Текст книги "Пятьдесят оттенков хаки"

Автор книги: Валерий Букрин

Соавторы: Наталья Букрина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц)

Заметив рядом с фотографией вскрытый конверт, Вячеслав прочитал письмо. «Здравствуйте, дорогие родители! Пишу, как и обещала, два раза в месяц. У нас все хорошо. Новостей особых нет. Готовимся к сессии. У меня проблем практически нет, а у Толика один «хвост», но он уверен, что договорится на кафедре. Бабушка исправно кормит нас и сетует, что все дорожает. Иногда она жалуется на боли в сердце, но к врачу не идет. Вот, пожалуй, и все». «Удивительно, что не просят денег», – не веря своим глазам, подумал Серебров, но прочитав дальше, усмехнулся: ошибочка вышла. В письме была приписка: «Хотя, не совсем все. Я хочу купить себе новое пальто или шубу, но нахал Толик объявил, что ему нужны джинсы и куртка. Посоветуйте, как быть. Обнимаем и целуем вас – любящие дети. P. S. Бабушка передает вам привет и благодарит за деньги и посылку». Серебров, протяжно вздохнул и поставил на плиту чайник. «Теща вот не забывает поблагодарить, а дети не считают нужным это делать», – подумал он. За его спиной нарисовалась жена.

– Читал? Детям не в чем ходить, – она демонстративно взяла чашку только для себя и с грохотом поставила ее на стол.

– И?

– Они живут в большом городе и хотят хорошо одеваться.

– По-моему, среди наших родственников нет людей с фамилией Анасис, – резюмировал Вячеслав и намеренно налил чай только себе.

– Ты что, офанарел? – супруга вскочила, и было не ясно, какой из аргументов возмутил ее больше. – Только о себе и думаешь!

Недовольно хмыкнув, Лидия плеснула себе кипятка. Подождав, пока заварка потемнеет, она взяла чашку и направилась в другую комнату, уточнив на ходу, когда можно будет выслать деньги.

– Как обычно, после зарплаты, – твердо заявил Серебров.

– Ну, это когда еще будет! А им срочно требуется.

– Не вижу никакой срочности! Им что, есть нечего?!

– Им ходить не в чем! – взвизгнула Лида. – Они мерзнут!

– А кому мы в прошлом году покупали стильное пальто?

– Мода поменялась, дети хотят выделяться из толпы.

– А хорошо учиться они почему-то не хотят. В таком случае, пусть решают, что нужнее – модные вещи или кафе-бары, – отрезал Вячеслав. – Им высылают деньги в размере лейтенантской зарплаты. При этом бабушка и приготовит, и накормит, и обошьет-обстирает. Да и за жилье платить не приходится. Толик, как мне помнится, все еще на государственном обеспечении, – Вячеслав специально акцентировал внимание на этих словах, – одевается в курсантскую форму, оттого купленные весной куртку и джинсы износить не мог. А если снова проиграл вещи в карты, пусть зарабатывает на новые самостоятельно.

– Ах, вот ты как! – жена швырнула в него полотенцем и ненароком уронила швабру. – Изверг, сатрап! – от испуга взвыла она.

Глаза Сереброва налились кровью. Он терпеливо поднял полотенце, не спеша намотал его на кулак и оглянулся в поисках прихвата. Почуяв неладное, Лидия поставила чашку на холодильник, ретировалась в коридор, забежала в ванную комнату и заперлась изнутри. «Ненормальный! – стала выкрикивать она. – Псих!» Вячеслав усмехнулся, подпер шваброй дверь и сел пить чай. Супруга дернула ручку и выплеснула в его адрес поток отборной брани. Серебров поморщился, проверил прочность баррикадной конструкции и погасил у жены свет.

«Идиот! Параноик!» – взвыла от обиды Лида и от души припечатала мужа по матушке. Он брезгливо сплюнул, достал из холодильника початую бутылку водки, банку с маринованными огурцами, нарезку полузасохшей колбасы и подсел к телевизору, максимально усилив звук.

Освободил жену он только перед сном. Ночевали супруги давно порознь. Лидия осторожно просочилась в спальню и, прислушавшись к тому, что происходит в зале, с головой накрылась одеялом.

Утром, словно ни в чем не бывало, она вполне миролюбиво поинтересовалась:

– Как насчет денег для детей?

– Без изменений.

– Тогда я отказываюсь готовить!

– А что ты называешь готовкой? – с усмешкой уточнил Серебров, надевая шинель, и не прощаясь, вышел за дверь.

Полковник легко запрыгнул в подъехавшую машину и протянул водителю бутерброд. Жевали всухомятку. Солдат с блаженством, полковник с отвращением. На повороте машину занесло, бутерброд Сереброва выпал. Он поднял сыр и по привычке машинально сунул его в карман. Настроение было безнадежно испорчено.

На построении части, пока начальник штаба ставил задачи личному составу, Серебров нервничал, вспоминая полный ненависти прощальный взгляд супруги. Что удивительно, привычная перебранка по поводу денег впервые вызвала у Вячеслава такой протест. Он пытался отвлечься, но горький осадок не исчезал. Заложив руки за спину, полковник неторопливо сделал десяток шагов вдоль строя, резко развернулся и утиной походкой направился обратно.

Чуть поодаль приземлилась всеобщая любимица, ворона. Она давно стала почти дрессированной и предпочитала кормиться прямо с рук. Приближалось время завтрака, и Луша, как ласково прозвали птицу, с непониманием смотрела на важно вышагивающего командира. Она пристроилась поодаль, внимательно наблюдая за марширующим полковником. Склонив голову набок, птица, казалось, изучала манеру его ходьбы. Когда Серебров повернулся к ней спиной, Луша, копируя его шаги, степенно двинулась следом, слегка волоча ногу и приоткрыв от напряжения клюв. На повороте она вприпрыжку семенила за командиром, старательно забегая за спину, а затем двигалась вслед неторопливо и так же вальяжно. Глаз вороны косил на людей, ища одобрения и поддержки, а крылья слегка подались назад, пародируя наклоненное тело Вячеслава. Сходство было столь явным, что по строю пронесся смешок. И чем дольше эти двое развлекали толпу, тем труднее было скрывать веселье.

Серебров понимал, что оживление вызывает именно он, и изредка бросал гневные взгляды на строй. Офицеров и солдат распирало от эмоций. Многие откровенно улыбались и перешептывались. Покраснев от натуги, полковник оглянулся – сзади никого не было: едва он останавливался, замирала и проказница Луша. Вячеслав не выдержал и едва ли не бегом приблизился к Сурову.

– В чем дело, капитан? – брызжа слюной, сорвался на визг командир.

– Не могу знать, товарищ полковник! – звонко ответил тот.

– Над кем вы смеетесь?

– Над Лушей, – честно признался офицер.

– Над кем?! – принимая ответ за издевательство, возмутился начальник. – Вы со мной лучше не шутите, у меня червивый глаз!

В это время Луша, крадучись, подобралась к Сереброву, из кармана которого торчала цепочка с позвякивающими на ней ключами. Поблескивая, они привлекли внимание востроглазой птицы. Под ними в кармане лежал надкушенный сыр, запах которого голодная Луша учуяла на расстоянии. Разбежавшись, она дернула связку с такой силой, что, падая, ключи вытолкнули заветное лакомство. Ворона, ловко подхватив сыр прямо на лету, резко вспорхнула, заставив вздрогнуть так и не успевшего ничего понять полковника. При взлете она ненароком оцарапала Вячеславу щеку. Отчаянно замахав руками, он оглянулся, поднял камень и в бессилии бросил вслед улетающей птице.

– Живодер! – возмущенно прозвучало за его спиной.

– Кто это сказал? – перешел на фальцет командир.

Навстречу, словно по команде, шагнул весь строй. Серебров остолбенел. Он обернулся, ища поддержки у начальника штаба, но тот решительно опустил глаза.

Все произошедшее следом разыгралось в доли секунд. Луша, сделав круг над обидчиком, «наградила» его оранжевой плюхой с характерным запахом, угодив прямо на головной убор. Растерев от неожиданности птичий помет, Серебров погрозил ей кулаком и выругался одними губами. «Начальнику штаба закончить развод!» – отдал он команду и направился прочь, на ходу пытаясь привести себя в порядок. За спиной Вячеслава грянул дружный смех. Говорков гневно сверкнул молнией карих глаз – восстановилась тишина.

