Текст книги "Ад этажом ниже (СИ)"

Автор книги: Валерий Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Катя держала чашку и весело щебетала о своих планах на воспитание детей, но слов я почему-то почти не слышал. Я думал о том, что сейчас надо будет положить её животиком на стол и... А потом, сославшись на неотложные дела вежливо выставить из дома. Так и вышло. Я конечно пообещал, что как освобожусь, то обязательно, всенепременно зайду. И взялся за дела. Сначала я провёл полную инвентаризацию имущества. Прикинул сумму. Нашёл свой загранпаспорт (о, ещё действует!). А потом поставил на стол "Ночную Звезду", серебряную зажигалку, зеркало и бутылку водки. И в этой компании напился.

Утром Сидорыч оказался настолько любезен, что пришёл ко мне сам. Он выложил на стол увесистую пачку евро, подвинул к себе пустой стакан и многозначительно посмотрел на меня. Я сунул руку под стол, пошарил среди пустых бутылок и нашёл одну полную.

– Ну, как всё прошло?

Я налил нам по пятьдесят. Сидорыч поднял рюмку:

– За тебя, Шайтан!

Мы выпили.

– Всё прошло как по маслу. Я, правда, хотел нагреть на лодке десятку, но пришлось довольствоваться пятёркой. Зато ещё пятёрку дали в виде премии. Сразу после твоего сообщения туда отправили вертолёт со спецами. Они дали круга, чтобы не лететь через Зону, но место нашли сразу. И лодку тоже. Потом они там полдня лазили на четвереньках с лупами. Нюхали и пробовали всё на вкус. Твоя история подтвердилась. Был там ещё смешной момент. Есть у них один хрен – большой любитель заложить за воротник, когда надо и когда не надо. Но его держат, потому что специалист он первоклассный. Так вот пока они все там ползали, он спустился к Припяти, спрятался в кустики и хлебнул из фляжки. А потом с дикими воплями так и прибежал с фляжкой в руках, и клялся и божился, что видел в Припяти парочку крокодилов. Его там понюхали – всё понятно. Поржали, конечно, но предупредили, что в следующий раз точно уволят. Смешно, да?

– Оборжаться.

Я налил ещё по одной.

– Сидорыч, а я хотел у тебя жену увести...

Сидорыч сначала не понял:

– Какую жену? А, Катьку, что ли? Да никакая она мне не жена. На хрена мне жена? Что я, дурак что ли, жениться? Это моя племянница, дочь сестры покойной. Пожалел девчонку, к делу пристроил. Ну, и что она?

– Отказалась.

– Вот, зараза! Но, может, ты с ней ещё раз поговоришь?

– Не хочу. Сидорыч, а сколько дашь за хату и барахло? Тут горячая вода, снаряга и оружие кое-какое.

– Уезжаешь, что ли? Жаль... Помню я, как вы с Псом и Генацвале траншею под водопровод рыли. День роете, три пьёте. Хе-хе! А я теперь с кем тут останусь? Одна шваль вокруг. Ладно, трёшник за всё дам. И я тебе полторы за брата должен. Итого четыре с половиной. Согласен?

– Согласен.

– Ну, тогда наливай. Если вздумаешь вернуться, то я буду рад. Но хату назад, менее чем за пятёрку не отдам!

– Сидорыч, ты еще не расплатился, а уже две штуки наварить хочешь!

– А, да, ты прав. Вот твои четыре с половиной. Ну и плюс пятьсот для ровного счёта – лично от меня. Кстати, Дрозд после обеда в город едет, прикупить кое-чего. Я скажу, он тебя захватит. Там автобус до железки ходит, разберёшься. Ну, будь здоров, Шайтан!

И Сидорыч поднял рюмку.

– И тебе не хворать!

Сидорыч вышел, бормоча под нос:

– Ну, Катька! Ну, дура! Всю жизнь тут просидит! Навязалась на мою голову. Сиськи есть – ума не надо...

А я начал собираться.

