Текст книги "Левиафан"

Автор книги: Валерий Ковалев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Именно, так ваше высокопревосходительство, – кивнул головой Морев. – В подводном.

– Так это с-судно потаенное, – почти шепотом произнес Мельгунов и всплеснул руками. – О таком мечтал еще покойный Император Петр Алексеевич! И, насколько я помню, его пытались построить, да не смогли. А вы, значит, построили, да какое, – восхищенно обвел он глазами центральный пост. – Уму непостижимо! Вы видите, господа, – обратился он к наместнику и адъютанту, – чего достигла русская мысль. Гордитесь!

Наместник ничего не отвечал и только бессмысленно таращил глаза да вертел головой. Зато адъютант не скрывал своего восхищения.

– А сейчас мы проведем вас по отсекам нашего «судна потаенного», – сказал Морев и первым направился к ведущему на среднюю палубу крутому трапу.

Теперь спуск прошел вполне благополучно, и через несколько минут гости в сопровождении командира с заместителем, поднялись на верхнюю палубу торпедного отсека.

– Смир-рна! – рявкнул шагнувший им навстречу командир БЧ-3. – Товарищ командир, личный состав боевой части выполняет проворот механизмов торпедного комплекса. Командир боевой части капитан-лейтенант Пыльников.

– Вольно, – кивнул ему Морев. – Перед вами, ваше высокопревосходительство, – обернулся он к Мельгунову, – первый отсек крейсера, в котором находится вспомогательное оружие корабля. Это торпеды, а чтобы вам было более понятно – самоходные подводные мины. Видите, какие красавицы, – с любовью провел он рукой по корпусу одной из стеллажных торпед.

– И как ими палят? – поинтересовался оживившийся наместник, в свое время служивший в артиллерии.

– Сергей Ильич, – обратился Морев к командиру боевой части, – дайте нашим гостям необходимые пояснения в доступной для понимания форме.

– Слушаюсь, – сказал Пыльников и прошел к носовым торпедным аппаратам. – Торпеды, господа, загружаются в эти аппараты и затем выстреливаются сжатым воздухом по кораблям противника.

– И сколь далеко и точно они идут? – снова спросил наместник.

– Порядка двенадцати морских миль, ваше превосходительство, – сказал капитан-лейтенант. – И самостоятельно наводятся на цель. Так что один выстрел – один корабль.

– Занятно, – коснулся выпуклой крышки торпедного аппарата генерал-губернатор. – Эта самая, как ее… торпеда, может подорвать даже такое судно как ваше?

– Да, – утвердительно качнул головой Мыльников. – А в аппаратах находятся еще более мощные, с так называемым ядерным зарядом. Одна такая торпеда способна уничтожить целое соединение кораблей или любой самый крупный порт вместе со всем живым.

– Окстись, батюшка, да разве это возможно?! – не поверил наместник.

– Да, такова сила этого оружия, – невозмутимо отметил капитан-лейтенант.

– Чудеса, да и только, – пораженно произнес Мельгунов. – Глазам не верится.

– Впереди их будет еще немало, – улыбнулся Морев и попросил гостей следовать за собой.

В течение двух часов, переходя из отсека в отсек, он с Сокуровым продемонстрировал им весь корабль от носа до кормы, вызывая все большее удивление и даже суеверный страх у обоих высокопоставленных вельмож. В особый трепет их привела демонстрация ракетных отсеков и сообщение о мощи находящихся в них зарядов. Лаконичная информация Корунского о том, что ракетный залп крейсера способен стереть с лица земли целые народы и континенты, привела их в неописуемый ужас.

– Спаси нас Господи, – осенил себя крестным знамением генерал-губернатор, а на наместника напала непреодолимая икота.

Учитывая состояние высокопоставленных гостей, Морев решил завершить их знакомство с крейсером и пригласил отобедать в офицерскую кают-компанию.

Там уже были накрыты столы, за которыми чинно восседали командиры боевых частей и начальники служб.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Круглов при появлении командира, и все дружно встали со своих мест.

