Текст книги "Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку"

Автор книги: Валерий Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Пришли на КП роты. Новый приказ командира роты: «Ждем до вечера, а потом штурмуете пятиэтажку» – это из той, откуда в нас стреляли, пока мы перебирались из будки в пятиэтажку слева от нее.

Вышли на исходную для штурма. Каждый – как «Терминатор» – во всех карманах гранаты, магазины с патронами, килограммов по сорок нагрузки на каждом вместе со снаряжением.

До вечера мы сидели в двухэтажке… Здесь было человек пять из взвода погибшего Вани Цыкина.

Новая задача: штурмовать дом, стоящий торцом к двухэтажному, где находились. Торцом к нему стоял еще один дом, там оборонялась первая рота нашего батальона. Никто им не сказал, что ночью мы будем этот дом штурмовать… Поползли тихонько, нас было десять человек, и из этого дома по нам начинает работать наш пулемет. Эффект внезапности пропал, но не это было самое страшное… По рации связался с ротным, и огонь по нам прекратили. Залегли мы у заборчика рядом с домом, я отправил Серегу и Колю сползать, посмотреть, можно ли войти в дом. «Командир, заперто все…» Оказалось, что по периметру дома на всех окнах первого этажа стальные решетки и стальные двери в подъезды, запертые изнутри. Принимаю решение вернуться на исходный рубеж: гранатами стальные двери рвать бесполезно.

У КП роты оказался начальник разведки полка Бизон. «Леха, ты что шумишь?» – спрашивает. «Так была или нет разведка этого дома?» – «Никто туда не ходил, у меня и разведчиков здесь нет…» Я схватил ротного за грудки: «Ты что – всех нас тут положить хочешь?» Бизон нас разнял и потом заступился за меня, а то бы трибунал…

Но дом штурмовать надо… Взяли двенадцать «Шмелей», подползли и по моей команде лупанули по стальным дверям подъездов и по окнам с решетками. По нам в ответ не стреляют. «Может быть, они свалили? – думаю. – Зачем тогда цирк устраивать?» Двери сбили и в дом, а он горит от «Шмелей» хорошо и долго – почти сутки горел. Расставил по два человека на подъезд, но туда, оказалось, надо еще попасть: лестницы на первых этажах были завалены мебелью из квартир. Пробрались, через обломки диванов и шкафов, но только в два подъезда. «Чехов» из дома выжали где-то за час – гранатами. Кровь попадалась, но самих нет нигде. Они, оказывается, сбежали, спустившись по веревкам с третьего этажа.

В 2.30 доложил ротному по рации: «Дом наш». – «Держаться до утра, до подмоги». «Чехи» поняли, что нас здесь мало, и два раза из пятиэтажки напротив пытались атаковать, но надо быть идиотами, чтобы лезть на дом, где три пулемета. На первую роту, что поможет, и на «вованов» из соседнего дома, у меня надежды не было, но отбились. Огонь по нам вели мощный, мы в ответ – тоже, у нас были «Шмели», гранаты, мы же с собой даже цинки с патронами притащили. Здесь я получил осколок в большой палец правой ноги, профигачил его до кости. Замотал рану бинтом, нога в сапог помещалась, я был в советских офицерских юфтевых сапогах, так и бегал. Это и спасло. Носок сапога толстый, из каучука. Он-то и изменил направление осколка. Потом начмед сказал, что если бы был в берцах, то половину пальцев бы снесло к черту. Радисту я запретил докладывать, что меня ранило, так как остался единственным живым офицером на все три взвода.

А дом горит, тушить его бесполезно… Уже утром, когда рассвело, в дыму вдруг вижу… овчарку. Из едкого дыма следом появляется и братва с надписью ОМОН на камуфляже. «О, тут люди есть!» – «А вы кто?» – спрашиваю. «Нас этот дом послали зачистить». Это и была подмога, человек восемь-десять омоновцев из Питера, во главе с прапорщиком, которого они называли между собой Колобок. Первый раз увидел воюющих ментов…Только берем дом – «Леха, я здесь», – говорил этот Колобок, и я был спокоен за спину, уверен, что он прикроет сзади, когда мы выдвигались дальше. Молодцы парни.

