Текст книги "Грабеж средь бела дня"

Автор книги: Валерий Гусев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава IX
«ЩА КАК РВАНЕТ!»

– Ну вот, из дружеских объятий – в бандитские лапы. Из героев – в пленников. Так нам и надо!

В машине были двое. Один – за рулем, другой сидел рядом с нами, придерживая меня за локоть. Водитель мне кого-то напомнил. Своими рыжими волосами, которые лежали хвостиком на его спине. А тот, что держал меня за руку, был мрачный, с грубым, тяжелым таким лицом, с маленькими злыми глазами. Типичный жлоб. Размером два с половиной на два с половиной метра.

Но я к ним особо не приглядывался, потому что в голове у меня лихорадочно вертелись только три мысли: куда и зачем нас везут и что нам делать?

Куда везут – скоро узнаем. А что делать, это ясно. Избавиться от Алешки. Вернее – избавить Алешку от опасности.

План созрел мгновенно. Машина еще петляла между домов, а я уже был готов к действию.

Когда мы садились, я забрался в машину первым, чтобы дать Алешке возможность удрать. Я даже пихнул его локтем и подмигнул. На что он молча показал мне фигу. И залез в машину за мной. Поэтому он сидел у дверцы, а я посередине, между ним и мрачным жлобом.

И вот момент настал. Машина заворачивала, снизив скорость, в тупик, к кооперативным гаражам. Справа тянулся хороший добротный сугроб. Как раз по Алешкиным габаритам.

Я резко перегнулся к дверце, дернул ручку и вытолкнул Алешку из машины. Он кувырнулся в воздухе и воткнулся головой в снег. В заднее стекло я успел увидеть, как по-тараканьи болтаются его ноги над сугробом.

В следующую секунду дверца захлопнулась, а я поймал затылком здоровенную затрещину.

– Тормози! – крикнул жлоб рыжему водителю.

– Да хрен с ним! – отозвался тот. – Удрал и удрал... Нам и одного хватит.

Машина свернула, проехала между рядами гаражных боксов и остановилась в самом глухом углу, где давно уже образовалась свалка старых покрышек и всяких ненужных железок вплоть до автомобильных кузовов.

– Ну, – повернулся ко мне рыжий, приоткрывая боковое стекло и доставая сигареты, – ты всегда такой непослушный? Что я ему мог ответить? Дурацкий вопрос. Где он послушных пацанов видел?

– Тебя, как человека, предупредили: не лезьте не в свое дело. А вы?

Ага! Значит, это они угрожали нам по телефону.

– Ну-ка, выкладывай, парень, что вы разнюхали?

– Где? – я сделал вид, что не понял вопроса.

– Придуривается, – догадался рыжий.

И жлоб опять ткнул меня в бок:

– Вы очень любопытные козлы и лезете в чужой огород. Таких козлов лупят палкой, ты понял?

– Вы ошибаетесь, – обиделся я. – Мы не козлы. И ничего не нюхаем. Вам кто-то наврал.

– Сопатки поотшибаю, – пообещал жлоб и сунул мне под нос здоровенный кулак. – И рога заодно. По-хорошему предупреждаю. В последний раз. Не лезьте в чужие дела – и все будет нормально. А если полезете, то не будет. Ты понял?

Очень доходчиво объяснил. Главное – по-хорошему.

– А ну раскалывайся! – заорал рыжий. – Что про журналы знаешь?

Вот они себя и выдали!

– Про какие журналы? – удивился я. – Про «Огонек», что ли? Или «Веселые картинки«?

– Он хочит огорчить свою маму, – с угрозой прошипел жлоб.

– Папу, – сказал я, очень удачно про него вспомнив.

– Бедный папа, – покачал головой рыжий. – Ему будет очень не хватать тебя.

– Не такой уж он бедный, – брякнул я машинально, не подумав.

А они решили, что я намекаю на выкуп. Мол, папа не бедный, за старшего сыночка никаких баксов не пожалеет.

– Он у тебя кто? – алчно спросил рыжий. – Бизнесмен?

А мрачный жлоб хмыкнул и довольно потер руки.

– Он... полковник.

– Ну, – разочарованно протянул рыжий. – Нынче с полковника много не возьмешь. Им самим не платят.

– Да, – в тон ему протянул я. – У него ничего особенного и нет. Кроме пистолета и наручников. Он полковник милиции.

Они вздрогнули и переглянулись. Рыжий даже присвистнул. А я, посчитав момент подходящим, схватился за ручку дверцы.

– Сидеть! – гаркнул мрачный бандит.

– Лежать! – вдруг что-то оглушительно взвизгнуло на улице.

И в окошко просунулась рука с гранатой. Рука разжалась, граната, мягко стукнув, упала на полочку, рядом с сигаретами.

Бандиты, не сговариваясь, вылетели из машины, бросились на землю и обхватили руками затылки. Опытные ребята.

Я тоже, не будь дурак, выскочил из машины, еще ничего не успев сообразить. Кроме того, что эту зеленую рубчатую гранату где-то не так давно уже видел.

– Бежим! – снова взвизгнуло позади меня.

Это был Алешка. Спаситель благородный!

И мы дали хорошего деру с места происшествия. Причем на пути Алешки лежали на снегу два тела. Он прямо по ним и пробежал. Мне показалось – с удовольствием...

Да, лихорадочно думал я на бегу, мы взяли верный след. Разворошили, как сказал однажды Алешка, это «осиновое гнездо». Покусают еще. Или сопатки поотшибают. Вместе с рогами. Впрочем, отступать уже поздно. Да и некуда.

Попетляв среди гаражей, чтобы сбить со следа погоню, мы резво направились домой.

Отдышавшись, я спросил Алешку:

– Ты откуда взялся?

– Прибежал... – он пожал плечами, будто ничего особенного не произошло. И пояснил: – Они как туда свернули, я догадался, куда они едут. И – напрямик, дворами. А потом на крышу гаража и вниз, прямо к машине. А что? – он хитро улыбнулся. – Не надо было?

Еще как надо-то!

Лешка достал из кармана куртки гранату и подбросил ее на ладони.

– Господи! Откуда у тебя столько? Военный склад обокрал?

Алешка засмеялся.

– Дим, это та же самая граната. Я ее у директора обратно стянул, когда он над кроссвордом задумался. А когда бандиты в снег плюхнулись, я ее опять из машины спер. Понял?

Понял... Ох, когда-нибудь эта граната грохнет!..

– Что будем делать? – спросил я, когда мы пришли домой и заперли двери на оба замка.

– Учиться и учиться, – хихикнул Алешка. – И глобус штопать.

– И помогать милиции? – хихикнул я.

Тут мы оба с облегчением рассмеялись и уселись разбирать наши «марашки», как назвал их Алешка.

Это было трудно. Все адреса наложились один на другой, строчки пересекались, перекрывали друг друга, но в конце концов мы в основном разобрались. И выписали на отдельный листок семь или восемь адресов.

Два из них оставались неразобранными. Был там какой-то совершенно загадочный «про... кур...», мы из-за него долго спорили, предлагали самые разные варианты его прочтения, вплоть до «просторный курятник», но так этот адрес и не расшифровали.

И стали спорить по поводу другого. Строчки гласили так: «переулок Генерала Конецкого». Алешка стал яростно спорить, доказывая мне, что переулок назвать именем генерала не могли. Площадь, например, или проспект – это да! Ну, может, какую-нибудь широкую улицу в центре города. Но уж никак не переулок.

Мы перешли в папин кабинет – у него на стене висела большая карта города – и начали «гулять» по площадям и переулкам. Наконец, выяснили, что переулка Генерала Конецкого нет. А есть переулок Генералова-Конецкого. Двойная фамилия.

– Вот, – сказал Алешка. – Теперь надо всех этих людей предупредить о том, что их собираются ограбить.

А что? Телефоны у нас есть. Сообщим, а уж жильцы-родители пусть сами обращаются в милицию. Или принимают другие меры.

Я решительно снял трубку и набрал первый номер в нашем списке.

Трубку снял Мишка Рогов.

– Па! – крикнул он. – Тебя! Пацан какой-то.

Начало мне не понравилось. Но конец оказался еще хуже.

– Юрий Сергеич, – сказал я, когда трубку взял Мишкин отец. – Мы хотим вас предупредить, что в ближайшее время вашу квартиру собираются ограбить...

– Хулиган! – завопил Юрий Сергеич. – Положи сейчас же трубку! Или я заявлю в милицию!

Хорошо еще, что у них, у этих Роговых, телефон без определителя!

Я «положил сейчас же трубку». Вид у меня, наверное, был очень смущенный, потому что Алешка сочувственно спросил:

– Чего он, а? Не поверил?

– Хулиганом обозвал. Милицией пригрозил.

– Вот и старайся для них, – рассердился Алешка. – Мы с тобой жизнью рискуем, опасности преодолеваем. К бандитам в лапы чуть не попались. Чуть на гранате не взорвались...

– Не преувеличивай, – охладил его я.

– Я и не преувеличиваю. Я ведь и сказал «чуть».

Тут пришла мама, покормила нас и за это послала в магазин за молоком. Мы проходили довольно долго, потому что разглядывали все «Газели», которые нам встречались на пути. Но ни одна нам не подошла. Все они были со всякими бомбошками, висящими на зеркальцах, но бомбошки в виде собачки нам не попалось.

А когда мы вернулись, мама сказала:

– Молоко не прокисло? Пока вы шлялись? Вам Санек звонил.

И тут опять раздался заполошный телефонный звонок.

– Это вас, – сказала мама. Она звонок Санька тоже уже отличала от других, более спокойных.

Я снял трубку.

– Димка! – завопил Санек. – Беги скорей. У Мишки Рогова велосипед украли!

...Когда мы примчались на место происшествия, то узнали, что у Мишки Рогова действительно украли классный новенький немецкий велосипед. И плюс к тому – деньги, ювелирные изделия, два телевизора марки «Сони», два видака, два магнитофона и еще целую кучу вещей.

Мы повертелись у подъезда в толпе сочувствующих, но никакой полезной информации не получили. Но тут подъехал на машине Юрий Сергеич Рогов и на ходу, поспешая в квартиру, успел сказать участковому:

– Главное, мерзавцы такие, они ведь меня по телефону предупредили! Наглецы! Специально, наверное. Чтоб я бдительность потерял. Пацан какой-то звонил. Из ихней банды! – И скрылся в подъезде.

«Пацан из ихней банды» взял Алешку за руку и поскорее вместе с ним скрылся с места происшествия.

Чувствуя за спиной внимательный взгляд участкового.

Глава X
ЖУЧКОВ НА ГОРИЗОНТЕ

– Дим, – сердито и упрямо сказал Алешка, – раз они нам не верят, раз они сами об себе не думают, мы с тобой должны об них позаботиться.

Мы о себе-то позаботиться не успеваем, с тоской подумал я.

– Давай лучше папе все расскажем, – предложил я Лешке. – Пусть папа о них позаботится. Вместе с участковым. – Мне наши приключения не то чтобы стали надоедать, но от них в душе поселилось какое-то устойчивое опасение.

– Давай расскажем, – легко согласился Алешка. – Правда, нам тогда не только ружья не видать, но и своих ушей. Даже в зеркало.

Тут он, конечно, прав: папа Лешке уши оторвет, участковый – мне.

– И потом, Дим, я тебе еще скажу. Мы с тобой обязаны им помочь.

– Это еще почему? – возмутился я.

– По Уголовному кодексу! – выпалил Алешка. – Папа говорил, что там прямо написано: оставление человека в заведомой опасности и непринятие мер по ее устранению карается по закону. Понял?

Вот это да! Ни фига себе – обязанность!

– Что ж, по-твоему, – сказал я, – мы так и должны всю жизнь глазеть по сторонам, да? Не подвергается ли кто-нибудь опасности? А зачем милиция? «Скорая помощь»? Пожарники?

– Это их работа, – объяснил, как маленькому, Алешка. – А кроме работы у каждого должна быть еще и совесть! У тебя есть?

Что нормальный человек на это ответит? Вот и я так же.

Назавтра, повинуясь долгу совести и какому-то скрипучему и назойливому внутреннему голосу, я отловил после уроков Мишку Рогова и спросил его о том, как он провел вчерашний день.

Мишка как-то странно отреагировал на мой вопрос. Удивление в его взгляде быстро сменилось настороженностью, а потом и явным недоверием. Он даже отступил на шаг и зачем-то почесал лоб. Но я постарался все его чувства преодолеть завалявшейся в кармане конфетой.

– Чего вы ко мне пристали? – спросил Мишка, разворачивая фантик. – Мне и так тошно.

– Кто пристал? – я даже схватил его за рукав.

Мишка сунул конфету в рот, чуть поморщился:

– Так себе конфетка-то, кисловатая... Кто пристал, кто пристал? Сперва менты, потом твой мелкий братец, – он опять зачем-то почесал лоб, наталкивая меня на смутную догадку. – А теперь ты пытаешь.

Так, становится все интереснее.

– А чего Алешка у тебя выпытывал?

Мишка хихикнул – скользкая конфетка едва не выпрыгнула из его рта. Он загнал ее обратно:

– Про колдуна. Ты, говорит, спал под гипнозом?

– А ты ему сказал, что...

– ...Что сплю под одеялом. И что он дурак.

– А Лешка?

Мишка помялся немного, а потом признался:

– А он меня в лоб. Учебником.

Так я и думал. Молодец Лешка! Никому не позволяет дураком обзываться. Тем более что это очень далеко от действительности.

– Вот пристали... – опять занудил Мишка. – Какой-то гипноз... Колдун какой-то в волосах... Я в этот ваш гипноз вообще не верю. Мне когда Жучков предложил...

Опять Жучков!

– Стоп! – сказал я тоном следователя. – С этого места поподробнее!

– Я вообще-то жвачку больше люблю, – Мишка хрустнул конфетой и проглотил ее остатки. – Особенно – свободную от сахара... И вообще что-то у меня с памятью плохо стало.

– С совестью у тебя плохо, – не выдержал я, но взял себя в руки, повинуясь скрипучему внутреннему голосу.

– Будешь обзываться, – пригрозил Мишка, – ничего не скажу. А то взяли моду, чуть что – книжкой в лоб. Да еще грозятся...

– Кто?

Вместо ответа Мишка одной рукой схватился за лоб – память отшибло, а другую с раскрытой ладонью протянул ко мне.

Я эту пантомиму понял, но у меня ничего подходящего («свободного от сахара») в карманах не было.

– В долг поверишь? – решил я поторговаться.

– В долг? – Мишка на секунду задумался. – Тогда две штуки.

Сторговались, значит.

Из рассказа Мишки я сначала понял одно. То, что наша версия с гипнозом – довольно слабая. А потом я понял другое. То, что наш неведомый враг – довольно сильный. Хитрый и изобретательный.

В день кражи Мишка не спал под гипнозом. Он вообще не спал. И даже напротив – очень неплохо развлекался.

...Дело было так. Когда Юрий Сергеич, разозленный моим «хулиганским» звонком, уехал по делам, тут же явился Жучков, собственной персоной. И спросил Мишку:

– Предки на работе?

– Ага!

– Гуляем?

– Ага!

– Деньги есть?

– Не-а!

– Эх ты! – Жучков достал из кармана и повертел перед Мишкиным носом пачкой мятых десяток. – Видал?

– Где взял?

– Где взял, там больше нет, – усмехнулся Жучков. – А впрочем... Держать язык за зубами будешь? Не проболтаешься?

– Кому?

– Никому! Я только тебе, по дружбе, тайну открою.

И он рассказал под большим секретом, что у него есть страшный родственник. Колдун!

– Он все может! – жарко шептал Жучок. – Он там... это... порчу снимает, сглаз всякий. Запои. Запоры...

Мишка ни запорами, ни запоями не страдал. И от порчи тоже. Он так и сказал Жучкову.

