Текст книги "Честь, шпага и немного волшебства"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 15.

Седьмица пролетела в спокойной и деловитой работе. Сноровистые гномы при помощи дюжины подсобных рабочих уже заканчивали дом с высящейся на южной стороне изящной башенкой. Стелла где-то раздобыла маленького пони и теперь с восторгом носилась по полям да сенокосам, щедро раздавая как похвалы, так и разносы. А на холме невдалеке от деревни десяток крестьян во главе с ворчливым гномом ладили ветряк.

Правда, сам волшебник старался особо не напрягаться. Отвечал, когда спрашивали его совета или мнения, наколдовал несколько волшебных шаров, дабы можно было работать по отделке внутренних помещений и подвалов. А так все больше гулял по окрестностям, да по утрам разминался со шпагой.

Вот и сейчас. С неудовольствием миновав белеющую свежими пеньками вырубку – что поделать, все ярче проявляющаяся эльфийская сущность терзала его по этому поводу немилосердно – он поднялся на Сигнальную гору, как называли ее в прежние времена, и Локси не счел нужным ее переименовывать. Чутко слыша две пары неотступно следующих на некоторым отдалении ног, он сел на словно нарочно лежащий на вершине плоский валун и вздохнул.

– Идите сюда. Оба.

Пока гномий воин и эльфийская лучница поднимались к нему по поросшему жесткой и пыльной травой склону, волшебник с удовольствием подставил лицо лучам солнца и уже совсем теплому, свободно гуляющему здесь наверху ветерку. Вот весна и закончилась, что же принесет лето?

– Сядьте рядом, – он поднял руку и указал в сторону полудня.

– Закройте глаза и прислушайтесь – что нам ветры несут оттуда?

Смежив веки, Борг и Невенор недоверчиво прислушались к своим ощущениям. Если гном обе крепкие ладони положил на разогретый солнцем камень, то эльфийка свои ладошки подставила набегающему потоку теплого воздуха.

Первым отозвался гном.

– Горит в подземных горнах неугасимое пламя, и мой народ дружно работает в недрах тех гор, что вы называете Рудными, – сообщил он, а затем нехотя добавил.

– Но я чую какую-то неясную тревогу где-то дальше. Хотя и не знаю, можно ли этому верить?

Невенор прислушивалась несколько дольше.

– Да, чем-то недобрым веют полуденные ветра. Это не запах, и не мысль – это что-то другое. Все, что могу сказать.

Волшебник медленно и печально покивал головой, сгорбившись на каменном сиденьи.

– Значит, мне не чудится эта смутная тревога.

Лучница взвилась с места.

– Но прямо на юг, невдалеке за Рудными горами, начинаются земли орков, этого проклятого племени! Неужели что-то с Алленой?!!

Мягко улыбнувшись, Локси заметил.

– Нет, с Алленой все в порядке. Кстати, она гораздо ближе, чем ты, Невенор, думаешь – уж мне ли не знать.

Гном хмыкнул, сплетая косичку на своей вздумавшей растрепаться на ветру бороде. Укладывая прядку за прядкой, он проворчал.

– Интересно, как же выглядит эта остроухая, что о ней вы мне уже все уши прожужжали…

И тут позади всех неожиданно раздался нежнейший и ласковейший из всех голосов (если не считать голоса матери, разумеется):

– Вы можете обернуться и посмотреть своими глазами, почтенный гном!

– За землями орков, как известно, простирается почти безжизненная пустыня. И вот этой весной, с юга через бесплодные земли пришли чужаки. Не отряд, не армия – целые народы. Они стали теснить орков на север – то есть в нашу сторону… – Аллена рассказывала новости, а Локси никак не мог отвести взгляд от золотистых локонов, которыми беззаботно играл ветер.

– Один из наших лазутчиков, хорошо знающий орочьи наречия, сумел подслушать разговор двух вождей. Так вот – те не в силах совладать с пришельцами, и скоро попробуют на прочность нас и оборону наших земель. Скорее всего – на будущий год. Посланцы к королю Неверу и гномьим старейшинам уже отнесли эти тревожные вести.

Борг озабоченно покивал растрепанной на ветру головой.

