355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Шалдин » Компенсация. Часть четвёртая (СИ) » Текст книги (страница 4)
Компенсация. Часть четвёртая (СИ)
  • Текст добавлен: 12 марта 2021, 07:30

Текст книги "Компенсация. Часть четвёртая (СИ)"


Автор книги: Валерий Шалдин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Сейчас лёжа на койке в незнакомой локации Агент не стал паниковать, спокойно рассудив, что с его уровнем опасаться особо нечего. Привычно начал сканировать пространство. Только хмыкнул, когда засёк, что в коридоре находится охранник в обнимку с автоматом, ещё один охранник находится внизу, в холле. В здании он насчитал ещё с десяток живых. В основном все спали, но некоторые бодрствовали. Поразило, что все живые были люди, а не монстры. Наверное, это специальная локация в виде человеческой агломерации, ибо никаких эманаций монстров не ощущается. Поражало, что у людей были очень низкие уровни. Интересно, это мобы или игроки. Нет, скорее всего, это мобы. Игроки так беспечно себя не ведут. А на этих охранниках уже мухи начали размножаться. Что ж подождём развития событий, спокойно решил Мухин. Скорее всего, ему скоро вручат новый сложный и интересный квест. Интересно, а как там мои ведьмочки поживают? Ведь заскучаю по ним, и по деткам. Интересно ещё, а ведьмочки скучают по мне, или действуют по той японской поговорке, что жизнь удалась, если имеешь хорошего мужа, он всегда здоров и его, козла, нет дома.

За окном здания дождь и гроза уже заканчивались. Где-то вдалеке слышались даже рычания машин. Кому-то в городе не спится.

Тихо встав с койки Агент, а так продолжал себя называть Мухин, начал делать специальную зарядку, чтобы к утру быть в форме. Когда наступил рассвет, Агент был уже в отличной форме. Теперь он решил подробнее ознакомится с обстановкой в помещении. Из одежды на Агенте были только трусы и майка-алкоголичка. Другой одежды в помещении не было, что совсем не напрягало Агента. На небольшом столе лежала газета на турецком языке и пара книг, всё на том же языке. На стене висел большой цветной календарь, всё на этом же зыке. И почему меня это не удивляет, хмыкнул Агент. Календарь показывал, что сейчас идёт 1973 год. Впрочем, год совершенно не интересовал Агента.

Когда солнечные лучи залили помещение, Агент вновь осмотрелся. Скромненько так тут обитают местные. Заметил на сгибах рук следы от инъекций: лечили его что ли. Сейчас он чувствовал себя вполне хорошо, только хотелось есть и посетить удобства, а никто из персонала не подходил. Самому же Агенту, учитывая охранника в коридоре, напрашиваться как-то не хотелось. Пришлось терпеть, а чтобы отвлечься, Агент взял газету и стал её просматривать. В газете была напечатана всякая фигня о турецкой жизни. Агент привык, что информация всегда несёт какой-то смысл, помогающий в квестах или битвах с монстрами, а здесь ни слова о монстрах, как будто они куда-то испарились. Может это какой-то хитрый шифр, стал ломать голову Агент. От раздумий его отвлекла открывшаяся дверь в его комнатку. На пороге стоял мужик в белом халате, который определив, что пациент сидит себе спокойно на койке с газеткой в руках, тут же закрыл дверь и куда-то резво убежал. Ага, началось, сообразил Агент. Теперь надо ждать основных гостей. Эти гости, как он надеялся, и выдадут ему новый интересный квест. Других идей по этому поводу у Агента не было. Не очень-то он был большой любитель всё анализировать, планировать, раскладывать по полочкам. Какие-то мысли в уме копошатся, да и ладно. Его сейчас больше стала беспокоить потребность сбегать в туалет, да и подкрепиться бы не мешало. Только не одновременно.

