355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Киселев » Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку » Текст книги (страница 1)
Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 05:28

Текст книги "Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку"


Автор книги: Валерий Киселев


Жанры:

   

Cпецслужбы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Валерий Киселев
Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку

Глава 1
Минутка. Часы и дни

Наступали самые напряженные дни операции по взятию Грозного. Обе стороны готовились к решительным боям…

Из дневника Алексея Горшкова:

22.01.2000 г.

Все яснее становится неотвратимость штурма Грозного. «Чехи» сдавать город не собираются. Каждый день все отчетливее и тщательнее идет подготовка к предстоящему штурму.

23.01.2000 г.

Получен приказ на марш из Старых промыслов на южную окраину Грозного, где 506-й полк уже взял частный сектор, но дальше продвинуться не смог, сильное сопротивление духов.

25.01.2000 г.

Из Ханкалы зашли в Грозный и разместились в занятом 506-м полком районе.

Из Журнала боевых действий 245-го гвардейского мотострелкового полка

23 января

В 6.00 полк начал совершение марша в район сосредоточения. Марш совершался по маршруту: КП полка – Октябрьское – Алхан-Кала – Алхан-Юрт – Пригородное – Ханкала. Полк совершил 50-километровый марш и в 13.00 сосредоточился в 1 км северо-восточнее Ханкалы. Подразделения полка заняли свои указанные районы, организовали охранение и приступили к подготовке выполнения предстоящей задачи. В 15.00 командир полка убыл в ООШ ОР Грозного для уточнения задачи и организации взаимодействия. В ходе уточнения задачи генерал-майор Трошев сообщил, что найден генерал-майор Малофеев и доставлен в ОШ группировки «Грозный». Генерал-майор Малофеев погиб 17 января, однако тело его не было найдено. Сегодня после продолжительных поисков тело генерал-майора Малофеева и его солдата-связиста с помощью поисковой собаки было найдено недалеко от места ведения боя, занесенное снегом. Офицеры штаба попрощались с погибшим.

В 18.30 на КП командир полка поставил задачи командирам батальонов на подготовку к выполнению предстоящей задачи.

«Действуем на главном направлении…»

Сергей Юдин, командир полка, гвардии полковник:

– Какое настроение может быть перед боем – волнение, тревога за подчиненных… Главный удар наших войск в Грозном наносился смежными флангами 506-го и нашего полков. Мы понимали, что действуем на главном направлении, что полку придется вынести главную тяжесть боев. Но и 506-й полк не был на второстепенном направлении. Мы не делим заслуги, 506-й полк воевал не хуже 245-го и не слабее. Достойно воевали и вели себя офицеры и солдаты как 506-го, так и 245-го полков, тем более что большую часть потерь понес 506-й полк. А самая главная тяжесть боев в Грозном выпала на 506-й полк. Для действий в городе в этом полку были созданы штурмовые отряды. Провели сначала показные занятия. Штурмовые отряды 506-го полка пошли в бой за несколько дней до нашего прибытия и понесли большие потери. В результате этот полк был деморализован и отказался от наступления на несколько дней, пока не были восполнены потери личного состава.

Дмитрий Усиков, старший помощник начальника артиллерии полка:

– Меня вызвал Сан Саныч Фролов, и мы ушли с ним и с опергруппой в Ханкалу.

Встали в поле, часть его была заминирована. Где? Что? – понять сложно. Выбрали место для полка, скоро начали подходить наши колонны. В течение дня все подошли, за светлое время. Нам дали два-три дня на «разгильдяйство».

Мы знали, что духи могли нас пеленговать, и чтобы они нас не вычислили, за ночь в штабе полка перерисовали карты города на кальку.

«Неудачно чеченцы пошутили…»

Игорь Дружинин, 3-я мотострелковая рота, контрактник:

– Когда полк перекидывали из-под Катаямы в обход Грозного на Ханкалу, наш взвод прикрывал колонну. Вставали на «бэхе» на дороге и ждали, пока пройдет колонна, а из-за поломок, и пока последние машины подойдут, растянулось это на сутки.