Совещание с заместителями Серебров проводил на повышенных тонах. Так и не придя в себя после утреннего инцидента, спрашивал и отвечал невпопад, курил, нервно кашлял и все время интенсивно массировал область сердца. Когда Говорков и Солопов вступили в спор, командир грохнул кулаком по столу и заявил:

– Расставим все карты над «i»!

– В покер или преферанс? – поддел Павел.

– Ты это о чем?

– Я о деле. А вот ты, командир, о чем?

– Ты что себе позволяешь? – подскочил к заму Вячеслав.

Солопов мгновенно стал между ними и громко выкрикнул: «Товарищи офицеры!» Серебров посмотрел отсутствующим взглядом на Николая, потом поочередно на всех присутствующих, сел, устало прикрыл лицо ладонями и замолчал. Коллеги удивленно переглянулись.

– Совещание окончено, – после паузы объявил полковник отсутствующим голосом.

Офицеры разошлись. Говорков остановился у двери в ожидании объяснений. Серебров не заметил или сделал вид, что не замечает его. Чуть помолчав, начальник штаба сухо поинтересовался:

– Все в порядке, командир?

– Не дождетесь! – выпалил тот, выставив в ответ фигу. – Работаем!

– Как знаешь, – криво усмехнулся заместитель и вышел.

Оставшись один, Серебров полистал телефонный справочник, остановился на записи «Продовольственная служба», подчеркнул искомый номер карандашом и потянулся к телефону. Несколько раз он вслушивался в протяжный гудок, но набрать нужный номер так и не решался. Недовольство собой взяло верх, и полковник швырнул трубку на место. Закурив, он подошел к окну. На спортивной площадке солдаты-первогодки беспомощно болтались на перекладине, вызывая смех старослужащих. Сержант разразился бранью и показал, как следует выполнять упражнение. Новички переглянулись и теснее сомкнулись в строю – добровольцев повторить не нашлось.

В дверь робко постучали. Не оборачиваясь, Вячеслав недовольно крикнул: «Войдите!» Гость за спиной молчал. Командир едва не припечатал его по матушке, но вовремя оглянулся. У порога, опустив глаза, мяла в ладонях пилотку Анна. Полковник суетливо бросился ей навстречу, не зная, как распорядиться своими руками.

– Вячеслав Михайлович, – женщина тоже чувствовала себя неловко, – у меня вчера пропали ключи от склада. Я подумала, может, вы случайно взяли. Кроме вас никто не заходил.

– Нет, – пробормотал он, выворачивая карманы.

Ключи оказались там.

– Вот, – он виновато улыбнулся. – Наверное, по привычке сунул.

Матвеева аккуратно взяла ключи за веревочку, чтобы их руки не соприкоснулись.

– Разрешите выйти? – в замешательстве опустила глаза она.

– Да, – выпалил Серебров и тут же добавил: – Нет… погодите.

Анна царственно повернула голову, заколка упала, и волосы стремительной волной рассыпались по грациозным плечам. У полковника даже дух перехватило. Гостья плавно присела, обнажив колени, подняла незамысловатое украшение, стесняясь, протерла стекляшку о юбку и элегантно скрепила волосы. Каждое ее движение было таким очаровательным, что Серебров невольно залюбовался. Сама женщина была абсолютно невозмутима, даже не улыбнулась. «Царевна Несмеяна», – пронеслось в воспаленном мозгу командира. Он качнул головой, чтобы отогнать эти мысли, и потерял равновесие.

– Все в порядке? – в испуге уточнила Матвеева.

– Все путем! – улыбкой поблагодарил Вячеслав и уточнил: – Может, у вас есть просьбы, проблемы? Не работает что-то…

– Все работает, – удивилась Анна. – Можно идти?

– Конечно.

Она открыла дверь, но, что-то вспомнив, обернулась.

– Весы врут. Свозить бы их в лабораторию на поверку. Я говорила прапорщику Нечипайло, да без толку, – и тихо вышла.

Серебров проводил ее растерянным взглядом и, обхватив голову руками, еще долго смотрел на дверь.

