Текст книги "Русские народные говоры"

Автор книги: Валерий Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

В. В. ИВАНОВ
РУССКИЕ НАРОДНЫЕ ГОВОРЫ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
Москва – 1956

Предисловие

Настоящая брошюра предназначена прежде всего для преподавателей русского языка, но вместе с тем она рассчитана и на широкий круг читателей, интересующихся вопросами языкознания.

По своему характеру, по представленному материалу эта брошюра может быть полезна и для студентов-филологов, однако она ни в коей мере не может заменить даже самый краткий учебник или пособие по курсу русской диалектологии, изучаемому в высших учебных заведениях.

В ней изложены лишь самые основные, как это представляется автору, вопросы науки о русских народных говорах. Если же читатель заинтересуется этими вопросами, он может воспользоваться для более глубокого ознакомления с ними рядом специальных работ, на которые указывается в брошюре при рассмотрении отдельных явлений, связанных с характеристикой русских говоров.

Национальный русский язык и его местные диалекты

Язык является средством общения людей, и поэтому он на всех этапах своего развития существует как общий и единый язык для всех членов данного общества. Это положение марксистского языкознания кладется в основу изучения любого языка, его истории, его современной структуры.

Что же такое единство языка? На чем основывается возможность взаимного понимания людей, говорящих на одном языке? В чем единство языка проявляется реально? В частности – совпадает ли понятие единства языка с понятием тождества всех его элементов в звуковой системе, грамматическом строе и словарном составе у разных носителей этого языка? Таковы вопросы, встающие при освещении общей проблемы единства языка. Эти вопросы необходимо решить и в применении к русскому языку.

1

Современный общенародный национальный русский язык распространен на огромной территории от Баренцова моря до Кавказа и от западных границ РСФСР до Дальнего Востока. Он, как и любой другой национальный язык, является единым средством общения для всех людей, говорящих на этом языке.

Однако единство русского языка не заключается в тождестве всех его элементов в устах того или иного носителя. В этом нетрудно убедиться: достаточно очень недалеко отъехать, например, от Москвы, чтобы заметить, как ощутимо меняется русский язык и в произношении отдельных звуков, и в образовании некоторых грамматических форм, и в словоупотреблении.

Так, скажем, жители северных областей нашей страны произносят дома́, вода́, пора́ и т. д., сохраняя отчетливое звучание о в безударном положении; жители же южных областей говорят дама́, вада́, пара́, произнося безударное о, как а. Или, например, в речи жителей севера можно отметить такие формы, как с больши́м сапога́м, с рука́м и с нога́м, т. е. форма творительного падежа множественного числа в речи этих людей будет совпадать с формой дательного падежа (ср. к рука́м, по нога́м и т. п.); в речи жителей юга эта форма будет такой же, как и в литературном русском языке – с окончанием ‑ами: с рука́ми, с нога́ми. На севере посуда, предназначенная для замешивания теста, называется квашней, а на юге – дежой; на севере говорят корова бодает, на юге – корова брухает и т. д.

Таких расхождений в языке разных носителей русского языка можно найти достаточно много. Однако, как бы ни были велики эти расхождения, все они никогда не приведут к тому, что жители различных областей перестанут понимать друг друга. Это объясняется тем, что они говорят на одном и том же общенародном русском языке, а единство этого языка заключается в общности основных элементов структуры речи разных людей, говорящих на нем. Такими элементами структуры русского языка являются его основной словарный фонд (основной запас слов, обозначающих жизненно необходимые понятия) и грамматический строй (основные способы изменения слов и сочетания слов в предложения). Они существуют в целом как единые, общенародные, одинаковые для всех говорящих по-русски. Это и обусловливает возможность взаимопонимания людей, владеющих русским языком.

Следовательно, единство русского языка реально проявляется в наличии в его структуре общих, можно сказать, обязательных элементов, свойственных речи каждого представителя русского народа. Но вместе с тем наряду с такими общими элементами в языке есть частные, специфические черты, характерные для одних носителей русского языка и не характерные для других его носителей.

Правда, если сравнить в количественном и качественном отношениях общие и частные элементы в русском языке, то первых окажется, с одной стороны, подавляющее большинство по сравнению со вторыми, а с другой – «общее» будет наблюдаться в наиболее важных сторонах и категориях языка, тогда как «частное» будет затрагивать в целом менее существенные его стороны и категории. Но при всем этом неизменным остается то положение, что понятие единства языка ни в коей мере не совпадает с понятием тождества всех его элементов у разных носителей данного языка.

Специфические черты языка различных представителей русского народа могут быть приурочены к определенным местностям или областям страны, где живет данное население, а совокупность этих отдельных специфических черт на какой-либо территории образует местные разновидности единого общенародного русского языка.

Таким образом, русский язык в устах разных его носителей бесконечно варьируется, образуя свои местные разновидности. Однако, как известно, существует еще и литературный русский язык, призванный быть действительно единым языком всей русской нации, – язык, на котором пишутся литературные произведения, печатаются газеты и журналы, говорят по радио, которым владеют многие и многие представители русского народа. Но в наши дни литературный русский язык еще не является единственным средством общения людей, ибо наряду с ним существуют пока что местные диалекты, или говоры, русского языка, т. е. его местные разновидности, бытующие как устная, обиходная речь части русского населения, в особенности представителей старшего поколения крестьянства.

Следовательно, под современным общенародным национальным русским языком – как языком, служащим единым средством общения людей, говорящих на нем, – нельзя понимать только литературный русский язык и ставить между этими двумя понятиями знак равенства. Под ним, вернее всего, надо подразумевать весь язык нации, все его разновидности.

Иначе говоря, национальный русский язык складывается, во-первых, из совокупности всех его местных диалектов, которые не могут считаться категорией, находящейся за пределами национального языка; во-вторых, в это понятие входит общелитературный язык в его письменной и устной форме, а также просторечие.

Что же объединяет все эти формы проявления общенародного русского языка как языка русской нации? Нет никакого сомнения в том, что таким цементирующим началом выступает основной словарный фонд и грамматический строй, в целом общие для любого представителя русского языка. Является ли данный человек носителем Новгородского, например, или Рязанского говора, или владеет он русским литературным языком, – и в том и в другом случае он говорит на общем национальном русском языке. Различными же будут только реальные формы проявления этого языка: носитель говора владеет одной формой национального языка; человек, знающий литературные нормы, – другой его формой. Между этими двумя формами национального языка есть много общего. Это обусловлено уже тем, что речь идет о двух формах одного и того же языка, т. е. обе эти формы имеют одну общенародную основу. Но между ними есть и различие, которое заключается в бо́льшей развитости структуры и в бо́льшем богатстве выразительных средств литературного языка по сравнению с местными диалектами. Литературный русский язык можно назвать высшей формой национального языка, а местные диалекты – его низшей формой, ибо первый – это та форма сегодняшнего национального русского языка, которая в будущем станет действительно единственным средством общения людей, говорящих по-русски, в то время как местные диалекты – уже теперь категория исчезающая.

Таким образом, современный общенародный русский язык реально существует в двух основных формах: в высшей – в форме литературного языка и в низшей – в виде местных народных говоров. Местные диалекты следует считать разновидностями общенародного языка, они распространены на части территории данного языка и подчинены единому языку племени, народности или нации, как часть целому.

2

Как известно, особенностью местных диалектов является то, что они, обслуживая народные массы на определенной территории, «имеют свой грамматический строй и основной словарный фонд»[1]1
  И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1951, стр. 43.


[Закрыть]. Данное положение нельзя понимать как утверждение полного отличия структуры одного диалекта от структуры другого диалекта и литературного языка. На самом деле во всех местных диалектах русского языка, а также в литературном русском языке, образованном на народной основе, подавляющее число элементов основного словарного фонда и грамматического строя является общим и объединяет все эти разновидности в один общенародный русский язык. Подавляющее большинство слов, причем слов, обозначающих важнейшие и необходимейшие предметы, явления, качества, свойства, действия и т. п., основные грамматические способы связи и изменения слов, а также и главные особенности фонетической, звуковой системы, – все это является общим для любых диалектов и литературного русского языка.

Однако в разных диалектах наряду с общими элементами есть и частные, отличающие эти диалекты друг от друга и характеризующие их как разновидности одного русского языка.

«Частное» в русских диалектах затрагивает прежде всего их фонетическую систему, ибо, как видно, диалектные особенности в звуковой стороне языка играют несколько меньшую роль как явления, приводящие к нарушению возможности взаимопонимания людей, чем, скажем, особенности в области словаря (потому, вероятно, первые оказываются и более устойчивыми, чем вторые). Для пояснения этого положения можно привести такой пример. Если говорящий на местном диалекте употребляет слово, неизвестное в литературном языке и в других говорах, то он может быть не понят, т. е. цель общения может быть не достигнута. Так, в подмосковном Волоколамском районе можно услышать слово остра́мок – в значении «маленький воз сена», – не существующее в литературном языке; или слово па́русничек, которое человеком, не знающим диалектного его значения («небольшой лесок»), может быть воспринято как уменьшительное от «парусник». Непонимание этих слов может привести к нарушению взаимопонимания людей. Если же носитель говора произносит в л’асу́, с’астру́, в’асну́[2]2
  Здесь и далее большинство примеров дается в фонетической транскрипции.


[Закрыть] и т. д. вместо литературного в л’и^есу́, с’и^естру́, в’и^есну́, то это не приведет к нарушению взаимопонимания и лишь в редких случаях создаст незначительные затруднения в этом отношении.

Однако не только в области фонетики, но и в области грамматики и словаря местные диалекты могут отличаться друг от друга и от литературного русского языка. При этом, чем меньше на языке населения той или иной местности сказывается литературное влияние, тем больше наблюдается местных особенностей в данном диалекте, которые иногда могут затрагивать основной словарный фонд и грамматический строй того или иного диалекта.

«Каковы бы ни были отношения между диалектами, последние, не являясь самостоятельными языками, всегда сочетают в себе общие признаки данного языка с частными, специфическими признаками данного диалекта как одного из ответвлений, разновидностей этого языка»[3]3
  Р. И. Аванесов, Общенародный язык и местные диалекты, изд. МГУ, 1954, стр. 10.


[Закрыть].

Совокупность общих и частных признаков составляет единую языковую структуру местного диалекта. Это означает, что основной словарный фонд диалекта (как и его грамматический строй) – не объединение основного словарного фонда общенародного языка и основного словарного фонда местного диалекта, а единый основной словарный фонд последнего, в системе которого можно вскрыть как общие с другими диалектами элементы, так и частные особенности данного диалекта.

3

Итак, структура основного словарного фонда и грамматического строя местных диалектов, как и их фонетическая система, характеризуется совмещением общих и частных особенностей в той или иной области языка. При этом до тех пор, пока диалект остается диалектом, в нем всегда общие элементы, сближающие его с иными диалектами этого же языка, превалируют над частными, отличающими данный диалект в ряду других диалектов. Если же частные особенности пересилят общие элементы, то в этом случае диалект прекратит свое существование как диалект и превратится в самостоятельный язык.

Однако если верно только что сказанное выше по поводу характера основного словарного фонда и грамматического строя местного диалекта, то естественно спросить: в какой мере местные особенности затрагивают структуру основного словарного фонда и грамматического строя различных народных говоров в разные эпохи их существования? И в частности, насколько диалектные особенности затрагивают области основного словарного фонда и грамматического строя современных русских народных говоров?[4]4
  Ведь, вообще говоря, наличие диалектных особенностей, скажем, в области словаря местных говоров не обязательно должно свидетельствовать о том, что эти особенности характеризуют структуру основного словарного фонда того или иного диалекта: диалектные явления могут находиться и за пределами основного словарного фонда этого диалекта. Обо всем этом см. подробнее ниже, при характеристике отдельных сторон языковой структуры русских местных диалектов.


[Закрыть]

Известно, что местные диалекты – это такая языковая категория, развитие которой зависит от определенных исторических условий, точнее – от характера общественно-экономической формации, переживаемой тем или иным обществом в данный период его развития. Одни исторические условия, одни общественно-экономические формации благоприятствуют развитию местных диалектов, увеличению диалектных особенностей в языке (обратная сторона этого процесса – нарушение языковой общности, ослабление единства общенародного языка), другие исторические условия задерживают развитие диалектов, прекращают его и постепенно ведут к тому, что местные говоры начинают исчезать (обратная сторона этого процесса – укрепление языковой общности).

Здесь не место подробно рассматривать судьбы языков и диалектов в различные исторические периоды развития общества, тем более, что эти вопросы получили достаточное освещение в существующей диалектологической литературе[5]5
  См. Р. И. Аванесов, Учение о языке и диалекте в свете трудов И. В. Сталина по языкознанию (сборник «Вопросы языкознания в свете трудов И. В. Сталина», изд. МГУ, 1952, стр. 289—320); его же, Общенародный язык и местные диалекты, изд. МГУ, 1954; П. С. Кузнецов, Русская диалектология, Учпедгиз, 1954, стр. 6—22 и др.


[Закрыть]. Однако важно заметить, что наиболее благоприятные условия для развития местных диалектных особенностей существуют в эпоху феодализма, когда наличие натурального хозяйства и отсутствие тесных экономических связей между областями страны ведут к политической и экономической ее раздробленности, а отсюда и к нарушению языковых связей. Это последнее реально проявляется в том, что на территориях отдельных феодальных земель и княжеств образуются и развиваются различные местные диалекты. Чем сильнее феодальная раздробленность, чем больше обособлены разные княжества друг от друга, тем больше есть возможностей для развития местных особенностей в отдельных диалектах. Именно в эту эпоху такое развитие диалектных черт постепенно приводит к тому, что частных, специфических признаков в структуре говоров становится намного больше, чем это было в предшествующий этап развития языка. И, конечно, именно в этот период диалектные особенности в наибольшей степени затрагивают основной словарный фонд и грамматический строй говоров. Можно с уверенностью утверждать, что эпоха феодализма характеризовалась существованием таких местных диалектов, которым было свойственно наличие многих диалектных особенностей, в достаточной мере различающих структуру основного словарного фонда и грамматического строя первых.

Не нужно думать, что с концом феодальной раздробленности, с образованием крупных феодальных государств, тем более – с развитием капитализма и со сложением наций и национальных языков сразу наступает конец и относительно самостоятельным местным диалектам. Образование национальных языков, связанное с концентрацией местных диалектов, на первых этапах обусловливает лишь то, что в языке перестают развиваться новые диалектные черты, хотя старые различия держатся еще долго. Однако уже в эпоху капитализма, с развитием капиталистического способа производства, укреплением политического и экономического единства государства, местные диалекты все больше начинают подвергаться нивелировке, утрачивать свои специфические черты. При этом такая утрата местных особенностей диалектами начинается, как видно, с утраты ими тех черт, которые характеризуют их как диалекты в области основного словарного фонда и грамматического строя. Это находит свое объяснение в том, что именно эти отличия могут привести к нарушению взаимопонимания людей, к ослаблению языковой общности. Вероятно, этим же можно объяснить и более медленную утрату диалектных черт в области фонетической структуры, где, как уже говорилось выше, наличие местных особенностей меньше влияет на нарушение возможности взаимопонимания людей.

Кроме того, в эпоху капитализма местные диалекты меняют свой характер по сравнению с эпохой феодализма и в том отношении, что они перестают быть типично территориальной единицей, а превращаются в определенную социальную категорию. Если при феодализме местные диалекты на определенной территории характеризовали язык всего ее населения, то в эпоху капитализма они характеризуют язык только эксплуатируемого населения деревни – крестьянства. «Для эпохи капитализма территориальные диалекты одновременно являются крестьянскими диалектами»[6]6
  Р. И. Аванесов, Очерки русской диалектологии, Учпедгиз, 1949, стр. 26.


[Закрыть].

Надо сказать, что русские диалекты, в отличие от диалектов многих иных языков (как, например, немецкого языка), никогда, ни в один из периодов своего существования не расходились очень далеко друг от друга. «Общенародный язык древнерусской народности получал на разных территориях различную местную окраску, т. е. выступал в своих очень близких друг от друга диалектных ответвлениях»[7]7
  Р. И. Аванесов, Общенародный язык и местные диалекты, изд. МГУ, 1954, стр. 17.


[Закрыть]. Исконная близость диалектов не нарушилась в большой степени и в эпоху феодальной раздробленности на Руси, хотя, можно думать, в тот период различия между местными говорами русского языка увеличились. Памятники письменности XIII—XVI вв., относящиеся к разным местностям нашей страны, обнаруживают относительно небольшой диалектный слой, отличающий по языку документ одной местности от документа другой.

Как видно, специфичность развития русского языка и его местных разновидностей заключается в том, что диалектные черты в их структуре никогда глубоко не затрагивали основу русского языка. Однако, несмотря на это, все же можно утверждать, что в определенные эпохи отдельные местные диалекты русского языка достаточно отчетливо отличались друг от друга не только в области фонетики, но и в области грамматического строя и основного словарного фонда.

Нивелировка местных диалектов, утрата диалектных особенностей в русском языке реально выражается в том, что образующаяся в эпоху складывания национального русского языка устно-разговорная литературная норма его постепенно начинает проникать в местные диалекты и распространяться по всей территории данного языка. Носители русских говоров, усваивая нормы устной литературной речи, утрачивают вместе с тем ранее характерные для их языка местные особенности. Поэтому процессы утраты диалектных особенностей в языке могут проходить тем интенсивнее, чем больше язык носителей местных говоров подвергается литературному воздействию. Ясно, что в эпоху капитализма нивелировка местных говоров не могла проявляться отчетливо, так как отсутствие широкого народного образования ограничивало влияние литературного языка.

Быстрее и интенсивнее процесс утраты диалектных особенностей идет в эпоху социализма, что связано с широким развитием народного образования в нашей стране, а вместе с тем и с увеличивающимся влиянием литературного языка на местные говоры. Хотя усвоение литературных норм населением, ранее говорившим на местном диалекте, это не простой и не легкий процесс, требующий значительного количества времени, – в наши дни он идет ускоренным темпом.

Прежде всего теперь едва ли возможно встретить такое положение в русском языке, чтобы все представители какой-либо местности говорили только на диалекте. В современной деревне широко распространено «двуязычие», т. е. владение как нормами русского литературного языка, так и нормами диалекта. Это «двуязычие» не означает, что один и тот же человек говорит то на диалекте, то на литературном языке (хотя в принципе возможно и такое явление, однако оно, пожалуй, носит искусственный характер). «Двуязычие» современной деревни заключается в своеобразном расслоении ее по языку: носителями «исконного», или «традиционного», говора являются в большинстве случаев представители старшего поколения населения деревни, тогда как молодежь, а иногда и люди среднего возраста владеют нормами русского литературного языка. Но если даже отвлечься от этого «двуязычия» и обратить внимание лишь на «традиционный» говор, то в нем диалектные системные отношения можно обнаружить лишь в области фонетики. Что же касается грамматики и словаря, то здесь диалектные явления не носят закономерного характера, а представляют лишь частные отклонения, не составляющие в целом какую-либо определенную систему, например склонения или спряжения слов или систему диалектной лексики. Как видно, все это объясняется тем, что если диалектные явления в области грамматики и словаря и были когда-то свойственны тому или иному диалекту, то в период утраты местных особенностей они начали исчезать скорее, чем в области фонетики, и в настоящее время от них сохранились лишь относительно небольшие остатки. Конечно, для разных диалектов русского языка дело здесь может обстоять по-разному, но в целом процесс характеризуется именно указанными явлениями.