Текст книги "Кто стоял за декабристами"

Автор книги: Валерий Шамбаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Шамбаров Валерий Евгеньевич
Кто стоял за декабристами

ПРОЛОГ. ОТ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО

14 декабря 1825 года в Саровской пустыни у святого старца Серафима, недавно вернувшегося из затвора, день начался вроде бы обычно. Он молился, вышел трудиться, перекладывал поленницу дров. Но, как рассказывал его келейник Павел, внезапно батюшка взволновался. В страшном беспокойстве стал бегать по двору со словами: «Драка! Драка!» Известил: «В Петербурге бунт против Государя!» Начал подробно описывать, что в это время происходило в столице. Прерывал свой рассказ горячими молитвами. А потом вздохнул с облегчением, буквально расцвел. От него узнали, что с мятежом покончено. Батюшка Серафим воодушевленно говорил: «Слава Богу! Слава Богу! Царя богоизбранного даровал Господь земле Русской! Сам Господь избрал и помазал его на Царство!» «Его Господь сохранит: он велик перед Господом – он в душе христианин!» [1]

А ведь подобное чудо случалось и раньше. 8 сентября 1380 года. В этот день преподобный Сергий Радонежский молился с братией в своем лесном Троицком монастыре и увидел духовным взором, как русская рать сошлась с врагами на Куликовом поле. Начал говорить о сражении, называть имена павших, чьи души отлетали в это время к Престолу Всевышнего.

Конечно же, такое совпадение не случайно. Куликовская битва была критическим, переломным моментом нашей истории. В жесточайшей схватке решалось – быть или не быть Святой Руси? Откроется ли ей путь к будущим вершинам? Или она исчезнет, раздавленная и обескровленная нашествиями мамаевых полчищ, вдребезги расколотая на подневольные улусики, порабощенная заказчиками вражеского похода, ордынскими и генуэзскими работорговцами…

Но и восстание декабристов было не менее опасной исторической бурей. Решался вопрос не только о том, кто и как будет править Россией. Нет, решалась её судьба. Быть ли ей? Сохранится ли она, прокладывая дорогу к дальнейшему своему величию и славе? Или обвалится, рухнет в общий кровавый хаос. Впрочем, о таких последствиях не догадывались даже сами декабристы, выводя обманутых солдат на Сенатскую площадь. Но у заговорщиков, как и у Мамая, тоже были заказчики. И они-то предвидели, к чему должна привести победа мятежников. Сами прогнозировали и строили сценарий предстоящей катастрофы. Так же, как прогнозировали его заказчики революций 1917 года.

ГЛАВА 1. ПЛОДЫ «ПРОСВЕЩЕНИЯ»

XVIII век в европейской и мировой истории стал особенным. Наступила «эпоха Просвещения». Предшествующие времена, XVI–XVII столетия, обозначали эпохой Реформации. Потому что Европу раздирали религиозные войны и междоусобицы, полыхали пожары революций – тоже под религиозными знаменами. Теперь этому пришел конец. Католики и протестанты всех мастей вполне научились находить общий язык между собой. А в качестве высших (и общих) ценностей выдвигались развитие науки, культуры, этики, образования, философии, разработка прогрессивных моделей общественного и государственного устройства. Казалось бы, таким переменам можно было только радоваться. Но истинная подоплека подобных процессов была не слишком привлекательной.

В ходе той же Реформации и Контрреформации, когда ломались традиционные религиозные устои, дали обильную поросль не только различные модификации христианских учений. Некоторые ереси по своей сути были даже древнее, чем христианство. Восходили к язычеству – казалось бы, давно побежденному. Ведь на самом-то деле оно было неоднородным. Простые люди искренне верили в своих древних богов. Ходили в святилища кланяться их изображениям. Несли им жертвы. Добросовестно исполняли обряды, доставшиеся от предков. Но существовало и другое язычество. Интеллектуальные римляне, греки, сирийцы, египтяне давным-давно не верили в истуканов. Не верили в мифы о своих богах и богинях. Сутью религии, как они полагали, были некие сокрытые знания. Обрети их – и откроешь смысл жизни, власть над людьми и природой, даже бессмертие. Эти знания искали в тайных мистериях Изиды, Астарты, Кибелы, Диониса, Деметры, Орфея, Гермеса, кабиров. Мифы переводились на уровень символов, облекались в философские теории. Они были очень сложными, понятными далеко не всем. Но образованная элита как раз и считала себя особенной, неизмеримо выше черни. В рядовых язычниках она видели лишь «сырье» для собственного совершенствования. А раскрывать тайны было нельзя, тайны предназначались для немногих «избранных». Иначе чем ты будешь отличаться от наивной тупой массы?

«Мудростью» восточных жрецов и магов увлеклась часть иудеев, и возник каббализм. Он, в общем-то, очень сильно отличался от иудаизма. Согласитесь, это не одно и то же – чтить Бога или «божественное ничто». В Иране от зороастризма откололось манихейство. А при распространении христианства в истинную веру массово обращались рядовые язычники. Узнавали о Настоящем Боге – светлом, добром, чистом, отвергали мертвых идолов и принимали Живого Христа. Принимали без мудрствований, простодушно, всем сердцем. Однако интеллектуалы не могли понять христианского равенства перед Богом. Для них оказывалась недоступной евангельская чистота и простота. Не вмещалось в сознание, как можно стремиться к Господу одной лишь верой?

Они начали приспосабливать христианское учение к своим старым оккультным теориям, и родился гностицизм (от греческого «гносис» – знание). Гностических теорий было много, но объединяло их одно, приоритет в них отдавался не вере, а разуму. Выискивали переносный смысл в текстах Священного Писания. Бога-Творца низводили до уровня «демиурга» – ремесленника, причем злого, если он запретил людям трогать «плод познания». А благим началом выступал Змий. Ну а Крестная жертва Христа вообще не вписывалась в представления философов. Христос, по их мнению, приходил только для того, чтобы передать людям еще одно важное знание. Конечно, не всем людям, оно тоже стало сокрытым, для «посвященных». Появились апокрифические (т.е. тайные) евангелия, деяния, апокалипсисы, будто бы содержащие эти знания…

Периодически эти учение получали распространение, возникали ереси павликиан, богумилов, катаров, альбигойцев, вальденсов. Хотя в Средние века отношение к религии было строгим, дело кончалось войнами и казнями. Однако остатки сект продолжали существовать скрытно, маскировались под католиков. Центрами, из которых подпитывались ереси, были и иудейские общины европейских городов. Деньги купцов и ростовщиков обеспечивали им покровительство монархов и знати, еврейские кварталы получали самоуправление, жили по собственным законам, и власти в их дела не вмешивались. А религиозного раскола, в отличие от христиан, у евреев не произошло. Разным общинам было важно поддерживать между собой деловые связи, поэтому каббалисты мирно уживались с ортодоксальными иудеями. У них была своя система образования. В неграмотной средневековой Европе ученых евреев воспринимали как хранителей некой древней мудрости, забытой и утраченной остальным человечеством. Они пользовались успехом при дворах знати в качестве специалистов по медицине, астрологии, алхимии.

Новую порцию ересей принесли на Запад «крестовые походы». Как известно, вместо декларируемой борьбы за веру они вылились в борьбу за наживу и территориальные захваты. А наряду с награбленными ценностями в европейские страны потекли и темные учения Востока. В частности, ими заразился рыцарский орден тамплиеров (храмовников). Он создавался как военное монашеское братство для защиты Храма Гроба Господня и охраны паломников. Но суть подменилась, тамплиеры стали называть себя «рыцарями храма Соломона», практиковали тайные обряды черной магии. После изгнания крестоносцев из Палестины орден, вывезший со Святой Земли огромные богатства, занялся ростовщичеством, его отделения угнездились в разных государствах.

Оккультными увлечениями тамплиеров занялся король Франции Филипп IV Красивый. И не только оккультными, но и их международным заговором против монархий. При этом орден взялся яростно защищать римский папа Бонифаций VIII, который и сам оказался чернокнижником. Но король не остановился перед вторжением в Ватикан, арестовал Бонифация, добившись избрания на его место своего ставленника Климента IV. После этого разгромил и тамплиеров. Их орден был распущен, во Франции 300 рыцарей арестовали, 70 их них во главе с великим магистром де Моле казнили.

Но в других государствах к тамплиерам отнеслись куда более мягко. Большинство рыцарей оставались на свободе. Часть из них бежала в Шотландию – эта страна была совершенно дикой, разбойничьей. Там находили убежище многие еретики, и правил король Яков Брюс, отлученный от церкви. В Португалии тамплиеры только сменили название, стали основой морского «ордена Иисуса», положившего начало «Великим географическим открытиям».

Крестовые походы принесли в Европу и колоссальные богатства. И главные центры, где они сосредотачивались, находились в Италии. Немецкие, французские, английские воины погибали на Ближнем Востоке, умирали от болезней и тяжелого климата. А все, что они награбили, перевозили и перепродавали итальянские купцы. После изгнания крестоносцев они сохранили выгодные связи с властителями Египта, Палестины, Сирии, держали там фактории. Три республики, Венеция, Генуя и Пиза, фактически монополизировали плавания по Средиземному морю, сверхвыгодную торговлю с Византией, работорговлю с Золотой Ордой на Черном море. Выделилась и четвертая республика, банкирская – Флоренция.

Это обогащение положило начало «эпохи Возрождения». Подразумевалось, что после веков упадка возрождается блеск и величие Древнего Рима. Но духовные устои Запада уже были в значительной степени расшатаны. Теперь начался переворот в общественном сознании. От духовных ценностей к приоритету материальных, от добродетелей аскетизма – к культу наслаждений, от догматической веры – к построениям человеческого разума и признанию их преобладающими над верой. Ортодоксальная религия оставлялась в удел «темному» простонародью. Для верхушки общества понадобились изощренные философские теории, способные оправдывать собственные слабости и отход от установок христианства.

А очагом древней философии оставалась Византия, сохранившая в Средние века культурное наследие античного мира. Эта империя давно пришла в упадок, ее громили то крестоносцы, то турки, она потеряла большую часть своих территорий. Но здесь до сих пор действовали классические философские школы, изучали Платона, Аристотеля, Гомера и других мыслителей и поэтов древности. Эти мыслители породили новую ересь, попытались соединить языческую основу с христианством. Причем их сторону приняли патриарх Константинопольский Иоанн Калека, ряд епископов. В тяжелой борьбе в 1341–1347 гг. чистоту православия отстояли святые Симеон Новый Богослов, Григорий Синаит, Григорий Палама. Патриарха низложили. Реформаторство осудили как ересь.

Греческие философы стали перетекать в Италию. Там их высоко ценили, хорошо платили [2]. Один из самых знаменитых философов, Плифон, примкнул к сторонникам церковной унии. Ему предложил блестящие условия Козимо Медичи, могущественный правитель Флоренции и крупнейший банкир, ссужавший деньгами большинство европейских монархов. При дворе Медичи Плифон основал Платоновскую академию [3]. Но изучали в ней не только древнегреческую философию, она стала центром распространения оккультных учений. В академии прославился Джованни Пико делла Мирандола, признанный «крупнейшим итальянским философом» и создавший трактат «900 тезисов по философии, каббалистике и теологии». Даже по меркам «эпохи Возрождения» книга была откровенно еретической, автору грозил суд инквизиции, но под эгидой Медичи тронуть его не посмели [4]. Инквизиция в конце XV века развернула пресловутую «охоту на ведьм», сотнями отправляла на костры безграмотных баб-знахарок, недалеких обывателей, соблазнившихся добиться магическими способами тех или иных житейских успехов. Но источники, подпитывающие эту эпидемию, получали покровительство сильных мира сего, в том числе католических иерархов.

Не замедлили сказаться и последствия разрушения католицизма. В Англии необходимость церковных реформ начал проповедовать философ из Оксфордского университета Джон Уиклиф. Возникли секты лоллардов (бормочущих молитвы). Их радикальное крыло под лозунгами общего равенства поднимало народ на погромы в кровавом восстании Уота Тайлера. Мятеж жестоко подавили, но было и умеренное крыло лоллардов, куда входили дворяне, купцы. К ним примкнул и король Ричард II, стал опираться на парламент, даровал ему большие права, позволил контролировать и утверждать бюджет, налоги. Торжественно пообещал править, руководствуясь законами.

А в Чехии взялся проповедовать последователь Уиклифа Ян Гус. В 1415 году его казнили, но возмущенная Чехия взорвалась восстанием. Причём во взбаламученной стране проявились самые разные течения: умеренные чашники, радикальные табориты, даже древняя гностическая секта адамитов, призывавших вернуться к временам Адама, до грехопадения, для «очищения» совершавших богослужения в чем мать родила и предававшихся общим актам «безгрешной любви». Гуситские войны сотрясали Центральную Европу более двадцати лет, совершенно опустошив ее.

Но даже это стало лишь «цветочками» Реформации, грянувшей в XVI веке. Впрочем, духовные вопросы оказывались при этом уже второстепенными. Люди выбирали те учения, которые казались им выгоднее. Кого-то вполне удовлетворяло, что католические священники за мзду отпускают любые грехи. Так почему же не сохранить католицизм? Лютер отвергал верховенство пап, монашество, церковную собственность – что ж, германские и скандинавские дворяне с энтузиазмом приняли лютеранство, расхватали церковные земли. Анабаптисты проповедовали: если не признавать церковную власть, то зачем признавать светскую? Этим увлеклись крестьяне, громили и грабили всех подряд.

В Англии Генрих VIII всего лишь хотел жениться и разводиться по своему усмотрению. Поэтому ввел англиканскую церковь, сохранившую все обряды католической, но подчиняющуюся не папе, а королю. И церковные подати король стал забирать себе. А Кальвин поучал, что каждый человек, вне зависимости от его земных дел, заведомо определен Богом к спасению или осуждению. Отличить «избранных» от «неизбранных» очень просто: тех, кого полюбил Господь, Он отмечает богатством. Участь «неизбранных» – повиноваться им и работать на них. Да и власть должна принадлежать не королям, а советам «избранных». Теории Кальвина очень понравились французским дворянам, позволяли не повиноваться королю и бунтовать. Кальвинизм пришелся по душе и ростовщикам, купцам, банкирам. Они-то получались ох какими «избранными»! Их каста в данное время набрала вес в Нидерландах.

Эта страна входила в состав Испанской империи. Испанские дворяне захватывали колонии за океаном, но торговать и заниматься промыслами им запрещалось. Их добыча перевозилась на голландских кораблях, продавалась на голландских рынках и утекала в кошельки голландских толстосумов. А когда они достаточно разжирели, то задались вопросом – нужны ли им испанский король, уплата церковной десятины и прочие помехи? Не лучше ли править самим, как они сочтут нужным? Под лозунгами кальвинизма Нидерланды восстали. Но и католицизм не собирался сдавать позиции. Рим развернул Контрреформацию. Точнее – католическую реформу. По сути, она тоже стала разновидностью Реформации, вылившись в кардинальные преобразования церкви. Разрабатывались масштабные пропагандистские программы, на это нацеливались квалифицированные проповедники, литература, искусство, система образования.

Европа разделилась на враждующие лагеря. В ходе этой борьбы создавались первые в мире профессиональные спецслужбы. Одна под эгидой Ватикана, орден иезуитов, раскинувший щупальца шпионажа и диверсий на разные государства. Вторую создал советник английской королевы Елизаветы министр иностранных дел Френсис Уолсингем. Как раз для того, чтобы противостоять операциям иезуитов и заговорам, которые они то и дело организовывали в Британии. Уолсингем завел сеть агентов при различных европейских дворах, в церковных, деловых кругах. О заговорах узнавал, когда они только начинали формироваться [5]. Отсюда и берут начало традиции британской политической разведки. Но в XVII веке и Англия опрокинулась в месиво революций – ударной силой опять выступили кальвинисты.

Лишь во второй половине XVII веке религиозное противостояние стало сглаживаться. Самые радикальные сектанты погибли, или их спроваживали в ссылки, заселять заокеанские колонии. Но обильно проклюнулись всходы учений, вроде бы непричастных к противоборству католиков и протестантов. Как будто нейтральных. А внедрение религиозной «терпимости» создавало для них благоприятную почву. В раздробленной Германии после Тридцатилетней войны, совершенно разорившей здешние королевства и княжества, стал открыто действовать орден розенкрейцеров. Пропагандировал поиск неких сокровенных каббалистических знаний [6]. В него вступали монархи, дворяне. Их покровительство получали алхимики и прочие «мудрецы». Ну а как же, каждому хотелось найти «философский камень» для обращения дешевых металлов в золото. Обрести магические средства для привлечения успеха, управления силами природы. Ну а Англия в ходе тех же войн и революций объединилась с Шотландией. Здесь получили развитие учения тамплиеров и других еретиков, веками находивших убежище в Шотландии. Родились масонские ложи.

Но были и победители в войнах и революциях. Кланы крупных финансистов, купцов, банкиров. Реформация смела традиционные устои, так или иначе мешавшие их наживе. Хотя европейские финансовые центры при этом сместились – из Италии в Амстердам и Лондон. До сих пор европейские толстосумы добивались своих политических целей, опираясь на радикальных сектантов. Но уже обожглись на этом. Религиозные революции выходили из-под контроля, становились слишком разрушительными. Масонские и розенкрейцерские структуры оказывались куда более удобными. Они были как бы вне политических партий, вне религий, ни под какие запреты не попадали. Их учения были тайными, для «избранных». Но финансово-политическая элита как раз и считала себя «избранными». Ложи идеально подходили для закрепления деловых связей, распространения своих влияний – исподволь, скрытно. Их члены имели возможность вырабатывать и согласовывать общие планы, проталкивать нужных людей на те или иные ключевые посты, готовить совместные действия. А соединение оккультно-мистических группировок с финансовыми обеспечило им могущество, более чем солидную опору.

И сам термин «Просвещение» был именно масонским лозунгом. Основной своей задачей они декларировали содействие «просвещению», это позволяло играть на благородных чувствах, вовлекать новых членов. Но понимать «просвещение» можно было по-разному. С одной стороны, как развитие системы образования. С другой – как ее преобразование, подстраивание к распространению идей «просветителей». С третьей – как «просвещение» самих членов лож. А оно строилось на принципе ступенчатых «посвящений». На каждой становится доступной только часть информации. И на более высокой ступени может отвергаться и отрицаться то, что почиталось истиной на нижних. То есть система заведомо основывалась на лжи.

В целом же «просвещение» подразумевало поворот от христианского к рациональному, материалистическому мышлению. В противовес вере возводился в культ человеческий разум как главный и единственный инструмент познания окружающего мира и самого человека, их совершенствования. Духовное, ключевое начало религии всячески принижалось, выставлялось «суевериями». Целью «просвещения» ставилось и «совершенствование» (то есть коренная ломка) традиционных государственных, политических систем, норм морали, нравственности. Сценарии реформ, разумеется, готовили «просветители». С ослаблением центральной власти, всемерным расширением «свобод». Так стала создаваться идеология либерализма, внедряться в качестве «прогрессивной». А расширять «свободы» и бороться за них можно было, по сути, бесконечно…

В общем-то «эпоха Возрождения» провозгласила начало перехода европейской цивилизации к оккультным антихристианским учениям. Они только ещё «возрождались». «Просвещение» означало торжество этого процесса. Такие учения уже утвердились. Выплеснулись для широкого распространения.