– Да погоди ты! Слыхал, как Санек по алгебре отличился? Это он его заколдовал, под гипнозом ему в башку формулы засунул, понял?

Тут Мишке стало немного интереснее, какие-то перспективы появились. А что? «Без труда и без науки!..»

– Он все может! Он меня на удачливость обработал. Чтоб мне всегда везло. И от безденежья заколдовал!

– Ну и что? – Мишка открыл до отказа рот.

– А то! Я как от него вышел, смотрю – возле мусоропровода кошелек лежит. А в нем – во! – и он снова потряс перед Мишкиным носом своими десятками. – Пошли? Я его попрошу, чтобы он тебя тоже на всякие находки загипнотизировал. Ему пара пустяков: поспишь часок и богатым проснешься.

Но Мишка отказался. Он был парнишка не то чтобы трусоватый, но осторожный. Ну на фиг, подумал он. Заколдует еще на всю жизнь. Так и будешь деньги у каждого мусоропровода собирать. Куда их потом девать?

– Как хочешь, – не очень-то огорчился его отказом Жучок. – Мне больше достанется. Пошли в бассейн, я угощаю. А по дороге еще денег наберу. Под ногами валяются.

И они пошли в бассейн. Только Жучок сначала позвонил отцу на работу. Чтоб не волновался.

– Не, бать, ты не дергайся. Мы часа на три, не больше. С кем? Да с Мишкой Роговым, из двадцатого дома, из восьмой квартиры. Все, пока!

По дороге Жучок-младший внимательно смотрел под ноги, заглядывал в урны, но денег больше не нашел. А когда они переодевались в бассейне, строго предупредил Мишку:

– Ты про бассейн помалкивай, не трепись. А то набегут халявщики, понял? Я тебя по дружбе прошу. Или в лоб схватишь, усек?

А когда Мишка, накупавшись, вернулся домой, его ждал неприятный сюрприз. Вы уже об этом знаете.

Я задал Мишке несколько наводящих и уточняющих вопросов и расстался с ним, пообещав не откладывать надолго расчет за информацию. По глазам Мишки я видел, что он очень доволен: хорошая сделка. Наболтал всякой ерунды за вполне реальную вещь.

Но это как сказать! Я шел домой, а скрипучий внутренний голос твердил мне: «Кажется, мы на верном пути, милейший Ватсон. И скоро прольем свет на эту темную историю».

Лешка был уже дома. Делал вид, что усиленно занимается. Сидел за моим столом, сжав голову руками, и что-то старательно бубнил вполголоса.

Когда я вошел в комнату, он обернулся и деловито промолвил:

– Дим, мама сказала, чтобы белье из прачечной забрать. И мусор вынести.

– Кому сказала? – уточнил я.

– Не мешай. – Он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. – Я ружье нам с тобой зарабатываю, двойки исправляю.

Психолог. Но я тоже не прост. Я молча взял ведро с мусором, а перед Алешкой молча положил на учебник квитанцию из прачечной. С намеком.

– Это что? – невинно притворился он.

– Это то! – я не стал притворяться. – Я – мусор, ты – прачечная.

– Я не про это, Дим. Я – про адрес. Смотри!

И он сунул мне под нос квитанцию. Я уставился на нее, хлопая глазами.

Алешка мне помог:

– Прочитай штамп на квитанции, адрес прачечной.

Я прочитал вслух: «Проезд Курочкина, 16».

– Ну и что?

– Проезд Курочкина, Дим! «Про... кур...»! Вспомни! Это же наш знакомый адрес! – Алешка, как воробей с одной ветки на другую, перескочил за свой стол и стал рыться в ящиках. – Вот! – он выхватил тетрадку и распахнул ее. – Вот, Дим! Неразобранный адрес! Курочкина, 16. «Про... кур...» Проезд Курочкина! Там Лелька из нашего класса живет! У нее родители богатые, магазин открыли. Мясомолочный. Побежали, пока их не обокрали! Раз родители нам не верят, будем детей предупреждать.

Я сунул квитанцию в карман, подхватил ведро, и мы помчались на Курочкин проезд.

И мы успели! Прибежали вовремя! Чтобы увидеть уже типичную картину: у подъезда толпились любопытные, их разгоняла милиция, и в подъезд никого не пускали.

Я поставил ведро, поправил его сбившуюся крышку и сел на нее. Алешка исчез в толпе.

Вскоре он, работая локтями, выбрался обратно и доложил:

– Точно, Дим. Ограбили Лелькину квартиру. Они недавно новую мебель купили. Жулики все вывезли. На фургончике «Газель» и на трейлере. Побежали дальше!

– Куда?

– По следующему адресу! Это из твоего класса. Улица Белых Голубей, дом два, квартира сто двенадцать! Может, успеем предупредить...

Я подхватил ведро...

На этот раз мы в самом деле успели. Только мы завернули во двор, как туда въехали две машины. «Газель» с собачьей бомбошкой за стеклом и фургон с надписью по борту «Доставка мебели в любую точку планеты Земля».

Они подрулили ко второму подъезду и остановились. Из «Газели» выпрыгнул на асфальт какой-то парень в кожаной куртке, вылитый Чебурашка: маленький носик вроде пуговки и оттопыренные кепкой и без того большие уши. Он постоял немного, огляделся и скрылся в подъезде.

Мы с Лешкой как-то сразу, не сговариваясь, поняли друг друга и тоже вошли в подъезд. Будто мы тут живем.

Лифта внизу не было. Чебурашка, как только хлопнула дверь, шагнул к почтовым ящикам и стал вроде как бы отпирать свой, чтобы достать из него рекламные листки. Алешка пристроился к нему, отвлекая от меня внимание. А я, незамеченный, тихонько шмыгнул на лестницу и разыскал на каком-то этаже сто двенадцатую квартиру.

Стал звонить в нее и колотить ногой в дверь. Квартира сто двенадцать не отозвалась. Отозвалась сто тринадцатая. Дверь распахнулась, и сердитая бабка в переднике и с поварешкой в руке стала орать на меня:

– Ты что барабанишь, хулиган! Их дома нет! На работе они! – и стала размахивать поварешкой, разбрасывая по лестничной площадке вареную лапшу.

Тут внизу загудел лифт.

– Извините, – сказал я и сделал вид, что ухожу. – Я больше не буду.

Бабка от моей вежливости почему-то еще больше разозлилась и с треском захлопнула за собой дверь.

А я тут же подскочил обратно к двери с цифрой «112» и встал возле нее, как часовой на посту.

Лифт остановился, распахнул свои дверцы. И тут я подумал: а что я буду делать? Если это в самом деле жулики, как я их остановлю? У меня даже поварешки в руках нет. Только ведро помойное...

А это мысль! Я выхватил из кармана ключи от нашей квартиры и сделал вид, что запираю дверь.

Чебурашка в куртке тем временем вышел из лифта и увидел меня. И, честное слово, он растерялся. Даже сначала шагнул было обратно в лифт, но не успел – дверцы уже съехались.

– Ты чего? – спросил он меня.

– Ничего! – я пожал плечами. – На помойку иду. – И я поднял повыше свое заслуженное ведро. Правда, не подумав о том, что в этом доме есть мусоропровод.

Парень об этом тоже не подумал и сказал:

– А! – и застучал вниз по ступеням.

Я сначала проводил его взглядом, а потом слетел на один пролет и приник к грязному стеклу.

Парень вышел из подъезда, подошел к «Газели», что-то сказал водителю, сел с ним рядом, надвинул еще глубже кепку, и обе машины уехали.

Ну вот! Одну кражу мы предотвратили.

Я забрал спасительное ведро и, бормоча себе под нос номера машин, спустился вниз.

– Уехали, – сказал мне Алешка. – Ты как этого бандита прогнал?

– Во! – я гордо поднял ведро над головой.

– По башке? – восхитился Алешка.

– По психике.

Все равно хорошо, хоть и непонятно, прочел я в его глазах.

