих ликторов. Сегодня нам предстояло сделать все возможное, чтобы оказаться внутри города. Если входа в Рим не существовало, нам следовало его создать.

Глава 1. Спартак Гладков в стенах Вечного города

Коварный друг страшнее сильного врага?

Стемнело, когда я вернулся к нашему костру, проведя весь день у городских стен в поисках лазейки, позволяющей нам попасть на территорию города. Давно остыла моя порция конины, от которой я все равно не стал отказываться и буквально целиком проглотил предложенный мне кусок. Мясо было жестким, жилистым, но после часов, проведенных на ногах, показалось мне нежнее куриной грудки. Ликторы, обеспокоенные моим длительным отсутствием, тут же начали задавать вопросы.

– Где ты был, Спартак?

– Все в порядке?

Самым наблюдательным из них, как всегда, оказался Рут, заметивший, что я промок.

– Куда ты влез, мёоезиец? – спросил он, с любопытством рассматривая меня.

Не хотелось расходовать силы на пустой треп, поэтому я пропускал их вопросы мимо ушей, но, едва покончив с трапезой, поднялся на ноги, велел ликторам затушить костер и следовать за мной. После целого дня в разведке мне было что им показать. Теперь Вечный город не казался таким уж неприступным, как прежде. Под покровом ночи мы вчетвером очень скоро оказались около городских стен. Я велел не приближаться к воротам, чтобы ни в коем случае не попасться на глаза караульным и не привлечь их внимание.

– Куда ты нас ведешь? – не унимался Нарок, которого так и распирало от любопытства.

– Мы обойдем город и выйдем к Тибру, – бросил я, не оборачиваясь.

– Зачем?

– Потом, брат, – отрезал я.

Нарок что-то недовольно пробурчал, по всей видимости, мой ответ не удовлетворил его любопытства, но сейчас было не до разговоров, мы должны были подобраться к Тибру, не попав в поле зрения стражи. Все вопросы стоило отложить. Предположение, что ночью город станет гораздо более безопасным, не оправдывалось. Рим напоминал настоящий мегаполис, где жизнь кипела круглосуточно. Казалось, из-за стены Вечного города доносятся пьяные крики горожан, для которых дня оказалось мало. Ясное дело, что на ночь никто не стал поднимать ворота, никуда не делась стража, к еще большему моему удивлению напомнившая мне английских солдат у Тауэра, недвижимых, непроницаемых, но твердо знающих свои обязанности. Однако темнота развязала нам руки. Днем добраться незамеченным до места, обнаруженного мной во время обхода, было сродни безумию. Слишком близко оно находилось от городских стен и любопытствующих взглядов стражи. Сейчас же, в темноте, у нас появлялся шанс, и я собирался им воспользоваться в полной мере.

Бóльшую часть пути мы передвигались трусцой, несколько раз я велел останавливаться, чтобы отдышаться. Местность была холмистой, подъемы чередовались со спусками, что затрудняло переход, сбивало дыхание. По размерам тогдашний Рим был не чета современной столице Италии, но переход все же занял у нас немало времени. Наконец, обогнув стену римских укреплений у Авентина, мы вышли к извилистому берегу Тибра, по ту сторону которого можно было увидеть холм Яникул и знаменитое Марсово поле. Я велел своему небольшому отряду перейти на шаг. Рут внимательно осматривался, догадавшись, что именно в желтовато-белесых водах священной римской реки я промочил ноги. Молчали Нарок и Митрид, обычно любители остро пошутить. Ликторы ожидали, когда я наконец объясню им свой план. Ждать долго не пришлось, впрочем, и объяснять было нечего. Пройдя несколько сот футов вдоль берега, я остановился, вслед за мной остановились ликторы. Мы были на месте. У городских стен Рима в священную реку Тибр из проема, свод и стены которого были выложены камнем, лилась вода. Мутная, вонючая, напоминающая канализационные стоки. В канал, откуда выливалась вода, мог без проблем пройти человек даже такой богатырской комплекции, как Рут. Остановившись у свода, я осмотрел ликторов.

– Вот так я собираюсь попасть в Рим, – сообщил я. – Кто-нибудь что-нибудь знает об этом месте?

Не хотелось лезть наугад в небольшой тоннель, который я обнаружил несколько часов назад после долгих поисков у стены. Если ликторы что-то знали об этом месте, то я должен был услышать это прямо сейчас. Меньше всего хотелось наткнуться на тупик или выяснить, что внутри тоннеля ширина канала не позволит нам пройти насквозь, либо с другой стороны канал выведет нас за городские стены. Все это стоило учесть, прежде чем мы полезем внутрь, промокнем, а судя по неприятному запаху, еще и перепачкаемся в отходах.

– Первый раз вижу, – пожал плечами Рут.

– Не знаю, что это, но пахнет отвратительно. Ты собрался лезть туда, Спартак? – поежился Нарок.

Первым из моих ликторов заметивший проем, он непроизвольно зажал нос рукой. Я коротко кивнул. Возможно, со стороны моя затея выглядела отчасти бредовой, но это был выход, которым мы просто обязаны были воспользоваться.

– Мне кажется, что через тоннель мы пройдем в город в обход городских стен, – заверил я.

Митрид подошел ближе к сливу, внимательно осмотрел свод.

– Это Большая Клоака, – заявил он.

– Большая Клоака? – переспросил я.

– Тоннель, с его помощью римляне осушают болотистую местность между холмами Палантин и Капитолий, – пояснил ликтор. – Вода сливается в Тибр. Если я все правильно понял, это либо сама Клоака, либо одно из ее ответвлений.

– И куда выходит канал? – оживился Нарок, подошедший ближе к своду, откуда стекала мутная вода.

Митрид, который бывал в Риме и не раз выступал на столичной арене, почесал макушку.

– Если не сворачивать, тоннель выведет в низину между холмами, – пояснил он.

– Хочешь сказать, что он ведет на Форум? – уточнил Рут.

– В том числе, – подтвердил Митрид.

Я почувствовал, как по моей спине пробежали мурашки. Где как не на Форуме мог быть сейчас Красс? Именно на Форуме заседал сенат, там располагались курии и там же наверняка развернулись главные события. Стоило выдвигаться немедленно. Впрочем, мой пыл остудили слова Нарока:

– Как ты себе это представляешь? – спросил он.

– Я представляю, что мы залезем туда и окажемся в городе, тебя что-то не устраивает? – улыбнулся я.

– Да мы с ног по макушки перепачкаемся в римском дерьме, Спартак!

– У тебя есть другие варианты? – вспылил я.

Нарок пожал плечами, всем своим видом показывая, что не собирается разжигать со мной конфликт. Рут на пару с Митридом продолжали осматривать свод.

– А потом, мёоезиец? – прищурился Нарок. – Я не против испачкаться в римском дерьме с ног до головы, но что мы будем делать со всем этим потом? Как ты представляешь нас, мокрых и вонючих, в Риме?

Этот вопрос приходил мне в голову, и, признаться, я так и не нашел на него ответа. Главное сейчас было попасть в город, неважно, в каком виде. Если нам удастся добраться до Красса в эту ночь, все остальное не будет уже иметь значения. В конце концов, мы сможем выбраться обратно через этот же отвод. Я высказал свои мысли.

– Может, ты и прав! Если ты все уже решил для себя, чего мы стоим? – Нарок подмигнул мне. – Была не была!

Не дожидаясь приказа, ликтор ловко скинул с себя тогу, которую повязал узлом и перекинул через плечо. Он выхватил меч, воткнул его между камнями, используя лезвие как рычаг, забрался через проем в широкий тоннель Большой Клоаки. Вода чуть было не сбила Нарока с ног, но ликтор изловчился, вытащил меч, ухватился за небольшие расщелины между камнями в стене.

– Чего ждем, Спартак? Догоняйте, я никого не буду ждать! – выкрикнул он.

Его голос заглушал шум падающей воды. Бросив эти слова, Нарок скрылся в тоннеле, оставив нас троих стоять в замешательстве снаружи.

– Я всегда говорил, что вместо головы у него котел!

Митрид скинул с себя тогу, последовал примеру Нарока, перевязав ее в один большой узел, и полез вслед за товарищем в темный вход Большой Клоаки.

Немного поколебавшись, все то же самое проделал Рут, чья широкая спина исчезла под сводом Клоаки. Я огляделся, убедившись, что вокруг нет ни единой души, которая могла бы стать свидетелем нашей совершенно безбашенной вылазки, и, сняв тогу, отправился в тоннель Большой Клоаки вслед за своими ликторами. Каким бы бесшабашным ни казался Нарок, в одном он был прав: у нас не было времени что-либо обсуждать. Если мы хотели покончить с Крассом, действовать следовало немедленно.

Когда мы забрались в тоннель и прошли в бурлящем потоке воды всего несколько десятков футов, над моей головой сомкнулась кромешная тьма. Исчез единственный источник света – тот самый вход, теперь оставшийся за моей спиной. Приходилось идти наугад. Я поспешил убрать гладиус, понимая, что один неверный шаг – и я могу упасть и пораниться, а то и того хуже – наткнуться в темноте на одного из ликторов. Я несколько раз позвал Рута, который вошел в тоннель Большой Клоаки предпоследним и, по идее, должен был услышать меня, но в ответ не донеслось ничего, кроме шума воды, эхом отражавшегося от стен. Приходилось брести по пояс в воде, которая, к нашему огромному счастью, в эту ночь была практически стоячей. Стоило только гадать, что могло происходить в подземном тоннеле, когда в Риме устанавливалась непогода, не зря ведь Большая Клоака была задумана именно таких громадных размеров. Тем не менее вода значительно снижала скорость нашего передвижения, отнимала силы. Я понимал, что стоит сделать шаг в сторону от стены, отпустить камни, в расщелины между которыми я вставлял пальцы, чтобы удержаться, как водный поток медленно, но верно потащит меня обратно к Тибру. Канал был достаточно широк, я старался придерживаться одной из его стен, шел не спеша, чтобы не споткнуться и не свернуть себе шею. Во многом поэтому время здесь несколько замедлило свой ход, и мне казалось, что мы плутаем в канале уже несколько часов, хотя на самом деле мы провели там не больше получаса, но эти несколько стадиев, которые пришлось одолеть в римской Большой Клоаке, были, пожалуй, самыми сложными в моей жизни.

Наконец перед нами появился блеклый лунный свет, после темноты тоннеля показавшийся невероятно ярким, даже слепящим. Мы были на месте. Грязные от нечистот, промокшие и замерзшие. Наверное, при любых других обстоятельствах прямо сейчас я завалился бы спать и проснулся только на следующий день, проспав много часов подряд. Сейчас же нам требовалось идти вперед, раз мы оказались внутри городских стен, а до рассвета осталось не так много времени, другого выбора у нас не было.

Нарок, который первым влез в тоннель Большой Клоаки, первым же выбрался из него. Гладиатор спрятался под сводом системы дренажа и поджидал нас. Не теряя времени даром, ликтор осматривался, я видел, как осунулось его лицо.

– Весело тут, Спартак, – присвистнул он.

Нарок развязал свою тогу, к моему удивлению, оставшуюся почти сухой, кое-как напялил ее, повернулся.

– Тебе бы взглянуть?

Мне, в отличие от Нарока, не удалось сохранить одежду сухой, мокрая ткань неприятно прилипала к телу.

– Что там? – протянул Рут, вылезший из тоннеля последним.

Все вчетвером мы оказались на площади Форума. Я огляделся, чувствуя, как волосы на моих руках становятся дыбом.

– Что здесь произошло? – прошипел я, не веря своим глазам.

– Красс? – предположил Рут, осматривая Форум.

На главной республиканской площади царил настоящий погром. Неужели Марк Лициний не сумел договориться с сенатом и решил прибегнуть к силе, пройтись по Форуму огнем и мечом? Судя по тому, чтó предстало нашим глазам, сомнений в этом не могло быть никаких. Перевернутые столы со съестным, тела римлян, лежащие на холодной земле, кровь… Сожженные дотла здания. Где в таком случае был проконсул со своими легионами, устроивший бесчинства на Форуме, в самом сердце Рима? Что тут, в конце концов, произошло? Как могло случиться так, что ничего этого я не знал, наивно полагая, что Красс вместе со своим войском все это время стоит у городских стен и ведет переговоры с сенаторами? Ведь таковы были данные моей разведки! Ничего не вязалось!

– Что теперь? – осторожно поинтересовался Митрид, видя, что я не в себе от увиденного. Он указал на одно из сгоревших зданий. – Это курии, здесь заседал сенат; как ты понимаешь, если Красс был там, теперь его там уже нет.

– Не знаю, – прошептал я, теряя самообладание.

Я не знал. Что делать дальше, если твой главный враг, которого ты рассчитывал найти в куриях, вдруг провалился сквозь землю? Где я мог искать Марка Лициния? Рим, этот огромный город с населением, ничем не уступавшим настоящему российскому мегаполису, не оставлял мне ни единого шанса. Красс мог быть где угодно. За одну ночь нам было его не найти. В голове крутилось одно-единственное слово – провал. Можно было оправдываться, вспоминать время, упущенное в Беневенте… Но разве это что-то меняло сейчас? Увы, нет! Ловушка для Красса не сработала. В дураках остался я.

– Посмотри.

Митрид, лучше всех ориентировавшийся на площади, указал на подножье какой-то скалы.

– Сенаторы? – спросил Рут.

Митрид кивнул.

– Наверняка.

У подножья лежали окровавленные тела пожилых людей в белых тогах с пурпурной каймой. Не оставалось сомнений, что это были сенаторы, а Красс устроил на Форуме жестокую расправу, утопив площадь в крови. Мы бросились к выгоревшему зданию курий, от которого все еще исходил жар, но внутри на полуразрушенных трибунах не было никого. Я стиснул кулаки, вдруг почувствовав всю свою беспомощность. Стоило признать, что Крассу удалось уйти. Черная полоса, затянувшаяся от нашего провала под Беневентом, продолжалась.

Передо мной вырос гопломах.

– У нас все еще есть время до рассвета! Возьми себя в руки.

– Ничего не выйдет, мы не найдем его, – я сбросил руку Рута с моего плеча. – Мы не найдем Красса, это нереально!

– Ты предлагаешь повернуть, после всего, что осталось позади? – возмутился гладиатор.

– Мне нужно время, Рут!

Я взмахнул руками. У меня не было даже карты города, чтобы я мог понять, где продолжить поиски, куда мог уйти Красс. Слоняться по длинным городским улицам во тьме, воняя канализационными стоками, выглядело полным безумием. Я попытался сосредоточиться. Для начала следовало понять, что здесь произошло! Я еще раз, куда пристальнее осмотрел Форум и вдруг вздрогнул. Из темноты навстречу нам вышел человек, ничем не отличающийся от моего ликтора Рута. Такого же богатырского телосложения, высокий, закутавшийся в красный плащ. Завидев, что я обратил на него внимание, незнакомец приветственно, непринужденно вскинул руку. Мне показалось, что он улыбнулся. Пока он шел, я тут же окинул взглядом соседние здания. Нет, кроме него на площади Форума не было никого.

Судя по тому, что мои ликторы обнажили свои мечи, они также увидели незнакомца, который при виде оружия в их руках остановился и поднял руки. Свой меч обнажил и я. Признаться, пришельцу удалось подобраться к нам незамеченным, застав врасплох не только меня, но и моих ликторов.

– Если бы я хотел, Спартак, то, наверное, пришел бы сюда с войсками, – сказал он.

Наконец удалось увидеть его лицо. Мужественное лицо, на котором застыла усмешка.

– Я пришел поговорить. А если ты посмотришь внимательнее, при мне нет оружия. Поэтому предлагаю опустить ваши клинки и начать разговор.

Незнакомец не соврал, он действительно пришел без оружия. Рут осмотрел его, после чего кивнул мне. Я попросил ликторов опустить мечи, но в то же время не убирать их. Я не знал, кто стоит передо мной, какие цели он преследует. Можно было говорить что угодно, но по факту римлянин, будь он с оружием или без, представлял для меня угрозу. По-хорошему стоило немедленно расправиться с ним, но что-то останавливало меня. А именно, тот факт, что незнакомец назвал мое имя. Задевала нелепая усмешка, не сходившая с его лица. Да и надо было отдать должное римлянину – дорогого стоило выйти к группе рабов безоружным. Он серьезно рисковал, а значит, мне стоило его выслушать.

Видя, что я осматриваюсь, незнакомец, молчавший, пока его обыскивал Рут, вновь заговорил:

– Если ты думаешь, что со мной кто-то пришел, то это не так. А если хочешь найти место, в котором нас никто не увидит, то я в этом заинтересован не меньше вашего, – он улыбнулся; в отличие от моих ликторов, его зубы – в его-то годы – были полностью сохранны, улыбка блистала. – Вряд ли кто-то поймет, если увидит, что я встречаюсь с рабами на площади римского Форума.

– Поговорим здесь, и если мне что-то не понравится, ты труп, – категорично заверил я.

– Твое право, – незнакомец невозмутимо пожал плечами. – Впрочем, я не думал, что с тобой придется просто!

– Кто ты такой? – спросил Рут.

– Меня зовут Луций Сергий Катилина, если мое имя вам о чем-то говорит.

Катилина… Я попытался припомнить имя, которым только что представился римлянин, но понял, что слышу его впервые.

– Спартак, – продолжил Катилина. – Знаешь, я тебя представлял иначе…

– Как ты узнал? – перебил его я.

– Что именно?

Римлянин изобразил настороженность, делая вид, что не понимает, о чем я говорю.

– Сейчас снесу его никчемную башку, – прорычал Рут.

Я положил руку на плечо гопломаха, успокаивая его. Расправиться с Катилиной мы успеем, сейчас же следовало выудить из него как можно больше полезной информации. Что если этот самый Луций Сергий знал, чтó тут произошло, и более того, мог подсказать, куда подевался Красс?

– Как ты узнал, что мы будем здесь? – терпеливо повторил я.

Глаза римлянина сузились, он внимательно посмотрел на меня.

– Ты сработал грязно, Спартак, поэтому о твоем прибытии в город мне стало известно задолго до того, как ты появился у городских стен, – мягко, вкрадчиво сообщил он.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился я.

– Из Беневента в Рим были посланы вести о твоем туда прибытии, – подмигнул Катилина. – Далее тебя было легко просчитать; уж извини, но это так.

– Как…

– Вот так! Начальник местной стражи, как только ему стало известно, что в его городе находится сам Спартак, послал вести об этом в сенат и лично Марку Лицинию Крассу!

– Что с того? Из Беневента мы могли повернуть куда угодно, да и каков шанс, что наш отряд вообще выбрался бы оттуда живьем? – спросил Нарок.

– В том-то и дело, что не могли, – улыбка Катилины стала еще шире. – Сейчас не стоит делать друг из друга дураков. Спартак вместе со своими ликторами мог покинуть свой лагерь только в одном случае. В каком? Я не буду называть очевидные вещи вслух.

Я вынужден был согласиться с Катилиной, столь уверенно заявлявшим, что у нас не было другого пути, кроме как к стенам Рима, у которых с легионами расположился Красс. Пришлось сдержаться, чтобы не врезать себе ладонью по лбу. Как так? Выходит, Красс знал о моем прибытии задолго до того, как мы подобрались к Риму! Получалось дрянно. Я вздрогнул, обернулся к скале, у подножья которой лежали тела сенаторов. Что если новость о моем приближении ускорила переговоры между сенатом и проконсулом? Ничего нельзя было исключать. Красс знал меня, поэтому боялся. Он понимал, что никакие легионы не уберегут его от лезвия гладиуса, которое я прижму к его шее, чтобы поставить точку в нашем противостоянии.

Катилина поймал мой взгляд.

– Марк ничего не знал, Спартак, – спокойно заверил он.

Повисло молчание. Создавалось впечатление, будто Катилина давал мне возможность переварить сказанное. Признаться честно, за это я был ему благодарен. Мне требовалось время, чтобы пропустить через себя поток обрушившейся информации.

– Как думаешь, бунтарь, знай Красс, что ты будешь в городе, ты все бы еще стоял здесь?.. – Катилина запнулся и обвел взглядом Форум. – Рим – большая крепость, большой дом, как бы ты ни хотел, как бы ни желал, но тебе не пробраться внутрь, если хозяин не откроет тебе дверей. Когда все ворота города наглухо заперты, когда число караульных увеличено втрое, как можно войти в Рим?

Катилина только что макнул меня лицом в грязь, указав на мою оплошность. Я не учел, что провал в Беневенте приведет к тому, что о нас станет известно в Риме, а проникновение в город через систему канализационных стоков окажется столь предсказуемым и очевидным. Но раз так, отчего мы все еще стояли здесь, почему нас никто не схватил? В конце-то концов, почему ничего не знал Красс? Ведь нет сомнений, что Марк Лициний понятия не имел о нависшей над ним угрозе. Видя, что я полностью ушел в свои размышления, Луций Сергий продолжил:

– Думаю, после сказанного ты, Спартак, со своими людьми можете доверять мне?

– Предположим, – выдавил я. – Но каков твой интерес? Почему ты не сказал о нас Крассу?