Текст книги "Гур (СИ)"

Автор книги: Валерий Сальников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Когда мы зашли к магистру, там уже находилось руководство основных подразделений обители ордена. Мы поклонились присутствующим. Глава дозорной службы обители, высокий и сухощавый генерал Озорис прищурил глаза и кивнул, в своей сдержанной манере приветствуя нас. Интендант Марк оторвался от сосредоточенного разглядывания какого-то свитка, махнул нам рукой и опять погрузился в чтение. Комендант обители, генерал Вилен, встал и поклонился протектору. Вот кто настоящая военная косточка. Безукоризненно храбр, безупречно вежлив. Генерал Буст, начальник местного отделения тайной стражи и член моего клана, осклабился и слегка приподнявшись, опять бухнулся в кресло. В его руках я увидел отчет об экспедиции к урочищу. Магистр Леаст, улыбнувшись, указал рукой на два свободных кресла.

Хотя я уже изложил Исианту детали встречи со стаей волколаков на границе клановых земель, пришлось повторить рассказ. Когда я закончил, протектор дополнил историю, суммируя наши выводы о подоплеке случившегося.

– Переговоры возглавят генерал Буст и протектор Исиант. С равными полномочиями, – резюмировал магистр. – Любое решение принимается при взаимном согласии. Насколько я понимаю, первой целью переговоров является выяснение реальных намерений и ближайших планов ордена на наш счет. Командор Гур займется выцеживанием содержимого из многомудрых голов семизвездников. Вторая цель заключается в понимании внутренней расстановки сил общин, составляющих орден Братства. Мы обязаны использовать противоречия в стане семизвездников в наших интересах, но не допускать нестабильности самого ордена с неясными для нас последствиями. Ваше заключение, протектор, об инспирированном характере рейда представляется вполне возможным, но не окончательным.

– А идея заполучить информатора из верхнего уровня руководства ордена семизвездников кажется мне весьма плодотворной, – добавил главный шпион с плотоядной улыбкой оголодавшего оборотня. – Узнаю высокий стиль Исианта. Но командор должен изрядно прополоть и удобрить почву, чтобы вербовка прошла успешно. Не так ли, Гур?

Я-то знал, что за многословием и смешливостью моего родственника скрывался острый как бритва и расчетливый ум.

– Конечно, Буст. Думаю, у меня получится. У них обязательно будут амулеты защиты разума, но я постараюсь их обойти. Еще сегодня я передам тебе звуковой амулет для поощрения сотрудничества. Используя политику «жала и нектара», ты сможешь довести акцию до логического завершения.

– Командор, как ты полагаешь, не заподозрили ли пленные волколаки, что среди членов ордена есть маги разума? – спросил магистр.

– Уважаемый магистр, после пробуждения волколаков я внушал им ощущение, что они упали в обморок из-за свиста, а пришли в сознание и обернулись совершенно самостоятельно, – ответил я. – Так что, у них не должно возникнуть даже намека на мысль о магии.

– Эх, жаль, что Гур не мой сотрудник, при вербовке агентов, контроле информаторов и допросах подозрительных субъектов ему бы цены не было, – деланно посетовал Буст. – Да и львица, магиня жизни, которую он имеет, тоже оказалась бы нелишней на моей, полной опасностей, службе.

Ну погоди, шутник!

– Буст, что за фривольности? «Которую он имеет». Как бы число опасностей на твоей службе не возросло из-за одного чересчур длинного языка. Если не прекратишь ехидничать и распространять сплетни, готовься к сломанным костям в схватке со мной на очередном соревновании по борьбе, – ответил я. – А львица, которую я, хм, потом залечит тебе переломы. Но плохо.

Остальные руководители внимательно следили за перепалкой.

– Я использовал слово «иметь» в значении «заполучить», «приобрести», «привлечь». А за твои аллюзии по поводу родоначальника расы львов-оборотней, выросшего в львином прайде человека, мага жизни Бера, я не отвечаю. Кстати, угроза Гура, это еще один резон, – Буст обернулся к магистру, – перевести его в тайную стражу. Гур не посмеет увечить непосредственное начальство, – хихикая, парировал Буст. – Но ведь Исиант его не отдаст?

