Текст книги "Осторожно: снежный человек!"

Автор книги: Валерий Гусев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Вот его загорелая фигурка скользит над самым дном, минует якорную веревку и, кажется, будто издает торжествующий вопль.

Он вытягивает вперед руки, ковыряется в песке и вытаскивает из него автомат. Выныривает, подплывает к лодке, передает мне автомат и, положив руки на борт, отдыхает и отдыхивается.

Потом снимает маску.

– Хороша рыбка, Дим?

– Хороша. Только ствол автомата забит песком. Ничего, почистим.

– Еще чего! – возмутился Алешка. – Свои почистим, да. А Володины – пусть сам чистит!

Алешка взбирается в лодку. Мы снова медленно плывем к косе, поворачиваем, плывем к катеру, еще ближе к берегу.

Алешка поднимает руку. Бросаем якорь.

Теперь я ныряю. Автомат нахожу быстро. Он уже почти весь ушел в песок, виднелись только часть ремня и магазин.

Увлекательное занятие. Но улов оказался меньше, чем мы ожидали, – нашли всего три штуки.

– Володе ничего не сдаем, – тут же решает Алешка, – все автоматы оставляем себе. Каждому по штуке.

Но Арчил воспротивился.

– Зачем мне такой систем? У меня есть лучший друг Максимов. Так, да.

– Ну ладно, – вздыхает жадина Алешка. – Я себе два возьму. А один тебе, Дим.

Арчил без лишних слов забирает все добытое оружие.

– Буду разбирать их совсем. Чистить буду. Смазка давать. Патроны сушить. Потом будем посмотреть, что с етим систем делать? Правильно сказал?

Алешка помолчал, состроил недовольную гримасу.

– Не очень правильно. «Етим систем» и мне нравится. Я, знаешь, как за ним нырял! Там глубина почти сто метров над уровнем моря!

– Вах! Какой молодец! Который так сильно под вода нырял, сейчас очень сильно завтрак будет кушать.

За завтраком, который мы «очень сильно кушать», Алешка сказал Арчилу:

– А нам опять в город надо.

Ну надо же! А я об этом, например, впервые слышал.

– Зачем тебе в город? Мы лучше в горы пойдем, – возразил наш снежный человек.

– Чего я там не видел? – воспротивился Алешка.

– Узнаешь. Арчил вас на вечер угощать будет. Сациви делать будет. Цыпленок в табаке. Теперь хороший дикий слива нужен, ткемали называется. Цыпленка такого кушать будем.

Я лично ничего не понял. Но идти пришлось.

Мы взяли большую корзину, зашли в глубь ущелья и известной Арчилу тропой под ворчание Алешки, полезли в горы. Где-то там Арчил отыскал три дикие деревца, усеянные мелкими желтыми сливами. Они оказались такими вкусными, что Арчил в конце концов не выдержал:

– Вах! Один Арчил слива в корзинка кладет. А етим джигиты только в свой живот.

– Так, да! – сказал Алешка и выплюнул косточку.

А когда мы вернулись, и Арчил, что-то довольно напевая, стал разбирать на столе сливы, Алешка упрямо сказал:

– А нам все равно в город нужно. Что я, даром что ли «етим мелким слив» собирал? Так, да?

– Какой ты! – Арчил воздел к потолку руки. – Сациви кушать любишь, а...

– Не любишь, – прервал его Алешка. – Я «етим сациви» никогда не ел.

– Полюбишь, – уверенно сказал Арчил.

Но в город мы все-таки поехали. Кто Алешке попытается в просьбе отказать, тот и дня спокойно не проживет...

Глава XV
«А ГДЕ АРЧИЛ?»

– Дядя Володя, – торжественно и важно сказал Алешка, – я хочу вам сделать сувенир!

– Спасибо, – сказал Володя. – Только знаю я ваши сувениры. Все приезжие собирают на берегу дохлых крабов и делают ожерелья из их клешней. А потом всем дарят. Потому что самим не нужно. У меня этих сувениров – полный сейф.

Алешка, как ни странно, не обиделся.

– Это, дядь Володь, совсем не такой сувенир. В переводе означает приятный сюрприз.

– В каком переводе? – озадачился Володя. – С какого языка?

– С Арчилова. Сувенир вам понравится. – И добавил со знанием дела – все-таки сын полковника милиции: – Вам за этот сувенир премию дадут. И внеочередную звездочку на погоны. Майором будете. А что, вам к лицу.

