Текст книги "Линейные крейсера Англии. Часть III"

Автор книги: Валерий Мужеников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Валерий Борисович Мужеников
Линейные крейсера Англии. Часть III

Санкт-Петербург 2001

Боевые корабли мира

На 1-й стр. обложки: линейный крейсер “Рипалс”;

на 2-й стр: линейный крейсер “Ринаун”. 1935 г.;

на 3-й стр. линейный крейсер “Рипалс”. 1937 г.;

на 4-й стр. линейный крейсер “Ринаун”.

Научно-популярное издание

Тех. редактор В.В. Арбузов

Лит. редактор E.B. Владимирова

Корректор С.В. Субботина

Проектирование

Если проектирование и постройка немецких линейных крейсеров продолжались без перерыва до 1918 г., то после “Тайгера” в дальнейшем проектировании и постройке британских линейных крейсеров наступил некоторый перерыв. Совет Адмиралтейства решил, что после постройки “Тайгера” больше нет необходимости строить корабли такого типа.

Тогда не было класса боевых кораблей, из-за которого возникало больше горячих споров и страстных прений, чем класс линейных крейсеров, иначе называемых крейсерами-дредноутами. Идея крейсеров с артиллерией одного и притом довольно крупного калибра отрицалась иными столь категорично, как, пожалуй, ни одна из других современных военно-морских идей. Вместе с тем, нельзя не сказать, что среди других она пользовалась удивительной популярностью.

Споры о целесообразности постройки линейных крейсеров давно уже вышли из узкого круга специалистов, перебросились в широкие общественные круги и стали излюбленной темой парламентских прений Великобритании: “Дредноуты, конечно, являются ядром, основой и высшим олицетворением нашей морской силы. Но надо ли их строить только в виде линейных кораблей? Не нужны ли нам ещё и линейные крейсера? А может быть, наоборот, линейные крейсера являются только роскошью. И прав был французский морской министр, решительно отвергавший проект постройки таких крейсеров для флота своей республики?”

На этот вопрос, как известно, различные нации ответили по-разному. Достоинства большой скорости хода как “интегрирующего фактора” силы удара и стойкости были уже давно признаны отдельными морскими державами. Франция. США, Италия и Австрия стали на ту точку зрения, что, развивая военно-морской флот, следует строить дредноуты только в виде линкоров, обладающих умеренной скоростью хода около 20,5-23 уз., но с мощным бронированием и очень сильным артиллерийским вооружением.

Россия, Япония. Великобритания и Германия придерживались другого взгляда и осуществляли его в виде могучих "Измаилов”, “Конго”, “Тайгеров" и "Зейдлицев”. Особенно Великобритания, главный инициатор и создатель первых линейных крейсеров типа “Инвинсибл”, непреклонно отстаивала свои убеждения о необходимости такого класса кораблей, и на неё всегда ссылались те американцы и французы, которые требовали у себя дома, чтобы в части судостроительных программ некоторое число линкоров заменили линейными крейсерами.

Бюджеты британского Адмиралтейства, утвержденные в 1911 и 1912 гг., включали в себя по одному линейному крейсеру, заложенному на частных судостроительных верфях “Пальмерс” и “Джон Браун”, которые получили соответственно названия “Куин Мери” и “Тайгер”. Первый из них вошёл в строй в 1913 г., второй в 1914 г. Это были два последних корабля такого типа, и всем казалось, что после них линейных крейсеров Адмиралтейство закладывать больше не будет. Англичане в прессе и парламенте официально заявили, что крейсера-дредноуты закончили свое короткое существование. И действительно, программы 1913-13 гг. и 1914-15 гг. больше не имели линейных крейсеров и в основной своей части состояли только из линкоров.

Тогда в Англии говорили, что ‘‘…идея линейного крейсера окончила свою короткую шестилетнюю жизнь” и что “…мы линейных крейсеров строить больше не будем”. Построив такой превосходный тип боевого корабля, каким являлся “Тайгер". вдруг пришли к убеждению, что такие корабли не нужны, а нужны только линкоры-дредноуты.