Во время обеда в столовой части было немноголюдно: денежное довольствие не давали уже несколько месяцев, готовые блюда могли позволить себе лишь единицы. Серебров несколько раз украдкой оглянулся, изучая поваров. Внезапно появившийся Говорков, не спрашивая разрешения, сел рядом и сухо поинтересовался:

– Не меня случаем ищешь?

– Кто у нас тут Нечипайло?

Павел осмотрелся и зычно крикнул: «Прапорщик Нечипайло!» Не прошло и пары секунд, как рядом появился неуклюжий толстяк.

– Вызывали, товарищ подполковник?

Начальник штаба кивнул головой в сторону командира.

– Что там у вас с весами? – поинтересовался тот.

– С какими весами? – опешил тыловик.

– С обычными весами. Опять врут?

– Никак нет, товарищ полковник.

– Пошли, проверим! – Вячеслав сделал вид, что встает.

– Виноват, есть немного… – заюлил прапорщик. – Сегодня везем в город, я уже договорился с машиной и лабораторией.

– Лично проверю здесь и на складе, – пригрозил командир.

Сзади раздался звонкий девичий смех. Брови полковника удивленно поползли вверх. Он резко обернулся. За раздаточной стойкой хохотала девушка, другая что-то шептала ей на ухо.

– Что они здесь делают? – недовольно буркнул Серебров.

– Служат, – растерялся прапорщик.

– Давно?

– Третий год?

– Почему раньше не было видно?

– Не знаю, – закашлялся Нечипайло. – Каждый день, вроде, здесь.

– Они в столовой давно, – пришел на помощь Павел. – Вы, наверное, просто не замечали. А что случилось?

– Много женщин? – уточнил командир у тыловика.

– В каком смысле? – побледнел тот.

– … в вашем подчинении!

– Не знаю, не считал… – поправился Нечипайло, в волнении переминаясь с ноги на ногу. – Штук шесть-семь…

– Человек, а не штук, – вмешался начальник штаба. – Не банки ведь с тушенкой считаешь!

– Виноват, товарищ подполковник, – поник прапорщик.

– А в части женщин много? – уточнил у Говоркова командир.

– Семнадцать военнослужащих. Два прапорщика, пять…

– Личные дела всех ко мне на стол! – не дослушав, приказал командир, покидая столовую.

Девушки на раздаче испуганно переглянулись. Тыловик на полусогнутых подсел к начальнику штаба и заискивающе заглянул ему в глаза. У него начался нервный тик.

– Товарищ подполковник, скажите, что случилось?

– Пиши пропало, Нечипайло, пришел конец твоим обвесам, – пошутил Павел и встал. – Девочки, спасибо за обед!

Поварихи в замешательстве улыбнулись, пытаясь понять, чем им грозит демарш командира.

Через полчаса в кабинет командира доставили папки с личными делами военнослужащих-женщин. Серебров по корешкам папок нашел нужную фамилию. С фотографии на него смотрели огромные глаза-омуты. Анна даже в военной форме напоминала шикарную светскую львицу. В волнении полковник потер лоб и стал торопливо листать личное дело, спешно водя пальцем по строкам автобиографии: «…года рождения, уроженка… заключила брак… муж …военнослужащий войсковой части номер…, дети – дочь…, сын…, адрес… – он откинулся на спинку стула и задумался. – Ничего не понимаю!»

Из коридора донесся крик дежурного: «Матвеева, где тебя черти носят? Срочно на дальнюю связь – муж уже обзвонился». Серебров напрягся, прислушиваясь к диалогу за дверью.

– Скажи, что не нашел, и больше не зови. Ясно?

– Человек ведь волнуется, трудно что ли подойти?

– Сказала же – нет меня! – отрезала Анна.

– Дура-баба, – чертыхнулся мужчина и взял в руки трубку. – Все в порядке, Виктор. Жива-здорова, но на ревизии. Хорошо, передам, – он положил трубку и прокомментировал вслух: – Понабрали тут всяких!

Вячеслав закурил и выглянул в окно. Анна летящей походкой стремительно шла к складу по спортивной площадке. Солдаты замерли, провожая ее восхищенными взглядами. «Королева!» – не удержался от комментария полковник. Сердце его учащенно забилось.