Володя долго думал. А потом спросил:

– Знаешь, о чем я размышлял? Скажу: вот я с тобой, Алексей Сергеич, общаюсь всего несколько дней...

– И я вас уже утомил, – перебил его Алешка, улыбаясь. – Я знаю.

Да, подумал я, вы, капитан Володя, далеко не первый потерпевший.

– Ага, – признался Володя. – Но я сейчас думаю о твоем папе. Бедный полковник!

– Вам так только кажется, – успокоил его Алешка. – Ладно, давайте свое ухо. Я вам кое-что шепну.

Володе стало, может быть, и не столько интересно, сколько весело. И он, наклонившись, подставил свое ухо. Алешка что-то ему зашептал. А я не мог оторвать глаз от Володиного лица. Никогда не думал, что у капитана милиции может быть такая богатая мимика.

Сначала он просто морщился от щекотки, потом в глазах его появилось легкое недоверие, смешанное с восхищением. Явно он подумал в тот момент что-то вроде: надо же, малый пацан, а такое придумал, фантазер. Но вслед за этим глаза у Володи стали круглыми, как яблоки, и желтыми, как «етим дикий сливы ткемали». В них загорелся огонь восхищения.

Володя отстранил немного Алешку, чтобы еще лучше его рассмотреть. А потом сказал:

– Это тебе, Алексей, нужно дать внеочередное звание. Генерала! Я завидую твоему папе!

– Не вы один, – скромно сказал Алешка. – Ни у кого нет таких детей.

– Это кто сказал?

– Мама.

– Все! – Володя шлепнул ладонью по столу. – Бегу докладывать начальству.

– Чего ты ему наврал? – спросил я Алешку, когда Володя выскочил за дверь.

– Сегодня банду Злобина будем брать, – небрежно пояснил он, с интересом разглядывая на Володином столе бумаги.

Я не нашел ничего умнее, как глупо спросить:

– Почему сегодня?

– Полнолуние, – пожал Алешка плечами и стал выдвигать ящики стола.

Треснуть бы его по затылку, да рука не поднимается.

– Что ты там лазаешь? – прикрикнул я. – В чужом столе.

– Вдруг пистолет завалялся, – просто пояснил Алешка.

Пистолет, к счастью, не завалялся. Завалялась половинка высохшего пряника, почти пустая банка из-под кофе и старая кобура с оторванными ремешками. Алешка тут же ее нацепил и стал искать глазами по всей комнате зеркало. Но зеркало в Володином кабинете не завалялось.

Тут вошли Володя и его начальник – майор. Оба веселые и оживленные. Майор обхватил нас своими ручищами, сказал: «Молодцы!» и подтолкнул Алешку к столу:

– Рисуй! – положил перед ним лист бумаги.

Алешка быстренько что-то там накалялкал.

Офицеры вгляделись в рисунок, переглянулись с недоумением. Потом одновременно и осторожно попросили:

– Может, объяснишь?

Алешка вздохнул. Прямо-таки оскорбительно вздохнул! Такой вздох переводится однозначно: «Какие же вы... несообразительные, господа офицеры!» Он снова притянул к себе листок, сказал лаконично:

– Вход. Жел. д. С шумом. Начинают уходить. Здесь яма. Ступени. Второй этаж. Дальше хода нет. Сдаются. Рыдают.

«Жел. д.» даже я понял – железная дверь. А вот остальная тарабарщина... Даже Арчил понятнее объясняется. Но наконец господа офицеры поняли. Переглянулись. Майор поднял вверх большой палец. А потом вдруг спросил, указав на рисунок:

– А это что?

– Череп. Непохоже, что ли?

– Чей?

– Не знаю.

– Зачем?

– Для красоты.

Майор достал сигареты, угостил Володю и указал на Алешку:

– В соседнем городе только что открылся сказочный Диснейленд. Берем ему туда за счет нашего отделения путевку на целый месяц. Провести приказом.

– Больно надо, – сказал Алешка. – Вы лучше меня на операцию возьмите.

Майор не удивился.

– Я бы взял, – просто сказал он. – Но не имею права. Ты – ребенок.

– Да, но какой! – отозвался Алешка без тени юмора.

А Володя добавил:

– Кстати, кобуру можешь под футболкой не прятать. Дарю.

– Отправьте ребят домой, – распорядился майор. – И готовьте людей.

– Товарищ майор, – возразил Володя, – я бы на время операции их здесь оставил. В камере. Или запер бы в моем кабинете.

– Не стоит. Просто передайте Мамаладзе, чтобы не спускал с них глаз.

Когда мы приехали, Володя долго о чем-то шептался с Арчилом, поглядывая на нас. Арчил слушал, кивал, поглаживал усы. Потом они пожали друг другу руки и расстались.

Арчил зашел в бунгало и сказал:

– Есть в горах один такой мудрый легенда. Жил старый горец...

– Тоже мудрый? – перебил Алешка.

– Очень мудрый. Как Арчил. И у етим горец был молодой сын. Совсем как ты. Такой... непослушный. И тогда старый горец позвал его в саклю и крепко запер дверь. – С этими словами Арчил вышел, и мы услышали, как в замке дважды повернулся ключ.

– И вся легенда? – крикнул в окно Алешка.

– Вся, вся. Совсем вся.

– А вот и не вся, – усмехнулся Алешка.

Он снял с себя кобуру, повесил над кроватью, полюбовался:

– Сюда бы, Дим, еще Арчилову шашку повесить. Давай стащим.

Размечтался!

– Может, и пулемет сюда перетащим?

– Обойдемся, – сказал Алешка.

Тут я уже не выдержал, усадил его на кровать, стал перед ним в грозную позу и, как следователь, приказал:

– Раскалывайся!

Алешка юлить не стал. И объяснил все подробно. И по его словам, так все просто получалось! Как муху поймать.

– Сначала, Дим, я догадался, где у них склад. А потом, когда они исчезли, я догадался, что и вся банда скрывается на том же складе. Это у них базой и называтся.

– Но ведь оперативники там ничего не нашли. Только море, – вспомнил я.

– Не тогда искали, Дим. Луна была не та! – выпалил Алешка.

Ну, вот, приехали! У него уже и луна не та!

– Луна, Леха, всегда одинаковая, – сказал я назидательно. – Спутник Земли. Ночное светило.

Он взглянул на меня снизу вверх, но снисходительно. В глазах его вопрос: «Ну, мол, и что ты еще скажешь?»

А что тут еще скажешь?

– Дим, ты ведь первый заметил, как однажды в лунную ночь исчезла вода в колодце. И остановился на этом. Никаких выводов не сделал. Такое событие оставил без развития!

Во излагает! Ему не генералом быть, а академиком.

– Хватит, Лех! Говори по делу! – не выдержал я.

– Дим, все очень просто. Я сам подумал, людей послушал, книги почитал – у Арчила. Знаешь, эти черные монахи – ну и хитрецы! У них, Дим, в монастыре было как бы два этажа. Вернее, как чердак и подвал. Наверху – «етим кельим», а внизу запасной выход.

– Так это все Арчил рассказывал.

– Ну вот, все и понятно. И они, Дим, давно заметили, что когда сильная луна, часть подвала осушается, а когда – месяц, то часть подвала затопляется.

Здорово объяснил.

– В общем, в подземелье два входа. Один из монастыря, а другой через железную дверь. Помнишь, когда мы с тобой в колодец лазили, там вправо коридор уходил?

– Ну, мы туда не пошли, он же почти сразу под воду уходил.

Алешка как-то странно среагировал на мои слова – «мы туда не пошли». И стал объяснять дальше.

– В общем, Дим, идешь по этому подземелью. Сначала нормально, а потом ступеньки вниз. Когда большая луна, воды там мало. Можно почти посуху пройти. В общем, ты окажешься в большом гроте. Там и сложены краденые товары. И там можно хорошо жить. В гроте даже генератор небольшой есть для света. Койки есть, столы, телевизор. А дальше опять такая штука на пути – ступеньки вниз, немного воды... И оказываешься перед железной дверью. По пояс в воде.

Я слушал очень внимательно. С огромным интересом. Это было захватывающее дух описание древнего сооружения, которое запиралось и отпиралось с помощью приливов и отливов. Само так получилось, или мудрые черные монахи так устроили – Арчил в своей диссертации будет разбираться.

Да, хотелось бы там побывать... Алешка так красочно все описал, будто своими глазами видел... Стоп!

Я опять грозно навис над бедным братиком:

– А откуда ты все это знаешь?

– Ну... Арчил рассказывал кое-что... Книгу я читал. Толстую такую...

– Алексей! – сказал я маминым голосом. – Признавайся!

– Ну, Дим... Подумаешь... Разок слазил в колодец. Это давно уже было. Зато все узнал! Здорово!

Я, честно говоря, растерялся. С одной стороны – ужас! Мальчик в подземелье! С другой стороны – каков мальчик! Честно скажу: не уверен, что я решился бы на такое. Ну, с Алешкой я бы еще полез в подземелье, а один... Не уверен.

И я не знал, что мне делать: сердиться или восхищаться. Но самое интересное – ни Володе, ни его начальнику не пришло в голову задать Алешке, когда он рисовал план подземелья, простой вопрос: «Мальчик, а откуда тебе все это известно?»

Я в волнении шагал по комнате – туда, сюда. А Алешка следил за мной глазами: туда, сюда.

– Дим, ну чего ты? Тебе обидно, что я один туда лазил? Так если бы я тебе предложил, ты бы и меня туда не пустил, и со мной бы не полез. Правильно сказал? Так, да?

Ох, вредина!

– Значит, так, Дим. Я им все объяснил. Они заходят в железную дверь: «Руки на голову! Лежать!» Бандиты удирают подземным ходом к колодцу – путь им открыт, воды в эту ночь не будет.

– Все понял! Дальше они ломятся наверх, в монастырь...

– Ага! Ты молодец, сообразил! Пробегают мимо «етим кельим» к тому выходу, который над пропастью...

– А дальше бежать некуда, – перебил я.

Алешка вздохнул, поскреб затылок. Посмотрел на меня, как на грудного несмышленыша.

– Что еще, Леха?

– У тебя недостаток информации.

У меня, вообще-то, много недостатков. А один из них – недостаток терпения. Мне так и хотелось ухватить братца за ухо.

– А дальше, Дим, они перебегают через ущелье и исчезают в горах. Будут там на ветках всякую сациви собирать.

– Сациви – это цыпленок, – машинально поправил я. – Они на ветках не растут... – Спохватился: – И как они перебегут через ущелье?

– Цыплята?

– Бандиты.

– Там, Дим, давно уже все предусмотрено. Там, Дим, через ущелье лесенка перекинута. Штурмовая, кажется, называется. Очень красивая.

Он помолчал, внимательно и долго смотрел мне в глаза, а потом сердито спросил:

– Понял?

Я молча кивнул. А потом сообразил:

– Арчил же нас запер.

Алешка расхохотался.

– Арчил – наивный человек. А ты, Дим, ужасно простодушный.

Тут и я расхохотался. Потому что мы сидели с ним у распахнутого окна. Вот и вся легенда. Про мудрого горца Арчила.

Однако, оказалось, далеко не вся.

Ну выберемся мы из дома, ползком доберемся до лодки, а потом бдительный Арчил бросится за нами в погоню и за уши притащит обратно.

– Леха, – сказал я. – Надо бить врага его же оружием.

– Поленом, – сказал Алешка решительно.

– Ты что! – возмутился я. – Такого мудрого горца!

– Да не Арчила, Дим! – захохотал Алешка. – Дверь – поленом.

Тут я вообще оказался в тупике. В чем и признался:

– А зачем нам дверь поленом колотить?

Алешка даже попятился от меня и осторожно спросил:

– У тебя температуры нет? Может, съел что-нибудь несвежее? Дим, нам нужно его дверь поленом не колотить, а подпереть, чтобы он в погоню не выскочил. Правильно сказал?

– Так, да, – согласился я. Мне даже стыдно стало.

Мы вылезли в окно, сторонкой добрались до сакли, заглянули в дверь – Арчил работал. Только как-то странно: на столике перед ним лежала не рукопись, а карабин, и Арчил старательно его чистил.

Мы толкнули дверь. Нырнули за угол сакли. Дверь захлопнулась – будто сквозняком. Арчил ее опять распахнул. Мы повторили операцию. Арчил встал уже с ворчанием на родном языке. Когда дверь захлопнулась в третий раз, он что-то громко сказал в ее адрес – обругал, наверное, – и больше не распахивал.

Я подпер дверь поленом, и мы спустились к морю.

И опять нам повезло – был хороший, почти попутный ветерок.

Мы за десять минут долетели под парусом до камня, который «в море слез». Вытащили на него лодку и встали на тропу войны.

Она нам уже была знакома, поэтому до места мы добрались гораздо быстрее, чем в первый раз.

Алешка не соврал. Через ущелье, прямо от двери, была перекинута узкая металлическая лестница – вроде мостика.

Не теряя времени, мы взялись за ее край и сильно дернули на себя. Дальний конец лестницы сорвался с карниза, и она, мелькая ступеньками, кувыркаясь, полетела на самое дно ущелья. Оторвалась от коллектива.

– Жалко лестницу, – сказал я. – Красивая была. По ней здорово в колодец лазить.

– Ничего, Арчил ее потом достанет. Он по горам, как козел, скачет.

– Как архар, – уточнил я. – Козел – это Злобин. Пошли обратно. Надо поскорее горца освободить.

Мы благополучно вернулись. Причалили. Взбежали сторонкой к сакле.

Опа! Вырвался мудрый джигит. Полено отброшено в сторону, дверь распахнута. Внутри – никого. Ни Арчила, ни его карабина, ни его друга «Максимова». Правда, шашка висела на месте.

– Его похитили, Дим! – Алешка прижал ладони к щекам. – Они здесь были и его украли!

– Его украдешь! – не согласился я. – Он шашкой из одной головы сразу две делает.

– Они его застали врасплох. За запертой дверью.

– И куда они его дели?

– Дим! Автоматы!

Мы кинулись к лежанке, отбросили бурку – никаких автоматов.

Не сговариваясь, мы помчались к колодцу. Уж если его утащили, то только этим путем.

Однако тут все было в порядке. Мы столкнули с крышки камни, сбросили ее на землю, заглянули в колодец. Вода в нем была, правда, уже заметно ниже уровнем, но следов Арчила в колодце не было.

– Чего будем делать?

– Надо Володе сообщить.

– А как?

Как, как. Как обычно. Однако и тут нас ждало разочарование. Мопеда на его обычном месте не было. И вообще нигде не было.

– Морем пойдем!

– Ага. К утру как раз и доберемся.

Надо признаться, мы немного растерялись. И даже почувствовали свою вину – ведь это мы поставили Арчила в безвыходное положение.

– Но ведь у него был карабин, Дим! Он бы их всех перестрелял.

Да, карабин... Он как раз его чистил, когда мы шалили с дверью.

Я подошел к столу. Конечно, никакого карабина, это было ясно. Только стопочка исписанных листов, придавленная от ветра круглым, как мяч, камнем. Верхний лист почему-то имел всего несколько слов.

Я вытянул его и прочитал вслух: «Которые глупые дети, они сидят дома. Колодец – не лазить, шашка не трогать, в море – не плавать. Кушать хорошо. А. Мамаладзе».

Мы подошли к бочке, которая служила обеденным столом. Там, прикрытые полотенцем, находились аппетитные блюда.

– Ничего не понимаю, – сказал я.

– Я – тоже, – признался Алешка.

И тут произошло такое, что мы вообще потеряли последние понятия.

В сакле возник какой-то совершенно посторонний звук. Непривычный здесь, но по жизни знакомый.

– Мобильник! – первым догадался Алешка. – Володя Арчилу оставил!

Мы, как крыски на звук волшебной дудочки, пошли на этот звук.

Точно! На полке, между двух кувшинов, верещал мобильник.

Алешка схватил его и отозвался:

– Оболенский слушает!

– Проверка связи! – послышался знакомый голос. Я бы даже сказал – родной.

– Папа! – завизжал Алешка. – Привет! Ты где? А у нас тут Арчил куда-то делся.

– Куда надо он делся! – ответил папа. – Сидеть дома, носы не высовывать...

– Знаем, знаем! В колодец не лазить, шашкой не махать! Привет маме.

– Это попозже. Конец связи! Отбой!

Глава XVI
ПОЛНОЛУНИЕ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

– Как самое интересное, – проворчал Алешка, – так дома сидеть, в колодец не лазить... А кто все разнюхал? Алексей Оболенский. Это несправедливо.

– Я тебя в подземелье не пущу.

– Ты на шаре летал, а я нет!

Вот логика.

– Дим, это совсем не опасно. Я там приглядел такое местечко. Тебя никто не видит, а ты видишь все.

Я опять долго колебался. С одной стороны – понимал, что нам соваться в подземелье, когда там будет проводиться операция по захвату банды подлеца Злобина, ни в коем случае нельзя. Это не игрушки. А с другой стороны – нет никакой гарантии, что Алешка каким-нибудь хитрым способом опять меня не обойдет и не полезет туда один. Как он уже это однажды сделал. А пускать его одного тем более нельзя. Так хоть я буду рядом.

Мне показалось, что Алешка внимательно читает все мои мысли по выражению моего лица, потому что он вдруг спросил:

– Шашку возьмем?

– Мешать будет, – автоматически ответил я. – И Арчил будет ругаться.

Мы долго не могли разыскать веревочную лестницу. Арчил предусмотрительно ее спрятал. Мы перерыли всю саклю. Обшарили теплицы. Даже на всякий случай бунгало обыскали. И уж совсем отчаявшись, заглянули в лодки. И точно – в трофейном ялике нашли ее. Хитер Арчил! Но и мы не очень глупые.

Делать до вечера было больше нечего. Мы плотно поели: все, что Арчил нам приготовил, умяли. Пару раз искупались. А вечер все не наступал.

Время тянулось и тянулось. Наверное, потому еще, что мы волновались. Если не сказать – побаивались. Во всяком случае – я, про Лешку ничего толком сказать не могу. Он деятельно готовился, вставлял в фонарик новые батарейки, наполнил фляжку водой.

– Мобильник возьмем? – спросил я.

– Ты что?! А вдруг папа решит нас проверить? И затрезвонит этот мобильник на все подземелье в самый неподходящий момент!

Наконец-то настал вечер. Алешка оценивающе взглянул на луну, как на надежного соратника, и взглядом одобрил ее полноту и яркое сияние.

– Пошли пораньше, – сказал он. – А то еще пропустим самое интересное.

Самое интересное было то, что мы уже, переборов волнение и страх, собирались в подземелье, как в кино.

Тишина была полная. Даже цикады почему-то смолкли. И море застыло у берега, не плескалось. И ветер в ветках деревьев не шумел.

Захватив лестницу, мы пошли к колодцу. Заглянули в его черноту, посветили фонариком. Колодец был пуст и сух до самого дна.

Я прикрепил лестницу и начал спускаться. Алешка светил мне в затылок. Став на дно колодца, я шепнул:

– Давай! – но все равно получилось гулко.

Алешка сунул фонарик за пазуху и вскоре стоял рядом со мной. Мы по-очереди на четвереньках пролезли в дыру. Встали, осмотрелись. При свете фонаря все выглядело как-то уж мрачно.

– Туда, Дим, – Алешка показал лучом фонарика в боковой проход и уверенно повел меня за собой.

Ступени. Влажные. Скользкие. Всего несколько часов назад они были покрыты морской водой.

Ой, как мрачно! И холодно!

Идем длинным тоннелем. Идем тихо-тихо. Сами себя не слышим.

– Здесь, – шепнул Алешка и опять сверкнул фонариком в боковой проход. – Это, Дим, отросток такой. Мы там с тобой засядем, а они мимо побегут. И мы все увидим.

Мы прошли еще немного этим отростком.

– Хватит, – прошептал Алешка. – А то плохо видно будет.

Мы присели за каким-то выступом. Выключили фонарик. Такой темноты – до пятен в глазах, и такой тишины – до звона в ушах, я еще никогда не испытывал. Правда, немного сопел над ухом Алешка и где-то далеко равномерно капало.

Алешка вдруг заворочался. Толкнул меня в бок. И невозможно фальшиво удивился:

– Ой! Дим! Что-то тут обнаружилось. Случайно. По-моему, это автомат.

Случайно... Автомат... Ну все предусмотрел!

Алешка включил фонарик, пошарил где-то за спиной.

– И правда, Дим! Вот здорово!

– Ты, значит, его заранее здесь припрятал? Где взял?

– Да все там же. Он лишний оказался. Кто их считал, да, Дим?

Мы еще довольно долго просидели в темноте, в тишине, в волнениях. И вдруг до нас донеслось, будто очень издалека и будто голосом робота:

– Ваши силы блокированы! Предлагаю немедленно сложить оружие! Сдавшись добровольно, вы облегчите свою дальнейшую участь! Минута на принятие решения!

Минуты не понадобилось. Через несколько секунд раздался вдали и стал приближаться топот многих ног, крики. Замелькали в главном проходе отблески фонариков. Загремели оглушительно выстрелы.

И вся эта жуть неумолимо приближалась. Я думаю, что даже Лешка пожалел о том, что мы сюда забрались.

Крики, топот все близились.

И вдруг!

– Сюда, братва! Здесь другой выход есть!

И вся толпа бандитов послушно свернула в наш проход. Сейчас они нас сметут, как штормовая морская волна, и даже не заметят.

Я и не помню, как в моих руках оказался автомат. И как я шарахнул короткой очередью, неприцельно, навстречу несущемуся стаду обезумевших от страха бандитов. Очередь прозвучала оглушительно. Вспышки выстрелов ослепили и нас.

– И здесь засада! – закричал кто-то из бандитов. – К ущелью, братва!

Стадо послушно смялось, сбилось в тесную кучу и вновь потопало главным проходом. К выходу в ущелье.

Я перевел дыхание.

– Ну что, Дим, – ехидно сказал Алешка. – Зря я автомат спер?

– Замри! – посоветовал, вернее, приказал я вместо того, чтобы его похвалить.

Потому что наступившая тишина вновь наполнилась звуками. Тихими, едва слышными, настороженными. Это шли по следу бандитов спецназовцы. «Загонщики», как потом назвал их Алешка.

Мы замерли. Не хватало, чтобы теперь они нас взяли под стволы. Еще сгоряча и по шее надают. А Володин командир лишит нас путевок в Диснейленд. А уж что сделает и скажет папа...

Словом, еще одна опасность. Не знаю, какая страшней.

Замелькали в проходе огоньки фонарей, прошли один за другим вооруженные люди в бронежилетах и касках. И снова все стихло.

– Успеем? – спросил Алешка.

– Что успеем? Поспать?

– Удрать.

– Давай подождем. Пройдут обратно, тогда и мы рванем.

Что там, на краю ущелья, происходило, нам было неведомо. Но, как мы поняли, все обошлось. Довольно мирно. Мы не услышали выстрелов, не рвались гранаты, не хрипел командир операции в мегафон.

Просто через несколько минут опять мимо нас прошла процессия. Теперь уже каждый из бандитов был в наручниках, и каждый шел под автоматным стволом. И все молча, как-то по-деловому, буднично. Хотя, конечно, для бойцов милицейского отряда это их работа, трудовые будни.

– Пошли наверх, – сказал я Алешке. – Сейчас они еще зачистку будут проводить. Каждый уголок обшарят. – Я повесил автомат на плечо, Лешка включил фонарик.

Быстро, бесшумно мы добрались до колодца; вскарабкались наверх, втянули лестницу, положили крышку, навалили на нее камни.

Алешка сбегал к морю и уложил лестницу под палубу.

Оставалось только отряхнуть руки и сказать: «А мы тут ни при чем!»

Что мы и сделали. Забрались через окно к себе в бунгало, сунули автомат под кровать и через пять секунд будто бы крепко спали. С чистой совестью.

Через пять минут заверещал мобильник.

– Слушаю, – сказал я совершенно сонным голосом. – Говорите, ну!

Говорить никто не стал. Абонент молча отключился.

– Проверка, Дим, – сказал Алешка. – Папа звонил.

Мы договорились, что ни за какие путевки не признаемся, что находились в подземелье в то время, когда там проходило задержание банды Злобина.

– Ты только не проговорись, Дим, – беспокоился Алешка. – А то ты такой простодушный... Станут они нам рассказывать, а ты чего-нибудь ляпнешь...

– Не ляпну, – успокоил его. – Я не дурак.

– Мне тоже иногда так кажется, – признался Алешка со смешком.

Я запустил в него подушкой. Он вернул мне ее тем же способом и прошлепал к окну.

– Дим, в сакле свет. Арчил вернулся.

– Мы ничего не знаем, – сказал я. – Мы все время спали под замком. И сейчас спим. Смотри, вон уже и луна твоя заходит.

Как ни странно, мы мгновенно уснули. Наверное, от пережитых волнений. А может, от того, что вернулся Арчил, приехали папа и мама, захвачены бандиты, разгадана тайна монастыря. И можно жить спокойно. Ловить рыбу, купаться и собирать в горах жареных цыплят на ветках колючих слив.

Правда, мы не могли знать, что нам предстоит еще одно приключение. Без которого эта история не получила бы достойного завершения.

Но оно произойдет только завтра...

Утром нас разбудил топот двух ног на веранде, громовой дружеский рокот Арчила и скрежет ключа в замке.

– Которые так долго спят, такие весь день кушать просят. Надо вставать, да.

Арчил вошел в комнату, стащил с нас одеяла.

Мы быстренько искупались и помчались в саклю завтракать.

Арчил на месте, карабин – тоже.

– А где «Максимов»? – с порога спросил Алешка.