– Да и мне в дозорной службе пригодился бы маг разума, с его дальновидением аур, – заметил генерал Озорис.

– А уж как мне он был бы полезен, чтобы пресекать мелкое воровство, – размечтался интендант, – я бы тогда всех жуликоватых келарей и кастелян вывел на чистую воду.

– Никому не отдам, привлекайте его при крайней необходимости, полной секретности и на добровольной основе, – сухо ответил протектор, прекратив шутливые препирательства. – Примите во внимание, что моя служба не только консолидирует новые знания, но и осуществляет дипломатические функции. Они не менее важны, чем разведка или дозор. А с мелким воровством пора кончать, – неожиданно сменил тон Исиант и усмехнулся.

– Переманивание Гура, это – не мелкое воровство, а умысел крупного хищения, – компетентно заявил генерал Вилен, раскрыв направление мысли протектора.

Все дружно рассмеялись.

Буст. Переговоры. Начало

Переговоры без оружия что музыка без инструментов.

Фридрих

Как только вы встанете на нашу точку зрения, мы с вами полностью согласимся.

Даян

Мы договорились с Исиантом о ролях, он станет желчным и подозрительным брюзгой, а я же, напротив, выкажусь добродушным и покладистым весельчаком. Протектор с удовольствием согласился с умной идеей. Впрочем, у меня они все такие, хе-хе. Участвовал бы Исиант в паре сотен допросов, сам пришел бы к подобному методу.

Но исполняя роли, главное помнить, что переиграть, значит провалить спектакль, нужно стремиться к тому, чтобы все выглядело натурально.

Испытал новый амулет Гура. Ну издает тонкий свист, да. Вроде бы ничего особенного. Тем не менее, судя по отчету командора и вчерашнему рассказу, волколаки в ужасе убегали прочь, лишь бы не слышать этот звук. А ведь оборотень, будучи в волчьем обличье, раза в два сильнее обычного человека и может практически на равных сражаться с меченосцем в броне. Так что теперь у ордена Знающих появилось могучее оружие против как волков, так и львов, что оборотней, что обычных. Эх, жаль, что маги разума встречаются редко. Жаль, что редко у нас в ордене. И хорошо, что редко в других орденах.

Мы с Исиантом решили включить Гура в группу почетного эскорта делегации. Все восемь его членов будут в рыцарских доспехах и при мечах, четверо из нашего клана, так что Гур не должен особо выделяться, разве что белокожестью, и без подозрений сможет находиться вблизи семизвездников.

Сейчас эскорт сопровождал прибывающую делегацию. Они уже миновали крепостные ворота и направлялись в малый зал центрального здания обители. Гур мысленно связывался со мной и протектором, сообщая о деталях продвижения. Ввиду того, что такой вид связи мы с ним использовали редко, то нам сейчас полезно поддерживать этот мост, я и Исиант стремились четче формулировать мысленные запросы к Гуру. Голос командора в голове я слышал хорошо, но вот обратное не всегда получалось. Нужно учитывать, мост работал на расстоянии не более сотни локтей. Кстати, чтобы наши с протектором запросы не пересекались во времени, мы договорились, что когда Исиант спрашивал Гура, то теребил мочку уха, есть у него такая привычка, которую сейчас можно использовать. А моим условным сигналом были прищуренные глаза, то есть я как бы сдерживал улыбку. Это нетрудно сделать, потому на этот мир иногда без смеха не взглянешь.

Мы сидели за большим круглым столом в зале приемов. По левую руку от меня находились два «помощника», один из которых – генерал Озорис, добровольно понизившийся в чине и натянувший орденский мундир командора, другой – мой заместитель, командор Ханта, серьезная женщина, стройная и темноволосая. По правую сторону от протектора сидела капитан Брена, помощница Исианта, наиболее способная женщина, какую я когда-либо встречал. Маг воздуха, ученица Гура, хотя и намного старше его. Ее дар обнаружился лишь с приходом Гура. Тонкая и с нежным лицом, как и в юности. Десяток лет назад пытался сойтись с ней, но не встретил взаимности. Эх, жаль. У меня-то уже есть Сана и детки, а Брена так и осталась одинокой. И наконец, второй «помощник» протектора – капитан Верена, заместитель генерала Озориса, молодая женщина с абсолютной памятью и чрезвычайно острым слухом. Кстати, и боец отличный, на ее счету немало стычек с контрабандистами, а также двое бродячих волколаков, которых она зарубила несколько лет назад.

В зал вошла делегация, а затем восьмерка эскорта. По договоренности, все остались сидеть, лишь я поднялся и указал делегатам на их места.

– Прошу садиться, уважаемые представители ордена Братства Семи Звезд.

Восемь членов эскорта четкими движениями распределились двумя четверками позади высоких переговаривающихся сторон и стройными шеренгами замерли в удобной стойке, раздвинув ноги на ширине плеч и сомкнув руки в районе паха. Гур оказался за нами, чтобы иметь возможность наблюдать за мимикой семизвездников. Вижу, что гости расселись.

По центру группы семизвездников находились двое людей, справа от них расположились двое дроу, а слева – два волколака.

– Прошу представиться, – продолжил я и сел.

Один из людей, крупный мужчина с решительным лицом, встал.

– Здесь представлены все звезды, в настоящее время входящие в орден. Члены делегации составляют Совет Звезд при магистре ордена. Я – генерал Цагаан, заместитель магистра, рядом со мной командор Энебиш, мы олицетворяем звезду людей. От звезды дроу в делегации присутствуют старейшина клана Моурнантар и его сын Амалатар. От народа волколаков здесь находятся вождь Унур и его заместитель Очир.

Каждый представленный делегат раскрывал и показывал нам правую ладонь.

– Сын старейшины дроу Амалатар ненавидит и боится волколаков, – прозвучал голос Гура в моей голове. – Помимо этого, Амалатар – ученик магии разума, третий или четвертый кю.

– Он может тебя опознать как мага? – сформулировал я мысль и прищурил глаза. – Нет, – донесся ответ.

После представления семизвездников протектор, не поднимаясь и хмуро поглядывая на присутствующих в зале, представил себя и меня как руководителей делегации. Остальных членов команды назвал помощниками и консультантами.

Когда протектор закончил представление и сел, я широко улыбнулся и дружелюбно спросил семизвездников:

– Уважаемые делегаты, не желаете ли подкрепиться до начала переговоров?

Причем даже сделал движение руками, будто жадно сметаю еду с блюда.

Я ли не клоун?

Исиант. Переговоры. Завершение

Худо, когда в дивизии недостает провизии.

Прутков

Я побеждаю своих врагов тем, что превращаю их в друзей.

Линкольн

Парламентеры отказались от угощения и мы приступили к первой стадии переговоров, а именно, к обсуждению повестки дня. Решили, что вначале расскажем друг другу о своих орденах все, что пожелаем. Затем перейдем к причинам недавней вылазки волколаков на нашу территорию. Далее обсудим возможности сотрудничества.

Пока я рассказывал об обители, подчеркнув, что орден Знающих включает в себя семнадцать обителей, располагающихся на территории шести королевств, и объединяет около ста тысяч человек и других разумных, то периодически получал от Гура краткие характеристики членов делегации семизвездников, их отношение к нам и друг к другу. На заинтересованные вопросы другой стороны о том, каких именно разумных объединяет орден, отвечал, что нам безразлично, к какой расе относится разумный, единственной причиной присоединения к ордену является признание кандидатом принципов и ценностей Знающих. Я упомянул уставный постулат ордена – природа является высшей силой, определяющей все сущее. Цель ордена Знающих – изучать природу, то есть собирать знания обо всем, что происходит в окружающем мире, обобщать эти знания и искать законы, которыми мир руководствуется. Видно, что семизвездники были ошарашены моими словами, так как не рассматривали природу как единое целое и раскладывали мир на независимые стихии и сущности.

Я пространно объяснял оппонентам, что хранящиеся в библиотеках ордена знания являются ценностью, способной улучшить жизнь разумных. Все королевства, где расположены обители ордена, высоко чтят собранные знания, позволившие устранить или предотвратить многие беды. Например, законы почвоведения, открытые нами, помогли существенно увеличить урожаи овощей и предупредить голодные бунты. Какие вокруг неприятные лица. Использую ментальное правило, позволяющее поддерживать маску мизантропа.

Потом Цагаан рассказал о своем ордене. Нового мы ничего не услышали, лишь слова о замечательном единении трех рас ордена и грядущем включении других разумных в этот благословенный союз. Я брезгливо поджимал губы, посматривая по сторонам, а Буст довольно наклонял лысую голову в ответ на очередной панегирик оратора собственному ордену. Когда Брена спросила, помогают ли люди и дроу в решении продовольственной проблемы волколаков, Цагаан оторопел от того, что подчиненная посмела открыть рот в присутствии начальства, но после многих пустых слов признал, в конце концов, что помощь была недостаточной. Скорее всего, ее вовсе не было. Мы незаметно перешли к следующему пункту повестки дня, к причинам недавнего рейда. Я, хмуро глядя то на одного семизвездника, то на другого, повторил в расширенном варианте речь Вура перед пленными оборотнями и спросил Цагаана, что мешает заняться волколакам лесоводством и огородничеством? В ответ слово взял вождь оборотней и сказал, что они уже признали эти рекомендации разумными, но опыта выращивания овощей у них нет. Ну да, а поесть с аппетитом горазды. Буст, по-прежнему, одобрительно кивал, слушая вождя. Потом он радостно провозгласил, что в области сельского хозяйства у людей и дроу достаточно опыта и в рамках благословенного союза они могли бы срочно послать специалистов на помощь, для слияния агрономии и магии жизни в едином сладостном порыве.

Смотреть на Буста без улыбки было сложно, но я держался, убеждая себя, что у него противная лысая морда. Буркнул, будто скрепя сердце, что мы снабдим уважаемую делегацию семенами высокоурожайных овощей по скромной цене. Всего шесть тысяч золотых за посадочный комплект семян в расчете на весь орден Братства Семи Звезд. Попытку торговли пресек, заявив, что плата и так ниже цены, за которую мы продаем семена королевствам. У делегации таких денег не было, но мы согласились принять половину указанной платы в течение десяти дней после завершения визита, а вторую половину – при сборе первого урожая. Брена передала семизвездникам имена известных в королевстве агрономов и сообщила, что они прошли обучение в ордене и могут поработать для Братства Семи Звезд по отдельным контрактам. Буст добавил, что этот список мы передаем совершенно бесплатно. Ему бы скоморохом выступать в балагане, а не тайной стражей руководить!

Мы обсудили компенсацию ущерба от вылазки оборотней. Договорились, что выплаты составят двенадцать с половиной тысяч золотых. Семизвездники обещали выдать оговоренную сумму в течение года. И наконец, договорились о постоянных контактах между орденами. Буст заявил, что наиболее удобным явится короткий визит представителя Братства Семи Звезд в нашу обитель раз в двадцать-тридцать дней. Мы могли бы обмениваться новостями и предложениями. Потом жизнерадостно высказался, что мы бы не возражали, если мобильным послом явился бы сын старейшины дроу Амалатар. Он, дескать, самый молодой по возрасту и ему легче других будет выполнять столь важную миссию. Гур предпринял обработку сознания главы делегации, о чем и уведомил. Цагаан, подумав, признал такой план удивительно верным решением. Буст немедленно передал Амалатару пропуск для продвижения от границы до обители и обратно в сопровождении наших дозорных. Я сердито посмотрел на Буста и проскрипел, что ждем Амалатара через десять дней с оговоренной оплатой семян. Вот тогда-то и сделаем из него так необходимого ордену информатора.

Отличная работа!

9. Новые горизонты. Nuovi orizzonti

Жека. Учимся и учим

Друзья – добровольно выбранные родственники.

Гельвеций

Наука – самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека, она была и будет высшим проявлением любви.

Чехов

Когда Гур вернулся из командировки, его сияющие от счастья жены решили устроить праздничный обед. Кроме нас с Анниэль, они пригласили ветеранов, охранявших поместье. Анниэль мне объяснила, что ветеран здесь означает не участника многих сражений, хотя и это тоже, а воинское звание, типа капрала. Дело в том, что оно присваивается воину, участвовавшему минимум в двух боестолкновениях и нанесшему серьезный урон противнику. Кроме того, Гур пригласил старейшину клана и еще несколько друзей или родственников из соседних усадеб, а также управляющего с супругой. Когда настало время, хозяева и гости, все нарядные и оживленные, собрались за большим столом, Гур познакомил соплеменников с женами, а последние показали гостям детей. Потом мамы отпустили малышей на свободу и те стали бойко ползать между ногами сидящих людей. За едой Гур кратко изложил отчет о командировке, где он, оказывается, охранял делегацию семизвездников. Что там, некому больше их охранять?

Обед сопровождался рассказами занятных историй из жизни клана, Анниэль вспомнила пару случаев у горных эльфов, Майта со смехом поведала компании, как я испугался, впервые увидев Уайду в облике львицы, и дал деру из лагеря. Но я не обиделся на добродушный смех присутствующих, а рассказал, как жены Гура убили напавшего на лагерь огромного льва всего за десять стуков сердца. Я даже приподнялся и жестами показал, насколько колоссален был зверь. Все с уважением глядели на молодых воительниц, сумевших победить такого монстра.

Я с удивлением отметил, что родственники Гура ни в малой степени не были смущены тем, что у Гура две жены, причем одна из них не совсем человек. Видимо расовые предрассудки у этих лысых граждан отсутствовали напрочь. И не только у них. Да и по числу жен тоже, вроде-бы, ограничений нет. Хоть роту жен приводи. Я представил себе строй марширующих женщин. Кстати, а если мужей несколько? Брр. Решил спросить у Анниэль, есть ли тут подобный обычай. Она ответила, что у львов-оборотней по двое мужей и даже по трое, и всегда по нескольку жен в семье встречается часто, а о таких случаях у людей, эльфов и гномов она не слышала. Но если даже подобное и произойдет, то никто не станет протестовать. Может кто-нибудь плечами пожмет в недоумении и все. В общем, брак здесь возникает не по решению какой-нибудь инстанции, а по желанию супругов. Разумно здесь это устроено. Очень правильно.

Гости никуда не торопились, так как собирались уехать кто завтра, кто через пару дней. Но нам с Анниэль настало время покинуть эту объедаловку, так как у нас по плану числилось обучение местной грамоте и письменности. Пошли к ней в комнату, где я немножко поприставал, но, кроме краткого ощущения круглой попки в руках, мне ничего не обломилось. Рабочее время, дескать. Вообще, у меня Анниэль такая правильная, что иногда оторопь берет. Продолжили изучать буквы и я карябал их на грифельной доске. Вроде бы ничего неясного, буквы выражают звуки, сочетания букв образуют слоги и так далее. Единственно, что у них певучий язык с повышающимся или понижающимся тоном, поэтому есть значки начала повышения и понижения тона, конечного повышения или понижения высоты все того же тона. Их надо расставлять над строками, чтобы правильно понимать смысл текста, например отличить вопрос от утверждения.

– Анниэль, птичка, а у вас книжки как создаются?

Я не приемлю их слово «свиток» для обозначения подшитой пачки пергаментных листов. Она гораздо ближе к понятию «книга», чем к какому-то неизвестному рулону. Анниэль мне объяснила, что термин сложился исторически, восходя именно к упомянутому свертку.

– Жека, милый, ты что, не знаешь этого? Авторы пишут. Также, как и в твоем мире.

– И что, каждая книга существует в одном экземпляре?

– Нет, конечно. Если кому-то понравился свиток, он либо сам переписывает, либо отдает переписчику.

– А вы не думали над тем, как сделать так, чтобы одну книгу можно было воссоздать в количестве, ну скажем, тысячи экземпляров, и при этом всякий раз не переписывать?

– Я прилично знаю магию, но там и в помине такого нет. А что, в твоем мире возможно?

– Милая, это возможно в любом мире и безо всякой магии.

Глаза Анниэль расширились. Я не знал, что ее огромные глаза могут быть еще больше. Изумительно.

– Быстро рассказывай, получишь подарок! – лукаво воскликнула хозяйка собаки Павлова. А если точнее, то самца. Кобель Павлова, черный, обыкновенный. Точно, что vulgaris.

– Я запомнил. Не смей потом отнекиваться. Итак, начнем. Ты знаешь, что такое трафарет?

– Нет.

– Тогда я сейчас сделаю пример трафарета.

Я взял лист плотного пергамента и острый нож для заточки перьев. Положив лист на грифельную доску, я аккуратно прорезал в нем замысловатую фигурку и удалил сердцевину.

– Вот это – трафарет. Теперь посмотри, как им пользоваться. Найди мне мягкую кисточку.

Через мгновение она оказалась в руке. Я взял другой лист пергамента, положил на него трафарет, слегка макнул кисточку в краску для письма и растер краску по открытой части трафарета, следя, чтобы краска не подтекла под него. Подул, подождал, когда краска впитается в пергамент и потеряет текучесть. Снял трафарет с листа и продемонстрировал Анниэль оставшийся след.

– Теперь я смогу повторить этот необычный символ на стольких листах, скольких пожелаю, и везде он будет одним и тем же. Если сделать на трафарете прорези в виде строк текста, то этот текст можно повторить в любом количестве экземпляров.

Жаркие губы впились в мои, гибкие руки обняли и неумолимо повлекли в сторону постели. Моя радость от предвкушения любви с Анниэль была ничуть не меньше ее восторга от получения новых знаний. И меня ничуть не волновало неожиданное нарушение учебного плана. Я вообще чихать на него хотел!

А завтра я еще ей расскажу о наборной доске. Как там у Гутенберга? Литые буквы из легкоплавкого состава на основе олова. И жирная черная краска. А если не сажу добавлять, а другие красители, то можно и разные цвета красок получить. То есть, послезавтра и потом можно рассказывать о многоцветной печати иллюстраций! Ура! This is the Life! Если правильно дозировать имеющиеся знания в одном лишь в типографском деле, то неделя непрерывного секса мне обеспечена!

Так кто тут кем руководит?

Уайда. Муж с нами!

Любовь – мощный источник деятельности.

Гельвеций

Ожидание удовольствия – уже удовольствие.

Лессинг

Мы с Майтой уже полдня пребываем в состоянии любовного восторга. Ничего ведь не было, но только один вид спешившегося и запыленного с дороги Гура вызвал у нас неимоверную радость. Он здесь, он опять с нами! У нас все будет хорошо! Наши с Майтой руки сплелись, когда Гур шел к нам и его глаза радостно смотрели на меня и сестричку. Он ласково провел рукой по темному бобрику на голове Майты, тронул мою щеку, вздохнул и вдруг упал на колени, сгребая нас в объятья. Мы склонились к нему и обвили руками, подобно щупальцам спрута, а потом застыли на долгое время, будто не доверяя ощущению, что это не мечты, а реальность. Мои слезы соскальзывали на череп Гура и смешивались с прозрачными капельками слез Майты. Как же дети обрадуются папе! Они и раньше, когда его видели, бубукали особенно весело.

Мы отвели Гура в покои и самолично отмыли от дорожной пыли. Между мытьем и поцелуями Майта попросила мужа устроить праздничный обед, а я с радостью поддержала начинание. Гур согласился, сказал, что праздник окажется удобным поводом для знакомства с родственниками. Вызвал управителя и дал необходимые распоряжения. Тот ответил, что гонцы с приглашениями на обед срочно отбудут по указанным адресам, а повара займутся готовкой. В доме началась праздничная суматоха. Служанки убирали гостиную, где намечался сбор, готовили спальни для гостей, приносили из кладовых дополнительные серебряные сервизы и приборы. Садовники приводили в идеальный порядок аллеи, окружавшие дом. Человек плавал на лодке по пруду и собирал ряску. Мы же подобрали наряды, отвечавшую праздничному настроению, царившему вокруг. В свое время мы, по желанию Гура, заказали целый ворох одежды, так что было из чего выбирать. Муж, как и ожидалось, надел представительный, пусть и без изысков, мундир командора ордена, которых у него было несколько, чуть разных оттенков. Дети, весело гугукая, ползали по комнате, утаскивали наши сандалии и прятали их.

Приехали пятеро родственников Гура, в том числе старейшина клана, он же граф. Хотя графства, как такового, не существовало. Здесь титулы играли ничтожное значение, по сравнению с принадлежностью к клану. Все лысые, как и Гур, но с обычным оттенком кожи. Они расположились в трех спальнях по соседству с нами. Гур присоединился к родственникам и они о чем-то беседовали в кабинете на третьем этаже.

Когда послышался приглашающий колокольчик, Гур уже вернулся и подняв детей на руки, посматривал на наши приготовления. Майта, в парадном мундире меченосца ордена Верных, с серебряными галунами сотника, выглядела потрясающе. Она обошла вокруг меня, сдула пылинку с праздничного костюма и заявила о полной готовности.

За обедом мы перезнакомились с родственниками. Старейшина официально внес нашу семью в записи клана. Анниэль вначале казалась слегка грустной, видимо ждала новостей с эльфийского плато, но понемногу оттаяла и повеселела, насмотревшись на улыбающиеся лица и дважды спасая сандалии от покушений неуемных детишек.

После обеда мы уложили детей на короткий сон, мне еще сегодня надо заниматься с ними, в игре учить словам. Майта убежала в парк на тренировку, Гур беседовал с мажордомом и его женой о делах поместья. Анниэль и Жека ушли к себе. Гости расселись на лужайке перед домом и попивая настой, обозревали пейзаж.

Что будет с Жекой и Анниэль, пока непонятно. Мы-то с Майтой уже определились в своей судьбе. Майта через полгода, надеюсь, уже сможет забеременеть и я потом тоже рожу нам несколько детишек. Двоих как минимум. После того, как Ульму и Ульме исполнится три года. А до этого я стерильна. Если буду рожать в львином облике, то ребеночек родится львом-оборотнем, если же в человеческом, то обычным человеком, но с аурой мага жизни. И если ребенок родится человеком, то трех лет до следующей беременности ждать не нужно. Ладно, когда наступит время, тогда и посоветуюсь с мужем и сестричкой, как сделать лучше. Но, сначала я хотела бы, чтобы Майта понесла. Тогда долг перед ней будет возвращен? Нет. Я никогда не верну милой сестричке долга моего счастья и счастья детей.

Обиходила проснувшихся малышей и занялась с ними игрой в слова. Главное, чтобы понимали, а уж как они их выговаривают мы с Майтой всегда сможем разобрать. Утаскивая сегодня сандалии, дети весело мяукали «шатали», а мы их укоряли: «Кто забрал сандалии? Где эти непослушные дети?». Близнецам нравилось быть непослушными. Вернулась Майта, уже умытая, и стала помогать в играх с детьми.

Малыши уже угомонились и тихо посапывали в двойной колыбельке. Ощутила, что Гур зашел в спальню, по любимому аромату чистотела и перечной травы. Мы с Майтой уже лежали в постели, перешептывались и улыбались, чувствуя возрастающее возбуждение и предвидя грядущую ночь любви. Свет лампы мягко обвивал нас. Мы сбросили одеяла, прижались друг к другу, пусть он увидит нас во всей красе, оценит контраст белой и смуглой кожи. Вряд ли мы позволим мужу заснуть сегодня, тогда он узнает, как покидать нас на целых три бесконечно долгих дня.

Любимому мужу.

Анниэль. Вести

Жизнь – только мгновение между двумя вечностями.

Толстой

Смерти можно бояться или не бояться – придет она неизбежно.

Гете

Когда я узнала, что прибыл командир спасательного отряда, то кубарем скатилась по лестнице, со всех ног пробежала по первому этажу и выскочила из дому. На лужайке Гур разговаривал с незнакомым человеком. Гур сразу обнял меня и глухо произнес:

– Анниэль, милая, держись. Твои родители погибли, брат не пострадал.

Когда я осознала эти слова, что-то обрушилось во мне. Холод накрыл и сжал сердце. Теряя сознание, услышала рык Гура:

– Уайду сюда, немедленно!

Я очнулась в спальне, рядом со мной на постели сидела Уайда. Жека примостился в кресле и затих, стараясь быть незаметным. По покрасневшим глазам было видно, что Жека недавно плакал. Странно, у нас эльфы никогда не плачут и даже эльфийки плачут крайне редко. Я, например, не помню себя плачущей. И лишь дети могут это себе позволить. Какой Жека все же ребенок.

Вошел Гур, невозмутимо взглянул на меня и перевел глаза на Уайду.

– Она в порядке, но будь с ней бережен, – ответила Уайда на немой вопрос.

– Обещаю. Анниэль, если говорить коротко, то я тебе уже все сказал. Если же длинно, то только бередить рану. Девочка, крепись, надо жить дальше. У тебя остался брат, есть Жека, любимая наука. Мы все заботились и будем заботиться о тебе.

И ушел. Накатила дремота и я моментально заснула, как будто кто-то задул свечу.

Когда проснулась, Жека по-прежнему сидел в кресле. В комнате стоял полумрак из-за сдвинутых оконных ставней. Сквозь щели между ними несмело пробивались солнечные лучи. На прикроватном столике стояли ваза с цветами и чаша со свежими фруктами.

– Анниэль, ласточка, мне уйти или остаться, как тебе лучше? – несмело спросил Жека.

– Останься милый, – улыбнулась ему. – Я долго спала?

– Сейчас далеко за полдень. Все недавно отобедали. Хочешь есть? Или полакомишься фруктами? Я принес их из трапезной.

– А цветы?

– Майта с Уайдой насобирали. Сказали, что в букет отобраны лишь цветы, полезные для твоего здоровья.

Какие чуткие женщины. Как же Гур должен быть счастлив с ними. Слезы вдруг хлынули из глаз и я не понимала, плачу то ли от умиления, что у Гура такая хорошая семья, то ли от горького осознания, что больше никогда не увижу родителей. Открыв глаза, обнаружила, что Жека стоит надо мной, лицо искажено страданием, по щекам текут обильные слезы.

– Милая, родная, пожалуйста, не плачь, пожалуйста, не плачь, – непрерывно шептал Жека и гладил мою руку.

Я привлекла Жеку к себе и мы, соединив души, стали понемногу успокаиваться.

* * *

На следующий день, я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы прочитать весточку от брата. Он писал, что весь район, где жили родители, сейчас погребен под гигантским слоем каменных обломков. Вообще, пострадало около четверти территории плато, погибло более двух тысяч эльфов. Разрушений и жертв было бы намного больше, если бы не эффективное противодействие беде, предпринятое магами земли. Один из них умер от истощения, но спас около трехсот эльфов. Еще нескольким, близким к смерти, удалось выкарабкаться. Девять магов добавили по два уровня мастерства вскоре после катаклизма. Это новое знание в магии. Раньше подобное считалось невозможным. Запомню, потом обдумаю. Восстановительные работы шли по всему плато, сам он, как известный архитектор и мастер магии земли, руководил большой бригадой, возводящей жилье для лишенных крова. Хотя многие подумывали о смене места жительства, но сам брат был твердо намерен заниматься восстановлением быта претерпевшего огромные невзгоды населения княжества.