«Страха, когда идет бой, не было…»

Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:

– Самым тяжелым временем в Чечне, где участвовал мой взвод, я считаю как раз это время. Полк наступал в Ленинском районе Грозного. Вот тогда-то и стало по-настоящему все серьезно. Но страха, когда идет бой, не было. В двадцать лет еще не понимаешь, что сейчас тебя могут убить. Задумываешься, только когда кончается бой.

Свои БМП полк оставил на вокзале у Ханкалы. Использовали их только для подвоза боеприпасов и эвакуации раненых и убитых. Каждому взводу, когда наступали, придавали танк. Передвигались двойками, тройками. Двое ведут огонь, а третий заряжает магазины.

В памяти весь январь 2000 года слился в одно целое. В то, что уволимся когда-нибудь на «гражданку» – уже не верилось. Жизнь до Чечни казалась сном, а жизни после Чечни не будет. Все, что происходило вокруг, казалось вечностью, и воспринимать это надо было как неотвратимую данность…

Пока первый и второй взводы вели бой в направлении, по-моему, кинотеатра, наш взвод находился как бы в «резерве», ждали команду. Было слышно, что наши взводы ведут с противником плотный бой. Спустя какое-то время, через пролом в бетонной стене, возле которого мы ждали команды, стали выносить на плащ-палатках раненых. Одному из них выбило пулей челюсть…

Потом нам сказали, что мы идем следующие. Вышли и короткими перебежками прошли вдоль зданий. Вышли к пятиэтажке. Командир взвода старший лейтенант Алексей Горшков пробежал в подъезд первым, потом я и радист Володя. Следующим побежал снайпер Дмитрий Гатилов – пуля рассекла ему ткань на бронежилете. Помнится, у него в этот день был день рождения. Заняли первый этаж первого и второго подъезда.

С нами рядом был взвод внутренних войск. Мы получили команду идти дальше, а солдаты внутренних войск – продолжать зачистку здания. Стали прыгать с балкона первого этажа, через подъезд было нельзя. Его духи простреливали из соседнего здания. Между домом и одноэтажным зданием (подстанция какая-то) было всего метра два-три. Первым перебежал расчет «АГС». За ними перебегал старший стрелок Виктор Шкрум. Пуля попала ему в область ключицы. Он на ходу оседал, и было видно, что до угла здания он не доберется. Кто-то крикнул, чтобы он лежал и не шевелился. С обоих углов зданий мы стали обстреливать окна. Кинули вперед «дым», и Серега пробежал мимо лежавшего Витьки и, не останавливаясь, схватил за руку и утащил за собой в укрытие.

Эдуард Виноградов, 3-я мотострелковая рота, гвардии сержант:

– Я смысла передвижений полка часто не понимал. Мы зашли в Грозный, потом вышли. Зачем?

Командир нашего взвода Алексей Горшков рассказал, как брали дом «Пенал». Зачем нужно было посылать взвод на зачистку пятиэтажки, чтобы спустя тридцать минут передать нашим «меньшим» братьям – внутренним войскам? Вот это телодвижение мне до сих пор не понятно.

Они ведь и сами могли бы все сделать грамотно, а мы при выходе потеряли бойца. Виктор Шкрум, слава богу, живой остался. Да, родился он в рубашке…