– Отдыхает, – коротко ответил Арчил.

Но от Алешки, как от комара, не отмахнешься.

– Где отдыхает?

– Не найдешь, – так же кратко огорчил его джигит. – Кушай, все равно Арчил не скажет.

Арчил – мудрый. Алешка настойчивый. Или назойливый.

– А откуда мобильник?

– Который телефон? Его Володя совсем забыл. Давай сюда. Не твой вещь.

Арчил взял мобильник, включил, набрал номер.

– Мамаладзе на связи. – Послушал, что ему говорят. Ответил: – Так, да. Кушают. Арчил их запер на большой ключ. Хорошо спали, долго. Так, да.

Он отключил мобильник, положил на полку.

– Кушать надо. Скоро машина придет. Вас в город зовут. Но! – он поднял палец. – Который не покушали, такой не поедет.

Уговаривать нас не надо было.

Сначала нас привезли в отделение. Прямо в кабинет начальника. Там, за столом для совещаний, сидели сам товарищ майор, сам капитан Володя и сам полковник Оболенский. И – ничего себе! – пили коньяк и ели лимоны.

Мы остановились на пороге.

– Это они? – весело спросил папу товарищ майор.

Папа, прищурившись, оглядел нас.

– Вроде похожи. Но мои как бы помельче были.

– Подросли. Их Мамаладзе откармливал. Забирайте, если ваши. А если не ваши, мы их заберем. Нам такие хлопцы нравятся.

Мы бросились папе.

– А где мама?

– В гостинице. Глаза красит.

Ну и зря, подумал я. Увидит нас, растрогается, уронит слезу – краска потечет.

Нас усадили в углу, за маленький столик, поставили на него кувшин с соком, вазу со всякими виноградами. Они нам, честно говоря, уже надоедать стали.

– А коньяк? – с обидой сказал Алешка.

– Точно, товарищ полковник! – сказал товарищ майор. – Ваши ребята!

Они посмеялись и продолжили разговор. Вернее, стали завершать обсуждение проведенной операции.

– Вот, собственно, и все, товарищ полковник, – сказал капитан Володя. – Ворвались через дверь и погнали их в глубь монастыря, а там...

– А там, – вдруг, сам не ожидая, ляпнул я, – боковой ход есть. Они могли туда шмыгнуть.

Алешка под столом двинул меня ногой и постучал пальцем по лбу.

Участники совещания обернулись, переглянулись, а папа сказал:

– Не мешайте. Продолжай, Володя.

– Через весь верхний ярус идет коридор, который заканчивается карнизом над ущельем. Что им оставалось? Побросали оружие, мордами в пол – опытные ребята.

– Да, – опять я не удержался. – А вот если бы там через ущелье была заранее перекинута штурмовая лесенка...

Алешка не успел меня двинуть.

Папа встал:

– Так! – И повернулся к майору: – Вам все ясно? Володя, теперь и вам понятно, что за автоматная очередь прозвучала?

– Эх! – майор поскреб затылок. – А ведь мы хотели им путевки дать. За наш счет.

– Будут им путевки! – грозно сказал папа. – Марш в гостиницу! Второй этаж, номер семь.

– А мы еще не доели! – возмутился Алешка.

– С собой возьмешь. Володя, дай им какую-нибудь сумочку.

– Не очень маленькую, – проворчал Алешка.

На входе в гостиницу возникли трудности. Как теперь объясняться с адмиралом? Вторая мама приехала? Теперь я – сынок, а Лешка – племянник?

Но все получилось как-то странно. Мы еще не придумали, что соврать, только Алешка буркнул:

– Здрасьте! Мы опять к маме.

– Прошу вас! – адмирал широко распахнул двери. – Второй этаж, седьмой номер «люкс». – И, повернувшись к администратору, громко крикнул: – Это к мадам Оболенской. Пусть проводят.

Тут же к нам подскочил какой-то пацан, тоже в форме, но попроще, не адмиральской. Скажем, в мичманской.

– А ваши вещи, господа?

Алешка молча сунул ему пакет с недоеденными фруктами. И с огрызками, собравшимися по дороге.

В сопровождении юного «мичмана» мы поднялись на второй этаж. «Мичман» легонько стукнул в дверь:

– К вам посетители, мадам.

– Пусть войдут! – последовал нетерпеливый ответ.

И через секунду Алешка висел у мамы на шее. И визжал, будто его гулять не пускают.