– Прошу садиться, – церемонно кивнул Морев и сделал радушный жест, приглашая гостей занять места за центральным столом.

Они осторожно присели в привинченные к палубе пружинные кресла и с интересом обозрели кают-компанию.

– Весьма, весьма впечатляет, – одобрительно оценил ее вид генерал-губернатор. – А это никак ваш «левиафан»? – указал он на отделанную шпоном переборку напротив, на которой висела цветная линогравюра крейсера.

– Да, это наш корабль в море, – подтвердил Сокуров.

По случаю торжественного приема, на всех столах, покрытых белоснежными накрахмаленными скатертями, стояла специально имеющаяся на каждом корабле для таких случаев фарфоровая посуда, клейменная золотыми якорями с приготовленными коками всевозможными холодными закусками, тонкие хрустальные бокалы и рюмки, матово отсвечивали мельхиоровые ложки, ножи и вилки. Кроме того, на них красовались хрустальные же графины с подаренным генерал-губернатором рейнским, а на командирском столе янтарно отсвечивали две бутылки марочного коньяка «Каспий» из запасов Сокурова.

По его знаку бокалы были незамедлительно наполнены, и вставший со своего места Морев, провозгласил первый тост.

– За его высоко превосходительство, генерал-губернатора Алексея Петровича Мельгунова, подавшего нам руку помощи в столь тяжкий час!

Офицеры крейсера дружно встали, сдвинули бокалы и выпили.

– Весьма, весьма тронут, господин капитан, – растроганно произнес Мельгунов, пригубив свою рюмку и оставшись довольным качеством напитка. Наместник же, с видом знатока опустошивший свою, довольно крякнул и с вожделением взглянул на початую бутылку.

Спустя непродолжительное время, когда все немного закусили и бокалы снова были наполнены, с ответным тостом встал генерал-губернатор.

– Господин капитан! – взглянул он на сидящего справа Морева. – Господа офицеры! – обвел взглядом присутствующих, – я искренне рад видеть вас в нашем Отечестве. Я горд, что, судя по всему, Россия достойно прошла через бурю веков, чему подтверждение ваш чудный корабль и его команда. За вас, за Великую Россию!

– Виват, господа! – встал рядом с ним наместник.

– Виват, виват, виват!! – трижды содрогнулась кают-компания.

Затем одетыми в белоснежные куртки вестовыми была подана приготовленная по такому случаю коками сборная солянка, телячьи отбивные с зеленым горошком и отварная семга, которым участники обеда отдали должную дань.

По завершении обеда заместитель, от имени экипажа вручил каждому из гостей подарки: генерал-губернатору двенадцатикратный морской бинокль и цветное фото крейсера в золоченой рамке, наместнику наручные водонепроницаемые часы с браслетом, а адъютанту офицерский кортик. Судя по довольным лицам и заблестевшим глазам, необычные подарки явно всем пришлись по душе. После этого, простившись с офицерами, раскрасневшиеся гости в сопровождении командира с заместителем прошли в первый отсек, откуда с великими предосторожностями были подняты наверх через его люк.

У трапа яхты Мельгунов задержался и попросил Морева на следующее утро быть в своей резиденции, пообещав прислать свою личную яхту.

– Нам, Александр Иванович, еще о многом предстоит побеседовать наедине, – мягко сказал он на прощание и ступил на трап.

Вернувшись в свою каюту, Морев переоделся и пригласил к себе старпома, помощника, механика и врача.

– Итак, торжественная часть окончена, господа офицеры, – сказал он, когда все присели на диван. – Займемся службой.

– Как твое хозяйство, Николай Львович? – начал командир с Ярцева.

– Реактор выведен на минимальную мощность, поломок в электромеханике нет, запас соляры в норме – коротко доложил тот.

– Хорошо, – кивнул Морев. – Однако подумай со своими комдивами, сможем ли мы оборудовать хотя бы небольшую электростанцию на берегу, чтобы получать оттуда питание. Запасы урана невосполнимы, ты это знаешь лучше меня. Задача ясна?