Территория перед «Пеналом» полностью простреливалась чеченскими снайперами, пулеметчиками и стрелками. Нам была поставлена задача: зачистить пятиэтажку. «Пенал» был тактически важен: если грамотно расположить в нем бойцов, то можно было перекрыть большую часть площади. Первым в подъезд вбежал Володя Рыбаков, следом за ним я. Духи в доме сделали проходы, пробив стены между подъездами, тем самым обеспечив передвижение по всему дому, не выходя на улицу. Вскоре подтянулся весь наш взвод и расположился по всему первому этажу. И вот тут все и началось… По окнам стал работать пулемет духов. Раздался взрыв. Скорее всего, стреляли из гранатомета, и попали в проем между окон. Меня взрывная волна откинула к стене. На какое-то время я «потерялся», оглушило хорошо. Но стрельба так же резко закончилась. Алексей Горшков объявил новую вводную, что дом передаем внутренним войскам, а сами выдвигаемся дальше. Нашей группе предстоял нелегкий путь. Нужно было пробежать 6–8 метров до трансформаторной будки, а там – мертвая зона. Первым побежал Николай Краснов, за ним – Виктор Шкрум, но на половине дороги он резко, как игрушечный пропеллер, завалился на бок. За ним следом бежал Серега Петропавловский. Серега и затащил Виктора за будку. Пока Сергей с Николаем осматривали Виктора, я, да и все мы всех святых перебрали. Только когда Серега крикнул, что все хорошо, стало легче. Пуля Виктору вошла в левый бок между броником и спиной навылет, оставив глубокий порез. Такое бывает только раз на миллион. Следующим побежал я. Перебежав к будке, приказал зажечь дымы. И с Сашкой Фроловым мы парой выстрелили из «Шмеля» в сторону духов, он со стороны «Пенала», а я со стороны трансформаторной будки. В этот момент под покровом дыма вся наша группа перебежала к трансформаторной будке и, пригнувшись, выдвинулась на новую позицию. Я шел последним и случайно увидел, что в метре от будки лежит, контуженный, Алексей Горшков, наш взводный. Я был уверен, что дом покинули все. Что случилось и почему так вышло, времени не было расспрашивать, я резко рванул его на себя, и мы остались вдвоем. Дым в то время уже рассеялся. Я предложил бежать спиной вперед и самим себя прикрывать. Так и сделали. Когда все закончилось, мы с Алексеем молча посмотрели друг другу в глаза и обнялись.

В бою, когда стреляешь, страха не было, а вот когда кончался бой и начинали вспоминать – становилось страшно.

А Виктор Шкрум, чудом выживший в том аду, покончил жизнь самоубийством в 2001 году, дома…

Из Журнала боевых действий

29 января

Полк имеет задачу с занимаемого рубежа по 2-му Гудермесскому переулку продолжать наступление в направлении ул. Ханкальская. В 6.15 подразделения внутренних войск прибыли в район обороны 1-го батальона и приступили к смене позиций наших подразделений. Подразделения 1-го батальона заканчивали подготовку к продолжению дальнейшего штурма оставшихся зданий в полосе наступления батальона.

В 12.30 2-я рота начала наступление в указанном ей направлении и к 12.45 овладела угловым зданием, в дальнейшем продолжала наступать по ул. Ханкальской. В 13.30 1-й взвод 2-й роты овладел торцевым высотным зданием и закрепился на его этажах. Подразделения 1-го батальона продолжали выполнять боевую задачу. К 17.00 1-й батальон выполнил поставленную задачу и вышел на рубеж по ул. Ханкальская, перекресток ул. Джанатовых, переулок Леонова и перешел к обороне высотного здания ротными и взводными опорными пунктами.

В 18.00 командир полка убыл в ОШ ОГ «Грозный» для получения новой боевой задачи. В 19.10 командир полка поставил задачи командирам 1-го и 2-го батальонов, командиру танковой роты, проверил организацию и взаимодействие, дал указания по обеспечению подготовки подразделений к предстоящим боевым действиям.

Потери за день по личному составу: раненых – 2, убитых нет.

«“Вованы” они и есть “вованы”…»

Алексей Горшков, командир 3-го взвода 3-й мотострелковой роты, старший лейтенант:

– Утром вышел во двор глотнуть воздуха – всю ночь дымом дышали, только повернулся – из подвала дома, который мы утром «вованам» передали, выходят чеченцы во главе с каким-то аксакалом. Человек сорок, в том числе женщины, ребятишки… Это «вованы» так зачистили дом… Все квартиры посмотрели, а в подвал не заглянули. Они боялись сами себя… Разведка, спецназ у них были хорошими, а остальные… «Вованы» они и есть «вованы». Почему я тогда на них разозлился: если бы в этом незачищенном подвале среди женщин оказался хотя бы один снайпер – он нас всех мог положить. Стрелять нам в ответ в щель подвала – как в белый свет. После этого случая всегда потом зачищали дома сами, от подвала до потолка, гранаты бросали во все дырки.

К вечеру из роты нас осталось двадцать восемь человек. В первом взводе нашей роты оставалось всего восемь человек, а последних четверых солдат из второго взвода передали в мой взвод – Жила, Серебряный, Кожан, Колос…

Поехал в медроту на перевязку. Спрыгнул с «бэхи». «Держите, черти!» – пацанам, ноге больно. Комбат мой голос услышал: «Ты что здесь делаешь?» Начмед, мой однофамилец ему: «Он на перевязку приехал». – «На какую перевязку?» – «У него осколочное в ногу…» – «Я запретил Пейджеру докладывать, иначе бы меня в госпиталь закатали», – говорю комбату. «Ладно, но тогда чтобы никто не знал, что ты ранен, а то тебя в боевом донесении не указали».

Я знал, что, кроме меня, офицеров во взводах не осталось. Командир первого взвода Андрей Кузнецов погиб утром, когда, меняя позиции, уходил последним из своего взвода. Он почти добежал до укрытия, осталось шага два. Упал, его пацаны втаскивают. «Меня, кажется, ранило…» – и глаза закатил. Бронежилет срезали, крови нет, потом смотрят – пуля попала в бок, под мышку, пробила оба легких, разорвала их. Входное отверстие от пули было с кулак, а на выходе еще больше. Какое-то время он еще был жив, медик сказал: «Я ничего бы не смог сделать…» Увозили Андрея еще живого, умер по дороге в госпиталь.

«Миномет больше не работал…»

– Двадцать девятого января комбат Геннадий Илюхин вызвал меня в подвал: «У «чехов» миномет работает, мешает первой роте…» – «Попробую…»

С Колей Красновым в два часа дня забрались на четвертый полуразрушенный этаж дома и стали наблюдать. Крыши над нами нет, видно нас было хорошо – рисковали… Коля с собой пулемет взял, лент навешал, как матрос-краснофлотец в 18-м году – и с левого плеча, и с правого, и вокруг себя. Миномет можно только по вспышке выстрела засечь. Смеркалось уже, как Коля заорет: «Я его вижу!» – у него был прицел ночного видения. Оказалось, что «чехи» поставили миномет на пятом этаже дома без крыши, поэтому днем и не видно вспышки выстрела. Но вечером увидеть ее было можно. По прямой до миномета – метров пятьсот. «Коля, сможешь достать?» – «Сейчас попробую…» Длинной очередью он пробил десять сантиметров бетонной стены, и попал в ящик с минами. От взрыва три этажа обвалились. Миномет больше не работал. Младший сержант Краснов за эту операцию был представлен к медали «За отвагу». Коля потом мне рассказывал: «Приехал домой, открываю почтовый ящик, а там на меня похоронка лежит… А если бы матушка раньше меня ее достала – инфаркт бы был обеспечен. Я пошел в военкомат, стали разбираться, оказалось, что ошиблись в штабе полка».

Артур Сатаев, начальник штаба 1-го мотострелкового батальона, майор:

– Алексей Горшков рассказал, что «тяжело ранен командир ГРВ, до госпиталя не довезли, умер от ран». К счастью, он ошибся. Это же Гребенчук! Он получил хорошую контузию во время взрыва в торговом центре, но после госпиталя еще служил в спецназе ГРУ в Чучково, два ордена Мужества у парня, и голова на месте…

Алексей Горшков:

– Да я только рад, что он выжил!

Из Журнала боевых действий

30 января

Полк имеет задачу продолжить штурм площади Минутка 2-м батальоном и к исходу дня овладеть Г-образным 5-этажным домом и двумя 9-этажными домами вдоль северной окраины площади Минутка.

В 9.00 началась огневая подготовка атаки. Открыли огонь средства, выделенные для стрельбы прямой наводкой. В 10.00 подразделения 2-го батальона начали штурм площади Минутка. В 10.05 4-я рота захватила Г-образный дом. Артиллерия полка вела огонь по плановым целям и огонь по вызовам. Средства прямой наводки продолжали вести огонь. По НП полка открыл огонь снайпер. 5-я рота вела штурм 9-этажного дома, и ее передовая группа уже захватила первый этаж.

К 12.00 5-я рота захватила указанный объект и перешла к его круговой обороне. 6-я рота через позиции 4-й и 5-я рота продвигались на штурм следующего 9-этажного дома. К 13.00 6-я рота под прикрытием домов подошла к указанному объекту. Артиллерия и танки вели огонь по выявленным огневым точкам и по вызову. В 13.40 противник открыл огонь из минометов и гранатометов по НП полка. Прямым попаданием из «РПГ» была подбита БМП. Машина загорелась, однако экипажу удалось ее потушить. Боевые повреждения удалось отремонтировать.

К 16.45 6-я рота захватила 9-этажный дом и перешла к его круговой обороне. Противник в течение дня оказывал вялое сопротивление, хотя наносил подразделениям урон в личном составе. Подразделения 2-го батальона закрепились на захваченных объектах. Противник огрызался огнем, отходил к Заводскому району.

Потери за день: по личному составу – убит мл. сержант Смирнов С.С., 5-я рота, ранены: капитан Благовещенский, ст. лейтенант Кузьменко, ст. лейтенант Симонов, лейтенант Тимаш, ст. лейтенант Кононов. Рядовые: Холин, Услачев, Одинцов, Власов.

31 января

Полк имел задачу продолжать штурм оставшихся зданий на северной окраине площади Минутка в западном направлении силами 2-го батальона.

К 5.00 1-я рота без взвода, 2-я, 3-я роты сосредоточились на КНП 2-го батальона в торговом центре с задачей по мере продвижения 4-й и 5-й рот занимать освобожденные ими дома.

В 8.00 2-й батальон начал штурм зданий. К 9.00 6-я рота захватила четыре 9-этажных здания. К 9.30 смена подразделений 2-го батальона на позициях подразделениями 1-го батальона была завершена. 2-й батальон продолжал выполнять поставленную задачу. К 10.00 5-я рота захватила следующее здание и закрепилась в нем. Через позиции 6-й и 5-й рот на штурм следующего здания выдвинулась 4-я рота и к 12.00 захватила указанный ей объект – 9-этажный дом, сооруженный лесенкой.

К 13.00 2-й батальон выполнил поставленную задачу и перешел к круговой обороне на захваченных объектах. 1-й батальон занял ротными и взводными опорными пунктами здания, ранее занимаемые 2-м батальоном. В ходе штурма противник активного сопротивления не оказывал. На разных направлениях вели беспорядочный огонь снайпера, гранатометчики и минометы. Противник поспешно отходил, бросая оружие, технику, боеприпасы, продовольствие, документы и медикаменты. В ходе осмотра зданий, занимаемых 2-м батальоном, был обнаружен штаб группы боевиков НВФ. Как потом выяснилось, площадь Минутка представляла собой хорошо продуманный и укрепленный узел обороны противника, однако против шквального огня артиллерии и упорного натиска наших подразделений даже такая цитадель не смогла устоять, несмотря на то что к противнику подошло подкрепление. Благодаря мужеству и героизму наших солдат, которые, несмотря ни на что, ставили перед собой цель выполнить задачу, противник вынужден был поспешно отступить.

В опорном узле противника были захвачены 3 автомобиля «УАЗ», 3 – «ЗУ», 1 установка ПТУР, 10 ящиков мин, большое количество боеприпасов и оружия различного калибра.

Потери за день составили: по личному составу – нет.

«Попало и по нам…»

Сергей Гирин, зам. командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:

– Тридцатого января наши доблестные артиллеристы нанесли удары по боевикам своими «Змеями Горынычами». Однако, как всегда, попали и по нам. Помню, сидим в доме на кухне, а я чашку с кипятком ко рту подношу, и тут взрыв за окном. Я уже на полу валяюсь. Хорошо, что спиной сидел к окну, а то бы выбитыми стеклами покромсало. А так отделался легкой контузией. На улицу выскакиваю – один солдат идет, кровь с руки капает, осколком кисть руки перебило.

