Текст книги "Сладкая месть"

Автор книги: Валерий Ильичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Он лихо вписался в поворот и почти сразу же вынужден был затормозить: две милицейские машины перекрывали дорогу, оставляя узкое пространство для проезда. И, подчиняясь требовательной отмашке полосатого жезла, Тягач свернул на обочину: "Вот оно что! Заслон! Кулеша предупредили, он послал Левшу за товаром, и тот успел перехватить меня вовремя. Теперь пусть шмонают". И хотя проверку документов и осмотр проводили сотрудники милиции в форме, всей этой операцией руководил мужик в штатском костюме лет сорока с довольно заурядной внеш-ностью, постоянно нервно потирающий ладонью лицо, словно умывался без воды или пытался разгладить таким образом свои многочисленные морщины.

Этот оперативник явно был разочарован. Несмотря на то что он придирался к документам и ворошил ящики с деталями, делая вид, что именно этот груз является основной целью проверки, Тягачу было ясно, что тот надеялся найти совсем другое. В третий раз переворошив содержимое машины, облазив сиденья и даже заглянув под днище, недовольные сотрудники милиции вынуждены были его отпустить. И когда он уже садился в машину, мужик в штатском, недобро усмехнувшись, пообещал:

– Мы не прощаемся. Чует мое сердце, ещё увидимся!

Тягач торжествующе кивнул:

– С удовольствием! – И поехал по направлению к городу.

"Похоже, нынче Левша спас меня от неминуемого провала. Пусть даже не меня, а бесценный груз, но все равно я должен быть благодарен этому парню. Только бы оказалось, что он это сделал с ведома Кулеша, а то мне несдобровать: попаду из огня да в полымя".

С этой мыслью он приехал в гараж, поставил машину на место и тут же увидел, как к нему приближается главный инженер. Тягач уже хотел сказать, что груза у него нет, но Самсонов опередил его:

– Я в курсе дела. Ни о чем не беспокойся. Сегодня никуда не ходи, посиди дома, отдохни. А завтра с утра тебя будут ждать.

И Тягач направился в бухгалтерию. Марии там не было. Людмила – её соседка по кабинету – раздраженно отмахнулась:

– Не знаю, где твоя шастает, у начальства какие-то бумаги подписывает. Ждать будешь?

Тягач устало махнул рукой:

– Скажи, что я благополучно прибыл и жду её дома.

– Хорошо, передам, она рада будет. – В голосе Людмилы звучала явная насмешка.

Но Тягач решил не обращать внимания на злобную зависть коротающей вечера и ночи в одиночестве женщины. Сейчас ему хотелось уюта, покоя и нежной женской ласки. И он знал, что вскоре их получит.

Этой ночью Тягач впервые за всю неделю спал спокойно. Утром, радуясь приливу энергии, заполнившей отдохнувшие мышцы, он поехал на автобазу в хорошем расположении духа. Так бывает всегда, когда человеку, стоящему перед решением целого ряда сложных задач, удается успешно преодолеть первое препятствие. Но беда, если человек начинает думать, что и в дальнейшем все пойдет у него так же гладко. Тягач это знал ещё по прежней армейской службе и потому осадил себя: "Не говори "гоп", Серега. Это только цветочки".

Он словно в воду глядел. Не успел Тягач появиться в диспетчерской, как ему передали приказ зайти к Самсонову.

Тот был краток:

– Бери машину и езжай в погребок "У Нила". Закажи себе кофе и жди.

Тягач вышел, сел в машину и задумался: "Что меня там ждет! Засада или вознаграждение за труды? Но для того чтобы меня ликви-дировать, они бы выбрали не такое людное место".

Погребок "У Нила" был известным заведением, где собирались в основном "крутые" ребята, и посторонние заходить туда не рисковали. Фактическим владельцем погребка был авторитет по кличке Нил. Но название можно было толковать и как приглашение на берег полноводной реки в жаркую Африку. Остановив на всякий случай машину подальше от погребка, он пошел пешком до сверкающего белизной гранита и окантованных никелированным металлом стекол невысокого здания, напоминающего нечто среднее между теремком и часовенкой. Спустившись по крутой лестнице, Тягач оказался в довольно просторном зале, разгороженном высокими барьерами на ряд уютных кабинетиков.