По программе 1913 г. предстояла постройка четырёх линкоров типа "Куин Элизабет” с проектной скоростью хода 25 уз. фактически развивавших 24 уз. вместо первоначально запланированных трёх со скоростью хода 21 уз. и одного линейного крейсера. Чуть позже приняли решение о постройке пятого линкора типа “Куин Элизабет”, оплаченного Малайей.

Программа 1914 г. предусматривала постройку трёх линкоров типа “Роял Соверн” (в дополнение к пяти типа “Куин Элизабет” программы 1913 г.), получивших наименование “Ринаун” (“Слава”), “Рипалс” (“Отпор”) и “Резистанс” (“Сопротивление”), а также шестого типа “Куин Элизабет”, названного "Эджинкоорт”.

Линкоры типа "Роял Соверн” почти не отличались от кораблей программы 1913 г., однако включали в себя все последующие конструктивные улучшения, как, например, противоторпедную переборку, имевшую одинаковую 38-мм толщину почти по всей длине корпуса. Не только программы 1913-14 гг., но и программы 1914-15 гг. не включали линейных крейсеров.

13 мая 1914 г. Совет Адмиралтейства одобрил спецификации этих новых линкоров. В июне выдали заказ казённой судостроительной верфи в Портсмуте на постройку “Эйджинкоорта”, а казённой верфи в Девенпорте на постройку “Резистанса”. На строительство двух других линкоров объявили конкурс. По результатам конкурса “Рипалс” достался частной судостроительной верфи “Пальмерс Шипбилдинг и Инжиниринг, К°” в Гринок, Ньюкасл, а “Ринаун” частной верфи "Фэрфильд Шипбилдинг и Инжиниринг, К°” в Гован, Глазго.

С началом первой мировой войны работы на строящихся линкорах замедлились, а 26 августа 1914 г. ввиду малого процента готовности четырёх кораблей последней программы контракт на постройку двух заложенных на казённых верфях “Эйджинкоорта” и “Резистанса” аннулировали.

Первые десять листов киля линкора “Рипалс” заложили 30 ноября 1914 г. Однако постройка “Рипалса” и “Ринауна”, заказанных на основании контрактов с верфями “Палмерс” и “Фэрфильд”, из-за катастрофической нехватки рабочей силы и материалов шла медленно. Постройку приостановили на том основании, что их не смогли бы закончить до окончания войны, так как предполагалось, что война не затянется более шести месяцев.

Перерыв в постройке мог перерасти в полную остановку, если бы 30 октября 1914 г. по рекомендации морского министра Черчилля на пост первого морского лорда Адмиралтейства не вернулся адмирал Фишер, сменив на этом посту несправедливо отстраненного адмирала Луи Батенберга, немца по национальности. Самому Фишеру тогда исполнилось уже 73 года. Позже Черчилль писал в своих мемуарах “Мировой Кризис”: “Лорд Фишер был весьма активен в своей деятельности и проводил весь день с невероятной энергией. Во время совещаний он собирал у себя известных кораблесторителей и представителей верфей, и после четырех-пяти плодотворных встреч, в которых каждая минута была достойна восхищения, он предложил массу идей и планов по увеличению строительства подводных лодок, эскадренных миноносцев и малых боевых кораблей, которые я или кто-нибудь из моих помощников не имели возможности внимательно рассмотреть”.

В то же время адмирал Фишер немало внимания уделял и крупным надводным боевым кораблям и вернул к жизни свою идею о легко бронированных, но тяжело вооружённых линейных крейсерах.

Со своей стороны. Адмиралтейство никогда не исходило из того, что в британском Королевском флоте линкоры типа “Куин Элизабет” полностью заменят линейные крейсера. Для этого новые линкоры оказались недостаточно быстроходными и не обладали скоростью для образования “быстроходного крыла” линейного флота. Однако следует признать, что реализация проекта линкора с требуемой скоростью хода гарантированно делала проектирование линейного крейсер ненужным.