Утром следующего дня Матвеев вывел сына из квартиры, дожевывая на ходу бутерброд. Полуодетая Нина выбежала следом:

– Папуля, ты папку забыл!

– Ты моя умница!

– Ты забираешь Антона, а я готовлю ужин!

Виктор поцеловал дочь и столкнулся с Машей. Она поправила шапку своему сыну и подтолкнула его вперед. Соседи раскланялись.

– Мишка, вам что задали по математике? – уточнила Нина.

Мальчишка открыл портфель и достал дневник. Матвеев галантно посторонился, пропуская вперед его мать.

– Виктор Алексеевич, вам поручено рассказать о работе с иностранными специалистами, – обрадовалась встрече Маша.

– У Тополевского это получится лучше, – открестился сосед.

– Он выступит в телепрограмме, а вы – по радио, – запротестовала женщина. – Кстати, именно он вас и рекомендовал.

– А можно как-нибудь после? Абсолютная запарка.

– Охотно верю, но отменить передачу не в моих силах. Ложка дорога к обеду. Новости не могут быть вчерашними. Приходите после работы: звукооператор в студии до полуночи, пока идет трансляция, и всегда готов вас записать, – корректно уточнила она. – Нажмете кнопочку звонка, назовете фамилию, вас запустят и сразу же запишут. Вопросы под стеклом. Просто завтра монтаж программы.

– А о чем говорить? И почему все же я? – заупрямился Матвеев.

– Поделитесь своими впечатлениями о работе с немецкими коллегами, – подсказала Маша. – А вы, потому что работаете с иностранцами впервые. Не могут же все время выступать одни и те же. Пожалуйста, не сорвите мне выпуск, иначе получу нагоняй!

– Услуга за услугу, – уступил Виктор. – Я обязательно вырвусь в студию до полуночи, а вы вовремя заберете из сада Антошку – дочери его не отдают, а мотовоз жены приходит поздно.

– Бартер, – согласившись, рассмеялась журналистка.

– Я могу подойти к детскому саду, – заверила Нина. – Пусть воспитательница только увидит вас, а потом мы сами справимся. А вы успеете пробежаться по магазинам.

– А ты хозяйственная, – похвалила Маша. – Повезло маме.

В конце рабочего дня Нечипайло принес на продовольственный склад весы и попросил Анну помочь их установить.

Она открыла дверь подсобки и убрала с тумбочки банки с рыбными консервами.

– Составь заявку на мясо и рыбу, – поручил прапорщик.

– Зачем? Только ведь получили.

– Того и гляди командир устроит отходную по поводу перевода, – уточнил Нечипайло, подкручивая ножки весов.

– Серебров что, уезжает? – вспыхнула Анна.

– Матвеева, ну, ты даешь! – начальник изумленно посмотрел на нее. – Как обычно, все узнаешь последней. Полковник пакует чемоданы: со дня на день переводится на другой космодром. С очень большим повышением – первым замом. Скоро генерала получит, – предположил он и задумался. – Кстати, надо подсуетиться и попроситься с ним. Посмотри на весы, вроде, все путем.

Анна не ответила, ее мысли были далеко.

– Матвеева! – окликнул ее прапорщик. – Ты где? Ау!

– Что? – испугалась женщина.

– Спустись с небес – принимай работу.

Анна, кивнув головой, рассеянно посмотрела на гири.

– Не проворонь мотовоз, а то муж меня на дуэль вызовет, – исчезая, пошутил начальник.

Вечером, когда часть опустела, Серебров вышел из штаба и похлопал по карманам в поисках сигарет. Водитель завел двигатель и подкатил прямо к ступенькам. «Вадим, отдохни пока, – полковник щелкнул зажигалкой и поднял воротник шинели. – Жди меня вон там, – он показал на заросли шиповника недалеко от ворот. – Я скоро буду. Да, сгоняй в медпункт за валидолом: что-то сердце барахлит». Водитель козырнул, машина скрылась из вида.