По дорогам ездили мирные чеченцы. Мы останавливаем «Волгу», а оттуда чеченцы показывают нам «фак!». Как раз мимо проезжал автобус с ОМОНом, и они всех из этой «Волги» скрутили и увезли куда-то. Неудачно чечены пошутили. Утром, проезжая через село, мы увидели агрессивно настроенную толпу. Чеченцы орали на нас. Оказывается, танк раздавил машину с людьми.

Вячеслав Лесин, зампотех 2-го мотострелкового батальона, гвардии старший лейтенант:

– Не танк раздавил машину с людьми. Село было на подъезде к Ханкале. Шла колонна техники полка. Практически за мной на некотором удалении тягач ремроты БТС-4 тащил на буксире неисправную БМП. Навстречу двигалась чеченская машина, вроде бы белая «Волга». Не разъехались, тягач ее зацепил. Причем «Волга» двигалась нагло. Ну и, конечно, местные с криками и воплями стали собираться в толпу. Доехав до своих, попросил передать наверх, что в селе буча, колонну остановили. Туда на разборки выехала БМП из разведроты.

Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты, гвардии капитан:

– Получил задачу на перемещение в населенный пункт Октябрьское. Там простояли ночь в составе батальона, пополнили все запасы. С утра через аэропорт Северный маршем прошли в Ханкалу. Два-три дня готовились к предстоящему штурму города. Ездили на рекогносцировку, но она не получилась из-за большой плотности огня боевиков.

Алексей Горшков:

– Грозный – ключевой пункт обороны бандитов. Все понимали, что если быстро его взять – дальше воевать будет легче. Нам объявили, что командир подразделения, которое возьмет площадь Минутку, получит звание Героя России.

Неподалеку, в районе депо и в нескольких частных домах занимал оборону батальон 506-го мотострелкового полка. Задачу нашего полка я тогда понимал так: войти в Грозный и выдавливать бандитов в направлении микрорайона Алды. Мы стояли на улице Воздвиженской, впереди – панельные пятиэтажки, левее площадь Минутка, через виадук, видны были трехэтажный красного кирпича торговый центр, без окон и дверей, и дом бытового обслуживания. На Минутке стояли три «свечки» – девятиэтажки, школа, за ней «свечками» девятиэтажные панельные дома, они у моста Романова заканчивались, а дальше – больничный комплекс, где Невзоров снимал свой фильм «Чистилище».

«Только искры от брони…»

Игорь Дружинин, 3-я мотострелковая рота, контрактник:

– Однажды, еще до штурма Грозного, я и пара пацанов пошли в частный сектор поискать еды, а когда поднялись наверх на высоту, то оказалось, что приезжал генерал, начальник разведки нашего направления, и ему ребята пожаловались, что старшина и техник роты недодают нам сухпай. Им вкатили неполное служебное, а меня как заводилу (хотя и не было меня при разговоре с генералом), а также Вована Ткаченко и Димана по настоянию техника и старшины перевели из разведки в пехоту.

Так я попал во второй взвод третьей роты, Вован – вроде в первую роту, где ему вскоре выстрелом из «чеховского» «АГСа» оторвало левую руку.

В пехоте нормальные ребята подобрались. Командиром взвода был лейтенант Ваня Цыкин, вроде мой одногодка, с 1976 года. Я выпросил себе опять «ПКМ».

Стояли напротив частного сектора Катаямы метров в трехстах, жили в вагончиках, только окна заделаны были от снайперов. Снайпера там работали постоянно, в основном под звук артиллерии. В тишине не стреляли, чтобы не засветиться. Мы выложили на крыше здания небольшой пост из бетонных блоков, оттуда наблюдали. Как раз приехал танк, пострелять от нас, так экипажу из него не высунуться было, так сильно по нему снайпера стреляли, только искры от брони. А я как-то решил там, в бетонном гараже, позаниматься спортом, побил по груше и, забывшись, вышел из ворот гаража, тут же два выстрела и в железной двери возле моей головы дырки от крупнокалиберной винтовки появились (часто по нам стреляли из «антиснайпера» калибра 12,7 мм).