Он прошел к бару, заказал кофе и сел за крайний столик. Минут через пять к нему подошел бармен и предложил:

– Зайди в кабинет хозяина. Это за стойкой слева.

Тягач, углубившись в узкий коридорчик, поравнялся с темно-коричневой под мореный дуб массивной дверью. Постучав и получив разрешение, вошел вовнутрь. Там за низким столиком сидели Кулеш и Левша.

– А вот и наш курьер пожаловал. Ну рассказывай, что было после того, как у тебя Левша груз перехватил.

И Тягач подробно рассказал о проведении обыска. Но, похоже, Кулеш и сам знал о происшедшем. Он только хотел выяснить, интересовали ментов действительно дефицитные автозапчасти или они искали посылку с наркотиком.

На это Тягач отвечал уклончиво:

– Обыск был тщательный, ну а что им конкретно понадобилось, так это один Бог знает.

Кулеш выпытывал приметы сыщика, руководившего операцией. "Значит, он с ним не связан. И боится независимого сыскаря, наступившего ему на "хвост", – подумал Тягач и намеренно дал самое общее описание оперативного сотрудника. Но все равно Кулеш в задумчивости сказал:

– Это или Панкратов, или Котов из управления. Кто-то из этих старых козлов вздумал отличиться. Ну что ж, посмотрим, кто хозяин в городе!

И хотя Кулеш озлобленно горячился, было ясно, что он обеспокоен и боится этой внезапно возникшей опасности со стороны неподконтрольных ему сыщиков. Тягач почувствовал мстительное удовлетворение: этот возомнивший себя царьком уголовник испытывает страх перед честными блюстителями закона.

– Слушай, Кулеш, верни мне оружие. Да и причитается мне кое-что за поездку, где меня чуть не зацапали.

Кулеш неторопливо вынул из кармана и положил на край стола возле себя толстую пачку купюр. Он сделал это так, чтобы Тягач вынужден был встать и потянуться за деньгами.

"Не дождешься", – подумал Тягач, не сдвинувшись с места. Пауза затягивалась и Тягач требовательно спросил:

– А ствол?

– Я его пока попридержу. Тебе сейчас его иметь при себе опасно. Если ты все ещё под подозрением и за тобой следят, то могут в любой момент тормознуть и при задержании обыскать. А сам понимаешь, обнаружат оружие и ты вновь поплывешь в зону. Тебе этого хочется?

– Да никто за мной не следит. Я проверялся и вчера по дороге домой, и когда шел сегодня сюда.

– Верю, ты человек опытный. Но все же немного побегай чистый, без оружия. Хотя бы дня два-три. Скоро ты потребуешься, и перед очередным делом я тебе его отдам. Обязательно отдам. Оно может тебе понадобиться.

И по тому, каким тоном это было сказано, Тягач понял, что скорее всего приблизилось дело, ради которого ему пока и позволяли жить. Холодок нервного беспокойства пробежал по его спине. "Ну ладно! По крайней мере закончится это изматывающее ожидание. И если он мне отдаст перед предстоящей операцией ствол, а я обязательно откажусь наотрез идти на новое дело без оружия, то им легко меня не взять".

Кулеш, смягчая свой отказ вернуть пистолет, подвинул резким движением в сторону Тягача причитающееся ему вознаграждение. Тот неторопливо, словно делая одолжение, взял деньги и положил их в карман. Здесь больше делать было нечего, и Тягач поднялся из-за стола.

– Будь готов дня через три. Я тебе дам знать.

Тягач, не отвечая, направился к выходу: "Пусть почувствует мое недовольство, и тогда проще будет выторговать пистолет назад в свое владение".

Положенная в куртку увесистая пачка новых купюр приятно оттягивала карман. "Деньги мне ещё пригодятся в моем родном городе для осуществления мстительной расправы над Ветерком, и Тушей, и третьим, пока ещё мне не известным организатором моей подставы". Только хотя бы для осуществления цели, ради которой и пошел в этот столь надолго растянувшийся побег, надо было обкрутить этих лихих уголовничков, подставив их под удар честных милиционеров, и убраться из этого города живым.