– То есть теснить будут нас – эльфов, хумансов и, как обычно, гномов. А что-нибудь известно о тех смельчаках из-за пустыни?

– Люди. Это все, что удалось разузнать, – ответила Аллена и загадочно посмотрела на волшебника.

Ближе к вечеру прибыл сосед, барон фон Дюфер, в сопровождении десятка солдат и своей супруги, тихой добродушной женщины со спокойными глазами. Следом за ними ехала телега с внушающих уважение размеров бочкой.

– Это вино из моих подвалов. Думаю, на новоселье лишним отнюдь не будет, – заметил барон, ухмыляясь в усы. Он проследил, как протекли все церемонии и поверья при заселении в новый дом – монету под порог, цветы барвинка на притолоку и ставни. А когда Иллен, коему деревенские мальчишки за монетку притащили здоровенного рыжего котяру, подтолкнул того к входной двери и животное, заинтересованно помахивая хвостом, принялось с любопытством обследовать новый дом, сердечно поздравил Локси.

Хоббиты, объединившись с Невенор, преподнесли мастеру чудную остроконечную широкополую шляпу, а также черный, подстать родовым цветам, с жемчужными переливами плащ, и теперь волшебник выглядел как ему и положено. Правда, Стелла хихикала, что он выглядит точь в точь, как мастер Белерон на картинке из "Волшебных сказок", только бороду для солидности отпустить.

– Бороду не обещаю, а усы, пожалуй, можно. – с улыбкой отвечал Локси, поглядывая в окно, где в стоящей прямо у колодца бочке пенилось вино, и Иллен щедро наливал крестьянам по полному ковшику, а уже принявшие для настроения разрумянившиеся и добродушные Щегл и Реваз присматривали за порядком.

Едва на деревню опустилась ночь, волшебник порадовал гостей и своих еще одним красивым фейерверком. И когда вокруг чудных, никогда не виданных диковинных цветов порхали величавые огненные птицы, едва не задевая крыши домов сияющими крылами и длинными переливающимися хвостами, по улице на площадь выступил отряд закованных в железо бойцов.

То было посольство гномов. И, шепнув трактирщику со Стеллой – "чтобы было всего и много", Локси в сопровождении возбужденно блестящего глазами Фраста отправился в свой еще необжитый кабинет.

Даже тот, кто вдоволь насмотрелся на сокровища и шедевры подгорного народа, был бы поражен тем, какую они сделали работу. Волшебник долго рассматривал чудные камни, что будучи облагороженными искусными руками и вставленными в по мере возможности подобающие их блеску оправы, блистали перед ним во всем своем великолепии.

Волшебник снял свою шляпу и низко, как не делал даже перед королем, поклонился старому гному. Он так и не сказал ни слова, но улыбающийся в бороду мастер видел – слова тут излишни. Хумансовский волшебник поражен и очарован. И все же он сумел удивить почтенного Фраста.

– Никакими деньгами невозможно заплатить за такую работу. И все же – я попробую.

С этими словами Локси взял из выстланной изнутри черным бархатом коробочки браслет, где самый крупный из малых камней гордо блистал в окружении алмазов, оттеняющих его густой фиолетово-красный цвет, и с улыбкой преподнес гному.

– Я слышал, у подгорных мастеров есть традиция – каждый год лучшие из лучших выставляют перед Советом Старейшин свои творения, дабы честно и бескомпромиссно выяснить, кто из них величайший. И дабы не дать увянуть высокому искусству, не позволить ему снизойти до повседневного ремесла. Так вот, почтенный Фраст – я хочу, чтобы этот браслет навеки хранился у народа гномов и каждый год переходил к лучшему мастеру. Дабы тот с гордостью и по праву мог носить его.

Прослезившийся от умиления гном с поклоном принял подарок, от волнения не будучи в силах говорить.

– А этот перстень я приношу в дар лично вам, дабы вы могли любоваться им в час досуга, или развеселить свое сердце в печали, – и Локси спокойно подарил гному кольцо со столь великолепным камнем, что сам король трижды подумал бы, прежде чем решиться на покупку такого дорогого изделия.

Гном, чье сердце воистину разрывалось от печали, что придется расстаться со столь великими драгоценностями подземных глубин, надел перстень на палец натруженной руки и, положив ладонь на сердце, с поклоном поблагодарил волшебника.

Так они еще некоторое время изощрялись в проявлениях благодарности и уважения, пока наконец гному не пришлось промочить пересохшее от волнения горло. Он поставил опустевшую кружку на стол, бережно и осторожно погладил последний раз грани Князя, как бы прощаясь с ним, и наконец закрыл футляр.

– Да, еще одно, мастер Локси, – гном приоткрыл дверь и что-то шепнул в коридор.

По его зову притопал таинственно улыбающийся Борг с длинным полотняным свертком.

– Ваша светлость, я в тот раз передал заказ знакомым оружейникам… – с этими словами он развернул тряпицу, и в свете висящих по углам комнаты волшебных светильников перед волшебником блеснуло лезвие.

– Под вашу руку шпагу выковали, мастер, из узорчатой стали, но без излишеств.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался наблюдавший эту сцену Фраст. Он взял клинок в руки, пробежал по лезвию чуткими пальцами, ковырнул ногтем жалобно скрипнувшую сталь.

– Но послушайте! Совсем простая работа, да и не закончена к тому же! – от возмущения глаза почтенного гнома вместе с кустистыми бровями полезли на лоб.

– Все верно, – ухмыльнулся Борг. – Осталось причаровать клинок к хозяину. Да к тому же – если у мастера выйдет, можно вплести в металл магию, и выйдет волшебное оружие.

– Но это значит, что в сплаве есть небесный металл… – Фраст всплеснул руками и от волнения снова ухватился за кружку с пивом.

Локси навострил уши, ибо ни о чем подобном никогда не слышал, но почтенный мастер молчал на эту тему, упрямо поджав губы. Гном еще раз осмотрел изделие своих соплеменников, восхищенно цокнул языком и наконец-то передал клинок волшебнику.

Формой и видом оружие напоминало шпагу – но только напоминало. Ибо даже самые добротные изделия, кои можно купить в оружейной лавке, рядом с этим клинком было бы стыдно и назвать шпагой. Витая гарда и эфес, сделанные в лучших традициях подгорного народа, но по растительным мотивам эльфов, а с рукояти на мягко мерцающее лезвие словно перетекала цветущая ветвь вишни, повторяясь узором на добрую половину клинка. И одновременно – ничего лишнего. Ни драгоценных камней, ни красивых и тяжелых золотых вставок. Красиво, удобно и в то же время целесообразно.

Короче говоря, такой шпагой мог бы владеть удачливый наемник или среднего достатка дворянин, если бы… если бы она не была так красива.

Гномы с улыбкой смотрели, как волшебник осматривает оружие, от волнения чуть дыша. Наконец он отозвался, с какой-то щемящей болью разглядывая прихотливую вязь узора.

– Прекрасное и надежное оружие. Именно оружие, а не парадная безделушка – верно говорят, что лучше гномов в этих делах не разбирается никто…

Борг с Фрастом переглянулись, и воин с улыбкой заметил.

– Вообще-то, вышло куда лучше, чем я заказывал. Совет Старейшин приказал сделать чудо – и наши мастера чуть не передрались за право выковать вам клинок.

– Балуете вы меня. К чему бы это? – поинтересовался Локси и, не без труда оторвав взгляд от своей – своей! – шпаги, поднял глаза на гномов.

Фраст смущенно кашлянул.

– Так мы угодили вам, мастер Локси?

– У меня от восхищения даже нет слов, – волшебник покачал головой. В самом деле, какой же настоящий мужчина останется равнодушным к оружию? Тем более к такому, словно неведомые подгорные мастера много лет изучали его вкусы и сделали клинок – продолжение его руки и души.

– Примете ли вы это как подарок… и в то же время как оплату за одну услугу? – седобородый мастер чуть смутился, переводя разговор в деловое русло. Поскольку Локси выжидательно молчал, он продолжил.

– Совет Старейшин после долгих прений и изрядного множества выдранных друг у друга бород принял решение – просить вас принять одного из наших магов в ученики.

Вот это была и в самом деле неслыханная новость! Владеющие Даром среди гномов были так же редки, как золото в карманах нищего. Понятное дело, что берегли их пуще сокровищ, и никто никогда не слыхал, чтобы гномьи волшебники поднимались на поверхность. Даже большинство из самих гномов не знали, где тех прячут. Да – из-за этого, лишенные возможности общаться с коллегами, маги подгорного народа сильно проигрывали в умении владеть Силой, но вот, все-таки – произошло неслыханное.

– Это величайшая честь и доверие, – поклонился Локси.

– И все же – почему именно я? Зеленый еще оболтус, и сам толком не набравшийся опыта…

Фраст с интересом и легкой улыбкой посматривал на молодого волшебника. Затем набил трубку и, пыхнув ядовитыми клубами дыма от крепчайшего гномьего горлодера, ответил.

– Доверие – за оказанное доверие. Да и наши мастера весьма впечатлены, как вы лихо долбили шнауфер-диабаз… Так что – беретесь?

– Я попробую, хотя золотых гор и не обещаю – опыта в наставничестве у меня нет, – тихо ответил волшебник.

– Что ж, по крайней мере честно, – отозвался почтенный Фраст. И тут же поинтересовался.

– Сколько охраны-то прислать? Надеюсь, полусотни из "Кулака" хватит?

Локси призадумался. Да кто его знает – только убережет ли полусотня головорезов, пусть и способная взять приступом город или даже эльфийскую цитадель, от всякого рода случайностей?

– Давайте сделаем по-другому. В Фалстене живет толковая Мастер Иллюзий. Пусть подберет для вашего гнома соответствую волшебную личину – лучше излишнего внимания не привлекать. И на свиток запишет. Если заартачится – сошлитесь на меня. Охрана – Борг, да мои солдаты. А в случае чего – и я приложу чем-нибудь посерьезнее. Да и ученик чему-нибудь выучится вскорости.

Борг кивнул в ответ на невысказанный старейшиной вопрос, и тот вздохнул.

– Ну что ж, разумно. Не привлекать излишнего внимания – это разумно. Хорошо, дней через пару-тройку мы пришлем… и очень надеемся, что вы не подведете.

Эта ночь запомнилась надолго. И красочные, феерические картины в небе, и вдоволь легкого шипучего вина, и пляски с хороводами на вымощенной битым камнем площади.

А еще эта ночь под яркими и вдруг ставшими чужими звездами запомнилась волшебнику – на всю жизнь. Стоя на вершине Сигнальной горы, он смотрел на милый образ и чувствовал, как словно ледяной горой слова Аллены придавливают его сердце.

– Да, Локси – с тобой неплохо было покувыркаться. Но теперь я ухожу.

Эльфийка положила изящную ладонь на свой живот.

– Я получила от тебя то, что хотела. И вскорости займу среди своего народа достойное, чрезвычайно высокое место. Рядом с твоей сестрицей. И еще… я искренне надеюсь, что это будет дочь – я воспитаю ее в должном духе, подобающем Перворожденным. В презрении к рождающимся и умирающим в грязи однодневкам-хумансам. В этом нет ничего личного. И ты даже не сможешь отомстить!

Молодой человек смотрел на нее, не будучи в силах раскрыть ставшие непослушными губы. Да, он в общем-то, не обманывался насчет истинных чувств… и все же в сердце одиноко и упрямо – вопреки всему – жила надежда.

А серые с колдовской зеленью прекрасные глаза по-прежнему сводили с ума, ничего в то же время не обещая.

– Прощай, – насмешливо мурлыкнула эльфийская лучница, сполна наслаждаясь в этот миг той болью, что ей удалось причинить глупому самцу хумансов. Она уже собиралась сбежать по склону горы вниз, когда раздался глухой, безжизненный голос.

– Задержись до утра. Мне надо будет тебе кое-что отдать.

Кивнув, Аллена с улыбкой скользнула вниз, но у самых зарослей лещины ее перехватила подруга. Не было слышно, какими словами они перебросились, но до гнома, что стиснув секиру в занемевших руках, после слов эльфийки до сих пор не мог прийти в себя от яростной багровой темноты в глазах, вдруг донесся хлесткий звук пощечины. Из тени, тряся ладонью, выскользнула Невенор. Ее глаза полыхнули в сторону гнома яростным светом, а с бледных в лунном свете уст сорвалось непереводимо грязное эльфийское ругательство.

Дымчатые изумруды чуть раскосых эльфийских глаз в изумлении распахнулись, когда Локси посреди площади раскрыл принесенный футляр. Он невозмутимо расстегнул верх комбинезона лучницы, и надел на атласную кожу шеи бриллиантовое колье, в центре которого яростным лиловым огнем полыхал Князь. Само утреннее солнце, на своем веку повидавшее в мире много всяких диковин и красот, любовалось этим камнем, бросая из него искристые сполохи призрачного сияния.

Борг ахнул, наблюдая эту картину и даже не замечая, как его первая утренняя трубка, только что с наслаждением раскуренная после завтрака, выпала из руки и разбилась о камни мостовой. Если бывают незабываемые самоцветы и украшения, то здесь две равной красоты драгоценности встретились, заполучив друг друга и образовав невиданную доселе красу.

Прекрасная в своем изумлении эльфийка ошеломленно отпустила золотой шелк своих волос, что приподняла, позволив бывшему любовнику защелкнуть застежку вокруг гордого и неповторимого изгиба шеи.

Локси спокойно зашнуровал переливающуюся серым и зеленовато-коричневым одежду перворожденной.

– Великий Лес находится вон там, – указал он рукой, и солнце светило ему в спину. А затем повернулся и ушел.

– Ой, беда… ой, беда… – причитала маленькая хоббитянка, взявшись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону.

Задумчиво склонившей голову эльфийской красавицы уже и след простыл, а у выложенного камнем колодца все сидела Стелла и тихо плакала. Рядом топтался гном.

– Ну что ты? Тебе так жалко, что такой прекрасный камень подарен этой… – Борг стиснул зубы, не дав сорваться с губ грязному ругательству.

Хоббитянка всхлипнула.

– Дурак ты, хоть и гном! Мастер подарил ей не камень – он подарил ей свое сердце… – и заревела опять.

Из переулка, куда ушла Аллена, выскользнула Невенор. Обожгла двоих у колодца тяжелым взглядом, и медленно подошла.

– Я до последнего надеялась, что она передумает…

Гном глухо зарычал. Он этим утром был без своей секиры, но его пудовые кулачищи и так не оставляли эльфийке никаких шансов.

– Зачем – ты – здесь? – медленно, едва сдерживая себя от ярости, проговорил он, наступая на лучницу. И более всего он в этот миг походил на вставшего на дыбы горного медведя-великана.

– Правильно сказал мастер – ох, правильно! Нельзя вам, тварям бездушным, доверять! Ни спину, ни сердце!

Стелла прыгнула и повисла на его руке, но он стряхнул ее, едва ли заметив. Хоббитянка покатилась по брусчатке, давясь слезами, а гном уже грозной горой навис над лучницей.

– Забирай свои шмотки, и если я еще раз увижу кого из вашего проклятого богами остроухого племени…

Угрюмая Невенор вынула из-за голенища кинжал и красивой резной рукоятью вперед протянула его разъяренному Боргу. Миг-другой тот в недоумении жевал свою бороду, а затем глухо спросил.

– Ну, и зачем?

Лучница горько усмехнулась.

– Не надо превращать меня в эльфийскую отбивную. Если считаешь, что я виновата в случившемся – лично я – лучше порежь меня на мелкие кусочки.

Несколько мигов повертев оружие в руках, гном с такой силой швырнул его на камни, что ни в чем не повинный кинжал брызнул во все стороны обломками металла и кости. Борг потряс кулаком, указывая пальцем прямо на Невенор, и прорычал, роняя слова.

– Я приложу все усилия, чтобы мастер приказал тебе убраться!

Вздохнув, прекрасная даже в печали эльфийская женщина мягко и негромко ответила.

– А я приложу все усилия, чтобы поддержать мастера Локси в трудный час. И не оставлю его по своей воле. У нас, в клане Поющего Ветра, друзьями не разбрасываются.

Гном молчал, испытующе глядя на нее, но тут сбоку влезла неугомонная Стелла.

– И как твой язык еще смеет произносить имя мастера? Ушла бы ты по-хорошему, сама.

Вместо ответа Невенор отвернулась в сторону, и хоббитянка с гномом заметили, как утреннее солнце блеснуло, сбежав по ее щекам.

– Даже если он меня прогонит, я не уйду.

Глава 16.

… Малыш, весело пролетев над мостом, наконец достиг противоположного берега и в недоумении замер. Земля под ним, отливая таким же рыжей пылью с оттенком мертвого железа, как и оставленное позади сооружение, полыхнула навстречу таким потоком ненависти и смерти, что ему впервые – впервые в жизни пришлось закрыться. Незримые обжигающие лучи яростно и неутомимо лизали его защиту, не будучи в силах повредить искорке жизни, впервые за долгие годы залетевшей сюда…

Локси проснулся под утро. Еще один день прошел как в горячечном кошмаре. И лишь загоняв себя до седьмого пота в фехтовании сразу против двоих десятников, возглавляемых сменившим секиру на легкий меч Боргом, нещадно истязая себя в немыслимых атаках и яростных контратаках, да впервые за несколько последних лет залив в себя изрядное количество самого крепкого пойла, что смогли найти в трактире, он хоть как-то смог отвлечься от обжигающих мыслей.

Вот и сейчас – из холодного далека на него взглянули ее глаза, и губы сразу пересохли, а на щеки выплеснулся жаркий, невидимый впотьмах румянец. Нет, Локси, уж наедине с самим собой не стоит лукавить – влип ты, парень, крепко…

Волшебник прислушался, после сна постепенно обретая ясность мысли, и тонкий надоедливый трезвон, тихо давящий на сознание, сразу обрел свой источник и причину – в кабинете вовсю заливался хрустальный шар.

Помянув недобрым словом Падшего и заодно всех, кто не дает спать по ночам добрым людям, он босиком прошлепал в свою святая святых. Не зажигая магического светильника, привычно положил руку на то место, где верещал прибор связи – по его настоянию Стелла руководила служанками и они разложили все так, как было в домике на плоскогорье.

– Мальчик мой, – голос Архимага школы был взволнован. – Ты в порядке?

– Ну, в общем-то, да, – озадаченно ответил Локси, мысленно пытаясь сообразить, какого рожна старикан имеет в виду.

– Бери коня, минимум вещей, и не мешкая скачи в Дюфер, к баронскому замку. Мы откроем туда портал, вместе с двумя тамошними волшебниками прыгай сюда. Большой прорыв Хаоса – мы собираем всех наших.

– Где? – коротко спросил волшебник, с которого сразу и напрочь слетели все остатки сна.

– У эльфов. Таки не уследили, остроухие стервецы, и теперь просят подмоги, – грустно усмехнулся Архимаг.

– Через час с четвертью буду в городе, – отозвался Локси, уже обдумывая – что взять и как одеться?

– Час. И поторопись, малыш – там очень плохо, – устало отозвался Архимаг и, накрыв ладонью свой шар, прервал связь.

Едва собравшись с мыслями, волшебник сразу рявкнул во все горло, подкрепив голос соответствующим, усиливающим звук заклинанием.

– Иллен! Лучшего коня, одежду и кофе!

Как быстро Локси ни собрался, но когда он запрыгнул в седло, бережно придерживая шпагу, рядом обнаружились Борг и Невенор – уже верхом.

– Советую остаться. Прорыв, и большой. Архимаг сказал – там очень плохо, – присвечивая себе магическим светильником, он взглянул в их серьезные, сосредоточенные лица.

Гном не ответил ничего, лишь положил широкую ладонь на рукоять притороченной к седлу секиры. Но судя по его угрюмому спросонья лицу и упрямо топорщащейся бороде, настроен он был весьма решительно.

Эльфийка вытащила из своей объемистой заплечной сумки тускло блистающий колчан.

– Вот, те самые, заговоренные морозом – у Мальвы один тул выклянчила.

– Тогда не отставайте! – и волшебник погнал коня в ночь.

Заклинанием ночного зрения он озаботился, еще сбегая по лестнице – а его спутники прекрасно обходились и без этого. Тем более, что из-за облака выглянула розовая предутренняя луна, с любопытством рассматривая бешено мчащуюся по дороге кавалькаду.

Когда впереди, совсем рядом, уже виднелись городские ворота, отворенные суетящимися с факелами в руках солдатами, жеребец волшебника захрипел клокочущим горлом, резко сбавляя ход.

– Держи! – Локси сунул гному шпагу. Соскочив с шатающегося коня, он проскользнул меж двух оставшихся и уцепился обеими руками за стремена.

– Ходу!

И побежал вперед, облегчив руками свой вес и делая гигантские скачки.

Пригород и сам город миновали, едва заметив. И когда уже вылетели на площадь перед воротами родового замка фон Дюфера, посредине замерцал радужными переливами магический портал.

По правде говоря – сам Локси никогда не видывал такого дива. Заклинание было настолько сложным и тяжелым, что пользоваться им мог едва ли десяток самых опытных магов (если считать и эльфов), и применяли его только в самых чрезвычайных случаях. А большой прорыв Хаоса, надо признать – это ж и есть самая что ни на есть опасная крайность…

Сам барон в наспех застегнутой одежде провожал отбывающих в бой. Он величественно похлопал по плечам обоих городских волшебников – целителя из своего замка и некроманта, владельца волшебной лавки. Кивнул прибывшим.

Задыхаясь от бега, Локси кое-как поздоровался, а сам уже тащил своих в портал вслед за спешно вступившими туда магами, спотыкаясь о брусчатку усталыми ногами.

Краткий миг неприятного, выматывающего душу ощущения – и компания вывалилась в самую настоящую снежную бурю. Локси, не удержавшись на непослушных от усталости ногах, запнулся о корень и по инерции покатился, пребольно ударившись плечом о вековую сосну. Невенор проскочила благополучно, зато Борг с ходу запутался бородой в каком-то усыпанном снегом кусте, и теперь яростно сопел, немилосердно выдирая ее оттуда.

– Завтра же укоротишь, – буркнул волшебник, потирая ушибленное место и оглядываясь.

На краю небольшой поляны стоял запорошенный снежными хлопьями старый Архимаг, воздетыми руками сдерживая колебания Нереальности, всегда сопровождающие сверхмощные заклинания. Завидев прибывших, он захлопнул прокол в пространстве и устало пошатнулся. Двое молодых волшебников, которых Локси не знал, сразу же поддержали ветерана с обеих сторон и тут же стали подпитывать его потускневшую ауру короткими толчками Силы.

– Что следующее? – хрипло спросил Архимаг, кивком приветствуя подмогу.

Один из его помощников сверился со свитком.

– Баронство Дино, баронство Дюфер… ага – графство Енноли!

В это время из белой круговерти выскочил тощий маг с блистающей в ухе сапфировой серьгой. Даже сослепу его нельзя было признать за человека. Эльф мгновенно вычленил из прибывшей группы троих коллег, споткнулся взглядом об унылого в предвкушении бритья гнома и озабоченно озирающуюся Невенор и крикнул.

– За мной!

На ходу он объяснял обстановку. Оказывается, дела шли совсем плохо – за один рывок Стена Хаоса подвинулась на юг более чем на полсотни лиг, и теперь подбирается к знаменитой эльфийской твердыне – Надежде Севера. И самое паскудное было то, что пресветлый король Келениль, рожденный именно в этих краях, самолично пошел в бой, хотя и не отличался уж настолько сильными боевыми качествами как волшебник.

"Хреново ж вы тут сторожили" – со злостью подумал Локси, с трудом поспешая за легконогим эльфом. "Это ж одним махом потеряли территорию размером с хорошее баронство. Да и королю негоже самому в драку лезть…" Последняя мысль настолько не понравилась волшебнику, что он на бегу крикнул эльфийской лучнице, изящно и легко скользящей рядом:

– Невенор, найди вашего короля – и защищай его любой ценой! Будет надо – распечатывай колчан и не жалей. Это приказ!

Эльфийка в ответ на вопросительный взгляд своего соотечественника-мага продемонстрировала полный, запечатанный до поры колчан усиленных морозным заклинанием стрел. И, получив его обрадованно-одобрительный жест, устремилась вперед и чуть в сторону, бесшумно исчезнув в снежной буре.

Наперерез метнулся еще один засыпанный снегом эльф.

– За мной – там подоспели наши из других мест, пока держат. А в центре совсем плохо…

Из-под выворотня выпрыгнула мельтешащая серой хмарью тварь Хаоса. Гном, бегущий сбоку, не задумываясь развалил ее одним мимолетным взмахом секиры.

– Прикрытие. Пока будем колдовать, от мелочи прикроет. Не подведет – объяснил Локси в ответ на заинтересованные взгляды остальных волшебников.

И вот, наконец, обогнув каменистый утес, спешащие стали ощущать, как под ногами колышется и мелко дрожит сама земля. Словно от страха, что ей вот сейчас придется навсегда исчезнуть под жадной и неумолимой поступью Хаоса.

– Стоим здесь! – объявил присоединившийся последним эльф. Они оба, несмотря на солидную пробежку по заснеженному лесу, совершенно не запыхались.

– Слева держат оборону наши из Эльфийской Академии, а справа – отряд во главе с пресветлым королем Келенилем, – объяснил эльф, указывая рукой направления.

Снег из не удержанной кем-то из волшебников метели наконец-то перестал валить, и перед глазами присутствующих наконец-то предстала выбеленная местность, а впереди, не далее чем в полулиге, на полнеба выросла Стена Хаоса. Только сегодня она была не мельтешащего хмурого серого цвета, а вся набрякла черным, словно грозовая туча.

– Мать моя женщина… – ошеломленно ахнул кое-как отдышавшийся целитель. – Да как же вы такое допустили?

Эльф с серьгой в ухе еле заметно смутился, и его мелодичный голос предательски дрогнул.

– Не знаю – меня самого сюда из Вечного Леса выдернули, буквально только что. Давайте лучше распределим роли и подготовимся – сейчас слева и справа чуть отойдут, чтобы мы могли поддержать их. А позади лес уже перекрыли отряды лучников и друидов – если по мелочи кто просочится – зачистят.

И оба эльфа представились как Алендил и Эрегон, оба – Магия Леса, обычной силы.

Старичок-волшебник из баронского замка указал рукой на свой нежно-зеленый плащ.

– Нобик. Целитель… ну скажем так – средней силы. Проводником Силы быть могу.

Пожилой некромант весело переглянулся с ним и гордо выпрямился.

– Буцарн, черная магия. Силы я запас неплохо – но не уверен, что мои способности пригодятся здесь. Проводником и донором Силы быть могу.

Гном пожал плечами и внушительно заявил.

– Я Борг – воин, не маг. Спокойно становитесь в свой Круг и колдуйте – пока я жив, ни одна тварь Хаоса вас не побеспокоит, – и погладил свою сияющую секиру. Его помощь приняли как должное и само собой разумеющееся – перед угрозой Стены все склонны были забыть старые распри.

Молодой волшебник, зябко кутающийся в свою неподходящую по погоде куртку, отвлекся от созерцания внутренним взором чудовищно вздувшейся Стены и нехотя представился.

– Локси, боевой маг. Пределов Силы не знаю. И есть бездонный резерв… но прибегать к нему мне очень не хотелось бы – как бы потом не вышло еще хуже, чем сейчас… – и постучал пальцем по тревожно мерцающему в возмущенном магическом эфире кольцу – тому самому.

Честно говоря, даже волшебники с трудом представляли, что может быть хуже большого прорыва Хаоса. Однако не верить коллеге в такую минуту у них оснований не было никаких, а чувствительный ко всяким отклонениям в ауре целитель Нобик с любопытством поглядел на Локси.

– Э-э, коллега – а что это у вас за амулетик такой интересный за пазухой – неужто Острый Лист? Позвольте полюбопытствовать – никогда не доводилось в руках держать…

Взгляды обоих эльфов на миг стали острыми – уж они-то догадывались, откуда у варлока – как в просторечии называли боевых магов, умеющих недурственно махать и железом – откуда у того может появиться именная реликвия перворожденных. По правде говоря, на самом деле это была чрезвычайно искусная подделка, не обладающая магией ни в малейшей степени. О ней Женьеви вспомнила в последний миг и со смехом подарила Локси на прощание. Волшебник вспомнил ее волнующие прелести и жаркие губы… только почему-то при этом получились зеленые дымчатые глаза.