Взвод мой был довольно известный в полку. На высоте, которую три дня брали, пацаны умудрились украсть у «чехов» «Ниву» с минометом, установленным в машине, да еще парочку «чехов» привалить. А как-то раз половина взвода пошла поискать чего-нибудь пожрать в дома, наткнулись на «чехов». Наш пацан открывает дверь в дом, а там стоит «чех», у него в руках опущен пулемет, но он успевает дать очередь в живот нашему. Начался бой, на помощь подскочила взводная БМП, накрыла пулеметчика на крыше. В общем, наши свалили с потерями. Конечно, по головке потом не погладили, ведь если бы не пошли в дома, ничего бы не было.

«Накопилась усталость и апатия…»

Артур Сатаев, начальник штаба 1-го батальона, майор:

– Двадцать третьего января – марш полка под Ханкалу. Практически сразу подразделения начали перемещаться в Грозный. Начались бои в городе. Вначале воевать в городе было страшновато. Потом накопилась усталость и апатия: спать удавалось всего по два-три часа в сутки.

Взаимодействие войск было, но какое – это другой вопрос. Сказать, что оно было хорошее или плохое… Без комментариев… Проблем хватало. На уровне полка взаимодействие было нормальное. Но сказать, что все было замечательно и хорошо – не могу.

У боевиков была своя разведка, свое управление, не сказал бы, что четкое, но не хаотичное. Чувств обреченности и безысходности, как кто-то думает, у них не было, чувствовалось, что они уйдут из города в нужный момент. Но и морального превосходства боевиков над нами не было.

Штаб батальона, минометная батарея, взвод связи и взвод обеспечения расположились в депо перед частным сектором. Командир батальона поставил мне задачу развернуть КНП и находиться с минометной батареей.

«На моих глазах погиб…»

Сергей Гирин, заместитель командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:

– Двадцать четвертого января зашли в Грозный и начали двигаться через частный сектор в направлении площади Минутка.

Вот здесь и начался самый тяжелый этап войны… При продвижении по частному сектору мы меняли подразделения 506-го полка. Мне один летеха из этой части рассказал: «У меня из взвода двенадцать человек осталось, остальных покосило…»

Заняли отведенный нам район расположения. Здесь на моих глазах погиб контрактник, молодой парень из Нижнего Новгорода. Смертей много было, а эта запомнилась, потому что он погиб от своих… Наши артиллеристы начали обстрел позиций «чехов», так называемый отрыв пошел от серии выпущенных снарядов, и солдату осколком оторвало голову… Он в это время в карауле стоял на улице… Нелепо… Тягостное было зрелище… Ребята положили его на «бэху», я в медвзвод отвез…

Дмитрий Усиков, старший помощник начальника артиллерии полка:

– Зашли в Грозный двадцать четвертого января, и закрутилось…

Напряжение этих дней было такое, что полковник Юдин заказал специальных таблеток, чтобы не спать. На краю Ханкалы стояли две пятиэтажки, в одной из панелек был НП 506-го полка, они уже здесь стояли. Поднялись, зашли в другой дом, там жили строители, на третьем этаже – медпункт полка. Просидели там дня три, пока Булавинцев брал Минутку. Ночью по этому зданию был выстрел из танка, снаряд задел угол здания и ушел в третий этаж, в медпункт. Тогда ранило нашего водителя батареи ПТУР в ногу.

В боях за Грозный нам придали батарею самоходок 752-го полка. Когда в наступление пошел батальон Булавинцева и вышел на площадь Минутка, была ночь. Наши вышли в район кинотеатра, часть пехоты духи там заперли, и тогда наша батарея в час ночи начала вести огонь по Минутке, чтобы духи не спали. Те проснулись. Оказалось, что в здании, где наши, и духи сидят. Первый дом чистый, пустой, наши докладывают, а духи на втором и третьем этажах. Пришлось выводить САУ на прямую наводку. Разбивали двенадцатиэтажку полностью…

Документы

Боевой приказ № 015 на наступление.

