Текст книги "Иван Болотников (Часть 1)"

Автор книги: Валерий Замыслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Да так. Возьми нас гребцами или работными – кули таскать. Мы хоть до Хвалынского моря пойдем, а денег не спросим. Охота нам Русь поглядеть.

– Кули таскать?.. Без денег? – купчина ехидно прищурил глаза. Воровать замыслили? Товар пограбить, а меня в воду? А ну проваливай! Стрельцов кликну!

– Чего шумишь, Еремей Митрич? Рыбу испугаешь, – весело произнес шедший мимо купец в суконном кафтане нараспашку.

– Да вот, кажись, лихие, – мотнул бородой на парией Еремей Митрич.

Купец глянул на Болотникова и нахмурился.

– Чего ж проманул, ростовец? Не ко мне ль снаряжался?

Перед Иванкой стоял знакомый купец с озера Неро.

– Прости, Мефодий Кузьмин. Содруг мой в тот день затерялся. А без него уйти не мог.

– А как здесь очутился?

– Здесь? – почесал затылок Иванка, и в глазах его запала смешинка. Так тебя ж искал, Мефодий Кузьмич. Мекал, ждать меня будешь. Куда ж тебе в Астрахань без ярыжек?

– Задорный ты, – ухмыльнулся купец. – А товар мой не пограбишь? Вишь, Еремей-то Митрич опасается.

– Коль крепко стеречь будешь – не пограблю, – все с той же смешинкой ответил Болотников.

– У-ух, задорный... И содруг твой экий?

– Так ведь из одного горшка щи хлебаем. Бери, Мефодий Кузьмич, не пожалеешь.

Купец увесисто хлопнул Иванку по плечу.

– Беру, прокудник! И друга твоего. Идем к насаду.

Пока шли до судна, Иванка обрадовано поглядывал на Волгу.

"Вот уж не гадал, не ведал. Знать, сам бог нам Мефодия Кузьмича послал. И купец, кажись, веселый".

Мефодий же Кузьмич, как потом прознал Болотников, три дня простоял в Ярославле из-за своих торговых дел. Половину товара он выгодно сбыл на городском торгу, а затем пошел с мошной на Английское подворье. Закупил нового товару и теперь грузил его на судно. Рано утром насад должен был отправиться в дальний путь.

Управились быстро: еще дотемна заполнили трюм бочками и кулями. Мефодий Кузьмич молвил:

– Покуда погуляйте, молодцы. Да, смотрите, в кабаке не упейтесь. Питухи мне не надобны.

– Да мы ж по единой, с устатку, – подмигнул ватаге рослый крутоплечий ярыга.

– Ведаю тебя, Игоська. Лишь бы до ковша добраться.

– Да клянусь богом – по единой! – перекрестился Игоська.

– Не клянись. Бога ты давно закинул. Лучше мне, Мефодию Кузьмичу, слово дай.

– А, може, без слова, а? – поскучнел Игоська.

– Тогда сиди в насаде.

Игоська тяжко вздохнул, кисло посмотрел на ватагу.

– Быть по-твоему, Мефодий Кузьмич.

– Ну то-то. Гуляй, молодцы.

Ярыжки поплелись в гору. Иванка поглядел вслед, вспомнил про деда Лапотка и ступил к Мефодию Кузьмичу.

– И нам можно?

– Отчего ж нельзя, ступайте. Но уговор тот же – питухов на судне не держу, – глаза купца были строгими.

– Попрощаться нам надо. Сюда с калинами брели, – признался Болотников.

– То дело доброе, идите.

Иванка и Васюта догнали артель, Игоська оценивающе глянул на обоих, спросил:

– Никак, с нами пойдете?

– С вами.

– И далече?

– А пока купец не выгонит,

– Купец? – сузил глаза Игоська. – А ведаешь ли ты, паря, что на Волге не купец, артель верховодит? Не ведаешь. Так вот мотай на ус. Купец на воде никто, клоп в углу. Он един середь нас, и ежели артели будет не слюбен тут ему и хана. В куль – и в воду. Волга, брат.

– Выходит, рисковый мужик Мефодий Кузьмич.

– Без риску купца не бывает.

Поднялись к крепости. Через Волжские ворота прошли в Рубленый город; потолкались по торговым рядам, выпили сбитня и свернули на Ильинку.

Недалеко от боярского подворья мужики рубили новую церковь. Звенели топоры, летела белая легкая стружка, духовито пахло смолистой сосной. Возле сруба прохаживался тучный боярин в бобровой шубе. Глаза маленькие, заплывшие, черная борода копной. Тыкал посохом, изрекал:

– Красно храм ставьте, не посрамите. Я, чать, сто рублев святым отцам отвалил.

– Не сумлевайся, батюшка Фотей Нилыч, храм поставим благолепый. Не пропадет твоя мошна, – со скрытой усмешкой произнес старый мастер, кланяясь боярину.

Мимо Фотея Нилыча, шлепая по луже босыми ногами, пробежал рыжий мальчонка в длинной до пят рубахе. Обрызнул боярину шубу. Тот стукнул о землю посохом.

– Подь сюда, нечестивец!

Мальчонка подошел, испуганно втянув голову в плечи.

– Вот тебе, поганец!

Боярин с силой огрел мальчонку посохом, тот вскрикнул и, скорчившись от боли, закатался по земле.

Болотников тяжело и насупленно шагнул к боярину.

– Аль можно так?

– Прочь! – глаза Фотея налились кровью. – Дожили! Смерд боярина попрекает.

Иванка вспыхнул, неведомая злая сила толкнула к боярину; выхватил посох, ударил.

– Караул! – завопил Фотей Нилыч.

Болотников ударил в другой раз, в третий, сбил боярина наземь. Посох переломился.

Подскочил Васюта, рванул Болотникова за плечо.

– Ныряй к соловью!50

Мимо ехал извозчик верхом на коне; Иванка и Васюта прыгнули в возок.

– Гони, борода!

Извозчик понимающе хмыкнул и стеганул лошадь.

– Проворь, буланая!

Возок затерялся в узких, кривых улочках. Извозчик остановил лошадь подле глухого монастырского подворья, глянул на Иванку, крутнул головой.

– Смел ты, паря... И поделом Фотею. Лют!

Болотников протянул полушку, извозчик отказался.

– Не. С таких не беру... Знатно ты боярина попотчевал.

Иванка и Васюта встретились с нищебродами у храма Ильи Пророка51. Братия ожидала вечерню, расположившись на лужайке у ограды; развязав котомки и переметные сумки, трапезовали.

– Ну как помолились, старцы? – спросил Болотников.

– Помолились, чадо. Поснедай с нами, – молвил дед Лапоток.

– Спасибо, сыты мы... Попрощаться пришли.

– Попрощаться?.. Куды ж удумали, чада?

– По Волге с купцом поплывем. В судовые ярыжки нанялись, старче.

Дед Лапоток перестал жевать, повернулся к Волге, обхватив крепкими жилистыми руками колени. Лицо стало задумчивым.

– Когда-то и мне довелось плыть на струге. Под Казань ходил с ратью Ивана Грозного. Тогда я ишо зрячим был, белый свет видел.

Замолчал, вспомнив далекую молодость, и, казалось, посветлел лицом. Потом вздохнул и вновь заговорил:

– Чую, не для того вы сюда шли, чтоб к купцу наниматься. Не так ли?

– Воистину, старче.

– Ведал то, сердцем ведал, молоднше. Пойдете вы дале, к простору, где нет ни купцов, ни бояр.

– И на сей раз угадал, старче. В Поле наша дорога.

– Жаль, очи не зрят, а то бы с вами пошел. В Диком Поле я не бывал, молодшие, однако много о нем наслышан. Дай-то вам бог доброго пути.

Герасим, сидевший возле Лапотка, вдруг встрепенулся и привстал на колени, вглядываясь в боярина, идущего к храму.

– Он... Он, треклятый. Глянь, братия.

Нищеброды уставились на боярина, зло загалдели:

– Матерой. Ишь, пузо нажрал.

– Убивец!

– Покарай его, всевышний!

Признали боярина и Иванка с Васютой: то был Фотей Нилыч. Шел скособочась, тяжело припадая на левую ногу.

– Аль встречались с ним? – усмехнулся Иванка.

– Свел господь, – насупился Герасим. – Это тот (самый, что Николушку нашего порешил. У-у, треклятый!

Боярин был далеко, не слышал, но нищеброды загалдели еще злее и громче. Оборвал шум Лапоток:

– Угомонись, братия! Словами горю не поможешь... Тут иное надобно.

Нищеброды смолкли, глянули на Лапотка.

– О чем речешь, калика? – вопросил один из убогих.

– Ужель запамятовали? А не ты ль, Герасим, пуще всех на боярина ярился? Не ты ль к мщению взывал?

– И ныне взываю, Лапоток. Не забыть мне Николушку, до сих пор в очах стоит, – Герасим ткнул клюкой в сторону боярского терема. – Вон каки хоромы боярин поставил, во всем граде таких не сыщешь. Да токмо не сидеть те в них, боярин. Так ли, братия?

Глаза Герасима были отчаянными.

– Так, Герасим! Отомстим за Николушку.

– Петуха пустим...

"Вот тебе и убогие, – порадовался Болотников за нищебродов. – Дерзкой народ!.. Но петуха пустить не просто: караульные на подворье. Тут сноровка надобна да сила. Убогих же в един миг схватят – и прощай волюшка. За петуха – голову с плеч".

Вслух же вымолвил:

– Кровь на боярине, зрел его ныне. Пес он... В полночь с вами пойду.

– А как же насад? – спросил Васюта.

– Насад не уйдет, друже. Поспеем к купцу... Пойдешь ли со мной?

– Сто бед – один ответ, – вздохнул Васюта.

– Добро... А вы ж, старцы, ползите в слободу. Без вас управимся.

– Старцы пущай бредут, а я с вами. Мой был Николушка. Зол я на боярина, – произнес Герасим.

Дед Лапоток поднялся и обнял Болотникова за плечи.

– Удал ты, детинушка. Порадей за дело праведное, а мы тебя не забудем, – облобызал Иванку, перекрестил. – Удачи тебе.

– Прощай, дед. Прощай, братия.

Прибежали к насаду после полуночи. Над крепостью полыхало багровое пламя, тревожно гудел набат.

– Как бы и другие усадьбы не занялись, – обеспокоено молвил Васюта.

– Бояр жалеешь, – сурово бросил Болотников. – В Рубленом городе тяглых дворов не водится, слободы далече. А бояре да купцы пусть горят. Поболе бы таких костров на Руси.

1 Яндова – большая открытая чаша с рыльцем, употребляемая в древней Руси для вина.

2 Четь, четверть – московская четверть в XVI-XVII вв. равнялась 6 пудам ржи или 5 пудам ржаной муки.

3 Подорожная – проездное свидетельство.

4 Похмелье – одно из известных изделий русской кухни. Оно состояло из нарезанных ломтиков холодной баранины, перемешанных с искрошенными солеными огурцами, уксусом, огуречным рассолом и перцем.

5 Личина – маска.

6 Кат – палач.

7 Сиделец – приказчик, продавец в лавке, за стойкой в кабаке.

8 На один рубль в XVI веке можно было купить лошадь.

9 Приказ – учреждение, ведавшее отдельной отраслью управления в Московском государстве XVI-XVII вв. (Посольский приказ, Поместный, Разбойный и т. д.)

10 Седмица – неделя.

11 Тиун – боярский слуга, управляющий феодальным хозяйством.

12 Железа – вязи, оковы, кандалы, ручные и ножные цепи.

13 Шандал – подсвечник.

14 Малюта Скуратов – Вольский Григорий Лукьянович, думный дворянин, ближайший помощник царя Ивана Грозного по руководству опричниной, пользовавшийся его неограниченным доверием.

15 Дружинник – в конце XVI в. князья не имели собственных дружин, однако по-прежнему держали возле себя вооруженных холопов, челядинцев, поэтому термин "дружинник" в описываемый период еще широко бытовал на Руси.

16 Татьба – разбой.

17 Гостиная сотня – наиболее привилегированная часть русского купечества.

18 Живот – имущество, богатство.

19 Тулумбас – старинный ударный музыкальный инструмент, род литавр.

20 Губной староста – начальник Губной избы, ведавший уголовными делами в своем округе – губе.

21 В XVI веке специальных духовных учебных заведений, где бы готовились священники не существовало. Обычно, по смерти попа, мир снаряжал к патриарху (митрополиту) грамотного человека, который мог бы читать богослужебные книги. Человек этот, после благополучных смотрин, "благословлялся на приход".

22 Шиш – разбойник, грабитель.

23 Стрекава – крапива.

24 Скородом – деревянный город, выстроенный в Москве в 1591 г.

25 Рундук – в данном случав прилавок; ларь, крытая лавка; крыльцо, сени, мост.

26 Сбитень – горячий напиток, приготовленный из воды, мёда и пряностей.

27 Родная сестра Бориса Годунова – Ирина – была выдана замуж за царя Федора.

28 Земский ярыжка (ярыга) – в Московском государстве XVI-XVII вв. низший служитель в приказах, выполнявший полицейские функции.

29 Скрижаль – в данном случае нагрудник на мантии архиерея.

30 Панагия – икона, носимая архиереями на груди.

31 Шестопер – старинное холодное оружие – род булавы с головкой из шести металлических перьев (шипов).

32 Сонозорник – июль.

33 Ям – селение на почтовом тракте, где проезжающие меняют лошадей.

34 Шелюжники – лапти из коры тала.

35 Варницкий монастырь – в трех верстах от Ростова, на реке Ишне, близ Юрьевской слободы. Построен в начале XVI века.

36 Епитимья – церковное наказание или самонаказание верующего с целью искупления грехов.

37 Власяница – грубая одежда в виде длинной рубашки из верблюжьей или какой-либо другой шерсти, которую носили аскеты на голом теле.

38 На Святой – в пасху.

39 Торговый путь – Москва – Архангельск через Переславль, Ростов, Ярославль и Вологду.

40 Хвалынское море – Каспийское.

41 Пятидесятница – Духов день.

42 Пятница – была священным днем. Народ верил в особую силу двенадцати пятниц в году. Под влиянием жития святой Параскевы (пятница) народ олицетворял пятницу – представлял ее в виде женщины, которая ходит по деревням и следит, чтобы бабы не работали, когда не полагается.

43 Объярь – шелковая струйчатая ткань о золотой или серебряной нитью.

44 Каптур – зимний головной убор женщин.

45 Камень – Уральские горы,

46 Объезжие головы – выборные посадские люди, смотревшие за порядком на улицах.

47 Правеж – править, взыскать. Ежедневное битье батогами несостоятельного должника, являвшееся средством принуждения к уплате долга. Чем больше был долг, тем длиннее срок правежа. В случае неуплаты долга по истечении срока правежа должники (за исключением служилых людей) отдавались в холопы истцу.

48 В смирном – в черном, траурном.

49 3ахаб – наружная пристройка к крепостной стене, защищающая ворота.

50 Соловей – так называли в народе извозчиков, ямщиков.

51 В описываемый период храм был еще деревянным.