Вячеслав Лесин, зам. командира 2-го мотострелкового батальона по вооружению, гвардии капитан:

– На полковую артиллерию нашей пехоте грешить не надо. Очень грамотные были специалисты. А вообще – на войне всякое может случиться. Но и в мирной жизни тоже…

«Бандиты прыгали с верхних этажей с криками…»

Сергей Булавинцев, командир 2-го батальона, гвардии майор:

– Через два дня была проведена перегруппировка подразделений полка, и после мощной огневой подготовки, в которой участвовали артиллерия, авиация и дивизион оперативно-тактических ракет, мы окончательно выбили боевиков с площади Минутка и прилегающих к ней зданий. Активно участвовал в тех боях и мой батальон. Наши штурмовые группы сломили боевой дух бандитов, и некоторые из них, видя бесперспективность сопротивления и боясь плена, прыгали с верхних этажей зданий с криками: «Аллах акбар!»

Утром 31 января 2000 года батальон, уже не встречая организованного сопротивления врага, с ходу захватил площадь Минутка. А к 5 февраля российские войска полностью контролировали Грозный.

На направлении действий нашего батальона было обнаружено два десятка трупов наемников. Чеченские боевики зачастую бросали их на поле боя и не хоронили, в отличие от своих убитых, которых они почти всегда стремились забрать и отвезти в родные селения. Трофеями батальона стали: 76-мм пушка, две пусковые установки ПТУР «Конкурс», две «ЗУ-23», восемь 82-мм минометов «Поднос», автоматический гранатомет «АГС-17», склад с боеприпасами, несколько радиостанций «Моторолла».

К сожалению, и батальон понес потери: в этих боях восемь человек погибли, 54 получили ранения. Хотя и не лишился ни одной единицы бронетехники. Это обеспечивалось укрытием бронеобъектов в глубине боевого порядка и выходом их для поддержки мотострелков только в определенные моменты боя.

«Азарт побеждал чувство опасности…»

Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона:

– Отдельно хотелось бы вспомнить о солдатах, которые непосредственно выполняли все поставленные задачи, порой прощая нам, командирам всех рангов, просчеты, а бывало, и грубые ошибки.

Россия-матушка всегда славилась хорошими солдатами. И я считаю, что это поколение не стало исключением. Особенно в начальный период: срочники получили команду, ответили «Есть!», контрактники в большинстве знали, куда едут, у некоторых был уже богатый боевой опыт, настоящие профессионалы, к предложениям которых можно было прислушаться, а кое-чему и поучиться. И все же в основном это были дети, хоть и достаточно взрослые, но – дети. Азарт побеждал у них чувство опасности, а порой и инстинкт самосохранения. Может быть, обученностью они и уступали наемникам, воевавшим с той стороны, но стремление выполнить свою задачу, порой во что бы это ни стало, воспитанный к тому времени коллективизм, в чем-то бесшабашность компенсировали это. С другой стороны, война – лучший учитель, сразу ставит все на свои места, показывает, кто чего стоит.

Часто бывало, что казарменный неформальный лидер в бою становился почти всеобщим посмешищем, а «серая мышка» мог в трудный момент взять на себя ответственность и повести ребят за собой или просто совершить подвиг ради товарищей. Никогда не забуду глаза дембелей, отправляемых домой после Грозного, взгляд взрослого, видавшего мужчины, и это были уже не дети. Страшно то, что государству они нужны были лишь для выполнения контртеррористической операции, что станет с ними в будущем – проблема их самих.

И, конечно, было всякое: и место подвигу, и анекдотические ситуации, и моменты скорби. На память приходит многое, все не описать. Мужества нашим бойцам не занимать, порой они им компенсировали некоторые пробелы в обученности. Но я хотел бы обратить внимание на другой, повседневный подвиг. Механики-водители и обычные водители постоянно рисковали оказаться жертвой минной войны. А как оценить то, что механик-водитель в течение ночи снимает, промывает и ставит на место водяной радиатор? А связисты, особенно в начальный период под руководством командира взвода (к сожалению, фамилию забыл, позывной «Дед», так как уже не молодой офицер, к нам прибыл из Воронежа, мы с ним знакомы еще с первой Чечни), в любое время, в любую погоду и обстановку меняли в подразделениях аккумуляторы на переносных радиостанциях, протягивали, а потом восстанавливали проводную связь, а в самые ответственные моменты распределялись по ротам для поддержания непрерывной связи. Да и чего греха таить, были моменты, когда они и управляли подразделениями. Так устанешь, что не замечаешь, как глаза сами закрылись, а когда очнешься, слышишь, как боец, используя твой позывной, собирает информацию и даже отдает распоряжения. Начнешь ругать, а он в оправдание говорит, что не хотел будить, а в таких ситуациях я всегда давал такие команды.

Документы

Боевое донесение

КНП 2-го мотострелкового батальона. Сев. – зап. окраина депо. 21.00. 31.01.2000 г.

Согласно Боевого распоряжения батальон продолжает выполнять боевую задачу.

9.00. После артподготовки и задымления 4-я мср взяла 9-этажку на северной стороне пл. Минутка. К 9.00 здание было зачищено.

9.50. 5-я мср через 4-ю мср занимает следующую по северной стороне площади 9-этажку и к 10.30 зачищает ее.

10.50. 6-я мср через 4-ю мср захватывает следующее здание (9-этажка) и к 11.20 зачищает ее.

11.10. 4-я мср, сдав свое здание подошедшей 1/1 мсб, через 5-ю и 6-ю мср захватил группу 9-этажных зданий на сев. – зап. окраине пл. Минутка и к 11.50 зачищает их, тем самым полностью овладев северной частью пл. Минутка.

12.00. 6-я мср первой водружает флаг РФ над пл. Минутка.

После 12.00 личный состав занялся инженерным оборудованием огневых позиций и осмотром всех подвальных помещений и ближайших зданий в частном секторе на севере от площади.

В ходе ведения боевых действий получили осколочные ранения следующие военнослужащие 6-й мср: ряд. Викторов А.В. и мл. с-т Султанбеков А.С.

При пожаре на НП батальона было уничтожено следующее имущество 2-го гранатометного взвода:

Одеяло – 7 шт., подушка ватная – 4 шт., матрац – 5 шт., простыни – 36 шт., наволочки – 15 шт., полотенце х/б – 7 шт., куртка и брюки х/б – 3 компл., стальной шлем – 4 шт., вещмешок – 8 шт., куртка и штаны утепленные – 14 компл., сапоги резиновые – 2 пары, сапоги кирзовые – 4 пары, подшлемник – 1 шт., ОЗК – 7 шт., противогаз – 8 шт.

В ходе боевых действий 2-й минометной батареи была обстреляна палатка каптерки, при попадании фугасного снаряда было уничтожено следующее имущество:

1. Палатка солд. – 1 шт.

2. Кальсоны нательные – 30 шт.

3. Рубаха зимняя х/б – 15 шт.

4. Кальсоны зимние х/б – 15 шт.

5. Полотенце х/б вафельное – 95 шт.

6. Портянки летние – 25 шт.

7. Портянки зимние байковые – 25 шт.

8. Сапоги кирзовые – 50 шт.

9. Тапочки казарменные – 15 шт.

10. Перчатки зимние – 50 шт.

11. Ремень поясной – 35 шт.

12. Ремень брючный – 35 шт.

13. Простыни – 30 шт.

14. Наволочка – 10 шт.

15. Наволочка тюфячная – 25 шт.

16. Костюм 11С – 33 шт.

17. Фляга алюм. – 35 шт.

18. Чехол к фляге – 35 шт.

19. Плащ-палатка – 55 шт.

20. Куртка и брюки х/б прямого покроя – 85 шт.

21. Костюм утепл. камуфл. – 35 шт.

22. Шлем стальной – 25 шт.

23. Сапоги резиновые – 15 шт.

24. Сумка сержанта – 6 шт.

25. Берцы – 4 пары.

26. ТВН-12 – 3 шт.

27. Топор – 7 шт.

28. Пила 2-ручная – 3 шт.

29. Печи чугунные – 3 шт.

30. Противогаз – 10 шт.

31. Плащ ОЗК – 20 шт.

32. Чулки ОЗК – 20 пар.

33. Перчатки хим. – 20 пар.

34. Ручка разведчика сигнальная – 1 шт.

В результате попадания осколков и пуль пришло в негодность следующее имущество 6-й мср:

Валенки – 20 пар, сапоги резиновые – 30 пар, бронежилет – 3 шт., штык-нож – 2 шт., ОЗК – 15 компл., плащ-палатка – 13 шт., противогазы – 14 шт., котелки алюм. – 22 шт., шапка зимняя – 21 шт., шлем стальной – 15 шт., печка чугунная – 3 шт.

При возгорании подъезда, где находился НП батальона, было уничтожено следующее имущество 2-го ВС:

1. Полотенце х/б – 6 шт.

2. Подушка – 7 шт.

3. Одеяло ПШ – 32 шт.

4. Одеяло байковое – 2 шт.

5. Простыни – 20 шт.

6. Наволочки – 10 шт.

7. Котелки алюм. – 6 шт.

8. Фляга алюм. – 6 шт.

9. Чехол для фляги – 6 шт.

10. Плащ-палатка – 4 шт.

11. Матрац ватный – 5 шт.

12. Куртка и брюки утепл. – 3 компл.

13. Подшлемник – 3 шт.

14. Сапоги резин. – 8 шт.

15. Шлем стальной – 6 шт.

16. Противогаз – 4 шт.

17. Респиратор – 4 шт.

18. ОЗК – 4 компл.

19. БСЛ-100 – 4 шт.

20. Саперная малая – 3 шт.

Сгорели топокарты (объяснительные прилагаются).

Командир 2-го мотострелкового батальона гв. майор Булавинцев.

Нач. штаба батальона гв. майор Федорченко.

Война все спишет…

И война продолжалась…

Документы

Боевой приказ № 017 на наступление. КП – школа. 23.00 01.02.2000 года.

1. Противник упорным удержанием занимаемых рубежей севернее железной дороги станция Ханкала – железнодорожный вокзал контратаками пытается нанести поражение нашим войскам и подтягивает резервы из глубины города, стремится не допустить продвижения федеральных сил в северную часть города. Ориентировочно в полосе наступления полка обороняются до 100 боевиков, вооруженных стрелковым оружием, 82– и 120-мм минометами, гранатометами и ЗУ. Огнем артиллерии противника в полосе наступления полка с 9.50 до 10.00 поражаются опорные пункты противника в районах с центром: 1 – трамвайный парк, отдельное здание.

2. Приказываю:

а) 2-й мотострелковый батальон с танковым взводом, огнеметным взводом, штурмовая группа № 1 из исходного района ул. Михайлина, ул. Комарова, ул. Воздвиженская, ул. Кольбуса с рубежа перехода в атаку отметки 124,4 железобетонный мост атаковать и разгромить противника в районе отметки 119,6, перекрестки улиц Лабораторная – Краснофлотская и к 12.00 2 февраля овладеть рубежом отметки 119,6, перекрестки улиц Лабораторная, Краснофлотская, тем самым выполнить ближайшую задачу. В дальнейшем, нанеся огневое поражение противнику, всеми силами и средствами разгромить противника в районе Г-образное здание – перекресток ул. Краснофлотская – ул. Спокойная и овладеть рубежом Г-образное здание. После овладения этим рубежом приступить к организации системы огня и оборудования позиций в инженерном отношении.

Расход боеприпасов на день боя иметь 1,8 боекомплекта, время готовности к наступлению 8.00 2 февраля. КП и ТПУ иметь в районе школы. Перемещение в ходе боя не производить. В случае выхода из строя командира полка управление возложить на командира 1-го мсб.

Командир 245-го мсп гв. полковник С. Юдин.

НШ полка гв. подполковник А. Лихачев.

Андрей Фомин, наводчик ПК 3-й мотострелковой роты, гвардии сержант:

– В эти дни было все буднично: штурмовали дом за домом… Днем спали, ночью наступали. Помню кинотеатр. В каком-то универмаге наша рота сменила роту второго батальона. У них там были очень тяжелые бои за это здание. Дальше вела бои наша рота. Но самое страшное там вынесла четвертая или пятая рота второго батальона.

Сергей Гирин, заместитель командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:

– Тридцать первого января полк занял все дома в окрестностях площади Минутка. Нашу вторую роту переместили в одну из девятиэтажек. Боестолкновений практически уже не было.

Все ощущали, что самое трудное уже позади и Грозный уже практически наш. Ходили слухи, что Грозный может посетить министр обороны маршал Сергеев.