9.00 24.01.2000 г.

1. Противник удерживает занимаемые рубежи по улицам Филатова, Магистральная, Ханкальская. Контратаками пытается нанести поражение нашим войскам и подтягивает резервы из глубины города. Ориентировочно в полосе наступления полка обороняются до 400 боевиков, вооруженных стрелковым оружием, 82– и 120-мм минометами, гранатометами и ЗУ, имея преимущество в положении, т. к. занимают оборону в многоэтажных зданиях и, используя это, ведут прицельный снайперский огонь на всю глубину боевых порядков батальонов полка. Средствами старшего начальника в интересах полка поражаются авиацией и артиллерией живая сила и огневые средства противника в высотных домах в районе пл. Минутка.

2. 245 мсп и танковой роте двумя штурмовыми отрядами № 4 и 5 атаковать с рубежа угол улицы Кольбуса, угол ул. Братьев Носовых в направлении ул. Черноглаза – кинотеатр, искл. площадь Минутка и во взаимодействии с 506-м мсп разгромить противника в районе ул. Кольбуса, пл. Минутка, ул. Братьев Носовых. К утру 25.01.2000 г. овладеть высотными домами северо-восточнее окраины пл. Минутка. Слева наступает 506-й мсп, в направлении отметка 138,0 с задачей разгромить противника в районе угол улиц Братьев Носовых, Г-образное здание и пр. Леонова, разграничительная линия. Справа наступает 33-я ОБРОН, выставляет блокпосты в районе пересечения с ул. Комарова.

3. Решил: главный удар нанести в направлении ул. Кольбуса – гаражи – кинотеатр – высотные дома северо-восточнее пл. Минутка. Огневые поражения противнику нанести по двум периодам: огневая подготовка атаки и штурма города и огневая поддержка атаки при штурме города. Огневую подготовку осуществить силами и средствами старшего начальника и огнем артиллерийского дивизиона полка, тремя огневыми налетами в течение 38 минут. В первом огневом налете продолжительностью 4 минуты нанести поражение живой силе и огневым средствам противника в районе улиц Филатова – гаражи – кинотеатр.

«Захватить и удержать…»

Сергей Булавинцев, командир 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:

– Мой батальон сначала блокировал район Катаяма (это северо-западная окраина Грозного). С утра двадцать третьего января две колонны нашего полка, обогнув город с севера и юга, через четыре часа вышли к Ханкале – западной окраине, где уже находилась рекогносцировочная группа. Здесь командир полка поставил мне боевую задачу: батальон как штурмовой отряд должен захватить и удержать три высотных здания на площади Минутка, которые имели ключевое значение в обороне боевиков в этом районе.

Как это часто бывает в реальных условиях войны, ограниченное время на подготовку к наступлению не позволило детально отработать все вопросы организации боя, в первую очередь взаимодействие между подразделениями и соседями на местности.

Кроме того, активность боевиков очень мешала проведению тщательной рекогносцировки. Используя, как правило, дома в частном секторе, они вели прицельный огонь из снайперских винтовок, автоматических гранатометов «АГС-17» и подствольных гранатометов «ГП-25» по нашим войскам, часто меняя свои позиции. Достаточно сказать, что при выдвижении рекогносцировочной группы были смертельно ранены командир саперного взвода и два военнослужащих, обеспечивавших охрану.

Пришлось ограничиться визитом на КП соседнего полка и, согласовав там лишь некоторые вопросы по карте, вернуться в район сосредоточения. Запланированное тактико-строевое занятие по порядку действий штурмового отряда в городе провести так и не удалось.

