Текст книги "Вдоль дороги"

Автор книги: Валерий Нариманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Нариманов Валерий
Вдоль дороги

Валерий Нариманов

Вдоль дороги

Валерий Хакимович Нариманов родился в 1940 году. Окончил Томский политехнический институт. Кандидат технических наук. Работал преимущественно на предприятиях оборонной промышленности.

В литературных изданиях ранее не публиковался.

Небольшой городок на северном Кавказе. Ахмет – мужчина лет двадцати семи – тридцати, кавказец, встает утром, в майке, трусах идет умываться, завтракает. Потом идет в магазин, где подрабатывает грузчиком. Разгружает машину, выполняет другую работу. Вечером домой. Ужин, телевизор. Ложится спать. На следующее утро все то же самое... Днем, когда Ахмет разгружал очередную машину, подошел Саид – старый знакомый со школьных времен. Особой дружбы между ними никогда не было, но когда-то были в одной компании, даже дома друг у друга бывали. Правда, было это очень давно, еще в детстве... Поздоровались.

– Давно что-то тебя не было видно, – заметил Ахмет.

– Я в Москве. Торгую.

– Ну и как? Идет торговля?

– Ничего. Жить можно... Ты сам как? На заводе больше не работаешь?

– Закрылся он. Теперь вот здесь. Подрабатываю. Другой работы, сам знаешь, в городе нет... Извини, мне закончить надо. Если не торопишься, подожди меня там, на лавочке. Минут через пятнадцать освобожусь, поговорим.

– Ладно, работай. Я пока перекурю.

Саид отошел, сел на лавочку, закурил. Разгрузив машину, подошел Ахмет, сел рядом.

– Ты все с матерью живешь? – поинтересовался Саид.

– Нет. Один. Похоронил я мать. Полтора года назад.

– Извини, не знал.

– Ничего. Я уже привык. Твои как?

– Слава богу, живы. Скрипят потихоньку... Давно в магазине?

– Давно.

– Платят нормально?

– Еле концы с концами свожу,– поморщился Ахмет. – А что делать? Хорошо, хоть это есть.

– Своим делом надо заниматься.

– Деньги для этого надо... Да и не знаю я, если честно, чем заниматься.

– Как чем?.. Торговать,– уверенно сказал Саид. – Я последнее время у одного азербайджанца работал. Мотались мы с ним в Турцию. Там закупали товар, переправляли в Москву. В Москве у него несколько точек на рынках. Иногда часть товара оптом другим скидывал. Тоже выгодно. Правда, навар меньше, но зато быстро. Скинул, и можно снова в Турцию. Некоторые так и делают. Я вот тоже думаю сам этим заняться. Что брать, где брать, по какой цене, все это я знаю. В Москве тоже все знаю. И на рынках сам торговал, и людей знаю, кому можно оптом сдать... Напарник мне нужен. Одному тяжело, да и денег маловато. А если с напарником штуки по две скинуться, хорошо раскрутиться можно... У тебя нет никого знакомых, с кем можно было бы договориться? Но чтоб надежный человек был.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – после некоторого раздумья ответил Ахмет.

– Может, ты сам? Это было бы лучше. Тебя я знаю.

– Денег нет.

– Займи у кого-нибудь. Две штуки – не так много.

– А штука – это что? – не понял Ахмет.

– Штука? Тысяча это. Штука баксов – тысяча долларов.

– Не-ет. Что ты. Кто такие деньги даст? Да у меня и знакомых нет, у кого такие деньги.

– Жалко... А дело хорошее.

– Конечно, хорошее. Но... – развел руками Ахмет.

Помолчали.

– Слушай, а может, тебе под залог квартиры взять? – осенило Саида. Есть люди, дают деньги под залог. Я знаю таких людей. Можно договориться.

– Не знаю. Я никогда об этом не думал.

– Подумай. Можно взять на месяц. Если все нормально, еще продлить. Месяца через два-три, самый тяжелый случай – через полгода, рассчитаешься и дальше на своих деньгах работать будешь. Подумай. Я к тебе потом зайду. Ты здесь каждый день?

– Эту неделю каждый день. Приходи лучше в обед. Или, если хочешь, вечером, часов в десять, домой.

– Договорились... Ну, пока... Я пойду. Дела.

Ахмет с Саидом в каком-то помещении. Ахмет подписывает бумаги. Ему отсчитывают доллары. Он кладет их в карман пиджака, и они с Саидом выходят на улицу. Ахмет тревожен, Саид весел.

– Ну вот, баксы в кармане. – Саид довольно потер руки. – Завтра и отчалим. Из вещей возьми две-три смены белья, пару рубашек, куртку, мелочевку всякую: бритву, мыло... в общем, знаешь. Еды дня на четыре-пять. Колбасу сухую, консервы. Яйца, картошку вареную можешь взять, но только дня на два. Испортятся. Я к тебе завтра зайду утром, часов в девять. Посмотрим, что ты взял, и на станцию... Да-а, чемодан не бери, лучше сумку или рюкзак. Удобней. Деньги положи в куртку. Парой булавок застегни, на всякий случай. На билеты и мелкие расходы – в карман брюк отложи... Ладно, до завтра.

На улице перед станцией на лавочке сидят Ахмет с Саидом и посторонняя женщина.

– Где здесь туалет, не знаешь? – спросил приятеля Ахмет.

– Где-то в здании. Не помню. Спроси там у кого-нибудь.

Ахмет встает, с курткой в руках направляется к зданию станции.

– Ахмет, куртку оставь.

Ахмет отдал куртку Саиду, пошел в здание станции. Саид дождался, пока Ахмет скрылся внутри, взял свою сумку. Обратился к соседке:

– Присмотрите, пожалуйста, за сумкой. (Показал на сумку Ахмета.) Я отойду ненадолго.

С сумкой и курткой Ахмета Саид подошел к стоящей неподалеку машине, переговорил с водителем, сел в машину и уехал. Через некоторое время вернулся Ахмет. Возле лавки только его сумка. Саида нет.

– Вы случайно не знаете, куда ушел мужчина, который сидел здесь со мной? – спросил Ахмет сидевшую с ними женщину.

– Уехал, – ответила соседка. – Попросил меня присмотреть за сумкой, сказал, что ненадолго отойдет, и уехал на машине.

Ахмет в недоумении сел на лавку, стал ждать. Час, другой, третий. Соседка давно уже ушла. Другие люди садились, уходили, а он все сидел ждал. Ночью стало прохладно. Без куртки Ахмет озяб. Походил, размялся, чтобы хоть как-то согреться. Уже без всякой надежды Ахмет прождал еще полдня. Затем взял сумку, ушел.

Войдя в свою квартиру, Ахмет бросил на пол сумку, сел к столу, обхватив голову руками. Впервые он ощутил настоящий страх.

Сидеть одному было невыносимо. Ахмет пошел к Исмаилу – приятелю, с которым когда-то работал в одном цехе. Исмаил строгал доски в сарае. Поздоровались, присели на лавочку возле дома. Исмаил закурил, молча выслушал Ахмета.

– Эх, Ахмет. Какие могут быть дела с Саидом? Он же наркоман. Его домой не пускают. Все тащит. Здесь появляется раз в год или даже реже. Где он остальное время, никто не знает. Говорит, что в Москве... Кто его знает. Может, врет, а может, правда.

Долгая, тяжелая пауза. Ахмет смотрит в землю.

– Что делать, Исмаил?

– Даже не знаю... Деньги очень большие. У наших не то что занять, просто нет таких денег ни у кого. Сам знаешь... Где еще можно достать представления не имею.

Помолчали.

– Почему он так со мной поступил? Что я ему сделал?

– Наркоман... Наркоман – не человек. Родную мать ограбит.

Небольшое горное село. Ахмет подходит к бабкиному дому. Во дворе мужчина. Ахмет окликает его:

– Здравствуй, Анвар.

Мужчина оглянулся:

– Ахмет! Что так поздно?

– Почему поздно?

– Ты что, не знаешь?.. Мы тебе телеграмму посылали... Умерла бабушка. Две недели, как похоронили.

– Не получал я ничего... Может, без меня приносили. Не всегда был дома.

На кухне. За столом Анвар с Ахметом. На столе бутылка, стаканы, закуска.

– Мы все подумали... – Анвар смотрит в стол, крутит в руке вилку. – Дом тебе все равно не нужен. Ты в городе живешь. У тебя своя квартира. А нам с родителями, сам знаешь... Надо отдельно жить. Да и тесно... Так что перебрались мы сюда... Тебе решили корову отдать. Больше ничего нет.

– Зачем она мне?

– Продашь. Все деньги... У нас здесь, конечно, никто не купит. Денег нет. А вот если в район отвести, продать можно.

На следующий день с рюкзаком за спиной и коровой на поводу Ахмет покидал двор. Провожало его все семейство Анвара: он сам, жена и трое детей. Какое-то время смотрели ему вслед, затем разошлись по своим делам.

Ахмет с коровой идет вдоль дороги. Временами дает корове попастись, сам отдыхает. В райцентр пришел уже в сумерках. Заночевать решил на речке, что протекала возле поселка. Поужинал остатками еды, которую ему дали на дорогу, развязал рюкзак, достал суконное одеяло, телогрейку и устроился на ночлег возле лежащей коровы. От жующей свою жвачку коровы веяло теплом и спокойствием. Уставший с дороги Ахмет вскоре заснул.

Утром Ахмет пошел в поселок продавать корову. Он подходил к домам, спрашивал хозяев, не знают ли они, кто мог бы купить корову. Спрашивал женщин на улице. Однако ничего путного так и не узнал. Тогда он решил пойти на рынок. Спросил, где находится рынок, и пришел туда с коровой на поводу. На рынке он подошел к одной из торгующих женщин.

– Мне корову надо продать. Не посоветуете, как это сделать?

– А что тут советовать. Становись где-нибудь и торгуй. Может, кто и заинтересуется.

Ахмет с коровой встал в конце ряда. На него с любопытством поглядывали. Но никто коровой не поинтересовался. Вскоре, ближе к полудню, покупатели разошлись и торговцы стали собирать свой товар. Ахмет с коровой пошел с рынка. Зашел в магазин, купил хлеба. На улице спросил, у кого есть корова, и пошел к указанному дому. В огороде он увидел женщину.

– Женщина, можно вас на минуту.

Женщина подошла.

– Мне сказали, у вас есть корова. Не могли бы вы подоить мою корову. Доить надо. А я не умею.

– Зачем таскаешь ее с собой?

– Продать хочу. Но пока не получается. Может, посоветуете что?

Женщина задумалась.

– Даже не знаю, что сказать... Нет. Не знаю. Подоить могу попробовать, а что другое – не знаю. Заходи во двор. Если корова не откажет, подою.

– Ее со вчерашнего дня не доили. Наверное, уже сама хочет.

– Посмотрим.

Женщина пошла в дом, Ахмет завел корову во двор. Женщина вышла с ведерком и скамейкой. Показала Ахмету, куда ставить корову, подсела возле нее, помыла из ведерка ей вымя. Вылила остатки воды и стала в это же ведерко доить. Ахмет внимательно за всем наблюдал. Женщина это заметила.

– Научиться хочешь?

– Да. Когда продам, не знаю, а каждый раз просить не хочется.

– Иди к рукомойнику, сполосни руки. Потом приходи.

Ахмет пошел, сполоснул руки. Женщина уступила ему место.

– Попробуй.

Ахмет попробовал. Корове не понравилось. Она попыталась уйти, ее остановили.

– Сначала так бывает, – успокоила Ахмета женщина. – корова привыкнуть должна. С ней ласково надо. Разговаривать. Давай попробуй еще.

Ахмет попробовал.

– Пальцы покрепче сжимай, – учила женщина. – Не бойся... Нет. Не хочет она тебе давать молоко... Ладно. Я сейчас подою, а утром завтра ты сам снова попробуешь.

Женщина подоила корову.

– Куда тебе молоко?

– Некуда мне. Если можно, отлейте немного в банку, – попросил Ахмет. Остальное себе оставьте. Мне не нужно.

Женщина пошла в дом, принесла литровую банку с полиэтиленовой крышкой. Налила туда молока, закрыла крышкой и протянула Ахмету.

– Хватит?

– Да. Спасибо.

Ахмет закинул рюкзак на плечо, взял банку. Еще раз поблагодарил женщину и пошел с коровой со двора.

Вернулся к речке, пустил корову пастись, сам поел молока с хлебом. От нечего делать развел костерок. Вечером, когда стемнело, привел корову, привязал к деревцу. Какое-то время еще посидел возле костра. Потом достал из рюкзака телогрейку, одеяло, загасил костер и примостился под боком у коровы.

– Женщина сказала, разговаривать с тобой надо, Мануш. Ласково. Я не против. И ласково могу, почему нет. Ты добрая, хорошая корова. Может, ты обижаешься, что я продаю тебя? У меня другого выхода нет. Жить негде. Где я тебя держать буду? И вообще, я плохой хозяин. Доить не умею. Сена у меня нет. Лучше, если я найду тебе других хозяев. Ты уж потерпи немного. Договорились? Тогда давай спать.

Проснулся Ахмет, когда солнце уже взошло. Корову отпустил пастись. Побрился механической бритвой, умылся, позавтракал остатками молока с хлебом. Затем привел корову, привязал ее к деревцу. Пошел набрал в банку воды.

– Сейчас я попробую тебя подоить, Мануш.

Присел, сполоснул, как мог, вымя и попытался доить прямо на землю. Ничего не получилось.

– Не хочешь? Почему? Может, на землю молоко лить не хочешь? Так у меня ведра нет. Я поучиться просто хочу. Давай немного. А? Ну хоть чуть-чуть. Тебе же хуже. Будешь зря таскать с собой молоко... Ладно. Не хочешь – твое дело. Будем собираться на рынок.

На рынке Ахмет снова встал в конце овощного ряда.

– Молоко продавать будешь? – поинтересовалась соседка.

– Нет. Корову.

– Тогда тебе надо куда-то в другое место встать. Здесь, среди зелени, никто не поймет, что ты корову продаешь.

– А куда мне встать?

– Не знаю. Может быть, вон туда, – показала соседка. – Возле машины.

Ахмет пошел, встал возле машины. Мужчины возле машины с любопытством поглядывали на него.

– Продаешь, что ли, корову? – спросил один мужчина.

– Продаю.

– Так ты напиши на бумажке или картонке. И повесь на нее. А то непонятно.

Ахмет поискал, нашел коробку, оторвал картонку. Нашел среди мусора кусок бумажного шпагата. Попросил у мужчин авторучку, написал на картонке: "Продается корова". Проткнул в уголках дырочки, продел шпагат, завязал концы и повесил на корову.

– Вот. Другое дело, – одобрил мужчина. – Как корову звать?

– Мануш.

– Напиши. Напиши, сколько лет, сколько молока дает.

Ахмет написал: "Зовут Мануш, 7 лет, дает 12 литров молока".

Покупатели сновали среди овощных рядов, к Ахмету никто не подходил.

– Ты возвращайся в ряды, – посоветовал ему первый мужчина. – Сюда никто не придет. А там твою табличку увидят, прочитают.

Ахмет уже сам понимал, что ему надо идти ближе к покупателям. Поэтому вернулся с коровой к овощным рядам. Женщины с любопытством смотрели на Ахмета и корову. Читали табличку. Несколько человек даже спросили цену. Когда рынок стал сворачиваться, соседка посоветовала Ахмету:

– Завтра на это же место вставай. Люди узнали, что ты продаешь корову. Знакомым расскажут. Еще кто-то придет посмотрит. Может, и найдется, кому корова нужна.

По пути с рынка Ахмет зашел в магазин, купил хлеба, соли и ведро. Вернулся на облюбованное место на речке. Недалеко двое ребятишек ловили рыбу. Ахмет пустил корову пастись, попил воды, поел хлеба. Потом направился к ребятам:

– Как рыбалка?

Ребята показали улов – десятка полтора маленьких рыбешек.

– Нормально, – одобрил Ахмет. – Даже уху сварить можно.

– Мы это для кошки, – ответил один из мальчиков.

– Кошка столько не съест.

– Остальное выбросим, – махнул рукой второй мальчик.

– Зачем выбрасывать? Подарите лучше мне, я уху сварю.

– Забирайте хоть все. Мы еще наловим.

– Спасибо, ребята, – поблагодарил Ахмет. – Я вас молоком попробую вечером угостить, если корова не откажет.

Ребята отказались:

– У нас дома молока хватает.

Ахмет пошел разжигать костер, варить уху. Уха не уха, но какой-то супчик из рыбы получился. Ахмет остудил ведро в речке и с удовольствием поел с хлебом.

– Неплохо. Надо будет купить удочку.

Помыл с мылом ведро и прилег отдохнуть. Вечером он согрел воды, сполоснул корове вымя и с ведром подсел доить.

– Я тебя очень прошу, Мануш. Не сопротивляйся. У тебя же столько молока. Целый день не доил. Заболеть можешь. Очень прошу...

После нескольких движений в ведро капнуло молоко.

– Молодец, Мануш. Ну, давай еще немного. Давай.

Струйки молока робко ударили в ведро. И потихоньку дело пошло. Ахмет несколько раз отдыхал. С непривычки уставали пальцы. Но дело двигалось. Все накопившееся молоко ему, конечно, выдоить не удалось, но и тому, что надоил, Ахмет был очень рад.

– Спасибо, Мануш. Я верил, что ты не откажешь. Ты же добрая.

Он попил парного молока, налил в стеклянную банку, и все равно в ведре еще оставалось довольно много молока. Вылить его рука не поднималась. Было еще светло.

– Давай попробуем его продать.

Ахмет быстро собрался, и они с Мануш направились в поселок. В поселке он подходил к домам и предлагал молоко. Просил он дешевле, чем на рынке, поэтому продал быстро. Уже в сумерках они вернулись на речку. Ахмет был доволен. Вырученные деньги были приятным пополнением для его тощего кошелька.

– Завтра, Мануш, купим удочку и котелок. В ведре все же неудобно варить уху. Еще картошки, морковки, луку немного – и такую уху сварить можно будет... Эх, Мануш. Было бы всегда лето, может, и не стал бы я тебя продавать. Купили бы палатку и жили бы потихоньку. В одном месте надоест, можно в другое пойти...

Утром Ахмет уже более уверенно подоил корову. Позавтракал и собрался в поселок. По пути на рынок продал остатки молока. Корову в этот день он не продал. Тем не менее с рынка уходил в хорошем настроении. На рынке купил немного картошки, морковки, лука. Зашел в магазин, купил хлеб. В другом магазине купил котелок и удочку без удилища. На речке, как обычно, пустил корову пастись, соорудил удочку, наковырял немного червей и принялся рыбычить. Мелкота клевала хорошо, и вскоре он наловил на уху. Уха получилась отменная. После отдыха Ахмет подоил Мануш и поспешил продать молоко. Вернулся, поужинал и пристроился возле Мануш на ночлег.

– Вот еще один день прошел, Мануш. В суете, но неплохо. Молоко два раза продали. Котелок, удочку купили. На рынке, правда, бесполезно торчали, но, с другой стороны, это даже хорошо. Если бы я тебя продал, что бы я сейчас делал? Поговорить даже не с кем. Привык я уже к тебе. Что буду делать без тебя, не знаю... Но выхода тоже нет. Где я тебя зимой буду держать? И кормить нечем... Нет, продавать надо. Не хочется, а надо... Другой хозяин тебе нужен. У которого все есть. А у меня ничего нет. Так что завтра снова пойдем на рынок.

На следующий день, когда Ахмет продавал молоко, старик покупатель спросил его:

– Говорят, ты с коровой на речке ночуешь?

– Да. Ночую.

– Нельзя этого делать. Убить могут. Ни тебя, ни твоей коровы потом никто не найдет. Сейчас время такое.

На рынке к Ахмету подошли мужчина и женщина.

– Про эту корову я говорила, – сказала женщина, обращаясь к спутнику. Посмотри. По-моему, то, что надо. И недорого.

Мужчина осмотрел корову.

– Подумать надо.

Поздно вечером, после продажи молока, Ахмет не пошел на привычное место. Костер разжигать не стал, укладывался рядом с Мануш в темноте.

– Старик прав, Мануш. Надо быть осторожней. На одном и том же месте, да еще с костром, легко найти ночью. А нам с тобой это совсем не нужно. – Ахмет помолчал, вздохнул. – Может, купят тебя завтра те двое... И уведут... Останусь я совсем один... Не ходить, что ли, на рынок? А что делать? Нет, идти надо. Надо... – Тяжело вздохнул. – Ладно, будь что будет.

Днем на рынке к Ахмету вновь подошли вчерашние покупатели: мужчина и женщина. Осмотрели еще раз корову.

– Немного сбросишь? – спросил мужчина.

– Я недорого продаю, – возразил Ахмет.

– Да. Вообще-то недорого, – согласился мужчина. – Ладно. Давай.

Достал деньги, отсчитал, отдал Ахмету. Ахмет зажал повод под мышкой, пересчитал деньги.

– Все правильно? – спросил мужчина.

Ахмет кивнул, передал ему повод. Женщина сорвала с коровы табличку, и они повели корову на поводу с рынка.

– Ну вот и продал. – похвалила соседка.

– Да. Продал, – неохотно ответил Ахмет. Зубы его были сжаты, лицо побледнело.

– Вид у тебя... – заметила соседка. – Жалко корову?

Ахмет не ответил. Закинул на плечо рюкзак, взял ведро в руку. Посмотрел вслед Мануш. Чувство невосполнимой потери охватило его. Чтобы заглушить это чувство и растущую тревогу, Ахмет быстро зашагал в противоположном направлении. Уже выйдя с рынка, он внезапно повернул обратно и кинулся бежать через рынок, вслед за Мануш и ее новыми хозяевами. Догнал он их на улице за рынком. Запыхавшийся, с бледным лицом, схватил повод.

– Не продаю я корову!

Мужчина и женщина оторопели. Ахмет бросил ведро, достал из кармана деньги, протянул.

– Вот. Возьмите деньги. Не продаю я корову.

– Как не продаешь?! – опомнился мужчина.

– Ты уже продал!

Женщина оттолкнула руку Ахмета с деньгами, попыталась вырвать повод из другой руки. Мужчина тоже стал оттеснять Ахмета плечом, вырывать повод. Вдвоем это им удалось.

Ахмет продолжал совать им деньги, пытаясь вновь схватить повод. Как заведенный твердил:

– Не продается корова... Не продается корова...

– Убери руку! – не давал ему схватить повод мужчина.

– Сумасшедший какой-то! – отталкивала Ахмета руками женщина.

Ахмет остановился. Бледный, губы дрожат.

– Не могу я ее продать. Хотите, на колени встану?

Мужчина и женщина молча смотрели на него.

– Зачем продавал тогда? – мрачно спросил мужчина.

– Денег нет, – ответил Ахмет. – И что делать, не знал.

Мужчина с женщина переглянулись.

– Отдай, – махнула рукой женщина.

Мужчина протянул повод Ахмету. Ахмет передал ему деньги.

– В следующий раз думай, – недовольно буркнул мужчина.

– Спасибо. Простите меня.

– Ладно. Мы понимаем.

– Что поделаешь, всем сейчас нелегко, – вздохнула женщина.

– Еще раз спасибо, – поблагодарил Ахмет.

Мужчина отмахнулся рукой, считая на ходу деньги, пошел с женщиной своей дорогой. Ахмет поднял с земли ведро, и они с Мануш двинулись в другую сторону.

Покинув райцентр, Ахмет с Мануш направились в сторону ближайшего города. Вероятность невелика, но можно было попытаться найти работу. Все равно, пока других мыслей у Ахмета не было... Днем они шли вдоль дороги. К вечеру Ахмет подыскал подходящее место для стоянки, подоил Мануш, поужинал. Когда стемнело, пристроился у Мануш под боком на ночь.

– Хорошо, что я тебя не продал, Мануш. Как я мог? Ты меня кормишь, согреваешь. Добрее тебя никого нет. А я тебя чуть не продал. Кто после этого скотина? Ты или я? Конечно, я. Скотина и дурак. Последнее чуть не продал. Почему я такой, не знаешь?.. Чего-то я, наверное, не понимаю в этой жизни. Или, точнее, ничего не понимаю. Стою и смотрю, а она течет мимо... Ты, наверное, понимаешь. Надо жевать траву, давать молоко. Все просто и ясно. Научи меня. Ты же добрая, умная... Молчишь? Спасибо, что дураком не называешь... – Вздохнул. – Ладно. Попробуем жить вместе. Может, тебе со мной не всегда будет сытно и тепло. Другие хозяева, может, лучше бы обеспечивали тебя. Но ведь они и на мясо пустить могут. Если для них выгодно. Так что для тебя тоже, может быть, хорошо, что со мной осталась. Как будем жить, я пока не знаю, но что-нибудь придумаем.

Утром Ахмет подоил Мануш, отпустил ее пастись. Позавтракал и вышел с ведром к дороге продать остатки молока. Ведро поставил на землю, к нему прислонил табличку с надписью "Продается молоко", которую заготовил еще в райцентре. Сам сел рядом. Некоторые из проезжавших машин останавливались. Ахмет наливал молоко в предложенную емкость, брал деньги. После полудня они с Мануш отправились дальше в путь.

Когда они шли вдоль проселочной дороги, их обогнала грузовая машина. Метров через тридцать она остановилась. Из машины вышли трое кавказцев и направились навстречу Ахмету. Подойдя, один из мужчин молча что есть силы ударил ничего не подозревавшего Ахмета кулаком в лицо. Ахмет упал. Другой мужчина взял повод, и они, не оборачиваясь, пошли с коровой к машине... Ахмет пришел в себя, вскочил на ноги и кинулся за ними. Тот же мужчина, обернувшись, встречным ударом в лицо снова сбил с ног Ахмета. После этого они втроем били его ногами... Когда Ахмет очнулся, машина уже пылила вдали. Беспомощный, грязный, с разбитым лицом, стоял Ахмет на дороге, когда услышал сзади мощный рев мотора. Показался танк. Раскинув руки, Ахмет кинулся ему навстречу. Танк остановился, открылся люк, из него показалась голова в шлеме.

– Мать твою! Тебе что, жить надоело?!

– Помогите! Корову у меня отняли!

– Какую, к черту, корову?! – заорал танкист. – Ты что, совсем?! Постучал по голове. – А ну, отойди!

Показались другие головы в шлемофонах.

– Помоги! – Такая мука в глазах, отчаяние на разбитом лице. – У меня никого нет! Я никому не нужен! Только этой корове.

Пауза. Молча смотрят друг на друга.

– Ну что, христиане? – обратился первый танкист к экипажу. – Поможем мусульманину?

– Можно, – коротко ответил один из членов экипажа.

– Ладно, залазь, – показал за башню танкист.

Ахмет вскарабкался на танк.

– Куда они двинулись?

– По этой дороге, – показал Ахмет. – На грузовике.

– Ясно. Там есть скобы, держись крепче.

Танкисты скрылись в танке, и он на огромной скорости рванул вперед. Вскоре впереди, но еще далеко показался грузовик. Танк свернул с дороги, помчался по целине наперерез машине. Выскочил впереди машины на дорогу и преградил ей путь. Башня с пушкой развернулась, и ствол едва не уперся в лоб кабины грузовика. Танкист показался из люка.

– Иди забирай свою корову. Мы присмотрим.

Ахмет спрыгнул с танка подошел к кабине.

– Снимай.

Мужчины без слов вылезли из кабины, пошли снимать корову. Со связанными ногами она лежала в кузове грузовика. Вчетвером (с Ахметом) по доскам, которые лежали там же в кузове, ее стащили с грузовика. Ахмет судорожно принялся развязывать корове ноги.

– Сейчас, Мануш. Сейчас, Мануш...

Кто-то из мужчин достал нож и ножом разрезали путы. Корова встала на ноги, Ахмет обхватил ее за шею, прижался к ней лицом.

– Значит, так, – скомандовал бандитам танкист. – Разворачивайтесь и дуйте обратно. Очень быстро. Чтоб я вас не догнал.

Машина уехала.

Ахмет подошел к танку.

– Не знаю, как благодарить вас, ребята.

– У тебя действительно никого нет? – спросил танкист.

– Никого, – покачал головой Ахмет.

– Дом есть?

– Нет.

– Да-а, – сочувственно протянул танкист. – Тогда тебе лучше уходить отсюда. Неспокойно здесь. Иди в Россию. Там спокойней и пристроиться где-нибудь можно... Ну, счастливо.

Танк взревел и понесся вперед. Ахмет еще какое-то время стоял, смотрел вслед удаляющемуся танку.

– А нам, Мануш, надо обратно идти. Вещи искать.

Ночь. Ахмет лежит у Мануш под боком.

– Танкист прав, Мануш. Уходить надо. В Россию. Там спокойней. Здесь убьют. Тебя на мясо, меня просто так. Нажал курок – и нет человека. Не мешает, не путается под ногами, не кричит: моя корова!

Ахмет и Мануш идут по обочине шоссе. Их обгоняет военный грузовик. В кузове несколько солдат. Ребята молодые, что-то кричат Ахмету, смеются, один рожки показывает – мычит. Дурачатся. Грузовик скрылся. Через некоторое время где-то впереди грохнул взрыв, послышалась стрельба. Ахмет остановился, потянул корову в сторону от дороги. Но стрельба вскоре затихла. Ахмет переждал некоторое время, затем они вернулись на дорогу и продолжили путь.

За очередным поворотом их глазам открылась ужасающая картина. Перевернутый, дымящийся грузовик, разбросанные вокруг тела солдат. Тех самых, что недавно кричали ему из кузова машины. Ахмет подошел ближе, оставил корову в стороне, сам принялся осматривать солдат. Все были мертвы. Окровавленные, искалеченные тела лежали в кабине, вокруг машины.

Ахмет бегом вернулся к Мануш, взял за повод и потянул с дороги. Он с силой тянул за собой медлительную корову, стараясь как можно быстрее уйти подальше от страшного места.

Сменяются пейзажи, а Ахмет с Мануш идут, идут, идут...

Ахмет с коровой идет по поселку. Поселок русский. Подходит к домам, предлагает молоко. На него обратили внимание милиционеры, проезжавшие мимо на милицейской машине. Остановились.

– На местного не похож, – заметил офицер.

Подошли, остановили Ахмета. Офицер потребовал документы.

Ахмет полез, достал паспорт. Офицер внимательно просмотрел его.

– Что в наших краях делаете?

– Ничего. Просто иду с коровой. Хочу где-нибудь в России найти работу и остановиться жить.

– Откуда корова? По паспорту вы не сельский житель.

– От бабки в наследство досталась.

– Придется пройти в отделение.

– Зачем? – недовольно спросил Ахмет.

– Проверить надо. Вдруг вы украли корову.

– Пожалуйста. Проверяйте.

– Анисимов, – офицер протянул стоящему рядом милиционеру паспорт Ахмета. – Доставишь задержанного с коровой в отделение.

Машина уехала. Ахмет с коровой в сопровождении милиционера направились в отделение милиции. У одноэтажного здания милиции корову привязали к дереву. В отделении Анисимов отдал дежурному капитану паспорт Ахмета и пояснил:

– Ходил с коровой по поселку, продавал молоко. Лейтенант велел доставить в отделение, проверить, может, корова ворованная.

– Дай ему лист бумаги, авторучку, – приказал Анисимову капитан. – Пусть пишет объяснение. Составишь протокол задержания. Как напишет объяснение, задержанного в камеру, объяснение и протокол – ко мне.

Камера. Милиционер привел Ахмета, закрыл за ним дверь. Ахмет остановился посреди камеры, осмотрелся. На одном из двух топчанов лежал невзрачный, небольшого роста мужчина неопределенного возраста. В майке, весь в наколках. Ахмет поздоровался, ответа не последовало. Мужчина встал, молча обошел вокруг Ахмета, оглядывая его со всех сторон.

– По-бразильски говорите? – неожиданно спросил Ахмета.

– Нет, – удивился Ахмет.

– А по-аргентински?

– Тоже нет.

– Странно, странно... Из какой же тогда страны вы прибыли, сэр? – с издевкой поинтересовался мужчина.

– Ни из какой. Я в этой стране живу.

– Поразительно. Выходит, мы с вами соотечественники... И каким образом, позвольте спросить, занесло вас в КПЗ?

– Куда? – не понял Ахмет.

Мужчина с интересом посмотрел на Ахмета.

– В КПЗ, в КПЗ, милый.

– Что такое КПЗ?

– Так-та-ак... – Мужчина потер подбородок и прошелся несколько раз перед Ахметом, поглядывая на него исподлобья, соображая что-то. Внезапно он повернулся к Ахмету. – Вот ты и прокололся, шпион проклятый!

Ахмет от удивления вытаращил глаза.

– Что? Не ожидал? Готовился, готовился – и на тебе. На ерунде прокололся... Не понял?.. Что же ты, милый, под нашего косишь, а таких вещей, как КПЗ, не знаешь? На кого работаешь?!.. В глаза, в глаза мне смотри! На я-пон-цев? Думал, приедешь и всю Россию по дешевке скупишь? А это ты видал? – Сует ему фигу под нос. – На-ка! Выкуси! Если рассчитываешь, что я тебе родину по дешевке продам, жестоко ошибаешься. Я родину... по дешевке... не продаю! Она дорого стоит.

– Ну и не продавай, – опомнился Ахмет. – Кто тебя об этом просит?

Он обошел стоящего перед ним мужчину и сел на свободный топчан. Последовала пауза. Мужчина после некоторой заминки быстро подсел к Ахмету и, наклонившись к его уху, громким шепотом доверительно сказал:

– Не обращай внимания. Я это для ментов базарил. Чтобы не подумали чего. На самом деле я – свой... Понял? Свой. Тоже японец. Посмотри на меня. – Растягивает пальцами уголки глаз. – Мой прадедушка был японский самурай и всем нам завещал любить нашу японскую родину. – Встает по стойке смирно и сдавленным шепотом скандирует: – Да здравствует наша Япона-мать! Банзай! Банзай! Банзай! – Садится, обнимает Ахмета за плечи. – Я тебе, братан, такой секрет продам... Такой военный секрет... Твои как увидят обалдеют. Новейшая ракета... Но-вей-ша-я!

– Ты ошибся, – решился наконец развеять заблуждения Ахмет. – Я вовсе не японец.

– Понял, братан. Понял. Ты – не японец. – Мужчина встает и, прохаживаясь возле двери, громко говорит: – Он не японец. Я тоже не японец. Мы оба не японцы. – Снова быстро подсаживается к Ахмету и шепотом: – Ну как? Берешь?