Текст книги "Волшебник из третьего 'Г'"
Автор книги: Валерий Тимофеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Эх, остановить бы сейчас время и убежать. Вот бы у него челюсть отвисла! – Но на башню не залезешь, стрелки часов рядом не поставишь. А своих часов у Коськи пока нет. Не подарили еще.
Он вздохнул. Придется идти в бассейн. Какая дверь открывается? Не дергать же за каждую? Подождал немного – никто не входит, не выходит. А время неудержимо ползет вперед. Когда надо, с места не сдвинется, когда не надо прямо мель-кают минуты одна за другой.
Дернул одну дверь – закрыта, другую – подда-лась.
Коська ждал, ждал. Казалось, времени прошло уже много и можно выходить. Но он все равно откладывал.
– Еще немного, еще одну минутку, – говорил себе десятый раз. И, когда решился, наконец, по-кинуть свое убежище, опять увидел Вадика.
Тот стоял, уперев руки в бока, и смеялся.
– Что? Наплавался брассом? – ехидно спросил он. – Быстро ты успел! Даже волосы не замочил. Ха-ха!
Коська едва не заплакал.
– Ты плохой, – сказал он, сдерживая слезы. – Из-за тебя я на занятия опоздал.
Вадику стало жалко друга.
– Ну и ладно, – успокаивал он. – Опоздал! По-думаешь! Даже хорошо, что опоздал, – обрадовал-ся он и неожиданно предложил. – А пойдем со мной в кино! Во, фильм!
– Пойдем, – согласился Коська. Ему было уже все равно. – А на какой сеанс?
– На четыре часа.
– На четыре? Ты что! А время?
– Сколько?
– Вон же часы, смотри сам, – и Коська показал на башню.
Вадик посмотрел на часы, на Коську, снова на часы и, подпрыгнув, побежал. Он пробежал со-всем немного, вернулся и схватил Коську за руку.
– Что стоишь истуканом? Пойдем скорее!
– Поздно.
– Не поздно! Эти часы неправильно показыва-ют.
– Правильно!
– Нет, неправильно. Я знаю. Такие уж это часы, всегда неправильно показывают. Они ничьи, вот и идут как хотят. То вперед, то назад, то вообще ос-тановятся, проверять-то их некому, – объяснял он и тянул упирающегося Коську. – Мы успеем, только бежать надо.
– Так значит я еще не опоздал? – обрадовался Коська и, вырвав руку, побежал в свой кружок.
– Стой! Куда ты? А кино? – кричал вдогонку Вадик.
Но Коська больше не оглядывался.
Они встретились в автобусе.
Коська зашел хмурый. Он ругал все на свете: и солнечный день, и руководителя, не допустивше-го мальчика на занятия, и автобус, который ждешь, ждешь, а его все нет и нет, а больше всего Вадика, чтоб ему неладно было.
А Вадик стоял на задней площадке и сердито смотрел в окно. У него были свои причины к не-довольству. В чем-то они отличались от Коськи-ных, но в главном сходились: оба мальчика счи-тали, что виноваты всё и все, кроме них самих.
Несколько остановок проехали молча, не заме-чая друг друга.
Первым не выдержал Вадик. Незаметно при-близившись, толкнул друга локтем и исподлобья глянул на Коську.
Коська отступил.
Вадик снова придвинулся, снова толкнул лок-тем.
– Чего лезешь? – возмутился Коська.
– А ты чего? – спросил Вадик и еще раз толкнул друга локтем.
– Отстань, – попросил Коська, но уже теплее был его голос. – Надо же! Вот наглец! – рассуждал он вслух. – Из-за него я опоздал и он же еще и ле-зет!
– Из-за ме-ня? – по слогам спросил Вадик, изо-бражая на лице высшую степень изумления: при-двинул вплотную к Коське вытянувшееся лицо с широко раскрытыми глазами и отвисшей челю-стью.
– Из-за кого же еще? – не испугался Коська.
– Ах, так? А зачем ты врал? Еще отличник на-зывается!
– Ничего я не врал! – оправдывался Коська.
– И про бассейн не врал? И про брасс не врал, да?
Коська молчал. А чего говорить, и так все ясно.
– Если бы не твое вранье, я бы в кино успел, а ты бы в свой кружок не опоздал.
– Я не в кружок...
– Ладно, ладно, хоть сейчас не ври!
– Чего пристал?
– Какой хитренький! Хотел обманом щелбан-чики выиграть, а я молчать должен? Лоб-то мой, не твой! Я его защищать должен.
– Не надо было слушать, – буркнул Коська, – и кино бы свое не проворонил.
– Не надо было врать, – передразнил Вадик, – и кружок бы свой не проворонил.
– Шпион ты! – по-настоящему рассердился Коська.
– Кто шпион? Я?
– Ты!
– Я, да?
– Ты, ты! – выкрикнул Коська.
– Ну и ладно, – вдруг согласился Вадик. Вот так он всегда, вдруг соглашается и выбивает почву под ногами. – Шпионом быть хорошо. Даже здо-рово!
– Почему? – спросил удивленный Коська и по-пался на Вадиков крючок. Теперь как сердиться, если сам разговор поддержал?
– Шпион он для чужих шпион, а для своих са-мый настоящий разведчик. Разведчиков все лю-бят. Кроме врагов, конечно, – хитро посмотрел на друга. Про них книги сочиняют, фильмы снима-ют, звания героев присваивают. Я когда вырасту...
Коська с ехидцей посмотрел на Вадика и пере-бил его.
– Из тебя разведчик, как... как... из этого авто-буса танк. Вот!
– А спорим!
– Хватит, наспорились! Наша остановка.
Он решительно зашагал к дому.
– Коська, подожди, – догнал его Вадик. – Ты... это... – он поймал друга за рукав, остановил и тихо спросил: – А меня в ваш кружок запишут?
– Че-го? – не поверил своим ушам Коська.
– Я бы тоже танцевал, – торопился высказаться Вадик. – И вместе бы ездили. Вдвоем веселей. У меня получится! Я когда захочу, очень старатель-ный! Ты не смотри, что я на тройки учусь, – уго-варивал он.
– Я и не смотрю, – весело сказал Коська и вспомнил слова Вадика. – Школа это одно, а кру-жок это совсем другое.
– Правильно, – поддакнул Вадик.
– А хочешь, я с тобой буду заниматься, и ты все задачки научишься сразу решать?
– Да ну! – не поверил Вадик. – Все-все?
– Конечно, я же все сразу решаю.
– Ты отличник, тебе и надо сразу решать.
– Чудной ты. Я же их не потому решаю, что от-личник. А отличник потому, что сразу решаю. Понял?
Вадик повторил про себя Коськины слова, по-думал немного и согласился.
– Ага, понял.
– И ты отличником станешь.
– Вот здорово! Никто и не поверит!
– Главное, чтобы ты сам поверил. Так папа мой говорит.
– Я поверю, это запросто, – пообещал Вадик.
– Только придется нам с тобой математику за весь третий класс с самого сентября повторять.
– Угу.
– И много заниматься.
– Когда заниматься? Скоро каникулы!
– Еще не скоро. Еще почти месяц.
– Мало, – вздохнул Вадик.
– Испугался?
– Не, я смелый, – кисло сказал Вадик.
– Здесь не смелость нужна, целеустремлен-ность. Это потруднее, чем драться. Или в кружке танцевать. Хотя и там нелегко.
– Не легко, – повторил Вадик, но думал он о другом.
– Ты в четвертом классе учиться собираешься?
– Угу.
– А в лагерь поедешь?
– Угу.
– Ну вот, а говоришь, мало времени! Да мы с тобой сто раз успеем все выучить!
Вадик сразу повеселел.
Если бы кто увидел их через пять минут, то принял бы за старых друзей. Они смеялись. Кось-ка кружился и притопывал, показывая, как они танцуют. Вадик нес его сумку и пытался повто-рить за Коськой хитрые движения. А потом они несли сумку вместе – Коська за одну, Вадик за другую ручку.
ГЛАВА 15
БУДЬ МОЕЙ ПОДРУЖКОЙ
Облезлая кошка несла на явочную квартиру отчет о первом месяце своих поисков. Она описа-ла все, что случилось с ней. В простоте душевной разлила по отчету больше черных и серых красок, нежели розовых тонов. А короли так не любят серого и черного. Ученому Секретарю добавилось много работы по перекрашиванию отчета Гу в приемлемые цвета, пусть не совсем такие, какие любил Филя I, но по крайней мере хоть мог тер-пеливо сносить. Он так и заявлялся к своему ко-ролю: лапы в разноцветных красках, – следы не-давней напряженной работы верного слуги.
Гу ничего не знала об этом. Да и зачем знать о придворных интригах простой сове? На то и су-ществуют при королевской особе советники да министры, чтобы власть королевская казалась сильной и единственно справедливой. А раз власть сильная и единственно справедливая, и служить ей надобно не щадя живота своего.
Эту сказку для народа придумал Ученый Сек-ретарь. Он ревностно следил за тем, чтобы в каж-дой семье каждый год появлялась новая книжка со старой сказкой, чтобы мамы-совы каждодневно рассказывали и пересказывали ее деткам-совятам. По этой сказке ставили спектакли в школе и на работе, снимали поучительные мультфильмы и фильмы для взрослых. На сюжете этой сказки на-придумывали десятки новых, еще более сказоч-ных сказок о великом короле и лучшем в мире королевстве.
И сказки оказали свое сказочное воздействие.
Гу, как и все остальные совы и филины, пере-стала верить глазам. Она верила только тому, что говорят умеющие говорить, и кому право это да-ровано свыше.
Криволапая сосна
Шишками одета.
Слава, слава королю
Филе Первому!
За зимой идет весна,
За весною лето,
Слава, слава королю
Филе Первому!
В речке кружится блесна,
Земляничка красна,
Даль зовущая ясна
Слава, слава королю
Филе Первому!
Бесконечная песенка, воспевая все, что случа-ется на земле, воздает благодарность за это коро-лю филинов.
Гу шла к беседке, напевая. Поводом для радо-сти служил сваленный с плеч отчет. Любая труд-ная работа, если с ней удачно справишься, радует.
Она вертела хвостом, глазела по сторонам и довертелась.
Откуда он взялся?
На тропинке, широко расставив лапы и задрав в небо милицейской дубинкой полосатый хвост, стоял кот с разбойничьей мордой. Прищурив единственный целый глаз и нервно подергивая огрызком уха, он ехидно ухмылялся. Подушечки левой лапы выжидательно постукивали по земле.
Теперь Гу не нужно было вспоминать. Она уз-нала этого кота. Дважды пересекались их пути. Первый раз, когда она, будучи совой, прилетела в эту злополучную беседку на встречу со старшей сестрой. Тот день, вернее ту ночь невозможно за-быть. Кот подслушивал в беседке, но его прогна-ли раньше, чем прозвучали волшебные слова. А подслушал все таки их другой – маленький человечек. Кто он? Друг этого разбойника или совер-шенно случайный мальчишка? Второй раз они встретились утром. Кот был первым живым суще-ством, встретившимся ей в ее новом обличии, ес-ли не считать верных щенят. И опять врезался в память, хоть и виделись они не больше минуты. Он ушел – гордый из гордых. Что ему за дело до какой-то облезлой кошки? Верно, никакого. Но ей-то до него есть дело! Он попал в черный спи-сок подозреваемых. И теперь хочет Гу этого или не хочет, она должна просчитать этого кота со всех сторон – связи, знакомства, привычки, слабые места. С кем встречается, что любит... Пока не будет полной уверенности в его непричастности, списывать со счетов нельзя! Так и в отчете указа-ла: "... на месте происшествия след кота." И далее подробный словесный портрет.
"Будем бить под него клинья, – решила она, прихорашиваясь. – Зря все таки Филя подпортил мой внешний видок. Ну ничего, не шибко он кра-савец, авось не будет привередливым. Ни с его рожей!"
Заминка продолжалась одно мгновение. Кошка подошла на расстояние одного прыжка и покло-нилась.
Пират в ответ презрительно фыркнул.
"Вежливости в нем ни на мышиный хвостик", – подумала Гу.
"Новенькая, – разглядывал Пират. Он, как лю-бой кот, не оставлял без внимания ни одной смаз-ливой кошки. – Что-то шибко затюканная. Хотя сразу видно – не из блудливых."
– Ты чья? – спросил напористо.
Кошка совсем по-другому представляла себе этикет знакомства. Кот рванул с места в карьер. Его хитрющий глаз выворачивал Гу наизнанку. Ей казалось, что кот читает все ее мысли и со страху перестала думать. Как парализованная, напряглась и приготовилась дать стрекача. Повела головой слева направо.
Пират поднял сжатую в кулак лапу и потряс ей в воздухе.
– Это ты нюхала?
– Нет еще, – чистосердечно призналась Гу.
– Тогда стой и не дергайся. Ну-ну! Осади, го-лубушка! От меня еще никто не уходил!
Кошка пала духом.
– Что вам от меня надо? – спросила полушепо-том.
– Анкету на тебя хочу заполнить.
– Зачем она вам?
– А чтобы узнать тебя поближе, – издевался кот. – Смотри, я только с виду тихий и добрый. А чуть не по мне, от души накостыляю. Ты, я вижу, уче-ная, кивнул он на облезлую шкуру, – понимаешь, о чем я разговоры веду?
Гу, скрипя зубами, кивнула.
– Тихий, – буркнула под нос. – Хорошо хоть, что такие тихие мне раз в месяц встречаются. Не приведи господь с ними чаще знакомиться.
– Так чья ты? – переспросил кот.
– Ничья! Сама по себе. – ответила Гу. Необъяс-нимое равнодушие наползло на нее. Не она управляет ситуацией, кот подавляет, главенствует. Так пусть будет что будет. Куда вынесет. От нее требуется одно – не раскрыться и по возможности не поссориться. А там, глядишь, что-нибудь про-яснится.
– Не обманывай честных котов, – пригрозил Пират. – Сознавайся, ты бездомная?
Кошка что-то прикинула и охотно согласилась:
– Ага! Я бездомная!
– Это плохо, – сморщил нос кот.
– Для тебя?
– Нет, для тебя, – зевнул кот.
– Ой, почему?
– Бездомных сегодня на живодерню собирают. За деньги! Придется сдать, кот потянулся и при-лег на передние лапы. Получу за тебя гроши, мяс-ка с рыбкой куплю. Све-жень-ких! Вкус-нень-ких!
– А со мной поделишься?
– Тебе уже ничего не понадобится.
– Как это не понадобится? Я мяско люблю!
– Пока любишь. А скоро: шкура на варежки, остальное на мыло, – рисовал Пират безрадостную картину.
– Я соврала! Я домная!
– У домных хозяин есть.
– У меня тоже хозяин есть!
– Кто такой? Где живет?
– Живет... живет... во дворце живет! Вот где!
– В каком дворце? Культуры?
– Нет. Это...
– Спорта?
– Да нет же! Эта...
– Чего "эта"? Чего мямлишь? У нас больше и дворцов-то нет.
– Вспомнила! Из дворца культурного спорта! – нашлась Гу. – А хозяина моего зовут Ученый Сек-ретарь.
– Ага, – промяучил кот. – Ты, выходит, из уче-ной семьи?
– Еще из какой ученой! – подтвердила Гу. По изменившемуся тону Пирата она поняла – автори-тет ее растет.
– Мог бы догадаться и не спрашивая, – сам с собой рассуждал кот. – Не сладко, видать, в уче-ных семьях жить.
– Ты так думаешь?
– Зачем мне думать? Это на шкуре твоей яснее сказанного написано. Так лупить только культур-ные да ученые умеют.
– А неученые как лупят?
– Те ругнутся покрепче, или пендаля отвесят, с них и станется. Они быстро остывают.
– Да, лучше жить с неучеными, – согласилась Гу.
Кошка и не подозревала, как много сказала она этой фразой. В одно мгновение она стала как бы родной сестрой для Пирата. Он почувствовал к ней расположение. Может, именно такую он и ис-кал всю свою непутевую кошачью жизнь? Может, именно она успокоит его, отвадит от кошачьих драк и задиристой холостяцкой компании?
– Хочешь быть моей подружкой? – впрямую спросил кот.
– Как это быть подружкой? – напряглась Гу. Она не знала, что это такое и испугалась – вдруг не справится?
– Встречаться каждый день, ходить куда-нибудь.
– Куда?
– Куда-куда! А то не знаешь, куда! На кошачьи посиделки. Или в парк мышей ловить, парочки спугивать. Только чур – я Хозяин! Мое слово – За-кон! Иначе похлеще твоих ученых хозяев отлуп-сую! Я кот тихий! Ну, согласная?
Гу призадумалась.
Если кот как-то связан с мальчишкой, предло-жение выгодно ей. А если пустышка? Она свяжет себя по рукам и ногам обещанием, а похититель? Будет спокойно поживать и королевской тайной пользоваться? Да-а! Задачка. У кого бы совета спросить?
Кот наблюдал за кошкой. Ее молчание он рас-ценил по-своему.
– Чего кочевряжишься? Посмотри на себя, ва-режка облезлая! Кто еще на тебя глаз положит? Ни кожи, ни рожи, а туда же, строишь из себя черт знает что, обидно прохрипел он.
– Ах, это у меня ни кожи ни рожи? – самолюбие Гу было задето. – На себя посмотри, страхиляти-на! Да тобой только котят пугать! Иди в лужу по-смотрись, после и думай, стоит ли к порядочным кошкам, из ученейшей семьи, на пушечный выстрел приближаться!
Пират двинулся на кошку, не скрывая своих разбойничьих намерений. Она не отступала. Ин-стинкт охотника взыграл и в ней.
Кот занес над кошкой лапу, сжатую в кулак, потянул носом воздух.
– Хм, – покрутил головой. – Слушай, мурка, что-то ты странно пахнешь, поморщился он.
– Как надо, так и пахну, – грубо ответила Гу.
– Ты мне сказок не сказывай, я сам в этом деле мастак. Отвечай по существу вопроса! Не тебя ли я недалече у беседки встречал? Тадысь еще на за-пах внимание обратил. Не кошачий запах у тебя. Голову на отсечение готов заложить, не кошачий!
– Много ты в запахах понимаешь! – попробова-ла пошутить Гу.
– Сколь надо, столь и понимаю. – бесцеремонно оборвал ее кот. – Ты, случаем, не шпионка?
Кошку как током ударило.
– Господи! – рассмеялась натянуто. – Взбредет же такое в голову!
Но кота не так-то просто было сбить с наме-ченного пути.
– Все ясно, – уверенно покачал он головой. – Раз напужалась, знать точно угадал – ты шпионка. А ну сознавайся, варежка облезлая! За кем сле-дишь?!
– Не шпионка я! Простая хозяйская кошка! Со-гласная с тобой дружить, быть твоей подружкой!
– Ты согласная?
– Да! Да!
– Поздно, милая. Теперича я не согласный!
Джентльмен в Пирате смело уступил место разбойнику. Гу не собиралась уступать, но силы были явно не равны. Кот крепко прижал кошку к дорожке и добрался-таки до ее горла.
Первый камень пролетел мимо.
Второй угодил Пирату в бок.
Кот взвыл и отскочил в сторону.
Гу не стала дожидаться развязки, убежала в беседку, под защиту щенят.
Пират увидел руку с камнем, в очередной раз замахнувшуюся на него и дал деру.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1. Волшебные картинки
Глава 2. Двенадцать и один
Глава 3. В беседке
Глава 4. Пароль
Глава 5. Король филинов
Глава 6. Умные советы
Глава 7. Липовый приказ
Глава 8. След
Глава 9. Первая встреча
Глава 10. Драка
Глава 11.Сказки для королей
Глава 12. Самый ученый секретарь
Глава 13. В автобусе
Глава 14. Шпион
Глава 15. Будь моей подружкой.
ПОВЕСТЬ ВТОРАЯ
ОСОБНЯК НА
ПЛОЩАДИ
или
почти детектив
ГЛАВА 1
КОГДА НА ПЛЕЧАХ ГОЛОВА
Пожалуй, не в одном нашем городе такое бы-вает.
Первые ученики в новую школу пошли в год, когда Коська родился. Даже и захотел бы он дату своего рождения забыть или совсем не знать, ни за что не получилось бы. Год его рождения уме-лыми руками каменщиков на фасаде школы красным кирпичом выложен.
Школа и Коська ровесники. Только верится в это с трудом. Особенно если посмотреть на под-ступы к школе. Разгром и разор, словно после бомбежки. Или строители только вчера сдали приемной комиссии школу и не успели еще при-браться за собой, деревьев насадить и асфальт уложить. Вообще-то его укладывали, но как все-гда, в спешке, на снег и на мусор. Снег зачем-то растаял, мусор взял и сгнил, асфальт обиделся – вздыбился, потрескался и разломался. А бордюры до сих пор противотанковыми ежами из земли торчат. Кто-нибудь посторонний посмотрит на такие подступы к школе и скажет: – "Такие хо-зяева! Привыкли сидеть и ждать, когда чужой дя-дя придет и наведет порядок". Сказать легко. Осо-бенно когда других обвиняешь. А обвинять-то и не за что. Каждый год с завидным упорством директор школы организовывал ребят. Навести порядок? Много ли работы для такой оравы? Тьфу! Раз плюнуть! Не успели начать, а ее и не осталось. Только хилые березки из ямок-луж вы-глядывают.
Однако у строителей свои дела. Их строитель-ные дела со школьными делами никак стыковать-ся не желают. Ладно бы свое не делали. Нет, им все чужое ломать подавай. Прямо, болезнь ка-кая-то. Как иной озорун без озорства жить не может, так и строители не могут без того, чтобы чей-то труд не изничтожать. Они работают, ви-дите ли, все другие только дурака валяют и им, работящим, только мешают. Такая вот у них фи-лософия.
Наконец, воткнули на пустыре последний мно-гоэтажный дом, последний раз въезды-разъезды перебуровили и исчезли.
Жители квартала долго приглядывались, все гадали – где еще подвоха, то есть грязи ожидать? Полгода ждут. Тишина. Год ждут. Опять тишина. Директор школы глазам не верит. Пошел по вы-соким кабинетам, карты, схемы, проекты всякие поглядел. И правда, закончились мучения. Больше строить нечего. Да и негде. Что архитекторы за-думали, все промеж домами втиснуто. Вывод на-прашивался сам собой. Раз больше строить не бу-дут, то и ломать безнаказанно некому.
От трамвайных путей через весь квартал до бе-рега реки тянется широкая неухоженная лента. Здесь будет сквер. Но когда? В какой очередной пятилетке? Когда сегодняшние первоклашки сво-их детей в школу приведут? Или когда рак на горе свиснет? Нет! Подобная перспектива не устраива-ет ни директора школы, ни его учеников. Надоело по ямам да по канавам в школу продираться, че-рез железобетонные завалы как через фронтовые развалины по два раза на дню перелазить.
Попросил директор будущий сквер из альбо-мов архитекторов на большой планшет перерисо-вать. Яркими красками. И выставил на всеобщее обозрение. Красота! Всяк мимо идущий остано-вится и полюбуется.
Старичок вспомнит годы юности, когда он за-просто мог один раз в жизни от имени всего цеха и за весь этот цех в санаторий или дом отдыха съездить по бесплатной путевке и по такой красо-те своими ногами погулять. И сразу же захочется ему этот сквер, ну прямо хоть завтра перед собой не на картинке, а вживую созерцать. Даже зуд в затылке одолевать зачнет.
Взрослые дяди и тети тоже мимо красот не пройдут равнодушно. Им, конечно, о санаториях уже не мечтать, но погулять возле дома по-человечески и им хочется.
Ну а про детвору и говорить нечего. Фонтан! Качели! Мороженное! Яблони в ярко-красных яб-локах!
Вот и толпится возле планшета народ и взды-хает. И когда эта картинка реальностью станет?
А директор знай себе в усы посмеивается. Ни-кто и не подозревает, какую ловушку им под-строили, какую психологическую атаку на них организовали.
Незаметно сквером стали бредить все жители квартала. И не просто бредить, а и требовать, словно их чего-то положенного лишили, как, на-пример, холодной воды в кране, или газа в газо-вой плите. Да только никому до их требований интересу нет. Деньги, что на сквер отпущены бы-ли, давным-давно кто-то проел или пропил. А но-вых взять неоткуда.
Тут и дала результат хитрая директорская за-думка. То, ради чего в прежние времена уговари-вать да в пояс кланяться приходилось, само собой решалось.
– Будем свой дом обустраивать, – вроде и предложил, а как приказал он. И, странное дело, не нашлось возражающих. До того все были заво-рожены мечтой, по первому зову вышли. Лопат на всех не хватило, за носилками в очередь становились! В руках камни и мусор уносили.
ГЛАВА 1
КТО НА ПРОВОДЕ СИДЕЛ
На зеленые газоны в солнечных головках оду-ванчиков отбрасывают дырявую тень ветки школьных деревьев. Кое-где просыпался на землю белый цвет диких яблонь. Словно крупные сне-жинки легли на асфальт и вот-вот растают под го-рячими лучами майского солнца. Но, напрасные ожидания, не растают. Ветер шевелит яблоневую потерю и укладывает ее белой мягкой полоской вдоль бетонных бордюров. И, хотя не успели еще соскучиться по зиме, полоска эта неизбежно на-поминает о чистоте, о первом снеге, о ледяной горке и коньках. Да и как не напоминать? Лето вот оно – почти наступило, а до зимы как до луны.
Окна всех классов распахнулись навстречу теп-лу. И разносятся вокруг школы умные речи учите-лей, объясняющих урок, и звонкие голоса учени-ков, отвечающих у доски домашние задания.
"Гой ты, Русь моя родная..." – летит из окон ка-бинета литературы волнующее, как песнопение, слово Есенина.
"История государства Российского" долгие го-ды считалась буржуазной историей. Сегодня мы имеем возможность изучать ее и восторгаться бес-смертным подвигом нашего соотечественника Ка-рамзина", – это урок истории.
"О пестиках и тычинках нам расскажет"...
В третьем "Г" классе тишина.
Идет годовая контрольная по математике.
Как-то незаметно пролетела последняя чет-верть. После весенних каникул пошло настоящее тепло. Все жили завороженные весной и ожидани-ем майских праздников. А после праздников какая учеба? Не успеешь в школе от первомая отойти – наступил День Победы, Родительское. А там пио-нерский праздник. Для учебы времени совсем не осталось. Повторения да контрольные. Контроль-ная за четверть, контрольная за год – успевай по-ворачивайся. А на улице сколько дел появилось! И телевизор не нужен – на велосипеде гонки до поздна.
Осталось учиться три денька и каникулы. Са-мые длинные и самые веселые. Коська с Вадиком уже точно едут во вторую смену в один лагерь, в "Орленок". А на первую смену к бабушкам, в де-ревни. Осталось вот эту контрольную написать, учебники сдать в библиотеку и свободен! До чет-вертого класса!
Коська быстро пишет на листке с большой фиолетовой печатью в левом верхнем углу. Одна за другой выстраиваются цифры и буквы в строч-ки, а строчки в решенные задачки и примеры. Мальчик сосредоточен. Он лишь изредка отрыва-ется от листка, чтобы взглянуть на доску или ско-сит глаза на новенький пионерский галстук без единого пятнышка и без единой складочки на шелковой поверхности. Коську приняли в пионе-ры самым последним в классе. Обидно было почти лишний год ходить в октябрятах. Кое-кто из ребят еще во втором классе сменил звездочки на алые галстуки. Но в пионеры принимают не по учебе, а по годам. А надо бы наоборот. Так было бы пра-вильнее. Если бы делали по правильному, не при-шлось бы Мокровы Женю во втором классе при-нимать, а в третьем исключать. А ей хоть бы что. Она и не расстроилась. Даже второгодники как были, так и остаются пионерами. Чего хорошего? В чем же он первый? В двойках? А у Коськи все спрашивали – почему не пионер? Плохо учишься? Это так дяди и тети спрашивали – когда они пио-нерами были, у них все по правилам было. В ок-тябрята, пионеры и комсомольцы не всех загоня-ли, а лучших принимали. Если кого из пионеров исключали – он слезами заливался, а не хихикал. Вот старшие и думают наивно, что если не пио-нер, значит двоешник. Надоело объяснять, что припозднился из-за годов, только в июле будет девять лет. Но галстук от долгого ожидания еще дороже. Уж Коська постарается быть настоящим пионером, таким, как в книжках описывают и ма-ма с папой рассказывают. Он будет первым и не подведет свое звено.
Коське хорошо. Коська может позволить себе немного помечтать. С контрольной все получается и работает он увлеченно. Полурока не прошло, а остался один последний пример. Можно будет и второй вариант решить, пусть комиссия видит – какой он математик. Только спросить надо, можно ли в этот листочек вписывать, или на отдельном написать.
В противоположность ему Вадик Березин сидит и попросту "ловит мух". Скука! Задачка не выхо-дит, а примеры он вообще не любит решать. У них почему-то ответы всегда неправильные получают-ся. В задачнике один, а у Вадика обязательно другой. И этот Витька. У, жадина! Вадик только огля-нулся посмотреть хоть одно действие, а он сразу прикрылся и закричал на весь класс, будто я ему в карман залез или в портфель.
– Людмила Станиславовна! А Вадька списыва-ет!
"У, предатель! Я с тобой после уроков разбе-русь", – думает Вадик, но это он просто так дума-ет, а разбираться не будет, знает что сам больше виноват, чем Витя.
А Людмила Станиславовна удивленно посмот-рела на Витю, потом на Вадика и спросила.
– Как списывает? Зачем?
– Я откуда знаю – зачем? Спросите у него, – ворчит Витя. – Сам думать не хочет, только других отвлекает.