Исходя из сложившейся обстановки, оценки сил и характера действий противника, а также возможностей своих, приданных и поддерживающих подразделений решено было создать три штурмовые группы, основу которых составили усиленные мотострелковые роты. Каждая штурмовая группа, в свою очередь, делилась на подгруппы: легкую, среднюю и тяжелую. Задача легкой заключалась в захвате объекта атаки, и она была оснащена стрелковым оружием, имела лишь необходимый запас боеприпасов. Средняя подгруппа, следуя за легкой, должна была обеспечивать ее действия огнем. На вооружении этой подгруппы находились восемь огнеметов типа «Шмель», восемь термобарических и 16 осколочных гранат. Тяжелая подгруппа (82-мм миномет «Поднос» с 30 минами, крупнокалиберный пулемет с 300 патронами, четыре гранатомета с 24 выстрелами) поддерживала своим огнем действия легкой и средней подгрупп, прикрывала фланги от внезапных ударов противника. Ее стрелки и пулеметчики несли по три боекомплекта. В тяжелой подгруппе, кроме того, находился дополнительный запас боеприпасов и продовольственный паек на всю штурмовую группу.

По особому плану работали наши снайперы (по восемь человек в каждой роте). Все они были сведены в пары для ведения контрснайперской борьбы, уничтожения командиров, пулеметчиков, гранатометчиков и минометных расчетов боевиков. Снайперы представляли собой отдельный элемент боевого порядка штурмового отряда и подчинялись непосредственно командирам штурмовых групп.

В 12 часов 24 января батальон выдвинулся в исходный район для наступления, который находился в районе железнодорожного депо. В интересах повышения живучести и нанесения внезапных ударов по противнику вся техника батальона была укрыта в здании депо в готовности поддержать действия групп. Здесь же расположились: мотострелковый взвод – резерв штурмового отряда, медицинский взвод и тыловые подразделения. Поблизости оборудовала огневые позиции минометная батарея.

Операция началась неудачно. Батальон из действующего впереди полка не смог с ходу овладеть рубежом, с которого должен был вводиться в бой наш полк.

Командующий группировкой генерал-лейтенант Булгаков бросил на подмогу первый батальон нашего полка, который также вскоре был остановлен огнем противника.

В 13.00 мне была уточнена боевая задача, и батальон устремился вперед. Не ввязываясь в огневые дуэли с боевиками, обходя открытые пространства, через проломы в заборах и домах, к концу дня роты вышли на исходный рубеж для наступления, где получили приказ прекратить движение, организовать круговую оборону, дежурство и ночной отдых.

«Пройду по Абрикосовой…»

Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:

– Наши соседи, 506-й полк, на подступах к Грозному готовились к штурму города месяц. Нам пришлось идти в бой без тщательной подготовки. Наши первые штурмовые отряды пошли в бой ночью, 3-я мотострелковая рота подошла только к утру следующего дня. Сначала не было хорошего взаимодействия с 506-м полком.

Поскольку противник прослушивал все наши радиопереговоры, то я предложил КП поменять названия улиц. Все улицы в полосе боевых действий полка мы переименовали, схему нарисовал, до каждой роты довели, и каждую ночь менял их названия. Духи за день привыкают к названиям улиц в эфире, поэтому на следующий день мы другие придумываем. Такая наша хитрость помогла нам сбить противника с толку и уменьшить потери. Знаю, что Булавинцев с тех пор любит петь: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…»

Майор Булавинцев доложил по рации: «Барс, я Гранит, вышли на Минутку, прием…» В три часа ночи штурмовые группы батальона Булавинцева вошли в пятиэтажку на Минутке, но в ходе боя там получился слоеный пирог: на одних этажах наши, на других духи. Зам. командира полка подполковник Фролов в это время был в первом батальоне, я его на эти три дня потерял вообще. Он должен был быть на самом опасном направлении, но подразделения батальона засели так, что ни вперед, ни назад.

В первый день штурма убитыми и ранеными мы человек двадцать потеряли, а за трое суток – около пятидесяти.

Напряжение в дни штурма Грозного было такое, что я трое суток вообще спать не ложился.