V

Между молотом и наковальней

Выйдя из погребка "У Нила", Тягач сел в машину и поехал на автобазу. Получив очередное служебное задание, отправился на другой конец города. И почти сразу обратил внимание на серые "Жигули" с тонированными стеклами, неотступно следующие за ним.

"Кто это, милиция или люди Кулеша?" – встревожился он и попытался оторваться. Но это ему не удалось, и после второй попытки он увидел, как машина догоняет его и подрезает, прижимая к обочине. Тягачу пришлось остановиться. Из "Жигулей" вылез человек и, не торопясь, направился в его сторону. И тот, узнав оперативного сотрудника, накануне обыскивавшего его машину, с облегчением подумал: "А Кулеш был прав, и это хорошо, что со мной нет сейчас оружия. Иначе стопроцентно погорел бы". Но сыщик и не думал его обыскивать. Он приветливо махнул рукой:

– Здравствуй, сынок. Я же говорил, что ещё свидимся. Мир тесен. Давай пересаживайся ко мне в "Жигули" – разговор есть минут на десять.

Тягач, уже догадавшийся, о чем пойдет речь, быстро пересел в машину сыщика. Тот сразу тронул с места, успокаивающе пояснив:

– После беседы я тебя верну сюда же, доставлю со всеми удобствами.

Тягач благоразумно хранил молчание, предоставляя возможность оперу первому открыть карты.

"Интересно, с чего он начнет мою вербовку, – подумал Тягач, – ведь не покатать же меня по городу задумал". А сыщик намеренно держал паузу, полагая, что, заставив собеседника нервничать, легче добьется своей цели.

– Ну что молчишь, сынок? Ты ведь хочешь мне что-то сказать, я знаю, вкрадчиво-ласково начал сыщик.

– Да пока, папаша, я лучше сам тебя послушаю. Не ровен час признаюсь, что в детстве у маменьки из шкафа сахар без спроса таскал, а зря: тебя совсем не это интересует.

Сыщик бросил быстрый взгляд на собеседника. И, заметив его удивление, Тягач спохватился: "Я, пожалуй, перегнул палку. Он думает, что имеет дело с простым водилой, которого использовали в качестве курьера, возможно, даже без его ведома, вслепую. А я ему ляпнул в тоне бывалого блатаря. Надо умерить свой пыл и сыграть под дурачка".

И он повел свою роль, перейдя на более примирительный тон:

– А если серьезно, то я впервые ездил за этими хреновыми запчастями. Мне сказали, я и привез. Откуда мне знать, что они краденые. Документы-то были оформлены вроде правильно.

"А он не прост, ох как не прост. Если только действительно не обычный лох, попавший сдуру, случайно в переплет", – подумал сыщик, а вслух произнес угрожающе:

– Ты зря мне мозги пудрить пытаешься. Небось давно уже понял, что вляпался в скверную историю по неосторожности. И выпутаться из этого дерьма ты можешь лишь с моей помощью, и то если я захочу. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Догадываюсь. Ну и что от меня нужно?

– Ты вчера чудом избежал ареста. Но теперь тебе от нас не уйти: ты под плотным колпаком. А будешь работать на меня, возможно, и спасешься. Уразумел, что я имею в виду?

– Как не уразуметь! Вот только положение мое незавидно: с одной стороны, вы давите, тюрьмой стращаете, а с другой, братва на куски разорвет, если рот открою.

– Послушай. Мне всего-то и нужен адресок в том, другом городе, где тайно посылку брал и дату новой поездки, когда тебя туда пошлют за очередной порцией "дури".

– О чем вы? – продолжал упорствовать Тягач. – Я привез запчасти с автозавода. Вы и сами вчера убедились в этом. А все остальные ваши подозрения – это чьи-то пустые и вздорные выдумки.

– Ну как знаешь. Тебе виднее, как жить дальше. А только ты ранее не судим, я знаю, и пробовать не стоит.

"Он проверял по учетам информационного центра данные погибшего водителя и ответ о наличии судимостей пришел отрицательный. Потому, считая, что столкнулся с неопытным в криминальных делах человеком, сыщик впрямую вербует меня, пугая арестом и судом. Ну что ж, попробуем поиграть".

Тягач изобразил на лице сомнение:

– А если я соглашусь, то вы же меня, захватив с поличным при доставке груза, и посадите вместе с остальными.

– И не думай: бояться тебе нечего. Ты только нам подскажешь, когда тебя пошлют за посылкой, мы тебя будем негласно сопровождать, а в момент передачи посылки с наркотиком главарю всех задержим. И тебя в том числе, а потом я напишу рапорт, что ты действовал с нами заодно, и тебя отпустят.

Сыщик говорил нарочито спокойным, размеренным тоном, стараясь убедить собеседника, что дело-то, в общем, плевое, рядовое и они всегда так поступают.

И если бы перед ним был доверчивый простак из провинции, как он и полагал, то ведь мог и поверить. Но Тягач-то с его опытом знал, что все совсем не так просто.

"Не иначе как он меня за круглого дурака держит. Допустим, если они меня загребут с наркотиком, то наверняка посадят вместе со всеми. Им главное дело сделать, начальству доложить и награду хапнуть. А я буду в камере парашу нюхать и не смогу ничего доказать. Сегодняшний разговор с глазу на глаз к делу не пришьешь, и этот хитрый "опер" от всего открестится. А если и захотят меня отмазать, то у них вряд ли получится: как ни крути, это будет моя вторая ездка за крупной поставкой наркотика. Ну а если действительно освободят от уголовной ответственности, то братва, разузнав о моей роли, не задумываясь, оборвет мою жизнь, не считая того, что Кулеш в отместку выдаст меня за побег. Вот я и попал между молотом и наковальней! И так плохо, и так ещё хуже".

Его колебания сыщик расценил по-своему и, не желая переусердствовать, предложил:

– Я тебя не тороплю, можешь дня три подумать. И если надумаешь, то позвони. Запиши, кстати, мой телефон.

И, глядя, как Тягач заносит на клочок бумаги диктуемые цифры, продолжил:

– Спросишь майора Котова. И скажешь мне все, что я хочу знать. Встречаться пока больше не будем. Мы и так с тобой затянули разговор. Давай я тебя подброшу к твоей машине. Езжай по своим делам. А я буду ждать твоего звонка. И особенно не мешкай: не поможешь ты, помогут другие, а к тебе, если вздумаешь отказаться, я стану относиться плохо, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты же этого не хочешь, не правда ли?

"Жигули" остановились, и Котов, заговорщицки подмигнув своему пассажиру, посоветовал:

– Давай побыстрее пересаживайся к себе и уезжай, не надо, чтобы тебя со мной видели. Это не в твоих и не в моих интересах.

"Ишь ты, ведет себя так, словно мы с ним уже в одной связке и действуем заодно", – раздраженно подумал Тягач.

Стараясь продемонстрировать свою кажущуюся независимость, он, не попрощавшись, вылез из салона и, посмотрев вслед отъехавшим "Жигулям", направился к своей машине.

Тягач не спешил включать двигатель, сидел и размышлял: "А может быть, эта встреча очередная проверка и Котов прощупывал меня по заданию Кулеша? Да нет, это вряд ли. Скорее всего, сыщик решил проявить инициативу независимо от начальства. Ну и я тоже пока докладывать Кулешу не буду. Вдруг мне удастся столкнуть лбами мафию и милицию – пусть пободаются! А сам в последнюю минуту сделаю ноги, избежав гибели. Вот только как это осуществить – вопрос". Тягач осознавал, что его положение все более осложняется и пока не видно никакого выхода. И, махнув рукой, он, подобно опытному пловцу, попавшему в беспощадный водоворот, решил бестолково не барахтаться, теряя силы, а, временно поддавшись быстротечному круговороту, в нужный момент резким рывком уйти в сторону и спастись, освободившись всего одним отчаянным усилием от безжалостно затягивающей и толкающей ко дну водяной воронки. Представив себя на месте этого пловца, Тягач понял, что сейчас надо благоразумно и смиренно позволить себя немного покрутить опасной криминальной спирали и, положившись на судьбу, ждать благоприятного случая для спасения собственной жизни.

Прошло три дня, но Тягача никто не беспокоил: Кулеш не давал о себе знать, да и майор Котов исчез и никак не проявлялся, словно его и не было на этом свете. Однако Тягача не радовало это затишье. Ожидание было ещё более тягостным, чем участие в опасной операции.

На четвертый день Самсонов, проходя мимо его машины в гараже, сказал буднично, как будто речь шла о рядовом задании: "Сегодня тебе надо съездить туда же, где был три дня назад. Там тебя уже ждут". И Тягач поехал к знакомому погребку. Кулеш был там. Вид у него был хмурый и явно взволнованный. И не без причины. К его группировке ещё месяц назад обратился важный в администрации города человек с просьбой ликвидировать довольно крупного коммерсанта. Насколько Кулеш мог догадываться, тот успешно влез в чужую сферу деятельности и начал создавать серьезную угрозу фирме, которую прикрывал авторитетом своего должностного положения этот государственный чиновник. Кулешу очень не хотелось выполнять этот заказ: за бизнесменом, которого надо было убрать, тоже стояли довольно могущественные силы, и его прикрывала так называемая зареченская группировка. С её главарем Табаком у Кулеша и так были враждебные отношения, а если ещё и "замочить" их человека, то война между группировками неминуема. К тому же братва Табака – люди серьезные и крови будет много, да и самому Кулешу наверняка придется из города уматывать на длительное время, чтобы уцелеть. А оставлять без присмотра свои дела в городе он никак не хотел.

Могущественный чиновник торопил, а Кулеш намеренно затягивал исполнение приговора. На его везение, три недели назад бизнесмен укатил отдыхать на острова в южные широты и у Кулеша появилась отсрочка.

Вот тут из небытия и выплыл Тягач. Это была несомненная удача. Братва в городе его не знала. И Кулеш решил поручить ликвидацию бизнесмена-конкурента Тягачу, а после выполнения ответственного заказа Левша в свою очередь убьет этого беглого зэка и можно будет отмазаться от "мокрого" дела, сославшись на одиночку, действующего независимо от группировки, подотчетной Кулешу.

Идея была заманчива, и Кулеш начал последовательно проводить её в жизнь в ожидании скорого приезда бизнесмена. Как подставить Тягача, он уже продумал до мелочей. Единственное, что внесло некоторое изменение в его план, так это вынужденное использование Тягача для поездки в соседнюю область. Но поскольку Тягачу оставалось жить всего несколько дней, Кулеш об этом особенно не беспокоился. По его расчетам, Тягач должен был вывезти бизнесмена за город и пристрелить, затем Левша ликвидирует исполнителя заказа неподалеку, и милиция, обнаружив при наемном убийце пистолет, из которого застрелили бизнесмена, легко свяжет между собой эти два трупа. И все сложится как нельзя лучше.

Бизнесмен вернулся в город два дня назад, и Кулеш решился наконец на проведение рискованной операции, осуществив тщательную подготовку. Но накануне вечером поступило новое сообщение, резко нарушившее все его планы. У поставщиков наркотика в ближнем зарубежье начались неприятности, и им пришлось, избавляясь от опасного товара, срочно разослать все свои запасы по различным городам России, где у них был налажен сбыт. И новую порцию товара, который обычно прибывал на явку с проводниками железной дороги дважды в месяц, привезли сразу через три дня после предыдущей посылки. На Садовой улице посылка долго не могла находиться, и её надо было забрать. А посвящать нового человека в это дело, тщательно скрываемое даже от ближайшего окружения, Кулеш не хотел. И тогда он принял решение пойти на риск и сразу после убийства бизнесмена отправить Тягача за опасным товаром, а ликвидировать его на обратном пути, когда Левша опять перехватит его и заберет посылку.

"Все равно найденный при убитом Тягаче пистолет привяжет его к убийству бизнесмена. Хотя любая случайность может разрушить мои планы. Но выхода нет: для ликвидации бизнесмена уже все готово. Придется рискнуть".

Вот что думал Кулеш, когда в погребке появился Тягач.

– Отчего так долго?

– Как сказали, так и приехал, – огрызнулся Тягач, чувствуя, что нервозность Кулеша передается и ему.

И без того раздраженный Кулеш хотел было рявкнуть и перейти на язык угроз, но сдержался, не желая настораживать Тягача раньше времени.

– Слушай, что скажу. Один фирмач в силу вошел и никого признавать не хочет. Надо его предупредить и объяснить, что к чему. Хочу тебе это поручить. Ничего страшного нет, он сейчас на даче с семьей и сегодня без телохранителя внезапно остался. Тот к брату, хулиганами избитому, в больницу поехал. Адрес Левша знает, поедешь с ним. Но на дачу зайдешь один, выведешь его под угрозой оружия и отвезешь в лесок, а там перед мордой стволом помашешь, чтобы в штаны наделал. Мужик хлипкий, даже бить его не надо будет. Просто предупреди. Вот, кстати, бери свой пистолет, и езжайте.

Тягач взял протянутое ему оружие. На всякий случай по привычке проверил обойму и положил пистолет в карман. Он встал, уже собираясь уходить, как вдруг Кулеш произнес так, между прочим, словно это был пустяк:

– Да еще! После того как попугаете бизнесмена и вернетесь, хорошенько выспись. Завтра надо рано утром выезжать опять в соседнюю область за посылкой. Дело тебе уже знакомое, и Левша опять тебя подстрахует.

Тягач коротко кивнул:

– Хорошо. Все сделаю. – И направился к выходу. Левша последовал за ним. Ехали недолго. Дачный поселок располагался километрах в двадцати пяти от города. По указанию Левши медленно проехали мимо дачи бизнесмена и, заметив в саду молодого мужчину, сидящего в летнем раздвижном кресле, Левша сказал:

– Порядок. Он здесь. Поставь машину вон там, за углом, и иди за ним. Если заартачится, не церемонься, выруби одним ударом и дотащи на себе сюда. Но лучше сделай все без шума.

– Знаю, не учи ученого, – раздраженно огрызнулся Тягач. Это с виду легкое поручение начинало беспокоить его все сильнее.

Поставив машину за углом забора из свежеструганых досок, он вернулся назад и, решительно войдя в калитку, направился прямо к бизнесмену. Мужчина читал газету и заметил стремительно приближающегося к нему незнакомца, когда тот был уже в нескольких шагах от него. Бизнесмен сделал импульсивную попытку привстать, но, сразу поняв её бесполезность, опустился назад в кресло. Страх и обреченность явно читались в его взгляде, направленном на правую руку незваного гостя, опущенную в карман.

Тягач понял, что нельзя терять инициативу, и потому резко приказал:

– Вставай, пойдешь со мной. С тобой поговорить кое-кто хочет. Не вздумай фортель выкинуть, влеплю пулю в лоб не задумыва-ясь: ты же мне не родственник. Давай быстрее. – И, отметая сомнения, достал из кармана пистолет.

Бизнесмен испуганно вскочил:

– Я готов. Только не стреляй. Уж если должен убить, то, пожалуйста, не здесь: не хочу, чтобы жена и дочь это все видели.

– Да не волнуйся ты так, никто тебя не "заказывал". На первый раз ограничимся разговором. А что от тебя люди хотят, то сами скажут. Пошли.

Стараясь успокоить напуганного не на шутку бизнесмена, Тягач спрятал пистолет в карман, но руку не вытащил, демонстрируя всем своим видом готовность выстрелить при малейшем неповиновении.

Бизнесмен поднялся и направился к выходу, Тягач последовал за ним. И тут сзади послышался женский звонкий голос:

– Славик, ты куда и надолго? У меня обед через десять минут готов будет.

Тягач обернулся. На веранде стояла красивая молодая женщина в открытом сарафане с распущенными по плечам черными густыми волосами. Рядом с ней – девчушка лет пяти с большим белым бантом на макушке, смотрящая с любопытством на незнакомца. Бизнесмен бросил быстрый взгляд на Тягача, но тот демонстративно отвернулся, считая, что, отвечая за бизнесмена, может вызвать ненужные подозрения и волнения. И хозяин излишне нервозно ответил:

– Скоро вернусь. Тут мне надо одно дело решить. Не беспокойся.

Тон ответа мужа вызвал определенные подозрения у женщины, и она, стремясь к смягчению явно напряженной обстановки, как можно приветливее сказала:

– Слава, ты пригласи своего товарища пообедать с нами. У меня сегодня фирменный борщ. Мы не станем обедать одни и будем ждать тебя.

И подобно эху её дочка повторила слово в слово:

– Будем ждать тебя.

Почему-то этот детский голосок больно резанул Тягача по нервам, и он поспешил вслед за бизнесменом к калитке, ведущей из сада.

"О чем он сейчас думает? Наверное, боится, что я его пристрелю прямо на глазах у близких людей. Чудак! Хотя на его месте и я чувствовал бы себя неуютно".

Они вышли на улицу, дошли до конца новехонького забора, сверкающего белизной, и сели в машину, где ждал Левша. Увидев его, бизнесмен дернулся, остановился, но Тягач сзади подтолкнул его и заставил занять место на переднем сиденье. Затем, сев за руль, Тягач выехал за пределы дачного поселка и по шоссе поехал в сторону города. Так они заранее договорились с Левшой, чтобы не вызывать подозрений у бизнесмена, что его хотят убить. Проехав три километра, Левша внезапно предложил:

– Давай здесь свернем вон в тот лесочек, чтобы при разговоре нам никто не помешал.

Тягач, резко взяв вправо, проехал метров двести до пестрых стволов берез, возле которых росли лохматые и пушистые елки.

– Выходи, – скомандовал Левша, и побледневший бизнесмен выбрался из машины.

– Мужики, в чем дело? У меня есть "крыша", я ей плачу. Вы, наверное, не в курсе. А если какие вопросы возникли, то обратитесь к Табаку и решите все с ним.

"Он нас пугает каким-то авторитетом Табаком. Если это действительно так, то значит, Кулеш затеял грязную игру и мне отведена в ней явно неблаговидная роль", – подумал Тягач, грубо подталкивая бизнесмена в глубь леса. – Ну вот что, Славик, я тебе скажу. Кому ты там платишь, мне неизвестно, да и знать я этого не хочу. Придется платить и нам.

– Да я и не отказываюсь, но кто вы и от кого, скажите хотя бы, сколько я должен вам отстегивать, и если в разумных пределах, то я готов. Назовите ваши условия.

"Он хочет выиграть время, надеясь, когда мы его отпустим, обратиться за помощью к Табаку, ища у него защиту. Интересно, как Кулеш сможет разрешить это неминуемо грядущее осложнение?"

И тут вмешался Левша:

– Ты явно не понимаешь, во что уже успел вляпаться по своей дурости и жадности. А из-за тебя доставлено беспокойство солидным людям. Такое не прощается. Ну-ка дай-ка мне твой ствол, Тягач, я покажу этому козлу, как умею стрелять.

Тягачу не понравилось, что Левша назвал вслух его кличку, да и сама просьба отдать оружие выглядела подозрительной. Но, решив, что Левша просто ломает комедию и хочет попугать бизнесмена, вытащил из кармана пистолет и протянул Левше. Тот, взяв оружие, направил его на бизнесмена:

– Вставай на колени, падла, сейчас тебя учить буду, как свободу любить.

Увидев, что бизнесмен медлит, Левша, с ходу сделав скользящий шаг вперед, нанес свой знаменитый удар в живот. Бизнесмен согнулся пополам и послушно опустился на колени. Левша несколько мгновений с удовольствием наблюдал результаты своего физического превосходства, а затем небрежно махнул рукой с зажатым в ней пистолетом, словно приветствуя коленопреклоненного человека. И эта нарочитая театральность никак не вязалась с прозвучавшим как гром среди ясного неба выстрелом.

