Текст книги "Социальное проектирование"

Автор книги: Валерий Луков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Если отбросить вероятную лживость образа, который может быть искусственно создан с корыстной целью, и увидеть в работе над имиджем стремление человека или организации действительно двинуться вперед, то такой путь можно связать с более обширной задачей проектирования самого себя. Здесь есть и технологические аспекты, например, выработка навыков планирования времени, согласования позиций, принятия решений, и аспекты личностного развития.

Законопроект. Особым предметом социального проектирования является законопроект или проект другого нормативного правового акта. Такая деятельность имеет свои возможности и свой ограничения, определяемые правовой формой, которую имеет ожидаемый результат.

Не каждый законопроект превращается в социальный проект. Очевидно, что, кроме обычной правотворческой технологии, предполагающей работу специалистов над текстом законопроекта, должно быть еще нечто, что позволило бы видеть здесь социально-проектную деятельность. Это «нечто» проявляется в ситуациях когда работа над законопроектом выходит за стены кабинета юриста-профессионала, выполняющего рутинную работу по представлению некой социальной проблемы и способов ее решения в форме правовых норм.

Одним из ярких примеров превращения работы над законопроектом в социальный проект можно считать подготовку проекта Закона СССР «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР». Еще в 60-70-е годы руководство страны выдвигало задачу создания «закона о молодежи», но в силу разных причин этого сделать не удалось. Вновь такая задача была выдвинута в период горбачевской перестройки, когда начался демонтаж административно-командной системы и в этих целях было необходимо существенно изменить законодательство, провести правовую реформу. На этот раз идея принятия такого закона исходила из зафиксированных исследованиями симптомов нарастания неблагополучия в советском обществе во всем, что ^k касалось молодежи (нарушение прав человека, слабость нормативно-правовой базы для осуществления защитных мер, наличие жилищной проблемы, сложности трудоустройства в соответствии с личным, выбором молодого человека и т. д.). На XX съезде комсомола (1987 г.) была выдвинута идея об инициировании соответствующей законотворческой работы. В Высшей комсомольской школе была создана группа специалистов во главе с И. М. Ильинским для написания текста законопроекта. В рамках поставленной задачи возник Временный молодежный творческий коллектив «Закон о молодежи», на который легла, прежде всего, миссия разработать концепцию закона, а это было необходимо, поскольку «закон о молодежи» как идея не укладывался в сложившуюся систему права, вот почему в конечном итоге он изменил свою предметную область и стал «законом о государственной молодежной политике». Но это был лишь первый шаг. Требовалось подготовить текст законопроекта. Это второй шаг, и опять-таки не последний. Дело в том, что разработчики законопроекта оказались (в том числе по своей инициативе) в центре общественной дискуссии о положении молодежи в стране. Они участвовали в телемостах, радиоэфирах, публиковались в газетах и журналах, выступали перед молодежью в разных концах страны выезжали за рубеж, делали доклады на крупных научных конференциях, читали лекции студентам и в ЖЭКах – в общем, активно воздействовали на общественное мнение в стране. Все это сказалось и на законопроекте, в нем были представлены новые положения относительно всей системы государственной молодежной политики (как уже говорилось, среди организационных механизмов принятый закон утвердил и социальные службы для молодежи). Работа ВМТК, как показывает И.М. Ильинский в своей книге «Молодежь и молодежная политика», имела важные последствия для утверждения идей молодежной политики¹⁹. Она также способствовала выдвижению молодых участников этой работы на крупные государственный посты, ответственные должности в сфере бизнеса, видные позиции в науке и образовании.

В целом подготовка законопроекта «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР» заняла почти четыре года (1987-1991). Такая долгая работа отражала особенность законопроекта как проекта социального: потребовалось решать не только вопросы сугубо профессиональные (подготовка текста как текста юридического), но и широкий крут исследовательских проблем для оценки реалистичности предлагаемых мер, вести работу по распространению идеи в общественном создании в масштабах страны, формировать условия для принятия закона и т.д. Такого рода законопроект как по своей тематике, так и, прежде всего, по технологии подготовки представлял собой социальный проект. Следствием его осуществления стала модель государственной молодежной политики, принятая в Российской Федерации, в почти половине субъектов Российской Федерации, в ряде стран – бывших республиках СССР.

Многообразие предметных областей, в которых может использоваться социальное проектирование, дает простор для осуществления замыслов, применения квалификации и организованности участников на самых различных уровнях. В типологии социальных проектов, которым посвящен следующий параграф, эти важные обстоятельства и условия для самореализации инициаторов и исполнителей проектов, для их действий в соответствии со своими тезаурусами обозначены более конкретно.

§ 2. Типология социальных проектов

Есть разные типологии социальных проектов. Некоторые из них строятся только по содержательному основанию, например, разделяются на (1) тип проектов, которые ориентированы на максимальное понимание и учет специфики той культуры, которая становится объектом проектной деятельности, и (2) тип проектов, которые своей доминирующей задачей имеют экспорт собственных культурных образцов в «чужой» культурный контекст.

В соответствии с такой классификацией выделяются социальные проекты и программы историко-культурной направленности, оздоровительные программы, социально-педагогические проекты и т.д.²⁰ Здесь учитывается ценностная позиция проектировщика, но упускаются из виду другие стороны проектной деятельности, без которых проект не существует как реальное действие, – финансовые вопросы, сроки реализации, масштабы проекта и т.д.

В нашей типологии социальных проектов мы опираемся на классификационную схему, принятую в технологии управления проектами, и дополняем ее, исходя из собственного опыта и наблюдений в области социально-проектной деятельности. Некоторые типы проектов мы не выделяем, поскольку для социального проектирования они не актуальны (например, проекты со специальными требованиями по качеству исполнения, разделение проектов на моно– и мультипроекты).

«Нормальный» проект. К социальным проектам можно отчасти применить характеристики, которые выработаны в технологии Управления проектами для коммерческих проектов.

В организационном отношении коммерческие проекты оцениваются по четырем признакам: масштаб (размер) проекта; сроки реализации; качество; ресурсное обеспечение. Учитываются также место и условия реализации проекта. Проект, в котором названные признаки уравновешивают друг друга, равноправны, называют «нормальным» проектом. Но это идеальная конструкция. В реальных проектах доминирует один из факторов, и по этим доминантам можно выделить типы проектов.

Подобным образом можно выделить «нормальный» проект и как идеальный тип социального проекта, но отклонения от этого уравновешенного по факторам идеального типа частично окажутся другими, чем в коммерческих проектах.

Типы проектов по характеру проектируемых изменений. По своей природе социальные проекты имеют дело с подготовкой и осуществлением социальных изменений. В зависимости от того, какой путь избирается для осуществления таких изменений, мы разделяем социальные проекты на инновационные и поддерживающие.

Инновационные проекты. В обобщенном смысле любой социальный проект характеризуется инновационными свойствами. Но при выделении типа инновационных проектов исходят из их специфического назначения: задача инновационных проектов – внедрение принципиально новых разработок, чем и определяется их тесная связь с научно-техническими проектами. В социальной сфере инновация не часто связывается с созданием изобретений и открытий в области науки и техники. Утвердился другой путь – осмысление (и проектирование) социальных последствий при разработке инновационных научно-технических решений. В этом отношении революционное значение имело внедрение маркетинга в сферу производства товаров и услуг.

В социальной сфере, по всей видимости, инновационные проекты и в дальнейшем будут, так сказать, вторым лицом инновационных коммерческих проектов, что хорошо видно на примере создания интернета.

В начале 70-х годов министерство обороны США создало экспериментальную сеть из нескольких компьютеров, с тем, чтобы сохранить базу данных в случае уничтожения противником одного или нескольких компьютеров. Эксперимент прошел с незапланированными последствиями: сотрудники, занятые обслуживанием нового изобретения, стали использовать его как средство личной переписки, сделали из компьютерного комплекса «быструю почту». Этот побочный эффект был осмыслен как социальный по своей сущности проект, который стал осуществляться с нарастающими масштабами. Интернет раскрыл принципиально новые возможности для активной коммуникации (заочные конференции), стал выполнять некоторые социальные функции (например, выступает в роли службы знакомств). Научно-техническое достижение перешло из военной в социокультурную сферу, расширив возможности человека и общества.

В то же время быстрое развитие интернета сделало особо актуальной проблему потери социального контроля над нововведением. В его автономной системе появились свои правила, нередко нарушающие принятые в той или иной стране правовые нормы и предписания. Озабоченность вызывает и вытеснение «паутиной» интернета других информационных источников. Последствия влияния интернета на образ жизни изучены пока мало, но уже сейчас видно, что возникают новые стили жизни, связанные с «жизнью в сети». Появилась и проблема психологической зависимости от интернета.

Поддерживающие проекты. Поддерживающие проекты решают задачи экологического характера, в том числе в рамках экологии культуры. Мы называем поддерживающие проекты также реанимационными, реставрационными. О характере таких проектов наилучшее представление дает описание одного из проектов в «Практическом руководстве по Всемирному десятилетию развития культуры». (Всемирное десятилетие развития культуры проводилось в 1988-1997 гг. под эгидой Организации Объединенных Наций и ЮНЕСКО.) Этот проект предложен для реализации по направлению деятельности «Утверждение и обогащение культурной самобытности». Проект направлен на сохранение и использование культурного достояния.

В «Практическом руководстве...» содержатся такие рекомендации: «Сохранение достояния и улучшение условий жизни могли бы быть целью проекта, направленного на охрану и восстановление какого-либо старого квартала для его интеграции в современную жизнь. Такой проект, предусматривающий опись этого достояния и изучение образа жизни и экономической, социальной и культурной деятельности населения, осуществлялся бы при постоянном взаимодействии между техническими специалистами и жителями. При проведении консервационных и строительных работ могла бы потребоваться помощь художников и использовались преимущественно местные строительные материалы и традиционные методы. На всех этапах осуществления такого проекта совместными усилиями пропагандистов в области культуры и различных средств массовой информации поощрялось бы участие населения. Можно было бы также обратиться к соответствующим неправительственным организациям»²¹.

Практические рекомендации ЮНЕСКО ориентируют проектировщиков не только на восстановление разрушающихся под действием времени строений. Описанный проект прямо связан с сегодняшними социальными задачами и проблемами (обеспечение занятости, повышение эффективности местной промышленности, развитие туризма, участие населения в принятии решений и т.д.). Как представляется, именно в этом специфика поддерживающих проектов.

Практика осуществления поддерживающих проектов в масштабах населенных пунктов относительно молода, и немаловажно, что она сложилась в острой борьбе населения и местных властей как раз вокруг задач социально-проектного характера.

Выразителен пример реконструкции Честерфилда, одного из небольших английских городов, известного черной металлургией, машиностроением, химической промышленностью. Попытки его коренного преобразования делались в 50-е годы и отражали общую направленность политики британского правительства на обновление социальной инфраструктуры небольших промышленных городов, уже не позволявшей решать проблемы транспорта, организации торговли и т. д. Разработанный проект реконструкции полностью соответствовал рекомендациям правительства и предусматривал снос старых зданий в центральной части города (они не считались особо ценными в историческом отношении, а в архитектурном – еще менее). Но жители города выступили против планов муниципальных властей, и неизвестно, чем кончилось бы противостояние, если бы не случившийся на одной из центральных улиц пожар. Под обломками сгоревшего здания неожиданно были найдены фрагменты здания XV века. Эта находка предопределила последующие события. Муниципалитет отказался от разработанного проекта и пригласил других проектировщиков. В их задачу входило изучение исторической части города и поиск решения, которое не основывалось бы на ее разрушении. Новая стратегия реконструкции привела к активизации роли жителей в принятии градостроительных решений. Был предложен план создания нового центра за пределами исторической части, на пустыре. Сохранение старого ядра города, не обладавшего в те времена притягательной силой для туристов, поначалу имело чисто социальный смысл: этого хотели жители. В 90-е годы раскрылись стороны реализованного проекта, которые не могли быть спрогнозированы несколько десятилетий назад: стремление сохранить уникальный облик городов и сел ныне стало элементом экологического сознания. Теперь Честерфилд приводится как пример умелого проектирования новой социальной инфраструктуры без разрушения сложившегося социального пространства. В результате он превратился в туристский центр.

Разумеется, поддерживающие проекты связаны не только с градостроительными задачами. Их можно обнаружить там, где сохраняются различные обряды, ритуалы, действия, предопределяемые традицией. Нередко в сохранении традиции исходное событие, ее породившее, уже не имеет значения.

В Бельгии каждый год 5 июля проходит необычное шествие в костюмах XVI века. Это шествие организуется в ознаменование давнего события: 5 июля 1549 г. император Священной Римской империи, король Испании прибыл в Брюссель, и его приветствовали жители города. Событие, которому скоро полтысячи лет, по видимости малозначительное, породило традицию: ежегодно этот эпизод истории повторяется в точных костюмах того времени, в точном порядке следования всех участников. В колоннах идут и потомки участников встречи короля в тот далекий день.

Подобные шествия и праздники есть и в других странах. Что здесь достигается? Связь новых поколений с историей своего народа, своей страны. Дело не в короле и не в исторических костюмах, а в том, что фрагменты истории вписываются в современную социальную жизнь, дают повод для праздника, напоминают о предках. В известном смысле это и социодрамы, сходные с теми, методике которых учат специалистов по социальной работе.

Типы проектов по направлениям деятельности. Разделение социальных проектов по направлениям деятельности может дать множество типов, поскольку здесь с организационными вопросами смыкаются вопросы содержания проектов.

Выделим некоторые из типов, чтобы показать разнообразие направлений социального проектирования.

В образовательных проектах ставятся задачи, преимущественно связанные с предоставлением образовательных услуг. Надо заметить, что приобретение знаний, умений и навыков характерно для любого социального проекта, здесь же такого рода достижения являются основной целью социально-проектной деятельности. Кроме того, образовательные проекты могут быть направлены на совершенствование самой системы образования (различные образовательные реформы).

Значительные изменения в системе российского образования были – закреплены Законом РФ «Об образовании» (1992), однако вскоре выяснилось, что многое недостаточно продумано и дало отрицательный результат. В разработанных в последнее время идеях реформы образования также сохраняется немало спорных положений. Это, среди прочего, показывает, что социальное проектирование в сфере образования – дело сложное, оно наталкивается на то обстоятельство, что система образования обладает высокой инерционностью, а крупные изменения в ней сопряжены с огромной организационной работой по кадровому и материально-финансовому обеспечению. Активно проявляется и сопротивление нововведениям со стороны педагогов. Характерно, например, что более 65% отзывов на основные положения Концепции реформы системы образования, пришедших со всех концов России в министерство, имели своим содержанием отрицание необходимости какой-либо образовательной реформы ²² .

Научно-технические проекты также могут выступать как проекты социальные, если своими последствиями непосредственно затрагивают общественную жизнь. Приведенный пример интернета показателен в этом отношении. Научно-технические проекты могут иметь поисковый, экспериментальный характер и через представление результатов общественному мнению приобретать социальную функцию (вызывать общественный интерес, содействовать образованию ассоциаций и клубов, вызывать подражания, придавать качества публичных деятелей лицам, участвовавшим в проекте, и т.д.).

Примером поисковых проектов могут служить экспедиции Тура Хейердала. В 1947г. он с пятью спутниками отправился на плоту «Кон-Тики» из Перу к архипелагу Туатамоту, чтобы доказать возможность заселения Полинезии из Америки. В 1969 и 1970г. Хейердал на папирусных лодках «Ра» и «Ра-2» совершил путешествия от западных берегов Марокко к американским берегам для доказательства связей Древнего Египта с Америкой. С самого начала путешествия Хейердала замышлялись не как сугубо научные мероприятия, имеющие значение для узкого круга специалистов. «Кон-Тики» и «Ра» стали фактами общественного сознания, отразились в организации туризма, антураже кафе и гостиниц, обширной литературе для детей и юношества и т.д. Легендарный плот стал основным экспонатом музея «Кон-Тики» одной из достопримечательностей столицы Норвегии Осло.

Если бы проект Тура Хейердала предусматривал лишь собственно научные цели (подтверждение научной гипотезы), то в нем не обнаруживались бы признаки социального проекта. В разных странах мира создается армада научно-технических изобретений и технологий, проводится безмерное число лабораторных испытаний, ведется множество археологических раскопок и т. п., но пока сам процесс поиска, изобретения, открытия или его результаты не преодолеют некоего трудноопределимого барьера между сферой науки и сферой обыденной жизни довольно большого количества людей (или небольшого – но таких, на которых ориентируется общественное мнение) – нет и социального проекта. Граница социального в научных открытиях и технических и технологических разработках подвижна и легко изменяется в зависимости от контекста. Это легко увидеть на примере различных выставок, где то или иное изобретение, промышленный образец приобретает статус экспоната, а значит – и новое содержание.

История Всемирных выставок наиболее показательна, поскольку социально-проектная сторона в них ясно видна. Уже на первой Всемирной выставке в Лондоне (1851) проявились основные черты этих проектов. Идея инициатора проекта принца Альберта состояла в показе «всей продукции всех наций». Из 40 стран были представлены 20 тыс. экспонатов, образовывавших вместе поразительную комбинацию новейших достижений инженерной мысли и бытовых вещей. Здесь были выставлены механические ткацкие станки, огромные телескопы, гидравлические прессы, швейная машинка, а рядом с ними – товары повседневного спроса. Для выставки в Гайд-парке был построен «Хрустальный дворец» – 33-метровое в высоту сооружение наподобие королевского дворца из стекла. Необычный замысел выставки определил огромное внимание к ней: за полгода в «Хрустальном дворце» побывали 6 млн. посетителей. На второй Всемирной выставке в Париже (1855) к демонстрации технических новинок и товаров добавилось представление произведений искусства (были выставлены 5 тыс. картин и скульптур). На четвертой Всемирной выставке (Париж, 1867) впервые появляется «выставочный городок»: каждая страна строит свой павильон. На шестой (Филадельфия, 1876) – А. Белл демонстрирует «говорящий кабель» – первый практически действующий телефон. Такого рода демонстрации социально значимых изобретений стали традиционными (показ фонографа Эдисона на парижской выставке 1889г., демонстрация электрической железной дороги на парижской выставке 1900 г., первый советский искусственный спутник Земли на брюссельской выставке 1958 г. и т.д.) ²³ .

Проект 26-й Всемирной выставки в Ганновере, которая состоялась в 2000 г. и продолжалась 153 дня с участием более 180 зарубежных деловых организаций, показывает, какое развитие получила и как изменилась социальная сторона первоначального замысла английского принца. В середине прошлого века «Хрустальный дворец» был вызовом меркантильности обывателя, альтернативой ярмарке, его экспонаты символизировали неисчерпаемость научно-технического прогресса. Девиз ЭКСПО 2000 – «Человек–природа–техника» – впервые стал обязательным для всех экспонентов. Основное внимание на выставке было уделено демонстрации того, как человек и техника могут существовать в равновесии с природой. Один из замыслов выставки – превратить ее во всемирную в полном смысле слова: электронные средства связи позволили включить в выставочное пространство объекты, находящиеся в любых частях света («Проекты по всему миру»). В павильонах Тематического парка выставки посетители могли ощутить на себе землетрясение, встретиться с торнадо, совершить путешествие по человеческому телу и виртуальные групповые экскурсии. Таким образом, ганноверский проект стал средством ориентации в мире современных достижений науки и техники, осмысления социально-экологических последствий человеческой деятельности и ее перспектив. При проектировании ЭКСПО 2000 был учтен и положительный, и отрицательный опыт предыдущих выставок такого масштаба. Был использован (впервые в мировой практике таких выставок) уже существовавший выставочный комплекс, к которому лишь добавлялись новые выставочные площади, а это позволило не разрушать сложившейся окружающей среды и сэкономить ресурсы. Было учтено и то, как будут использоваться новые постройки в дальнейшем (известны примеры выставок в Севилье и Лиссабоне, где последующее использование выставочных площадей оказалось неэффективным). Организаторы ЭКСПО 2000 рассчитали и эффекты, связанные с пребыванием на выставке туристов из других стран: гости приезжают не только на выставку, но и в новую для себя страну, а значит, мероприятия выставки должны содействовать реализации этой потребности. Часть экспозиций выставки была расположена в других городах Германии (18 проектов – в Бранденбурге, 23 – в Саксонии, 17 – в Тюрингии и т.д.). Большие средства пришлось вложить в развитие транспортной инфраструктуры – автостоянки, шоссе, новые скоростные железные дороги. С учетом того, что посетители выставки скорее всего захотят побывать в Берлине, лишь недавно ставшей столицей Германии, были проведены крупные строительные работы по расширению федеральной автомагистрали, связывающей Берлин и Ганновер, модернизации железной дороги между этими городами. На эти цели было затрачено 5,1 млрд. марок. Для сравнения: создание выставочного Тематического парка обошлось в 250 млн. марок, а общие прямые затраты на проект составили 3,3 млрд. марок (при ожидавшихся поступлениях от продажи билетов и маркетинга в размере 3,1 млрд. марок). Современный научно-технический проект такого масштаба и характера возможен как эффективный (хотя и в этом случае нерентабельный) лишь при решении огромного числа внешних для него задач. Здесь особо сложны задачи управления проектом, и в Ганновере для их решения было создано Акционерное общество по организации ЭКСПО ²⁴ .

Культурные проекты могут по основной своей направленности выступать как проекты художественные, символические, экзотические и др. Их общая черта как социальных проектов состоит в том, что они оказываются вплетенными в ткань социальной жизни. Иначе говоря, в этом случае мы обращаем внимание не на эстетические, культурно-семантические стороны проекта, а на его социальную функцию.

Таковой была практика превращения в театральное действо актуальных социальных проблем молодой Советской республики в 20-е годы. Например, довольно широкое хождение имели инсценировки судов: «Суд над гражданином Федором Шараповым по обвинению в заражении триппером», «Суд над матерью, виновной в распространении скарлатины», «Суд над гражданами Иваном и Агафьей Митрохиными, по вине которых произошло заболевание рабочих туберкулезом» и др. (названные инсценировки были написаны Б. Сигалом и опубликованы в московском издательстве «Жизнь и знание» в 1927 г.). Это своего рода учебники по преодолению тех или иных социальных проблем, направленные на просвещение (правовое, медицинское, а заодно и политическое) малограмотного населения.

Культурные программы нередко создаются в связи с годовщинами тех или иных политических событий, иногда именно в культурных проектах выражается значимость данного события для власти.

По случаю 10-летия Октябрьской революции в Ленинграде в 1927 г. были организованы действа, воспроизводившие взятие Зимнего дворца революционными рабочими, солдатами и матросами. В постановке были заняты тысячи исполнителей. И в наше время такая практика символических действий имеет место в некоторых странах. Так, в апреле 2002 г. в празднике весны, символизирующем единство народа КНДР, гигантские живые картины на одном из крупнейших стадионов мира создавали 100 тыс. юных корейцев.

Особое значение и невиданный размах культурные компоненты в рамках национальных и городских праздников, международных фестивалей, спортивных соревнований приобрели в 80-90-е годы XX века. Крупнейшие театрализованные представления имели место на открытии и закрытии Олимпиады в Москве (1980), во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве (1985), в дни празднования 850-летия Москвы (1997).

Участие лучших оперных певцов (М. Кабалье, Л. Паваротти, П. Доминго и др.) в церемониях открытия международных спортивных мероприятий, включение в эти церемонии новых, специально к случаю написанных музыкальных произведений, создание грандиозного костюмированного действа, живых панно на стадионах и площадях стали непременными атрибутами значимости события, хотя раньше в общественном сознании спорт и, например, опера никак не связывались. Все это черты новых коммуникационных особенностей в современном мире, которые проявляются через социокультурное проектирование.

Очевидно, что такие проекты требуют огромных финансовых средств, материальных и организационных ресурсов, чаще всего они реализуются как заказ государственных органов, международных организаций.

На другом полюсе социокультурных проектов стоят авторские творческие работы, представляемые на обозрение какому-то неопределенному числу лиц. Здесь на первый план выходит стремление авторов к самопрезентации и к установлению диалога со зрителем, слушателем и т.д.

Диалоговое назначение имеют такие современные культурные формы, характеризующиеся иррациональным восприятием мира, как хэппенинг и перфоманс.

Хэппенинг (англ, happening – происходящее) – сценическая разновидность поп-арта, представляющая собой импровизационное театрализованное действие, у которого нет определенного сюжета, нет и заранее написанного сценария. Расчет в хэппенинге делается на исполнителя, который должен просто жить, просто реагировать на происходящее – в абсурдной форме или в форме самой рутинной. Важно, что такой показ обыденной жизни (нередко хэппенинг представляет ежедневные действия – еду, одевание, бритье и т.п.) вызывает активное соучастие зрителей²⁵.

Перфоманс (англ, perfomance – представление, действие) – вид концептуального искусства, получивший распространение начиная с 60-70-х годов XX века. Перфоманс основывается на изображении переживаний, состояний сознания, а средствами изображения выбирает человеческое тело, жесты, поведение художника, который берет на себя роль актера²⁶.

Перфоманс «Собака Павлова» сконструировал молодой российский художник Олег Кулик: он голый изображает собаку, жена кормит его из миски, выводит на поводке погулять. На международной выставке культурных проектов в Швейцарии в 1996 г. этот проект получил высшую оценку экспертов, увидевших в перфомансе Кулика глубоко философскую идею, выражающую боль современного человека. В 1997 г. автор в течение двух недель демонстрировал свой проект в США.

Между двумя полюсами культурных проектов – множество переходных форм, из которых отметим проекты, задачи которых непосредственно переплетаются с целями социальной работы. Включение лиц, нуждающихся в социальной поддержке, в социальной реабилитации, в те или иные культурные проекты приобретает большое значение в технологиях социальной работы.

Таков, в частности, проект француженки Анабель Арден, которая в 1998 г. поставила балет с участием инвалидов-колясочников. В спектакле участвовали и профессиональные танцовщики, и в этом сочетании выявлялся особый смысл постановки не только как благотворительное мероприятие, но и как эстетический момент.

И большие, и малые культурные проекты приобретают значение, когда их направленность совпадает с интеллектуальными и духовными поисками, актуальными для общества. Один и тот же проект может восприниматься в разных условиях как выдающийся, объединяющий нацию, придающий силы или как ничтожный, непонятный и даже смешной, нелепый. Здесь особенно четко видно то, что присуще всем социальным проектам: они зависят от той среды, где их хотят реализовать, от ожиданий людей. А сами эти ожидания предопределены типом культуры, характерной для данного общества. Вот почему было бы справедливо от выделения культурных проектов как разновидности проектов социальных переходить к пониманию всех социальных проектов как социокультурных. Такое понимание позволило бы гораздо глубже осознать концептуальную сторону социального проектирования и значительно точнее определять практические цели и задачи проектов.