«Возьми, зачисти и держись…»

Андрей Кузьменко, командир 3-го взвода 5-й мотострелковой роты, гвардии старший лейтенант:

– Двадцать четвертого января мы сосредоточились в исходном районе для наступления в Ханкале. Каждая рота представляла собой штурмовую группу, которая состояла из трех подгрупп. Легкая, она же группа захвата (автоматы «АК», «АКС», «ГП-25», «РПГ», «РПО» «Шмель»), тяжелая, она же группа огневой поддержки («ПКМ», «АК», «РПГ-7», «РПО» – «Шмель»), расчет миномета «Василек» с небольшим запасом мин. Гранаты к «РПГ-7» были в основном осколочные и термобарические. И группа обеспечения – это все, кто остался в роте. У каждого командира группы была схема города и радиостанция Р-148.

Командир первого взвода лейтенант Мальцев был назначен командиром группы захвата, которая насчитывала 10–12 человек, я командовал группой огневой поддержки, в ее составе было уже 18 человек. На мою просьбу поменять нас местами командир роты ответил отказом. Было обидно, потому что мой дружок старший лейтенант Кононов из шестой роты был назначен в первую группу. Третьей группой в пятой роте командовал контрактник старший сержант Чердаков, она состояла из десяти человек.

Два человека отказались идти на штурм города, это срочник Вавилов из Ярославля и контрактник Терешин из Шуи. Первый отказался от страха, а второй в Чечню приехал вообще из финансовых соображений. Они начали было подбивать народ против штурма, но их быстро изолировали (закрыли в товарном вагоне). И наказали их своеобразно: отправили в эшелоне вместе с теми дембелями, которые выжили после штурма города. Потом мне рассказывали, как они ехали… А к зам. по воспитательной роты смысла по этому поводу обращаться не было. Про него вообще лучше вслух не говорить.

Первым в частный сектор вошел первый батальон. Через какое-то время дали команду и нам…

Чем дальше мы продвигались, тем больше на улицах становились видны разрушения. В одном из дворов мы наткнулись на взвод первой роты. На мой вопрос, что они тут делают, мне ответили, что впереди духи. Я посмотрел свое местоположение по карте, и мы выдвинулись вперед. Метров через сто нас обстреляли с чердака одного из домов. Мы этот чердак изрешетили весь и двинулись дальше.

Быстро темнело. Остановились на окраине частного сектора, выставили секреты и засады. Приготовились к ночевке. Хотя какая там ночевка… Старшего лейтенанта Кононова (мы его звали Конь) комбат отправил разведать гаражный комплекс. Когда он возвращался из разведки, я проверял секреты. «Ничего не пойму, – говорит, – не нашел я этих гаражей. Пойдем вместе глянем». – «Пойдем». И правда, на месте гаражей был выкопан котлован. И все.

Потом старший лейтенант Кононов со своей группой вышел к кинотеатру, занял его и закрепился там без боя. Доложил комбату, комбат, в свою очередь, – командиру полка. Может возникнуть вопрос: почему все мои доклады шли на комбата? Ответ очень прост: он находился непосредственно на переднем крае вместе с командирами рот. Да и были мы на одной частоте.

Пошли дальше. Шли через парк, вернее то, что от него осталось. Бесформенные куски арматуры, поваленные столбы, деревья, разбитые в щепки, обгорелые пеньки…

Заняли кинотеатр. Начали осматриваться. И тут по кинотеатру рубанула своя же артиллерия. Ощущение, прямо сказать, было жуткое. Комбат по связи на повышенных тонах объяснил командиру полка, что мы под обстрелом. Обстрел прекратился.

Перед нами лежала площадь Минутка. Комбат начал ставить задачи командирам штурмовых групп. Первая группа шестой роты старшего лейтенанта Кононова ушла и заняла дальнее крыло длинной пятиэтажки, разрубленной посередине взрывом. Вторая группа старшего лейтенанта Аришина шестой роты ушла и заняла ближнее крыло этой пятиэтажки. Все это происходило без боя.

Комбат начал вызывать к себе командира первой группы нашей роты, старшего лейтенанта Мальцева – его не могут найти. По связи запросили – не отзывается. Ни его, ни группы. Я его больше не видел, но потом рассказывали, что ему стало страшно, он нашел кучу женского белья и с этим бельем уехал. Зачем оно ему было – непонятно.

Комбат подозвал меня: «Видишь в створе между пяти– и четырехэтажкой свечку-девятиэтажку?» – «Вижу». – «Возьми ее, зачисти и держись там. Только быстрее, скоро светать начнет». Я со своей группой выдвинулся, и когда прошел проход между пяти– и четырехэтажкой, с удивлением увидел, что четырехэтажка имеет форму буквы «Г», хотя на схеме города она была просто прямой. Двор дома оказался закрытым со всех сторон. Мы прошли уже половину пятиэтажки, и в этот момент по моей группе ударили пулеметы и гранатометы практически с трех сторон. Положение становилось критическим. Я заметил, что в доме-«свечке» тоже находятся огневые точки, и вышел на связь с комбатом. В двух словах доложил ему обстановку, попросил разрешения отвести группу к первой и второй группам шестой роты. Он разрешил, одновременно поставив им задачу поддержать меня огнем и дымами. Хотя Кононов с Аришиным без его команды уже давили огневые точки противника огнем своих групп. Наша группа, отстреливаясь, отползала к пятиэтажке. Когда поставили дымовую завесу, духи с таким остервенением начали бить по дымам, что я в какой-то момент засомневался, что мы выйдем живыми. И тут я заметил, что начинает светать. Значит, надо торопиться: становились видны и мы, и у духов – прицельная планка и мушка прицела. Последние метры – в дыму – мы преодолели рывком. Половина группы вышла к Кононову, другая половина вместе со мной – к Аришину.

Как потом оказалось, вышли вовремя. К духам подошло подкрепление. Огонь стал такой плотный, что по дому передвигаться стало невозможно. Появились первые раненые. Повезло, что пол в коридоре провалился в подвал и образовалось полуподвальное помещение. Оно нас и спасло. Ко мне подполз мой замкомвзвода, старший сержант Женя Петрунькин, и срывающимся голосом говорит: «Товарищ старший лейтенант, у нас Нюха (рядовой Плахотнюк) убили». Тут же голос из темноты: «Живой я!»

Чем плотней был огонь противника, тем больше становились оконные проемы в комнатах, из-за этого стало больше и раненых. Старший лейтенант Аришин был ранен осколками в голову. Кровь полилась за воротник, остановили ее, сделали перевязку. Принял решение: во избежание лишних потерь у окон оставить дежурные огневые средства, а остальных солдат убрать в полуподвальный коридор. Доложил решение комбату, он его утвердил.

Села радиостанция у старшего лейтенанта Аришина. К вечеру пропала связь со старшим лейтенантом Кононовым, который был в другом крыле пятиэтажки с частью моей группы.

Я не знал, что группу Чердакова отправили сразу за нами, да еще без рации. Это потом приполз посыльный от него. А так по его группе вели огонь все: и противник, и свои.

Вечером, как стемнело, отправил солдата-добровольца к Кононову. Днем пройти – вариантов не было. Он вернулся вместе с людьми из моей группы во главе с сержантом Козорезовым и известием, что у Кононова разбило рацию.

Как был отражен этот день в документах штаба полка…

Из Журнала боевых действий

24 января

Полк имел задачу к исходу дня сменить подразделения 506-го полка, занимающие оборону в частном секторе по улице Филатова, затем штурмом взять гаражи, кинотеатр и овладеть Г-образным 5-этажным зданием и двумя 5-этажными зданиями, расположенными на северной окраине площади Минутка. В 9.40 командир полка убыл на НП 506-го полка для организации взаимодействия и определения порядка смены подразделений. Затем командир полка убыл на передний край 2-го батальона 506-го полка для проведения рекогносцировки на местности. С командиром полка убыли также командиры батальонов. На местности был определен рубеж ввода в бой штурмовых отрядов. При проведении рекогносцировки БТР командира полка и мотострелковая рота были обстреляны противником из «АГС-17». Ряд военнослужащих получили ранения различной степени.

В 13.30 штурмовые отряды 1-го и 2-го батальонов выдвинулись на исходные рубежи: ул. Михаила Кольбуса, ул. Черноглаза. Перед этим командир полка еще раз лично командирам батальонов уточнил задачи по порядку штурма объектов Грозного на площади Минутка, а также объектов, прилегающих к ней с южного направления. Решил на месте возникшие проблемы у командиров и отдал указания на решение других вопросов, требующих времени.

В 14.40 1-й батальон начал выдвижение для смены подразделений 506-го полка, 2-й батальон готовился к проведению штурма гаражного сектора и кинотеатра через боевые порядки 1-го батальона.

В 15.00 2-й батальон начал выдвижение за 1-м батальоном. В 15.40 1-й батальон приступил к смене подразделений 506-го полка на ул. Кольбуса, 2-й батальон вышел на ул. Комарова. ИСР вела инженерную разведку.

В 16.20 смена подразделений 506-го полка подразделениями 1-го батальона была закончена. В 16.30 штурмовая группа 1-го штурмового отряда начала наступление в направлении 1-го квартала на ул. Филатова и к 17.00 полностью овладела им. 2-я и 3-я штурмовые группы приступили к штурму. В ходе наступления штурмовыми группами выявлены опорные точки противника в районе отметки 124,4 и моста через железную дорогу.

В 17.45 на НП полка, оборудованного в 5-этажном здании по ул. Тополевой, прибыл руководитель ОШ ОР «Грозный» генерал-лейтенант Булгаков для ознакомления с создавшейся обстановкой.

К 19.00 2-й батальон полностью выполнил поставленную задачу на это время и закреплялся на рубеже по ул. Филатова между ул. Кольбуса и Воздвиженской.

1-й батальон встретил сопротивление противника с отметки 124,4, в бой не вступал, закрепился на рубеже по перекрестку ул. Кольбуса и Комарова. Артдивизион открыл огонь по опорным пунктам противника по вызову командира 1-го батальона.

В 22.00 разведгруппа 2-го батальона приступила к ведению разведки района гаражей.

Каждый, кто выжил в тех боях, сохранил в памяти детали, которые никогда не забудешь…

«По щекам слезы вперемешку с кровью катятся…»

Андрей Актаев, пулеметчик 3-го взвода 1-й мотострелковой роты, контрактник:

– Двадцать четвертого января выдвинулись вперед. Сталкивались с ребятами из 506-го полка. Потери у них были очень большие. Закончился частный сектор, дальше пошли высотные дома. Здесь-то, на перекрестке, и пошли первые потери. Снайпера духов крест-накрест простреливали дорогу. Ранили Кузю-пулеметчика из первого взвода. Снайпер ему обе ноги прострелил. Взводник лейтенант Маменко пытался его вытащить, так снайпер ему средний палец почти отстрелил. Потом ребята говорили, что палец ему пришили.

Затем рота собиралась в крайних домах у дороги. Помню, ротный стоит в подворотне и кричит нашему взводу: «Перебегайте сюда по одному!» Первый пробежал, я за ним. Оборачиваюсь – за мной никого. Пацаны, стоявшие рядом, улыбаются: «В рубашке родился!» Оказывается, пока я перебегал, снайпер по мне три раза стрелял. Спрашиваю: «Хоть в корпус стрелял?» – «Два раза в корпус, один – в голову».

Потом взвод обошел по непростреливаемым участкам и присоединился к нам. Ротный дал команду: забросать дорогу дымовыми шашками и перебегать на другую сторону. Перебежали. Получили новые вводные и перебежками двинулись дальше. Забегаем в большой двухэтажный гараж. В нем никого, за ним – забор бетонный, а за забором позиции духовского расчета «АГС». Взводный связался с ротным по рации, обрисовал ситуацию. К нам подтянулся первый взвод со снайперами. Пока они перебегали, одного паренька ранили в бок. Так и лежал он на простреливаемом пространстве… Ротный вызывает «коробочку», кричит: «У меня «двухсотый»! Срочно надо эвакуировать!» Парень лежит, не двигается. Мы думали – все, убит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю