Текст книги "Тайны Вселенной"

Автор книги: Валерий Демин

ДВЕ СЕСТРЫ И СЕМЬ БРАТЬЕВ

Вместе со спутниками больших и малых планет в Солнечной системе насчитывается 52. Да еще астероиды, точного числа которых никто не знает: параметры орбит установлены – примерно для 3000; соответственно присвоены и постоянные порядковые номера. Но главных планет всего 9. Потому-то и названы они в подзаголовке двумя сестрами и семью братьями. Только у двух из них – Земли и Венеры – женские имена, у остальных – мужские.

Самая приближенная к Солнцу планета внешне похожа на Луну: вся ее поверхность испещрена кратерами – следами-оспинами, оставленными от ударов метеоров.[46]46
  См.: фото в кн.: Уипл Ф. Семья Солнца. М., 1984. с. 16, 174–175.


[Закрыть] Меркурий полностью оправдывает свое наименование – в честь пронырливого и вездесущего античного Бога – покровителя не одних только путешественников, торговцев, ученых-интеллектуалов, магов и алхимиков, но также воров и мошенников. Нрав у него – выходящий за пределы общепринятых норм небесной механики. Как известно, все планеты вращаются вокруг своей звезды-пастуха по эллиптическим орбитам, расположенным примерно в одной плоскости. И только орбита Меркурия отклоняется от заданных математических канонов. Впоследствии эта загадка стала одним из стимулов разработки общей теории относительности.

Меркурий обращается вокруг Солнца по сильно вытянутой эллиптической орбите, наклоненной к плоскости орбиты Земли (эклиптике) на 7°. Его среднее расстояние от Солнца составляет 58 млн. км, или 0,39 а. е. Орбита Меркурия такова, что его расстояние от Солнца меняется от 0,31 до 0,47 а. е. Среди планет Меркурий рекордсмен-спринтер: он движется по орбите со скоростью, достигающей 54 км/с, что почти вдвое больше скорости Земли. На один оборот вокруг Солнца он затрачивает 88 земных суток.

Еще совсем недавно (до полета автоматических межпланетных станций) считалось, что вращение Меркурия синхронно с его движением вокруг Солнца, что он всегда обращен к Солнцу одним полушарием, подобно тому как Луна всегда обращена к Земле одной стороной. Действительность оказалась куда интереснее. И как это ни странно, чтобы узнать истину, не понадобилось космических ракет. Более того, космический аппарат был бы мало полезен в этом деле. Решение было получено с помощью сравнительно нового средства исследования планет, которым можно пользоваться, «не выходя из дома». Это – радиолокация планет, которая отпочковалась от военной радиолокации сразу же после Второй мировой войны. Сейчас с ее помощью удается получить результаты, которые трудно не назвать чудом. Хотя непосредственная зоркость радаров намного уступает оптике, изображение больших участков поверхности Венеры, например, впервые было получено именно с помощью радиолокации. А измеренный радиус Меркурия оказался лишь на 5 км меньше действительной величины (2440 км).

При локации Меркурия радиоимпульс сначала отражается небольшим «пятачком» в центральной части планеты и со скоростью света устремляется во все стороны, в том числе и к антенне пославшего его радиолокатора. Возвратившаяся часть импульса так слаба, что необходимо все могущество современной радиотехники, чтобы, как говорят радиоинженеры, «выделить» его. Вслед за первой частью импульса придет вторая, отраженная примыкающим к «пятачку» бесконечно узким кольцом, удовлетворяющим единственному условию: расстояния от любой его точки до антенны радиолокатора равны. А там на очереди третье, четвертое, пятое кольца и так до последнего, ограничивающего диск планеты. (Конечно, в действительности отдельных колец не существует – процесс отражения непрерывен.) Дальняя от нас сторона планеты окажется в радиотени и ничего не отразит.

Таким образом, изучая отраженные с разным запаздыванием импульсы, можно, например, найти, как меняются радиоотражательные свойства планеты по кольцам на данной длине волны. Но главное – впереди. Так как планета вращается, часть импульса, отраженного каждым кольцом, не совсем однородна.

Северная и южная полярные области отразят его одинаково, однако частота, на которой будет принят отраженный ими сигнал, не окажется в точности равной частоте посланного импульса. В силу того, что в своем движении вокруг Солнца планеты либо удаляются друг от друга, либо сближаются, возникает эффект Доплера и частота смещается. Намного ли? Для Меркурия наибольшее смещение сигнала радиолокатора, который работает на длине волны 10 см, составит 500 кГц – огромная величина по радиотехническим

меркам. Однако этим дело не ограничивается. Меркурий вращается, поэтому западная (левая) его сторона движется навстречу импульсу, вызывая дополнительный положительный доплеровский сдвиг, а восточная (правая) – удаляется и дает отрицательный доплеровский сдвиг (рис. 84). Эти сдвиги (их называют остаточными разностями), конечно, намного меньше основного сдвига, но для Меркурия составляют 32 Гц – вполне измеримую величину.

В 1965 году самый большой радиотелескоп мира, находящийся в Аресибо (Пуэрто-Рико), был использован для локации Меркурия. После анализа остаточных разностей возвратившегося сигнала можно было определить скорость вращения планеты. Однако полученные таким путем данные никак не согласовывались с уже заранее записанным в конце задачи ответом, основанным на оптических наблюдениях. И тогда ученые поступили так же, как поступает школьник, у которого не сходится ответ, – они сказали, что в задачнике ошибка! И были правы.

Прежний ответ был получен из наблюдений трудноразличимых пятен на планете. Астрономы сходились в том, что при сближении с Землей Меркурий всегда повернут к ней одной стороной. И это было верно, но и только! Ведь из этого был сделан вывод о синхронном движении Меркурия. Конечно, можно было допустить, что между противостояниями Меркурий делает целое число оборотов вокруг своей оси, но это представлялось маловероятным. И тем не менее вращение планеты вокруг оси таково, что, проходя перигелий (ближайшую к Солнцу точку орбиты, когда их разделяет только 0,31 а. е.), Меркурий поочередно обращен к Солнцу то одной, то другой стороной. За две трети года он завершает полный оборот вокруг своей оси. Засвидетельствовав, таким образом, свое уважение к владыке – Солнцу, Меркурий к тому моменту, когда он окажется на линии Солнце – Земля, успевает повернуться к последней всегда одной и той же стороной.

Во всем Меркурий поражает своей непохожестью на всех остальных братьев и сестер общей солнечной семьи. Несмотря на близость к центральному светилу, отчего Солнце предстает там как огромный огненный шар, несравнимый с привычной земной картиной, – меркурианские сутки необычайно продолжительные: они равны 176 земным суткам, то есть длятся по земным меркам более полугода. В результате движение Солнца по меркурианскому небу не похоже на привычный нам «механизм» солнечных часов.

Благодаря сложению неравномерного движения планеты по вытянутой орбите с медленным вращением, Солнце останавливается в своем видимом движении по небу Меркурия и даже возвращается назад. В некоторых зонах планеты восходы и заходы Солнца наблюдаются дважды за одни сутки, причем и восходы и заходы наблюдаются как на востоке, так и на западе. Все это светопреставление (иначе не скажешь) длится регулярно по две недели «утром» и «вечером», если здесь годятся эти привычные нам понятия. Очень долгие день и ночь, по-видимому, почти не подвержены сезонным изменениям – полярная ось планеты практически перпендикулярна плоскости орбиты. Плоскость экватора наклонена к ней менее чем на 1°.

В итоге поверхность, обращенная к Солнцу, раскаляется до температуры плавления олова, свинца и цинка (+ 430 °C). Напротив, ночная сторона планеты превращается в это время в естественный суперхолодильник (-173 °C). Однако очень высокие температуры только у поверхностного слоя. А он сильно измельчен, имеет поэтому низкую теплопроводность и служит прекрасной теплоизоляцией. Данные радиоастрономии показывают, что уже на глубине нескольких десятков сантиметров температура постоянная, 70–90 °C выше нуля. Низкая теплопроводность приводит к тому, что после захода Солнца поверхность Меркурия очень быстро остывает. Уже через 2 часа температура падает до -140 °C, а ночью может достичь -180 °C.

Измерения температуры вдоль трассы полета космического аппарата позволяют исследовать физические свойства пород, из которых сложена поверхность планеты. Делается это так. Измерения ведутся дистанционно с помощью радиометра, прибора, измеряющего тепловой поток, излучаемый поверхностью. Если днем на фоне нагретого окружающего района будет обнаружен участок более холодный и обладающий такими же отражательными свойствами (что определяется путем фотометрии), то это может означать только, что тепло куда-то уходит. Куда? Если поверхность сухая, как у Меркурия и Луны, то при постоянстве ее излучательных свойств происходит отток тепла в глубину. Про подобный участок говорят, что он обладает повышенной «тепловой инерцией», которая определяется плотностью и коэффициентами теплоемкости и теплопроводности. Например, холодным будет скальный массив, окруженный тем же материалом, но в сильно раздробленном состоянии. Ночью раздробленный материал быстро остынет, излучив свои небольшие запасы тепла, скала же будет ярко светиться в инфракрасных лучах. Их немного, что говорит об однородности поверхности планеты.[47]47
  Ксаефомалити Л. В. Планеты, открытые заново. М., 1978. с. 8–16.


[Закрыть]

В таких экстремальных условиях трудновато надеяться на существование жизни в каких-либо известных земных формах. Однако высокие температуры мало смущают ученых-оптимистов (их всегда были единицы) и писателей-фантастов, иногда задающих тон развитию науки. Даже в узких рамках традиционной биохимической схемы допускается (пускай – гипотетически!) возможность кремниевой формы жизни, в основе которой – не белок и углерод, а обыкновенный песок – кремний. По несложным расчетам, существам и растениям, устроенным подобным (повторяем – гипотетическим) образом, не страшны высокие температуры и даже более благоприятны, чем низкие. А дальше уже – насколько хватит воображения. Читателю, вероятно, приходилось сталкиваться в научно-фантастических романах с разумными существами – обитателями огненных стихий, плавающими на гранитных плотах по раскаленной магме. Для подобных «гуманоидов» жизнь на раскаленной Солнцем стороне Меркурия – просто рай.

Венера – одно из самых известных и почитаемых в древности небесных светил. Третий по своей яркости объект на земном небосклоне после Солнца и Луны, она прекрасно заметна – особенно в утренние и вечерние часы. Отсюда общее для многих народов название – Утренняя и/или Вечерняя звезда. В старину они, как правило, считались двумя разными «звездами». Лишь в результате длительных астрономических наблюдений и точных вычислений была установлена их идентичность.

Особо любима всеми была Утренняя звезда – Денница, по космистским представлениям русского народа, который точно так же называл и утреннюю зарю. Это не ошибка, не неточность, не безразличие. Напротив – отголосок архаичных общеарийских и доарийских мифологических воззрений. Древние арии обожествляли Утреннюю зарю (ведийскую Ушас), Деву Зарю – Царь-Девицу более позднего русского фольклора). Считалось, что каждое утро она рождала не только Солнце, но и Утреннюю звезду. Ее название становилось разным у разных народов по мере отпочкования их от единой, некогда этнолингвистической и социокультурной общности. Некоторое мифологическое ядро архаичных представлений при этом обязательно сохранялось, что хорошо видно именно на примере Утренней звезды и ее последующего обожествления.

Между прочим, эти древнейшие взгляды, относящиеся к глубинному общекультурному пласту, просматриваются и в Библии. В Книге Пророка Исаии содержится фрагмент, относящийся к доветхозаветным временам, где Венера названа Денницей (правда, в мужском роде) – сыном Зари, что вполне соответствует доарийскому синтетическому миропониманию:

«Как упал ты с неба, Денница, сын зари! разбился о землю, поправший народы. А говорил в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой, и сяду на горе в сонме Богов, на краю Севера…“»

(Ис. 14, 12–13).

В приведенном отрывке, смысл которого был не вполне ясен уже самому библейскому пророку, не говоря уже о его слушателях и современных читателях, содержится невнятная ссылка на какие-то древние знания, касающиеся не только Венеры-Денницы, но и космического катаклизма, связанного с падением (или посадкой) огнеобразного объекта с небес на Землю. Здесь же глухое упоминание о Полярной прародине человечества на Крайнем Севере и о Горе Богов – корреляте общемировой Вселенской горы Меру.