– Березин, нехорошо списывать, – говорит Людмила Станиславовна и просит. Решай сам, пожалуйста.
"Решай сам, – бубнит про себя Вадик. – Зачем списывает! Как будто никогда сама не списывала. Теперь можно говорить. Учительница! Решай сам, решай сам... Он же не Коська, который любые за-дачки как семечки щелкает. Вот если бы в школе были одни уроки рисования или физкультуры! Он бы лучше всех учился! Отличником круглым был! А еще можно немецкий или английский."
Вадик уже все иностранные буквы знает. Сам выучил! Никто не подсказывал. Взял с папиной полки словарь и переписал в тетрадь. Пока пере-писывал, все и запомнил. Запросто запоминается! Буквы-то почти как у нас, только пишутся некото-рые не по-нашему. И меньше их. Ни мягкого зна-ка, ни твердого, ни других лишних букв, всяких там "ы" да "ё". Если и языки такие же простые, Вадик скоро шпрехать или спикать будет не хуже какого-нибудь иностранца американца или нем-ца. Он даже на тетрадке одной не по-нашему на-писал имя и фамилию. Никто из ребят не понима-ет, а он понимает!
Обо всем этом Вадик думает не от хорошего настроения. Если бы не контрольная...
– Коська! – шепчет он через ряд своему другу. – Коська!
Тот вскидывает голову и спрашивает одними глазами.
– Что тебе?
Вадик боится еще шептать – вдруг услышит Людмила Станиславовна – и объясняет знаками: пожимает плечами, мотает головой и строит кис-лую рожицу.
– Не получается у меня.
У Коськи другой вариант. Он перечитывает на доске задачку Вадикова варианта и шепчет другу.
– Ерунда! Вспоминай, мы вчера такую же ре-шали!
"Ерунда! Это тебе ерунда."
– Где такую? Ты чего? Там картошка была, – возражает Вадик.
– Правильно, – соглашается Коська. – Там кар-тошка, здесь ящики, но решается так же.
– Сколько действий? – в отчаянии спрашивает Вадик, как будто это поможет ему в решении. Но как всегда – думаешь, знаю – сколько действий и решу. А главное – какие действия: от чего что от-нимать или что на что делить. Вадик все что можно уже переумножал и переделил, а толку никако-го. Если бы отметку ставили за исписанный чер-новик, у него бы выше всех была отметка. Вон сколько исчеркал. И даже пистолет успел нарисо-вать – как настоящий. – Сколько действий?
– Три, – показывает Коська.
– Какое первое?
Ну, это уж он зашел слишком далеко и Людми-ла Станиславовна одергивает его.
– Березин!
– Угу, соглашается Вадик и который раз огля-дывает класс.
"Эх, никто не подскажет. Каждый сам за себя. Погибай, Вадик Березин!"
Как постовой следит за порядком Людмила Станиславовна.
Вадик смотрит на часы.
"Скорей бы звонок, – вздыхает он и принимает-ся снова за эту непутевую задачку. Он ищет ответ и на доске, и в карманах, и на потолке – словом везде, где ответа быть ну никак не может. И, чуть не плача – а что вы хотите? Кому охота оставаться на осень? – поворачивается к окну. Может здесь найдет?
Рот его непроизвольно открывается.
На проводах, натянутых между столбами, си-дит кошка. Она, конечно, не сидит – попробуй, по-сиди на проводах – она качается, чтобы удержать равновесие и медленно передвигается к столбу, вкопанному ближе к школьному зданию.
Вадику теперь не до контрольной. Он смотрит только на кошку. И кошка, почуяв его взгляд через открытое окно, смотрит только на Вадика. И слов-но гипнотизирует мальчика. Эта игра в переглядки затягивается. Кошка осторожно переставляет лапы и вытягивает шею. Ноздри ее раздуваются как кузнечные мехи, хвост, поднятый вверх трубой, покачивается из стороны в сторону, помогая удержать равновесие. Кажется, невидимая нить привязана к ее носу и кто-то наматывает нить на клубок и тянет кошку в открытое окно.
– Глядите, глядите! Кошка на проводах сидит! – Это Витя, забыв, что идет урок, закричал на весь класс. – Канатоходец! Ха-ха! Курица облезлая!
Весь класс, опрокидывая стулья и толкаясь, в одно мгновение столпились возле подоконников. Десятки любопытных глаз устремились на чудную кошку. Даже Людмила Станиславовна удивлена и смотрит в окно.
