Текст книги "Чёрный лама"

Автор книги: Валерий Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

За порогом заведения тоже было шумно. Душно и накурено – сизая пелена плавно струилась под потолком, размывая дальние фигуры за клубами табачного дыма и кухонного чада.

Туземцы, а было их человек пять или шесть, кучковались отдельно, заняв три столика, остальные места были оккупированы карликами со смены и парочкой подвыпивших личностей, ещё не окончательно потерявших человеческий облик.

Уваров в «Ногуле» выглядел чужаком, поэтому он даже пробовать не стал прикинуться своим, а сразу двинулся к сонному кабатчику. Незаметно показав свой жетон, Антон добился желаемого – хозяин заведения «проснулся».

– Мы ничего не нарушаем, – стал он сразу оправдываться, – и слухи о том, что мы-де снова открыли опиекурильню – клевета зловредная! Бог свидетель!

– Верю, верю, – поспешил его успокоить Уваров. – Вы мне лучше скажите, гольд по имени Юнгани Сигдэ не появлялся?

– Они как раз уходят, офицер! – проговорил трактирщик приглушенным голосом, и заговорщицки подмигнул.

Антон посмотрел в зеркало над стойкой, увидав, как пожилой туземец в засаленных штанах и сапогах, в длинной рубахе, как бы не кожаной, и с головной повязкой пробирается к выходу. Следом за ним поспешал еще один, одетый более привычно, на взгляд европейца – в ношенную суконную пару, имевшую когда-то отношение к светло-коричневому цвету, рубашку сомнительной белизны, да кирзачи. Кепка нагоняла тень на его лицо.

– Кто второй? – быстро спросил граф.

– Китаец местный, Фынчен.

– Ясненько…

Дождавшись, пока Юнгани с Фынченом удалятся, Уваров вышел за ними следом, и сразу отшагнул в сторону от освещенного проема двери.

– Потапыч.

– Иду.

Удалившаяся парочка поспешно шагала к фабрике. Антон двинулся следом. Когда он миновал П-образный компенсатор, похожий на ворота, и свернул в узкий проход между серой бетонной стеной и целой батареей громадных ржавых баков, он увидал спину одного Юнгани, китаец куда-то «свинтил».

– Потапыч!

– Я за Фынченом, барин!

– Добро!

Могучее шипение заглушало шаги, а струи пара, вырывавшиеся то сбоку, то сверху, делавшие расплывчатыми огни желтых фонарей, скрывали погоню.

Когда до Сигдэ оставалось не более пяти шагов, Уваров крикнул:

– Юнгани!

Гольд сильно вздрогнул, вжимая голову в плечи, и уже хотел было сорваться на бег, но резкий голос Антона пригвоздил его к месту:

– Стоять!

Сигдэ испуганно обернулся, и залопотал, поднимая руки:

– Моя ничего не делай, капитана! Моя – смирный гольд!

– Опусти руки, Юнгани, – миролюбиво сказал Уваров, качнув пистолетом. – Лучше скажи мне: ты знаешь Ваньку Хунхуза?

Глазки у гольда забегали.

– Тебе ничего не будет, – внушительно проговорил Антон, – это все Хунхуз затеял. Ты ему тяжелые камешки передавал, а нашел их где?

– В тайге, капитана! – с готовностью ответил Юнгани. – Там…

Больше он ничего не успел сказать – хлопнул винтовочный выстрел, и пуля пробила гольду грудь.

Прибежавший Гора подхватил Сигдэ, сокрушаясь:

– Не поспел я, барин!

Уваров крикнул, срываясь на бег:

– Стереги его!

Метнувшись в сторону резервуаров, откуда стреляли, и едва не загремев, споткнувшись о рельсу, он выскочил к складу шихты, где была навалена руда. Впереди мелькнуло светло-коричневое пятно, скрываясь за бункерами, а следом за Фынченом почесал мужчина в чёрном пальто, отмахивая рукой с пистолетом.

– Сто-ой! – закричал Антон. – Стрелять буду!

Крик на человека в чёрном не произвёл ровно никакого впечатления, он даже петлять не стал на бегу, а Фынчен и вовсе пропал. Плюнув с досады, Уваров повернул обратно – охоты попасть под перекрёстный огонь у него не было ни малейшей.

Возвращаясь, он прошел к тому месту, с какого должен был стрелять кто-то из убежавших двоих, и споткнулся о китайскую духовую винтовку. Это был тяжеленький агрегат с толстым пустотелым прикладом, куда закачивался воздух, и с ещё одним приставным баллоном. Лишенные армаферрита, китайские оружейники склепали баллончик из обычной, хоть и хорошей стали. Естественно, давление он держал не слишком высокое, поэтому и дальность, и убойная сила у пуль из Поднебесной, круглых, как дробины, была пониже, чем у русских пневматов.

Пнув винтовку, Антон выбрался к Потапычу, обихажившего Юнгани.

– Ну, что? – спросил он, приседая на корточки.

– Безнадёжен, етить-колотить, – хмуро сказал Еремей. – Говорит, только «капитане» скажет, что да как…

– Юнгани!

Гольд открыл глаза, облизал почерневшие губы.

– За что, капитана? – проскулил он. – За что… они меня… так?

– Кто – они?

– Фынчен этот… Он… Как это… Резьден…

– Резидент?

– Да… На китайцев он… работает. А те… камни с неба… я в тайге нашел… Зимовьё у меня на Ахобэ… за вторым бродом к востоку… в урочище Кимонко… Ручей у зимовья… вверх по нему… Там…

Заклекотав, Сигдэ выгнулся, и умер.

2.

Ресторан «Бон-тон» числился в разряде «приличных», по каковой причине за обед, обходившийся посетителю трактира в гривенник, в заведении господина Фэйхуня следовало выложить целковый, а то и все полтора.

Правда, сам зал ресторации блистал исключительным порядком и даже был изыскан, украшенный в восточных мотивах – тут тебе и бумажные перегородки, и свитки с образчиками изречений, расписанных умельцами-каллиграфами, и ненавязчивая мелодия однострунного инструмента, спрятанного вместе с исполнителем за ширмой.

Официантки в длинных халатах неслышно семенили, подавая блюда, подливая вонючей рисовой водки и постоянно кланяясь.

– И что будем делать? – негромко поинтересовался Паратов.

– Ужинать, – хмуро ответствовала Облонская. – Ничего конкретного у нас на Вонга нет, сплошные подозрения.

– Так-то так… Уверен: ресторатор – центральная фигура. Ферзь. Ванька Хунхуз – рабочая лошадка, осназ – сторожевые псы. А кто их укрывал? Кто все проплачивал? Вонг! Все ниточки сходятся к нему!

– Не умничай, – буркнула девушка. – Скажи лучше, на чём его поймать!

– Я что придумал… Попробую незаметно пройтись по ресторану. Вроде как захмелевший посетитель ищет туалет. Может, и увижу чего…

Тут столик по соседству занял неопрятный толстяк, носивший великолепную тройку, с золотой цепочкой от часов (волкодава на такую цепь сажать можно!), и парочка сменила тему.

– Рыба у них хороша, – с видом знатока вывел Илья.

– Это была рыба? – с сомнением сказала Марина. – Хм…

– Чтоб вы, барышня, понимали в азиатской кухне!

Сосед «молодоженов» живо повернулся к ним, и вставил своё слово:

– Азиаты, они, знаете, те ещё умельцы! Все шиворот-навыворот делают. Личинок шелкопряда так сготовят, что от эклеров с кремом не отличишь!

– А вы сюда часто захаживаете? – вежливо поддержала разговор Облонская.

– Каждый божий день! – гордо сказал толстяк. – Позвольте представиться: Юрий Тарасович Ивернев.

– Марина Васильевна, – церемонно сказала девушка.

– А меня по-простому можно, – добродушно сказал Паратов, – Ильёй.

– Очень приятно! – проурчал Ивернев, плотоядно взглядывая на Марину. – В гости к кому? Или проездом?

– С Сахалина мы, – стал излагать «легенду» Илья, – из Дуэ. Хотели было на цеппелине лететь, а тут, как назло, тайфун. Все рейсы отменили, вот мы и пароходом…

– Да, – кивнул толстяк, тут же закидывая удочку, – от нас до Хабаровска ближе всего.

– Вот-вот, – подхватил Паратов, – и я того же мнения. Только жена моя всё на погоду злится…

Марина фыркнула негодующе. Толстяк ей активно не нравился – эти масляные поросячьи глазки… Фу! И вообще, какой-то он скользкий…

– Нам в Бринеровке сказывали, у вас тут чудеса творятся, – с невинным выражением лица проговорила Облонская. – Пришельцы какие-то толпами ходят…

Юрий Тарасович затрясся от сдавленного хохота, отчего по его жирному телу волны пошли.

– Ещё какими! – жизнерадостно воскликнул он, отсмеявшись. – О-ох… Все люди, как люди, на лис охотятся или, там, на медведя, а мы – на ходоков! Смешно, право.

Взяв салфетку, Ивернев вытер жирные губы.

– Как салатик, Марина Васильевна? – невинно поинтересовался он.

Облонская чуть не подавилась.

– Вы меня ни с кем не путаете? – спросила девушка, справляясь с собою.

Юрий Тарасович закудахтал от сдерживаемого смеха.

– Ну, разве вас спутаешь! Вы когда еще приезжали-то? Вот, и засветились. А нынче, что же? Платье переодели, так и все? Дохлый номер, барышня!

– Вы кто такой? – спросила Марина, холодея и чуя провал.

– У-у… – затянул Ивернев. – Какая вы скучная!

– Отвечайте! – потребовала Облонская, и со стуком выложила на стол свой железный жетон.

С Иверневым произошло удивительное превращение – немного эксцентричный посетитель ресторана, глуповатый жизнелюб обратился в развязного и опасного типа.

– Шикарный жест, барышня! – глумливо усмехнулся он. – А то мы не знали, из какой вы конторы! Фэйхунь, хитрый лис, мигом вас раскусил. А я ещё с ним спорил… Стало быть, в прошлый приезд ничего не разнюхали, решили по второму разу пройтись? А в пустой след!

Паратов подобрался, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. «Дурака включить», что ли?

– Так вы что же, – сделал он удивленное лицо, – не завсегдатай? Вы с Вонгом заодно?

Ивернев усмехнулся, достал папиросу и щелкнул громадной настольной зажигалкой. Закурил, выпустил струю дыма, и лишь потом произнес:

– Ну, «заодно» – это как-то не звучит. Будто подельника какого ловите… Вот, чего вам не сиделось во Владивостоке? Мало нам было неприятностей, так еще вы тут! Ходите, вынюхиваете… Мешаете честным негоциантам. Ай-яй-яй…

– А не слишком ли вы откровенны, господин Ивернев? – холодно спросила Марина.

Толстяк лениво покачал головой.

– Нисколько, барышня, – округлив полные губы, он выпустил дым колечками.

– Вы арестованы, – резко объявила Облонская, вставая из-за стола.

– Сядьте! – резко скомандовал Юрий Тарасович, опрощаясь. – И не выпендривайтесь! Что, не дошло еще? Это мы вашу парочку под арест берем!

Марина побледнела, и медленно опустилась на стул.

– Парочка… – хмыкнул толстяк, успокаиваясь. – Пастух да отарочка…

– Значит, мы отсюда уже не выйдем? – полюбопытствовал Паратов, соображая, успеет ли он дотянуться до револьвера, что сунут за пояс сзади. На улице-то подходяще, под пиджаком не выделяется, а как выхватить оружие, сидя за столом?..

Ивернев покосился на него, пыхая папиросой.

– Звучит как-то уж очень мелодраматично, – проговорил он, – вы не находите?

– Вонг работает на Китай? – прямо спросил Илья.

Подельник ресторатора заколыхался от тихого, булькающего хохота.

– Ну, вы даёте! Как в глупой фильме, прямо. Знаете, где благородный герой попадает в плен, а главный негодяй выкладывает ему все секреты – все равно ж убивать! Вот только я трепать языком не люблю.

Марина, незаметно сунувшая руку в сумочку, сжала дамский пистолет, и вскочила, опрокидывая стул.

Она совсем не обращала внимания на официанточек, скользивших за её спиной, не замечая будто этих робких созданий. А создания с неожиданной быстротой и силой кинулись к Облонской, мигом разоружая сыскного агента, и скручивая руки.

Марина согнулась, но нашла в себе силы глянуть в глаза Иверневу, продолжавшему спокойно сидеть и курить.

– Вы ещё поплатитесь за это, грязный боров! – выговорила она, вздрагивая от боли в скрученных суставах.

– Отведите ее в подвал, – велел Юрий Тарасович, – и этого не забудьте.

– Если позволите, я сам, – сказал Илья с подчеркнутой любезностью.

«Официантки» живо обыскали его, отобрали оружие, и повели вниз.

«Не всегда же должно везти, – подумал Паратов философически, – иногда фарт иссякает. Но живы ведь, а остальное приложится…»

3.

Гостиница «Тютихэ» (ее владелец придерживался старого написания) располагалась на Центральной площади, напротив гимназии, поэтому Уваров с Горой добрались до нее быстро.

Было уже очень поздно – полночь близилась, однако седенький, сухонький портье принял новых постояльцев с энтузиазмом, и поселил в хорошем номере с видом на парк и речку.

Антон был доволен и раздосадован одновременно. Досаду вызывало то, что убийца и его таинственный помощник в черном пальто сбежали-таки, но была и радость – Уваров получил точные координаты места, откуда «камешки с неба» начинали потаённый путь в Китай.

Взбудораженный, граф первым делом залез в ванную и хорошенько отмылся. Выйдя в банном халате и мягких тапках, Антон остановился причесаться перед большим овальным зеркалом.

Ерёма, чистивший его костюм, сказал ворчливо:

– Видать, цены немалой те камушки, раз уж за них живую душу губят просто так, за здорово живёшь.

– Вида-ать… – протянул Уваров, предвкушая радости спанья. Хотя бы до шести утра.

Увы, этим мечтам не суждено было сбыться. В дверь коротко постучали.

– Кто там?

Молчок. Вооружившись пистолетом, Антон приблизился к двери, и обнаружил на полу сложенную вчетверо бумажку. Развернув «письмо», он вчитался в поспешно нацарапанные строчки:

«Господин Уваров! Не в моих правилах вмешиваться, однако должен сообщить, что небезызвестные Вам М.Облонская и И.Паратов схвачены боевиками г-на Вонга и заперты в подвале ресторана «Бон-тон». Предупреждаю, что управляющий Вонга Фэйхуаня, некто Ивернев (он же «Туз», он же «Юран») командует отрядом из двух десятков хорошо обученных бойцов, половина из которых китаянки – эти самые жестокие и беспощадные. Если нападут, не окажитесь джентльменом – сразу стреляйте на поражение. И ещё.

Не доверяйте городскому приставу, он подкуплен Вонгом и работает на Фынчена, китайского резидента.

К.Г.»

– Поспали, – мрачно сказал Антон, хватая одежду. – Поели и отдохнули!

– Серьезное чего? – Еремей первым делом вооружился.

– Да как тебе сказать… – быстро проговорил Уваров, облачаясь. – Марину с Ильей схватили местные полубандиты-полушпионы.

– Ах, ты… На выручку пойдем?

– А как же! Мы своих не бросаем.

– Эт-правильно…

Потихоньку покинув гостиницу через черный ход, оба вышли на тёмную улицу. Газовые фонари, горевшие через один, а то и реже, не рассеивали мрак, а лишь пуще сгущали его.

– А ежели записка – для отвода глаз, и мы как раз в ловушку-то и угодим? – проговорил Потапыч.

– Всё может быть, – вздохнул Антон. – А ежели все правда? Как жить после такого-то сраму? Могли спасти, да не стали!

– Эт-точно…

Массивное здание ресторана стояло угловатой глыбой, молчаливое и тёмное. Ан нет, жизнь в «Бон-тоне» теплилась – вон, кое-где свет пробивается сквозь плотно задёрнутые шторы.

Позади ресторации был разбит небольшой садик, окружённый высоким забором. Ерёма, первым перелезший через ограду, вернулся вскоре, и сообщил, что сторож дремлет в беседке.

– Вяжи! – коротко велел Уваров, выходя из полосатой тени забора.

– Эт-можно…

Вскоре верный страж Фэйхуня мычал и извивался на травке.

– Ш-ш-ш… – ласково сказал Антон. – Жить хочешь?

Связанный истово закивал, ворочая белками выпученных глаз.

– Тогда будешь кивать, если я правильно угадаю ответы на вопросы. Или мотать головой, если окажусь не прав. Извини, но кляп лучше оставить на месте. Итак, ты готов?

Кивок.

– Мужчина и женщина, схваченные Иверневым, ещё тут?

Кивок.

– Первый этаж?

Страж помотал головой.

– Подвал?

Тут Уваров угадал верно.

– Лестница вниз? Повернуть налево? Дверь слева? Справа? Первая? Вторая? Охрана есть? Один? Двое?

Быстро получив ответы, Антон молвил напоследок всё с той же морозящей ласковостью:

– Если ты наврал, и я попадусь, то мой помощник первым делом всадит в тебя ножичек, по самую рукояточку. Понял?

Сторож отчаянно замычал, нечленораздельно заверяя Уварова в своей исключительной преданности. Тронув Еремея за рукав, Антон позвал того за собой.

Подвал занимал весь цоколь здания. Пара коридоров освещалась старинными газовыми рожками, оставлявшими тёмными углы. В правом коридоре, вдоль всей стены были уложены мешки с крупой, а уже на них почивать изволил здоровенный лоб-полукровка. Винтовка его стояла рядом, приткнутая к стене.

Гора, покачав в руке длинненький мешочек, набитый песком, крепко приложил лба этой идеальной дубинкой. Тот дёрнулся, и расслабился, пачкая штаны и бакалею.

Отворить заветную дверь было несложно, из неё пахнуло холодом и запахом сырой земли.

Марина с Ильей сидели на деревянной лавке, и таращили глаза на нечаянных освободителей. Ерёма живо разрезал путы на Паратове, оставляя «барину» заботу о девушке.

– Простите, – пролепетала она, едва кожаные ремешки, туго стянувшие её руки, упали на пол.

– Марина, – усмехнулся Уваров, приседая на корточки, чтобы освободить ноги Облонской, – если бы нам все всегда удавалось, это была бы не работа, а сплошной парад! Пойдемте…

Девушка с трудом поднялась, сделала шаг, и чуть не упала.

– Простите, – повторила «агентесса», морщась, – они так туго связали… Я ног не чую.

– Пустяки, – бодро сказал Антон, – держите мой пистолет.

Марина взяла увесистый шестизарядник, и граф подхватил «сыскного агента» на руки. Повернись она лицом к нему, мелькнуло у Антона, губки ее оказались бы совсем близко…

Долго предаваться мечтам Уварову не позволили суровые обстоятельства – со двора в полуподвал ворвались трое девиц в каком-то подобии шаровар и в свободных китайских блузах. Да и сами плосколицые и раскосые «прелестницы» явно были с левого берега Уссури. Кричать, визжать они не стали – деловито выхватив кривые кинжалы, воительницы бросились резать русских.

Хлопок выстрела был не громче звука, издаваемого шампанским при откупоривании. Пуля угодила китаянке в область ключицы, разворачивая амазонку – Потапыч тут же приголубил её своею дубинкой.

Марина, держа оружие двумя руками, выстрелила снова, поражая «следующую в очереди». Третья из «боевых подруг» швырнула нож, не попала, и выхватила пару револьверов, оттягивавших карманы. Маленькой заминки хватило, чтобы и её вывести из строя.

– Запри!

Илья метнулся к тяжелой двери, захлопывая ее, и с лязгом задвинул засов. Пуля, выпущенная снаружи, тут же с треском вышибла щепку в левом верхнем углу.

– Уходим!

– Спустите меня, – простонала Марина, роняя пистолет, – а то я вас испачкаю…

Уваров бережно опустил девушку на пол, и ту стошнило.

– О, Господи… Извините…

– Бежим, Мариночка, и спасибо тебе!

– Пригодится в хозяйстве… – прокряхтел Гора, собирая с пола брошенные китаянкой револьверы.

Придерживая Облонскую под локоток, Антон бросился к короткой лестнице на первый этаж, где располагалась кухня и прочие службы. Перестук роняемых стульев и топот на лестнице «подсказали», откуда ждать атаки.

– Барин! Тут у них гараж!

– Где?

– А вот!

– Сюда! Живо!

В невысоком, но довольно обширном помещении стояло две машины – грузовичок «Фрезе» с фургоном, и черный лимузин марки «Лесснер».

Выбрав легковую, Уваров бросился к ней, распахивая дверцу. Завести паровик было делом минутным.

– Потапыч!

– Уже, барин! – прокряхтел Ерёма, толкая широкую дверь.

Илья подскочил к выходу, готовясь дать отпор, но врагов снаружи не наблюдалось. Зато поднялась стрельба изнутри. Запертая дверь глушила крики, но вскоре она затрещала под напором разгорячённых тел.

– Садимся! Быстро, быстро!

«Лесснер» бодро выкатился на улицу. Пара выстрелов грянула вдогонку, но без последствий, только крышу паромобилю оцарапало.

Выворачивая на главную улицу, Антон бросил взгляд на одинокий фонарь, горевший слева, и заметил уже знакомую фигуру в пальто. Неизвестный молча проследил за их отъездом, после чего развернулся и канул в тень.

КОНЕЦ ОПЕРАЦИИ

1. Российская империя, Приморская область, Ахобэ

«Лесснер» мчался по дороге, мягко покачиваясь и прокладывая путь лучами фар. Погони не наблюдалось, но, вполне возможно, уже мчались посыльные во все концы с приказом остановить беглецов или попросту перебить.

Уваров старался успокоиться, крутя баранку, но это у него плохо получалось – раздражение на себя было сильнее доводов рассудка. Вроде бы, он все сделал правильно, но ведь известно – раз уж стрельба поднялась, да погоня затеялась, стало быть, провал. Тайная операция должна вестись тихо и незаметно, без единого выстрела, на одном умении.

А ему как раз этого самого умения и не хватило. Вывод: хреновый он профессионал. Бегать, да прыгать научился, а вот умишком работать – увы…

С другой стороны, не его вина в том, что спецы из Питера задерживаются. Разве в данном случае его инициатива не заслуживает похвалы? Разве можно было терять время, целых двое суток, дожидаясь подкрепления из столицы? А если за это время китайская агентура заляжет, ничем себя не выдавая? Плюс «несуны» уволокут все «небесные камушки»? И что тогда делать прикажете? Что «сомам»2323
  «Сомы» – разговорное название осназа Шестой Экспедиции. СОМ – рота сопровождения оперативных мероприятий.


[Закрыть]сказать? Пардон, ребята, зря приплыли?

Антон вздохнул. Нет, выводы он сделал верные, вот только меры принял не слишком профессионально. Ну, это уже на самооговор тянет…

А всё проще – эмоциональное в нём возобладало над рациональным, он буквально вторгся в Тетюхе, не соблюдая простейших законов конспирации. Да, Марина с Ильёй тоже успели напортачить, но он-то начальник, и должен был учесть тот «шлейф», что оставили по себе его подчинённые.

А дружный коллектив региональной канцелярии попёр, не таясь. Спору нет, узнали они многое, но и всполошили местную шушеру изрядно. И шушера нанесла ответный удар…

– А куда мы едем? – спросила Марина с несвойственной ей робостью.

– Посетим Горбушу, – отрывисто сказал граф, – и заглянем на почту. Засветились мы знатно, но отступать никак нельзя. Вывод какой? Вывод простой – продолжаем наступление!

– Особый режим?

– Именно!

Закон позволял Антону ввести по всей Тетюхинской волости особый режим, тем самым возлагая на себя чрезвычайные полномочия. В этом случае, уездные власти обязаны будут следовать инструкции за номером 2475, литера «А», от 12-го мая 1829-го года, утвержденной к исполнению Собственной Его Императорского Величества канцелярией.

В его распоряжение предоставят и флотских с базы в Ольге, и летчиков из Владимиро-Мономахова, и казаков, а он сам получит статус особого агента.

Уваров усмехнулся. Статус! Да он его так нагрузит, такую ответственность взвалит, что ни вздохнуть, ни охнуть! А что делать? Позволять Вонгу, Фынчену и прочим приставам творить непотребства на земле российской? Ну, уж нет!

Горбуша была невелика – аккуратные домишки выстраивались вдоль четырёх параллельных улиц, утопая в зелени. Зданий в два-три этажа было совсем мало, и одно из них занимала почта.

Огней по Горбуше горело мало, на почте светильники тоже были пригашены. Подъехав с заднего двора, Антон вышел из машины и решительно постучал в обитую металлическим листом дверь. Немного погодя глухой голос вопросил:

– Кто там?

– Третье отделение! – ответствовал Уваров. – Открывайте!

Заскрежетал ключ, и из-за створки выглянула встрёпанная голова. Увидев перед собой жетон, она тут же скрылась, а двери распахнулись пошире.

– Вы дежурный?

– Я…

– Пройдёмте, мне нужно срочно отправить почту.

Минут двадцать спустя Антон вышел на улицу, разминая пальцы. Депеши, разосланные им, очень скоро поднимут на ноги многих. Он усмехнулся: не ему же одному маяться без сна, без отдыха… Отдельное послание было адресовано есаулу: в нем особый агент приказывал задержать пристава до выяснения обстоятельств.

– Всё тихо? – спросил Уваров Потапыча.

– Как в погребе.

– Едем!

– Куда теперь?

– К зимовью Юнгани. До самого места на колесах мы вряд ли доберемся, так что часть пути придется ножками одолеть, но это пустяки, ходьба полезна. Надо добраться туда первыми, и продержаться до подхода наших. Нельзя «небесные камушки» всяким манзам отдавать! Обойдутся. Во-от… Так, чего стоим?

Все быстро сели, паровик тронулся с места, и нырнул в темноту, как в воду.

Угнанный «Лесснер» обладал неплохой проходимостью – дороги и даже тропы кончились, паромобиль продирался сквозь таёжные дебри, и все никак не застревал.

Но вот деревья сошлись настолько густо, что и велосипедисту не проехать. Тут и заночевали. Поспать удалось часика три, а на рассвете – «марш вперед, труба зовет».

Повёл всех Гора – ему, охотнику, рыболову, грибнику, было проще не заплутать. Тайга напомнила Уварову африканские джунгли – так же сыро было и душно. И зудело доставучее комарьё.

Лес поражал смешением несовместимого: вот кряжистый краснокорый кедр обвивала мощная лиана – то ли дикого винограда, то ли душистого лимонника. А вот колючий, будто кактус, ствол аралии. В парном воздухе порхали огромные бабочки – махаоны с ладонь величиной, бархатисто-чёрные с зелёным. Даже местная сорока не трещала, а издавала странные трели, не лишенные благозвучия.

Вскоре, однако, Антону стало не до любования видами – дорога умотала. Вверх-вниз, со склона в низину. Бережком холодного ручья, обходя выветрившиеся скалы, в мрачноватый сырой распадок, что почти весь день в тени.

Березы да дубы, перемежавшиеся с соснами, все больше уступали место елкам. Их темная зелень, отдававшая то в черноту, то в синь, покрывала склоны сопок, как тень. А тут и солнышко стало пригревать, и началась парилка. Шли чуть ли не до полудня, пока Еремей Потапыч не вывел своих спутников к потемневшему от времени срубу с толстой земляной крышей, поросшей мхом.

Отворив дверь, подвешенную на кожаных петлях, Уваров ввалился внутрь, и рухнул на тяжёлую лавку. Ф-фу-у…

А Горе хоть бы что!

Живо запалив огонь в печурке, Ерёма поставил греться воду в котелке, сыскав и припасы, которые Юнгани прятал не от людей, а от зверья – крупу, соль, да полоски вяленого мяса, крепости деревянной, ещё и пованивавшие.

– Эт-ничего, – бодро тараторил Ерёма, – вона лучок дикий, запашок перебьет!

Антон сидел, привалившись к стене, да переживал: надо было встать и идти, а ему дико не хотелось даже шевелиться. Вскоре он нашёл хороший способ «отсидеться», и не чувствовать за собою вины. Вытащив свой поршневой пневмопистолет, он разобрал его, и принялся чистить.

Протянул тряпицу через ствол, протер все тщательно, капнул масла на механизм, с клацаньем вставил обратно обойму с продолговатыми, заостренными пульками, присобачил баллончик высокого давления из армаферрита.

Паратов поглядел на него – и стал ухаживать за трофейной винтовкой.

Сунув пистолет в кобуру, Уваров вздохнул. Посидел, и будя.

Закряхтев, он поднялся, и, согнувшись почти пополам, выбрался в низкую дверь.

– А ты… А вы куда? – встрепенулась Марина.

– А мы, – улыбнулся Антон, – пройдёмся по тропе, поищем, где там урочище заветное, что так китаёз влечёт.

– А мне можно?

– Можно, – мягко сказал Уваров. – Ерёма, дай Марине револьвер.

– Пожал-те!

– Закрепимся в урочище Кимонко, «сомам» я указал, куда «плыть». Только учтите: если китаезы решат пострелять, то начнут отсюда. Боя не принимать, отступайте к урочищу.

– Есть! – молодцевато ответил Паратов.

Коротко бросив: «Бдите тут», Антон пошагал по набитой тропе. Рядом с ним шуршала платьем Облонская, и это было приятно.

Не сдержавшись, Уваров оглянулся. Марина шла, опустив очи долу, но, уловив его взгляд, посмотрела ему в глаза – и как-то очень хорошо улыбнулась. Робко, неуверенно, с надеждой, верой…

Ага, сейчас договоришься, довыдумываешь…

Антон протянул руку, и девушка вложила в неё свою узкую ладошку. Уваров сбавил шаг – чувство долга уступало место иным душевным наваждениям. И сил прибавилось, и хотения жить – так бы и топал, покуда хватит суши.

А тропа под ногами вилась, вилась, да и вывела обоих к урочищу Кимонко – невысокому кольцевому валу. Это был кратер.

Невесть когда поперек него прошёл разлом, да так, что южная половинка вала сместилась ниже северной, а между ними протекла речка. Вода быстренько смыла и унесла осадочные породы, но вот тяжеленное метеоритное вещество даже с места не стронула.

Антон увидал округлые оплавленные глыбы – их трещиноватую поверхность словно синий глянец покрывал. Было тех «небесных камней» совсем немного, они бы и половину грузовика не заняли.

На пробу Уваров поднял одну из каменюк, и тут же выронил – она весила, как гиря.

– Ничего себе… – пробормотал он, выпрямляясь.

Отряхивая руки, граф заговорил:

– Марина, это то самое вещество, что нашли у «несуна»…

И смолк – девушка стояла совсем рядом. Она потянулась к нему губами, опуская вздрагивавшие ресницы. Антон ответил на поцелуй.

– Ты самая замечательная, – негромко заговорил он, – красавица и умница…

– Не обманывай… Я как та дурочка из переулочка… Больше всего на свете я хочу поумнеть, но у меня это не получается…

– Не надо обзывать Мариночку, – мягко сказал граф. – Ты слишком молода, чтобы накопить опыт, вот и всё. Уверяю тебя, ни одна истинная дура не признает, что она глупа. Эх, видела бы ты меня в твоём возрасте! Вот кто был полнейшим балбесом! Столько всего напортачил, дурака кусок…

– Ну, ты хоть кусок… – улыбнулась девушка.

Уваров сначала увидал неожиданный блеск на дальнем склоне, и моментально схватил Марину, опрокидывая в траву.

– Да как ты… – охнула она в полнейшем ошеломлении.

Антон быстро приставил палец к ее губам.

– Ти-хо!

Но неизвестный вражина уже успел разглядеть две «мишени», и открыл стрельбу. Вот и ещё одна винтовка захлопала – пули так и зудели, сбривая сухие злаки.

Уваров вытащил пистолет, тщательно прицелился, и выстрелил, снимая длинного как жердь манзу с его китайской поделкой.

– Отползаем! Марина!

– Я ползу!

Оказавшись рядом с девушкой, Антон тронул ее за локоть, и показал на пару валунов левее.

– Укройся за ними, и держи под прицелом весь тот фланг! А я их отсюда прижучу!

– Я поняла!

Вскоре с занятой Облонской позиции донеслись характерные хлопки. Китайцев Уваров насчитал с полдесятка, но это тех, кто был виден на фоне ельника, кто показывался на глаза. А сколько их ещё засело в лесу?

И тут китайцы пошли в атаку – группами по двое, по трое они ринулись, ожесточенно стреляя, и вопя нечто воинственное.

Антон едва поспевал целиться, но в это время захлопали выстрелы с правого фланга, из-за наклонной скалы.

«Подкрепление!» – обрадовался Уваров.

Словно доказывая его правоту, невидимый за «падающим» утёсом, прокричал Гора:

– Барин, здеся мы!

– Слышу! – отозвался Антон.

Манзы, потеряв двоих убитыми, поспешно отступили, и Уваров воспользовался краткой передышкой, чтобы перезарядить пистолет. Эх, винтовочку бы сюда…

– Марина, как ты?

– Живая!

– Ерёма! Илья! Готовьтесь, скоро эти пойдут на штурм!

– Завсегда, барин!

Однако добрых полчаса ничего не происходило, только из ельника постреливали время от времени. А потом Уваров уразумел причину промедления с атакой – из-за высоких елей выплывал громадный китайский бомбовоз-биплан.

Серо-синий ребристый фюзеляж нес на себе несколько разлапистых иероглифов, намалеванных светло-зеленым.

Глухо выли моторы, вращая шесть пропеллеров.

– О, черт… – послышалось справа. – Антон Иваныч! Это «Летающий дракон», «Лун Фэй Синг»!

– И что? – крикнул Уваров в ответ. – В этом месте я должен побледнеть?

– Этот самолет закреплен за «чжань-шоу», «обезглавливающими»!2424
  Бойцы осназа Имперской безопасности Китая.


[Закрыть] Ребятки эти очень серьезные!

– Ишь ты! – донесся голос Еремея Потаповича. – Мы тож не пальцем деланные!

«Лун Фэй Синг», нескладный и весьма неторопливый, величественно описал круг. Из крошечных дверец полезли, как мураши, осназовцы, валясь вниз и раскрывая куполки парашютов.