– Да, – сказал Ярцев. – Я немедленно этим займусь.

– А что у нас с расходными материалами и продовольствием, Михаил Иванович? – взглянул Морев на помощника.

– С продовольствием неплохо, благодаря заботам губернатора, – ответил Круглов. – И оно самого высокого качества. А вот спирт-ректификат, средства гигиены, разовое белье и ветошь на исходе.

– Хорошо, я подумаю над этим, – качнул головой Морев.

– Что у вас? – перевел он взгляд на врача.

– Команда нуждается в срочном отдыхе в береговых условиях, товарищ командир, – вздохнув, заявил Алубин. – У трех старшин и двух мичманов явная цинга. Сказывается и полученный стресс. У многих отмечается бессонница и повышенная раздражительность.

– А как с медикаментами?

– Пока достаточно.

– Отдых на берегу я пока не обещаю, – нахмурившись, сказал Морев. – Но, надеюсь, в ближайшие дни мы организуем регулярные увольнения личного состава на берег. А пока с завтрашнего дня, вместе с помощником, прошу вас выдавать команде побольше клюквы и меда, а также обеспечить утреннюю зарядку для всех свободных от вахты, на ракетной палубе. Места там достаточно.

– А теперь главное, и это касается вас, Юрий Михайлович, – обратился Морев к старпому. – Прошу самым тщательным образом обеспечить должный уровень несения стояночной вахты и дисциплины на корабле. В данной ситуации это важно как никогда.

– Я вас понял, Александр Иванович, – жестко сжал губы старпом. – На этот счет будьте спокойны.

Глава 6
Долг платежом красен

Вернувшись в свою резиденцию и пару часов отдохнув, Мельгунов прошел в адмиралтейский кабинет, уселся за заваленный бумагами рабочий стол и, раскурив длинную трубку с душистой «Виргинией», [12]12
  Виргиния – в данном случае высокосортный трубочный табак.


[Закрыть]глубоко задумался. Все увиденное глубоко потрясло генерал-губернатора. Как один из образованнейших мужей Империи, почитатель Дидро и близкий друг Ломоносова, он прекрасно знал, что такое эволюция и научно-технический прогресс. Но перемещение во времени и пространстве! Это выходило за пределы человеческого разума.

Однако, являясь прагматиком и патриотом Отечества, Алексей Петрович осознавал все те небывалые выгоды, которые сулило появление этого корабля для России. От возможных перспектив использования крейсера и его команды захватывало дух.

В последний раз глубоко затянувшись и поставив трубку в стойку, Мельгунов зазвонил в миниатюрный серебряный колокольчик, и на пороге кабинета возник пожилой лакей.

– Кузьма, – бросил ему генерал-губернатор. – Пригласи-ка ко мне господина Морозова.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, – ответил тот и беззвучно исчез.

Через несколько минут в кабинете появился капитан-лейтенант и выжидательно застыл у двери.

– Проходи, Павел Петрович, присаживайся, – кивнул ему генерал-губернатор на стоящее у стола кресло. – Нам предстоит немало работы. Как сам понимаешь, безо всякого промедления я обязан уведомить Государыню Императрицу о наших гостях и получить из Санкт-Петербурга инструкции на сей счет. Так что бери бумагу, перо и пиши.

В течение следующего часа, заложив руки за спину и расхаживая по кабинету, Мельгунов четко и лаконично продиктовал адъютанту текст письма, заканчивающийся словами. «…А дабы, Матушка Государыня, ты не сомневалась в моих словах и не сочла сумасшедшим, письмо сие посылаю с моим личным адъютантом, вместе со мной посещавшим тот дивный корабль. А к письму прилагаю картинку, полученную от его капитана, на коей корабль тот изображен весьма точно, и жду Высочайших повелений.

Твой покорный слуга, генерал-губернатор Архангелогородский и Ярославский, действительный тайный советник Мельгунов».

Прочитав написанное адъютантом и оставшись доволен, генерал-губернатор уселся за стол, удостоверил его личной печатью и протянул Морозову.