Наконец, минут через тридцать, в его комнату вошёл гость. Гость был чуть ниже среднего роста, плотненький такой мужчина возрастом где-то до сорока лет. Гость этот служил в штабе военного округа переводчиком. Специализировался он на восточных языках, хорошо знал турецкий. Вот поэтому на его кандидатуре и остановило взгляд начальство, дескать, теперь будешь ты майор Сомов Владимир Фролович дознавателем военной прокуратуры. Надо тут одного очень подозрительного индивидуума допросить на предмет причастности его к разведывательной деятельности в пользу иностранного государства. Допрашивать желательно на турецком языке. И если майор сможет расколоть этого подозрительного индивидуума, то может крутить в погонах ещё одну дырку под очередную звезду. Майора, как следует, проинструктировали в прокуратуре, в разветотделе, ещё какие-то мутные товарищи говорили ему, как себя надо вести на допросе подозреваемого. Окрылённый перспективой стать подполковником майор решил вылезти из кожи, но разоблачить коварного шпиона.

Первое впечатление майора от живого подозреваемого в шпионаже было неоднозначным. Подозреваемый, который, как было известно майору, работал шпионом под личиной участкового милиционера, сидел на больничной койке с газеткой в руках и спокойно пялился на вошедшего. Ничего, голубчик, сейчас я тебя, как следует, огорчу, улыбнулся майор.

Поздоровался он с подозреваемым на турецком языке, что характерно, подозреваемый так же ответил на турецком. Ага, значит, гражданин не будет запираться, что знает этот язык. Процесс раскалывания шпиона начался.

Майор представился подозреваемому, да какому подозреваемому, практически сознавшемуся шпиону, и сообщил тому его статус, где он находится и права, показал тому магнитофон, который будет писать их беседу. Рекомендовал тому не запираться, а проявить благоразумие и начать сотрудничать со следствием. Майора поразило, как спокойно встретил эту весть шпион. Вот это выдержка, у товарища шпиона стальные нервы, даже в лице не изменился, бровью не повёл, сидит себе и кивает головой.

– А, это, я дико извиняюсь и стесняюсь спросить, – подал голос подозреваемый. – А в этом заведении в сортир водят? Да и пожевать что-нибудь не мешало бы, вы не находите? А то я сейчас тут перед вами качественно уссусь, и будете любоваться на лужу. Как-то будет не солидно.

Пришлось майору, чуть скривившись, вызвать охранника, чтобы тот отвёл будущего подследственного в туалет. А кормить того всё равно скоро будут, потерпит пока, вражина.

Вражина, сбегав в туалет, лучился от счастья, а то, что его скоро покормят, даже привело вражину в восторг.

– Ну, что ж, приступим к нашей беседе, – начал майор. – Итак, кто вы?

– Я Агент, – спокойно сказал Агент, ему совсем не хотелось представляться каким-то Мухиным. Тот персонаж был какой-то весь кривой и слабый, а Агент, персонаж крутой.

У майора заблестели глаза. Признался-таки вражина. Вот и молодец. Считай, свою задачу майор выполнил, можно делать дырку в погонах для очередной звёздочки, что окрыляло.

– И работаете вы, надо понимать, на турецкую разведку, – продолжил содержательный диалог Сомов.

– Как вы догадались? – сделал круглые глаза собеседник.

– Ну, что вы, батенька, право слово. А на каком языке мы с вами разговариваем?

– Точно, – смутился собеседник. – Вы меня прям влёт раскололи. Должен сообщить вам, что вы очень хорошо говорите на стамбульском диалекте, с лёгким акцентом, но хорошо.

– Благодарю, – сказал польщённый майор. Даже враг оценил его знание языка. – Тогда следующий вопрос. Как к вам обращаться? Где вы родились? Кто родители? В какой разведшколе учились?

Пришлось Агенту на ходу придумывать себе правдоподобную легенду своей шпионской деятельности. Раз игра требует этого, то напряжёмся и придумаем.

– Зовут меня Мехмет Йылдырым, – не стал скрывать он. А потом стал сыпать именами, фамилиями, географическими пунктами. Он здорово не заморачивался от того, что в его словах была куча нестыковок и благоглупостей. Кололся по полной программе, как перезревший орех. С воодушевлением выдавал своих начальников, инструкторов, коллег. Объявил, что он тоже майор. Хотел сказать, что он настоящий полковник, но передумал. Раз дознаватель майор, то и мы побудем майорами. А чего, майор майора всегда поймёт. Это к бабке не ходи. Признался, что в настоящее время проживает на Выселках, где сожительствует с тремя женщинами: Фроськой, Параськой и Нюркой. В этом же районе и шпионит за секретными объектами. В этом ему хорошо помогли слова дурного деда Матвея, что здесь есть куча секретных объектов, а особо секретный объект возле силосной ямы. Хотел приплести сюда и инопланетян деда Матвея, да и самого деда Матвея, но передумал. Зачем усложнять игру. Пришлось признаваться и о способах связи с резидентурой. В качестве связного он выдал мелкого глупомордого деревенского мальчонку Василия Андреева. Это он относит записки в тайники для резидента, ага. Мальчонка глуповат, поэтому на него никто не подумает. Здорово, правда.

Майор Сомов очень сильно радовался в душе, но виду не подавал. Он разговаривал с "майором" Мехметом Йылдырымом, так, как будто, каждый день раскалывал по несколько иностранных агентов. И почему говорили, что шпиона трудно расколоть? У Сомова любой шпионяка до жопы расколется на счёт раз.

Через некоторое время до майора Сомова стало доходить, что что-то с этим шпионом не то. Особенно после того, как он сообщил, что Мехмету Йылдырыму за его шпионскую деятельность корячится лет пятнадцать лагерей. Но! Но, если Мехмет Йылдырым будет сотрудничать со следствием и искренне осознает свою вину, то, может, суд и скостит ему срок до восьми лет. Здорово, правда. Этим он хотел заинтересовать шпиона на откровенность и подробности. Но, произошло с точностью до наоборот. Мехмет Йылдырым вдруг надулся и сообщил: "Как это вместо пятнадцати лет, всего восемь. Так дела не пойдут!". Ему, видишь ли, западло чалится на зоне с мизерным сроком, как какому-то малолетке, который по глупости стырил колбасу в магазине.

– Лет на 15-20 я ещё согласен, – стал горячиться Мехмет Йылдырым.

– Послушайте, голубчик, ну, зачем вам такой большой срок? – стал уговаривать шпиона майор. – Зона это не санаторий. Там пахать надо будет за миску баланды, оно вам надо.

– Надо, – уверенно подтвердил шпион. – Зато за государственный счёт столько ценных профессий и навыков прокачаю.

– Простите, что вы там качать собрались? – удивился майор.

– Как, что? – возмутился собеседник. – Профессию лесоруба можно прокачать. Опять же варежки шить, можно научиться, на лесопилке можно работать. Ценное это дело, знаете ли, новый навык. Так что надо будет судье как-то намекнуть, или дать ему взятку что ли, чтобы он меня на полную катушку закатал. Или взять на себя какие-то ещё нераскрытые дела. Например, хищения на продуктовых складах, или карманные кражи. Ведь есть же у вас какие-то нераскрытые преступления. Вот эти преступления и возьмёт на себя означенный Мехмет Йылдырым. Можно и мокруху сюда приплести, расчленёнку всякую. Оружие для вещдоков, если что, достанем у военных.

Остолбеневший майор не нашёл, что сказать этому гражданину. Как это: дать судье взятку, чтобы тот увеличил срок отсидки?

Чтобы скрыть свою озадаченность, он начал уточнять у Мехмета про его слова об оружии, которое он может достать у военных. Это как?

– Да это совсем просто, – отмахнулся Мехмет. – У военных этого добра навалом, как грязи. Они просто мечтают от него отделаться. Можно у них купить стволы, обменять на самогон, просто украсть. Ведь это военные. Они такие раздолбаи.

– Между нами, чисто по-дружески, как майор майору, – подмигнул майору Мехмет. – Если вам лично, какой ствол нужен, то шепните. Достану.

Этого наглого турка не смущал даже пишущий разговор магнитофон. А может он того, свихнулся, подумал Сомов. Или издевается над следствием, сволочь.

Но наступила некоторая передышка в допросе, так как наглому шпионяке принесли поесть. Майор совсем забыл, что этого гада надо ещё и кормить. Вот же гад, как быстро и ловко работает ложкой, заточил гнусного вида перловую кашу влёт, как будто ест фрикасе в дорогом ресторане. И совесть его не мучает. Спокоен, как слон. Или у них, у шпионов, такая отличная профессиональная подготовка? Вот этого турка точно ничего не колышет. Нет, надо заканчивать на сегодня с допросами, а то совсем разнервируюсь, решил майор. Пусть начальство решает, что с этим гнусным турком дальше делать.

Майор объявил, что на сегодня допрос окончен. Потом он выключил магнитофон и упаковал его в специальный кейс.

Вдруг майор заметил, как удивлённо вытянулось лицо Мехмета Йылдырыма. Чего это с ним?

– А вы, что, не будете мне выдавать задание на новый квест? – спросил удивлённо шпион.

– Задание? Какое задание? – переспросил майор. – У меня к вам может быть только одно задание, если вы так хотите: это чтобы вы внимательно прошлись мысленно по своему району и вспомнили все детали своей разведывательной деятельности. Все подробности. В деталях. Вы меня поняли.

– Ага, – расплылся в улыбке турок. – А что мне за это будет?

– Как, что? – съехидничал майор. – Вас наградят!

Уже выходя из комнаты, его окликнул радостный турок. Когда майор обернулся, тот, подмигнув, спросил, какое майору оружие надо достать в личное пользование, чисто по-дружески, так сказать.

– Автомат Калашникова, – буркнул майор, чтобы отвязаться от наглого турка.

– А пулемётами не интересуетесь? – раздалось ему вслед, на что майор только махнул рукой. Вот же гад этот турок.

При выходе из этого странного медицинского заведения с майором Сомовым произошёл казус. Его перехватили два человека в штатском, которые продемонстрировали майору свои удостоверения. Один из этих людей был целый полковник КГБ. Эти люди изъяли у майора магнитофон и объявили ему, что, если потребуется, майора привлекут в качестве переводчика, а сейчас именно они будут вести дело о шпионаже. С военным прокурором и начальством майора всё согласовано. Глянув на полковника, глаза которого были, как у снулой рыбы, майор предпочёл с ним не связываться, а спокойно отдал магнитофон и подписал кучу бумажек о соблюдении секретности. Ещё майора поблагодарили за службу, но сделали это так, словно на пару дней отменили его расстрел.

Агент был весьма доволен разговором с дознавателем. Тот всё-таки выдал ему квест. Хоть под конец разговора, но выдал. Говорит, побегай по району, поищи. А что поискать не сказал. Но Агент умеет читать между строк, и понимать недосказанное. Значит, в этой локации есть что-то весьма интересное, может даже данж с трудными монстрами. Что ж поищем, побегаем. Что не сделаешь за хорошую награду от квестодателя. А автомат Калашникова лично ему мы добудем, Агент намёки хорошо понимает. Гавно вопрос. Раз Вселенная не против такой постановки вопроса, то и я не стану возражать.

Вот и всё. Теперь его ничего не держит в этом заведении. Пора и честь знать. Надо уходить из этого гостеприимного дома, где любезно кормят такой вкусной перловкой. Имея восьмидесятый уровень, Агент уже на автомате разработал план, как будет тихо выбираться отсюда. Два слабых охранника, это для него ни о чём. Пустое место. Носители дармового оружия и амуниции, ну и в данном случае, одежды.

Охранник в коридоре краем глаза только и заметил стремительно мелькнувшую тень, больше он ничего не заметил и не почувствовал. Агент ловко затащил безвольное тело охранника в свою комнату и стал деловито переодеваться в форму этого охранника. Вот и одежонка появилась. Да и автоматик лишним не будет, кто знает, какие здесь водятся монстрики. Через пару минут он, устроив охранника на свою койку, покинул помещение. Включив свои способности, Агент прошёл по этому зданию никем не замеченным. Второго охранника постигла та же участь, что и первого, только этому пришлось отлёживаться в подсобке. Сняв с него куртку, Агент упаковал уже два автомата в неё, справедливо рассудив, что два всяко больше, чем один, и спокойно покинул заведение.