Первым делом я взял свои самые драные трусы и зашил в них флешку, рассудив, что уж их-то я не потеряю. И даже если меня ограбят, то на них вряд ли польстятся. И никаких женщин по дороге! А то и без трусов можно остаться запросто. Оклеил прозрачным скотчем записку Сэма, и запрятал не менее надёжно. "Ночная Звезда", зажигалка, паспорт, деньги и ещё немного мелочей, вот и весь багаж. Когда заехал Дрозд, я уже был готов. Непривычно было выходить из дома без оружия. Я запер дверь, повесил ключ на гвоздик и залез в машину. Оглянулся и в последний раз окинул взглядом хату. Дрозд включил передачу...

По дороге мы вяло перебрасывались дежурными фразами. Среди всего прочего Дрозд рассказал, что Сидорыч поругался с "евонной бабой".

– Я уже к тебе собрался ехать, прохожу мимо их комнаты, а там посуда летает и Луна визжит: "Почему ты мне сразу не рассказал про тридцать пять тысяч? Ты всю жизнь мне загубил, пенёк трухлявый!". Ну и дальше ещё бу-бу-бу, я уже прошёл, не расслышал. Деньги, наверное, не поделили.

– Наверное. Кто же их поймёт, женщин...

Эпилог.

Прошло три месяца. Я серьёзно отнёсся к совету Сэма, и прикупил две тысячи гектаров земли в Аргентине. Не просто земли – я купил эстансию. Или говоря по-русски – асьенду. Конечно это было не так просто – типа пошёл и купил, будто картошку на рынке. Большую помощь в этом деле мне оказала миссис Джонс. Это она через Изю подсказала и научила, как снять деньги в оффшорах и перевести их в банки Буэнос-Айреса не вызывая лишних вопросов. Как и какую выбрать эстансию, то есть асьенду. Земля эта предназначена для сельскохозяйственного использования. Говорят, что раньше здесь выращивали рапс и сою, но я даже не знаю, что это такое. Асьенда называлась Valle Guerra и давно пришла в упадок. Последние лет пять весь персонал составляли сторож с женой. Мне это обошлось относительно недорого – всего восемь миллионов долларов за землю с постройками, техникой и кое-каким инвентарём. Вторым делом стал ввоз в страну шести десятков нелегальных иммигрантов. Дело в том, что у половины девушек не было загранпаспортов, а моя частная тайская армия вообще не обременяла себя какими-либо документами. Здесь мне очень помог дядя Саид. Большую часть пути люди проделали на его самолёте, а последний отрезок – по воде. Их багаж с оружием прибыл чуть позже точно так же, не пугая лишний раз таможенных чиновников. Просто у моей асьенды есть выход к океану, шириной почти с километр. И там даже находится старая заброшенная пристань. Остальное, я думаю, объяснять не надо. Первым делом я отправил весь личный состав во главе с сержантом в посольство Таиланда, где они плача и всхлипывая, рассказали занимательную историю о вреде пьянства. Как доверчивых тайцев в Пхукете коварно напоили злодейски настроенные фаранги, пожелавшие остаться неизвестными. Да так неудачно, что бедные тайцы очухались только в Аргентине. Как они здесь оказались, они не помнили. Может пешком пришли, а может на спор за кораблём плыли. В качестве доказательства была тут же предъявлена небольшая стопка стодолларовых купюр, которая по странному стечению обстоятельств завалилась за стол посольства. Разумеется, тайцам поверили. Ну как не поверить столь искренним людям с честными глазами? И как только жертвы зелёного тайского змия обзавелись документами, я сразу отправил Сом Ванга и Сом Чайра в командировку на родину с заданием подобрать на работу ещё человек пятьдесят новобранцев. И штук пятьдесят девушек. Нет, не тех, что вы подумали. А приличных девушек, которые смогли бы работать на полях. Ну а попозже и с солдатиками познакомиться с серьёзными намерениями. Территория-то у асьенды большая, и надо думать о будущем.

Наши девушки приехали почти все. Две не захотели, и отправились домой. Я их предупредил, чтобы не болтали о том, где были и что делали. Иначе к ним придут нехорошие люди, и будут задавать неприятные вопросы. Ну а если вдруг передумают, и захотят вернуться к нам – пусть пишут.