– Запечатай в пакет вместе с картинкой и засургучь, – передал он ему взятую со стола рамку с фотографией крейсера. – Выпиши себе подорожную и завтра поутру отправляйся в Санкт-Петербург. Вручишь сие лично матушке императрице. Да поспешай не торопясь, Павел Петрович, – хитро взглянул Мельгунов на адъютанта. – Чем больше эти «аргонавты» здесь погостят, тем нам лучше. У них многому можно поучиться.

– Полностью с вами согласен Алексей Петрович, – ответил Морозов. – Пребывание этих людей у нас можно использовать с великой пользой.

Утром следующего дня, простившись с отъезжающим адъютантом, генерал-губернатор вторично принял у себя Морева. На этот раз их встреча была более продолжительной и деловой.

Для начала, поинтересовавшись, завтракал ли гость, и получив утвердительный ответ, Мельгунов сообщил Мореву, что отправил извещение в столицу о прибытии их корабля в Архангельск.

– Смею предположить, – сказал он, – что матушку императрицу весьма заинтересует это известие и она пожелает лично встретиться с вами.

– Почту за честь, – дипломатично ответил Морев, нисколько не удивившись этой новости, поскольку предполагал именно такое развитие событий.

– А теперь у меня к вам прямой вопрос, Александр Иванович, – помолчав с минуту, сказал Мельгунов. – Насколько я понял, возвращаться назад вам некуда. Что думаете делать?

– Если не прогоните, мы хотели бы остаться в России, – улыбнулся Морев.

– Помилуйте, помилуйте, батенька! – замахал руками генерал-губернатор. – Мы же как-никак соотечественники и почтем за честь ваше пребывание здесь. Уверен, оно пойдет нашему Отечеству на великую пользу.

– Благодарю вас, ваше высокопревосходительство, – ответил Морев. – Я и не ожидал иного. А пользу России мы можем, безусловно, принести немалую.

– Вот и договорились, – в свою очередь улыбнулся Мельгунов. – А теперь, Александр Иванович, я хотел бы предложить для вас и вашей команды удобное место проживания на берегу. Не все ж вам сидеть на корабле.

– Да, действительно, мы довольно долго находились в море и истосковались по суше, – согласился Морев.

– В таком случае мы с Григорием Дмитриевичем покажем его вам. А вот, кажется, и он, – услышав шум подъезжающей кареты, взглянул на циферблат часов Мельгунов.

Спустя минуту, за дверью раздались тяжелые шаги, и в кабинете появился наместник.

– Утро доброе, Алексей Петрович, утро доброе господин капитан, – поочередно приветствовал он собеседников. – Моя карета внизу, можем ехать? – вопросительно взглянул на генерал-губернатора.

Тот согласно кивнул головой, все трое спустились вниз и вышли на обширное крыльцо. Погожее осеннее утро радовало глаз лучами нежаркого солнца, бледной синевой северного неба и золотом опадающих с деревьев листьев. Откуда-то издалека доносился мелодичный звон колокола и разноголосые крики петухов.

Когда все уселись в карету, сопровождавший ее верхом на кауром жеребце молодцеватый драгунский офицер в каске и синем, с красной оторочкой мундире, рявкнул сидящему на козлах бородатому кучеру: «Пошел!» – и карета выехала в город. Покачиваясь на мягких подушках, Морев с интересом взирал на древний Архангельск, слушая комментарии своих спутников. Миновав гостиный двор, шумевший многочисленной разноязычной толпой и белокаменную громаду Михайло-Архангельского монастыря, карета вскоре выехала за крепостную стену и направилась по выложенной булыжником дороге в сторону зеленого бора, расположенного на берегу моря, неподалеку от порта.

Здесь, под сенью вековых сосен, окруженный высокой кованой оградой, стоял каменный двухэтажный дом с башенкой, выстроенный в европейском стиле. При появлении кареты, двое солдат в зеленых мундирах распахнули створки массивных ворот и, въехав на широкий зеленый двор, она остановилась у украшенного каменными львами подъезда, из которого вышел и поспешил навстречу коренастый человек в синем камзоле и напудренном парике.

– Вот мы и приехали, – сказал наместник и ступил в предупредительно открытую спешившимся драгуном, дверь кареты.

– Это моя летняя резиденция, господин капитан. А это мой секретарь, коллежский асессор Клавдий Павлович Розанов, – представил Мельгунов склонившегося в низком поклоне человека. – Дом пуст, – продолжил он, – а посему вы и ваши старшие офицеры могут расположиться в нем, младших же мы разместим в одной из казарм охраны, – указал он рукой в сторону нескольких строений, расположенных в глубине обширной усадьбы. – А теперь прошу осмотреть помещения, устроят ли они вас.

Летняя резиденция генерал-губернатора была столь же обширна, как и зимняя, и с успехом могла уместить в великолепно меблированных комнатах не один десяток постояльцев. Помимо них, там имелись просторные обеденный и танцевальный залы, большая кухня с подвалом и помещения для прислуги. Казарма оказалась также довольно вместительной и вполне пригодной для проживания.

– Прекрасные помещения и место, ваше высокопревосходительство, – не скрывая своего удовольствия, – сказал Морев. – К тому же недалеко от порта. Я глубоко вам признателен.

– Пустое, – улыбнулся Мельгунов. – Вы на моем месте поступили бы точно так.

– А ты, Григорий Дмитриевич, позаботься, чтобы сегодня же сюда завезли самые свежие продукты, горячительные напитки и найди хорошего повара.

– Будет сделано, Алексей Петрович, – без промедления ответил наместник. – А повара я пришлю своего личного. Готовит подлец, пальчики оближешь.

– Может не стоит повара, господа? – попытался отказаться Морев. – У нас свой кок имеется.

– Еще как стоит, – хитро прищурился наместник. – Глядишь, мой у вашего чему-нибудь новому научится. К слову, таких вкусных щей, как у вас на борту, я, право дело, не встречал, хоть на этом деле собаку съел.

– Да, Григорий Дмитриевич у нас первый гурман на всю губернию, – весело рассмеялся Мельгунов. – Теперь в отношении обслуги. Клавдий Павлович, – обратился генерал-губернатор к безмолвно стоявшему секретарю. – Пришли сюда, батенька, десяток лакеев порасторопней и нескольких прачек поядреней.

Морев хотел было вновь возразить, но Мельгунов опередил его, заявив, что никакие возражения не принимаются. – Берег, батенька не корабль, – назидательно произнес он. – Тут без лакея офицеру никуда. Сам служил, знаю.

Ну, в отношении вашего размещения вроде бы порядок, – взглянул на Морева генерал-губернатор. – По всем возникающим вопросам в мое отсутствие обращайтесь к Клавдию Павловичу, он будет находиться здесь постоянно.

Теперь по поводу съезда команды на берег. Ее переправит пакетбот начальника порта, а людей и вещи доставят сюда на гужевом транспорте. Григорий Дмитриевич даст на этот счет необходимые распоряжения.

– Когда выслать пакетбот? – Наместник вопросительно взглянул на Морева.

– Если можно, завтра к полудню, – ответил Морев.

– Отчего ж нельзя? – вспушил роскошные усы генерал. – Все в нашей власти.

После этого все вернулись в город и отобедали у наместника. Во время обеда Морев сообщил, что у него на борту находится подобранный в Атлантике английский морской офицер с потопленного голландским кораблем фрегата «Лоустофф».

– Сие весьма интересно, – оживились хозяева. – И как вы думаете с ним поступить?

– Свезти на берег и посадить на какой-нибудь купеческий корабль, следующий в Англию, – пожал плечами Морев.

– А вот этого делать, батенька, пока не стоит, – со значением произнес Мельгунов. Его не устраивала мысль о том, что в этом случае Европе станет многое известно о необычном корабле Морева. – Англичанина, Александр Иванович, потрудитесь доставить ко мне, – продолжил генерал-губернатор, – а я с первой оказией отправлю его в Санкт-Петербург. Ну а там, установленным порядком, его передадут послу короля Георга.

– Кстати, за спасение своих офицеров на море, – многозначительно поднял вверх украшенный бриллиантовым перстнем палец наместник, – англичане выплачивают щедрое вознаграждение. Полагаю, этого не оставит без внимания и матушка-императрица.

– Как прикажете, господа, – согласился Морев. Он все больше привыкал к манерам и языку этих высокопоставленных чиновников, выгодно отличающимся от правил поведения и речи его бывших начальников.

– И еще, я попрошу вас, Александр Иванович, – откинулся в кресле генерал-губернатор, – ни под каким предлогом не пускать на судно иностранцев. Среди них немало соглядатаев недружественных нам держав.

– Я понял вас, Алексей Петрович, и дам соответствующие распоряжения – ответил Морев.

На корабль он вернулся в приподнятом настроении, и встретившие его на мостике помощник с Пыльниковым доложили, что час назад к крейсеру подошла шлюпка и с нее на надстройку попытались высадиться несколько пьяных моряков, судя по всему скандинавов.

– Ваши действия? – поинтересовался Морев.

– Я приказал вооружить пожарный гидрант и смыл их за борт, – пробасил Лобанов.

– Правильное решение, Михаил Иванович – констатировал Морев. – Так же действуй и впредь. И проинструктируй на этот счет вахтенных офицеров. Что внизу?

– Башир Нухович с Березиным читают команде очередную лекцию по истории России восемнадцатого века, – сказал Пыльников. – Затем планируют организовать зачет. Кто не сдаст, будет уволен на берег в последнюю очередь.

– Ну что же, это правильно, – вынул из кармана пачку сигарет и протянул ее офицерам Морев. Лобанов щелкнул зажигалкой, и все закурили.

– Ну а как с берегом? – с надеждой глядя на командира и попыхивая дымком, осторожно поинтересовался минер. – Очень уж команда по земле соскучилась.

– И еще кой по чему, – белозубо скалясь, поддержал его Лобанов.

– Вопрос с генерал-губернатором решен, – сообщил им Морев. – Нас разместят в его летней резиденции, она вон в том бору, что виднеется справа от города.

– Судя по всему, хорошее место, – сказал помощник, вскинув к лицу бинокль. – Главное от порта недалеко.

– Именно так, – согласился Морев. – А теперь Михаил Иванович вплотную займись подготовкой к переезду. Всем иметь с собой только самое необходимое. На всякий случай, захвати и оружие. Пять пистолетов и столько же автоматов с запасными магазинами. Завтра в полдень к нам пришвартуется пакетбот и переправит команду на берег. На корабле оставить усиленную вахту. Приказ ясен?

– Точно так! – козырнул Лобанов. – Разрешите выполнять?

– Валяй, – кивнул командир, и помощник исчез в люке.

На следующий день в назначенное время к крейсеру подошло двухмачтовое судно и, приняв на борт две трети экипажа, направилось к порту. Он вновь был оцеплен солдатами, на причале красовалось полтора десятка карет и рыдванов, у которых стояли наместник, начальник порта и уже знакомый Мореву драгунский офицер.

– Рад лицезреть вас, господа, – приветствовал генерал его и заместителя, первыми ступивших на причал. – Пусть ваши люди усаживаются, и поедем, – добавил он, одобрительно окинув взглядом всех прибывших.

Лобанов (старпом остался старшим на борту), быстро распределил всех по местам, наместник с Моревым и Сокуровым уселись в карету и весь поезд, сопровождаемый десятком драгун, тронулся с места.

Через полчаса неспешной езды он въехал под густые своды векового бора, благоухающего запахом хвои и осенних листьев, а затем и во двор резиденции.

Предоставив встретившему их Розанову с помощником размещать команду, Морев с заместителем, по предложению наместника, прошли по выложенной гранитными плитами дорожке к расположенной неподалеку увитой плющом мраморной беседке и присели там на покрытую ковром скамью.

– А что, господа, англицкий офицер с вами? – поинтересовался наместник.

– С нами, – ответил Морев, – прикажете привести?

– Да, Алексей Петрович просил доставить сего господина к нему, – качнул париком генерал.

Через несколько минут, в сопровождении Березина, в беседке появился Ричард Браун, отвесивший присутствующим изящный поклон.

– Это и есть английский лейтенант, – сказал, обращаясь к наместнику Морев. – А рядом с ним мой офицер, он может выступить в качестве переводчика.

– Весьма похвально, – заинтересованно взглянул наместник на Березина. – В таком случае скажите англичанину, что я весьма рад видеть его нашим гостем.

Березин перевел.

Браун с чувством что-то ответил и снова раскланялся.

– Он выражает вам свою признательность, ваше превосходительство – перевел Березин.

– Хорошо, – величаво качнул головой наместник. – А как здоровье короля Георга?

– Его величество находится в полном здравии, – выслушав ответ Брауна, сказал особист.

– А теперь господин э-э… – «Старший лейтенат» – подсказал генералу Сокуров, – господин старший лейтенант, переведите англичанину, что его желает видеть у себя генерал-губернатор, куда он отправится вместе со мной.

Березин перевел.

– Ну, что же, Александр Иванович, приглашаю вас отобедать у Алексея Петровича, а заодно доставим к нему и сего отрока, – кивнул наместник на Брауна.

– С удовольствием, – сказал Морев и, отдав несколько распоряжений заместителю, вместе с генералом и Брауном, направился к карете.

После представления английского офицера Мельгунову и обеда, во время которого пили за здравие императрицы Екатерины и короля Георга, поручив Брауна заботам одного из своих чиновников, генерал-губернатор вместе с Моревым и наместником вышли прогуляться в прилегающий к резиденции, разбитый в английском стиле парк.

Здесь, в ходе дружеской беседы, капитан 1 ранга заявил, что, не желая быть обузой для хозяев, он хотел бы отблагодарить их.

– О! Неужели вы думаете, Александр Иванович, что мы потребуем плату за гостеприимство, – рассмеялся Мельгунов.

– Обижаете вы нас, однако, – поддержал его наместник.

– Я имел в виду совсем другое, господа, – со значением произнес Морев. – Среди моих офицеров имеются специалисты в области картографии, артиллерии, механики и еще целого ряда наук, знания которых вам очень пригодятся.

– Гм, это действительно бесценное предложение, – заблестев глазами, ответил Мельгунов и остановился. – А поскольку о столь серьезных вещах не резон говорить на ходу, предлагаю продолжить беседу в моем кабинете.

Через несколько минут, уютно расположившись в мягких креслах адмиралтейского кабинета, генерал-губернатор с наместником с интересом слушали Морева.

Для начала он предложил им воспользоваться услугами своих штурманов, которые готовы предоставить подробные карты земного шара и точных лоций Мирового океана с основными путями судоходства.

– Сие было бы великолепно! – даже привстал со своего места Мельгунов, понимая все те преимущества, которые в этом случае обретет Россия в области открытия новых земель, мореплавании и торговле.

– Помимо названного, – продолжил капитан 1 ранга, – мои механики могли бы предоставить вашим корабелам чертежи и оказать существенную помощь в постройке новых самодвижущихся судов.

– Это к-каких, навроде вашего? – заикаясь, спросил выпучивший глаза наместник, а генерал-губернатор, вынув из кармана камзола шелковый платок, стал утирать внезапно вспотевший лоб.

– Не совсем, но они будут ходить без парусов и значительно быстрее.

– ??!

– И еще, – выдержав паузу, сказал Морев, – мы готовы помочь русским оружейникам изготовить качественно новые артиллерийские орудия, многократно превышающие по дальности ведения огня, мощи и скорострельности лучшие европейские образцы.

После этого сообщения оба генерала впали в состояние прострации.

Видя это, Морев с деланным равнодушием перевел взгляд на висящий на стене, за спиной Мельгунова, портрет императрицы в золоченой раме и стал ждать дальнейшей реакции. Его предложения не были спонтанными.

Накануне вечером, пригласив в кают-компанию на совещание всех командиров боевых частей и начальников служб, он выяснил у них, какую реальную помощь возможно оказать радушным хозяевам. И предупредил, – предложения должны быть конкретными и выполнимыми.

Первым высказался штурман, предложив выделить для канцелярии губернатора комплект карт и лоций.

– Тем более, что мы их можем отксерокопировать, – сказал он.

– Дельно, – сказал Морев. – Михаил Иванович, запиши, – бросил он сидящему рядом помощнику.

Тот кивнул головой и забегал пальцами по клавиатуре портативного ноутбука.

– Александр Иванович, – обратился к командиру со своего места механик. – У меня в личной библиотечке имеются чертежи колесного парохода Фултона. Если прикажите, я могу организовать его постройку на местной судоверфи.

Морев давно знал Ярцева, который был талантливым инженером, имел в дивизии прозвище Кулибин и слов на ветер не бросал.

– Вы уверены в этом? – тем не менее, переспросил он капитана 2 ранга.

– Вполне, – безапелляционно ответил тот, и бросил взгляд на своих командиров дивизионов. Те согласно качнули головами.

– Что ж, отличное предложение, – довольно прищурился Морев, а Лобанов снова задолбил по клавиатуре.

– Разрешите мне, Александр Иванович, – встал со своего кресла Корунский. – Мы с командиром БЧ-3, – тронул он за плечо сидящего рядом Пыльникова, – готовы встретиться с местными оружейниками, на предмет создания артиллерийского орудия, заряжающегося с казенной части.

– И вы думаете, они смогут его изготовить? – засомневался Морев.

– А почему нет? – удивился Корунский. – Вполне. Русский Левша, как известно, блоху подковал. У нас к тому же имеется отличный справочник по истории развития артиллерийского оружия, с техническими выкладками и схемами.

– Ну что ж, – согласился Морев, – Михаил Иванович, запиши и это.

С дельными предложениями выступили и многие другие офицеры. В частности, помощник предложил свои услуги по созданию водолазного дела, начальник РТС – проводных средств связи, а врач – совершенствованию медицинской помощи больным.

Когда их список перевалил за десяток, Морев поблагодарил всех за активность и отпустил. После этого, посоветовавшись с Сокуровым и Кругловым, для начала решил остановиться на трех направлениях, только что изложенных генерал-губернатору и наместнику. «Хорошо, что я не перечислил всего, что мы можем. Их бы точно кондратий хватил», – подумал Морев, переводя взгляд с портрета на своих собеседников.

Первым пришел в себя Мельгунов. Он молча встал и крепко пожал Мореву руку. Секунду спустя, то же самое сделал и наместник…

На следующий день Морев вместе с Гальцевым в кабинете генерал-губернатора вручили ему отксерокопированные штурманами карты и лоции, а также аккуратно переплетенные пояснения к ним.

– Благодарю вас, господа, – с чувством произнес Мельгунов. – Сии бесценные карты, вне всякого сомнения, пойдут на великую пользу России.

– Но только в том случае, если не попадут в чужие руки, – улыбнулся Морев.

– О, я приложу все усилия, чтобы этого не случилось, – ответил генерал-губернатор. – Жаль, что я получил их после отъезда моего адъютанта в Санкт-Петербург. Матушка императрица была бы несказанно рада такому подарку.

А в это самое время капитан-лейтенант Морозов, меняя лошадей на почтовых станциях и при необходимости сворачивая челюсти нерасторопным смотрителям, неуклонно приближался к столице.

Посещение Императорского двора, да еще с такой необыкновенной новостью, волновало и одновременно тешило самолюбие адъютанта. Во время учебы в Морском корпусе и службы у Мельгунова ему не раз доводилось видеть императрицу на смотрах и парадах, теперь же предстояла аудиенция с ней во дворце. И это наполняло сердце Морозова гордостью и трепетом.