Тягач в оцепенении смотрел на обмякшее тело бизнесмена, неловко повалившееся набок с подогнутыми ногами. Темно-коричневое пятно расплывалось на рубашке. Предсмертный хрип вырывался жалобным клекотом из горла жертвы.

Тягач с трудом оторвал взгляд от побледневшего лица умирающего и посмотрел на Левшу. Тот стоял совершенно спокойно и улыбался.

"Это был не случайный выстрел. Он сделал это специально и наверняка не без ведома Кулеша". И, как будто подтверждая его догадку, Левша протянул ему пистолет:

– На, добей. И не озадачивайся: Кулеш в курсе дела.

Тягач, сразу поняв, что его хотят повязать кровью, взял оружие, повернулся к лежащему и все ещё дергающемуся в конвульсиях телу.

"Что делать? Это совсем не входило в мои планы. Но надо играть до конца. Все равно этот молодой мужик уже обречен. Даже если его сейчас отвезти на операционный стол, вряд ли врачи его спасут. Очень уж расчетливо всадил в него пулю Левша. Так что можно считать, что я стреляю уже в труп".

И, успокоив себя этим нехитрым рассуждением, Тягач прервал предсмертные всхлипы бизнесмена контрольным выстрелом в голову.

"По крайней мере я облегчил ему страдания и ускорил неминуемую кончину", – окончательно убедил себя Тягач в правильности принятого решения.

Не говоря ни слова, они вернулись к машине и поехали в город. Недалеко от погребка "У Нила" Левша велел остановиться и, перед тем как выйти, сказал:

– А ты, Тягач, молодец! Хладнокровия не теряешь. Кулеш теперь может тебе полностью доверять. Ну бывай. Ствол пока побереги. Завтра, когда будешь ближе к вечеру возвращаться с грузом, я тебя встречу на шоссе, как и в прошлый раз, и заберу и посылку и ствол. Я знаю, как от него избавиться и кому подложить, чтобы от нас отвести подозрения. А тебе для нового дела другой выдадим. Что скажешь?

– Да ничего не скажу. Можно было и предупредить, что "мочить" того бизнесмена будем, а не только пугать.

– Пустяки, Тягач. Наш Кулеш потому так долго гуляет, что умен и хитер без меры. Привыкай.

– Хорошо, привыкну, – пообещал Тягач и тронул машину с места. Остановившись на соседней улице, он взглянул на часы: было только около трех часов дня. Надо было все продумать и принять решение. Отступать дальше он уже не мог.

"Совершенно ясно, что они меня подставили намеренно, с самого начала задумав убить бизнесмена и свалить вину на меня. Но почему они меня не кончили сразу? Да просто им понадобился курьер для ещё одной внеплановой ездки, а Хромов до сих пор в больнице. Значит, они будут меня "мочить" на обратном пути и скорее всего это сделает Левша при передаче посылки. А какие варианты у меня имеются? Конечно, можно опередить Левшу и первым "замочить" его. Но оставить при себе наркотик, не передав его Кулешу, – это значит поднять на ноги всю мафию от востока до запада: за такую крупную поставку искать будут повсюду и найдут. Меня не спасет, если после ликвидации Левши посылку все же доставлю по назначению: они уже вынесли свой приговор. Так что выход у меня, пожалуй, один: сегодня же смотаться отсюда и не связываться с этой несущей кровь и смерть посылкой".

Но до бегства из города надо было ещё решить несколько проблем, и прежде всего подставить группировку Кулеша под милицейский сокрушительный удар. Иначе вся эта затеянная им заваруха с участием в делах мафии теряла всякий смысл.

Для начала Тягач заехал домой и забрал все накопленные деньги и документы. Теперь его ничто не связывало с этим городом, кроме, пожалуй, Марии Михайловны, которую надо было повидать и предупредить о внезапном отъезде в командировку. Не мог же он вот так просто уехать, не повидав эту женщину, к которой незаметно для себя сильно привязался, искренне сожалея, что им придется расстаться. И Тягач решил заехать на автобазу и попрощаться с женой.

В бухгалтерии Марии не было. Гаврюшина Людмила – худосочная девица с узким вечно злым лицом, увидев его, произнесла с подковыркой: