Текст книги "Забытая Игра (СИ)"

Автор книги: Валерий Брусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Ло взялся было за автомат, но передумал и достал из кобуры испытанный в бою пистолет.

Уловив движение пришельца, зверь яростно зарычал, и, разинув пасть, присел для прыжка…

Ло быстро поднял пистолет и трижды выстрелил в эту широко распахнутую пасть.

Зверь с воем высоко подпрыгнул, плашмя упал на землю, и задёргался всем телом, разбрызгивая по сторонам фонтаном бьющую из пасти кровь.

Ло отпрянул от входа, дожидаясь конца агонии.

Когда возня стихла, он без разведки пролез в расщелину, не сомневаясь в своей точности.

Зверь обладал редкостной живучестью. Несмотря на огромную потерю крови, он был ещё жив. Увидев Ло, он с трудом оторвал от земли сильно отяжелённую близкой смертью голову, и, глядя на него затуманенными мукой, уже почти не видящими глазами, ощерил свои острые клыки. Выпавший наружу длинный окровавленный язык слабо шевельнулся. Из пасти вырвался тихий то ли хрип, то ли стон. Зверь судорожно выпустил из передних лап кривые острые когти и, напрягая все оставшиеся силы, вытянулся всем своим гибким телом, пытаясь достать Ло.

Что-то промелькнуло в круглых красных глазах. Зверь глубоко вздохнул, закрыл их, и опрокинулся на бок. По его телу пробежала короткая прощальная судорога жизни, и всё кончилось.

Ло с сожалением забросил в глубину расщелины бесполезный теперь пистолет, отстегнул от пояса и послал ту да же его кобуру. Потом он снял с себя гранатомёт и автомат и обессилено сел на землю, прислонившись спиной к скале. Усталость навалилась на него тяжёлыми глыбами, и он почти мгновенно заснул…

* * *

…Ло не знал, долго ли он проспал. Проснулся оттого, что сильной судорогой свело правый бок. Он лежал на этом боку, неудобно скособочившись, но так и не выпустив их рук оружие.

Ло попытался сесть и застонал от боли. Некоторое время он лежал неподвижно, ожидая, когда в теле растворится онемение, потом стал очень осторожно садиться.

Боль медленно покидала тело, бок потихоньку отходил. Ло положил автомат на колени, залез левой рукой к себе под скафандр и помассировал достающий бок.

Кожа почти ничего не чувствовала и Ло пришлось довольно долго растирать её, пока по ней не побежали долгожданные мурашки.

Он ещё немного посидел и, держась руками за стволы оружия, встал на ноги. Прежде чем уйти, он в последний раз оглянулся на убитого им зверя. Тот лежал у стены и по нему уже ползали насекомые.

Что-то в позе зверя показалось Ло немного странным. Он повесил оружие за спину, перешагнул через труп, и за пышный хвост оттащил тело вглубь расщелины.

…Это было логово. На земле лежали пятеро маленьких, видимо, только родившихся детёнышей. Мать погибла, защищая их, и сама же в агонии раздавила…

– «Мать тут, а где же тогда отец?..» – Ло озабоченно выглянул из расщелины.

Равнина вокруг была пуста. Ло обошёл скалы, перевесив на грудь автомат, но никого поблизости так и не увидел. Отца или не было, и самка щенилась в одиночестве, или он ещё не возвращался с охоты. Ло в последний раз оглядел дальний горизонт и по своему внутреннему биокомпасу снова пошёл на север, на ходу проглотив пищевую таблетку.

* * *

Через два его хронометрических дня равнина кончилась и началась пустыня. Ло упорно шёл на север, стараясь не сбиваться с магнитного ориентира, шёл туда, где, как он хорошо знал, были оазисы, деревья, трава и вода – всё то, что ему пока компенсировали не беспредельные количеством таблетки, сухой паёк и фляги с водой. Иногда ему мерещились родные пейзажи планеты-дома, он забывался и сбивался с маршрута. Однажды, очнувшись после такого усталого забытья, он с неудовольствием обнаружил, что вообще идёт в обратную сторону… Тогда он позволил себе сесть прямо в песок и полчаса отдохнуть.

Таблетки и еду он экономно берёг, и принимал их, только выходя на грань полного изнеможения.

* * *

…На шестой или седьмой условный день к Ло привязалась большая стая каких-то местных зверей. Он опять брёл автоматом в глубоком забытьи, и заметил их только тогда, когда они уже догнали его, и, растекаясь, обходили с боков, заключая в кольцо.

Ло замотал головой, думая, что всё это ему мерещится, когда увидел впереди себя цепочку ящеров.

Он остановился и огляделся, приходя в себя окончательно.

Ящеров было десятка четыре; они замкнули кольцо и теперь, крадучись, сжимали его. Ло видел этих хищников впервые, и в военном училище о них тоже ничего не рассказывали.

Он не стал ждать, когда ящеры приблизятся до слишком опасной дистанции, перехватил поудобнее автомат, и открыл беглый огонь, быстро поворачиваясь на месте.

После двух полных оборотов у него от усталости закружилась голова. Он упал на землю, не отпуская спуска автомата, и пули, вырыв сначала ямку в песке, стали расточительно уходить в небо.

Ло быстро встал на колени и опять принялся стрелять по уже поредевшим рядам нападавших.

…Когда автомат вдруг умолк, он сначала не понял, что в нём просто кончились патроны, и некоторое время снова и снова давил на спуск, поводя стволом замолчавшего оружия. Потом он торопливо сменил обойму, сменил одним коротким движением, как не сделал бы этого даже на показательных учениях.

Он стрелял и стрелял в разинутые пасты и окровавленные морды, появлявшиеся из тучи песка и пыли, стрелял, крича что-то диким голосом, и испытывая звериную радость от дрожи автомата, и коротких белый вспышек на конце его ствола…

…Обойма опять закончилась. Ло быстро сменил её и по инерции открыл пальбу. Автомат задёргался в руке, и тут Ло вдруг понял, что врагов больше нет. Он отпустил спуск автомата, и, тяжело дыша, ошалело повертел головой.

Пыль оседала, и ящеры уже не нападали. Одни из них валялись в разных позах смерти, другие, видимо, раненые, пытались уползти прочь.

Ло тяжело подошёл к ближайшему хищнику, держа его на всякий случай на прицеле.

Ящер был мёртв – Ло насчитал на его теле пять пулевых отверстий.

Размеры его внушали уважение – вместе с хвостом он был раза в два больше Ло. Широкая плоская голова его была увенчана тремя глазами. Ло поразила пасть, начинавшаяся почти от шеи и фактически делившая голову на две части: верхнюю и нижнюю. Из пасти вперехлёст торчали наружу длинные тонкие зубы-клыки. По чешуйчатой спине ящера шёл костистый гребень, заканчивавшийся на кончике хвоста двумя торчащими в разные стороны острыми шипами.

Ло открыл пасть ящера стволом автомата и поёжился. В такие зубчики лучше было бы не попадать даже своим воображением…

…За спиной кто-то зашевелился. Ло круто повернулся и привычно нажал на спуск.

Автомат дважды дёрнулся в руках; пули ушли к горизонту: Ло по привычке стрелял на уровне человеческого роста.

Ящер, которого он услышал, был тяжело ранен, и, широко разевая пасть, пытался подняться на перебитых пулями передних лапах. Хвост и задние лапы не шевелились – Ло увидел рану в позвоночнике.

Он огляделся.

Ящеры, способные передвигаться, уже уползли за барханы; раненые шевелились, вверх взметались хвосты и били по песку – доносилось шуршание и хруст чешуи. Некоторые ящеры издавали птичий свист, так не вязавшийся с их жуткой внешностью.

Ло поднял глаза на серые, непроницаемые облака.

– «Всё-таки наследил! – с досадой подумал он. – Если вблизи появится вражеский дирижабль, ящеров непременно увидят! Это же для них готовый посадочный знак!»

Ло подгрёб ботинком к ещё живому ящеру холмик песка.

– «Да… Одному мне их надёжно не закопать… Даже за целый день… Остаётся надеяться на везение или на песчаную бурю…»

Он отошёл от хватающего воздух пастью ящера и сел в песок. Достал из карманов все обоймы и осмотрел их. Перезарядил початые. Получилось четыре полные обоймы и два отдельных патрона. Ло не стал вставлять их в опустившую обойму, а засунул их в карман скафандра. Пустую обойму он взвесил на ладони, проверяя груз, от которого избавляется, и запустил в издыхающего ящера, которые поймал её пастью прямо на лету.

С минуту, рассовывая боеприпасы по карманам, Ло сидел и глядел, как тупой ящер перекатывает обойму в пасти, скребя по ней клыками, потом встал и в последний раз огляделся на поле боя.

Он не стал считать, а просто прикинул, что уничтожил бОльшую часть стаи, оставив в жизнеспособном состоянии лишь единицы. Некоторые раненые выживут, если будут питаться трупами погибших и сами не станут добычей других хищников.

Ло уже равнодушно прошёл мимо всё ещё терзавшего обойму ящера и полез на бархан.

Сверху куча тел выглядела ещё эффектнее, и Ло снова опасливо пошарил глазами по облакам, с сожалением подумав о впустую потраченных обоймах, патроны в которых предназначались исключительно для разумных существ из другого племени…

Спускаясь с бархана, Ло неожиданно наткнулся на ещё одного ящера.

Тот был тяжело ранен в бок. Пуля, очевидно, пробила ему лёгкие: ящер хрипло, тяжело дышал и широко разевал белую пасть. У него хватило сил уползти с поля боя, и вот теперь он неумолимо издыхал, упорно сражаясь со смертью.

Ящер, похоже, уже ничего не видел и не слышал. Ло мельком глянул на кошмарную морду, по которой от глаз к клыкам текли длинные светлые потоки какой-то жидкости, каплями падавшей на окровавленный песок и, равнодушно отвернувшись, пошёл на север.

Глава № 2

Ло перемещался по чужой планете так, как его когда-то учили на ней выживать дома, в Военной Академии. Он взглядом находил для себя на далёком горизонте Стронды какой-нибудь визуально выраженный ориентир, и упорно шёл к нему, не теряя его из виду, и стараясь двигаться если не быстрее, то ритмичнее, чтобы не сбивать дыхание, и зря не терять силы.

Он добирался до этого своего условного контрольного знака, делал возле него короткую передышку для вынужденного восстановления водного баланса в организме с помощью фляги, и иногда глотал пищевую таблетку, если чувствовал необходимость в этом. Потом он выбирал на новом горизонте другую временную цель, и направлялся уже к ней.

Ло шёл теперь слегка на северо-запад, по магнитным силовым линиям планеты, которые чётко воспринимал своим телом. Нужно было любой ценой добраться до терминаторного меридиана Стронды, почти фиксированной границы между двумя её полушариями. Сутки на планете очень точно равнялись её же году, поэтому она была носительницей застойного дня с одной стороны, и такой же нескончаемой ночи – на другой.

На ночной стороне Стронды не садились никогда: и по причине лёгкой пеленгации аппаратов вражескими тепловизорами, и из-за плохих знаний её невидимой биосферы. Корабль Ло высадился с десантом не на экваториальном надире, где царило истинное пекло, а ближе к северному полюсу, и меридиану оазисов, которые цепочкой опоясывали планету через оба, поэтому у единственного, выжившего после поражения миссии солдата был вполне реальный шанс продлить и дальше свою уникальную теперь жизнь.

Просто нужно найти в себе силы для того, чтобы добраться до спасительного Меридиана. Там, в благодатном поясе оазисов, есть вода, есть растительность, фрукты, и животные, которых без особых проблем можно будет употреблять в пищу. Органика Стронды – родственна той, что была у Ло дома, а потому выбирать и капризничать не придётся.

Да, в оазисах будут и хищники, но на то и существует эффективное оружие, чтобы с ними договариваться о консенсусе.

Ло пока не забивал себе голову проблемами связи. Десантный корабль уничтожен, базовый, оставшийся на околопланетной орбите, в непонятном статусе после внезапной атаки на планете. Раз чужие так же высадились здесь, значит, где-то не очень далеко торчит на планете и их десантный корабль, спустившийся тоже с базового…

Если был бой и в космосе, то могли погибнуть оба корабля враждующих сторон, а мог и уцелеть один из них.

Чей? Свой или чужой?..

Радио на Стронде не отсутствовало в принципе. Сильно ионизированные облака не пропускали радиоволн ни с планеты, ни на планету. Облака и не отражали их, поэтому связь на планете могла обеспечиваться только в пределах прямой видимости.

У Ло была на то полевая рация, но он потерял её при подрыве его корабля, а позаимствовать другую, уцелевшую у кого-то из погибших своих десантников Ло попросту не дали. Были импровизации стихийного столкновения, и у победившего в непростом бою не оставалось времени на какие-то там поиски чего-то, возможно, и неисправного.

Остаются какие-то другие варианты, которые пока трудно себе даже предположить. То, что выпадет в виде подарков Судьбы и Случая…

Надо добраться до оазисов, прийти в себя, сориентироваться, а потом можно будет подумать и об остальном.

Как там базовый корабль сонов? Баки не могли оказаться здесь тайно, без серьёзного оснащения со своего дальнерейсового крейсера. Если в космосе столкнулись свои и чужие, то там наверняка была серьёзная перестрелка. В случае победы на орбите родной корабль, возможна новая высадка на место гибели первого десанта. Они быстро сориентируются, что к чему, скорее всего, организуют поиски предположительно выживших, найдут какие-то следы, двинутся по ним, а там всё покатит почти гарантированно. Доберутся до ожерелья оазисов, и после поэтапного их посещения в конце концов наткнутся и на Ло в его героическом одиночном плавании…

Если на орбите остался чужой корабль, то будет примерно то же самое, только уже со знаком минус… Не зная количества уцелевших в первом бою врагов, баки не станут расслаблять и ждать, что их победа, сменившаяся поражением, может и повториться с не лучшими результатами… Их дирижабль после потери в котловине троих своих сейчас точно рыщет в небе планеты. Наткнувшись на следы, они сообразят, куда лететь, чтобы гарантированно найти и уничтожить…

Хотелось бы, чтобы погибли не все. Врагам это позволительно, то только не своим – можно. Очень хотелось бы. Если вообще нет уцелевших, значит, придётся ждать долгожданного десанта, возможно, и всю свою оставшуюся жизнь. Когда ещё дома рискнут пойти на новую авантюрную и опасную вылазку…

А вдруг первыми прилетят баки?..

* * *

…Сегодня Ло посетил уже почти десяток горизонтов, и это обнадёживало силами на дальнейшее. Каждый последующий марш-бросок приближал его к прохладе, воде и еде, и это воодушевляло.

Дойдя до уже какого-то там по счёту ориентира, он теперь отдыхал, сидя в песке, и оперевшись окостеневшей от усталости спиной о большой валун, от которого он скоро оттолкнётся, чтобы идти к новому горизонту.

Сколько ещё нужно проделать, успевших стать привычными марш-бросков? Пятьдесят? Сто? Тысячу?..

Всё определяется оставшимися силами и упорством. Упорство есть, а силёнок можем набрать и горстями. По крупинке…

…Из ног после воды и таблетки быстро уходила ноющая тяжесть. Чувствуя, как бодростью наполняется тело, Ло поднял уже не такие тяжёлые веки.

Перед ним расстилалась голая пустыня, расписанная мелкими барханами. Движущиеся по воле ветра пески уже занесли следы его ботинок, и только совсем рядом их ещё можно было заметить.

Жар от раскалённого валуна начинал проникать сквозь материю скафандра и обжигать кожу на спине. Мир вокруг не изменился, слегка другим стал только он сам, десантник-офицер Ло, да и то лишь для следующего изнуряющего перехода.

Ло подтянул под себя ноги и рывком встал. Ремень гранатомёта теперь не резал плечо, и он больше не чувствовал тяжести оружия.

– «Ну что же, – подумал Ло. – За три периода можно до чего-то дойти. Потом ещё за три. Потом ещё…»

Он на всякий случай огляделся, и, успокоенный, пошёл по магнитным силовым линиям дальше, всё время чувствуя направление на север, от которого нужно было отталкиваться влево по азимуту.

…Он успел сделать лишь пять шагов – краем глаза Ло заметил какое-то изменение в облачном небе…

Он круто повернулся всем телом, выставил вперёд ствол гранатомёта, с трудом удержав нервный палец на его спуске, и замер в неподвижности.

…Из облака медленно выплывал дирижабль, и его гондола вдруг покрылась белыми пятнами.

Ло ещё не успел понять, что по нему стреляют, как тренированное сражениями тело само сработало, точно сжатая мощная боевая пружина, и почти инстинктивно бросилось в сторону.

…Рой бухов, злобно гудя, пронёсся мимо, и вгрызся в песок на том месте, где он недавно был. Песок вспучился бугром и с шуршанием опал.

Ло не стал ждать второго залпа. Прыгнув назад, под прикрытие единственно надёжной защиты – валуна, он в полёте повернул ствол гранатомёта в сторону дирижабля, и дал почти залп двумя снарядами подряд.

Сильной отдачей его перевернуло в воздухе, и он больно упал на голову, хотя и в мягкое. Автомат, свалившись с плеча, отлетел в сторону; в глаза и рот набилось песку, но он уже знал, что находится под хорошим прикрытием, вне пределов досягаемости вражеских пулемётов.

Он прижался щекой к горячему валуну, безуспешно пытаясь прочистить левой рукой глаза, забитые песком. Тот хрустел на зубах, но Ло не обращал на это внимания. Для него сейчас важно было только зрение.

…До ушей долетел долгожданный сдвоенный грохот взрывов его трофейных грохней. Ло широко раскрыл слезящиеся, почти не видящие глаза, и осторожно выглянул из-за камня.

Он не мог промахнуться – снаряды были с оптическим самонаведением, и сейчас его интересовал только результаты попаданий.

…Обе грохни, очевидно, попали в двигательный отсек дирижабля, потому что Ло увидел расплывчатый перекошенный силуэт летающего корабля, медленно опускающегося к земле.

– «Ну, это мне совсем даже ни к чему! – азартно подумал он. – Сейчас у меня только один летающий противник, но если дирижабль сядет, их станет слишком много бегающих – для единственного гранатомёта всего с восемью его осколочными снарядами! А такой же один автомат против многих – это уже даже и не смешно!»

Ло снова укрылся за валуном, выставил наружу ствол гранатомёта, и ещё дважды нажал на спуск, зная, что грохни сами найдут заказанную им в небе цель…

…Вокруг завыли бухи. Они с остервенением рвали на куски валун, злясь, что не могут достать сидящего за ним противника, и с разочарованным фырканьем уходили в небо. В песке вокруг появились длинные борозды от промахнувшихся пуль.

– Не достать вам меня! – улыбаясь, сказал Ло вслух, глядя на эти борозды уже слегка прозревшими глазами, и сплюнул на сухой песок мокрым. – Не попадёте без точного прицела! А прицелиться-то я вам и не дам!

Он выглянул из-за валуна.

…Дирижабль, сильно кособочась, быстро шёл вверх; его гондола болталась под ним на оставшихся стропах. Сразу было видно, что противнику досталось крепко: в боку дирижабля зияли большие рваные дыры; из гондолы, висящей вертикально, как мешок с подарками под воздушным шариком, что-то сыпалось на землю.

Видимо, враг понял, что живьём ему на землю сесть не дадут, и на форсаже шёл в облака, надеясь спрятаться в них от обстрела. У него был минимальный, но шанс дойти до база на уцелевших ячейках дирижабля.

Был…

Но гранатомёт ещё дважды злобно рявкнул, и два могучих снаряда пошли к своей цели…

Из гондолы ещё как-то пытались стрелять – вокруг свистели бухи, а на песке возникали фонтанчики.

…После двух новых взрывов дирижабль подпрыгнул вверх и исчез в облаках; по ушам запоздало ударил грохот.

Ло лежал за камнем и терпеливо ждал, напряжённо глядя в небо…

…Сначала из облаков вывалилась беспорядочно кувыркающаяся оторванная гондола. Она, казалось, очень долго падала к земле, потом исчезла за барханами, и в небо поднялся красно-чёрный взрыв.

Ло подождал, когда до него дойдёт грохот, высчитывая расстояние.

Звук уже ушёл в бескрайнюю пустыню за его спиной, а он всё лежал и смотрел в небо…

…Дирижабль был страшно разворочен. Словно вспоротый изнутри мечом, он распахнулся, показывая свои изувеченные ячеистые потроха, и, вращаясь вокруг оси, медленно опускался на землю.

– «Вот и всё… – с облегчением подумал Ло, отворачиваясь от места побоища. – Они предусмотрели всё, они только не могли предполагать, что кто-то уйдёт из котловины живым, и станет бить их самих их же собственным оружием…»

Ло спокойно встал, перебросил за спину полегчавший, великолепно сделавший своё дело гранатомёт, поправил автомат на груди, и уже без опасок выглянул из-за валуна.

Горизонт был чист. Ло приблизил его глазами и прошёлся взглядом по его кромке.

Враги не появлялись, а невидимая отсюда гондола выплёвывала в небо длинные языки пламени; столб чёрного дыма упирался в облака. Чуть в стороне горой высился сам дирижабль.

Надо было идти. Идти туда, к дирижаблю и гондоле. Там наверняка была вода и еда, там можно было пополнить ещё и свой, слегка поредевший боекомплект.

– «До места падения гондолы лира два, – прикинул Ло. – Около чарла средней ходьбы по песку. Пока сюда доберётся их спасательный отряд, я всё успею сделать. Вряд ли они пришлют другой дирижабль – побоятся потерять и его. Связь, если она у них была над облаками, прервалась, и другие враги просто не могут знать, что противостоит им всем лишь один, каким-то чудом уцелевший чужой десантник.

На всякий случай Ло обошел место падения вражеского воздушного корабля сбоку.

Как только он перевалил через холмы, стали попадаться трупы разбившихся при падении с большой высоты баков. Они сами не были видны, но на их присутствие указывали глубокие неровные воронки в песке. Ло попытался разрыть одну из них, надеясь найти не сломавшееся от удара оружие и запасные магазины к нему, но трупы лежали на большой глубине, и Ло скоро отказался от поисков.

Ближе к горящей гондоле он стал идти осторожнее, приглядываясь к окружающим место катастрофы барханам и делая короткие перебежки от холма к холму. Он уже слышал гудение пламени, к которому примешивался и треск взрывающихся патронов. Тела погибших наверняка лежали здесь почти под поверхностью песка, и потом, разобравшись в ситуации, уже можно будет поискать боеспособное оружие.

Сильно пахло горелым мясом. Воронки в песке попадались через каждые несколько шагов, словно здесь с неба падал обильный крупный град. Из некоторых воронок торчали непонятные предметы, мало похожие на вещи, принадлежащие некогда живым существам. Ло разрыл несколько неглубоких, и нашёл-таки три целых, неповреждённых обоймы к автомату. Пригодных для дела самих автоматов он, к своему огорчению, так и не откопал, но на одном из трупов к своей боевой радости обнаружил совершенно исправный пистолет с полной обоймой и двумя запасными.

Ло перевернул полу-засыпанный песком труп, и отстегнул от него уже не нужный тому ремень с кобурой. Тело бака было мягким и гибким, точно состояло из резины.

Ло с удовольствием нацепил ремень с пистолетом к себе на пояс, и пошёл к горящей гондоле, уже не обращая внимания на валявшиеся вокруг трупы. Он был уверен, что живых здесь нет. Похоже, баки настолько уверовали в свою неуязвимость, что даже не взяли с собой парашютов.

– «Так вам и надо! – злорадно подумал Ло. – Впредь будете осторожнее, опасаясь меня!..»

Слишком близко к гондоле он подходить не стал из-за сильного жара и опасений взрыва какой-нибудь, не детонировавшей при ударе о землю бомбы: он хорошо помнил последствия взрыва одной из них возле своего корабля.

Пламя над гондолой было мощным: очевидно, горели солидные запасы какого-то энергоёмкого горючего. Песок вокруг неё расплавился, превратившись в кремниевое озеро; поодаль горели останки гондолы, отлетевшие при взрыве. Трупы баков рядом с гондолой почернели и напоминали куски угольев, над которыми курился дымок.

Здесь делать было больше нечего, и Ло направился к дирижаблю. Его интересовала конструкция баллона.

Вблизи дирижабль казался каким-то огромным морским чудовищем, выброшенным штормом на берег. Его серый лоснящийся бок мягко прогибался под рукой и пружинящее возвращался обратно. Сверху свисали лохмотья рваной ткани; они раскачивались на ветру.

Ло немного отошёл, чтобы увидеть верх дирижабля, но тот чудовищной тушей возвышался над барханами, и, казалось, упирался в небо. Ло обошёл его кругом, заглядывая в рваные дыры и поражаясь тому, какой разрушительной силой обладают вражеские грохни.

Он поднял ствол автомата и дал в бок дирижабля короткую очередь, потом наклонился и понюхал газ, выходящий из сделанных им дыр. Запах был кисловатый и незнакомый. Ло обошёл дирижабль с другой стороны и не нашёл выходных отверстий своих пуль, которые скисли своей энергией где-то внутри. Он удивлённо хмыкнул, достал кинжал и попытался воткнуть его в эластичную ткань.

Лезвие кинжал процарапало на ней белую неглубокую полоску, и бессильно соскользнуло.

Ло размахнулся и изо всех сил врезал по ткани коротким разящим ударом, которым убивают в спину зазевавшегося противника.

Кинжал вдавил ткань, сделав в ней глубокую вмятину, и отскочил, точно отброшенный пружиной. Ло погладил пальцами шероховатую поверхность, пощупал довольно глубокую выщербину от кончика кинжала.

Необходим был образец ткани для последующих анализов. С врагом нужно быть хотя бы на равных, а не страдать от его технического превосходства.

Ло вернулся туда, где сверху болтались длинные рваные лохмотья, и задрал голову.

Полоски ткани свисали с высоты десятка его ростов – оттуда, где в боку дирижабля зияла огромная рваная дыра. Нижний край самой длинной из полосок находился в двух ростах Ло над ним.

Он был неплохим спортсменом, к тому же, сила тяжести этой планете чуть уступала той, что осталась дома. Ло прислонил к дирижаблю автомат и гранатомёт, поправил на боку пистолет, и, хорошенько разбежавшись, прыгнул вверх.

Ухватившись за обрывок с первой же попытки, он несколько раз дёрнулся, вися на ней, но прочная ткань не поддавалась. Оставалось отстрелить хотя бы кусочек.

Ло ловко спрыгнул на землю, подошёл к оставленному оружию и нагнулся над автоматом.

…И тут же услышал стон…

Ло замер в неудобной позе, прислушиваясь и надеясь угадать направление на источник звука.

Тихо посвистывал ветер, за рыхлой тушей дирижабля ровно гудело пламя над гондолой, но к этим неживым звукам Ло уже успел привыкнуть. Сейчас он пытался услышать другой, живой, который насторожил его и действительно был похож на чей-то стон.

Звук не повторился. Ло осторожно поднял автомат и пошёл вокруг дирижабля, весь обратившись в слух…

…Это оказался вражеский офицер. Бак был тяжело ранен, смертельно ранен, даже принимая во внимание их фантастическую способность к регенерации. Осколок грохни вошёл ему в бок и улетел куда-то, прихватив с собой бОльшую часть его внутренностей. Защитные вещества организма уже заполнили пустоты в животе, но для спасения бака необходима была срочная пересадка живой ткани и серьёзное хирургическое вмешательство. Конечно же, не в полевых условиях…

– «Не жилец…» – понял Ло. Бак умирал, и было лишь неясно, когда конкретно наступит смерть. Но пока враг жив, он может служить хорошим источником информации. Ло порылся в карманах скафандра бака и нашёл в одном из них искомую аптечку. Достав из неё шприц со стимулятором, он сделал раненому укол в руку.

Довольно скоро бак перестал стонать; дыхание его сделалось ровнее. Он пришёл в себя, открыл глаза, и безо всякого выражения взглянул на Ло мутным от страданий взглядом.

– А… это… ты… стервятник… – без акцента, с растяжкой, сказал он на языке сонов, глядя на Ло. – Ну… что… празднуете… победу?..

Он поднял тяжёлую голову и посмотрел по сторонам.

– Живые… остались?..

– Нет, – ответил Ло. – Ты один. Пока живой…

Бак откинулся на песок и закрыл глаза.

– Значит… все… погибли… – прохрипел он. – Жалко… моих… ребят… А где… остальные… твои?.. Собирают… боевые… трофеи?..

– Других тоже нет! – самодовольно сказал Ло. – Только я!

– Всё… это… сделал… ты… один… – не поверил бак. – Невероятно… Ты же… должен был… погибнуть… Как же…мы тебя… упустили?..

Ло зло оскалился.

– А я вот взял и не сдох! – прорычал он злорадно. – Вам всем назло! А я вот уцелел, чтобы отомстить вам за остальных! Разве это не справедливо?!

– Справедливость… – бак лежал, не открывая глаз. – Справедливость… В чём… справедливость?.. В том… что мы… убиваем… друг друга… столетие… за столетием?.. – он стал что-то бессвязно бормотать.

Ло потянулся за шприцем: нужно было поторопиться с допросом, пока не прилетели другие враги.

– Не спеши… стервятник… – вдруг чётко сказал раненный.

Ло вздрогнул и посмотрел в лицо лежащему. Глаза того были открыты и уже почти ясны.

– Ты… великий воин… солдат… Нас было… около двух… сотен… И мы… проиграли тебе… одному… Или ты… просто фантастический… везунчик… Когда мы… уничтожили… твой корабль… то оставили… на месте… его гибели… трёх своих… солдат… для зачистки… Когда вернулись… за ними… их уже… не было… Мы подумали… что кто-то… уцелел… из ваших… и они ищут… Потом нашли… два трупа… Вы не знали… но на их… телах… были микромаячки… Третьего солдата… мы уже… не смогли… даже похоронить… Судя по следам… его скормили… хищникам… в норе…

Отталкиваясь… от сцены… произошедшего боя… мы решили… что вас выжило… около пяти… Мы предположили… что вы… могли идти… только… к Меридиану… Оазисов… Летели… в ту же… сторону… почти наугад… на нижней… границе облачности… для подстраховки…

Когда наткнулись… на трупы… ящеров… утвердились в мнении… что вас… не меньше… трёх… Бойня была… основательной… Мы очень… осторожничали… двигаясь наугад… но вот глупо… подставились… Один против… почти двух сотен… И победил…

– Всё это лирика постфактум! – оскалился Ло. – Про нас и меня! А мне нужна информация! Про тебя и про вас! И побыстрее, пока не нагрянули другие ваши!

– Тебе некуда… торопиться… Сюда никто… не прилетит…

Ло положил шприц.

– Сюда… никто больше… не прилетит… – повторил бак. – Потому что… сюда больше… некому лететь…

– Значит, ваших на планете нет?

– На планете… нет никого… ни ваших… ни наших… И очень долго… не будет… И рядом с ней… сейчас тоже… нет живых… Был бой… и погибли… оба корабля… Ваш и наш…

– Как долго никого не будет? Ты предполагаешь, или что-то знаешь, неведомое мне?

Лицо бака вдруг исказила жуткая гримаса. Он закашлял, издавая звуки, означавшие смех, и закорчился на песке.

Ло ждал, когда у того выдохнется непонятный приступ.

Бак, наконец, умолк, и успокоено вытянулся. Из уголка его рта потянулась к песку тонкая красная струйка.

– Гораздо дольше… чем ты… думаешь… бывший солдат… Перед встречей… с тобой… когда летели… над облаками… мы получили… со своей… планеты… экстренное сообщение… Открытым текстом…

Ло непроизвольно подался вперёд. Он знал, что это означает.

– Да, ты… не ошибся… Глобальная война… развязана… и эта война… на уничтожение… уже закончилась… А тем… немногим… кто остался… в живых… очень долго… будет не до этой… поганой планеты… Все патрульные… корабли вернулись… во фронтовую… зону… и устроили… последнее побоище…

Бак сглотнул.

– Они бросили… нас здесь… И ваши… и наши… Теперь нас… на этой… планете… всего двое… А скоро… останешься… только ты… один… – бак поднял глаза к серому, непроницаемому небу.