Вячеслав провел рукой по непослушным волосам и поспешил к продовольственному складу. Сердце учащенно забилось – вдруг там никого нет. Подошел ближе и замер с блаженной улыбкой на лице: в заветном окошке горел свет. Полковник толкнул дверь и едва не расшиб лоб – она оказалась запертой изнутри. Серебров негромко постучал, выждал несколько секунд и постучал громче. За дверью послышались легкие шаги, и тихий голос едва слышно уточнил, кто там. «Полковник Серебров», – от неожиданности он поперхнулся и закашлялся. «Сейчас открою», – в замке повернулся ключ, дверь с тихим скрипом отворилась.

Анна стояла в белоснежном свитере ручной вязки со свечой в руках, ладонью заслоняя пламя от ветра. Она была так хороша, что Серебров просто ослеп от свалившегося на него великолепия. Матвеева сделала шаг назад, увлекая его за собой. «Вам нужен фонарь, я пришлю», – пообещал командир, запирая за собой дверь.

Анна сидела на диване с котенком на руках. Серебров подошел к окну и занавесил его. Повернувшись к женщине, озорно потер руки:

– Хозяйка, чаем не напоите? У меня есть шоколад и хорошие конфеты, – он распахнул шинель и высыпал гостинцы на стол.

– Ух, ты! – восхитилась подчиненная. – Откуда же такая роскошь?

– Угостили, – полковник в улыбке обнажил кривые зубы.

– На прощание? – с вызовом уточнила женщина.

Поставив котенка на пол, она принесла чашки, заварочный чайник, блюдце с печеньем. Серебров, сидя на табурете, с интересом наблюдал за плавными движениями красавицы. «Пока я еще ни с кем не прощаюсь, но вскоре действительно жду перевод, – ответил на ее вопрос он и вдруг выпалил: – Поедете со мной?» Анна напряглась, чувствуя на шее его дыхание, частое и взволнованное. Полковник неуклюже обнял ее за талию и уткнулся губами в роскошные волосы. Его дрожащие руки взволнованно поползли вверх, к груди. Женщина замерла от неожиданности, отстраненно рассматривая его пальцы с покусанными ногтями. Инстинктивно она отшатнулась и хотела запротестовать, но, вспомнив слова Нечипайло, одумалась. «Может, даже генерала получит…» – молнией пронесся в голове комментарий прапорщика. Анна провела языком по пересохшим губам, обернулась к Сереброву и потупилась. На ее впалых щеках вспыхнул румянец. Командир бережно взял ее лицо в свои ладони, наклонился, нежно поцеловал в щеки, нос, губы.

– Вячеслав Михайлович! – взмолилась ефрейтор.

– Простите, – он опустил руки, сдерживая искушение, и сел.

Крышка чайника спасительно подпрыгнула и заплясала на пару. Анна от неожиданности охнула. Полковник метнулся к столу и вытащил шнур из розетки. Он наклонился и стал спешно разливать трясущимися руками кипяток. Анна оценивающе смотрела на обнажившуюся лысину, незаметную из-за его высокого роста, на обвисший китель и мятые брюки. Ее рассмешили несуразные и хаотичные движения командира. Слегка скривив губы в улыбке, она опустила глаза. «Пойдемте пить чай», – негромко предложил Серебров.

Храня молчание, Анна подошла к столу, села напротив, подперла щеку рукой. Она выглядела такой милой и доверчивой, что Вячеслав осмелился повторить вопрос. «Я ведь не шучу, Аня. Давай уедем вместе», – он решил не мешкать и радикально перешел на «ты». Матвеева держала паузу и сосредоточенно смотрела перед собой. Ее волнение выдавала часто вздымающаяся грудь, не дававшая покоя полковнику. Он вскочил, не дождавшись ответа, подхватил женщину на руки и понес к дивану. Анна непроизвольно схватила офицера за шею, скорее, чтобы удержаться. Но, сузив глаза, вдруг обняла крепче и прислонилась губами к пропахшему сигаретным дымом виску. Снова вспомнилась фраза начальника: «Серебров переводится на другой космодром. С очень большим повышением – первым замом». Она вздохнула и решительно прижалась к Вячеславу всем телом. Полковнику передалось ее желание, и он не стал сдерживать себя.

В постели любовник действовал неумело, потел, торопился и волновался как неопытный юнец. Анне стало противно, но она не подала вида и крепко сжала зубы. Нежно поглаживая спину командира, женщина закатила глаза в потолок и терпеливо дожидалась конца.