Планета Венера не случайно названа в честь Богини любви. Точно так же она именовалась и в других культурах. Тому есть достаточно простое объяснение. Известно, что на рассвете к влюбленным возвращается эротическая страсть и взаимное вожделение. Вполне вероятно, что это действительно имеет космическую обусловленность, связанную, скорее всего, с восходом Солнца и его энергетическим влиянием на мужчину и женщину. Однако в далеком прошлом утреннее пробуждение страсти приписывалось не Солнцу, а Утренней звезде. Потому-то она и стала символом и покровительницей влюбленных у многих древних народов, а не только в Древнем Риме, откуда по имени Богини любви и сексуальных страстей в современную науку перекочевало название второй по счету от центрального светила планеты Солнечной системы.

Не менее (а, может, даже более) колоритной в сравнении с эллинско-римским Божеством любви была аккадская (ассиро-вавилонская) Иштар – Богиня бесконтрольной и необузданной сексуальной страсти (рис. 85). В Месопотамии она так же, как и в Средиземноморье, олицетворяла Утреннюю звезду.

Среди многочисленных эпитетов Иштар – Владычица Богов, Царица царей, Дева-Воительница, Яростная львица и др. Культ Иштар (а значит, и Утренней звезды) был грубо эротичным, связанным с разнузданными празднествами, их непременным условием была полная сексуальная раскованность, массовые оргии, храмовая проституция, публичное принесение в жертву девственности и самооскопление.

Образ коварной, похотливой и мстительной Иштар рисует нам одна из величайших книг всех времен и народов – Эпос о Гильгамеше («О все видавшем»). Здесь Богиня Утренней звезды предстает во все содрогающей красоте Женщины-соблазнительницы, чья «любовь – буре подобна, двери, пропускающей дождь и бурю, дворцу, в котором гибнут герои». Считая, что Гильгамеш принадлежит ей по праву матриархата (здесь несомненны отзвуки эпохи Владычества женщин), как всякий мужчина (даже шире – любое существо мужского рода, ибо она не брезговала и животными), Иштар безапелляционно предлагает свою любовь Герою:

 
И владычица Иштар на него устремила очи,
Устремила очи на красоту Гильгамеша:
«Ну, Гильгамеш, отныне ты мой любовник!
Твоим вожделеньем я хочу насладиться.
Ты будешь мне мужем, я буду тебе женою…»
 

(Перевод Николая Гумилева)

Но целомудренный герой отказывается от навязываемого счастья, ссылаясь на бесстыдную неразборчивость Богини и тысячи ее жертв – загубленных любовников. Отвергнутая Иштар, как и полагается разъяренной женщине, мстит изощренно: насылает на родной город Гильгамеша – Урук – чудовищного быка, и тот, подобно слону, сотнями давит ни в чем не повинных жителей и умертвляет их своим смертоносным дыханием.

Иштар – во многом собирательный мифологический образ. Она впитала и объединила многие черты других, более ранних – шумерских, угаритских, хурритских и пр. – Богинь, в том числе олицетворявших Утреннюю звезду. У шумерийцев она звалась

Инанной и считалась дочерью Бога Луны Нанны и сестрой Бога Солнца Уту. Ей, Богине любви и Утренней звезды, слагались возвышенные гимны:

 
Госпожа моя смотрит с небес,
Смотрит она на все земли,
Смотрит на народ Шумера,
бесчисленный, словно овцы <…>
Хвалу тебе пою, великая Инанна.
Владычица утра сияет над горизонтом.
 

Древнесемитское имя Богини плодородия, которая впоследствии превратилась в Иштар, – Астарта. В более поздние времена ее культ проник в Египет, Карфаген и распространился по всему эллинистическому миру. Но для нас, в соответствии с заявленной темой, интерес представляет совсем другое. Во-первых, у Астарты был мужской двойник с однозвучным именем – Астар (рис. 66).

Во-вторых, корневая основа обоих имен – astr – связана с космической семантикой, означает «звезду» и является общей не только для семитских, но и для индоевропейских народов, что свидетельствует и о взаимодействии культур, и об их едином происхождении. Именно на данной лексической основе образовалось греческое слово astron – «звезда» (добавим также astrapi – «молния», «блеск», «сияние»), от которого в конечном счете произошло и современное название науки – астрономия (а также понятие «астрология»).

Эллинская астральная мифология также изобилует интересными подробностями об Утренней звезде, многие из которых, несомненно, восходят общеарийским космологическим представлениям. Здесь для нее нередко – особенно в архаичный период греческой истории – использовался вавилонский эквивалент – Звезда Иштар. Судя по всему, общемировая традиция и повлияла на то, что она стала называться Звездой Афродиты (у римлян, соответственно, Венерой). На ранних этапах древнегреческой истории наименование Звезды любви было более прозаичным: Фосфорос – «Светоносная» для Утренней звезды (так ее называл, к примеру, знаменитый философ Демокрит) и Геспер – «Вечерняя» – для ее закатного двойника (как видим, эллины считали эту «блуждающую звезду» двумя разными небесными объектами).

С вечерней ипостасью Венеры-Геспер связан цикл полузабытых-полуутраченных древнегреческих мифов, имеющих явно доолимпийское происхождение. Современный читатель слабо ориентируется в глубинных пластах античного мировоззрения.

Однако ему наверняка известен собирательный образ гесперид – четырех нимф (иногда называется число, на одно меньшее) – хранительниц плодов вечной молодости (в русском фольклоре им соответствуют «молодильные яблоки»), живущих на краю света. Географически это выглядело столь далеко и недосягаемо, что требовалось совершить подвиг, равный Богам, чтобы добраться до Страны гесперид и заполучить их волшебные яблоки. Такой подвиг – десятый по счету – удался лишь одному смертному – великому герою Древней Эллады Гераклу. По пути на край Земли он повстречал держателя неба Атланта, который чуть было не обманул доверчивого сына Зевса и не водрузил ему на плечи небесный свод.

Данный сюжет известен русскому читателю чуть ли не со школьной скамьи. Но дело все в том (и внимание на этом обычно не акцентируется), что, согласно Диодору Сицилийскому, титан Атлант как раз и являлся отцом гесперид. Матерью же их была титанида Гесперида, дочь титана Геспера. Геспер – персонифицированный и мифологизированный образ Вечерней звезды – Геспер-Венеры. Подробности данного сюжета были утрачены уже самими эллинами, которых мало интересовала доолимпийская история и мифология. Культ же Геспера восходит ко временам легендарной Атлантиды. Сам титан был родным братом Атланта и совместно с ним управлял великой страной, погрузившейся на дно океана. Но после олимпийского переворота, когда Зевс наказал восставших против него титанов, Гесперу удалось скрыться. Если его брату Атланту суждено было до скончания веков держать на плечах всю тяжесть небес, то Геспер предпочел скрыться в Космосе. Да-да, это не оговорка! Чудом сохранилось свидетельство Гигина – осколок древних преданий (или хроник?):

Геспер – один из первых европейских (точнее, атлантийских) астрономов, – наблюдая небо на вершине высокой горы, загадочно исчез, превратившись в Вечернюю звезду. Данное обстоятельство вполне можно интерпретировать в том духе, что Геспер улетел на Венеру или еще дальше в Космос с помощью инопланетян или без оной (о палеоконтактах далее см. специальный раздел).

В римской мифологии Геспер превратился в хорошо всем известного Люцифера:

Ниже Солнца вращается огромная планета, называемая Венерой, которая попеременно перемещается в двух направлениях и которая самими своими названиями соперничает с Солнцем и Луной. Так, когда Венера появляется первой, восходя до рассвета, ее называют Люцифер, словно она – второе Солнце, которое торопит наступление дня. Когда же, напротив, она сверкает после захода Солнца, то именуется Геспер, ведь она словно продлевает день, замещая Луну.<…> Величиною она превосходит все прочие светила, а блеск ее столь ярок, что только ее лучи рассеивают мрак.

Плиний Старший. Естественная история. II,36–37

В дальнейшем усилиями нескольких поколений толкователей Священного писания Люцифер стал синонимом Сатаны. На самом деле имя Люцифера этимологически связано со светоносным началом (Lucifer – «светоносный», что является калькой греческого Фосфорос) и по истокам своим является одним из латинских названий Утренней звезды – Венеры. (Как видим, Геспер – Вечерняя звезда – в процессе взаимодействия эллинской и римской культур и в результате семантических трансформаций превратился в Люцифера – Утреннюю звезду.) Но почему именно Люциферу так не повезло? Почему именно ему суждено было стать «исчадием ада»? С полной определенностью ответить на поставленный вопрос трудно. Возможно, перед нами результат противоборства различных астральных культов: побежденного – венерианского и победившего – солнечного или лунного. Возможно также, что астральная семантика играла при этом побочную, номинально-символическую роль. Например, спустя два тысячелетия победа над фашизмом во Второй мировой войне символически истолковывалась как торжество пятиконечной звезды над свастикой. При этом первичный астральный смысл данных символов не имел абсолютно никакого значения. Свастика, как известно, – древнейший доарийский символ солнечного и космического круговорота – была беззастенчиво присвоена нацистами и объявлена символом их человеконенавистнической идеологии. После краха третьего рейха свастика оказалась настолько дискредитированной, что до сих пор вызывает искреннее отвращение у большинства непросвещенных обывателей, и от нее шарахаются, как от чумы. Хотя свастика – древнейший смыслонасыщенный символ человечества – встречается, к примеру, у многих народов российского Севера и Кавказа, на архаичных русских вышивках, в буддийской и индуистской символике, в орнаменте народов обеих Америк и Океании, на расписных этрусских и древнегреческих вазах, на предметах, найденных Шлиманом при раскопках Трои, и т. д. и т. п.

Впрочем, известна небезуспешная попытка реабилитации Люцифера. Она принадлежит великому Байрону в одном из величайших его творений – драме-мистерии «Каин». Здесь Светоносный Дух – Люцифер выступает носителем глубочайшего космистского и гуманистического мировоззрения. В монологах Люцифера – проводника мятежного Каина по просторам Вселенной – рисуются грандиозные картины ее безграничности, эволюции, начала и конца:

 
<…> Но что бы ты подумал,
Когда б узнал, что есть миры громадней,
Чем мир земной, что есть созданья выше,
Чем человек, что их число несметно,
Что все они на смерть обречены,
И все живут, все страждут?
 

На вопрос Каина: «Так мир не нов?» – Люцифер продолжает развивать свою космическую философию:

 
<…> Не более, чем жизнь.
А жизнь древней, чем ты, чем я, и даже
Древней того, что выше нас с тобою.
Есть многое, что никогда не будет
Иметь конца…
 

Во времена Аристотеля планеты уже назывались по Богам: звезды – Зевса (Юпитер), Крона (Сатурн), Ареса (Марс), Афродиты (Венера). Последняя «блуждающая звезда» считалась, по эллинской теогонической традиции, дочерью титана Астрея (в его имени также присутствует «звездный корень» – astr) и титаниды Эос – Утренней зари (их детьми были также Западный, Южный и Северный ветры). Эос – Утренняя заря, в соответствии с архаичными индоевропейскими представлениями о зорях вообще, олицетворяла, помимо всего, бесконтрольное сексуальное влечение, являясь в данном отношении точной функциональной копией любвеобильной Иштар. В позднейшей мифологической интерпретации Эос была наказана Афродитой, которая застала Богиню Утренней зари в объятиях своего мужа Ареса – Бога войны: и без того похотливой титаниде была внушена роковая страсть к смертным юношам; после чего Эос принялась не без азарта соблазнять их всех подряд. (Для полноты картины следует упомянуть еще одно «звездное имя» – титанида Астерия, сестра титаниды Лето – матери Аполлона и Артемиды (следовательно, их тетка): превратившись в «звездный остров», она укрывала младенцев-племянников вместе с матерью от преследования ревнивой Геры.)

Такова легендарная предыстория, связанная с планетой Венерой. Что касается ее научной истории, то на протяжении многих лет Венера считалась главным кандидатом на увеличение числа наделенных жизнью планет Солнечной системы. В пользу такого допущения свидетельствовало достаточно бесспорных фактов: размер, близкий к земному; неудаленность от Солнца – источника живительной энергии – и, главное, наличие атмосферы, открытой еще Ломоносовым. Что из того, что она сплошь закрыта облаками – парниковый эффект может способствовать бурному развитию – если не животных, то уж растений наверняка. Ветры там сильные? (Один из популярных в 1960-х годах научно-фантастических романов и фильм по нему так и назывался – «Планета бурь»). Подумаешь – ветры! Подуют и перестанут! Ученые, популяризаторы, журналисты, писатели, поэты красочно и с большим воображением описывали идеальные условия для зарождения и расцвета жизни на Венере, вплоть до появления разумных существ:

 
На далекой звезде Венере
Солнце пламенней и золотистей.
На Венере, ах, на Венере
У деревьев синие листья.
 
 
Всюду вольные звонкие воды,
Реки, гейзеры, водопады
Распевают в полдень песнь свободы,
Ночью пламенеют, как лампады.
………………………………………………
На Венере, ах, на Венере
Нету смерти терпкой и душной.
Если умирают на Венере —
Превращаются в пар воздушный.
 
 
И блуждают золотые дымы
В синих-синих вечерних кущах
Иль, как редкостные пилигримы,
Навещают еще живущих.
 

Николай Гумилев

Венерианская эйфория продолжалась до первых стартов космических ракет с исследовательской аппаратурой. В начале 1960-х годов, пробив непроницаемую пелену венерианских облаков, на поверхность планеты стали опускаться советские космические зонды, начиненные приборами и передающими устройствами. На Землю полетела сенсационная информация. Увы, прозаическая действительность и упрямые факты начисто опровергли самые смелые мечты и радужные надежды. Венера оказалась менее всего приспособленной к жизни в ее земном понимании. Температура на поверхности – около 450 °C. (Для наглядности напомним, что температура в духовке газовой плиты не превышает 260 °C – иначе там сгорят все пироги.) Это означает, что такие металлы, как свинец, олово и цинк, могут существовать там только в расплавленном состоянии. Атмосфера Венеры состоит не из кислорода и азота, как думали раньше, а из углекислого газа.

Кроме того, в ней много паров серной кислоты и других ядовитых веществ. По сравнению с земным давление на поверхности «Планеты любви» достойно Дантова «Ада» – примерно 90 атмосфер. Это соответствует давлению в океане на глубине 900 м, недоступной ныряльщикам даже со специальным снаряжением.

Вращение Венеры чудовищно медленное: одни сутки, то есть полный оборот вокруг собственной оси, равны там восьми земным месяцам. Вращение происходит в направлении, обратном земному. Солнце не пробивается сквозь плотные облака, но если его зафиксировать специальными приборами, то окажется: оно всходит на западе и заходит на востоке. Мало вдохновлял и венерианский ландшафт: на обработанных компьютером фотографиях, полученных после мягкой посадки спускаемых аппаратов, видна лишь безжизненная каменистая почва. Последующие исследования Венеры – и, в частности, компьютерная обработка американскими учеными массива полученных данных – позволили воспроизвести картины венерианского пейзажа со всеми подробностями.

Радиолокационные карты, полученные с помощью автоматической межпланетной станции «Магеллан», заставили ученых поломать голову. Впечатление такое, как будто Венера пережила страшную катастрофу. Случиться такое могло около полумиллиарда лет назад, но поверхность планеты до сих пор хранит следы космической трагедии. Рельеф поверхности Венеры во многих местах напоминает морщины – предположительно остатки застывшей лавы, которая когда-то вырвалась на поверхность от удара колоссального небесного тела. Так во всяком случае считают астрономы из Корнеллского университета. По их мнению, космический удар был столь мощным, что кора планеты оказалась расплавленной. Последствия дают о себе знать и поныне: венерианская поверхность до сих пор как следует не остыла.

И все же хочется верить: Венера – самая близкая и единственная планетная сестра Земли – не окажется космической фурией для астронавтов, которые неизбежно когда-нибудь посетят планету Богини любви, что так заворожительно и таинственно смотрится утром и вечером на земном небосклоне.