Текст книги "Иногда говори "нет""

Автор книги: Валери Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Frost Valery
Иногда говори "нет"

Пролог

   Ира бесконечно опаздывала. Так сильно опаздывала, что решила больше не спешить. Спешный перестук каблуков сменился вымеренным шагом, дышать стало намного легче.

   Мягкое осеннее солнце который день доказывало, что бабы у нас, ух, какие! Это же из анекдота, вы не узнали? Про бабье лето: какие бабы, такое и лето. Небо пыталось насупиться и захлюпать носом, но каждый раз улыбающееся солнышко щекотало тонкими лучиками и разгоняло смуту. Дышать было легко.

   До работы – всего двадцать минут пешей прогулки. Ира жила ближе всех и почти каждый день опаздывала. Сотрудники только головой качали, мол, жил бы на твоем месте, никогда бы не опаздывал. Девушка вздыхала и молчала про себя о том, что живя поближе, кажется, можешь поспать подольше, и отодвинуть на подальше встречу с ненавистным экраном, заключающим твою яркую жизнь в скучные ячейки бухгалтерских проводок.

   Перебегая дорогу в указанном зеброй месте, Ира в очередной раз улыбнулась притормозившим водителям на нерегулируемом переходе. Изо дня в день одно и то же, одни и те же машины, одни и те же люди на переходе, одна и та же электричка, уходящая вдаль.

   Но не сегодня.

   Из омута собственных размышлений Иру вырвал гадкий громкий гудок. Девушка вздрогнула и устремила взгляд на волнующуюся толпу у края платформы. Исчезающая в мареве обычно в этот час электричка, истошно вопила противным визгом, стоя с уже законсервированными пассажирами и с места не трогалась. Машинист, наполовину высунувшись из окна, истошно вопил и сыпал отборным матом. Молодежь гоготала и подбадривала кого-то, не забывая снимать происходящее на дорогие гаджеты.

   Не сбавляя скорости в надежде проскочить переезд без задержки, Ира врезалась в толпу.

   – А милицию уже вызвали?

   – Бабушка, ну, какая милиция? Полиция уже давно.

   – А ты хрен хоть как называй – слаще редьки он не станет!

   Молодежь загоготала с удвоенной силой – шутка показалась им пошлой.

   "Неужели кого-то сбили?" – мелькнуло в голове и Ира зажмурилась. Встречаться со жмуриками с самого утра не хотелось.

   Расталкивая любопытствующих руками и сбивая некоторым кадр, девушка вырвалась на первую линию фронта и невольно затормозила: на железнодорожных путях угрожая бело-голубому монстру молотом, стояла колоритная личность – викинг. Почему викинг? Да потому что стереотипы, блин! Соломенные волосы, заплетенные в косички, кожевенно-кованные одеяния, свирепый вид, перекошенное лицо и непоколебимая уверенность в правильности происходящего: спасу люд простой от чудища визгливого – вон сколько людей в его брюхе колотится.

   С секундной задержкой для опознания чудика с колчаном стрел за спиной, Ира покачала головой и шагнула на рельсы. Набирая ход и жалея в первую очередь припавших в неизвестности к окнам поезда людей, опаздывающих на работу, девушка смело прошмыгнула за спиной человека-горы и в самый последний момент зацепила его за неопределенного назначения деталь костюма и плавно потянула за собой. Эффект неожиданности, секундное замешательство и грозный противник стального змия падает в пыль, споткнувшись о арматуру. Машинист, все еще матеря викинга на чем свет стоит, не теряя более ни мгновенья, тронул состав. Толпа зевак разочарованно вздохнула.

   А Ира уже спешила дальше, не отвлекаясь на галдёж и улюлюканье, напрочь забыв о существовании странного, наверняка сбежавшего из психушки бывшего актера больших и малых театров.

   – Ну, Ковалева, ну, как можно опаздывать, если живешь в пяти минутах ходьбы от работы?

   – В двадцати пяти, – пробурчала девушка, подставляя белую пластиковую карточку любопытному зеву магнитного считывающего устройства и толкая преградивший путь жезл вертушки.

   – Ирка, привет! Пошли курить, – по встречной семенили сотрудницы – погреться на сентябрьском солнышке.

   Девушка отмахнулась.

   Полдня рутинной работы, копания в бумажной могиле и головная боль к обеду – вот законный исход конца каждого месяца. Даже на покурить и кофе времени не оставвалось.

   – Ирка, а ты слышала, что было утром на твоем переезде?

   В обеденный перерыв кумушки предпочитали посудачить, поэтому обед начинался на пятнадцать минут раньше положенного.

   – Слышала, – горько хмыкнула рыжая, – мне и поучаствовать довелось.

   Подружки хором заохали:

   – И что там?

   – Задавили кого?

   – Кровищи было, небось?

   Ира только диву давалась кровожадности этих раскрашенных кукол Барби.

   – Да там сумасшедший какой-то изображал из себя Дона Кихота и пытался вызвать на смертный бой железного змия.

   Вздох разочарования пронесся над головами обедающих.

   – Что, и никого не расплющило?

   – Совесть у людей расплющило! – возмутилась Ковалева, – вместо того, чтобы пожалеть, поговорить, они его на видео снимали, еще материли и подначивали. Козлы!

   Рабочий день не захотел считаться со световым и закончился на много часов позже. Когда Ира, наконец, вырвалась из цепких объятий отчетного периода, на дворе стояла теплая осенняя ночь.

   – Черт бы вас побрал, – стандартное пожелание всех бухгалтеров в адрес налогов и их законодателей.

   – Граша! – гаркнуло сбоку.

   Ира шарахнулась, из рук выпали зажигалка и сигареты.

   – Какого..? – лешего, стоило бы сказать, но рядом стоял викинг, так неосторожно брошенный Ирой с утра.

   – Граша! – повторило создание.

   Рука невольно потянулась за мобильным, в голове метались мысли с воспоминаниями о правильном наборе номера полиции.

   Тем временем полуголый мужчина наклонился, собрал в кучу разлетевшиеся сигареты и сделав из них инсталляцию "Ежик", протянул Ире.

   – Вот блин, – расстроенно промычала девушка, пытаясь обнаружить в горстке табака и фильтров хоть одну уцелевшую дозу никотина.

   – Ди крата эта ком, – продолжал вещать воин, – граша воркуть таба хе!

   И протянул нашедшуюся в темноте зажигалку.

   – Ты на каком языке говоришь, божевольный? – Ира, наконец, смогла обнаружить в себе силы заговорить и выудила из вороха инсталляции половину тонкой сигаретки.

   Мужчина не ответил, завороженно глядел на манипуляции рыжей и, когда щелкнула зажигалка, выпуская на волю огненную стихию, испуганно шарахнулся, хватаясь за молот-топор и становясь в боевую стойку.

   – Блаженный, – Ира выдохнула струйку дыма в темное небо и перевела взгляд на белокурого вояку, – ты кто такой?

   Вояка не отвечал, переждал опасность, исходившую от зажигалки, и протянул руку к девушке.

   – Да чего ты от меня хочешь? – Ира возмутилась до глубины души и даже попыталась не позволить мужчине завладеть любимой зажигалкой.

   Однако настойчивый умалишенный рыкнул, напугал рыжую, и все-таки отобрал прибор. Оглянувшись по сторонам и обнаружив довольно шумную компанию молодых людей, направляющихся несомненно к переезду, Ира поспешила за иллюзорной безопасностью, откупившись от маньяка безделушкой.

   Еще несколько раз оглянувшись, Ковалева убедилась, что белобрысый отбросил идею преследования несчастной, и ускорив шаг, обогнала компанию молодежи.

   А утро преподнесло новый сюрприз – викинг ждал у подъезда.

   – Да какого ж лешего! – возмутилась Ира.

   Викинг улыбнулся на зависть белозубой улыбкой.

   Весь день Ира провела, как на иголках: выглядывала из-за жалюзи во двор и на улицу, вызывая смех и недоуменные взгляды сотрудников, каждую минуту проверяла заряд батарейки на телефоне, большими цифрами вывела на бумаге и повесила перед глазами номер вызова полиции, раскопала в недрах стола ржавый перочинный ножик. Создавала образ параноика.

   А вечером поплатилась: викинга на улице не было и провожающие Иру до остановки сотрудники, высмеивали неудавшегося поклонника и Ковалеву вместе с ним. Надев маску безразличия, а по-простому – надув губы, Ира поспешила покинуть компанию недружелюбно настроенных товарищей.

   Очень хорошо жить в пяти минутах ходьбы от дома: обед с собой можно не таскать, огромное количество дел успеваешь переделать перед сном, а перед работой полноценно пробежаться по набережной. Очень плохо жить в пяти минутах ходьбы от дома: случайно с друзьями в метро не пересечешься, ходить домой на обед надоедает, кроме продуктовых по дороге никаких других магазинов.

   Разве что по телефону говорить.

   – Алло, мама, привет, это я.

   – Риночка, маленькая моя! Как твои дела? Совсем маму забыла – не звонишь. У нас тут яблок – море. Приезжай, пособираем. А то как-то одной трудно. В мои-то годы. Помощников мне нет. Нет отца твоего, царство ему небесное. Он бы мне яблоньку потряс, а я бы пособирала. А потом бы сок яблочно-сливовый или грушевый закатали бы. Приехала бы. Попила. Себе бы взяла. Жалко яблочек-то. Нет мне помощи, что бы собрать-то яблочки.

   – Хорошо, мама, я обязательно приеду на выходные. – Ира тяжко вздохнула и попросила Всевышнего о милости: мамины монологи могут звучать неимоверно долго.

   – Хорошо, Риночка, приезжай, золотце. Хоть одна, но все же приезжай.

   Ира нажала отбой. Вот так всегда: грубые намеки на холостяцкую жизнь, портящие настроение на весь оставшийся вечер и отбивающие желание идти на встречи, звонить друзъям.

   Телефон вновь завибрировал. Номер городской. Незнакомый.

   – Алле?

   – Ирина Ковалева? – бодрый, но невнятный мужской голос.

   – Да? – засомневалась рыжая.

   – Что, да? Вы Ирина Ковалева?

   – Да.

   – У нас ваш родственник.

   – Родственник?

   – Да, родственник. Геннадий Ковалев.

   Сердце ухнуло в пятки.

   – Не может быть, – прошептала девушка.

   – Как не может. Вот он. Сидит, красавец, зубы скалит. Ух, морда!

   – Простите, это какая-то шутка?

   – Отчего ж шутка, Ирина? Приезжайте забирайте свое чудо. Или мы его в психушку отдадим.

   – Это не мой родственник, – вдруг опомнилась девушка, – Геннадий Ковалев умер.

   – Да где ж он умер, девушка. Живее всех живых, гад, буйный. Забирайте, говорю, или в психушку отдадим.

   – Да с чего вы решили, что он мой родственник?

   – А чего бы ему носить дареные зажигалки с подписями фамильными?

   – Какие подписи, какие зажигалки?

   – Инкрустированные! – рявкнула трубка. – Забирайте или в психушку. С ним там быстро!

   – В психушку! – не выдержала девушка.

   – Ну, как знаете, – и уже где-то на периферии: – оформляем.

   Ира одиноко стояла в ржавом пятне фонаря и пыталась собрать мысли в кучу. Единственный Геннадий Ковалев, которому была пожалована инкрустированная игрушка на юбилей, вот уже три года лежит на лесном кладбище и о сообщений о собственном воскрешении родным и близким не отправлял. А если воскрес, то почему буйный? Разве мертвяки буйные?

   Ответ прилетел с неба, упав белой кляксой на плечо.

   – Фу, гадость какая! – Ира спешно достала влажную салфетку и принялась отчищать птичье гуано. – Или это к деньгам?

   Вдали запищала электричка, напоминая про поздний час, про дорогу через мало освещенный переезд и про недавние события. Зажигалка! Мозг взорвался.

   Зажигалка осталась у этого чокнутого. И уж точно буйного. Его менты загребли! Сидит в кутузке. Он же по нашему говорить не умеет. Он же ничего не понимает. А еще холодное оружие с ним. Он же этим молотом гаразд махать. Силищи-то, как у троих будет. Такой стену лбом расшибет, если врежется. Или в дерево. Врежется и его яблоками засыплет.

   Неожиданное решение проблемы заставило Иру сбавить шаг, а затем и вовсе остановиться.

   – Алло, простите. Здравствуйте. Это Ирина Ковалева. У вас мой буйный родственник.

   Дальнейший разговор заставил Иру развернуться на сто восемьдесят градусов и пойти в направлении работы. Оказывается, место содержание буйного родственника находилось аккурат за зданием ненавистного места, отсчитывающего жизненно важные рабочие часы. Ира смело зашагала к кутузке.

   – А документы у него есть?

   – У мамы. В деревне. Не знаю, как он так далеко забрался, – Ира врала, придумывая отговорки и причины на ходу. – Где мне надо расписаться?

   – Э, нет, девушка. Вы что думаете, мы вам просто так отдадим человека? Вот у вас есть документы, а у него нет. Кто он?

   Ковалева от неожиданного поворота событий часто заморгала.

   – Как кто? Ковалев Геннадий.

   – А вы откуда знаете?

   – Так ведь родственники...

   – А документы... А документы где?

   – У мамы в деревне, – проблеяла Ира, понимая, что затея, на первый взгляд показавшаяся удачной, вдруг стала вязкой и скользкой, как только что словленная рыба, не желающая отправляться в бочку к селедкам.

   – Без документов не отдадим, – твердо решил господин начальник и захлопнул журнал посещений.

   Одновременно с резким движением руки со скамьи сорвался буйный и кинулся на решетку, рыча и брызгая слюной. Дежурный дернулся и съехал со стула.

   – У меня есть вот такой документ, – Ира стукнула пол-литровой бутылкой дорогого коньяка, подаренной ей когда-то кем-то за какие-то услуги.

   – Хороший документ, – страж порядка боязливо протянул руку к подарочной упаковке, но взять бутылку так и не смог. – Забирайте своего родственника.

   На удивление, родственник проявил достаточную степень покорства, периодически потрясал злополучной зажигалкой и бросал грозные взгляды на стража закона.

   – Девушка, – полицейский окрик догнал Иру на выходе из зала ожидания, – вы топорик-то ему больше не давайте. А то пришибет в следующий раз кого.

   Ира коротко кивнула и потащила нового маминого помощника для собирания урожая яблок на выход.

   – Граша! – белобрысый викинг вырвал руку из захвата и остановился как вкопанный, как только девушка вывела буйного за ворота дежурно-оперативной части.

   – Ну, чего ты встал? – заныла девушка, пытаясь снова потянуть осла за руку.

   – Граша! Ди вардо живак миграша! – очень гневно произнес воин и демонстративно выставил ногу, сложив руки на груди.

   – Ах, так? – возмущению Ковалевой не было предела, – тогда отдавай мне зажигалку и вали на все четыре стороны!

   В темном небе сверкнула молния. Ира стояла, протянув руку к викингу и выжидающе смотрела, сдвинув брови к переносице.

   – Ну? – девушка требовательно потрясла открытой ладонью.

   Викинг, наконец, понял и выложил юбилейный подарок на протянутую руку.

   – До свиданья! – отчеканила девушка, разворачиваясь. – Передай свой король мой пламенный привет.

   Первые капли дождя сорвались с неба. Ускорив шаг, Ирина Ковалева поспешила прочь от незадачливого пришельца. То, что мужчина свалился с неба и никак иначе, Ира была уверена на сто процентов. И нянчиться с великовозрастным дитем девушка не собиралась.

   Однако врожденная жалостливость и начинающийся осенне-колючий дождь сыграли злую шутку над решительностью рыжей – девушка обернулась. Викинг, секунду назад понуро шлепающий по лужам, встрепенулся, задрал нос и сделал вид, что охраняет Иру от внезапного нападения неизвестных современному миру монстров.

   – Ах, так?! – Ковалева последовала примеру, вздернула подбородок и резво зашагала к переезду – жалость срезало, как серпом.

   Вдали взвизгнула электричка, сообщая жителям многоэтажек, что очень скоро начнется новый эпизод многосерийного документального фильма "Полуночный пьяный ковбой" о смелых работниках строительной промышленности, а в частности – областного кирпичного завода.

   Ира поспешила обогнать поезд и перешла через переезд, борясь с диким желанием обернуться и проверить реакцию викинга на приближающийся состав.

   Желание девушка переборола, а вот сбежать от проливного дождя – не получилось. Промокнув до нитки, Ира, наконец, добралась до дома. Замерзшими пальцами с трудом нащупала ключи в необъятной сумке, трясущимися руками еле попала магнитным ключом в круглый проем и шмыгая носом, ввалилась в темное парадное. Жалость свою оставила за медленно закрывающейся дверью.

   Чайник весело подражал запоздавшей электричке, а Ира с тоской вглядывалась в ночную мглу двора – пустота. Дождь прогнал всех: ни зверей, ни людей, ни викингов. Сердце щемило – какие планы разрушила эта демонстрация мужского шовинизма. Вот теперь пусть трясется по подвалам, пока не схватит воспаление легких или не загремит в психушку.

   Чашка горячего шоколада вместо обычного результата принесла еще большие страдания.

   – Ладно, – Ира решительно стукнула по столу ладошкой и ойкнула от боли, – буйный так буйный. Зато не мертвый!

   Ковалева открыла дверь и шагнула в холодный тамбур.

1

 Викинг никуда не делся. Стоял и трясся, как осиновый лист под раскидистыми ветвями облысевшего каштана.

   – Ну, чего стоишь, горемычный? Пошли, – Ира зазывно махнула рукой и сделала шаг в тепло.

   Проклятый гордец, сверкая глазами, распрямил спину и снова задрал нос.

   – Ну, пожалуйста, горец, пойдем в тепло. Я тебе тепленькой водички налью.

   Нос еще выше.

   – Ладно, – Ира решила, что добьётся своего, – дорогой друг Карлсон, добро пожаловать.

   И отвесила низкий поклон. И таки добилась своего! Викинг, не на миг не опуская подбородок, прошествовал мимо девушки и остановился на лестничной площадке.

   Настал момент рыжего триумфа.

   – Ну, и что дальше будешь делать?

   Девушка стояла подбоченившись и всем своим видом изображала процесс навязанного ожидания. Белобрысый покрутил головой, обнаружил три двери – две квартирные и одну лифта, определился с направлением и широким шагом направился к квартирной двери. Ира добежать не успела.

   Викинг со всего размаху рубанул кулаком в дверь – от грохота затрясся весь подъезд.

   – Ты что творишь?! – девушка влезла буфером между воином и дверью. – Всех соседей перебудишь, гад!

   Ира еще долго бы шипела, но гневный окрик жильца из квартиры с почти проломленной дверью подстегнул к молниеносному принятию решения.

   – Валим отсюда, – резюмировала Ира и перескакивая через ступень, помчалась на седьмой этаж.

   – Так, – Ковалева разглядывала незнакомца в свете коридорного бра и новых событий, – ты идешь туда, – указательный палец на ванную комнату, – умываешь лицо, – пантомима с умыванием, – и идешь кушать. Понял?

   Легкая игра жевалками и непокорный, но все же кивок викинга не успокоил, а подлил масла в огонь сомнений. Оставалось уповать на врожденный страх перед неизвестностью и нежелание белобрысого вновь оказаться за решеткой.

   Плеск воды и невнятное бормотание сменились гневным рыком, когда широкоплечий гигант не вписался в достаточно узкий проход ванной.

   – Гидеваль брамирка эс каштон! – явно страшное ругательство, от которого должны вянуть уши, но Ира предпочла побыстрее задобрить оголившего торс мужчину чашкой горячего напитка.

   Викинг недоверчиво повел носом над исходящей паром чашкой кофе, также недоверчиво отхлебнул и преобразился.

   – Граша – коза!

   – Чего?! – Ира возмутилась до глубины души. – Какая я тебе коза?

   Викинг не ответил – сдвинул в сторону и прошел на кухню, обдавая Ирину непередаваемым ароматом мужского тела. Ковалева поморщила нос и поспешила в комнату на поиски завалявшихся отцовских штанов.

   – Граша, киваль, – викинг явно обращался к девушке, но то, что предлагал сделать ни в какие рамки не лезло.

   – Ты обалдел вообще?! – Ира не собиралась ни мыть, ни целовать мужские ноги, а чего именно хотел от девушки гость, указывая на вытянутые ноги – осталось неизведанным. – Вот, переоденься.

   Ира протянула найденные бермуды и требовательно потрясла обновкой. Викинг крякнул и отмахнулся.

   – Ну, хорошо, – Ира зло прищурилась и достала из холодильника длинную палку копченой колбасы. – М-м-м, какая вкуснятина.

   Волшебная палочка проделала извилистый путь под носом рыжей, затем под носом белобрысого и отскочила именно в тот момент, когда огромная лапа попыталась схватить добычу.

   – Нет, – ласково пропела Ира, – сначала переодеться.

   Урок был усвоен моментально, хоть и с задранным вновь носом. Викинг переоблачился, не стесняясь хозяйки дома, и получил вожделенное угощение.

   – Хам, – констатировала Ира, запаковывая в мусорный пакет старую одежу и брезгливо морщась на обильное слюноотделение голодного мужчины.

   Викинг довольно погладил живот и отрыгнул. Иру передернуло.

   – Ну, и манеры у тебя.

   – Граша...

   – Стоп! – Ира выставила руку. – Ира, – указующий жест на себя.

   – Граша! – не унимался гость. – Миграша! – ударил кулаком себя в грудь.

   – Ох, ясно теперь. – Ира кивнула в знак понимания, – граша Ира.

   Еще одна попытка объясниться увенчалась грандиозным успехом и мужчина постарался закрепить успех, тыкнув пальцем в себя:

   – Миграша Бертор!

   – Бертор? – переспросила девушка.

   – Бертор! – викинг снова ударил себя в грудь. – Ирра! – взмах руки в сторону рыжей.

   – Ира, Ира, – удовлетворившись выговором, Ковалева вдруг зевнула.

   – Гоньку? – ласково уточнил гость.

   – Спать, – Ира сложила ладошки лодочкой и наклонила голову, изображая спящего детсадовца.

   – Гоньку, – обрадовался гость, сложил лапищи, повторяя жест девушки, и смачно всхрапнул.

   – Хороший мальчик, – улыбнулась рыжая и поманила за собой.

   Двухкомнатная скромная квартирка казалась теперь еще меньше из-за нестандартных габаритов новоприбывшего.

   – Вот тут спать, – Ира указала на диван, достала из шкафа подушку и одеяло. – Все, покойной ночи.

   Направляясь на выход, была встречена удивленно-обиженным взглядом гостя.

   – Спать, – Ира махнула рукой в сторону дивана и была за нее же схвачена.

   Викинг, откушав славного мясца возжелал вкусить и других блюд. Ира была не в его вкусе, но на безрыбье и рак рыба. Гость властно притянул девушку к себе и впился в побледневшие губы. Стандартный набор телодвижений, призванный искоренить насильство над слабым полом, и любитель клубнички с мычанием падает, сраженный гладкой коленкой гостеприимной хозяйки.

   – Сидеть!

   Викинг не смог исполнить волю Ковалевой. Единственное, на что был способен мужчина, это исполнить команду с некоторыми вариациями – лежать, умереть, не вставать.

   – Сидеть здесь, до утра не выходить! Понял? – викинг невнятно мычал, но от греха подальше Ира все же закрыла дверь за замок.

   Хиленькая преграда из витражного стекла вряд ли остановит взбешенного гостя, но хотя бы подаст звуковой сигнал.

   Ночь прошла спокойно, зато утро подарило новую головоломку.

   Проснувшись от назойливого напоминания будильника, Ира первым делом, поспешила дать свободу истомившемуся гостю. Утренний туалет, умывание, чистка зубов...

   Девушка шаркая домашними тапочками по кафельному полу подошла к запертой двери. Обнаружив полнейшую тишину за перегородкой, провернула ключ в скважине и вошла в комнату.

   – Ты что творишь?! Гад! – Ира ринулась на удивленного викинга.

   Ну, и чего спрашивается кричать с самого утра? А куда по-вашему приличный викинг должен справлять нужду, если из обширного понятия "тундра" в маленькой комнате наличествует только большой горшок с фикусом?

   – Ирра дурдень?

   – Сам ты дурдень, козел! Для этого туалет есть!

   Девушка потащила добродушно настроенного гостя в направлении санузла.

   – Объясняю, как маленькому, – Ира краснела, Ира заикалась, путала слова, совершенно бесполезные в данном случае, и показывала, для чего нужен этот белоснежный трон, как смывается вода.

   Отодвинув глупую женщину, викинг протиснулся в узкий проход, с трудом развернулся и примерился. Удостоверившись, что габариты стульчака и его довольно аппетитного зада находятся в единой измерительной сетке, Бертор спустил штаны.

   – Ух, шайтан, – успела пискнуть Ира, прежде, чем дверь захлопнулась перед самым носом викинга.

   Через неопределенно короткое время в кабинке раздался неясный шум, возня, и Ира смогла успокоиться лишь когда сработала система слива воды и двери санузла с грохотом отлетели от стены.

   – Ирра, дивись! – радостный Бертор выскочил на кухню, – дивись!

   Как в замедленной сьемке Ира наблюдала за руками белобрысого: вот они опускаются ниже пояса, одна рука держит пуговицу на штанах, другая хватает собачку молнии и тянет вниз, открывая взору очень личное и невозможно огромное. Ира выпустила из рук чашку и зажмурилась.

   Викинг не унимался:

   – Ирра, дивись!

   Следующее, на что обратила внимание Ковалева, стал знакомый звук заезженной пластинки: оказывается, Ира поспешила с выводами – викинг желал похвалиться не тем, о чем нескромно намекала ширинка, а непосредственно самой ширинкой, механизмом застежки.

   Ире стало стыдно.

   – Бертор, – мужчина вскинул счастливые глаза, – сядь.

   Ира жестом указала на кожаный уголок. Гость послушно сел, продолжая теребить застежку.

   И чтобы хоть как-то отвлечь мальчика от новой забавы и занять руки, Ковалева поставила перед гостем огромную чашку растворимого кофе: если ему натуральный кофе понравился, то и этот подойдет, решила девушка, а то никаких продуктов на него не напасёшься.

   Следующий казус случился ровно через восемь с половиной минут.

   Поставив на плиту чайник, Ира удалилась в ванную комнату, дабы начать и завершить утренний туалет. Вытирая лицо полотенцем, Ковалева почуяла неладное.

   Выскочив, словно ошпаренная на кухню, хозяйка квартиры истошно закричала, но спасать с таким трудом нажитое добро было уже поздно: чайник со свистком пал в неравном бою с зубастым молотом-топором белобрысого, одна конфорка почила с миром.

   Ира уже не в первый раз пожалела о вчерашнем решении приобщить гостя к фруктовому труду, но поворачивать оглобли было поздно. И стыдно.

   Растворимый кофе и килограммовая пачка полуфабрикатных пельменей пошли на "ура".

   Затем пришло время для принятия нелегкого решения: куда девать гостя на время такого близкого рабочего дня? Минуты неслись со скоростью экспресса, неумолимо надвигался момент истины.

   Ира вновь опаздывала на работу.

   ## PRODOLGENIE##

   Гидрометцентр обещал ясную погоду и Ковалева решилась оставить иностранца на скамейке у своей работы. Видит Бог, Ира хотела, как лучше.

   Синоптики не обманули – погода выдалась на славу. А вот Бертор, обещавший сидеть, не двигаясь, обманул. Ровно через два часа после начала рабочего дня, внимание Ковалевой привлекло необычно масштабное скопление бездельничающего народа возле окон, выходящих во двор. Подозревая неладное, Ира направилась к галдящей массе и попросилась выглянуть в окошко.

   – Мама дорогая! – Ира сорвалась с места, поскальзываясь на скользком кафеле и смешно перебирая ногами.

   Бертор молотил местных охранников. Пятеро бугаев по очереди наскакивали на викинга, проявляли чудеса акробатики, но каждый раз напарывались на каменный кулак, или локоть, или голову Бертора и валились наземь, смешно хлопая ресницами и глупо улыбаясь. Белобрысый же вел себя еще более странно. Казалось, что все происходящее вокруг сбивало его с толку.

   Ира присмотрелась и, поняв в чем дело, умиленно заулыбалась: викинг не понимал, в чем дело, потому что не поспевал за развитием событий. В тот момент, когда очередной атакующий пытался достать Бертора справа, викинг оборачивался налево и нечаянно цеплял атакующего справа, а когда понимал, что зацепил нечто справа, левый атакующий заваливался на клумбу, задетый коленкой разворачивающегося Бертора. Викинг наклонялся, чтобы поднять нечаянно упавшего, и поднимаясь, цеплял затылком чужой нос, когда спешил извиниться перед пострадавшим с расквашенным носом, уходил с линии удара и двое охранников отвешивали оплеухи друг другу.

   Народ ухахатывался. Ковалева решила прекратить издевательство и позвала викинга по имени.

   – Ирра! – белобрысый радостно раскинул руки в приветственном жесте и еще двое бугаев клацнули зубами.

   – Что ж за наказание такое? – Ира хмурила брови.

   – Это твой кавалер, Ковалева?

   – Ай да молодец!

   – А с какого дуба он упал, Ирка?

   Ковалева чувствовала себя ученицей средних классов, подвергшуюся нападкам глупых одноклассников, высмеивающих все и вся.

   – Ковалева! – грозный окрик вездесущего начальства напугал не только девушку: те, кто стоял поближе, вытянулись по струнке, те, кто был подальше, мгновенно испарились.

   – Да, Виктор Андреевич, – проблеяла рыжая.

   – Что за цирк вы тут устроили?

   – Но Виктор Андреевич...

   – Никаких Викторов Андреевичей! Быстро работать!

   – Да, Виктор Андреевич, – Ира вжала голову в плечи и дождавшись ухода начальства, поджала губы и засеменила ко входу.

   – Ирра? – голос викинга дрожал, словно у брошенного хозяйкой зайки.

   Ковалева не обернулась – отмахнулась и прибавила шагу. Обида и стыд выкрасили девичье лицо в алый, а подкативший к горлу комок мешал говорить.

   Специально задержавшись до темноты, Ира с опаской выглянула в окно. Во дворе никого не было видно. Решив еще раз перестраховаться, Ковалева трусливо сбежала через черный ход.

   – Прости, мама, помощника тебе не будет, – прошептала девушка, выворачивая из-за бетонного забора, закрывающего конец пассажирской платформы.

   – Ирра! – радостный окрик заставил замереть и даже несколько попятиться. – Ирра! Миграша тердэ Бертор!

   – Господи, спаси и сохрани! – Ира во все глаза смотрела на викинга, такого счастливого и такого несчастного.

   Белобрысый обнимал за плечи оглоблю, одетую в длинный плащ с накинутым на голову капюшоном.

   – Ирра! Миграша гриттер маскиш дурдень!

   – Опять дурдень, – промямлила Ира, обходя парочку по дуге, – это не дурдень! Это дур-неделя какая-то!

   – Ирра, – в голосе викинга снова зазвучали нотки раскаяния. – Гриттер!

   – Граша Ирра коза клодезьныц.

   Рыжая остановилась и уставилась на оглоблю, говорящую на том же тарабарском языке, что и найденыш Бертор. Неизвестный откинул капюшон и в свете желтоглазых фонарей полустанка сверкнула белозубая улыбка.

   – Граша Ирра, ме ката драбадын Гриттер, – оглобля избавилась от дружеских объятий и склонилась в почтенном приветствии.

   – Граша Ирра гоу хоум энд слип вери вел! – выдала Ковалева.

   Планы на ночь подтвердила пискнувшая вдали электричка. Бертор встрепенулся, толкнул нового друга в спину, убирая доходягу с путей, и быстро-быстро начал что-то объяснять. Ира завороженно смотрела на великовозрастное дитя, размахивающее лапищами и объясняющее новоприбывшему страшную истину: оказывается, вот это пищащее нечто вдалеке, сначала живет в доме у людей, его поят водой, подогревают на огне, а потом отдают куда-то и из него вырастает такой огромный железный змей, который кушает людей и увозит в неизведанные дали тех, кого не успел переварить.

   – Так вот зачем ты убил мой свистящий чайник! – осенило Ковалеву. – Ну, ты и козел.

   Обозленная на весь свет Ира зашагала домой. Бубнящая парочка следовала по пятам.

   Расположившись на кухне, словно хозяин, Бертор стал что-то рассказывать знакомому, а Ира, подивившись в очередной раз собственной мягкотелости, стала у плиты, готовя скромный ужин из макарон с сыром.