Мы вернулись к Лелькиному дому. Толпа возле подъезда уже поредела. Милицейские машины стали разъезжаться. И только наш участковый встретил нас внимательным взглядом. Я бы даже сказал – подозрительным.

Мы поздоровались и прошли мимо, помахивая помойным ведром.

– Эй! – вдруг крикнул он нам вслед. – А вы что здесь делаете?

– Мусор выносим, – сказал Алешка.

– И белье получаем, – добавил я.

И мы пошли дальше, оставив участкового размышлять над проблемой: зачем тащить мусор через два квартала, если ваша помойка прямо у вас во дворе, под самыми вашими окнами. Опрокинули бы ведро в окно – и все, – почувствовали мы затаенную мысль участкового.

А мысль, надо сказать, неплохая. Я не успел ее додумать, как из-за угла выскочила, как всегда, сияющая Лелька.

– Привет! – сказала она.

– Где была? – спросил Алешка.

– На игротеке! Меня Жучков пригласил. Я Чебурашку выиграла, – и Лелька вытащила из сумки какого-то страшного фиолетового зверя. Чем-то все-таки похожего на парня в куртке и кепке: ушами, наверное. – А вы куда?

– На помойку, – буркнул Алешка. – Из прачечной.

Лелька на минуту удивилась: зачем чистое белье из прачечной нести на помойку? Но тут же отбросила чужую проблему, полная своим счастьем. Но из вежливости все-таки спросила:

– Что новенького?

– Квартиру ограбили, – мрачно сказал Алешка.

– Вы? – вытаращила глаза Лелька. – Зачем? Вот дураки!

– Твою квартиру ограбили, – пояснил я.

– Не ожидала от вас, – обиделась Лелька и добавила взрослым тоном: – Из такой хорошей семьи мальчики. – Наверное, так ее мама про нас говорила.

Пришлось ей объяснить.

Она схватилась за щеки:

– Какой ужас! А у меня там любимый покемон на зеркале в прихожей болтался. И два пазла прямо на столе лежали! Какой ужас! Я разорена!

– Где твои ключи от квартиры? – сурово спросил я.

– Вот! – Лелька сунула руку в правый карман куртки и побледнела: – Нету! Потеряла...

– Ищи! – посоветовал я.

Лелька сунула руку в другой карман и покраснела. От радости.

– Ох! – взвизгнула она. – Вот они! – и позвенела перед нами связкой ключей. – Как они там оказались? Я ведь всегда их в правом кармане ношу...

– Ты в игротеке раздевалась? – сурово спросил я.

– Нет, – удивилась Лелька. – Только куртку снимала, на стул повесила.

– Так... А Жучок рядом сидел?

– Конечно! Он мне все подсказывал. Без него я эту прелесть не выиграла бы.

Прелесть... Если бы я эту прелесть во сне увидел, заикой бы проснулся.

– Он сидел справа от тебя? – спросил Алешка.

– А тебе-то что? – хмыкнула Лелька. – Ну, справа.

– Он куда-нибудь уходил?

– Вот еще! – теперь она возмутилась. – Он от меня балдеет. Как сел рядом, так и прилип. К нему какой-то дядька подходил, так Жучков его прогнал, даже оттолкнул...

– Какой дядька? – заорал я. – Рыжий? Или вот такой? – и я потряс за ухо ее страшного фиолетового зверя.

Лелька отскочила от меня, набычилась и сказала с обидой:

– У меня такое горе... Покемон, пазлы. Я разорилась... А ты орешь... А еще из приличной семьи.

Мне стало немного стыдно, но Лешка прямо сказал:

– Дура ты, Лелька. Мы ж для тебя стараемся! Рыжий или с ушами?

Ничего Лелька не поняла, но все-таки ответила:

– Рыжий. И с ушами, с обоими. А глаза голубые. Но не в куртке. Свитерок на нем... такой, клевый, с чьей-то мордой из кино... Ладно, я побежала. У меня драма.

И она побежала, припрыгивая и помахивая фиолетовым чудищем, которого крепко держала за ухо. А в другой руке у нее звенела связка ключей.