Эх, преданного Зверюги нет, посетовал Агент. Но ничего не попишешь: новая локация, новые правила. Возьмём мы тогда вот эту симпатичную "Победу". Ключей нет? Не беда. Способность познания сути вещей, подаренная Фроськой, никуда не делась.

Через десяток секунд "Победа" весело катила в сторону известного сельского района, благо ехать было не очень далеко. Вот только объясните мне, почему в других районах делают и ремонтируют дороги, а этот район, как заколдованный, в нём совсем нет хороших дорог. Да и плохих нет. Есть ужасные. Особенно они страшны после ливневых дождей. Есть ещё один феномен с этими местными дорогами. Почему-то все поломанные сеялки, веялки, поливалки, даже если они сподобились поломаться в поле, через некоторое время мигрируют поближе к дороге, а то и на дорогу выбираются. Вот как так?

Но "Победа" пока шустро пробиралась по бездорожью, огибая коварно замаскировавшиеся части от сеялок, а Агент решал, где он на районе спрячется от любопытных глаз, ну и угнанную "Победу" спрячет. Хорошая машинка, не такая как Зверюга, но пока пыхтит. Ничего, уровни поднимет и будет скоро, как танк. А устроит Агент своё логово на Выселках. Жаль, что там ведьмочек не будет, но не всегда скоту маслице. У Агента было хорошее безмятежное настроение, поэтому он напевал песенку: "А мы уйдём на север, а мы уйдём на север. А когда вернёмся мы на белом верблюде, не будет никого, ни шибздика, ни бздышека. И даже сифилитика и косточек его".

Хуже дело обстояло с Z. Когда Z доложили, что подозреваемый в шпионаже сбежал, обидев охранников и прихватив две единицы вооружения вместе с транспортным средством марки «Победа», он совершенно не удивился этому обстоятельству. А распечатанная расшифровка беседы дознавателя с подозреваемым была полной ерундой, за исключением только одной фразы. Добывать информацию надо всегда из нейтрального источника: из существующей реальности, а не из чьих-то влажных фантазий. К этой распечатке Z отнёсся, как к секретному документу о внутренней политике Габона: вроде и интересно, но нахрена оно нам нужно. У Z от его работы всегда был мрачный вид, а сейчас его вид стал совсем пугающий. И было с чего. Больше всего не понравились Z намёки этого, не то лейтенанта Мухина, не то Мехмета Йылдырыма, на то, что он вышел на связь с Василием Андреевым, то есть с Васильком. Всё остальное в этой беседе было словесной завесой, а вот факт упоминания Василька, это уже страшно. На такие случаи у Z были инструкции, полученные от самого божества, но это говорило о том, что произошла утечка, и в игру вступили новые игроки, которые, скорее всего, совсем и не люди. Интересно, а на кого работает этот Мухин? То, что он никакой не турецкий разведчик понятно и так, а вот знать бы ещё, чьи ушки торчат за этим Мухиным. Если так пойдёт и дальше, то придётся связываться с божеством, а это всегда чревато для собственной психики.


Что городскому человеку смерти подобно, то деревенскому обычный рутинный будний день: такая вот интересная в деревне жизнь. Да, собственно, и к смерти в деревне другое отношение. Как понял Василёк, здесь смерть уважают и относятся к ней трепетней, чем в городе. Впрочем, о смерти Василёк мог местным многое рассказать со знанием дела, ибо он был в этой местности и в этом времени единственный человек, который уже успел побывать покойником. Это да, человек объективно смертен. Это естественное и весьма печальное обстоятельство, увы, ничего не попишешь. Мир этот, говорят, так устроен, где всё, что имеет начало, имеет и свой неизбежный конец. Смерть не противоположность жизни, она событие самой жизни.

Первый раз за свои шесть лет Василёк присутствовал на местных похоронах, кои его очень удивили своим ритуалом и отношением людей к покойнику. Здесь из обыкновенной смерти местные устроили целое событие. Ведь нет чего проще, чем похороны: обратись в похоронную компанию, заплати им деньги, те всё красиво сделают согласно прейскуранту. И все довольны. А покойнику всё равно. Нет бы и местным так поступать, как в цивилизованных странах. Опустили покойника в яму, пастор прочитал молитву. Возложив цветочки на могилу, все чинно расходятся по своим делам. Подумаешь смерть, с кем не бывает. А здесь из смерти целую метафизику развели, да так, что некоторых участников церемонии хоть рядом со свежим покойником закапывай, так они плохо выглядят от суеты и громкого выражения горя. Что характерно в деревни никаких ритуальных залов нет, зато самих ритуалов вагон и маленькая тележка. А убиваться и рыдать надо обязательно. Вот же какие неграмотные люди здесь обитают. Они не знают, что в мудрой книге написано: "Никто тебе не поможет, даже Бог, если ты прежде сам не подумаешь о себе". Проще говоря, каждый сам за себя, только Бог за всех. Зачем же громко оплакивать покойника, лучше лишний раз поблагодарим Высшие силы за то, что мы жили на этой Земле.

А у местных иная трактовка. Норовят помогать друг другу. И на сколько их хватит? Думаю, что надолго их не хватит. Старики и старушки вымрут, физически исчезнут носители старой культуры, все эти певцы народных песен, всякие гармонисты, печники и рукодельники. Молодёжь сбежит в города и конец этому старому мохнорылому миру. Молодёжь уже не будет вспоминать холмы задремавшей Отчизны, у молодёжи другие интересы. Все нации начинались на земле, а погибали в городах.

Но, не будем их критиковать, думал Василёк, а посмотрим, как они хоронят своих односельчан. Как оказалось, отдала Богу душу бабулька с Выселок, Фроськой её зовут. Хорошо пожила старушка. Родилась ещё в прошлом веке. Жила и при царе-батюшке и при Ленине, и при Сталине с Хрущёвым, а померла при Брежневе. Жизнь её была трудной, зато рождение и смерть были лёгкими. Аминь. Фроську при жизни, за глаза, называли ведьмой, а тут, когда она благополучно померла, то оказалось, что все её очень любили и уважали, ага. Но это не мешало некоторым живым бабулькам разругаться даже около гроба. Одна доказывала, что крестик с покойником в землю нельзя закапывать, а другая приводила свои доводы по ритуалам, что из гроба уже ничего изымать категорически нельзя. Вот такая дилемма получалась. Василёк даже ждал, что бабки подерутся возле гроба с покойницей, но их растащили в разные стороны. Потом ещё были всякие странности. Например, деткам давали подержаться за обувь покойника, это чтобы покойник не снился по ночам. Угу, подумал Василёк, да я здесь крепко буду спать даже посреди вашего кладбища, да пусть оно хоть всё кишит привидениями и потусторонними сущностями. Да пусть они хоть топчутся по мне, буду хорошо спать. А вот поминальное меню он оценил. Оказывается, здесь оно было строго консервативно. Исключительно лапша, блины, каша, кутья, пироги, компот, водка с селёдкой и вино. Правда, некоторые ревнители ритуалов, намекали, что надо бы блин положить на лицо покойника.

Могилу украшали скромными полевыми цветами, а не мёртвыми искусственными, ибо в них нет правды. Саму могилку подрядились копать Витёк и рукожопый Санёк. По словам Витька выходило, что выкопать могилку, это целое искусство, а не простая земляная работа. Это не просто яма. Это сакральное высокохудожественное произведение, оформленное по всем правилам ритуала. Копается по специальному трафарету, уложенному строго с востока на запад. Могилка должна получиться чуть больше от размера домовины. Сначала выкапывается первый слой земли на глубину одной лопаты. Затем выравнивают стенки ямы с таким расчётом, чтобы они были прямыми, а углы чёткими. Аналогично делается второй слой, и манипуляции с выравниванием повторяются. И так яма копается послойно до глубины полтора метра. За хорошую работу гробокопателей уважают литром водки и деньгами, но водку им нельзя пить до тех пор, пока домовину не опустят в яму, а яму не забросают землёй. Пить водку все будут на поминках.

Самым главным ревнителем соблюдения ритуалов оказалась матушка святая Анастасия, ну, это которая баба Маня самогонщица. Теперь, оказывается, она откликалась только на "матушку Святую Анастасию". Эта матушка так всех достала своими поучениями, что от неё начали шарахаться даже тугоухие бабушки. Святая Анастасия, с грацией хромой пантеры подкрадывалась к новым ушам, и начинала вываливать на слушавшего целый свод законов, чего категорически нельзя делать в доме покойного. Например, в доме, где был покойник нельзя пол подметать, и мусор нельзя выносить. Нельзя после заката Солнца выходить из дома, так как покойник может увести тебя за собой на кладбище, а там, непременно, в зазевавшегося односельчанина вселится иномирная сущность, а то, что и похуже. Но, выход есть, радостно сообщала баба Маня, то есть матушка Елизавета. Всего и надо, что прийти во двор к Святой матушке и купить у неё бальзам с памирскими травками за смешные двенадцать рублей пузырёк. Иномирные сущности, а так же глисты, этот бальзам на дух не переносят. Уже проверено опытным путём: не переносят. Вот даже можно поинтересоваться у уважаемых Витька и Санька, они подтвердят.

От Выселок до деревенского погоста было два с половиной километра по бездорожью. Учитывая, что после дождика туда и на тракторе трудно доехать, то приспособили для транспортировки домовины с покойницей деревянную тележку. В качестве тягловой силы привлекли трёх студентов. Естественно это были Олег, Эмиль и Федя, которые согласились помочь местным специально для того, чтобы подняться на небывалую высоту в глазах своих девчонок. Скорбная процессия двинулась к погосту. Впереди с крестом вышагивал Витёк, за ним двигались, впрягшиеся в тележку ребята. А уж за тележкой плелась остальная орава граждан, ещё могущих на своих ногах проводить в последний путь свою односельчанку.

Особых прощальных речей не было, только дед Матвей сказал несколько красивых слов: "Высшие силы дали Ефросинье душу, родители дали имя, а земля дала ей вечный приют".

Вот, таким образом Василёк и познакомился с местным похоронным ритуалом. Учитывая, что на похоронах были в основном очень пожилые люди, то ему пришлось направлять на них единички своей волшебной силы, иначе этот народ мог и не осилить это скорбное мероприятие. Ещё его сканер засёк прячущуюся в кустах какую-то личность. Может маньяк у нас тут завёлся?

Это был не одинокий маньяк. Это был, находящийся в бегах, лейтенант Мухин, или, вернее, Агент. Он решил тоже тайно проводить в последний путь рабу Божью Ефросинью.

– Хоть ты и не моя Фроська с прошлой локации, но бабулька не вредная, даже турецкий язык немного знала и меня властям не сдала, поэтому пусть земля тебе будет пухом.

Скорбные похороны закончились поминками по усопшей. Народ, кого ждали неотложные дела, приняв на грудь по три традиционных поминальных рюмок, схватив в карман поминальные пирожки, заторопился по своим делам. В числе такого народа была тётка Марина и дед Матвей, которым ещё надо было успеть на ферму, так как сегодня должна была приехать на ферму инвентаризационная комиссия из правления колхоза. Это не хухры, всякие, мухры. Это комиссия! Приказом председателя созданная. Каждый год такая комиссия приезжает и считает коровок и другое имущество на ферме. Поэтому Маринка и дед Матвей поспешили на свою ферму. Маринка, зная нравы членов комиссии, приготовилась, как могла. Даже исхитрилась добыть где-то литр самогона и бутылку водки. Понятно, что представительной комиссии этого будет мало, но, чем богаты.

Метрах в тридцати за Маринкой и дедом в сторону деревни зигзагами шли Санёк и Витёк. Эти явно не ограничились тремя традиционными стопками, а заложили за воротник гораздо больше, так больше, что друзья уже забыли, на каком мероприятии они были: не то свадьба, не то проводы в армию. Друзей пробило на разудалые песни и частушки. Глядя на идущую впереди Маринку Санёк во всё горло орал: "Если хочешь жизни яркой, чтоб в кровати не страдать от скуки, надо нам дружить с дояркой, у доярки золотые руки". Маринка не оборачивалась: что с дураков возьмёшь.

Витёк подпевал своё: "Хорошо тому живётся, кто с доярочкой живёт: молочко он попивает, и доярочку...очень обожает".

Маринка могла сама этим дурням спеть кучу похабных частушек, с намёком на их образ жизни, но дела ждут на ферме. А комиссия уже там вовсю работала, то есть считала.

После первого пересчёта поголовья выяснилось, что в наличие двадцать шесть коров, что совпадает с документацией. За это успешное открытие комиссия употребила привезённое с собой. А как же. Радоваться надо, что убыли не произошло. Тут и Маринка с дедом Матвеем появились, очень даже хорошие, по мнению комиссии люди. Их даже двое, сосчитала их комиссия по головам. Но контроль никто не отменял. Поэтому надо стадо пересчитать ещё раз. Получилось сорок три коровы. Это говорит о том, что поголовье увеличилось, значит, разницу надо ставить на приход. Опытная Маринка достала литр самогона. Это она правильно сделала, решила комиссия, так как учёт, это наше всё. Только эти проклятые коровы мельтешат перед глазами и мычат перед ушами. Вот как их считать? Решили, что надо считать по головам и по хвостам. Для точности. В теории от такого подсчёта числа должны сойтись. Но то в теории. Практика показала, что на тридцать одну корову приходится тридцать семь хвостов. Это говорит о том, что некоторые коровы мутанты и бегают с двумя хвостами. Что печально. А залить печаль нечем. Что, есть чем!? Мариночка, золотце, как я тебя обожаю. Предусмотрительная Маринка выставила последнюю бутылку водки, которая пошла на ура. Правда, после этого комиссия не могла взять в толк, за каким чёртом ей надо считать каких-то бобров. Злой и преступно трезвый шофёр затолкал членов комиссии в машину, при этом члены потеряли протоколы своих расчётов, да и чёрт с ними, будем считать, что эти протоколы корова языком слизнула.

– Вот, Марина, посмотри на этих людей, – грустно сказал дед Матвей, глядя вслед уехавшей машине с членами комиссии, – Пить надо уметь, но лучше уметь не пить. В питие надо знать меру. Ну, выпил одну, выпил другую, ну, литр, ну, два. Но зачем же напиваться?


После похорон бедной Фроськи Василёк и Тимофеевна вернулись к студентам для помощи поварихам. Ораву студентов надо было хорошо кормить, это чтобы они хорошо сражались в поле за урожай. Васильку это дело, работа на кухне, нравилась. Сегодня ему доверили чистить картошку. Ну, и отлично. Сидишь себе в сторонке, картошку чистишь, зато все сплетни твои. Поварихи, медички и дежурные студенты обсуждали похороны и участие в них Олега, Феди и Эмиля, которые тоже ошивались поблизости. Слово за слово, и кладбищенская тема стала преобладающей. А это неисчерпаемая тема, ибо здесь скрываются мистические тайны и страшные открытия. А тайны все любят обсуждать. Особенно если в этих тайнах есть леденящая душу жуть. Постепенно перешли к обсуждению жутких случаев. Каждая из девушек вспомнила, что и она тоже слышала, ну очень страшные истории, свидетелями которых были их хорошие знакомые, а то и родственники. Конечно, этими страшными историями надо было обязательно поделиться с товарищами, раз подвернулся случай. Коллектив разделился на два лагеря: на тех, кто верит, что на кладбищах творится чёрте что, и на агностиков, которые ни во что не верят, даже в чёрта назло всем, кроме, естественно, передового марксистского учения, в котором чертям места нет. Такими агностиками, прежде всего, оказались трое друзей: Олег, Федя и Эмиль. Сейчас они громче всех утверждали, что ничего такого этакого на свете не бывает, даже на погосте. Эта троица только недавно распиналась в совершенно обратном, и вдруг переобулась на ходу. Они категорически не верили убедительным словам Олечки Шацкой, что на кладбищах прямо кишат страшные энергетические сущности, которые образовались от тёмной энергии усопших людей, но только всеми покинутые и забытые. Вот и получается, что, если усопшего не навещать хоть изредка, то его энергия дичает и становится весьма злой и опасной. Особенно ночью её корёжит и тянет на подвиги.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю