Текст книги "Небесные чувства"
Автор книги: Валери Слэйт
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
6
Тим оторвался от экрана компьютера и посмотрел на календарь, висящий на стене напротив. Три листа в развертке по вертикали на три месяца. Апрель, май, июнь. Скоро исполнится три месяца его знакомства с Дианой. Впору готовиться к первой юбилейной дате и заодно подвести предварительные итоги их знакомства. Заняться анализом их отношений и оценить перспективы. Попытаться понять, к чему они пришли, и решить, что делать дальше.
Очень сложная задача. Это не аналитические справки писать на тему британско-германских отношений. Там все понятно. Есть масса различных фактов, догадок и предположений, в том числе правдоподобных, противоречивых и взаимоисключающих. Из всего этого следует отобрать наиболее вероятные и проверенные, разложить по полочкам, обобщить, оценить с разных точек зрения и дать их комплексную оценку и прогноз. Методология известная, отработанная, выверенная. У него с этим всегда неплохо получалось. По крайней мере, серьезных претензий от руководства к его работе не было никогда. Иногда даже хвалят и ставят в пример, как способного и перспективного молодого сотрудника. Но это на работе.
А вот в личной жизни почему-то все намного сложнее, хотя речь идет не о государственных отношениях, а всего лишь об отношениях двух людей. Мужчины и женщины, которые очень нравятся и нужны друг другу.
Теоретически все должно быть гораздо проще, а на практике получается наоборот. В этой области традиционные методики анализа сразу же дают сбой. И нередко получается так, что хочешь одно, делаешь другое, а получаешь нечто третье, совсем неожиданное, не похожее на задуманное и ожидаемое. Извечные загадки человеческой личности, над которыми безрезультатно бились халдейские мудрецы и древнегреческие философы еще тысячи лет назад.
Тим откинулся на спинку вращающегося кресла. Затем поудобнее пристроил голову, потянулся, выгибаясь вверх, вернулся в прежнее положение и закрыл глаза. Сосед по рабочему кабинету отсутствовал уже второй день. Пока никого нет рядом, можно позволить себе небольшой перерыв и подумать без помех о наболевшем. Все равно ничего не клеилось, все валилось из рук. Никак не удавалось сконцентрироваться и привести мысли хотя бы в относительный порядок. Просматриваемые на экране компьютера разрозненные материалы не желали складываться в целостную картину.
И это не впервые за последние дни и недели. Похоже на то, что уже превратилось в систему. Тиму не давали покоя одни и те же навязчивые и порой тревожные мысли, связанные со столь необычной, сказочно красивой женщиной с бронзовыми волосами и изумрудными глазами.
Первое время он думал, что все это вскоре пройдет. Что это просто наваждение, временное затмение, влияние каких-то природных катаклизмов, на которые модно валить все происходящее в этом мире. Выплеск протуберанцев на солнце, магнитные бури, повышенный радиационный фон, смещение оси Земли, приближение к планете блуждающей в космосе кометы и прочие ненормальности, неприятности и предвестники грядущего апокалипсиса.
Тим не верил раньше в высокие чувства. Считал их выдумкой романистов прошлых веков и иллюзиями периода полового созревания под влиянием возрастных химико-биологических изменений. Об этом любили поговорить в эпоху сексуальной революции, особенно в раскрепощенной студенческой среде. Конечно, новое веяние не обошло стороной и его родной Кембридж.
Естественно, Тим прошел через период ранних и наивных романтических увлечений и первой юношеской влюбленности в свою учительницу, в одноклассницу и даже горничную родителей, кажется, арабского или коптского происхождения. Это было приятно вспомнить, как нечто изначально светлое, чистое и возвышенное, уже ушедшее в прошлое после знакомства с теневыми сторонами жизни, в том числе и с физической составляющей любовных отношений.
И вот теперь вдруг начались странные метаморфозы, как будто он вновь возвратился в то далекое счастливое детство, но уже, как говорится, на новом витке спирали, с накопленным житейским опытом, со знанием взрослой жизни и взрослых женщин. Еще три месяца назад Тим считал себя достаточно подготовленным для общения с особами другого пола, став в меру циничным, прагматичным и изобретательным. Как оказалось теперь, он был не прав.
Собственные заключения об окончательной утрате им чистого юношеского романтизма начали быстро разрушаться уже после первой ночи, проведенной в викторианском особняке на Кромвель-роуд. Стало понятно, что с Дианой все будет совершенно иначе, не так, как с другими. Предыдущие подружки остались только в памяти тела, не затронув душу, скользя, как тени, по поверхности, не попадая в сокровенную память сердца. А вот теперь все наоборот. Ее образ, мысли о ней все сильнее и сильнее проникают в глубины его «я», поглощая и вытесняя собой все остальное.
Несколько лет назад в одной из популярных брошюрок Тим прочитал, что чем сильнее первоначальные чувства, тем быстрее они прогорают. Дольше всего держатся эмоциональные «середняки». Но прошло уже почти три месяца, а и без того высокий начальный накал эмоций и не думал спадать. Скорее наоборот. Теперь Тим вообще не мог обходиться без ежедневного общения с Дианой. В любом виде, хотя бы по телефону. Ощущал все возрастающую потребность слышать и видеть ее ежечасно, постоянно быть рядом. И все томительнее и болезненнее для него становились периоды расставания. Например, как сейчас.
Тим открыл глаза и машинально посмотрел на календарь, где были отмечены оставшиеся дни разлуки. Еще целых три дня до предстоящей встречи в субботу в аэропорту Хитроу. Сейчас Диана бродит где-то по Осло. Улетела в Норвегию на очередную деловую встречу с какими-то местными судовладельцами. Наверное, в данный момент, судя по времени, ведет переговоры в каком-нибудь офисе или конференц-зале.
Невольно Тим вспомнил свое короткое двухдневное пребывание в этом городе пару лет назад, в основном в отеле «Рэдиссон-САС плаза», где проходила международная конференция северных стран по очередному «нордическому» проекту сотрудничества. Самая высокая в Европе гостиница из стекла и металла, взметнувшаяся в небо своими тридцатью тремя этажами. Самая претенциозная, самая модернистская и фешенебельная в этом по провинциальному низкоэтажном городе.
С верхних этажей открывался прекрасный панорамный вид на город, раскинувшийся отдельными жилыми образованиями по окружающим холмам, и на небольшой исторический и деловой центр, примыкающий к холодной водной глади Ушлофьорда. На старинный аскетичный Домский собор, на здание парламента, соединенное главной улицей с весьма скромным, похожим на загородный клуб королевским дворцом, окруженным пышной зеленью парка. А ближе к морским водам залива выделялись низенькая, словно вросшая в берег крепость Акерьсхюс и краснокирпичная городская ратуша с двумя высокими четырехгранными башнями по углам, похожими на печные трубы. Этот мрачноватый архитектурный ансамбль несколько скрашивали массивные скульптуры обнаженных женщин на площади перед входом.
Только тогда была поздняя осень. Тусклое северное солнце на темно-сером облачном небосводе уже в три часа дня висело низко над горизонтом, неумолимо сближаясь со свинцовыми морскими волнами, слегка подсвечивая розовым древние строения и памятники на берегу фьорда. Настоящее королевство холодных красок и строгих форм.
По крайней мере, с погодой и временем года Диане повезло больше. Над ее головой или за окном сейчас ярко-голубое небо и по-летнему палящее солнце. А вот в Лондоне как раз наоборот – с раннего утра моросит дождь, вполне в тон его настроению.
Тим вздохнул и машинально потянулся к карману пиджака, где лежал его неразлучный друг – телефон. Самый нужный и ходовой для него предмет в последнее время. Но потом отдернул руку и взглянул на часы. Нет, так нельзя. Надо все же взяться за воспитание силы воли. Ведь он уже разговаривал с ней два часа назад. Договорились, что до вечера он ее не будет беспокоить, а после завершения переговоров Диана позвонит сама. Сразу же, как освободится. В конце прозвучало уже привычное и бодрое:
– Целую тебя, мой дорогой. Не скучай и не переживай. У меня все благополучно!
Да, все это очень странно, подумал Тим и вновь закрыл глаза, погружаясь в размышления. Их отношения превратились для него в своеобразный любовный наркотик. Причем, как ни странно, постель не была для него самым главным. Да, конечно, он обожал заниматься с ней любовью. Диана возбуждала его так, как ни одна женщина до этого. Порой он творил чудеса на ее огромной двуспальной кровати, побивая все мыслимые рекорды. И одновременно прекрасно осознавал, что секс не был тем основным, что неудержимо притягивало его к этой женщине.
Тим полез в ящик стола, где хранил подборку фотографий Дианы – больших и малоформатных компьютерных распечаток. Жаль, что начальство не поймет его нерабочих увлечений, а то бы увесил стены кабинета ее изображениями во всех видах, нарядах и ракурсах. За исключением, конечно, тех, которые могут вызвать ненужные, игривые мысли у посторонних. И тем более никаких смелых, новаторских снимков в стиле «художественных ню»!
Все личное и интимное – только для его глаз. Строго конфиденциальная и секретная информация, исключительно для личного пользования. Хотелось, чтобы она постоянно была рядом, пусть даже как простое фотоотражение той, настоящей, живой и прекрасной. Чтобы смотрела на него постоянно со всех сторон лучистыми изумрудными глазами. Чтобы в любой момент можно было взглянуть в эти глаза, обратиться к ней, поговорить, посоветоваться, пожаловаться на горести жизни в связи с ее отсутствием…
Нет, так не может продолжаться до бесконечности, решил Тим. Надо что-то предпринимать. И скорее всего выход тут только один. Причем радикальный, проверенный на опыте других. Как говорил один его старый друг, практически потерянный к этому времени для друзей после женитьбы: «Только семейная жизнь может излечить от болезни любви. И очень быстро».
Как-то раз они сидели в пабе «О'Нила» в пятницу, после работы. После третьей пинты эля Питер впал в меланхолию, а после четвертого бокала перешел к исповеди на тему семейной жизни. Главным лейтмотивом его довольно сумбурной, но красочной речи был тезис «лучше не женись», а если и доведется, то «не жди от этого ничего хорошего». В доказательство он потратил почти полчаса на сравнительный анализ поведения собственной супруги до и после замужества, с массой примеров и выкладок.
Порой казалось, что Питер говорит не о трансформации облика, а о совершенно разных женщинах, играющих разные образы в разных спектаклях. О сказочном превращении юной, милой и крошечной феи, порхающей как мотылек вокруг возлюбленного, в злобную, старую и неряшливую ведьму, склонившуюся с клюкой в руке над котлом с ядовитым варевом из жаб и пауков на субботний обед для постылого мужа.
Правда, особого впечатления на Тима эта исповедь не произвела. Во-первых, он уже слышал нечто подобное, Ну, может быть, не в столь мрачных красках. А во-вторых, просто не повезло парню. С кем не бывает. В чем-то и сам виноват. Недосмотрел, не угадал, не так воздействовал. Можно проиграть в любом деле – и на скачках, и за карточным столом, и при выборе профессии. Ничего страшного. Не викторианские времена. В двадцатом веке эти проблемы решаются проще. Вполне можно развестись. Потом, если будет желание, повторить эксперимент. И еще раз. Чем больше выбор, тем реальнее конечный успех. Хотя, конечно, не всегда. За игорным столом, например, можно увлечься и спустить все, проиграться в пух и прах. Наверное, и в браках также.
Впрочем, Тим знал и другие примеры. Взять хотя бы его родителей. По крайней мере, внешне – почти идеальный брак. Почему бы в этом случае не повториться хорошей наследственности? И сейчас у него было предчувствие, что именно так и будет. Вот только неизвестно, как отнесется к его предложению Диана.
Конечно, все или почти все женщины мечтают выйти замуж, даже если и не говорят об этом открыто. Семейная жизнь для них – это более естественное состояние, чем для мужчин. Во всяком случае, они лучше для нее подготовлены и раньше начинают о ней задумываться. Так что наверняка в ее прекрасной головке уже созрели какие-то мысли на сей счет. И было бы неплохо вначале их узнать. Не хотелось бы сразу получить отказ после того, как раскроешь человеку душу. Неприятно и даже страшно.
Страшно сделать такой шаг еще и потому, что сам пока толком не решил, чего хочешь получить от семейного партнерства. Что приобретешь и чем придется пожертвовать? Во что этот брак превратится уже через несколько лет? Возложишь на себя священные узы, а через некоторое время выяснится, что добровольно сунул голову в ярмо…
Наверное, и Диане на ум приходят аналогичные мысли. Исподволь он уже зондировал ее настроение. Очень осторожно. Чисто интуитивно решил однажды ступить на этот тонкий и хрупкий лед. Но ничего определенного не выяснил. То ли слишком слабыми были его намеки, то ли она не пожелала их воспринимать и как-то на них реагировать… Трудно сказать.
Тим раскрыл папку с фотографиями Дианы. И почти сразу же погрузился в сказочный мир грез, утонув в ее выразительных, пытливых глазах, как будто спрашивающих его о чем-то сокровенном. Может быть, мысленно Диана задает ему тот же вопрос, который он должен задать вслух первым, как и подобает мужчине? Наверное, она права. Это его долг. Да и вообще, почему бы не рискнуть и не пойти ва-банк? Собственно, что он теряет? В крайнем случае, пострадает его самолюбие. Зато он сразу избавится от мучений.
Проблема созрела, ее надо решать, и чем быстрее, тем лучше. Тим не привык прятаться от опасностей, предпочитал решительно идти им навстречу. А это даже не опасность, а простая необходимость. Впрочем, зачем настраиваться на негатив? Надо думать о хорошем, только о нем. И тогда оно придет – светлое, чистое, радостное. Как и должно быть.
Тим еще раз посмотрел на портрет и, как бы внушая Диане свою мысль, словно гипнотизер, громко и отчетливо произнес:
– Ну что ж, девочка, решено! Готовься к серьезному разговору. Я рассчитываю только на положительный ответ. Другого не приму. – Он поднес палец к губам, символически поцеловал его и приложил к ее губам на портрете. Затем добавил, закрывая папку и убирая назад в стол: – Пока, дорогая. На сегодня все. Свидание закончено, и не по моей вине. До завтра. И до встречи в аэропорту.
Тим подумал, что можно будет начать этот разговор сразу же при встрече, после первых поцелуев. Вручить букет цветов, увидеть, как Диана радостно погружает в него свое милое раскрасневшееся лицо. Ей нравится белый цвет – цвет невинности и чистоты помыслов. И белые цветы – белые гвоздики, белые каллы, белые тюльпаны, белые хризантемы. На этот раз это будут белые розы. Целая дюжина. Протянуть ей букет, а потом сказать, что очень скучал без нее, что за время разлуки понял, что не может жить один. Что хотел бы всегда быть рядом. Что ему не хватает их обычных встреч и телефонных разговоров. Что желал бы просыпаться не только по выходным, но и каждое утро рядом с ней, прижимаясь к ее шелковым бедрам, впитывая в себя пряный аромат ее тела, слыша ее теплое и ровное дыхание и размеренное биение ее сердца.
И если она ответит тем же, то он произнесет те самые торжественные, клятвенные слова на языке Священной книги, которые говорят уже сотни лет друг другу влюбленные всей планеты.
Диана сошла на пристань с небольшого прогулочного судна. Закончился ее мини-круиз по водам Ушлофьорда. Конечно, если бы было время, она бы предпочла восьмичасовой «гранд-тур» по городским улицам и площадям и по пенистым волнам залива. Но времени как раз и не хватало.
Диана посмотрела на часы. Через двадцать минут встреча на набережной в ресторане «Лофотен Фиск», специализирующемся на морепродуктах. Небольшой неофициальный прием на открытой террасе, с прекрасным видом на все тот же фьорд. Норвежцы обещали угостить блюдами традиционной национальной кухни из летнего ассортимента. Треска на пару, копченая форель, маринованная сельдь, устрицы на льду, запеченные крабы. В сопровождении вместительных емкостей прозрачной «огненной жидкости» – норвежской водки, на которых красуются наклейки с надписью «Викинг-фьорд». Это, конечно, чисто мужское развлечение, но немного попробовать можно. Для колорита, в дополнение к ранее закупленным сувенирам.
Из национальной экзотики Диана приобрела для себя довольно крупную статуэтку тролля, чтобы поставить в гостиной, по соседству с индусскими божествами. А для Тима нашла плотный, зимний свитер ручной вязки, на молнии, с орнаментом из стилизованно-угловатых синих оленей на белом поле.
При мысли об этом парне у нее привычно защемило сердце. Бедный. Сейчас, наверное, уже вернулся домой с работы. Сидит в одиночестве за кухонным столом или в гостиной у телевизора. И думает о ней. Страдает…
Диана тут же спохватилась и потянулась в сумочку за телефоном. Боже, чуть не забыла! Ведь обещала сама позвонить ему вечером. Он ждет ее звонка. Переживает, расстраивается, волнуется за нее. Наверняка сразу пожалуется на то, что не видел ее уже несколько дней и не слышал ее голоса уже много-много часов. Что сходит с ума от тоски и ревности.
Вот идиотка! Разве можно быть такой забывчивой и мучить понапрасну близкого человека! У него и без того проблем хватает. Впрочем, как и у нее. Конечно, побывать в других странах всегда интересно. Расширяет кругозор и видение мира, помогает карьере. Но как приятно было бы оказаться сейчас не на берегу узкого морского залива, в холодноватых лучах заходящего северного солнца, вместе с чужими людьми, а рядом с Тимом, в его уютных и теплых объятиях, в его уютной квартире. Возлежать на мягкой шелковистой шкуре настоящего белого медведя, постеленной перед камином. Глядеть на завораживающие синевато-оранжевые язычки пламени, танцующие на кусочках угля и бросающие красноватые отблески на их обнаженные тела. Чувствовать, как находят друг друга их губы и руки, как привычные сладкие волны зарождаются в глубине их тел. В предвкушении полного слияния для утоления острой жажды после многодневной разлуки…
От этих видений у Дианы даже закружилась голова, и она почувствовала, как слабеют и становятся ватными ноги. Пришлось даже взяться руками за ограждение на причале, чтобы не опуститься бессильно на асфальт. Да, в последнее время с ней творится что-то странное. У нее были близкие знакомые и до Тима, но никто из них не вызывал столь острых переживаний. И чем дольше длится их общение, тем сильнее чувствуется магнетизм его личности, действующий на нее на любом расстоянии. Даже сейчас, когда их разделяют многие сотни миль.
Диана достала телефон и мысленно усмехнулась. Каждый раз, когда надо было позвонить Тиму, тут же вспоминалась реклама бесплатных звонков по «любимому номеру». Его номер телефона, естественно, попал в это избранное число.
– Привет, Тим. Надеюсь, не помешала? – игриво спросила она.
– Ну наконец-то! А то я уже начал думать, что что-то случилось, – донесся из трубки ворчливый и одновременно счастливо-радостный голос. – Уже места себе не нахожу. Привет! Я безумно счастлив, что ты наконец-то вспомнила обо мне. Как день прошел? Чем занимаешься?
– Всем понемножку. Я всегда помню о тебе. Не переживай. Все нормально. Рабочая часть поездки практически закончилась. Осталась культурная программа, ну и кое-какие дела на завтра. Я сейчас на набережной. Только что вернулась с прогулки по морю. Можешь даже послушать голос волн и крики чаек.
Она поднесла трубку поближе к воде, а потом продолжила разговор:
– Купила тебе небольшой подарок. Какой, не скажу. Пусть это будет небольшим сюрпризом. Узнаешь в аэропорту. Или нет, лучше подождем приезда ко мне домой. Тебе придется раздеться, чтобы его примерить. В аэропорту это будет неудобно.
– Дорогая, ну какие могут быть неудобства, когда ты рядом? Ты же знаешь, что для тебя я готов на все. Могу даже раздеться в любое время и в любом месте. Особенно если это обещает интересное продолжение. Помнишь нашу ночную прогулку в Сент-Джеймском парке?
– Еще бы не помнить, – ответила она. – Сразу начинаю краснеть, когда вспоминаю этот эпизод с бродягой на лавочке. Хорошо, что он вовремя подал голос. Представляю, что бы он мог увидеть, если бы подождал еще пару минут!
– Ничего особенного. Обычных молодых и темпераментных влюбленных, очень увлеченных друг другом, на которых подействовало очарование теплой летней ночи в пустынном парке. – Тим проникновенно напомнил: – По лунной водной дорожке, переплетаясь шеями, скользят лебеди. Рядом с ними перекликаются о чем-то своем утиные пары. Сама природа вокруг призывает к слиянию. Все было так романтично и естественно, что я просто не мог устоять. Ты была неотразима. К тому же, насколько я помню, сама начала расстегивать кофточку. А я просто тебе помогал.
– Тим, ты, как всегда, пытаешься исказить картину и приписать мне собственную несдержанность. Я просто проявила слабость, – принялась оправдываться Диана. – И не сама расстегивала, а позволила тебе расстегнуть пару пуговичек. Ты прекрасно знал, что под кофточкой ничего нет, и пытался этим воспользоваться.
– Естественно. А как еще я мог реагировать на то, что увидел, когда расстегнул пуговицы? Мои губы сами потянулись к…
– Ну конечно, – с иронией прервала его Диана. – А куда потянулись твои руки? Если бы тот бродяга не попросил у тебя сигарету, то не знаю, что бы произошло…
– Зато я прекрасно знаю, – рассудительно и с ноткой сожаления в голосе заметил Тим. – Мы смотрелись бы со стороны как два белых лебедя, играющих на шелковистой траве. Спасибо, конечно, королеве Великобритании за то, что повелела держать этот парк открытым круглосуточно. Но вот вход для иных лиц, кроме влюбленных, туда надо было бы ограничить, особенно в ночное время.
– Я знаю твою точку зрения на деяния монарха. Ты уже как-то выступал по поводу ее покровительства велосипедистам. Когда один из них подал на тебя судебный иск.
– Я лоялен к деяниям королевы, но только в разумных пределах. Эти велосипедисты под королевским прикрытием почувствовали свою безнаказанность и наглеют. А суды почти автоматически все решают в их пользу… Ладно, черт с ними! Лучше давай я тебе расскажу, что мы будем делать, когда приедем к тебе из аэропорта. Вначале зашвырнем твой чемодан в самый дальний угол. Потом я сорву с тебя всю одежду до последней ниточки. Затем мы заберемся вместе в ванную…
– Нет, Тим, лучше не надо. А то я сегодня ночью вообще не засну. Я и так мучаюсь без тебя и считаю каждый час, оставшийся до нашей встречи. Предпочла бы услышать это описание не по телефону, а глядя в твои глаза. Они у тебя в этот момент преображаются. Даже начинают светиться желтым, как у кота… Знаешь, дорогой, у тебя очень сексуальный голос и мне приятно его слышать. Но, к сожалению, мне пора. Есть кое-какие небольшие, но срочные дела. Так что до завтра. Утром позвоню. Целую тебя много-много раз. Приятных снов. Про меня в ванной без единой ниточки на теле. – И она выключила телефон, не дожидаясь ответного потока слов.
Ей всегда было трудно прерывать их разговоры. Но нередко приходилось. Конечно, приятно слушать, когда тебе столь красиво говорят о любви. Но вот ей самой почему-то никогда не удавалось выразить свои чувства по телефону. Идущие от души слова вдруг начинали звучать как-то суховато и даже неискренне, проходя через техническое устройство, как будто трансформируясь в некие условные сигналы. Гораздо проще и естественнее говорить все это, видя перед собой лицо человека, для которого предназначены эти слова, свое отражение в его глазах, расцветающую в них радость и тепло настоящей любви, согревающей твое сердце.
Диана не сказала Тиму о предстоящем банкете, чтобы не расстраивать лишний раз по пустякам. Она знала его впечатлительную натуру и не хотела будить необузданную фантазию «лондонского мавра». Мало ли что может напридумывать этот человек, сидя в одиночестве у себя дома и представляя ее общение с потомками свирепых викингов.
Невольно она усмехнулась, представив этих потомков за современным обеденным столом в старинных доспехах. Похоже, что прапраправнуки викингов начали вырождаться и, по крайней мере, внешне уже не способны на лихие морские набеги. Впрочем, как показывала практика, приставать к женщинам они еще не разучились, так что придется соблюдать известную осторожность.
Диана еще раз посмотрела на часы, убрала телефон в сумочку, вздохнула и неспешно направилась в сторону ресторана «Лофотен Фиск», заранее ощущая вкус норвежских морских деликатесов на губах. Слабая замена, конечно, для огненно-жгучих поцелуев столь далекого от нее Тима, тоскующего сейчас в огромной пустой квартире. Но что поделаешь. Даже на розах бывают шипы.