Инна Петровна сразу после выхода из Зоны съездила домой утрясти историю с сыном и матерью. Успев вернуться к самому отлёту в Аргентину, она рассказала, что все вопросы решены. Мать поправляется, а сын здоров как молодой бычок. В Аргентине же она сразу записалась на какие-то бухгалтерские и языковые курсы, чтобы знать местную специфику. Нет, не так. Первым делом она заказала в интернете станок для фиксации, который установила в подвале асьенды. Похоже, что там раньше была тюрьма для провинившихся пеонов – из стены торчали кольца с цепями. Ей там очень понравилось. И только потом записалась на курсы. Трусики она всё так же не носит. Но зато носит длинные юбки с разрезом сбоку. До пояса. Зашить хотя бы сантиметров пять она отказывается.

Изя, как и обещала, нарисовала мой портрет. Она попросила поставить леса у стены гаража с сельхозтехникой, завесила его полотном, и не вылезала оттуда две недели. На торжественном открытии присутствовали все девушки. Изя дёрнула за верёвочку, полотно упало... Моя челюсть тоже упала, а девушки через две секунды дружно засмеялись и зааплодировали. Картина была выполнена по мотивам плаката "А ты записался добровольцем?" Я с суровым взглядом древнегреческого бога и в лавровом венке, держал в одной руке пучок молний над головой, а другой указывал куда-то за спину зрителям, грозно на них взирая. Надпись внизу с двумя восклицательными знаками слово в слово повторяла ту мою ключевую фразу, которая и позволила нам одержать победу в схватке с монахами. В общем, портрет мне понравился. Чуть позже мы с Изей обсудили его художественные достоинства за рюмкой виски. Изя так же не упустила возможности показать некоторые свои познания из художественной гимнастики. А в процессе обсуждения у неё по щекам текли слёзы. Странная она...

Остальные девушки вникают в тонкости сельского хозяйства, и тоже учат язык. Время от времени они демонстрируют свои познания. Справедливости ради стоит упомянуть, что обучает их не только приезжающая учительница, но и Рыжая Рита, у которой в области владения языком неоспоримый талант. Светка всё время напоминает мне про должок за героическое спасение тяжелораненого Тхуан Тхонга. И хотя я регулярно его отдаю, она об этом через неделю забывает, и требует снова. Тома по утрам во вторник и четверг приходит делать массаж. А Ирка просто заходит поболтать, вспомнить Зону, Дашу... Точнее говоря – заодно вспомнить и поболтать... Иногда вместе с Рыжей, но чаще одна.

Сом Ванг и Сом Чайр вернулись из Таиланда дней через десять. Они пообщались с родными, и рассказали о своей работе. Родня дружно ахала и завидовала – вот ведь повезло людям! В результате пятьдесят человек набрали быстро, можно было заказывать сразу сотню. Девушек набрали ещё быстрее. Посмотрим, как дальше пойдёт дело. По их прибытии я нанял инструкторов, которые до своей отставки занимались подготовкой спецназовцев. Русского – специалиста по огневой подготовке, и чёрного из ЮАР, который родился ещё в Родезии – рукопашный бой и тактика проведения антипартизанских и контрдиверсионных мероприятий. Не следует думать, будто в Южно-Африканской республике негры сплошь торчки и бездельники. Есть и такие профи, что мастерски режут других ниггеров, как колбасу на завтрак. Я дал им полгода, чтобы они превратили толпу молодёжи в солдат. Сержанта, капрала и остальных это тоже касалось. Русский и негр распили литр текилы на двоих, нашли общий язык и доложили мне, что тайцы сдохнут, но станут настоящими зверями-убийцами. Сейчас группа, возвращаясь с тренировок вспоминает неделю в Зоне под моим командованием, как отдых на Канарах в пяти звёздах. Инструкторы говорят, что из них выйдет толк. Тайских девушек я поселил в отдельном помещении (язык не повернётся назвать его бараком), и строго-настрого запретил туда вход мужчинам. А то начнётся тут... Работы потом никакой не дождёшься. Девушки (и тайки и наши) потихоньку начали приводить асьенду в порядок – собирали мусор. Конечно для серьёзного ремонта надо будет нанимать специальных людей, но начнём пока хоть так.

Айгуль прислала мне письмо через неделю после свадьбы. Рассказала, в каком красивом платье она стояла перед имамом во время никаха, и о чём думала. Кто был на свадьбе и что про кого рассказывал. И что жених что-то делал с ней полночи, но она его едва почувствовала. Только всю испачкал. О чём она ему утром и поведала, когда он захотел продолжения. Горячий восточный мальчик вскочил и, оскорблённый в лучших чувствах, ударил её по лицу. Айгуль не осталась в долгу, взяла "шайтан", с которым не расставалась даже в постели, и пробила ему руку насквозь. И покачивая окровавленным ножом перед его носом добавила, что если он ещё раз что-то поднимет на неё, неважно что – руку, ногу или свой мелкий перчик, то немедленно лишится этого навсегда. Жених, или точнее, уже муж, убежал жаловаться папе-маме, да так до сих пор и не вернулся. Уже неделю где-то бродит. Ну и пусть. Просила, чтобы я не забывал про Риту, Свету, Иру, Изю и Инну Петровну. Чтобы ей, как моей любимой жене не было за меня стыдно перед ними. Я выразил ей своё соболезнование в связи с таким неудачным началом семейной жизни и уверил, что прилагаю все усилия перед вышеуказанными особами, так что краснеть перед ними из-за меня ей не придётся. А сам думал – ну почему я такой дурак? Зачем я её отпустил?

Из Зоны две недели назад пришли интересные новости. Я оставил Сидорычу свой электронный адрес, и он иногда рассказывает свежие сплетни. Благодаря Лёше-Балаболу, Сидорыч всегда в курсе последних событий. Он сначала спросил, не передумал ли я, и не хочу ли забрать себе Катьку? Нет? Жаль... Дескать девка совсем свихнулась из-за лишних тридцати тысяч. Ну да бог с ней. А в Зоне произошли лютые, страшные вещи. Случилось так, что троих бандитов – Клеща, Косого и Угрюмого, за каким-то членом занесло на север Зоны. И будто бы увидели они там симпатичный такой домик с огородиком. И только они собрались пощупать хозяев на предмет чего пограбить, как сами были взяты за цугундер восточными людьми в оранжевых балахонах. Для начала их от души мастерски отдуплили, а затем привели на спрос к высокой такой, строгой как прокурор, бабе. Бандюги уверяли её, что просто шли мимо, и ничего плохого не успели даже подумать. И просили их не убивать. Баба вроде поверила и сжалилась, но отдала оранжевым команду трахнуть их и выгнать взашей. Бандиты посмеялись весёлой шутке, и над тем, как они ловко обманули бабу. Но оказалось, что смеялись они рано. Приказ бабы был выполнен в точности. Их по очереди привязывали ремнями к какому-то хитрому сооружению перед идолом, изображавшим мужика с членом на лбу, видимо местного божества, и жестоко опускали. Подробности Сидорыч не стал уточнять, но пояснил, что на каждого бандита пришлось по трое опускающих. Потом их опять отдуплили, наверное на дорожку, да и просто, чтобы жизнь мёдом не казалась, и дали доброго пинка под зад. Бандюгам повезло: двое из них ухитрились без оружия дойти до своих и рассказать о беспределе. Остальные бандиты поржали над новоявленными петухами, сменили им погоняла на Машку и Дуньку, и определили их в соответствующее их статусу место. Но одного из бугров – Кирилу Питерского, задело за живое подобное отношение к бывшим правильным пацанам. Он собрал еще четверых тупых отморозков и пошёл разбираться. Кто ищет приключений на свою задницу, тот их всегда найдёт. Всё повторилось в точности, только отмудохали их ещё жёстче, а опетушили и вовсе зверским образом, использовав в дополнение обширный набор хитрых приспособ, по сравнению с которыми костяшки домино – невинная конфетка. Набор выглядел так, будто бывал в деле неоднократно. Командовала опять баба. Впрочем, мужик там тоже ходил, но не вмешивался. Всё это рассказал вернувшийся, пьяный в сиську Кирила Питерский. Он честно предупредил всех, что трогать руками его нельзя, и попросил бутылку водки. Выпил стакан и рассказал, как дело было. И что на обратном пути он сам убил четверых своих подельников, поскольку те решили скрыть от братвы свою петушиную сущность. Кирила не мог допустить, чтобы правильные пацаны зашкварились, общаясь с петухами, как с людьми. После этого он выпил ещё стакан и пустил себе пулю в лоб из найденного по дороге ржавого ПМ. Пацаны задумались. Шутки тут вроде как отпадали. Доказательство лежало перед ними с простреленной башкой. Не для того же он стрелялся, чтобы над корешами приколоться? А идти и выяснять правду никому отчего-то не хотелось. Порешили на том, что края там дикие и пустые, и нехрен там вообще что-то делать. А если кто туда вдруг зайдёт, то будет считаться петухом автоматически. Потому как идти потом и проверять его невинность всем в падлу. Искать на задворках Зоны каких-то оранжевых, и проводить среди них опрос на тему "а не петушили ли вы тут на днях такого-то?" всем было в облом. Да и мало ли чего... Честь надо беречь смолоду. А своя жопа, она, знаете ли, ближе к телу. Вот так и вышло, что бандиты забили на север Зоны большой и ржавый болт. Глядя на них, и остальной народ тоже задумался – а какого члена там делать? Нет там ничего интересного. Да и мало ли... Так что за судьбу Засова и Ирины Александровны я спокоен. Надеюсь, что у Засова хватит ума не ссориться с женой. А то мало ли...

Три дня назад я получил посылку из Соединённых Штатов. Наощупь и по форме она напоминала картину в раме. Я почти угадал. Сняв дома упаковку, я от удивления сел мимо стула. Это была не картина, а фотография примерно метр на полтора в рамке под стеклом. И она заслуживала того, чтобы рассказать о ней поподробнее. Молодая огненно-рыжая миссис Джонс стояла топлесс на песчаной дюне с задорно торчащими сосочками, а за ней виднелись пальмы и океан. Сначала мне показалось что это полное НЮ, но потом я разглядел тонкие трусики точно в цвет загара. Настолько тонкие, что под ними была видна форма интимной стрижки, не говоря уж о других линиях и впадинах. В общем – если бы их не было, то видимых подробностей вряд ли бы прибавилось. Так же на Оливии были длинные чёрные перчатки чуть выше локтя, чёрный тонкий шарфик, и чёрные туфли на каблуке. Которые почему-то совсем не проваливались в песок. Вокруг наблюдалось полное отсутствие каких-либо следов. А как она туда попала? Миссис Джонс заложила руки за голову и улыбалась мне взглядом Джоконды. Качество было потрясающим, я даже и не знал, что в те времена были доступны такие технологии цветной печати – по левой туфельке полз муравей с подвёрнутой лапкой. Я разглядел его в увеличительное стекло, когда решил исследовать фото более детально. Да, мне стыдно. Заметил я так же и то, что Оливия слегка слукавила. Я, как опытный эксперт по женскому телу, определил, что её возраст на снимке составлял лет тридцать – тридцать пять, а никак не двадцать пять, как на том, что я сжёг в пепельнице у Сэма. Видимо более молодой фотографии она не нашла. К фото была приложена записка на, естественно, английском языке, из которой я не понял ни слова. Наверное передаёт привет, и выражает надежду, что мне понравился подарок. Ясность внесла Изя, когда зашла вечерком почитать свои стихи, и случайно увидела записку на столе, рядом с "Ночной Звездой".

– Она пишет, что фотошопа нет, но ей пришлось покрасить волосы и наложить два фунта косметики на лицо, чтобы быть похожей на то старое фото, о котором ты так сожалел. И ещё она собирается прилететь к тебе в конце месяца, чтобы рассказать о наследстве Сэма.

Вот тут я обалдел. Выходит, что фото сделано буквально на прошлой неделе, а никак не двадцать пять лет назад. Вот тебе и эксперт! Сколько ей сейчас? Не может быть! И выходит, что она сделала фотографию специально для меня? Зачем? Ну ладно, через неделю приедет, надо будет расспросить её поподробнее. Пока я повесил фотографию на стену в гостиной.

А самое важное произошло сегодня. Я сидел на веранде второго этажа со стаканом виски с колой и подставлял лицо ветерку, дувшему с океана. Хотелось варёной картошки, селёдки с чёрным хлебом и, сами знаете чего. Около полудня подъехал грузовичок с манипулятором, и ржавым грязным ящиком на платформе. Оттуда вышел молодой человек в галстуке и изъявил желание увидеть сеньора асиендадо (то есть меня). Я спустился вниз, гадая, какого шайтана ему от меня надо. Но встретившись с ним лицом к лицу, я его узнал. Это был Хасан – один из помощников дяди Саида.

– Добрый день, Хасан. Чем обязан?

– Здравствуй Шайтан. Дядя Саид просил передать тебе привет, а так же вручить вот эту вализу лично из рук в руки. Куда сгружать?

– А что там?

– Шайтан, это мне неизвестно. Дядя сам собирал и упаковывал груз. Я его получил уже взвешенным и опечатанным.

– А сможешь поставить эту штуку на веранду второго этажа?

– Минутку.

Хасан перекинулся парой слов с водителем. Водитель вылез, оценил задачу и согласно кивнул. Грузовичок подъехал поближе к дому и выпустил опоры. Водитель отстегнул крепления груза, и встал к управлению манипулятором. К моему удивлению, ржавый железный ящик с болтающимся сбоку погнутым навесным замком оказался без дна. Манипулятор легко поднял его и переставил в сторону на землю. А на платформе стоял здоровенный кофр, похожий на титановый. В кино такие обычно используют для транспортировки ядерных боеголовок. Мягко щёлкнули гидравлические замки, и стрела манипулятора с заметным усилием оторвала кофр от платформы и перенесла на пол веранды. После чего установила бутафорский ящик обратно.

– Ну всё, Шайтан, я передам дяде Саиду, что дело сделано, а ты находишься в добром здравии. Он будет рад. Держи код от кофра. И, кстати – прекрасный портрет.

Молодой человек кивнул головой на стену гаража. Потом открыл хитрый кейс, который сжигает содержимое при попытке несанкционированного доступа, и протянул мне запечатанный конверт. Затем запрыгнул в кабину.

– И да поможет тебе Аллах!

– Vaya con Dios, Хасан!

И грузовичок легко покатился прочь. А я вернулся в дом и сел напротив кофра в плетёное кресло, добавив в стакан виски с колой. Что это такое задумал дядя Саид? Я разорвал конверт, набрал код и откинул крышку кофра. Сверху, переложенные ветошью и поролоном лежали Вальтер и Беретта в кобурах. Ниже в деревянных ящиках, тоже в поролоне лежали Винторез Айгуль, и мой, добытый в самом конце наших похождений, автомат Вал. По некоторым деталям я определил, что оружие побывало в руках опытных оружейников. Интересно, что заставило Айгуль расстаться с винтовкой? Я бы не удивился, если бы узнал, что и на своей свадьбе она держала Винторез в руках. В третьей коробке находились запасные магазины, несколько прицелов на все случаи жизни и ЗИП. Пространство ниже было заполнено четырьмя цинками с патронами СП-5 и СП-6. Вот это царский подарок! Так вот почему кофр такой тяжёлый. Но оказалось, что и это ещё не всё. Под цинки дядя Саид положил немного денег, видимо на благоустройство асьенды. Совсем немного. Пятьдесят килограмм стодолларовыми купюрами. Пять миллионов долларов. Это была загадка...

Из раздумий меня вывело треньканье электронной почты. Я открыл письмо, и по мере чтения мои глаза делались всё круглее, пока совсем не вылезли на лоб. Письмо было от дяди Саида. Чтобы не пересказывать, приведу его целиком.

"Здравствуй, мой дорогой Шайтан, да пошлёт тебе Аллах долгие годы жизни. С прискорбием сообщаю тебе, что моя ненаглядная и единственная дочь Айгуль, вдруг внезапно и скоропостижно стала молодой вдовой. Вчера моего несчастного зятя обнаружили бездыханным в курильне опиума, известной своей дурной славой всему городу. Придётся опять её закрыть недельки на две, пока всё не успокоится. Слишком уж многих здесь видели живыми в последний раз. Видимо он завис в ней с того самого утра после свадьбы, и то ли опиум был несвежий, то ли молодой неокрепший организм юноши не выдержал... Больше всех радуется бабушка Зухра. То есть я хочу сказать, что она конечно скорбит, но рада тому, что молодой муж успел перед смертью оставить Айгуль в интересном положении. Да-да, уже двенадцать недель! Как это получилось, если он впервые дотронулся до неё месяц назад – одному Аллаху известно. Честно говоря, бабушка узнала про двойню еще на сроке в шесть недель, положив ладонь на животик Айгуль полтора месяца назад. Она говорит, что это будут прекрасные мальчишки. Но поскольку до свадьбы на тот момент оставалось ещё полмесяца, то бабушка не стала радовать всех раньше времени. Родители жениха могли не разделить радости, а подумать что это происки шайтана. Ну а сейчас мы все очень рады! Особенно счастлива Айгуль. То есть, я хотел сказать, что молодая вдова безутешна, и мы решили, что ей пойдёт на пользу перемена климата. Сам Аллах подсказал нам отправить несчастную скорбящую дочь в Аргентину. А поскольку там в отелях одни проходимцы и жулики, которые всегда готовы обмануть беззащитную несчастную вдову, то я беру на себя смелость просить тебя о том, чтобы ты принял, защитил и утешил наше единственное счастье в этой жизни. Почему-то мне кажется, что у тебя это получится. Бабушка Зухра в этом тоже уверена. Говорит, что видела какую-то простынку, которую Айгуль привезла откуда-то три месяца назад. Что это за простынка, и что там могла увидеть бабушка – я не знаю. Но она говорит, что на месте внучки ушла бы в Аргентину пешком не дожидаясь свадьбы, будь она лет на семьдесят помоложе. Ты не сердись на бабушку – она старая, и иногда сама не знает, что говорит. Всё знает лишь Аллах. Моя супруга и мать Айгуль – Бунси так же скорбит. Более всего оттого, что не смогла познакомиться с тобой. Дочь ей много про тебя рассказывала, даже я не знаю – что. Думаю, что месяца через полтора она заедет к тебе в гости – познакомиться лично.

Сейчас дочке надо уладить некоторые формальности и взять академический отпуск. А через две недели Айгуль вылетает в Буэнос-Айрес. Подробности я сообщу дополнительно. И да хранит тебя Аллах.

любящий тебя, дядя Саид.

P.S. Я выслал ваши любимые игрушки, и небольшую сумму, чтобы к её приезду привести асьенду в порядок.

P.S.S. И поставь наконец забор вокруг, а то у тебя там заезжай, кому не лень, и где хочешь!"

Я поставил стакан на стол, и первым делом отхлебнул сто пятьдесят прямо из горлышка. Перечитал ещё раз. Слова вроде все знакомые, а смысл почему-то ускользал. Отхлебнул ещё сто, и перечитал снова. Подлые буквы почему-то начали расплываться. Какие-то недели, месяцы, бабушка Зухра, двойня... Я допил бутылку, кинул её в кусты (мяя-у!), навел мозги на резкость, и прочитав ещё раз, рассудил трезво – Айгуль свободна, и она едет ко мне. С подарками. Да пошлёт ей Аллах лёгкий путь.

Конец.

Декабрь, 2016 год, Москва.