Когда Серебров забылся беспокойным сном и захрапел, Анна с неприязнью посмотрела на его приплюснутый нос, зажмурилась от отвращения, упрямо сжала губы, отвернулась к стене и горько вздохнула. «Ну и зачем тебе все это надо? – мысленно спросила она себя. – Ни рожи, ни кожи. Какой от такого прок? – она провела ладонями по лицу, как бы стряхивая все, что было между ними. Притихла, прислушалась к стуку собственного сердца и усмехнулась. – Прок, пожалуй, есть. Или будет. Новый космодром далеко от Москвы, и это минус, но в плюсе – высокая должность и хороший оклад. Да и статус командирской жены дорогого стоит. С его связями и моей внешностью очень скоро можно оказаться в столице. А это уже совсем другой расклад».

Вячеслав захрапел сильнее, Анна недовольно сунула голову под подушку. В ноги к ней запрыгнул котенок и стал устраиваться на ночлег. Она хотела сбросить пушистого наглеца, приподняла даже ступню, но пожалела и передумала.

Глава семнадцатая

Вспоминая, Тополевский в свете ночника любовался женой, похожей в этот момент на сказочную принцессу. Пушистые волосы Маши в ореоле лучей подернулись позолотой, а тени из-под ресниц делали взгляд немного загадочными. Андрей приложил ладони супруги к своим щекам и философски заметил, что так бывает довольно часто.

– Что бывает?

– Что люди, в молодости любившие друг друга, с годами отдаляются. Это не вина их, а беда. Просто их развитие происходит в разных измерениях и не совпадает по времени. И если вначале различия едва уловимы, годы неизбежно увеличат разрыв. Так было и в моей прежней жизни, – признался он.

…Курсант Тополевский устроился в учебном классе и с головой погрузился в решение непростой физической задачи. К нему незаметно подкрался сокурсник и через плечо с интересом заглянул в тетрадь.

– Андрюха, ну ты даешь! – возмутился он. – Весна, птички поют, погода шепчет, а ты в своем репертуаре – вместо того, чтобы стихами баловаться, щелкаешь какие-то задачки. Айда в клуб на танцы.

– Генка, не мешай! Я, кажется, нашел решение!

– Хватит! – приятель выхватил у него тетрадь. – Не могу смотреть, как погибает молодой талант, надежда курса и училища. Беру над тобой шефство и объявляю перерыв на активный отдых.

– Физо уже было, – думая о чем-то своем, буркнул Андрей.

– Как там у классика? «Пора, мой друг, пора!»

– Вот именно: «Покоя сердце просит».

– Ни в коем разе! Вставай! Переходим к активным физическим упражнениям, – Геннадий вытолкнул товарища в коридор. – Заботясь о твоем нравственном здоровье, предлагаю сменить род деятельности.

– Чем пахнет? – Андрей выставил ему внушительный кулак.

– Весной, танцами и умственным переутомлением. Андрюха, и как только тебе не надоели эти дурацкие формулы?

– Как вообще может надоесть физика?!

– Как не фиг делать! – Генка коснулся лба товарища. – Нормальные люди, заметь, влюбляются в девушек, а не в науку! Вечер в клубе в самом разгаре, пора на танцы.

По приходе в клуб Генка моментально исчез. Андрей растворился в толпе, надеясь остаться незамеченным. Он с интересом наблюдал за собравшейся публикой, стараясь понять, на что курсанты тратят свое драгоценное время, которого ему катастрофически не хватало.