Аргументы адмирала Фишера получили весомое подтверждение в результате боев 28 августа 1914 г. в Гельголандской бухте и 8 декабря 1914 г. у Фолклендских островов, когда линейные крейсера отлично продемонстрировали цену сочетания огневой мощи и высокой скорости хода. Тогда казалось, что доктрина линейных крейсеров Фишера была достаточно обоснована, и “Инвинсиблы”, при поверхностном взгляде на бои у Гельголанда и Фолклендских островов, явно оправдали свою постройку.

Однако к такому выводу можно было прийти лишь упуская из виду, что у Фолклендских островов против британских линейных крейсеров сражались германские броненосные, а в Гельголандской бухте даже лёгкие крейсера. Ошибки Фишера с наглядной ясностью выявились лишь после Ютландского боя, когда крейсерам-дредноутам пришлось драться с подобными же кораблями противника. Ещё задолго до Ютландского боя стали возникать сомнения. После боя у Фолклендских островов Фишер предложил Черчиллю внести предложение Кабинету министров о продолжении постройки линейных крейсеров и получил отказ, мотивированный тем, что это будет мешать строительству более важных для флота боевых кораблей.

В ответ на это адмирал Фишер обещал построить их так же быстро, как “Дредноут” за 8 лет до этого. Он доказывал невозможное, но, тем не менее, за быстроту, с которой построили два новых корабля, нужно отдать должное его настойчивости, эффективности британского судостроения и умению конструкторов отдела военного кораблестроения. Фишер настойчиво уговаривал морского министра Черчилля убедить Кабинет министров пересмотреть свое решение об отказе о проведении работ по созданию линейных крейсеров четвёртого поколения. Он также сослался на то, что ни один британский дредноут, из числа готовых или строящихся, по скорости хода не сможет превзойти новый германский линейный крейсер “Лютцов” с его 28-узлами. И Черчилль поддался оказываемому на него давлению. 18 декабря 1914 г. он добился от Кабинета министров согласия на постройку двух линейных крейсеров.

Таким образом, вернувшийся на место первого лорда Адмиралтейства Фишер после победы у Фолклендских островов, в условиях эйфории у части общества, добился решения Кабинета министров перепроектировать линкоры “Ринаун" и “Рипалс” в быстроходные линейные крейсера с тем, чтобы закончить их постройку через 15 месяцев после закладки (фактически постройка заняла 19-20 месяцев).

Поскольку частная судостроительная верфь “Пальмерс” не имела в своём распоряжении эллинга для строительства корабля такой большой длины, контракт на постройку “Рипалса" передали частной судостроительной верфи “Джон Браун и К°” в Клайдбанке.

Ошибки своего судостроения Великобритания старалась исправить, возродив новый тип линейного крейсера. Война подгоняла как моряков, так и конструкторов. 19 декабря 1914 г. Фишер информировал об этом решении начальника отдела военного кораблестроения сера Эйстаса Теннисон-д’Эйнкорта и распорядился немедленно начать работы по проектированию линейных крейсеров четвёртого поколения. В тот же день эта работа началась.

Замысел адмирала Фишера состоял в том, чтобы создать новый тип линейного крейсера в связи с его Балтийским проектом, согласно которому предусматривалась высадка на побережье Померании (всего в 80 милях от Берлина) десанта британских или русских войск, поддержанных специально спроектированными кораблями с большой дальностью плавания, крупнокалиберными дальнобойными орудиями и чрезвычайно малой осадкой. Эту его идею в ноябре-декабре 1914 г. поддерживали и Черчилль и Ллойд-Джордж. Но затем Черчилль увлекся другой идеей – Дарданельской операцией.

Впоследствии кораблями, удовлетворяющими всем требованиям адмирала Фишера при поддержке десанта, оказались мониторы, а выдвигаемая Фишером идея высадки десанта на Балтийское побережье Померании со стороны Датских проливов была отвергнута Адмиралтейством сразу же после его ухода с поста первого морского лорда в январе 1916 г.

В сущности, по проекту линейный крейсер четвёртого поколения должен был стать увеличенным “Инвинсиблом”, но с более высокой скоростью хода и вооруженный главной артиллерией такого крупного калибра, насколько это было тогда практически возможно. В то же время, по значимости бронирование должно было стоять на третьем месте. Таким образом, адмирал Фишер хотел добиться скорости хода 32 уз., иметь калибр главной артиллерии 381-мм и бронирование, соответствующее линейным крейсерам первого поколения. Кроме того, кораблям предполагалось иметь возможно малую осадку, так как они предназначались для использования в мелководном районе Балтийского моря. Их постройку предполагали осуществить с наивозможной быстротой, даже за счёт прекращения строительства уже находящихся в доках линкоров.

Заложенная в проекте сравнительно высокая скорость хода позволяла им принимать или прекращать бой в зависимости от складывающейся обстановки. Предполагалось завязать бой с более слабыми неприятельскими кораблями уничтожить их и в любой момент легко уйти от более сильного противника.

Но устоявшееся мнение адмирала, что

“скорость является лучшей защитой корабля”, привела к установке броневой защиты толщиной, аналогичной “Инвинсиблу”, несмотря на то обстоятельство, что они смогут встретиться с боевыми кораблями противника, орудия которых могут изрешетить 152-мм главный броневой пояс и 178-мм барбеты.

Начальник отдела военного кораблестроения Теннисон-д’ Эйнкорт понимал всю нежелательность применения на крейсере такого размера такой слабой броневой защиты, но, с другой стороны, был согласен, что только таким способом можно достичь заложенных в проекте характеристик.

Как и ожидалось, влияние адмирала Фишера на проект было всеохватывающим и подавляющим.

Он правильно предполагал использовать при постройке столько материалов, сколько можно взять от двух аннулированных контрактов на уже заказанные верфям “Пальмерс” и “Джон Браун” линкоры типа “Ривендж”.

Вскоре выяснилось, что с учетом задела для новых крейсеров можно выделить только по шесть 381-мм орудий на корабль, поэтому Фишер дал указание разрабатывать проект под шесть 381-мм орудий, поскольку двенадцать орудийных установок уже изготавливовались для вооружения аннулированных линкоров. Поэтому проект линейных крейсеров готовили с учетом выполнения именно этого условия, и проектирование велось столь стремительно, что их общие виды вычертили за 10 дней, 21 декабря 1914 г. отдел проектирования представил теоретические обводы и размеры корпуса, необходимые для получения ожидаемой скорости хода и установки планируемого вооружения. 24 декабря адмиралу Фишеру представили модель нового линейного крейсера.

Прежде чем показать её Совету Адмиралтейства, Фишер предложил некоторые усовершенствования, с учётом которых через два дня ему представили новую модель. 28 декабря Совет Адмиралтейства одобрил проект, и начальник отдела кораблестроения получил наряд на изготовление рабочего проекта, и на следующий день Фишер провел переговоры с представителями заинтересованных верфей. Решили возобновить аннулированные заказы на постройку двух линкоров типа “Роял Соверн” – “Ринаун" и “Рипалс”. Только строить корабли под этими названиями нужно было по другому проекту.

Корпус линейного крейсера “Рипалс” на стапеле. Установка киля и кормовых шпангоутов. 14 апреля 1915 г.

Руководству верфей Фишер высказал пожелание, чтобы в условиях войны оба линейных крейсера были построены в рекордно короткий срок – 15 месяцев и при этом сопроводил это требование патетическим возгласом: “Мы должны устранить всё, что станет на нашем пути”. После достижения договоренности о сроке постройки в 15 месяцев и внесении этого пункта в строительный контракт, фирмы сразу же получили официальные заказы на постройку.

Та срочность, с которой производилась подготовка к строительству этих кораблей, противоречила обычной практике Адмиралтейства. Так официальное разрешение на постройку выдали 30 декабря 1914 г., а фактическое одобрение Советом Адмиралтейства измененного проекта последовало только в апреле 1915 г.

В первую половину января представители службы начальника отдела кораблестроения осмотрели уже заготовленный для линкоров металл на верфях “Пальмерс” и “Фэрфильд” и решали, что из них можно использовать при постройке крейсеров по новому проекту. Затем металл с верфи “Пальмерс” перевезли в Клайдбанк на верфь “Джон Браун”.

До 21 января 1915 г. верфи провели основную подготовку производства. Хотя формальное одобрение проекта Советом Адмиралтейства произошло только 22 апреля 1915 г., уже 21 января они имели необходимую документацию для немедленного начала работы. Ещё через четыре дня, 25 января 1915 г. в день рождения Фишера, состоялась одновременная закладка обоих линейных крейсеров. Таким образом, прошло всего чуть больше месяца от начала рабочего проектирования до закладки корабля.

К 31 января отдел проектирования обеспечил обе верфи теоретическими чертежами и исходными данными, необходимыми для разработки большей части рабочей документации, включая спецификацию корпуса, миделевое сечение, продольный разрез и чертежи палуб, поперечное сечение бронированных палуб, эскизы броневых плит, благодаря чему уже через год крейсера были готовы к спуску на воду.

До 15 февраля подготовили к установке на киль-блоки участок киля длиной 76 м и доставили к стапелю 4000 т стали, к 28 февраля отдел проектирования закончил разработку большей части проектной документации, до 15 марта установили на киль-блоки 375 т стальных конструкций килевой части корпуса, ещё 3000 т стали подготовили к установке, к 30 марта установили на киль-блоки 800 т стальных конструкций, к 12 апреля верфям передали все необходимые рабочие чертежи, спецификации и инструкции по постройке, выполнив, таким образом, весь объём технической документации за 4 месяца (с 19 декабря 1914 г.), установили на кильблоки 1200 т стальных конструкций.

Согласно Campbell [2], Burt [3], Brayer [4] и Raven/Roberts [5], по состоянию на 2 апреля 1915 г. проектное нормальное водоизмещение линейных крейсеров типа “Ринаун” составляло 26500 т, почти как у “Лайона", при осадке носом 7,62 м, кормой 7,93 м, средней осадк 7,8 м (против 8,68 м у “Тайгера”). Полное водоизмещение составило 30100 т, в полном грузу (без нефтяного топлива) 30835 т при средней осадке 8,92 м.

Согласно Conway [1], среднее водоизмещение составляло 27650 т, а в полном грузу 30835 т.

Согласно Campbell [2], по проекту длина крейсеров типа “Ринаун” составляла: между перпендикулярами 228,8 м (согласно Brayer [4], 228,6 м, Burt [3], Raven/Roberts [5], 228,75 м), по ватерлинии 240.9 м (согласно Brayer [4], 240,0 м) и полная 242,2 м (согласно Conway, [1] 242,0 м, Burt [3], Raven/ Roberts [5], 242,17 м), что на 27,5 м было больше, чем у “Тайгера”.

Согласно Conway [1], Campbell [2] и Brayer [4], максимальная ширина крейсеров типа “Ринаун” составляла 27,4 м (Burt [3], 27,43 м, Raven/Roberts [5], 27.45 м), почти столько же, как у “Тайгера”, отношение L/B равнялось 8,82, против 7,78 у “Тайгера”. Согласно Brayer [4], после наделки булей у обоих крейсеров ширина корпуса увеличилась до 31,3 м.

Высота надводного борта при нормальном водоизмещении в носовой оконечности составляла 9.8 м, на миделе 7,2 м и 5,8 м в корме, почти как у “Тайгера”. Высота борта на миделе равнялась 14.96 м. Увеличение осадки на 1 см соответствовало увеличению водоизмещения на 40,6 т.

Корпус корабля разделили водонепроницаемыми переборками на 26 основных отсеков. Двойное дно установили на 83% длины корабля. Способ связей клёпаной конструкции корпуса – смешанный набор поперечных шпангоутов и продольных стрингеров.

Требование Совета Адмиралтейства, за которое адмирал Фишер нёс ответственность, заключалось в установке возможно большего числа 381-мм орудий в корпусе ограниченного водоизмещения при возможности достижения скорости хода 32 уз.

В виду необходимости постройки крейсеров в течение 15 месяцев, что являлось самым важным требованием и из чего исходил Фишер, проект основывался на находящихся в производстве шести башен 381-мм орудий.

Хотя для успешной корректировки стрельбы методом наблюдения за всплесками был необходим залп, как минимум, восьми орудий, то наличие только шести орудий на корабле не позволяло полностью использовать этот способ, всё же пришлось пойти на установку шести орудий главного калибра в трёх двухорудийных башнях.

Корпус линейного крейсера “Рипалс” на стапеле. 1915 г.

Таким образом, артиллерия главного калибра крейсеров состояла из шести спроектированных в 1913 г. скорострельных 381 – мм орудий образца Mk.I, с весом скрепленного проволокой ствола 97,3 т и механизма запирания 2,7 т. Длина орудия составляла 16520 мм, канала ствола в 42 калибра (16002 мм), нарезанной части ствола 13115 мм. Система нарезов представляла собой обыкновенный профиль, крутизна нарезов постоянная – один оборот на 30 калибров.

Орудия стреляли снарядами весом 872 кг (согласно Brayer [4], 875 кг) со скоростью у дульного среза 747 м/с (согласно Полякова [1 1], 857 м/с) и развивали дульную энергию 24366 тм. Масса полного заряда весила 194 кг кордита MD19, уменьшенного 146 кг. Скорострельность составляла около двух выстрелов в минуту.

Установки обеспечивали угол склонения стволов орудий 5°, возвышения 20°, что обеспечивало дальность стрельбы 21690 м (117 каб.). Максимальная дальность стрельбы при угле возвышения 30° составляла 32000 м (173 каб.). Живучесть ствола допускала 350 выстрелов.

Две линейно-возвышенные башни “А” и “В” расположили в носовой части корабля, третью в кормовой. Расстояние оси барбета башни “А” от форштевня составляло 64 м, между осями барбетов башен “А” и “В” 16 м, между осями барбетов башен tk A" и “Y” 138 м, что с учётом диаметра барбета (9652 мм) определяло длину гланого броневого пояса, оси барбета башни “Y” от ахтерштевня 40 м.

Высота осей орудий над уровнем ватерлинии при нормальном водоизмещении составляла для башни “А” 10,7 м, “В" 13,7 м и 7 м. Сектор обстрела всех орудийных башен составлял ставшие уже привычными 300°. При этом в различных секторах обстрела действовало разное число орудий главного калибра: сектор обстрела 0-30° – четыре орудия, 30-150° – шесть орудий, 150-210° – два орудия, 210-330° – шесть орудий, 330– 360° – два орудия.

На “Ринауне” 381-мм орудия смонтировали в установках со спаренными лафетами образца Mk.I*, на “Рипалсе’' в одной образца Mk.I* и двух образца Mk.I. Они отличались друг от друга способом подачи снарядов из снарядного погреба в главную поданную трубу. Зарядные погреба, как обычно, расположили над снарядными, причём их крышей являлась нижняя (бронированная) палуба.

Боекомплект состоял из 720 снарядов для всех шести орудий главного калибра или 120 снарядов на ствол, из которых первоначально было 60 бронебойных и 60 полубронебойных. затем 72 бронебойных, 24 полубронебойных и 24 фугасных, а в конце войны 84 снаряженных лиддитом бронебойных и 36 полубронебойных.

Вес орудийной башни составлял 1039 т, включая 422 т вращающейся брони. Стволы в башне отделили друг от друга бронированной перегородкой. Диаметр барбета равнялся 9296 мм, поворотной орудийной платформы 11 000 мм. Высота от настила зарядного погреба до орудийной платформы составляла 20 м. Расчет каждой башни насчитывал 75 человек.

Каждая башня имела встроенный дальномер с базой 4,57 м и открытое визирное устройство для стрельбы прямой наводкой. Для осуществления горизонтальной наводки орудийных башен использовали три гидравлических насоса с паровым приводом. Первое время на линейных крейсерах установили два поста управления стрельбой центральной наводки главного калибра, один на марсе фок-мачты, другой в бронированном вращающемся колпаке на крыше передней боевой рубки.

Влияние адмирала Фишера проявилось так-же при выборе вспомогательной артиллерии. Несмотря на возросшее водоизмещение эскадренных миноносцев противника, Фишер всегда возражал против 152-мм противоминной артиллерии на дредноутах. Так произошло печальное возвращение к 102-мм орудиям.

Таким образом, насколько была сильна артиллерия главного калибра,– настолько слаба оказалась вспомогательная в количестве 17 (спроектированных в 1906 г.) 102-мм орудий образца BL.Mk.IX с длиной канала ствола 44,3 калибра (4520 мм), (согласно Brayer [4], 50 калибра (5100 мм) и весом ствола 2,2 т. Орудие стреляло унитарными выстрелами весом 14 кг со скорострельностью 9– 10 выстрелов в минуту.

Все усугублялось тем, что 15 из них установили в неудачных для обслуживания пяти трёхорудийных установках образца TI– Mk.I, расположенных по одной на передней надстройке по правому и левому борту на уровне передней дымовой трубы, ещё одна перед грот-мачтой и две последние, стреляющие одна поверх другой, позади неё. Два одиночных 102-мм орудия в установках образца P.XII разместили на передней надстройке по обе стороны от боевой рубки.

Трёхорудийные установки, принятые в качестве новшества и на следующем поколении линейных крейсерах типа "Корейджес”, – новое направление в компановке орудийных установок противоминного калибра, оказались неудачными в эксплуатации, поскольку все три орудия располагались на отдельных лафетах и общей штыревой установке, прикрытые одним общим щитом. Они требовали для своего обслуживания непомерно большие расчеты (23 человека) на установку (Raven/Roberts [5] называет даже цифру 32 человека), что из-за тесноты создавало большие трудности при обслуживании.

Теоретически расположение этих установок – по одной с каждой стороны передней надстройки и остальные три кормовые вдоль диаметральной плоскости корабля, позволяли создавать концентрацию артиллерийского огня, которая превосходила батарею 152-мм орудий, так как при таком расположении они не мешали друг другу. Однако при этом не учитывались реальные условия, поскольку трёхствольная установка не могла обеспечить требуемую скорострельность, а снаряды 102-мм орудий не были достаточно дальнобойными и способными наносить серьёзные повреждения эсминцам противника.

Трёхствольные установки 102-мм орудий на бумаге выглядели очень грозно, но на практике они оказались неудачными. В носовом секторе ведения огня действовало 8 орудий, в бортовом 13, в кормовом 6.

Первоначально предполагали установить 102-мм орудия образца QF.Mk.V5 с длиной канала ствола 50 калибров (5100 мм), но в тот период времени не был готов электрозапал, необходимый для стрельбы с устройствами управления центральной наводки. Вместо устройства управления стрельбой центральной наводки противоминной артиллерии предложили установить прибор наводки “Эверсхед”. Однако Фишер настаивал на установке первоначальной системы управления стрельбой.

Как альтернативу, предложили 102-мм орудие образца Mk.VIII. Оно было значительно проще в обращении, однако было не такое надёжное, как зарекомендовавшее себя 102-мм орудие образца Mk.V.

Фишер согласился, однако артиллерийский отдел предложил использовать новую конструкцию механизма заряжания, основную часть которого взяли от орудия образца Mk.V, а затвор от орудия образца Mk.VIII.

Так в апреле 1915 г. на трёх установленных под одним щитом лафетах оказались 102-мм орудия образца Mk.IX.

Тройной лафет образца TI-Mk.I придавал каждому орудию независимый друг от друга угол возвышения ствола 30°.

Орудия в такой установке имели только общее горизонтальное наведение, но они не имели общего лафета, и их затворы позволяли каждому отдельное заряжание, вертикальную наводку и стрельбу независимо друг от друга.

Боекомплект орудий противоминной артиллерии состоял из 150 (согласно Burt [3], 200) унитарных выстрелов на ствол, из них 45 полубронебойных и 105 фугасных, и позднее его увеличили до 200, из них 50 полубронебойных, 120 фугасных и 30 фугасных с ночным трассером. В дополнение к этому каждый корабль комплектовался 100 осветительными выстрелами. Полный боекомплект составлял 3500 выстрелов.

Один прибор управления стрельбой центральной наводки 102-мм орудий расположили на марсе фок-мачты, ниже поста управления стрельбой центральной наводки орудий главного калибра, другой еще ниже – на платформе, установленной на опоре треногой фок-мачты.

Зенитное вооружение состояло из двух 76-мм зенитных пушек образца Mk.I с длиной канала ствола 20 калибров (1520 мм) и боекомплектом по 150 выстрелов на ствол (120 фугасных и 30 зажигательных), установленных в средней части корабля по обе стороны задней дымовой трубы. Зенитный дальномер с базой в 2 м установили на марсе грот-мачты.

Корпус линейного крейсера “Рипалс” на стапеле. 5 мая 1915 г.

На вооружении крейсеров также находилась одна 76-мм десантная пушка, десять орудий Левиса и пять пулемётов системы Максим с боекомплектом из 5000 патронов на ствол. В мирное время для производства салютов во время морских церемониалов предназначались четыре 47-мм орудия Готчкисса с боекомплектом 64 выстрела на ствол.

Торпедное вооружение состояло из двух бортовых подводных 533-мм торпедных аппаратов оригинальной конструкции (впереди барбета башни “А”) с общим боекомплектом 10 торпед образца MK.IVHB. Необходимо отметить, что “Ринаун" ещё в 1916 г. стрелял торпедами из бортовых подводных торпедных аппаратов на ходу на полной скорости. Позднее эти торпедные аппараты сняли и заменили восемью двойными надводными.

В январе 1915 г. адмирал Фишер распорядился вооружить каждый крейсер 25 якорными минами образца ‘1 Виккерс-20' Мины предполагали разместить на рельсах в кормовой части, что вызвало серьёзные конструктивные трудности. После того, как в январе 1916 г. Фишер покинул Адмиралтейство, от установки мин отказались.

К концу войны оба крейсера имели на вооружении по одному колёсному самолёту “Сопвич Кэмел" на платформе башни “Y” и по двухместному “Струттеру” на башне “В'’.

Согласно первоначального проекта, бронирование “Рипалса” и “Ринауна” по масштабу было сравнимо с бронированием “Индефатигейбла”, а потому предусматривало лишь слабую броневую защиту, что в основном соответствовало концепции применения этих кораблей при реализации основных требований – мощности артиллерийского огня и высокой скорости хода. Этот тип бронирования, вновь воплощённый в проекте линейных крейсеров четвёртого поколения, оказался. несомненно, неадекватным, как по протяжённости, так и по толщине броневого пояса, а о предположении, что эти крейсера могут вступить в бой с крупными боевыми кораблями противника, не могло быть и речи.

Главный броневой пояс толщиной 152 мм, длиной 140,9 м и шириной 2,74 м простирался от начала барбета башни “А" и до конца барбета башни “Y”. По высоте он располагался от главной (бронированной) палубы до уровня 0,46 м ниже проектной ватерлинии при нормальном водоизмещении или 1,3 м ниже ватерлинии при водоизмещении в полном грузу и опирался своей нижней кромкой на шельф (полку) на обшивке борта. Далее он продолжался в носовую часть корабля толщиной 102 мм на длину 29 м, не доходя 30,5 м до форштевня, и 76 мм в кормовую часть на длину 12,7 м, заканчиваясь в 22,9 м от кормы.