После науки любимым занятием Тополевского был спорт. Много лет он активно занимался легкой атлетикой. Еще со школьной поры по дороге на сборы он читал учебники, а в перерыве между соревнованиями решал сложные задачки. Активные физические занятия отличной учебе не только не мешали, но даже способствовали. Кандидатуру Андрея всегда выставляли на всевозможные олимпиады, и не было случая, чтобы он вернулся без диплома. Только преподавательнице словесности была не по нраву самостоятельность старшеклассника. Будучи по совместительству и классным руководителем, она с опаской задавала вдумчивому ученику вопросы по прочитанным произведениям. Скрупулезно следуя школьной программе, Тополевский добросовестно читал все произведения и, отвечая, ссылался исключительно на текст первоисточника, а не на материал учебников. Ему и в голову не могло прийти повторять чужие мысли, потому с доводами даже именитых критиков он соглашался не часто, имея по любому вопросу свою точку зрения. Андрей всегда отстаивал свое мнение аргументировано, чем не раз ставил учительницу в затруднительное положение. И если остальные педагоги души в нем не чаяли, считая находкой и палочкой-выручалочкой, филолог относилась к нему предвзято и нашла-таки повод свести счеты на выпускных экзаменах – отсутствием золотой медали Андрей был обязан именно ее проискам. Впрочем, еще до окончания школы за будущего студента боролись именитые ВУЗы, в один из которых Тополевский был зачислен без экзаменов. Но финансовое положение семьи оказалось более чем скромным, и по совету матери выпускник поступил в военное училище.

Переступив порог клуба впервые, Андрей анализировал, для чего вообще людям нужны танцы, и с какой целью юные особы приходят в стены военного заведения, если могут сделать выбор в пользу кино, театра, концерта или выставки. С курсантами все понятно: без увольнительной дальше КПП уйти невозможно. Но ведь девушки вольны распоряжаться свободным временем по собственному усмотрению. Какая же неведомая сила влечет их за высокий армейский забор?

Минут через десять Тополевский привык к грому звучащей в танцевальном зале музыки и даже освоился в непривычной для себя обстановке. Рядом с ним снова появился Генка. Придирчиво изучив контингент, он уточнил:

– Так и будешь подпирать стены? Пригласи кого-нибудь!

Андрей отмахнулся. Когда заиграла ритмичная музыка, приятель буквально волоком подтащил его к щебетавшей неподалеку девушке.

– Разрешите вас пригласить? – вынужденно обратился Андрей.

Юная особа, мельком взглянув на сурового незнакомца, что-то шепнула подруге и протянула курсанту ладонь. Танец закончился на удивление быстро. Партнеры, так и не произнеся ни слова, раскланялись и без сожаления разошлись по своим местам.

– Ну и как тебе мероприятие? – возбужденно уточнил Генка.

– Шумно и народа многовато, – пожал плечами Тополевский.

– Привыкай, – с первыми тактами вальса приятель вновь исчез.

Андрей отошел в сторону. Ловко лавируя среди танцующих пар, к нему пробился еще один товарищ. Николай был невысок ростом, по поводу которого сильно комплексовал, и, по его утверждению, на танцы бегал послушать музыку и поглазеть на девчонок.

– А ты чего столбом прикинулся? – фамильярно уточнил он.

– Пытаюсь понять, зачем я здесь.

– Да брось ты свой анализ, Андрюха! Иди, танцуй. Вон как в твою сторону девчонка глазами стреляет. Знакомая, что ли?

– Скажешь тоже. Откуда у меня тут знакомые? Полтанца успели потоптаться. Вот и все знакомство. Я даже не знаю, как ее зовут.

Николай сочувственно взглянул на сокурсника и посоветовал: «Так иди и познакомься». Делать этого Андрею не пришлось: объявили белый танец, и девушка появилась сама. Молча протянув руку, она выразительно посмотрела парню в глаза. Они покружились в вальсе, потом станцевали ещё несколько раз, по-прежнему, не говоря ни слова. Тополевский, хоть и был рядом с незнакомкой, мысленно находился совсем далеко: из ума так и не шла нерешенная задача.

Подобная ситуация повторилась еще на нескольких танцевальных вечерах, между каждым из которых была обычная учебная неделя. Только Андрея уже не приходилось заталкивать в клуб насильно. Он шел вполне охотно и приглашал незнакомку, она в ответ – его, но разговор так и не завязывался.

Последний субботний вечер месяца Тополевский решил посвятить своей любимой… науке. Он обложился учебниками и справочниками, делая записи в рабочую тетрадь. Время летело так быстро, что Андрей увлекся и как обычно не заметил прихода Генки.

– Между прочим, тебя ищут на танцах, – хмуро упрекнул тот.

Андрей, увлеченный задачей, не реагировал.

– Тебе, кстати, привет, – сел рядом приятель.